CC BY
17
ВЕСТНИК МОСКОВСКОГО УНИВЕРСИТЕТА. СЕР. 9. ФИЛОЛОГИЯ. 2010. № 3
М.А. Смирнова
ТИМАУШСКИЙ ЯЗЫК В ОБЛАСТИ ФРИУЛИ -ВЕНЕЦИЯ ДЖУЛИЯ (ИТАЛИЯ) КАК РЕЗУЛЬТАТ РОМАНО-ГЕРМАНСКОЙ ИНТЕРФЕРЕНЦИИ
Статья посвящена германским языковым меньшинствам на Севере Италии. Предметом рассмотрения является тимаушский язык в области Фриули - Венеция Джулия, который на протяжении семи столетий подвергался интерференции с окружающими его романскими языками (фриульским и затем итальянским), в результате чего сложился идиом смешанного типа. Статья представляет собой попытку классификации тимаушского языка с точки зрения языковых контактов.
Ключевые слова: языковые контакты, миноритарные языки, интерференция, романские языки, германские языки.
The article is devoted to germanic language minorities inhabiting Nothern Italy. The point of consideration is the timavese language in the region of Friuli - Venezia Giulia, that was for 7 hundred years influenced by neighbouring Romanic languages (Friulian and later Italian), the process that led to an idiom of a mixed character. The article is an attempt to classify the timavese language from the point of view of linguistic contacts.
Key words: language contact, minority languages, interference, romance languages, germanic languages.
В 2009 г. в штабе ЮНЕСКО в Париже был представлен 3-й выпуск Атласа вымирающих языков, содержащий информацию о 2500 идиомах. В Италии, согласно данным Атласа1, под угрозой находится 31 идиом (за основной критерий при оценке были приняты данные о количестве носителей. Порог «вымирания» - от 10000 носителей и ниже, поэтому в Атлас включены в том числе и диалекты), среди них - 5 германского происхождения.
На всей территории Италии представлены языковые меньшинства, являющиеся «своего рода этническим и языковым продолжением сопредельных с Италией стран» [Челышева, 1999: 161]. По Закону № 482 от 15 декабря 1999 г. признанными историческими меньшинствами Италии являются (всего 12): носители франко-провансальского языка, окситанского и французского языков, словены, фриулы, ладины, сардинцы, албанцы, греки, хорваты, каталанцы и разнородные немецкоговорящие меньшинства. Последние расселены вдоль альпийского горного хребта на Севере Италии и представляют
1 http://www.unesco.org/culture/ich/index.php? pg=00206
собой изолированные лингвистические группы, в той или иной степени (в зависимости от географического положения) защищенные и поддерживаемые местным законодательством. С административной точки зрения ареал их расселения охватывает следующие регионы, двигаясь с востока на запад: Фриули - Венеция Джулия, Венето, Трентино - Альто Адидже, Пьемонт и Валь д'Аоста. Это тринадцать населенных пунктов, в которых представлены четыре ветви немецких диалектов: вальсеры, говоры которых близки к немецким диалектам Швейцарии; кимбры, сохранившие вариант средневерхненемецкого баварского наречия XIII в.; языковые меньшинства Фриули - Венеция Джулия, говорящие на диалекте, близком к каринтским говорам Австрии; мокены, потомки немецкоязычных переселенцев XI в., а также немецкоязычное население Южного Тироля - носители (помимо защищенного законодательством литературного немецкого) тирольского диалекта, являющегося лингвистическим продолжением смежной с регионом Австрии.
Немецкие языковые исторические меньшинства издавна являются предметом дискуссий: от законодательного признания их этнического своеобразия и права на автономность, до вопросов сохранения и развития уникальных говоров этих миноритарных групп населения. Ни первая ни вторая проблемы не могут быть решены в отдельности от исследований структуры самих наречий, которые только и могут выявить, идет ли речь об определенных диалектальных группах немецкого языка, или же есть основания для того, чтобы признать их самостоятельными языками.
Миноритарный язык, находящийся в окружении языков, типологически относящихся к иной лингвистической группе, может развиваться в двух направлениях: быть подверженным постепенному вымиранию под воздействием чужой, функционально и социально более укрепившейся лингвистической традиции, или мимикрировать таким образом, чтобы обновляться и обогащаться за счет элементов другого языка. Первый случай можно наблюдать в языке вальсеров и в южнотирольских диалектах, практически вытесненных итальянским, а также литературным немецким и французским языками. Второй случай представлен кимбрским языком и немецкими диалектами, распространенными в регионе Фриули - Венеция Джулия. К последним относятся сауранский, саппадинский, вальканальский и тимаушский, который и является предметом нашего исследования.
Тимаушский язык, принадлежащий к каринтской подгруппе баваро-австрийских диалектов и распространенный на территории населенных пунктов Тимау и Клеулис муниципалитета Палуцца, является одним из наглядных примеров приспособления германского языка к романскому окружению. Населенный пункт Тимау расположен приблизительно на высоте 800 метров над уровнем
моря вдоль дороги, ведущей из Австрии через перевал Монте Кроче Карнико, на берегу реки Бут - притоке горного потока Тальяменто. По устному преданию, эта зона была колонизирована горняками, переселившимися из каринтских долин Гаил и Вайссензее. Первое заселение приходится на XI в., второе - на начало XIV в., что подтверждается лингвистическим сродством между немецким говором Тимау и каринтскими диалектами. Как следствие, в Тимау утвердился язык германского типа, который, однако, не смог полностью вытеснить существовавший до него романский язык, а именно карнийский диалект фриульского языка, распространенный вдоль всего перешейка Карнийских Альп. В результате сформировалась ситуация билингвизма, которая позднее была расширена за счет итальянского языка.
Язык, изолированный от основного ареала распространения генетически исходного языка и в силу этого обладающий ярко выраженными консервативными чертами (тимаушский язык по многим параметрам отражает ступень развития средневерхнене-мецкого языка конца XIII в.), тем не менее не может не развиваться дальше. Оказавшись в иноязычном окружении, он попадает в уникальные условия: отрезанный от инноваций языка происхождения, он восполняет это как за счет индивидуального развития внутриязыковых тенденций, так и за счет иноязычных включений. Так и тимаушский язык самообновляется за счет влияния романского окружения, которое приспосабливается под структурные особенности германского языка.
В тимаушском языке достаточно четко прослеживаются основные тенденции, характеризующие становление лингвистического 2
островка : ранняя изоляция от основного ареала распространения генетического «праязыка» и, как результат, сохранение архаических черт; отсутствие языка-крыши и единой нормы; расслоение языка под влиянием окружающих его мажоритарных языков; выраженное лингвистическое самосознание, направленное на сохранение языка и подкрепленное соответствующим законодательством, и в то же время характеристика автохтонного языка как нижестоящего по социальному престижу. Наблюдаемые формы проявления языковой интерференции требуют проведения анализа, который совмещал бы компаративный и типологический принципы.
Мы ставили перед собой цель показать один из возможных вариантов подхода к названной проблеме. Основную задачу мы определяем следующим образом: установить, является ли тимаушский
2 По определению австрийского лингвиста К. Хуттера, «лингвистический остров - это территориально ограниченное и внутренне структурированное пространство расселения одного языкового меньшинства внутри языкового большинства» [Hutterer, 1991: 71].
язык идиомом контактного типа, и, в случае положительного ответа на данный вопрос, определить его место в ряду смежных явлений. Однако осуществление подобной задачи невозможно без приведения обширного исторического и теоретического научного контекста, который позволит нам выработать наиболее адекватный подход. По-уровневый анализ языка - от фонетики к синтаксису - должен быть двухкомпонентным и включать, с одной стороны, типологическое описание идиома с точки зрения его формального строения, с другой стороны, выявить пути и степень интерференции.
Исходные положения нашего исследования базируются на постулате, что тимаушский язык является контактным языком смешанного типа, поэтому мы выработали параметры, которые помогут нам подтвердить или опровергнуть наш тезис, и в случае положительного ответа классифицировать тимаушский как одно из контактных явлений. Критерии соответствия, по которым производилась оценка, являются следующими:
1) тип ландшафта: маргинальный или островной;
2) языковая ситуация: экзоглоссная дву- и более компонентная сбалансированная или несбалансированная;
3) региональный или местный язык;
4) имеет ли законодательно закрепленный статус.
Данные критерии являются экстралингвистическими, поскольку никак не характеризуют грамматическую структуру исследуемого идиома и степень ее проницаемости. Далее, с позиций контактной лингвистики, следует определить следующие параметры:
5) наличие би- или плюрилингвизма, его степень и тип;
6) наблюдаются ли в исследуемом объекте интерферентные явления;
7) если да, то на каком из грамматических уровней происходит интерференция;
8) стадия диффузии и степень интегрированности иноязычных элементов; имеются ли конвергентные процессы;
9) установление типа интерференции: CS, LM или Fl в соответствии со схемой :
10) возможность отнесения исследуемого объекта к классу пиджинов или, в случае установленного факта нативизации, к
4
классу креольских языков ;
3 CM - язык-макропосредник; Язык А, Язык В - языки-источники (лексификаторы); Язык Dah (pid) _ пиджин; DAH (creol) _ креольский язык; AB - «переплетенный язык», или ПЯ, где индексы обозначают, соответственно, CS - «переключение кодов» (code switching), LM - «смешение языков» (language mixing), Fl - «сплавленные языки» (fused lects).
4 Пиджином мы будет называть вспомогательный смешанный язык с крайне ограниченным словарем и минимальной, неустоявшейся грамматикой [Беликов,
Язык Сод
Схема
Типология
языковых контактов
11) если ответ на п. 10 отрицательный, является ли исследуемый объект языком смешанного типа; категория «смешанности»;
12) после сопоставления полученных данных, определение генеалогической и генетической принадлежности объекта5.
Пункты 6-8 являются собственно лингвистическими и предполагают поуровневый анализ всей языковой системы. Лишь после этого можно делать выводы относительно «смешанности» того или иного языкового феномена. Однако для выявления проницаемости грамматического строя необходимо дать краткое описание языковой системы без «инфильтраций», если таковое возможно. Заметим сразу, что если язык позволяет вычленить иноязычные элементы, т.е. при анализе отдельные его составляющие сравнительно легко возводятся к тому или иному языку-лексификатору, то речь не идет о пиджине, ни, тем более, креольском языке.
Мы выработали критерии, в соответствии с которыми должны были оценить степень смешанности тимаушского языка и классифицировать его по этому признаку. Тимаушский язык является участником многокомпонентной несбалансированной экзоглоссии, в рамках которой он был определен нами как местный язык, обладающий, с законодательной точи зрения, официальным (региональным) статусом на административной территории распространения. Сам же ареал представляет собой маргинальный лингвистический остров с двумя центрами притяжения. Географическое положение, а также сложившиеся социальные, культурные, экономические и иные отношения, опредляющие функционирование тимаушского языка, обусловили особый тип билингвизма (активный или пассивный, в зависимости от возраста носителя, естественный проксимально-субординативный
2006: 47]. Если пиджин расширяет свои коммуникативные функции и обогащается за счет языкового материала языка-источника, он получает название расширенного пиджина, который в свою очередь может подвергнуться процессу креолизации (язык типа DAВ (сгео1)). Креолизация расширенного пиджина предусматривает его нативи-зацию (становление родным для носителей), дальнейшего расширения функций и совершенствования структуры. Причисление языка к креольскому может быть осуществлено только с учетом диахронии, если известен механизм его формирования из пиджина.
5 Вслед за В.А. Виноградовым мы считаем, что «понятия "генетический" и "генеалогический" часто употребляемые в лингвистике как синонимы, в биологии различаются: первый предполагает изучение структуры организма в терминах генов (минимальных единиц функции), второй - изучение собственно филогенетической истории вида... По-видимому, разграничение этих понятий было бы полезно и в лингвистике, где генетический анализ обозначал бы тот аспект сравнительно-исторического изучения языков, который связан с установлением регулярных соответствий, а генеалогия - общую историю языков» [Виноградов, 1990: 260]. При таком подходе в смешанном языке типа (АВ)И «генетическими» будут оказываться элементы языков А и В (с учетом возможности их вычленения), а «генеалогическим» - возможность отнесения этого языка к той или иной группе.
тимаушско-фриульский билингвизм и ситуативно-субординативный тимаушско-итальянский билингвизм).
Тимаушский язык исторически принадлежит к каринтскому варианту группы южнобаварских диалектов. Отсутствие документации на раннем периоде колонизации не позволяет с точностью определить дату переселения населения из австрийских альпийских долин на территорию современной Италии, что, однако, восполняется данными лингвистических исследований. Одной из важнейших характеристик является лингвистический феномен так называемого «каринтского удлинения гласного», что позволяет установить сродство между тимаушским языком и другими каринтскими диалектами. Этот процесс проходил в две стадии:
I. Удлинение краткого гласного.
II. Ослабление двойного согласного, следующего за гласным (essen > eejsn «есть»; treffen > treejfn «встречать»).
Феномен каринтского удлинения приходится на начало XIV в. [Rein, 1972: 129-146]. В тимаушском отразились обе стадии с последующей дифтонгизацией долгого гласного, что позволяет с уверенностью утверждать, что население для участия в этом фонетическом процессе должно было переселиться из долин Каринтии в Тимау не позднее конца XIII в., чтобы затем пойти далее по индивидуальному пути развития. Наблюдение над развитием наиболее важных фонем позволяет подтвердить тезис о происхождении и классификации тимаушского. В интересующем нас диалекте наблюдаются все фонетические инновации альпийского баварского, характерные для позднесредневековой стадии развития языка.
Следующим пунктом нашего исследования в соответствии с предложенными критериями должен стать анализ романо-германской интерференции в тимаушском языке. С момента обоснования немецкого наречия в новом окружении, у диалекта появляется возможность выработки самостоятельного языка, не зависимого от германского древа, но более непосредственно подверженного влиянию романских языков. Для устойчивости новой межъязыковой системы необходимо, чтобы интерференция происходила на всех уровнях языка, включая также и синтаксический, а не ограничивалась лишь лексическими заимствованиями, что и наблюдается в тимаушском языке. Поуров-невый анализ интерферентных явлений между фриульским, итальянским и тимаушским языками показал, что таковые отражаются на всех элементах языка - от минимальных фонетических единиц (звуков и фонем) до высказывания и фразы. Проиллюстрируем постулируемый тезис на некоторых примерах.
1. Фонетическая интерференция
Фонетическая интерференция с итальянским и фриульским языками помогла выработать графическую систему, позволившую
зафиксировать факты тимаушского языка, без чего его сохранение представлялось бы затруднительным. Создание графической системы также явилось первым шагом в попытке стандартизации и нормирования языка, итогом которой стал Словарь тимаушского языка.
• Неуверенность в употреблении начальной аспираты "h" [h], вызванная отсутствием данного звука в романских фонетических системах:
aufn вместо hinauf «наверх»; ausn вместо hinaus «наружу».
• Тенденция к замещению консонантных групп "pf" и "ck" [kh], не свойственных романским языкам, на "f" и "k":
fat вместо pfat «мужская рубашка»; kircha вместо ckirchа «церковь». 2. Морфологическая интерференция
Наблюдаемое проникновение романских грамматических морфем позволило облегчить процесс обновления языка и расширения его лексического состава.
• Род существительных: многие тимаушские существительные меняют род под влиянием рода романских имен, например:
bocht ж. р. «охранник» < с. в. н. wahte м. р., ср. ит. la guardia; bosarboga м. р. «уровень воды» < нем. Wasserwаage ж. р., ср. ит. il livello.
• Образование множественного числа (по фриульскому типу):
gluot + мн. ч. фриульского языка -s > gluaz «зола, угольки», а также существительные, заимствованные из итальянского языка, например мн. ч. baionetas «штык, определенный тип ружья» < ит. baionetta.
• Формы глаголов: некоторые глагольные заимствования из современного немецкого языка оформляются по типу фриульского инфинитива глаголов первого спряжения на -â: gletaa «разглаживать» < нем. glätten + окончание инфинитива -aa.
• Преобразование невозвратных немецких глаголов в возвратную форму, например: darckroncknsi (нем. erkranken) «заболеть» по аналогии с ит. ammalarsi.
• Заимствование грамматических форм: неличная форма герундия в немецком языке отсутствует, ее смысловую нагрузку выполняет придаточное времени. Однако, тимаушский средствами собственного языка старается заполнить эту лакуну: I pin virpai gongan gatreitntar da roasn - «Я прошел мимо, раздавив цветы» (ср. ит. Sono passato calpestando i fiori и нем. Während ich vorbeiging, habe ich die Blumen zertreten). Gatreitantar - неизменяемая глагольная форма, выполняющая функцию герундия во фразе, относящейся к прошедшему времени.
3. Словообразование
• Именное словообразование:
- Суффикс -l/-li/-ali:
один из самых продуктивных суффиксов тимаушского языка. Помимо основной семантической уменьшительно-ласкательной функции может также образовывать слова с новым значением, отличным от исходного. Например:
telali «скорлупа» < фриульск. tele «ткань» + тим. суф. -ali; vaschkali «выгребная яма для помоев» < фриульск. vasciel «ванна, бочка» + тим. суф. -ali;
Уменьшительный суффикс -ali может также вызывать метафонию в корне, в том числе и в заимствованиях из фриульского и итальянского языков:
ciccl «кусочек мягкого сыра» < фриульск. cuc «сыр» + тим.
суф. -l;
ckepl головка < ит. capo «голова» + тим. суф. -l; kapiccl «маленькая ваза, маленький сосуд» < фриульск. capuc «капюшон» + тим. суф. -l;
kaschl «корзинка для ниток» < фриульск. cos «корзина» + тим. суф. -l.
- Суффиксы -ar и -in:
суффикс -ar образует существительные мужского рода со значением агенса (производителя действия), а аналогичный ему суффикс -in - вторичные производные существительные женского рода с тем же значением. Причем в большинстве случаев слово представляет собой композит, первая часть которого заимствована из романских языков и обозначает род деятельности, а вторая часть - исконно тимаушская - указывает на деятеля. Например:
kjadrearichtar «тот, кто набивает стулья соломой» < фриульск. kjadrea «стул» + тим. richt-ar;
majamocharin «та, что вяжет носки и кофточки на продажу» < фриульск. maje «майка» + тим. moch-ar-in.
Некоторые романские слова интегрируются, изначально имея в своем составе суффиксальные морфемы, которые интерпретируются как кристаллизовавшиеся формы (т.е. являются непроизводными) и могут сохранять свое значение или приобретать новое, например: nason «большой нос» < фриульск. nas-on c аналогичным значением, в котором сема 'большой' передается с помощью увеличительного романского суффикса -on. Примером обратной тенденции может служить слово poltroncina, заимствованное из итальянского языка и обозначающее «тип кресла без спинки», а не маленькое кресло.
• Адъективные суффиксы:
наиболее употребительны формообразующие суффиксы имен прилагательных, придающие значение оттенка цвета, например:
bisghat «пепельный, серый» < фриульск. bis + тим. суф. -at; biondat «светловолосый, блондин» < фриульск. biond + тим. суф. -at;
brunat «коричневатый» < ит. bruno + тим. суф. -at;
• Формы глаголов:
наблюдается тенденция к выравниванию форм романских и тимаушских глаголов. В первую очередь это затрагивает неличные формы глаголов: причастий прошедшего времени, образующихся без исключения по тимаушской модели, и инфинитивов. Романские глаголы независимо от исходного спряжения интегрируются в ряд слабых глаголов. Например:
aschpiriarn «надеяться», прич. прош. вр. aschpiriart < фриульск. aspira + тим. окончание инфинитива -iarn;
fermentiarn «бродить, ферментировать», прич. прош. вр. fermen-tiart < фриульск. fermenta + тим. окончание инфинитива -iarn;
ereditiarn «наследовать», прич. прош. вр. ereditiart < фриульск. eredita + тим. окончание инфинитива -iarn;
Даже в случае сохранения романского инфинитива причастие тем не менее заменяется на аналогичное тимаушскому языку:
moschtiaa «бегать, как бешеный (говорят о коровах, объевшихся белены)» < фриульск. mostea, но прич. прош. вр. moschtiaat;
adotaa «усыновлять» < фриульск. adota, но прич. прош. вр. adotiart.
4. Лексическая интерференция
Лексическая интеграция романских элементов в свое время помогла адаптации немецкоговорящих жителей к новой социальной реальности и до сих пор остается одним из самых действенных способов проникновения нового в язык.
• Заимствования по необходимости: заимствования по необходимости в тимаушском языке относятся в первую очередь к семантическим полям кулинарной лексики, бытовых предметов, названий растений и плодово-овощных культур, названий животных, болезней, частей тела, одежды и некоторым другим:
manopola «муфтa» < фриульск. manopule; luccola «светлячок» < ит. lucciola;
friko «картофельный пирог, обжаренный в сыре» < фриульск. frico.
В большинстве случаев это фриуланизмы, в том числе и исконно карнийские:
pisghanda «водопад» < карн. pisande, ср. фриульск. cjadude di aghe,
но известны и случаи, когда итальянизм подавил фриульское слово:
ernia «грыжа» < итал. ernia, ср. фриульск. chile.
Неологизмы, созданные тимаушским диалектом на основе фриульского языка и не имеющие соответствия ни в одном из других фриульских диалектов:
tiravora «саламандра» < из фриульск. tireboris «кочерга»;
golaina «подгрудок у рогатого скота» < из фриульск. golane «цепочка».
• «Избыточные» заимствования:
Поляризация: поляризация предполагает сохранение обоих терминов с разграничением семантических полей. Так, например, германское geiga стало означать «аккордеон», потеряв исконное значение «скрипка», которое взяло на себя фриульское слово violin.
Нейтрализация: при нейтрализации происходит устранение наименее употребительного термина. Так, тимаушское название насекомого «светлячок» johanesvliaga почти полностью вытеснено итальянским lucciola. Полностью вышли из употребления германские названия месяцев, замененные на заимствования из фриульского языка.
Полные дублеты: к полным дублетам относятся многие из междометий и восклицаний. Абсолютно равнозначными являются, например, тимаушское guata nocht! «спокойной ночи!» и фриульское buina not! (bina not!).
Объясняющие композиты: oбразуются прежде всего в названиях растений. При этом тимаушская часть повторяет компонент значения фриульского слова, указывающий на принадлежность к определенному типу растения (дерево, цветок и т.д.):
katarreasl «крокус» < фриульск. gata «крокус» + тим. reasl «цветок»;
mandulpaam < фриульск. mandolar «миндальное дерево» + тим. paam «дерево».
• Кальки:
Переводные кальки: некоторые устойчивые словосочетания были интерпретированы тимаушским языком как одно составное слово, например, название растения aucknroasa «лютик» (буквально, «цветок жабы»), являющееся калькой с фриульского pit di crot.
Частичные кальки:
viskruata «веточка омелы» < фриульск. visc «омела» + тим. ruata «ветка»;
milachkroschta «молочная пленка» < тим. milach «молоко» + фриульск. kroschta «корка».
Семантические кальки: семантические кальки становятся наиболее очевидными в составе сочетаний (т.е. должны быть контекстуально обусловлены). Так, например, тимаушский глагол hearnsi, буквально. «слышаться», в высказывании i hearminiz guat «Я плохо
4 ВМУ, филология, № 3
себя чувствую» приобретает значение «чувствовать себя», что является семантической калькой с итальянского sentirsi.
Структурные кальки: к структурным калькам относятся, в том числе, устойчивые словосочетания и идиоматические выражения. Таковыми является, например, перифраза is roata van ailan «желток» (буквально, «красное яйцо») - il rosso del uovo и некоторые другие, а также предпочтение перифразы с предлогом van (итальянское/фриульское di) вместо композита для обозначения отношений принадлежности и инверсия частей составных слов и постпозиция определения в сочетании с существительным: dar schtearn polar «Полярная звезда» (ит. la stella polare).
5. Синтаксическая интерференция
В области синтаксиса влияние романских языков несколько упростило структуру генетически немецкого диалекта, что, однако, не привело к затруднению понимания между говорящими и способствовало развитию гибкости тимаушской языковой системы. Заимствование внутренней романской синтаксической структуры - уже явление глубинного уровня, свидетельствующее о размывании структуры самого языка, с одной стороны, и о высокой степени интерференции языков - с другой. Иные баварские диалекты, в частности каринтский, к группе которого принадлежит тимаушский язык, развивались в сторону от литературного немецкого в области фонетического оформления и специфической лексики, сохраняя при этом особенности строения немецкой фразы [Lessiak, 1963]. Следовательно, синтаксические явления, о которых идет речь, являются результатом влияния романского окружения, а не обусловлены внутренними сдвигами в системе самих диалектов.
• Позиция сказуемого в главном предложении не всегда фиксирована на втором месте:
Тимаушский: In den leistn zeichn joar da ckindar af Tischelbong sent obla bianigar asou vil in asilo a bi in da schual.
Итальянский: Negli ultimi dieci anni i bambini qui a Timau diventano sempre meno sia negli asili sia nelle scuole.
Немецкий: In den letzten zehn Jahren werden die Kinder in den Kindergärten und den Schulen hier in Timau immer weniger.
«В последние годы детей здесь в Тимау в детских садах и в школах становится все меньше».
• Позиция инфинитива, причастия прошедшего времени и ударной подвижной приставки внутри составного сказуемого главного предложения:
Тимаушский: In avoscht is oufa gabeisn in asilo va Tischelbong a moschtra van zoi as in doarf is mit dar hont boarn gamocht.
Итальянский: In agosto è stata aperta nell'asilo di Timau una mostra di cose che sono state fatte a mano nel nostro paese.
Немецкий: Im August ist im Kindergarten von Timau eine Ausstellung von Sachen, die in userem Dorf mit der Hand gemacht wurden, eröffnet worden.
«В августе в детском саду Тимау была открыта выставка вещей, которые были созданы вручную в нашей деревне».
• Порядок слов в придаточном предложении:
Тимаушский: Is puach, as mar ost geim geistar nockmittog, is vil schian.
Итальянский: Il libro che mi hai dato ieri pomeriggio e molto bello.
Немецкий: Das Buch, das du mir gestern nachmittag gegeben hast, ist sehr schön.
«Книга, которую ты мне дал вчера вечером, очень интересная».
Наш анализ структуры тимаушского языка позволяет сделать следующие выводы.
1. Фонетические архаизмы, сохранившиеся в системе вокализма тимаушского языка, свидетельствуют о времени попадания идиома в романское окружение, которое фиксируется концом XIII - началом XIV в.
2. Грамматическая система тимаушского языка в основном соответствует системе немецкого (точнее - каринтских диалектов немецкого языка), хотя и является сильно редуцированной (постепенное упрощение падежной парадигмы и глагольных времен и др.).
3. Одновременно с этим тимаушский язык претерпевает сильную интерференцию с окружающими его романскими языками (фриульским и итальянским), которая наблюдается на всех уровнях языка.
4. Каждая из традиций сохраняется в хорошо опознаваемом виде, что противоречит отнесению тимаушского языка к пиджинам или креольским языкам.
5. В соответствии с положениями, выдвинутыми в п. 3 и 4, мы можем определить тимаушский язык как «переплетенный язык эволюционного генезиса».
6. Согласно с критериями устойчивости грамматической системы и обязательности интерферентных явлений, тимаушский не может быть классифицирован как собственно смешанный язык типа (AB)Fl, поскольку интерференция не носит регулярного характера типа «грамматика языка А + словарный фонд языка В».
7. С другой стороны, степень диффузии очевидным образом находится во второй, интегративной стадии, что позволяет нам разместить тимаушский язык на шкале между ABLM и (AB)Fls и приписать ему таким образом достаточно высокую степень смешения («переплетения»).
Сделанные выводы позволяют говорить о глубоком проникновении романских элементов в тимаушский язык. Но нельзя забы-
вать также и об обратной интерференции, свидетельствующей об активной позиции и самого тимаушского языка, который выступает не только в роли языка - реципиента, но и языка - отправителя. Это наглядно доказывают примеры дифтонгизации, не свойственной фриульскому языку, например, дифтонгизация романского «e» по аналогии с развитием «e» средневерхненемецкого: poleiar вместо polear «большой палец», trombeita вместо trombete «труба, горн», и наличие во фриульском языке Тимау лексики, не зафиксированной более ни в одном из его диалектальных вариантов, в том числе и в близлежащих долинах. Подобные феномены можно объяснить только как заимствования из тимаушского языка. Примечательно, что речь идет не только о прямых заимствованиях, но и о неологизмах, образованных средствами двух языков (романский корень и тимаушские словообразовательный элемент и флексия, реже - наоборот).
Исследования такого типа возможны только в контексте междисциплинарного подхода на стыке сравнительно-исторического языкознания, лингвогеографии, лингвистической типологии и социолингвистики, в частности в рамках контактной лингвистики. Это позволяет представить все интерферентные явления двух языков в связи с географической и социальной обусловленностью их возникновения, а также помогает объяснить тип интерференции, факторы ее образования и способы интеграции в систему языка.
При подобном подходе тимаушский язык можно поставить в ряд со схожими явлениями того же порядка, которые наблюдаются сегодня во всем мире. Языковой контакт лежит в основе всех пиджинов, креольских языков и «смешанных языков», и только время покажет, приведет ли тимаушская ситуация плюрилингвизма к образованию качественно нового языка (т.е. к смене генетической филиации), уже обладающего характеристиками, не сводимыми просто к заимствованию и наложению нескольких языков.
Список литературы
Беликов В.И. Конвергентные процессы в лингвогенезе. М., 2006. Виноградов В.А., Коваль А.И., Пархомовский В.Я. Грамматическая интерференция в условиях национально-русского двуязычия. М., 1990. Домашнев А.И. Труды по германскому языкознанию и социолингвистике. СПб., 2005.
Дьячков М.В. Миноритарные языки в полиэтнических (многонациональных) государствах. М., 1996. Челышева И.И. Современное лингвистическое законодательство Италии // Решение национальных языковых вопросов в современном мире. М., 1999.
Auer P. From code switching via language mixing to fused lects: toward a dynamic typology of bilingual speech // Intern. Journal of Bilingualism. 1999. 3(4).
Bakker P. Rapid language change: creolization, interwining, convergence // The Depth in Historical Linguistics / Eds. C. Renfrew, A. McMahon, L. Trask. Cambridge, 1999.
DeFranceschi C. L'elemento friulano nel dialetto tedesco di Timau. Udine, 1990.
Geyer I. Die deutsche Mundart von Tischelwang (Timau) in Karnien (Oberitalien). Wien, 1984.
Gusmani R. Saggi sull'interferenza linguistica. Firenze, 2003. Hutterer C.J. Grundsätzliches zur Sprachinselforschung // BGdSL 85. Halle, 1963.
KranzmayerE. Historische Lautgeographie des gesamtbairischen Dialektraumes. Wien, 1957.
Lessiak P. Die Mundart von Pernegg in Kärnten. Marburg, 1963. Rein K. Die "Kärtner Dehnung". Ein Beitrag generativer Phonologie zur bairi-schen Lautgeschichte // J. Göschel, V. Veith. (hg. v.) Zeitschrift für Dialektologie und Linguistik N 39. Wiesbaden, 1972.
Сведения об авторе: Смирнова Мария Александровна, преподаватель кафедры романского языкознания филол. ф-та МГУ имени М.В. Ломоносова. E-mail: fiveoclocktea@gmail.com, roman@philol.msu.ru
