CC BY
578
ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК № 3 (98) 2011
центрированная на идее универсализма, включала в свое поле зрения его носителей — учение о человеке, так как в центре христианской трактовки космологических проблем находилась связь Бога и человека. В христианской концепции бытие мира зависит от Бога, находится в «воле Божьей», однако смысл его существования заключен только в человеке, как цели Творения. Отсюда — человек в философско-религиозной мысли выступает непосредственным и исключительным объектом божественного провидения, в такой же мере полюсом морального космоса, в какой создатель — полюса космоса физического.
Легитимация христианского знания, как во время всего исторического развития, так и, особенно, раннего христианства, воспринимается как изменение матрицы всех социальных, объективно и субъективно реальных значений. При конструировании новой реальности значимые сферы реальности интегрируются в смысловую целостность. Само наделение смыслом дает человеку возможность выйти за пределы повседневной реальности и рассматривать эту реальность с учетом новых значений. В процессе социальной реконструкции реальности символический универсум упорядочивает историю как в прошлом, так и в будущем. Христианское знание оказало влияние на интеграцию институциональных процессов в приобретении обществом нового смысла и благодаря включению во всеобъемлющий смысловой мир произошла и легитимация как некоторых институтов, так и отдельных ролей (например, институт божественного устройства власти). Индивид, проявляя себя в деятельности, конструирует мир и в этой конструируемой реальности экстернализирует самого себя, проецируя свои, уже собственные значения, на новую реальность. Символический универсум в аспекте христианского знания, утверждая наличие смысла для индивида в новой реальности, обращаясь, наделяя новым смыслом правильность человеческого существования, выступает в форме дальнейшего распространения этой проекции. Христианское знание, влияя на легитимацию как несложных дотеорети-
ческих разрозненных институциональных значений, так и религиозных божественных установлений символического универсума, формировало в определенной мере и механизмы поддержания новой реальности. Влияние христианского знания на реконструирование новой реальности имело огромное значение и в период зарождения христианства, и оно имеет серьезное влияние в настоящее время на все аспекты социальной реальности нашего времени.
Библиографический список
1. Бергман, П. Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания / П. Бергман, Т. Лукман. — М. : Медиум, 1995. — 323 с.
2. Тейяр де Шардан, П. Божественная среда / П. Тейяр де Шар-дан // Глобальные проблемы и общечеловеческие ценности. — М.: Прогресс, 1990. — 137 с.
3. Августин Блаженный Аврелий. Творения. В 4 т. — СПб. : Алетейя, 1908. —
Т. 1 : Об истинной религии. — 182 с.
Т. 2 : Теологические трактаты. — 752 с.
Т. 3 : О Граде Божием. — 600 с.
Т. 4 О Граде Божием. — 592 с.
4. Киприан (Керн) Архим. Антропология св. Григория Па-ламы. — М.: Паломник, 1996. — 444 с.
5. История средневековой философии : хрестоматия. Ч. 1. Патристика. — М.: Европейский гуманитарный университет. — Минск, 2002. — 503 с.
6. Розов, Н. С. Философия и теория истории / Н. С. Розов. — М.: Логос, 2002. — 638с.
ИГНАТЬЕВ Владимир Евгеньевич, заслуженный деятель культуры Омской области, директор Дворца культуры им. А. М. Малунцева, соискатель кафедры философии Омского государственного университета им. Ф. М. Достоевского.
Адрес для переписки: e-mail: [email protected]
Статья поступила в редакцию 11.02.2011 г.
© В. Е. Игнатьев
УДК <30.2 Е. С. КОРШУНОВА
Омский государственный университет путей сообщения
«ТИПИЧНЫЙ АНГЛИЧАНИН»
КАК ЛИТЕРАТУРНЫЙ ОБРАЗ________________________
Статья посвящена феномену национального характера. Проведен анализ доминантных черт характера образа «типичного англичанина» в художественной литературе Англии XIX—XX вв. Результаты исследования могут быть использованы для дальнейшего комплексного изучения национального характера в культурологии, философии, истории английской литературы и преподавании английского языка в вузах г. Омска.
Ключевые слова: национальный характер, литература, англичанин, образ, черта характера.
В жизни современного человека все возрастающую роль играют коммуникации, в том числе меж-культурные. Но в наших контактах с представителями других народов мы неизбежно исходим из уже существующих представлений о них (гетеростереотипов) , одним из источников которых является худо-
жественная литература. Поэтому для понимания оснований, на которых (не всегда осознанно) строится межнациональное общение важно эксплицировать образы представителей той или иной нации, транслирующиеся в сфере художественного творчества.
Как же классическая английская литература позволяет нам представить «типичного англичанина» ? Прежде всего, английская литература рисует англичан как людей сдержанных в своих эмоциях и чувствах, невозмутимых, непроницаемых, обладающих ледяным спокойствием и непоколебимым самообладанием. Внешним доказательством английской сдержанности является знаменитая «а stiff upper lip», что при переводе означает «жесткая (неподвижная) верхняя губа». У англичан развит «культ самообладания, способность чувствовать одно, а выражать на своем лице нечто другое» [1]. На узкую холодную щель были, например, похожи «губы» Майкла Гос-селина (Моэм, «Театр»), а Форстер паническую боязнь проявления чувств и осуждение его как признак слабости называл «неразвитым сердцем», приписывая его Вилкоксам («Хауэрдз Энд») — отцу и сыну [2]. На самом деле под маской невозмутимости может скрываться слабый человек, которого переполняет желание казаться сильным и неуязвимым. Внешняя беспристрастность характерна в литературе для джентльменов (Пиквик, Форестьер, Вустер и др.), а также для героев — хранителей тайн.
Негативная сторона эталона «непроницаемости» особо отчетливо эксплицирована в описании холодного, черствого, бесчувственного человека (Домби) и английской системы воспитания детей, в частности, у Ч. Диккенса. Английских детей учат не проявлять своих истинных чувств, то есть попросту лицемерить, и подавлять любую несдержанность. Томас Гред-грайнд («Тяжелые времена») запрещает своим детям играть игрушками, читать сказки, стихи и романы и, вообще, прикасаться к тому, что может разбудить воображение и имеет отношение к сфере чувств. Даже в любовных делах считается непристойным проявлять свои истинные чувства. После первого неудавшегося объяснения ставит в жесткие рамки свою любовь к Элизабет Дарси (Дж. Остин, «Гордость и предубеждение»), лишь постепенно обнаруживая свою чуткость и страсть.
Чертой, сопряженной с идеей независимости от внешних обстоятельств, является также подчеркиваемая в литературе максимальная настойчивость англичан в достижении своих целей. Литературные герои-англичане будут добиваться своей цели и достигнут ее в любом случае и разными способами, даже если придется испытывать какие-либо неудобства или делать то, что не приходится по душе. Майкл Госсе-лин, чтобы получить любое жалованье, играл в различных пьесах, даже если они ему не нравились. Ребекке Шарп (У. Теккерей «Ярмарка тщеславия») приходится лицемерить и очаровывать всех вопреки голосу сердца. В литературе всячески обыгрывается способность героев спокойно преодолевать страх и боль, голод и холод, обуздывать свои привязанности и антипатии, хладнокровно бороться с трудностями судьбы, достойно встретить поражение, но не сдаться, даже если придется себя принести в жертву—прежде всего ради пользы какого-либо дела или ради идеала, который англичанин считает вопросом жизни и смерти. Например, пожертвовав всей своей прежней жизнью, достиг своей цели создать гениальное произведение искусства Чарльз Стрикленд (Моэм, «Луна и грош»).
Особой формой целеустремленности является абсурдное, выходящее за рамки здравого смысла, одержимое желание достигнуть того, что однажды задумано. При этом последствия, а также то, что будет после достижения цели, героя интересуют мало. Например, долгие годы вынашивает план мести Джефферсон Хоуп (младший), герой рассказа «Этюд
в багровых тонах» А. К. Дойла, и в результате ценой дорогих потерь достигает своей цели. «Сумасшедшие ученые» английской литературы (доктор Джекил, Гриффин, доктор Моро) зачастую лелеют более глобальные планы, чем их коллеги из произведений, например, Ж. Верна, которые конструируют комфортабельные подводные лодки и осваивают новые территории. В своих действиях и трудах они настолько самоуверенны, что считают излишней помощь других людей и себе равных компаньонов, полагаясь исключительно на собственные силы и возможности, что является оттенком национальной модификации сдержанности, закрытости, стремления не делать подлинное содержание собственной жизни достоянием окружающих.
В литературе репрезентирована и искусственная постановка цели, то есть страсть к пари, при котором действия возникают не как глобальная жизненная программа, а как искусственно созданная ситуация в отсутствие таковой. Пари выиграл профессор Хиггинс у полковника Пикеринга (Б. Шоу, «Пигмалион»), который обучил простую девушку Элизу светским манерам.
Большую роль в английской художественной литературе играет тип «идеального джентльмена». Образ джентльмена предполагает, помимо сдержанности следование определенному набору норм, умение, исходя из этих норм, подобающим образом реагировать на жизненные ситуации. Викторианцы, по свидетельству писателя М. Арнольда, совершали благоразумные поступки не просто потому, что они казались им таковыми, но потому, что находили особое удовольствие в возможности следовать велению долга и здравого смысла [3]. Приоритетами джентльмена, или человека благородного, являются образованность и воспитанность, изучение свободных искусств и способность жить, не трудясь и не занимаясь делами, требующими физического труда. Образ человека, чья жизнь определяется погоней за этим эталоном — Берти Вустер, герой Вудхауза.
Для джентльмена важнее работы являются часы досуга. Заниматься своим делом не ради денег или карьеры, а из любви к искусству, для собственного удовольствия — вот в представлении англичан кредо истинного джентльмена, из которого произрастает и определенное недоверие к профессионалам. Достаточно вспомнить Шерлока Холмса, который, будучи любителем, неизменно оказывался проницательнее профессиональных сыщиков Скотланд-Ярда [ 1, с. 254]. Джентльмен готов прийти на помощь и поступает со всеми так, как этого требует справедливость. Именно так действует мистер Пиквик, который, обнаружив в тюрьме своих недругов, Джингля и Троттера, дает им денег, вносит за них залог, помогает им отправиться в Америку и там начать новую жизнь. Соблюдать правила — основной закон жизни джентльмена.
Английский джентльмен также высоко ценит дружбу и отношение к женщине, для которой сделает все возможное, чтобы обеспечить ей надежный тыл. Руководствуясь долгом совести и чести, он способен принести себя в жертву даже вопреки здравому смыслу: спасая любимую собачку своей жены в пылающем от огня доме, капитан Форестьер поплатился своей жизнью. Негативная модификация «совершенного джентльмена» — это сноб, допускающий отношения исключительно с людьми своего круга. Таковыми являются семья Форсайтов (Голсуорси, «Сага
о Форсайтах»), которые не хотели принимать чуждую для их круга жену Сомса — Ирэн, оставшуюся после смерти отца без средств к существованию.
ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК №3 (98) 2011
Следует отметить, что если раньше джентльменами были люди знатного происхождения и интеллигенции, то в настоящее время в результате стирания классовых различий в Великобритании качества джентльмена трактуются как свойства приличного и порядочного мужчины вообще [3, с. 176].
Еще одной часто демонстрируемой в литературе чертой английского характера является высокомерие, которое проявляется в том, что англичане склонны смотреть на остальной мир так, словно именно они находятся в его центре и являются точкой отсчета. Англия смогла стать в середине XIX века самой развитой промышленной страной мира, ведя широкую колониальную политику, что не могло не отразиться на национальном характере англичан. Начался период расцвета Великобритании — время империи, наивысшая точка которой совпала с правлением королевы Виктории (1837 — 1907). Многие историки даже называют этот период «временем Британии». Из небольшого острова Британия превратилась в центр Вселенной, а британцы из островного народа — в «образцовую» нацию, которая считала своим долгом нести цивилизацию, «окультуривать» население других менее развитых стран. В результате начинает формироваться чувство национального превосходства, ощущение избранности [3, с. 165, 166]. Так, Форсайты склонны думать, что «вокруг Британская империя, а дальше край земли» [4]. О политической ксенофобии англичан писал и другой писатель — Эдвард Форстер, который в романе «Поездка в Индию» представил англо-индийский конфликт. Яркой отрицательной гранью высокомерия англичан является их грубость и оскорбления в адрес жителей колониальных стран. Англичане подчеркивают, что в Индии они несут и без того тяжёлое «бремя белого человека» — вершить правосудие и поддерживать мир.
Часто обыгрывается в литературе и консервативность во вкусах и убеждениях, приверженность к устоявшемуся порядку вещей. Известный английский исследователь «культурно-генетического сродства» века XIX и века XX А. Харт-Дэвис утверждает, что «многое из того, что определяет наш мир сегодня, является викторианским...» [5]. Француза, несмотря на его уважение к традициям, в большей степени интересует только настоящее, ведь главный приоритет для них, любителей «высокой моды», — быть на высоте самых современных требований. Английской традицией является, в частности, монархизм — не только реальное сохранение монархии, но и верность своему королю или королеве. Эту черту ярко подметил Гол-суорси, который описывал то чувство скорби и утраты, которые испытывали англичане по случаю смерти королевы Виктории: «Королева умерла, и в воздухе величайшей столицы мира стояла мгла непролитых слез» [4, с. 274]. Англичане — сторонники устоявшегося порядка вещей, и резкие изменения, глобальные катаклизмы переживаются ими крайне болезненно: Форсайтов пугали происходящие в мире перемены, и они гордились своей непричастностью к «этой лихорадочной экспансии» — Первая мировая война, Октябрьская революция в России и т.д.
Другой глубоко укоренившейся традицией англичане считают неприкосновенность частной жизни. Англичане старательно избегают в разговорной речи любых личностных моментов, т. е. всего того, что может показаться вторжением в свою или чужую частную жизнь. Англичане высоко ценят свой дом, считая его своей «крепостью», которая оберегает их частную жизнь. Право обладать особняком, окру-
I женным старинными деревьями и зелеными лугами
английской провинции, является важнейшей ценностью, из-за которой борются два семейства — Вилкоксов и Шлегелей (Форстер, «Хауэрдз Энд»). Дж. Б. Пристли свидетельствует: «Человек, живущий в густонаселенной стране, может испытывать желание оградить себя броней от других людей, хранить молчание, поскольку нуждается в том, чтобы побыть наедине со своими мыслями» [6]. Отсюда проистекает раздвоенность личности англичан: на работе они расчетливы и высокомерны, а дома добры и проницательны, подобно клерку Уэммику (Диккенс, «Большие надежды»), который на работе в конторе Джег-герза сух, предельно расчетлив в силу законов буржуазного общества, а дома, в своем крошечном садике, гораздо более человечен. «Филиалом» дома является английский клуб — закрытая территория, тайны которой никому нельзя нарушать.
«Домашней» традицией, имеющей силу национальной страсти, является чай. В детективах нашедшему труп для поддержания сил предлагается чашка чая, в любовных романах им лечат разбитые сердца, его пьют друзья, отмечая встречу, и враги, чтобы разрядить обстановку. Английской традицией является и погружение в хобби (не случайно международным стало именно английское слово). Хобби для англичанина не только отдушина от повседневной рутины, но и возможность проявить свои таланты. Людей объединяют не вопросы, связанные с профессией, а именно поиск общих склонностей и интересов, связанных с досугом [1, с. 255]. Выбор хобби — тот или иной вид спорта, коллекционирование, живопись, чтение книг, — часто является в литературе способом характеристики персонажа. Например, коллекционирование Сомсом Форсайтом картин живописи Буше, Ватто, Тернера и Гойи интерпретирует героя как че-ловека-собственника, взирающего на мир с практической точки зрения.
Облик «типичного англичанина» дополняется такими характеристиками интеллектуального склада, как эмпиризм, практицизм и утилитаризм, т.е. склонность отдавать сфере практического мышления приоритет по сравнению с теорией и отвлеченным знанием, усиление наглядно-действенного и образного мышления за счет абстрактного. Яркое проявление данной тенденции выявлено в викторианскую эпоху: разум викторианцев почти полностью был сосредоточен на конкретном действии. Это время известно своим антиинтеллектуализмом и догматизмом, даже «разводом теории и практики» [7]. Отрицательная сторона английского практицизма связана с собственническими инстинктами, беспредельным стремлением (преимущественно буржуазии) к личному обогащению и выгоде, и проявляется в таких качествах, как сухая расчетливость, предприимчивость и деловитость. Так, с практической стороны смотрят на вещи Форсайты, жизнь которых вертится вокруг курса акций, дивидендов, стоимости домов и вещей.
Положительное проявление практицизма — это, во-первых, стремление всякую работу сделать разумно и потому наилучшим образом. Это свойственно рабочему классу, например мистеру Раунселлу из Йоркшира, (Диккенс, «Холодный дом»). Недаром Англия в свое время снискала репутацию «мастерской» мира [8]. В более широком плане здоровый практический ум — это способность реально видеть истинное значение вещей, не попадать в плен иллюзий. Именно такой практический ум лежит в основе классического образа «великого сыщика», к которому можно отнести как гениальных детективов-любителей — Шерлока
Холмса, мисс Марпл, так и представителей полиции — инспектора Баккета и сержанта Каффа.
Важнейшей чертой национального склада ума англичане считают и чувство юмора. Юмористически высказываются многие персонажи, и очень часто даже в серьезных произведениях присутствует комический персонаж с яркой, затейливой речью. Никогда не спутаешь ни с какими другими смешные, порой нелепые шутки и высказывания Берти Вустера. Диккенсовский Сэм Уэллер — любитель изрекать афоризмы. В английской литературе сквозит убеждение, что у англичан, в сравнении с другими народами, более тонкое, более развитое чувство юмора, что другие народы мыслят прозаически и не способны ни понять, ни оценить иронию, которая, по выражению Кейт Фокс, не пикантная приправа, а основной ингредиент в английском юморе. Ирония — всему голова. Невозможно уловить, когда они шутят, никогда не знаешь, всерьез они говорят или нет [9].
К специфически английским видам юмора можно отнести прием «преуменьшения», что, согласно Кейт Фокс, является формой иронии, суть которой заключается в строгом запрете на выказывание чрезмерной серьезности, сентиментальности, хвастовства и своих переживаний [9, с. 85].
Англичане также известны своей способностью посмеяться над собой, которую считают важнейшей отличительной чертой зрелой цивилизации. Три джентльмена с юмором отнеслись к неудачной стирке своих вещей в реке Темзе: «После этой стирки Темза от самого Рэдинга и до Хенли стала намного чище, чем была. Мы собрали и размазали по своей одежде всю грязь, накопившуюся в реке между Рэдингом и Хенли» [10].
Английский юмор теснейшим образом связан и с эксцентричностью как особой чертой английского характера. Юмористичен эксцентричный мистер Пиквик, который с детской наивностью и доверчивостью взирает на мир сквозь свои большие очки, напоминающие глаза младенца. Эксцентричен и чудаковат владелец шоколадной фабрики — Вилли Вонка (Роальд Дал, «Чарли и шоколадная фабрика»). Его ирония, даже злая насмешка, связана с отношением к детям, которых он пригласил на испытания к себе на шоколадную фабрику.
Итак, английская художественная литература создает в результате достаточно целостный образ «типичного англичанина», в котором можно выделить определенные доминантные качества, реализующиеся в феноменологическом спектре сопутствующих модификаций. В пространстве собственной культуры данный образ поддерживает совокупность эталонов, на макроуровне задающих универсальные принципы (следует в любых ситуациях сохранять чувство собственного достоинства, не стоит в своих размышлениях отрываться от реальности), а на микроуровне предлагающих конкретные поведенческие ориентиры (престижно быть членом клуба, правильно иметь хобби и серьезно к нему относиться). Как в простран-
стве собственной культуры, так и в пространстве межкультурного взаимодействия данный образ санкционирует некоторые формы поведения, которые не общеприняты, но считаются допустимыми именно для представителей данной культуры. В пространстве межкультурной коммуникации данный образ определяет гетеростереотипы, позволяющие квалифицировать и относить к проявлениям именно указанных национальных свойств детали поведения, в том числе носящие нейтральный характер. Первоначально отталкиваясь от реальности, в дальнейшем образ национального характера превращается в призму, через которую интерпретируется и под которую подгоняется впоследствии реальность. Реальная меж-культурная коммуникация не может быть рассмотрена без оценки роли данной призмы в ее осуществлении.
Библиографический список
1. Овчинников, В. В. Ветка сакуры. Корни дуба. Горячий пепел: повести / В. В. Овчинников. — М. : Советский писатель, 1987. - С. 464.
2. Пургина, Е. С. Концепция английского национального характера в романах Э. М. Форстера: автореф. дис.... канд. филол. наук / Е. С. Пургина. — Екатеринбург: 2008. — С. 13.
3. Межкультурная коммуникация: учеб. пособие для студентов вузов / В. Г. Зинченко [и др.]. — Н. Новгород: Деком, 2001 — С. 171.
4. Голсуорси, Дж. Собрание сочинений. В 16 т. Т. 2. / Голсу-орсиДжон; пер.с англ. под ред. М. Лорие. — М.: Правда, 1962. — С. 527-528.
5. Hart-Davis, A. What the Victorians Did for Us/ A. Hart-Davis. — London : Headline, 2001. — 224 p.
6. Priestley, J. B. The English / J. Priestley. — London : Heine-mann, 1973. — P. 25, 30.
7. Houghton, W. The Victorian Frame of Mind: 1830 — 1870 / W. Houghton. — London, New Haven: Yale University Press, 1985. — P. 111-112.
8. Мадариага, де Сальвадор. Англичане. Французы. Испанцы [текст] ; пер. с англ. А. В. Говорунова ; [науч. ред. и послесл.:
Э. В. Соколов] / Сальвадор де Мадариага. — Санкт-Петербург : Наука, 2003. - С. 219.
9. Фокс, Кейт. Наблюдая за англичанами. Скрытые правила поведения; пер. с англ. И. П. Новоселецкой / Кейт Фокс. — М.: Рипол классик, 2008. — С. 84.
10. Джером, Дж. К. Трое в лодке, не считая собаки. Трое на четырех колесах. Как мы писали роман: Романы. Рассказы; пер. с англ. / Дж. К. Джером. — М.: НФ «Пушкинская библиотека», ООО «Изд-воАСТ», 2003. - С. 182.
КОРШУНОВА Елена Сергеевна, преподаватель английского языка кафедры русского и иностранных языков.
Адрес для переписки: e-mail: [email protected]
Статья поступила в редакцию 27.09.2010 г.
© Е. С. Коршунова
ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК № 3 (98) 2011 ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ
