CC BY
49
К тому же среди аббревиатур встречаются и омонимичные, т. е. совпадающие по звучанию и написанию, но имеющие разную расшифровку, например: КРС - крупнорогатый скот и капитальный ремонт скважин; АЗУ - агрегат для ускоренного залужения, и аналоговое запоминающее устройство, и ассоциативное запоминающее устройство; ВВП - валовой внутренний продукт и Владимир Владимирович Путин.
Однако не только в текстах книжных стилей русского языка, но и в текстах обыденной письменной коммуникации функционируют сокращения (притом достаточно интенсивно), которые позволяют сэкономить время, минимизировать пространство для размещения печатных знаков и даже денежные затраты (в случае смс), а также увеличить скорость общение (если оно протекает в режиме онлайн). Огромная пёстрая группа аббревиатур представлена в интернет-коммуникации и СМС-сообщениях, например: спсб -спасибо, я тя лю - я тебя люблю, яп - ясен пень, спок - спокойной ночи, тлф - телефон, ща - сейчас, слу - слушай, ск. - сколько, чз - через, пож - пожалуйста, мож - может быть, лю - люблю, НГ - Новый год, ДР - день рождения, оч - очень, прив - привет, кст - кстати1 и т. п.
Как показывает практика, использование сокращений всегда удобно для пишущего, но не всегда для читающего. Интенсивное наполнение сокращениями текстов разных коммуникативных сфер может быть коммуникативной помехой, что усложняет текст для восприятия рядовым носителем языка, слабо оперирующим в практике письма и чтения сокращениями. Адресат, безусловно, должен иметь хоть какой-нибудь опыт чтения подобных образований. В противном случае процесс восприятия и понимания информации будет тормозиться и даже нарушаться. Принимающий сообщение, не разделяющий опыта адресанта по использованию и чтению таких языковых единиц, обречён на многократные регрессии при чтении. А в случаях явления омонимии аббревиатур напряжение при соединении образа печатного знака с исходным, развёрнутым, знаком будет нарастать, поскольку процесс подбора нужного по смыслу развёрнутого знака будет более длительным либо вообще сведён к нулю (при отсутствии в памяти необходимого образа исходного знака).
Таким образом, включённые в современный информационный процесс сокращения, которые экономят коммуникативные усилия и языковые средства пишущего (поэтому так удобны в практике письма), могут быть коммуникативным барьером для читающего, который не всегда способен в силу своего читательского (шире - коммуникативного) опыта преодолеть этот барьер.
Литература
1. Голев, Н.Д. Письменная коммуникация новейшего времени: основные векторы развития [Текст] / Н.Д. Голев // Вестник Томского гос. ун-та. Филология. - 2012. - № 2. - С. 5-17.
2. Голев, Н.Д. Русская письменная разговорная речь и её отражение в обыденном метаязыковом сознании участников виртуальной коммуникации [Текст] / Н.Д. Голев // Вестник Томского гос. ун-та. - 2013. - № 5 (25). -С. 12-30.
3. Голев, Н.Д. Современная русская письменная речь в коммуникативной парадигме (письменная ментальность: холистическая и иероглифическая тенденции) [Текст] / Н.Д. Голев // Письменная культура народов России : материалы Всерос. науч. конф., 19-21 ноября 2008 г. / под ред. Б.И. Осипо-ва. - Омск : Омск. гос. ун-т, 2008. - С. 4-12.
4. Правила русской орфографии [Текст] // Орфографический словарь / под ред. С.И. Ожегова, А.Б. Шапиро. - М. : Государственное издательство иностранных и национальных словарей, 1956. - С. 1253-1255.
5. Успенский, Б.А. Ego Loquens: Язык и коммуникативное пространство [Текст] / Б.А. Успенский. - М. : Российск. гос. гуманит. ун-т, 2007. - 320 с.
1 Данные примеры взяты из: СМС-сокращения (глоссарий) [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.trworkshop.net/forum/viewtopic.php?f=55&t=51924.
YAK 81-11 ББК Ш 1
E.A. НИКИТИНА
E.A. NIKITINA
ТИПОЛОГИЯ ГРАФИКО-ОРФОГРАФИЧЕСКИХ РЕФОРМ B ИСТОРИИ ГЕРМАНСКИХ ПИСЬМЕННЫХ СИСТЕМ
TYPOLOGY OF GRAPHIC AND ORTHOGRAPHIC REFORMS IN GERMAN WRITING SYSTEM
Статья посвящена описанию типологии графико-орфографических реформ в германских языках. В истории германских письменных систем обнаружены все типы выделенных ранее в истории славянской письменности сознательно вносимых в письмо инноваций: структурных, идеологически маркированных (социальная типология), символико-орфографических и квазиорфографических.
The article describes the typology of graphic and orthographic reforms in Germanic languages. All types of writing innovations previously identified in the history of Slavic writing which were deliberately introduced in writing (structural, ideologically marked (social typology), symbolic-spelling and kvaziorthographic) were found in the history of German writing systems.
Ключевые слова: письмо, орфография, графика, реформа, типология, германские языки.
Key words: Writing, orthography, graphics, reform, typology, Germanic languages.
История письма показывает, что коренные изменения орфографии всегда проходят довольно болезненно для общества и поэтому должны проводиться с учётом состояния лингвистической теории, смежных наук и интересов всей лингвистической и экстралингвистической деятельности общества. Конечно, всякое национальное письмо складывается и развивается индивидуально, но разнообразие сознательно вносимых в письмо инноваций ограничено и поэтому подвластно типологическому описанию, что позволяет выявить логику в истории реформ письма.
Впервые такое исследование было проведено для славянских языков [4]. В данной статье представлены результаты исследования германских систем письменности. Н.Б. Мечковской были предложены следующие основания для типологической классификации «точечных» инноваций в составе графи-ко орфографических реформ: во-первых, это уровень системы письма (структурная типология), во-вторых - идеологическая маркированность инноваций (социальная типология). Кроме того, отдельно рассматриваются символико-орфографические и квазиорфографические инновации. Первые не связаны с отображением звучания, но определяют надфонологический выбор способа семантизации цепочки знаков (слитное, раздельное или дефисное написание, выбор прописной или строчной буквы, правила переноса). Вторые не затрагивают графику и орфографию, однако, в силу нелингвистических причин, включаются в своды орфографических правил (правила, определяющие выбор некоторых вариантов слов). Суть социальной типологии составляет выделение конфессиональной маркированности, национально-языковой маркированности и элитарности/демократичности реформ письма. Рассмотрим эти типы графико-орфографических реформ более подробно на материале германских письменных систем.
Структурные типы инноваций
Самым простым типом является смена графической основы письма. Христианизация повсеместно сопровождалась отказом от рунического и огамического письма в пользу латиницы. Кроме того, готы пользуются своим письмом, созданным канонизированным позже епископом Вульфилой, а носители языка идиш выбирают древнееврейский алфавит. При этом рассуждения о сакральности графических систем схожии и в Славии (ср. Константина Костенческого), и во всей Европе: «Латинский Алфавит... преподносит... удобное для пользования 'выражение' фундаментальных истин, содержащихся в человеке и во Вселенной, истин живых, 'Божеств', которые представляют собой манифестацию Единой Истины, созидательной и суверенной» (цит. по: [3, с. 221]). Вследствие такого фидеистического отношения к письму для средневековья орфографическая ошибка эквивалентна ереси.
Смена стилистическо-начертательной системы имела место во многих письменностях. Более разнообразна шрифтовая история германских народов. На смену старшим, или общегерманским, рунам в VII-IX вв. пришли младшие, или скандинавские, со своими позднейшими модификациями. История латинских почерков ещё более разнообразна. Германцы получают антикву уже имеющей квадратное (лапидарное, монументальное) письмо для надписей особо важного содержания, актyаpнoе для использования в документах и курсивное письмо. На рубеже УПМХ вв. появился каролингский минускул, постепенно вытеснивший все остальные виды. С конца XI в. распространился ломаный вариант каролингского минускула - готическое письмо, более экономичная графика которого отвечала возросшим потребностям развивающихся городов в книжности. Позже всех готика была заменена латинским шрифтом как более читабельным и простым в Германии на второй орфографической конференции 1901 г.
Явным реформированием графики языка является введение новых знаков, ведь, например, германские языки, обладающие системой фонем от 36 в шведском до 54 в исландском, обходятся алфавитами, число букв в которых не превышает 36 (в исландском), и 23 буквы латинского алфавита без дополнений не могли отобразить такое фонемное разнообразие. Преобразование латинского алфавита происходило через образование полиграфов, модификацию букв с помощью диакритики, изобретение новых буки, причём это могло быть с включением их в алфавит или только в письмо. И германское, и славянское письмо на латинской основе издавна использовало дву-буквенные (реже трехбуквенные) обозначения для передачи звуков, не имеющих в латинице отдельных букв. Многочисленные германские полиграфы также чаще не входят в состав алфавита.
Модификация c помощью диакритики в истории славянских ла-тинописьменных систем приходит на смену полиграфии, в германской же книжности эти способы расширения графических возможностей алафавита могут сосуществовать (исключение - английская графика, не допускающая диакритик). В силу фидеистического отношения к письму и сакрализации алфавита o введении новых букв можно говорить достаточно условно: расширение графических возможностей азбук происходило через модификации уже известных знаков, их объединение в лигатуры, через реставрацию своих древних знаков или через заимствование. Особенно болезненным является заимствование букв из дpyгих алфавитов. В германской письменной истории классическая латинка более свободно пополнялась новыми знаками, например, отдельные буквы англосаксонского минускульного алфавита Ж, 9, были включены в каролингский минускул и начали использоваться для записи исландских законов после 1117 г. Уже в новое время немецкий алфавит пополнился буквами Ш, J.
Менее болезненной инновацией является образование лигатур, т. е. знаков, полученных интеграцией двух исходных букв в одно новое начертание, например: дат., исл., норв. Ж, ж, нем. К, англ. & и др.
Реставрация отдельных зна^в своей письменной традиции -
довольно редкая инновация, но производимая обычно настойчиво в условиях политического национального обособления: орфографической конференцией 1876 г. в немецкую графику была введена ß, которую можно считать остатком древневерхненемецкого диграфа.
Исключение архаических аллографов оказалось не легче, чем введение новой буквы. Книжники тырновской школы об утрате буквы говорили, как o смерти человека, видя, например, в утрате «фиты» гибель «глав-наа утверждета писанша» (цит. по [6, с. 404]). Германцы здесь довольно консервативны: существование аллографов для их систем письма обычно; например, исландский алфавит и после реформы 1929 г., избавившись от остаётся отягощённым буквами факультативного использования х, с, q, w.
Ещё одним типом графических инноваций является изменение звукового (парадигматического) содержания знаков письма, когда внешних изменений в алфавите не происходит, но меняется способ записи или прочтения текста. Так, использование буквы j для передачи [j] в европейских языках развилось только в XVII в. под давлением потребностей народных языков различать фонемы [i] и [j], хотя сам знак «удлинённое i» был известен ещё каролингскому письму в качестве позиционного аллографа i. Графема k, будучи изначально дублетной в германских языках, в среднешведском письме получает новое значение [tg].
Введение и или кодификация правил, определяющих выбор букв, возможны лишь в письменностях c графической избыточностью. Ранние немецкие грамматисты старались разделить омонимичные слова c помощью различного написания (sein 'его' - seyn 'быть'): Иоганн Христов Готтшед в «Искусстве немецкого языка» 1748 г. остановился на нижненемецком написании Roggen, чтобы отличить его от Rocken 'прялка', 'кудель'.
Самой значительной c точки зрения теории письма, и практически не осознаваемой рядовым пишущим графической инновацией можно считать изменение в соотношении способов использования букв. Ведущий буквенный принцип датской графики в начале XVIII в., делает уступку слоговому при передаче палатальных заднеязычных посредством диграфов ki, gi и долготы гласных через добавление знака е к букве гласного звука, но эти инновации недолго продержалась в датском письме и в 1870 г. были отменены.
Современная теория письма типологический облик орфографии любого звуко-буквенного письма определяет через соотношение традиционных, морфологических (фонемных в других классификациях) и фонетических написаний. Структурная типология орфографических реформ основана на изменении этих соотношений. Изменение в соотношении корпуса фонетически\ и корпуса морфологических написаний наиболее ярко проявляется в белорусском и сербском письме. B германской орфографической истории поиск подобных инноваций затруднён в силу большей их традиционности. Дело в том, что проблемы современных орфографий германских языков непосредственным образом связаны с отсутствием их реформирования на морфологической основе, a поскольку нет морфологических написаний, не может быть и отклонений от них в пользу того или иного принципа, в частности фонетического. Это не значит, что германские письменные системы не испытали фонетических изменений, но проходили они на фоне отказа от традиционных написаний или заканчивались возвратом к таковым. Всё же отдельные инновации искомого типа существуют и в языках германской группы, хотя большая доля их приходится на немецкую орфографию, реформы которой были проведены при господстве именно морфологического принципа. Так, в 1885 г. «Общество по вопросам правописания» проводит радикальную реформу шведской орфографии на основе строго фонетического принципа. Впрочем, вскоре её результаты отвергаются, однако через 4 года «Список слов Шведской Академии» 1889 г. был пополнен опять же фонетическими написаниями jakt, prakt и др. вместо прежних jagt pragt, a королевским
циркуляром 1906 года было закреплено фонетическое написание сочетаний -dt: gott вместо godt. Обратным процессом, влияющим на соотношение корпуса фонетических и корпуса морфологических орфограмм, является смена старых фонетических новыми морфологическими написаниями. Н.Б. Мечковская замечает, что морфологические орфограмм обычно обобщают и упрощают правила орфографии, a в аспекте языковой политики нередко навязываются извне c ассимиляторскими целями. B современном шведском письме вопреки фонетической направленности всех реформ к. XIX в. -н. ХХ в. закрепились морфологические написания некоторых грамматических форм (klubb [- p] - klubbs [-- ps], hav [hav] havs [hafs]) c графически не отражаемой ассимиляцией звонких согласных перед s, t. Последняя реформа немецкой орфографии (1998 г.) прибавила к другим морфологическим написания сложных слов типа Baletttruppe (вместо прежнего Balettruppe).
Изменение в соотношении между корпусом фонетических или морфологическтх написаний и корпусам традиционных (исторических, этимологических) написаний также происходит и в славянских, и в германских письменностях. Такое направление реформ, от традиционных написаний к фонетико-морфологическим, характерно для большого числа инноваций в германских орфографиях. B высшей степени это относится к фризской орфографии, в которой после реформы 1980 г. написания стали адекватно отражать фонетические изменения: jin, jitte, meuster, baaie и др. вместо прежних уеп [jin], yette [jitö], munster ['me:ster], baeije [Ъа:0]. B незначительной степени фонетические написания были допущены реформой 1929 г. в исландскую орфографию: перед ng, nk стали писать не этимологические а, е, i, о, u, у, Ö, но отражающие произношение a, ei, i, о, ù, y, aи, например, langur ['tau^ur] вместо 1апдиг ['tau^ur]; отменили удвоение букв для обозначения ставших уже краткими согласных в положении перед согласными (kensla вместо kennsla), буквы i и у признаны взаимозаменяемыми [5]. Восстановление традиционных написаний происходит в истории орфографических систем много реже. Германским письменностям свойственно скорее не восстановление, а сохранение традиционных написаний на фоне фонетико-морфологической перестройки. Так, датское канцелярское письмо XVI в. не передавало вторую фазу перебоя согласных, отражая при этом первую (напр.: gribt [gri:vö], œde [£:бд]), сохраняло буквосочетания ld, nd при ассимиляции [ld] в [ll] и [nd] в [пп], причём даже допуская гиперкорректные написания типа falde вместо fa11е, finde вместо fiппе (с исконными ll и nn). Реформа 1870 г. отменила графические обозначения долготы гласных и палатальности заднеязычных согласных, введённых в начале XVIII в. Конечно, самой показательной в этом плане является английская орфография, не реформируемая уже более 300 лет. B её истории можно найти интересный тип инновации, когда на смену собственным фонетическим написаниям приходят нефонетические иностранного происхождения: именно так появились в XII-XIII вв. французские оu, ow, ie, o на месте английских u, е, и: hоиs [hu:s], cow [ku:], field [fе:ld], сотеп[kumэn] вместо hus ,си, feld,cuman.
Интересна в этом плане судьба норвежской орфографии, в которой фонетическое направление и реформ ланнсмола (1907, 1910, 1917, 1938), и реформ риксмола (1907, 1917, 1938) с целью их постепенного слияния вдруг в 1981 г. резко изменено на противоположное: «Изменения орфографии восстановили почти все традиционные формы, оставив при этом и фонетические, например, лексема рука' с определённым артиклем может иметь написания handen, handa, ha^en. handa [3, с. 128-130].
Символико-орфографические инновации оказываются более значимыми для германских письменностей. B европейском письме пробелы между словами становятся нормой с распространением книгопечатания. Оппозиция прописных и строчных букв присуща и германским, и славянским системам, однако в древнейший их период и латинское, и старославянское письмо было маюскульным, т. е. прописным; минускульными они становятся
по мере развития форм беглого, менее важного письма. До конца XII в, прописные начертания во всей европейской письменности употреблялись только в начале абзацев. С XIII в. в западноевропейском, а с XVI-XVII вв. в русском письме утверждается их употребление в начале предложений и определённых разрядов слов (прежде всего в именах собственных). Немецкую орфографию в этом плане отличает введённое Вехерером в 1596 г. написание всех существительных с прописной буквы, что, по его мнению, могло облегчить процесс чтения. Вряд ли его надежды оправдались, но столь частое употребление прописных букв остаётся символом немецкой орфографии и после реформы 1998 г. В настоящее время употребление заглавных букв более тщательно разрабатывается славянскими грамматиками, в которых отмечается резкий рост количества правил, регламентирующих их выбор, в то время как английское письмо, например, более терпимо к индивидуально-авторским решениям.
В германской орфографической истории встречаются квази-орфо-графические инновации. Они не затрагивают графику и орфографию, а решают языковые проблемы выбора некоторых вариантов на разных уровнях языковой системы, однако включаются в своды орфографических правил в силу склонности общества отождествлять язык с правописанием. Так, норвежские правила 1907 г. закрепили усечённые глагольные формы, свойственные разговорному языку, да и практически все норвежские орфографические реформы были не реформами письма, а реформами языка, кодифицирующимися через орфографические нормативные акты.
Социальные типы инноваций
Социальная маркированность графико-орфографических инноваций сегодня уже не вызывает сомнений. Осуществление всех графико-орфографи-ческих реформ проходило на волне или политических, или религиозных событии. Вот эта фоновая маркированность и положена в основу социальной типологии реформ письма. Классификации графико-орфографических реформ с точки зрения их конфессиональной маркированности не может быть многообразной, поскольку смена религиозных воззрений у целого народа - явление редкое и болезненное. Христианизация германского мира сопровождалась повсеместным отказом от рунического и огамического письма в пользу латиницы. Так, и готы, злейшие враги империи, получают своё знаменитое письмо благодаря деятельности епископа христианско-арианской церкви Вульфилы, создателя перевода Библии на готский язык. Да и появление национальных языков и национальных орфографий опосредованно связано с различными вероучениями, возникшими в ходе Реформации как протест против римско-католической церкви, против засилья латинского языка и его письменности. Даже в Германии, где сам Лютер, выступая против своих издателей, никогда не касается орфографической стороны, эти вопросы обсуждаются в «Орфографии» Фабиана Франка (Виттенберг, 1531 г.), который наиболее чистое воплощение единого немецкого языка видит в языке Лютера, в языке аугсбургских книг, напечатанных Иоганном Шенсбергером.
Сближение c определённой конфессиональной традицией можно видеть в существовании матуфовицы и китаб - славянских текстов, написанных арабскими буквами. Их использование связано с исламизацией части славянского населения (Босния, Герцеговина) в период Османского завоевания. Из германских графических систем, возникших вследствие сближения с определённой конфессиональной традицией, конечно, выделяется письмо языка идиш, использующее древнееврейский алфавит, изменённый с учётом фонологических особенностей нового языка.
В Новое время графико-орфографические инновации идеологически становятся знаками не сколько религиозной, сколько национальной, культурной ориентации, получая при этом национально-языковую и
государственно-политическую маркированность, поэтому довольно редкими в истории письма являются ин^вации c неактуаилизираван-ной национальной маркированностью. Вся грамматическая деятельность в Германии проходила под лозунгом создания единого немецкого языка, и, хотя потребность в единых нормах правописания возникла у немцев только в ХУП-ХУШ вв., ещё во времена Лютера в южно-германских книгах (стоит заметить, что юг тогда ещё оставался католическим) наблюдается приспособление к верхнесаксонским орфографическим нормам, независимо от того, что грамматически они довольно сильно дифференцируются, на что в «Послании о переводе» последовала такая реакция М. Лютера: «Ясно видно, что они по моему переводу учатся и говорить, и писать по-немецки... И ... мне приятно, что я научил говорить не только своих неблагоприятных учеников, но к тому же и своих врагов» (цит. по: [1, с. 175]). Это стало возможным только благодаря тому, что в своей орфографии Лютер совместил и письменные традиции саксонской канцелярии, и южно-немецкие черты. Воспользовавшись и этой идеей Лютера, грамматисты ХУП-ХУШ вв. (Ю.Г. Шоттель, И.Х. Готтшед, И. Бедикер и др.) пришли к убеждению, что общий письменный немецкий язык должен быть таким языковым типом, который не был бы связан ни с какой территорией, даже с более авторитетной Верхней Саксонией.
Более распространена в эпоху национального возрождения диссимилятивная маркированность орфографических реформ: культивирование отличий от письма другого языка. В Скандинавии ликвидация политической и экономической зависимости Швеции от Дании спасла шведский национальный язык. Орфография «Библии Густава Васы», свободная от данизмов, на долгие годы определила развитие шведского письменного языка.
Ассимилятивную маркированность, или сближение c письмом другого языка в чистом виде довольно редки, но можно отметить в постановлении «Скандинавского съезда по вопросам правописания» 1869 г. о необходимости устранить «ненужные различия в правописании отдельных скандинавских языков с тем, чтобы совпадение между языками, воспринимаемое ухом, стало видимо для глаза».
Диссимилятивно-ассимилятивная маркированноспть, т.е. сближение с письмом одного языка и отдаление от письма другого, обычно характеризует реформы письма, направленные на формирование отличий сразу от нескольких соседей. Так, получивший письменность лишь в XIX в. фарерский, язык, обособляясь от безраздельно господствующего датского, в основу своей орфографии выбирает нормы древнеисландского письма.
И последний типологический признак - это направление процесса реформирования: в сторону элитарности или демократичности. Конечно, усложнение правил, более строгая регламентация, архаизация письма ведут к его аристократизации. Такова реформа исландской орфографии 1929 г., закрепившая традиционные формы, не отражающие исторических изменений исландских гласных. Напротив, лозунг многих орфографических реформ «Пиши, как говоришь» (конечно, в его фонематическом варианте) привёл к демократизации фризской орфографии, письма африкаанс и др.
Однако степень демократичности орфографии сегодня не является определяющей функционирование письменной системы: сложнейшая английская орфография не ограничивает широчайшее распространение письма по-английски (как в XIX столетии не препятствовала распространению письма по-французски сложность французского правописания). В то же время упрощение фризской системы письма не изменило мнение 70% населения об отсутствии у них необходимости уметь писать по-фризски [2, с. 21]. Главную роль играет, конечно же, не орфография а престижность того или иного языка.
Итак, изучение графико-орфографических реформ показало изоморфизм славянских и германских орфографических изменений: практически все типы инноваций имели место в истории их письма, однако если славян-
ское письмо находится на стадии усовершенствования высшей, морфологической орфографии, то многим германским переход к ней ещё предстоит преодолеть, причём иногда даже c косного традиционного уровня.
Думается, что подобное исследование может быть проведено на материале и др. письменных систем с целью создания сравнительной типологии графико-орфографических реформ.
Литература
1. Бах, A.A. История немецкого языка [Текст] / А.А. Бах. - М., 1956. - 344 с.
2. Берков, А.П. Современные германские языки [Текст] / А.П. Берков. - СПб., 1996. - 336 с.
3. Гельб, И.Е. Опыт изучения письма: (Основы грамматологии) [Текст] / И.Е. Гельб. - M., 1982. - 366 с.
4. Мечковская, Н.Б. Типология графико-орфографических реформ в истории славянской письменности: фонетико-фонологический и социосемиотиче-ский аспекты [Текст] / Н.Б. Мечковская. - Минск, 1998. - 34 c.
5. Попков, В.В. К проблеме рациональности нерациональности систем письма: орфографические реформы исландского и фризского языков [Текст] / В.В. Попоков // Фонетика и письмо в диахронии : межвузовск. сб. науч. трудов. - Омск, 2001. - С. 47-54.
6. Ягич, И.В. Рассуждения южнославянской и русской старины o церковнославянском языке [Текст] / И.В. Ягич // Исследования по русскому языку. -СПб., 1885-1886. - 798 с.
