CC BY
37УДК 343.914
ТЕРРОРИСТКИ-СМЕРТНИЦЫ (ПСИХОЛОГО-ПСИХИАТРИЧЕСКИЙ И КРИМИНОЛОГИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ)
Бакин Анатолий Анатольевич
Военная академия материально-технического обеспечения имени генерала А.В. Хрулева, старший преподаватель кафедры № 11, к.ю.н., к.м.н., доцент, e-mail: schizis@inbox.ru
Липский Николай Алексеевич
Санкт-Петербургский имени В.Б. Бобкова филиал Российской таможенной академии, доцент кафедры уголовно-правовых дисциплин, к.ю.н., e-mail: lipskii-spb@mail.ru
В статье рассматриваются актуальные проблемы криминологического анализа личности женщин, участвующих в террористической деятельности. Авторы уделяют значительное внимание феномену криминальной агрессии, вопросам типологии женщин-террористок
Ключевые слова: насилие; женщины-террористки; патопсихология терроризма; криминальная агрессия; экстремизм
SUICIDE BOMBERS (PSYCHOLOGICAL, PSYCHIATRIC AND CRIMINOLOGICAL ANALYSIS)
Bakin Anatoly A.
Military Academy of Materiel Readiness named after Army General A.V. Hrulev, Department № 11, Senior Lecturer, PhD, Associate Professor, e-mail: schizis@inbox.ru
Lipsky Nicolay .A.
St. Petersburg branch of the Russian Customs Academy named after V.B. Bobkov, Department of Criminal Law, Associate Professor, PhD, e-mail: lipskii-spb@mail.ru
The article deals with topical issues of criminological analysis of the individual women involved in terrorist activities. The authors devote considerable attention to the phenomenon of criminal aggression and the typology of female terrorists
Keywords: violenc; female terrorists; psychopathology of terrorism; criminal aggression; extremism
Для цитирования: Бакин А.А., Липский Н.А. Террористки-смертницы (психолого-психиатрический и криминологический анализ) // Ученые записки Санкт-Петербургского имени В.Б. Бобкова филиала Российской
таможенной академии. 2016. № 1 (57). С. 106-111.
Рассматривая социальные, культурологические аспекты терроризма в России конца XX и начала XXI века, следует выделить религиозно-националистический фактор и отметить несколько существенных моментов. Так, экстремистское направление ислама ваххабизм - заняло тот идеологический вакуум, который образовался после распада СССР в мусульманских республиках. Официальные представители ислама на протяжении ряда лет заявляли об опасности ваххабизма, но полуграмотное население было не в состоянии почувствовать религиозные тонкости, отличающие ваххабизм от других направлений ислама [1, с. 130-133; 2; 3, с. 220; 4].
Идеологи современного террора пришли к выводу, что наиболее сильное влияние на общественное сознание оказывает использование шахидов, особенно женщин-смертниц. Печальную известность получил, созданный Ш. Басаевым, батальон смертниц-чеченок «Риядус сала-хиин». Определённая часть женщин совершает
террористические акты за деньги, чтобы избавиться от финансовой зависимости, возвратить крупную сумму долга, помочь семье и так далее. С учётом особого положения женщин на Кавказе, они первыми стали «разменной монетой» террористов. Во-первых, они менее заметны при подготовке и проведении терактов. Во-вторых, мужчина рассматривается как «средство многоразового использования» в боевых действиях, а поскольку женщине воевать сложно - её приравнивают к дешёвому расходному материалу. В-третьих, женщины более зависимы, на них проще влиять, запугивать, формировать определённый стиль поведения. Необходимо также помнить, что за демоническими фигурами одиночек-смертниц стоит международный терроризм, финансируемый рядом арабских стран, экстремистскими партиями и движениями. По мнению генерал-лейтенанта ФСБ И. Миронова, «Арабы превратили войну в рынок. И на этом рынке арабы - покупатели,
чеченцы - исполнители. Всеми замечено: заканчиваются деньги, заканчиваются боевые действия» [4].
Весьма показательна история чеченской террористки-смертницы Заремы Мужахоевой, осужденной в 2004 году на 20 лет за попытку теракта в Москве. Существует предположение, что З. Мужахоева была не простой шахидкой, а занимала в иерархии террористического подполья достаточно высокое положение - являлась «Черной Фатимой», то есть отвечала за вербовку и психологическую подготовку чеченских смертниц.
Отсутствие сочувствия к жертвам, нередко проявляемая к ним своеобразная месть во многом могут быть поняты, если проанализировать жизненный путь террористок и условия их социализации.
Девушка родилась в семье с низким материальным достатком, родители были заняты тяжелым неквалифицированным трудом. Мать имела неполное среднее, а отец - среднее образование. В 1995 году в результате боевых действий в Бамуте был уничтожен дом, в котором проживала семья будущей террористки. Когда женщина была беременной, сотрудники милиции застрелили ее мужа-боевика. До семи месяцев женщина воспитывала дочь сама, но затем ее насильно забрали родители убитого мужа. З. Мужахоева пыталась выкрасть ребенка, но ее поймали, опять отобрали дочь и отправили в лагерь боевиков-смертников, который находился под патронажем Хаттаба и Басаева. В лагере молодая женщина сразу обратила на себя внимание благодаря коммуникабельности, эффектной внешности, организаторским способностям, ненависти к иноверцам. Следует отметить, что всё ближайшее окружение террористки (родственники, знакомые) были ваххабитами. Радикальные религиозные идеи девушка впитала еще в подростковом возрасте.
В ходе проведения судебно-психиатриче-ской экспертизы террористка была признана вменяемой, однако врачам и психологам-экспертам удалось выявить некоторые характерологические особенности. В частности, несомненные лидерские качества, хитрость, сметливость, расчетливость, а также умение подстраиваться под собеседника сочетались с лживостью, эгоизмом, жестокостью. Среди перечисленных черт характера наиболее выраженным являлось стремление быть в центре
внимания окружающих, демонстративность, претенциозность. Для З. Мужахоевой характерна повышенная внушаемость, хотя и весьма избирательная: подэкспертная «воспринимала» лишь те установки, которые не противоречили ее эгоцентрическим устремлениям. Уровень притязаний был явно завышен: подэкспертная претендовала на гораздо большее, чем позволяли ее способности и возможности.
Резюмируя вышеприведенные данные, можно сделать вывод, что жизненный путь З. Му-жахоевой характерен для многих чеченских террористок. С нашей точки зрения, весьма показательны следующие психологические моменты, характеризующие личность шахидок: социальное отчуждение, низкий образовательный и культурный уровень, поверхностное знакомство с исламом, приверженность специфической экстремистской идеологии, нетерпимость к чужим убеждениям и взглядам. Для большинства женщин, отнесенных к рассматриваемой категории, террор - это месть за реальные и мнимые обиды, стремление избавиться от собственных психологических травм и комплексов.
Любое преступление - сознательный, волевой акт. Стимулы извне, побуждающие к деятельности, опосредствуются «внутренними условиями» - психикой личности, корректируются сознанием и, уже определенным образом переработанные, ложатся в основу той или иной, в том числе и террористической, деятельности.
Среди различных социальных свойств личности преступника-террориста обычно выделяют общественную опасность, выражающуюся в угрозе охраняемым уголовным законом общественным отношениям и процессе реализации этого свойства в преступной деятельности. Именно общественная опасность может быть положена в основу понятия личности преступника в качестве типообразующего существенного социального признака. Типообра-зующими признаками, наряду с общественной опасностью, являются также закономерно проявляющиеся способы преступного поведения, ценностные ориентации, мотивация, социальное положение, совокупность демографических параметров и другие. Соответственно, при конструировании типологий личности преступников (в том числе и террористов) используются различные подходы и даются различные типологии.
п
Х О ь о
аз
П "О
О
Ф
т
О Г)
>
Ь сг
3=1 т
аз
Т т
ь
сг X
О Г)
Так, в предложенной А.Б. Сахаровым типологии главным типообразующим признаком является показатель взаимоотношений между обществом и личностью, что отражается в степени их криминальной деформации. Соответственно, им выделены три основных типа личности преступника: а) «привычный»; б) «профессиональный»; в) «случайный»[5, с. 165-167].
А.Г. Ковалев избрал в качестве критерия типологии личности преступников зрелость криминальной установки и выделил:
1. «Глобально-преступный» тип (с полной преступной зараженностью);
2. «Парциальный» (с частичной криминальной зараженностью);
3. «Предкриминальный» (с морально-психологическими свойствами, проявляющимися ситуативно в преступной деятельности) [6, с. 46-52].
В криминологической теории признаются и другие типологии, по которым различаются такие типы преступников, как: «случайный», «ситуационный», «неустойчивый», «злостный», «особо опасный» [7, с. 50-53], а также «активный антисоциальный», «десоциализиро-ванный» (пассивный асоциальный, люмпенизированный) [8, с. 21-22].
Возвращаясь к проблеме типологизации женщин-террористок, следует отметить, что в зарубежной литературе, как правило, фигурируют три типа террористов: 1) политически и (или) религиозно-мотивированные преступники; 2) уголовники (члены организованных преступных групп); 3) иррациональные (выраженные психоаномалы) преступники [9].
С.В. Цыцарев считает, что роли, которые исполняют террористы в преступных группах, сводятся социальными психологами к трем основным видам: к роли лидера, роли авантюриста и роли идеалиста:
«1. Лидеры изначально, как правило, переживают чувство собственной неадекватности и легко проецируют его на общество, полагая, что общество неадекватно и должно быть изменено. Такие личности имеют ясное представление о целях террористической группы и о корнях ее идеологии. Роль лидера привлекательна для личностей нарциссического и параноидного типов.
2. Авантюрист обычно имеет все необходимые навыки для участия в террористической группе. Как правило, это антисоциальный тип
личности, часто имеющий историю криминального поведения до вхождения в группу... Идеология в их поведении может существенно варьироваться или вообще отсутствовать. Поиск сильных ощущений в актах агрессии привлекает их больше всего.
3. Идеалистом является, как правило, молодой человек (или девушка) с наивным взглядом на социальные проблемы и возможность социальных изменений, который всегда неудовлетворен состоянием его общества или организации. Он (или она) является идеальным объектом для «промывания мозгов», источниками которых могут быть идеологические, политические или религиозные влияния. Феномен фанатизма (психологическое изучение которого крайне актуально и, безусловно, - дело недалекого будущего) может наблюдаться среди этого типа террористов» [10, с. 29].
Разумеется, данная типология обладает научно-практической значимостью, однако она должна быть дополнена еще одним - де-виантным (аномальным) типом, для которого характерна психопатологическая мотивация с идеями мессианства, особой значимости, «богоизбранности» и так далее (возможно паранойяльная настроенность, наличие садомазохистской настроенности).
А.В. Дмитриев, И.Ю. Залысин сообщают, что для проведения терактов организаторы часто используют лиц с выраженными психическими отклонениями, которых вводили в состояние измененного сознания при помощи различных психоактивных веществ и суггестивных методик. «В отдельных случаях применялись угрозы, будущих самоубийц запугивали, одновременно убеждая в том, что после взрывов их будут почитать, чуть ли не как пророков, а их семьи обеспечат всем необходимым... Женщины-террористки соглашаются стать живыми бомбами из-за психологических травм, которые они не могут пережить (несчастная любовь, гибель близких, одиночество и тому подобное). Кроме того, в силу большей внушаемости, женщины легче поддаются психологической обработке, особенно со стороны тех, к кому они испытывают симпатию и даже любовь» [11, с. 32]. В результате авторы формулируют новый термин, который отражает специфику религиозного терроризма - «терроризм религиозных экстремистов». То есть, по мнению российских ученых (с чем мы полностью согласны), идеологической
оболочкой террористической деятельности являются не любые религиозные учения, а только экстремистские, антигуманные направления и секты, духовные лидеры которых используют религиозные догмы в качестве средства легитимации терроризма.
Проведенные исследования также показывают, что для большинства террористов (в том числе и женщин) не существует проблемы персонифицированного выбора жертвы (жертв) [12, с. 93-94].
По мнению Ю.Е. Федорова, идеологические установки террористических движений включают в себя концепцию «коллективной ответственности», при этом, объектом насилия являются политические институты. «Это - одно из проявлений символической нагрузки террористической акции, ее коммуникативной функции, в том числе пропагандистской нацеленности» [13, с. 37].
Типология женщин-террористок, в целом включающая известные описательные типы, выделенные по признакам целенаправленности и мотивации, нуждается в дополнении таким признаком, как «степень или выраженность личностной агрессивности». Личностная агрессивность может быть высокой, средней и низкой при любой мотивационной направленности. Отсюда и «параллельное» наименование типов.
Анализ доступной отечественной и зарубежной литературы позволил нам сформулировать следующую типологию личности женщин-террористок:
1) универсальный агрессивно-насильственный тип; 2) агрессивно-ролевой тип; 3) корыстно-насильственный тип; 4) условно-агрессивный (зависимый, неустойчивый) тип; 5) ситуационный тип; 6) субкультурный (криминально-идеологический) агрессивный тип; 7) насильственно-психопатологический тип [14; 15, с. 111-115; 16, с. 143].
1. Универсальный агрессивно-насильственный тип. Высокая агрессивность женщин, отнесенных к данному типу, является врожденным свойством личности и проявляется по самому незначительному поводу, в различных жизненных ситуациях, в том числе и нейтральных. Выражена полимотивация агрессии. Поведенческая активность в значительной степени связана с насилием, причинением вреда окружающим, разрушительными тенденциями, стремлением к лидерству, к жестоким формам
противоборства. Каждый акт криминальной агрессии сопровождается негативными эмоциями: злостью, яростью, садистическим удовольствием, а иногда - безразличием к страданиям жертвы. Аффективная неустойчивость, ненависть деформируют личность и приводят к стойкой дезадаптации. Своеобразной платформой универсального типа является сочетание врожденной агрессивности и неправильного воспитания (например, антисоциального), либо исключительно жестокого, психотравми-рующего воспитания в детском и подростковом возрасте, в результате чего у женщины формируется стойкий агрессивно-насильственный стереотип поведения. При данном типе особенно часто наблюдается агрессия деструктивной (враждебной, асоциальной) направленности, причем потребности удовлетворяются социально неприемлемым способом, а адаптация связана с причинением ущерба другим людям, самому себе, неодушевленным объектам.
Однако следует обратить внимание, что выделенный нами универсальный агрессивно-насильственный тип, в целом, встречается достаточно редко в структуре женской террористической деятельности и женской насильственной преступности.
2. Агрессивно-ролевой тип. Представительницы данного типа обладают средней, реже - высокой степенью выраженности агрессивности. Агрессивные действия для них - поведенческий стереотип, своеобразная «роль» в условиях асоциального (антисоциального) окружения. У преступниц занижен и деформирован нормативный контроль. В моти-вационной сфере доминируют: месть, зависть, злоба, стремление «навредить» значительному числу лиц. Агрессивное поведение коррелирует с нарушениями в интеллектуальной сфере, с неспособностью устанавливать адекватные контакты с окружающими, с высокой психической напряженностью. В ряде случаев насилие может быть связано с предрассудками, религиозными убеждениями, стереотипами самоутверждения в микросоциумах. Совершающие насильственные преступления женщины-террористки этого типа чаще всего встречаются в маргинальных слоях общества.
3. Корыстно-насильственный тип. Встречается среди женщин-террористок так же редко, как и универсально-агрессивный, хотя имеет тенденцию к росту. Имеют место три степени
выраженности агрессивности, хотя более характерна низкая степень. Мотивация: корыстная, корыстно-насильственная, игровая. Главной целью для таких преступниц является материальный достаток. Особую подгруппу этого типа составляют преступницы более старшего возраста, имеющие значительный криминальный и жизненный опыт. Они более адаптированы, не импульсивны, имеют хорошо развитые навыки общения, они в большей степени контролируют свое поведение. Сходны с представителями данной подгруппы и немногочисленные женщины-киллеры, снайперы, обладающие всеми качествами для контроля за своим психофизиологическим состоянием. У некоторых из них имеют место эпилептоидность и некрофильные тенденции.
4. Условно-агрессивный (зависимый, неустойчивый) тип. У данной категории лиц выражены дефекты в эмоционально-волевой сфере. Степень агрессивности средняя и низкая. Преимущественно женщины ориентированы на асоциальное поведение. Для них характерна неспособность к учёту собственного опыта. Низкий самоконтроль, доверчивость, внушаемость - все это делает их зависимыми от криминальных личностей с выраженными лидерскими качествами. Агрессия связана с суггестивными (внушенными) мотивами; определенную роль играют страх перед лидером, чувство ложной солидарности с криминальной группой. Неумение прогнозировать приводит к отсутствию тревоги и обеспокоенности перед потенциальным наказанием. В данной группе часто встречаются лица с психофизическим инфантилизмом, легкой степенью дебильности, астено-невротической акцентуацией. Типично совершение насильственных преступлений в группе или под давлением лица, оказывающего сильное психологическое давление.
5. Ситуационный тип. Представительницу данного типа можно условно обозначить как «жертва-преступница», или по классификации Т.Б. Дмитриевой «мазохистский тип». Агрессия не является преднамеренной. Доминируют протосоциальные мотивы (защита чести, достоинства, собственной жизни и тому подобное). Уровень агрессивности крайне низкий. Женщины совершают преступления в ответ на психотравмирующую ситуацию, насилие (оскорбление, унижение, побои, изнасилование, гибель близких и тому подобное). Преступница
первоначально может выступать в роли жертвы, и ее действия направлены на защиту морально-этических ценностей, своего достоинства, независимости, своей жизни, а также жизни малолетних детей, престарелых родственников, имущества. Данный тип женщин характеризуется социально приемлемыми формами поведения на протяжении всей жизни и совершенное преступление в дальнейшем вызывает чувство вины, раскаяния или сложную, неоднозначную оценку.
6. Субкультурный (криминально-идеологический) агрессивный тип. К нему относятся лица, полностью ориентированные на девиант-ную субкультуру, религиозный экстремизм, национализм. Криминальная активность полимо-тивирована. Уровень агрессивности достаточно высокий. Культивируется агрессия, нетерпимость к инакомыслию, отрицание общечеловеческих ценностей. К данному типу относятся лица со стойкой антиобщественной ориентацией, руководствующиеся требованиями экстремистских религиозных течений, террористических организаций. Как правило, это люди, прошедшие длительную психологическую обработку, не поддающиеся рациональному разубеждению, уверенные в своей особой миссии, исповедующие автономную мораль (избранные члены группы, сообщества должны пользоваться особыми правами, а общечеловеческие моральные ценности отрицаются).
7. Насильственно-психопатологический тип. К данному типу относятся лица с психическими аномалиями, подпадающие под действие ст. 22 УК РФ (уголовная ответственность лиц с психическим расстройством, не исключающим вменяемости). Агрессивные действия полимо-тивированы. Уровень агрессивности - высокий.
Насильственно-психопатологический тип рассматривается отечественными психологами в рамках, так называемого, антисистемного терроризма, адепты которого ведут тотальную войну с обществом в целом. С.Н. Ениколопов считает, что это терроризм одиночек или немногочисленных групп сектантов: «...данный вид терроризма наиболее тесно связан с психической патологией и наименее предсказуем» [17, с. 185].
Ю.М. Антонян, Д .В. Ольшанский, О.В. Шарая и другие абсолютно обоснованно считают, что среди террористов действительно встречаются лица, страдающие различными психическими
заболеваниями, однако в большинстве случаев речь идет лишь о девиантном поведении, акцентуациях характера (то есть заострении специфических личностных черт), а также о психопатиях или патохарактерологическом развитии личности эпилептоидного, истерического, смешанного (мозаичного) и так далее круга [18, с. 232-233; 19, с. 126-127, 131; 1, с. 211-212].
Не вызывает сомнений, что вопрос о роли психических отклонений в формировании криминальной активности террористической направленности должен рассматриваться индивидуально при расследовании конкретных преступлений, назначении и проведении судеб-но-психиатрической экспертизы, назначении наказания.
Подводя итог сказанному, следует отметить, что женщины, активно участвующие в террористической деятельности отличаются значительным характерологическим, социально-демографическим и патопсихологическим разнообразием. Однако среди доминирующих психологических особенностей женщин-террористок следует выделить: 1) дихотомическое мышление (жесткое деление окружающих на своих и чужих); 2) снижение уровня эмпатии; 3) неспособность идентифицировать себя с другими людьми; 4) неуверенность и беспокойство за своё существование в связи с постоянным ощущением враждебности со стороны окружающих; 5) наличие акцентуации или психопати-зации личности; 6) повышенную внушаемость и «размытость границ» между реальностью и фантазией (мифологизация террористической деятельности); 7) формирование соответствующей системы иррациональных, деструктивных, антигуманных ценностей.
Библиографический список:
1. Лукичев О.В., Шарая О.С. Международный терроризм (историко-правовой и криминологический анализ) / под общ. ред. В.П. Сальникова. СПб., 2006. 272 с.
2. Попов В. Между Западом и исламским миром. URL: http://www.rg.ru/2007/04/18/popov.html (дата обращения: 20.01.2016).
3. Психология террористов и серийных убийц: Хрестоматия. Мн.: Харвест, 2004. 400 с.
4. Русина К. Бухгалтерия террора (интервью с генерал-лейтенантом ФСБ И. Мироновым). URL: http:// www.dlib.eastview.com/browse/doc/6701257 (дата обращения: 13.02.2016).
5. Сахаров А.Б. О личности преступника и причинах преступности в СССР. М.: Госюриздат, 1961. 279 с.
6. Ковалев А.Г. Психологические основы исправления правонарушителя. М.: Юрид. литература, 1968. 136 с.
7. Личность преступника / под ред. В.Н. Кудрявцева и др. М.: Юрид. литература, 1975. 272 с.
8. Антонян Ю.М., Еникеев М.И., Эминов В.Е. Психология преступника и расследования преступлений. М.: Юристъ, 1996. 336 с.
9. URL: http://www.veip.oedipus.ru/book/export/html/311 (дата обращения: 15.02.2016)
10. Цыцарев С.В. Социальная психология и психопатология терроризма // Психология и психопатология терроризма. Гуманитарные стратегии антитеррора: сб. статей / под ред. М.М. Решетникова. СПб.: ВЕИП, 2004. 352 с.
11. Дмитриев А.В., Залысин И.Ю. Религиозные аспекты терроризма // Терроризм и религия / науч. ред. В.Н. Кудрявцев. М.: Наука, 2005. 199 с.
12. Пиджаков А.Ю., Солодченко В.С. Правовая природа сущности политического насилия и понятия политического терроризма и экстремизма (теоретико-правовой аспекты). СПб.: ИЦ СПб ГМТУ, 2007. 154 с.
13. Федоров Ю.Е. Противодействие международному терроризму // Организационно-правовые вопросы борьбы с терроризмом / сост. В.Л. Шульц. М.: Наука, 2006. 238 с.
14. Бакин А.А. Криминальная агрессия женщин в современном обществе // Российский следователь. 2008. № 13. С. 17-18.
15. Бакин А.А., Вешкельский А.С., Кутина В.П., Липский Н.А. Женская насильственная преступность. История и современность. СПб.: Изд-во Политехн. ун-та, 2008. 164 с.
16. Кутина В.П. Насильственная женская преступность и ее предупреждение: дис. ... к.ю.н. СПб., 2006. 258 с.
17. Ениколопов С.Н. Современный терроризм и агрессивное поведение // Психология и психопатология терроризма. Гуманитарные стратегии антитеррора: сб. статей / под ред. М.М. Решетникова. СПб., 2004. 352 с.
18. Антонян Ю.М. Терроризм: Криминологическое и уголовно-правовое исследование. М.: Щит-М, 2003. 306 с.
19. Ольшанский Д.В. Психология терроризма. СПб.: Питер, 2002. 288 с.
