CC BY
83
Вестник Омского университета, 2004. № 2. С. 85-91. © Омский государственный университет
УДК 801
СОВРЕМЕННЫЕ ПРОБЛЕМЫ ТЕОРИИ И ИСТОРИИ ПИСЬМА И ИХ ИССЛЕДОВАНИЕ В ТРУДАХ ОМСКИХ УЧЕНЫХ
Б.И. Осипов
Омский государственный университет кафедра исторического языкознания 644077, Омск, пр. Мира, 55а
Получена 2003 г.
The article containes a servey about Omsk linguist's work's by some contemporary problem's in the theory and history of the writing.
Несмотря на все успехи информационных технологий во второй половине XX - начале XXI в., письмо остаётся наиболее совершенным способом фиксации языкового материала. Достаточно сказать, что в тех же компьютерах мы предпочитаем сохранять не сам текст, а его орфографическую запись - при всём том, что запись эта при обратном переводе в текст (проще говоря, при чтении) иногда может быть неверно интерпретирована не в силу низкой компетентности читающего, а в силу её собственных недостатков. При всём несовершенстве и зачастую неоправданной трудности орфографических и пунктуационных систем современных языков запись текста с помощью начертательных знаков оказывается во многих отношениях более предпочтительной по сравнению с его фиксацией на звуковоспроизводящей аппаратуре, не говоря уж о более примитивных способах хранения языковой информации типа «узелков на память». Поэтому проблемы письма остаются для человеческого общества очень актуальными. Их актуальность сопоставима с любым другим кругом проблем информационного обмена, а может быть, и более остра.
В этой статье я попытаюсь выявить те вопросы в сфере письма, которые представляются на современном этапе наиболее злободневными, и определить тот вклад, который принадлежит в их разработке омским учёным: сотрудникам Омского университета, его аспирантам, а также специалистам из других вузов города и области. Статья является развитием прежних обзоров по данной теме [35; 38].
Изменения в системах письма всегда возникают на фоне каких-либо крупных социальных сдвигов (см. об этом [32, с. 156-157]). Последние
два десятилетия характеризовались, как известно, преодолением раскола Германии и, напротив, нарастанием раскола нашей страны. И как побочный продукт крупных перемен в жизни немецкого народа становится реальностью реформа немецкой орфографии и пунктуации. На той же волне социальных сдвигов начинается и работа по изменению некоторых правил русского правописания. В связи с этим в обсуждаемой сфере обостряется значимость общетеоретического вопроса о типологии реформ письма и их рациональности.
Построение общей теории реформ письма должно базироваться на серьёзном фактическом материале. Поэтому чрезвычайно важно изучение опыта тех реформ, которые так или иначе были реализованы в прошлом различными народами. Для нашей страны это в первую очередь опыт орфографической реформы 1917-1918 гг. Красноярская исследовательница Т.М. Григорьева, работы которой публиковались и в Омске (см., напр., [11]), показала, что реформа эта без веских оснований считалась «большевистской». Газные общественные институты реагировали на правительственные решения о реформе неодинаково. Печать вплоть до декрета Совнаркома от 13 октября 1918 г. на новые правила действительно «и ухом не повела» (по выражению A.B. Луначарского), что, собственно, и дало основания считать началом реального воплощения реформы этот самый декрет. Однако школа реагировала на реформу гораздо более оперативно и позитивно. В практике школьного обучения реформа начала становиться реальностью за несколько месяцев до Октябрьской революции.
Но опыт реформы 1917-1918 гг. имеет и дру-
гие аспекты. Очень важно представить себе реальные коллизии переходного периода, выяснить, как осваивали новое правописание люди, владевшие старой орфографической нормой. Эта сторона дела освещена в ряде работ автора этих строк и его аспирантки С.А. Шуйской (см. [62; 63; 74]). Выявляются по меньшей мере две особенности этого процесса: во-первых, его довольно медленное протекание (человеку, освоившему старую орфографию, для полного перехода на новую требуется не менее четырёх лет); во вторых, наиболее медленное внедрение самых редких из новых орфограмм (чем реже орфограмма встречается в текстах, тем устойчивее оказывается прежнее, дореформенное написание).
Опыт реформирования письма должен тщательно изучаться и на более широкой базе. В последние годы ряд омских авторов разрабатывает эту тему на материале славянских и германских языков. Прежде всего надо отметить работы Е.А. Никитиной (см. [24]) и В.В. Попкова (см. [68]).
В серьёзной и содержательной статье Е.А. Никитиной намечена типология реформ письма с разных точек зрения: структурной (сохранение старой графики при обновлении орфографии, частичное изменение графики, полная смена графической основы письма) и социальной (сближение с письмом соседнего народа или, наоборот, отталкивание от него).
В работах В.В. Попкова вопрос изучается в ином ключе: реформы рассматриваются с точки зрения лежащего в их основе принципа орфографии и связанной с этим рациональности и успешности реформирования. Этим автором ставится и вопрос о разработке единого алфавита для всех европейских языков. Вопрос этот возник ещё в середине XIX в., но в то время языковедческая наука ещё не была готова даже к теоретическому его решению. Формирование теории фонемы в первой половине XX в. и разработка вопросов графической интерференции в самое последнее время позволяют решить эту проблему по крайней мере на теоретическом уровне.
В ряде моих работ рассмотрена типология орфографических реформ с точки зрения их кардинальности и своевременности [32; 47; 53; 61]. Показано, что редкие, но кардинальные реформы рациональнее и успешнее, чем мелочные и частые. Частые реформы орфографии вообще недопустимы, поскольку даже при очень умеренной реформе наблюдается довольно длительный период освоения новых правил. При этом любые реформы правописания встречают в основном отрицательную реакцию широкой общественности, что вполне естественно: ведь переучиваться всегда трудней, чем учиться. И даже попытки уре-
гулирования неработающих правил требуют значительных усилий для того, чтобы убедить общественность в их полезности, как об этом свидетельствует работа над новой редакцией «Правил русской орфографии и пунктуации», начатая Орфографической комиссией Института русского языка Российской академии наук в 1990-х гг. (см. [49; 50; 52; 53]).
Наконец, оценка немецкой реформы 1998 г. дана в работах автора этих строк [46] и его аспирантки Л.Е. Филипповой [71].
Решая вопрос о реформах письма, мы так или иначе выходим на другую кардинальную теоретическую проблему в рассматриваемой области науки - на проблему принципов графики, орфографии и пунктуации.
Вопрос о принципах правописания вообще и о том, какой из них лежит в основе русской орфографии, имеет в отечественной науке длительную историю. В XX в. дискуссия разворачивалась в основном вокруг понятия «морфологический принцип». Толкование этого принципа как единообразного написания морфемы довольно давно стало подвергаться справедливой критике. В самом деле, только немногим более четверти морфем в русском тексте не имеют вариантов написания (см. об этом [44]). Как же считать ведущим принцип, охватывающий явное меньшинство морфем? На базе этой критики в московской фонологической школе в 30-50-х гг. XX в. стала развиваться идея о том, что ведущим в нашей орфографии является не морфологический принцип, а фонематический, то есть проверочный: на письме передаётся фонема, которая представлена в сильной позиции. Эта трактовка была, вообще говоря, заметным шагом вперёд в теоретическом осмыслении нашего правописания, и её поныне придерживаются многие сторонники указанной школы (С.М. Кузьмина, Л.Б. Парубченко и др.). Из работ, опубликованных в Омске, на этой идее базируется обширная статья профессора Омского педуниверситета В.М. Бельдияна [2].
Однако предпринятые мною в 1970-1990-х гг. на значительном текстовом материале исследования показали, что число написаний непроверяемых (костёр), неоднозначно проверяемых (чернеть - чернь, но и чёрный; сидеть - сидя, но и сесть, сядь, сёдла) и ложно проверяемых (гореть, но загар) слишком велико, чтобы придавать проверочному принципу решающее значение. В сумме написания, не поддающиеся обоснованию через проверку сильной позицией, составляют в среднем не менее 40 % от всех орфограмм, встречающихся в русском тексте, записанном по современной орфографии (см. [48]).
Ситуация проясняется, если учесть не только однозначно проверяемые, но и все вообще напи-
сания, передающие фонемы слабых позиций. К такому подходу в своих работах 1970-х гг. склонялась В.Ф. Иванова. Так, предпочтение проверок вида чернь проверкам вида чёрный она обосновывала тем, что <ъ> в чернеть - результат редукции <е>, а не <о>. Однако непроверяемые написания она предпочитала полностью относить к сфере традиционного принципа, хотя и находила, что те из них, которые соответствуют этимологии, смыкаются с морфологическими.
Несколько позже, изучая становление норм русской орфографии на материале большого исторического периода, автор этих строк установил, что ведущий принцип нашего современного правописания сложился именно так: при обозначении позиционно изменившейся фонемы написание оставалось прежним и при однозначной проверке, и при неоднозначной или этимологически ложной проверке, и при отсутствии проверки вообще. Подобное понимание морфологического принципа позволяло считать его ведущим уже без больших натяжек: при такой трактовке доля морфологических написаний в современной записи русского текста оказывается на уровне 80-85%, 15-20% приходится на традиционные и лишь 1,5-2,5% - на фонетические [55, с. 135].
Однако эта объективно-историческая картина оказывается в некотором противоречии с практической ориентацией рядового пишущего. Когда пишущий реально осознаёт проверочное написание как таковое или хотя бы опирается при непроверяемом написании на корневое слово (москвич, потому что Москва), мы вправе говорить о том, что он смотрит на орфографию слова как на «биографию слова» (по выражению В.П. Ше-реметевского). Но насколько значительна роль проверок или опоры на корневое слово при реальном процессе письма? Этот вопрос тем более закономерен в случаях, когда надо написать этимологически неясное для пишущего слово, содержащее фонему слабой позиции. Но закономерен он и в случаях однозначно проверяемых орфограмм: действительно ли пишущий знает проверку и действительно ли пишет, опираясь на неё, а не на усвоенный уже зрительно облик написания слова независимо от проверяемости или непроверяемости орфограмм? Как соотносится подход, диктуемый научно-теоретическими соображениями и находящий как будто подтверждение в объективно-исторических процессах, со столь же объективными фактами орфографической практики как реальной деятельности пишущего? Вопросы такого рода были с большой остротой поставлены в ряде работ барнаульского профессора Н.Д. Голева (см., напр., [10]) и послужили отправной точкой для экспериментального изучения практики пишущих как его учениками,
так и учениками автора этих строк. Причём подобный подход оказывается актуальным не только применительно к современному материалу, но и к материалу прошлого. Какова роль проверяемости и непроверяемости орфограмм в практике писцов XVII в.? Как расценивать гиперические (перестраховочные) написания, особенно частые в заимствованиях? Как ведут себя те же гиперизмы в практике письма современного школьника по мере усвоения им орфографической системы? Эти вопросы стали в последнее время предметом исследования ряда аспирантов кафедры исторического языкознания Омского университета: С.Б. Невежиной [75], В.Ю. Безъязыкова [1], Л.Г. Галущпнской [57], В.В. Попкова [57]. Эти работы ещё не завершены, но по мере их развёртывания всё явственнее складывается впечатление, что для пишущего существует только одна антиномия: принцип фонетический, когда всё пишется «как слышится» - принцип традиционный, когда что-то может писаться «не как слышится». В таком случае и морфологические, и исторические, и гиперические написания следует рассматривать как различные проявления традиционного принципа орфографии. Схема орфографических принципов, таким образом, принимает существенно иной вид, более адекватно отражающий реальные установки пишущего и в то же время позволяющий соотнести эти установки с объективно-историческим процессом развития написания слов.
К сожалению, сохраняет силу брошенный мной когда-то упрёк коллегам, что фонетический принцип орфографии является больше предметом эмоций, чем научного исследования. Что сделано в этом пункте за последние годы?
В моих историко-орфографических работах 1970-1990-х гг. показано, что хотя обычно при фонетическом принципе орфографии на письме обозначается фонема, а не её аллофоны, это последнее всё-таки возможно в каких-то условиях как неустойчивое, переходное, но вполне реальное явление. Таким было, например, обозначение долгого и сверхкраткого (редуцированного) аллофонов фонемы <л> в глаголице или же обозначение выносными начертаниями аллофонов согласных в позиции перед согласным и на конце слога в русской скорописи XV—XVII вв. (см. об этом в моей работе [32, с. 79-137], в работах Е.А. Никитиной [21-23] и нашей совместной работе [60]. В подобной ситуации среди написаний, соответствующих фонетическому принципу (когда на письме передаются все изменения фонем, в том числе позиционные), можно выделить собственно фонетические и фонематические.
Вторая проблема в сфере изучения фонетического принципа - это проблема его диффе-
ренцирующих возможностей. Попытка изучить вопрос на конкретном материале современного русского языка предпринята недавно моей ученицей Е.А. Поздняковой [65]. Исследовательница приходит к выводу что при записи современного русского текста по фонетическому принципу омо-графия возникает в основном за счёт совпадения падежных и числовых форм существительных и прилагательных, омография же слов составляет немногим более 2%. Но данные эти должны ещё уточняться, работу следует вести в более широком масштабе и применительно не только к современному русскому языку.
Из более частных моментов, касающихся фонетического правописания, отметим, что в одной из работ автора этих строк [34] обосновано преимущество записи по фонетической орфографии текстовых примеров в словаре разговорной речи. Эта установка последовательно реализована в «Словаре современного русского города» под моей редакцией (опубликован на исходе 2003 г. московским издательством «Русские словари»).
Соотношение разных принципов правописания в действующей русской норме проанализировано мной в работе [33].
Таковы основные результаты изучения общетеоретических вопросов графики и орфографии в работах омских учёных.
Продолжает оставаться актуальным и изучение истории русской графики, орфографии и пунктуации. После моего пособия по спецкурсу [30] и монографии [32] в этой области исследований мной и моими ученицами С.Б. Неве-жиной и С.А. Шуйской опубликованы работы по истории ряда памятников: Милятина евангелия [29], Жития Кирилла Белозерского по списку XVI в. [54], деловых документов ХУ-ХУШ вв. [58], Вестей-курантов XVII в. [75], газет начала XX в. [63]. Наиболее интересным результатом работ этого плана представляется сделанный в работе [58] вывод о том, что чем чаще встречается в тексте позиционное изменение фонемы, тем реже оно передаётся писцом даже в виде орфографических ошибок.
На значительном текстовом материале изучена история таких орфографических явлений, как перенос слов со строки на строку в Х-ХХ вв. (работы Е.А. Никитиной [21-23], обозначение на письме твёрдости и мягкости согласных в XVII—
XVIII вв. (работы Н.Г. Камыниной [13-17]), слитные, дефисные и раздельные написания в конце
XIX - начале XX в. (работа Д.А. Парамонова [64]). Фонетико-орфографические аспекты истории заударных флексий русского языка на средневековом и современном материале изучены в ряде работ, написанных мной и моими ученицами Л.П. Батыревой, Е.В. Ковриго, Е.Б. Сухоц-
кой [18; 19; 56]. Пунктуационная система Ме-летия Смотрицкого изучена моей аспиранткой Л.А. Поповой [69; 70]. История перехода носителей старой орфографической нормы на новую орфографию после реформы 1917-1918 гг. изучается С.А. Шуйской [74]. В диссертации и ряде статей Е.И. Бреусовой [3-8] анализируются организация и содержание работы по усовершенствованию русского правописания в послеоктябрьский период (с 20-х до 90-х гг. XX в. включительно). Краткий очерк истории русской графики представляет моя совместная с Т.М. Григорьевой статья, опубликованная журналом «Русский язык в школе» [12]. Вопросам использования орфографических данных для датировки памятников посвящены совместная работа Е.А. Никитиной и Н.А. Шаталовой [25] и одна из моих статей [43].
Публиковались омскими учёными и многочисленные работы по методике преподавания графики, орфографии и пунктуации, предназначенные для школьных учителей, студентов и учащихся. В этой связи прежде всего следует назвать вышедшую в 1995 г. в московском издательстве «Просвещение» хрестоматию по истории методики русской орфографии и пунктуации, подготовленную мной совместно с петербургским профессором В.Ф. Ивановой [72]. Хрестоматия отражает все важнейшие достижения методической мысли в области обучения грамотному письму за период с середины XIX в. практически до конца XX в. Выдержала два издания моя книга «Учителю об истории русского письма» [39]. Ряд работ по конкретным вопросам методики (в частности по применению компьютера в обучении орфографии) опубликовали сотрудники педуниверситета (см., например, статью А.Н. Колосковой [20]), учителя омских школ, так или иначе связанные с нашим университетом (см. статьи Л.Г. Галущинской [9] и О.П. Шкиля [73]). Ряд вопросов повышения орфографической культуры студентов негуманитарного профиля рассмотрен в работах доцента Омской транспортной академии Т.А. Новиковой [26-28]. Ряд методических пособий, призванных помочь усвоению истории и теории письма студентами филфака, опубликован автором этих строк [30; 31; 55].
Издано несколько сборников научных трудов по вопросам фонетики, графики, орфографии и пунктуации. Омский государственный университет выпустил такие издания, как «Фонетика и письмо в их развитии» (1992), «Фонетика и письмо на разных этапах их исторического развития» (1995), «Фонетика и письмо в диахронии» (2001). В Омском педуниверситете вышел межвузовский сборник «Лингвистическая теория русской орфографии и методика её преподавания» (2000). Налаживается сотрудничество с исследователями
графико-орфографических проблем в Институте русского языка и Институте языкознания Российской академии наук, Петербургском, Алтайском, Волгоградском, Красноярском университетах. В сборниках этих научных центров и вузов публикуются статьи наших авторов или совместные работы.
[1] Безъязыкое В.Ю. Орфография и этимолого-словообразовательная структура слова в русских деловых памятниках XVII века // Фонетика и письмо на разных этапах их исторического развития. Омск, 1995. С. 87-102.
[2] Вельдиян В.М. Дидактолингвистпческие проблемы теории русской орфографии // Лингвистическая теория русской орфографии и методика её преподавания. Омск, 2000. С. 3-68.
[3] Вреусова Е.И. Опыт анализа «Проекта Главнауки о новом правописании» 1930 года // Фонетика и письмо на разных этапах их исторического развития. Омск, 1995. С. 119-131.
[4] Вреусова Е.И. Работа над усовершенствованием русской орфографии в 70-е годы. (По материалам архива Российской академии наук) // Вестн. Ом. ун-та. 1997. № 4. С. 66-70.
[5] Вреусова Е.И. Достоинства и недостатки «Предложений по усовершенствованию русской орфографии» 1964 г. // Лингвистическая теория русской орфографии и методика её преподавания. Омск, 2000. С. 100-110.
[6] Вреусова Е.И. Работа над усовершенствованием русской орфографии в послеоктябрьский период и некоторые вопросы общей теории орфографических реформ: Автореф. дис. ... канд. филол. наук. Красноярск, 2000.
[7] Вреусова Е.И. Проблема усовершенствования русского правописания в 20-е годы XX века. (К истории создания Проекта Главнауки) // Письменная коммуникация и фонетический строй языка: Памяти профессора В.Ф. Ивановой. СПб., 2003. С. 99-105.
[8] Вреусова Е.И., Осипов Б.И. К вопросу об экспериментальном изучении проблем письма // Лингвистическое наследие И.А. Бодуэна де Куртенэ на исходе XX столетия: Тезисы докладов международной научно-практической конференции 15-17 марта 2000 г. Красноярск, 2000. С. 12-13.
[9] Галущинская Л. Г. Опыт разработки компьютерной обучающей программы по одному из разделов школьного курса орфографии // Фонетика и письмо в диахронии. Омск, 2001. С. 75-88.
[10] Голев И. Д. Основной принцип русской орфографии в объективистском освещении: постановка проблем и гипотез // Фонетика и письмо в диахронии. Омск, 2001. С. 14-21.
[11] Григорьева Т.М. Орфографическая реформа: до или после Октября? // Фонетика и письмо на разных этапах их исторического развития. Омск, 1995. С. 115-119.
[12] Григорьева Т.М., Осипов Б.И. Русское письмо (От старой азбуки до современного алфавита) // Русский язык в школе. 2002. № 2. С. 77-82.
[13] Камынина И. Г. Твёрдые и мягкие согласные в скорописных текстах XVIII века // Фонетика -орфоэпия - письмо в теории и практике. Красноярск, 1997. Вып. 1. С. 4-15.
[14] Камынина И.Г. К истории становления функции мягкого знака у еря // Вестн. Ом. ун-та. 1997. № 1.
[15] Камынина И. Г. Завершающий этап становления функции мягкого знака у еря в русском письме // Славянские чтения. Омск, 1998. Вып. VI. С. 139— 141.
[16] Камынина И.Г. История обозначения твёрдости-мягкости согласных в русской орфографии XVII-XV вв.: Автореф. дис. ... канд. филол. наук. Барнаул, 1998.
[17] Камынина И.Г. Русские грамматики XVIII в. об обозначении твёрдости-мягкости согласных // Фонетика и письмо в диахронии. Омск, 2001. С. 54-60.
[18] Ковриго Е.В. Заударные флексии в современном русском языке. (Опыт экспериментального исследования) // Фонетика и письмо в диахронии. Омск, 2001. С. 136-143.
[19] Ковриго Е.В. Отражение в русских памятниках XV века взаимодействия фонетических и морфологических факторов в заударных слогах // Письменная коммуникация и фонетический строй языка: Памяти профессора В.Ф. Ивановой. СПб., 2003. С. 90-99.
[20] Колоскова А.И. Компьютеры и обучение русскому языку // Лингвистическая теория русской орфографии и методика её преподавания. Омск, 2000. С. 160-166.
[21] Никитина Е.А. Явления конца строки в русских рукописях XIV века / / Фонетика и письмо на разных этапах их исторического развития. Омск, 1995. С. 53-68.
[22] Никитина Е.А. История переноса слов в русской орфографической традиции (XIV—XX вв.): Автореф. дис. ... канд. филол. наук. Барнаул, 1997.
[23] Никитина Е.А. Из истории русского письма как культурной ценности: правила переноса слов (Х^-ХХ вв.) // Славянские чтения. Омск, 1998. Вып. VI. С. 137.
[24] Никитина Е.А. Сравнительная типология графико-орфографических реформ в истории славянской и германской письменности // Фонетика и письмо в диахронии. Омск, 2001. С. 32-46.
[25] Никитина Е.А., Шаталова Н.А. Использование явлений конца строки в качестве средства датировки русских рукописей // Письменная коммуникация и фонетический строй языка: Памяти профессора В.Ф. Ивановой. СПб., 2003. С. 85-90.
[26] Новикова Т.А. Процесс формирования орфографических навыков с формально-коммуникативной точки зрения // Славянские чтения. Омск, 1998. Вып. VI. С. 142-145.
[27] Новикова Т.А. Свойства русского правописания как основа формирования орфографических навыков учащихся на основе семантики слова //
Лингвистическая теория русской орфографии и методика её преподавания. Омск, 2000. С. 88-100.
[28] Новикова Т.А. Повышение орфографической грамотности учащихся через систему лингво-орфографических преобразований текста // Лингвистическая теория русской орфографии и методика её преподавания. Омск, 2000. С. 148151.
[29] Осипов Б.И. Милятино евангелие: датировка, графика, орфография, пунктуация // Фонетика и письмо. Устинов, 1986. С. 145-158.
[30] Осипов Б.И. История русского письма: Графика. Орфография. Пунктуация. Омск, 1990.
[31] Осипов Б. И. Графико-орфографический анализ текста: Учебное пособие для студентов. 2-е изд. Омск, 1992.
[32] Осипов Б. И. История русской орфографии и пунктуации. Новосибирск, 1992.
[33] Осипов Б. И. Неморфологические написания в современной русской орфографии // Фонетика и письмо на разных этапах их исторического развития. Омск, 1995. С. 131-159.
[34] Осипов Б. И. Проблемы транскрипции и орфографии в «словаре народно-разговорной речи современного города» // Речь города. Омск, 1995. Ч. 1. С. 17-18.
[35] Осипов Б. И. Работы сибирских учёных по проблемам русского письма // Гуманитарные науки в Сибири: Сер. филологическая. 1997. № 4. С. 105— 110.
[36] Осипов Б. И. О перспективах современной русской орфографии // Фонетика - орфоэпия - письмо в теории и практике. Красноярск, 1998. Вьп. 2. С. 49-54.
[37] Осипов Б.И. Современное состояние вопроса о перспективах изменения русской орфографии // Славянские чтения. Омск, 1998. Вып. VI. С. 135— 137.
[38] Осипов Б.И. Исследования учёных Омского университета по теории и истории письма // Вести. Ом. ун-та. 1999. № 3. С. 140-142.
[39] Осипов Б. И. Учителю об истории русского письма. 1-е изд. Омск, 1999; 2-е изд. Омск, 2000.
[40] Осипов Б.И. Значение трудов И.А. Бодуэна де Куртенэ для построения теории письма // Лингвистическое наследие И.А. Бодуэна де Куртенэ на исходе XX столетия: Тезисы докладов международной научно-практической конференции 15-17 марта 2000 г. Красноярск, 2000. С. 82-83.
[41] Осипов Б.И. Морфологический и фонематический принципы орфографии: сходство и различие // Русский язык. 2000. № 15. С. 9-12.
[42] Осипов Б.И. Рец. на кн.: Русский орфографический словарь / Отв. ред. В.В. Лопатин. М., 1999 // Русский язык. 2000. № 31. С. 1-2.
[43] Осипов Б. И. О датировке старинной географической карты по графико-орфографическим данным // Русский язык в географической проекции. Красноярск, 2000. С. 37-44.
[44] Осипов Б.И. Варьирование морфем в русском языке и в русской орфографии // Лингвистическая теория русской орфографии и методика её преподавания. Омск, 2000. С. 68-79.
[45] Осипов Б. И. Справочник, отразивший изменение состояния русского языка: Русский орфографический словарь / Отв. ред. В.В. Лопатин. М., 1999 // ЯЛИК. 2000. № 42. С. 15.
[46] Осипов Б. И. Из истории усовершенствования орфографии (Русско-немецкие параллели) // Высшее профессиональное образование в условиях международной интеграции: Материалы международной научно-методической конференции. Омск, 2000. С. 94-97.
[47] Осипов Б.И. К общей теории орфографических реформ // Фонетика и письмо в диахронии. Омск, 2001. С. 4-13.
[48] Осипов Б.И. Морфологический и фонематический принципы орфографии: сходство, различие и методические следствия // Лингвистика и школа. Барнаул, 2001. С. 41-55.
[49] Осипов Б.И. Рец.: Русский орфографический словарь. М., 1999 // Вопросы языкознания. 2001. № 3. С. 126-128.
[50] Осипов Б.И. Рец. на кн.: Б.З. Букчина, И.К. Сазонова, Л.К. Чельцова. Орфографический словарь русского языка. М., 2000 // Вопросы языкознания. 2001. С. 142-144.
[51] Осипов Б.И. Наследие И.А. Бодуэна де Куртенэ и современная теория письма // Человек в зеркале языка: Вопросы теории и практики: Сборник к 60-летию доктора филологических наук Юдакина Анатолия Петровича. М., 2002. С. 19-22.
[52] Осипов Б.И. Заметки по русской орфографии // Человек в зеркале языка: Вопросы теории и практики: Сборник к 60-летию доктора филологических наук Юдакина Анатолия Петровича. М., 2002. С. 347-362.
[53] Осипов Б.И. Размышления о русском слове // Мир русского слова. 2002. № 1. С. 39-44.
[54] Осипов Б. И. Житие Кирилла Белозерского: О методике орфографического анализа средневековой русской книги // Книга как художественное целое: различные аспекты анализа и интерпретации: Филологические штудии-3. Омск, 2003. С. 92-96.
[55] Осипов Б.И. Краткий курс русского языка. Омск, 2003. С. 94-142.
[56] Осипов Б.И., Батырева Л.П., Сухоцкая Е.Б. Взаимодействие фонетических и морфологических факторов в развитии падежных форм в русских акающих говорах XV—XVIII вв. // Фонетика и письмо в их развитии. Омск, 1992. С. 30-39.
[57] Осипов Б.И., Галущинская Л.Г., Попков В.В. Фонетические и гиперические ошибки в письменных работах учащихся 9-11-х классов средней школы // Русский язык. 2002. № 15. С. 1-4.
[58] Осипов Б.И., Гейгер Р.М, Рогожникова Т.П. Язык русских деловых памятников XV—XVIII вв.: Фонетический, орфографический и стилистический аспекты. Омск, 1993.
[59] Осипов Б.П., Имедадзе П.А. и др. Лексикографическое описание народно-разговорной речи современного города: Теоретические аспекты. Омск, 1994. С. 88-99.
[60] Осипов Б.П., Никитина Е.А. Русские памятники позднего средневековья как источник по исто-
рии вставочных гласных // Актуальные проблемы истории русского языка: Тезисы докладов научной конференции, посвящённой 70-летию профессора Маркова Виталия Михайловича (Казань, 8-10 апреля 1997 г.). Казань, 1997. С. 60-62.
[61] Осипов В.И., Попков В.В. К истории и теории графико-орфографических реформ // Res Lingüistica: К 60-летию доктора филологических наук, профессора Владимира Петровича Нерознака. М., 2000. С. 98-106.
[62] Осипов В.П., Шуйская С.А. Переход носителей старой орфографической нормы на новую орфографию после реформы 1917-1918 гг. // Фонетика - орфоэпия - письмо в теории и практике. Красноярск, 1997. Вып. 1. С. 52-62.
[63] Осипов В.П., Шуйская С.А. Орфография газет «Известия» и «Правда» в 1917-1918 годах // Лингвистическая теория русской орфографии и методика её преподавания. Омск, 2000. С. 79-88.
[64] Парамонов Д.А. Слитные, раздельные и дефис-ные написания префиксов и первых частей конфиксов адвербиализовавшихся сочетаний. (На материале изданий конца XIX-начала XX века.) // Фонетика и письмо на разных этапах их исторического развития. Омск, 1995. С. 102-106.
[65] Позднякова Е.А. Опыт изучения дифференцирующих возможностей фонетического принципа орфографии // Письменная коммуникация и фонетический строй языка: Памяти профессора
B.Ф. Ивановой. СПб., 2003. С. 80-84.
[66] Попков В.В. К проблеме рациональности и нерациональности систем письма: орфографические реформы исландского и фризского язы-ков//Фонетика и письмо в диахронии. Омск, 2001.
C. 47-53.
[67] Попков В. В. К проблеме графической интерференции в современных германских языках: орфографическая нормализация и правописание заимствований в шведском языке // Филологический ежегодник. Омск, 2002. Вып. 4. С. 82-87.
[68] Попков В. В. Проблемы графико-орфографичес-кой интерференции (на материале современных германских языков): Автореф. дис. ... канд. филол. наук. Барнаул, 2002.
[69] Попова. Л.А. К характеристике пунктуации в грамматике Мелетия Смотрицкого. (Заголовки без внутрифразовых знаков препинания.) // Фонетика и письмо на разных этапах их исторического развития. Омск, 1995. С. 81-87.
[70] Попова. Л.А. Пунктуационная система Мелетия Смотрицкого: Автореф. дис. ... канд. филол. наук. Барнаул, 1996.
[71] Филиппова. Л.Е. Реформа немецкой орфографии: постановка запятой // Фонетика и письмо в диахронии. Омск, 2001. С. 89-93.
[72] Хрестоматия по методике русского языка: Преподавание орфографии и пунктуации в общеобразовательных учебных заведениях / Сост.: В.Ф. Иванова, Б.И Осипов. М., 1995.
[73] Шкиль О. П. Автоматизированное обучение русскому правописанию - от теории к практике // Фонетика и письмо на разных этапах их исторического развития. Омск, 1995. С. 165-170.
[74] Шуйская С.А. Из наблюдений над переходом пи-
шущих на новую орфографию после реформы 1917-1918 гг. // Актуальные проблемы филологии. Омск, 1994. [75] Nevejina S.B. Some problems of borrowing in the Russian language // Вестн. Ом. ун-та. 1998. № 1.
