CC BY
167
УДК 343.9 ББК 67.51
А.А. Бакин, Н.А. Липский
ЖЕНЩИНЫ-ТЕРРОРИСТКИ: ПСИХОЛОГО-ПСИХИАТРИЧЕСКИЙ И КРИМИНОЛОГИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ
Аннотация: Женщины-террористки отличаются значительным характерологическим, социально-демографическим и патопсихологическим разнообразием.
Ключевые слова: женщины-террористки; преступность; терроризм. A.A. Bakin, N.A. Lipskiy
FEMALE TERRORISTS: PSYCHOLOGICAL, PSYCHIATRIC AND CRIMINOLOGICAL ANALYSIS
Summary: Female terrorists are marked by characterological, socio-demographic and pathopsychological diversity.
Key words: female terrorists; crime; terrorism.
Рассматривая социальные, культурологические аспекты терроризма в России конца XX - начале XXI века следует выделить религиозно-националистический фактор и отметить несколько существенных моментов. Экстремистское направление ислама - ваххабизм - заняло идеологический вакуум в мусульманских республиках, возникший после развала СССР. Официальные представители ислама на протяжении многих лет заявляли об опасности ваххабизма, но полуграмотное население было не в состоянии почувствовать его криминальные религиозные тонкости [8, с. 130-133].
Идеологи современного терроризма пришли к выводу, что наибольшее устрашающее воздействие на сознание людей оказывает использование в террористических целях шахи-дов, особенно, женщин-смертниц. Печальную известность получил созданный Ш. Басаевым батальон смертниц «Риядус салахиин».
Определённая часть женщин совершает террористические акты за деньги: чтобы избавиться от финансовой зависимости, возвратить крупную сумму долга, помочь семье. С учётом особого положения женщин на Кавказе, они первыми стали «разменной монетой» террористов. Во-первых, женщины менее заметны при подготовке и проведении
терактов. Во-вторых, мужчина рассматривается как «средство многоразового использования» в боевых действиях, а, поскольку, женщине воевать сложно, её приравнивают к дешёвому расходному материалу. В-третьих, женщины более зависимы, на них проще влиять, запугивать, формировать определённый стиль поведения.
Необходимо также помнить, что за демоническими фигурами одиночек-смертниц стоят международные террористические организации, финансируемые некоторыми арабскими странами, экстремистскими движениями. Замечено: заканчиваются деньги, прекращаются боевые действия.
Весьма показательна история террорист-ки-смертницы Заремы Мужахоевой, осуждённой в 2004 году за попытку совершения теракта в Москве. Существует предположение, что она была не простой шахидкой, а занимала в иерархии террористического подполья достаточно высокое положение: являлась «чёрной Фатимой», т.е. отвечала за вербовку и психологическую подготовку смертниц.
Отсутствие сочувствия к жертвам, нередко проявляемая к ним своеобразная месть во многом могут быть поняты, если проанализировать жизненный путь террористок и условия их социализации.
Мужахоева родилась в семье с низким материальным достатком, родители были заняты тяжелым, неквалифицированным трудом. Мать имела неполное среднее, а отец - среднее образование. В 1995 году в результате боевых действий в Бамуте был уничтожен дом, в котором проживала семья будущей террористки. Когда женщина была беременной, сотрудники милиции застрелили ее мужа - боевика. До семи месяцев она воспитывала дочь сама, но затем её насильно забрали родители убитого мужа. Мужахоева пыталась выкрасть ребенка, но её поймали, опять отобрали дочь и отправили в лагерь боевиков-смертников, находящийся под патронажем Хаттаба и Басаева.
В лагере молодая женщина сразу обратила на себя внимание благодаря коммуникабельности, эффектной внешности, организаторским способностям, ненависти к иноверцам. Следует отметить, что всё ближайшее окружение террористки (родственники, знакомые) были ваххабитами. Радикальные религиозные идеи девушка впитала ещё в подростковом возрасте.
В ходе проведения судебно-психиатриче-ской экспертизы террористка была признана вменяемой. Врачам и психологам-экспертам удалось выявить некоторые характерологические особенности преступницы: несомненные лидерские качества, хитрость, сметливость, расчётливость, а также умение подстраиваться под собеседника сочетались с лживостью, эгоизмом, жестокостью. Среди перечисленных черт характера наиболее выраженным являлось стремление быть в центре внимания окружающих, демонстративность, претенциозность. Для Мужахоевой характерна повышенная внушаемость, хотя и весьма избирательная: подэкспертная воспринимала лишь те установки, которые не противоречили её эгоцентрическим устремлениям. Уровень притязаний был явно завышен: она претендовала на гораздо большее, чем позволяли её способности и возможности.
Жизненный путь З. Мужахоевой характерен для многих террористок. С нашей точки зрения, весьма показательны следующие моменты, характеризующие личность шахидок: социальное отчуждение, низкий образовательный и культурный уровни, поверхностное знакомство с исламом, приверженность экстремистской идеологии, нетерпимость к
Криминология
ВЧЕРА СЕГОДНЯ ЗАВТРА
чужим убеждениям и взглядам.
Для большинства женщин, отнесённых к рассматриваемой категории, терроризм - это месть за реальные и мнимые обиды, стремление избавиться от собственных психологических травм и комплексов. Думаем, предложения криминологов по смене преступной на антикриминогенную идеологию крайне актуальны [11].
Преступление - сознательный волевой акт. Стимулы извне, побуждающие к деятельности, опосредуются «внутренними условиями»: психикой человека, корректируются сознанием, и уже определённым образом переработанные ложатся в основу той или иной, в том числе и террористической, деятельности.
Среди различных социальных свойств личности преступника-террориста обычно выделяют общественную опасность, выражающуюся в угрозе охраняемым уголовным законом общественным отношениям, и в процессе реализации этого свойства - в преступной деятельности. Именно общественная опасность может быть положена в основу понятия личности преступника в качестве типообразую-щего существенного социального признака.
Типообразующими признаками, наряду с общественной опасностью, являются также способы преступного поведения, ценностные ориентации, мотивация, социальное положение, совокупность демографических параметров и другие. Соответственно при конструировании типологий личности преступников (в том числе и террористов) используются разнообразные подходы, даются различные типологии.
В предложенной А.Б. Сахаровым типологии главным типообразующим признаком является показатель взаимоотношений между обществом и личностью, что отражается в степени их криминальной деформации. Им выделены три основных типа личности преступника: а) привычный; б) профессиональный; в) случайный [10, с. 165-167].
А.Г. Ковалёв избрал в качестве критерия типологии личности преступников зрелость криминальной установки, выделив следующие типы: а) глобально-преступный (с полной преступной заражённостью); б) парциальный (с частичной криминальной заражённостью); в) предкриминальный (с морально-психологическими свойствами, проявляющимися
ситуативно в преступной деятельности) [6, с. 46-52].
В криминологической теории имеются и другие типологии, по которым различаются такие типы преступников, как «случайный», «ситуационный», «неустойчивый», «злостный», «особо опасный» [7, с. 50-53], а также «активный антисоциальный», «десоциализи-рованный» (пассивный асоциальный, люмпенизированный) [2, с. 21-22].
Возвращаясь к проблеме типологизации женщин-террористок, следует отметить, что в зарубежной литературе, как правило, фигурируют три типа террористов: 1) политически и (или) религиозно-мотивированный; 2) уголовный (члены организованных преступных групп); 3) иррациональный (выраженные психоаномалы).
С.В. Цыцарев считает, что роли, выполняемые террористами в преступных группах, сводятся социальными психологами к трём основным видам: лидера; авантюриста; идеалиста.
«1. Лидеры изначально, как правило, переживают чувство собственной неадекватности и легко проецируют его на общество, полагая, что оно неадекватно и должно быть изменено. Такие личности имеют ясное представление о целях террористической группы, корнях её идеологии. Роль лидера привлекательна для личностей нарциссического и параноидного типов.
2. Авантюрист обычно имеет все необходимые навыки для участия в террористической группе. Это антисоциальный тип личности, часто имеющий историю криминального поведения до вхождения в группу. Идеология в его поведении может существенно варьироваться или просто отсутствовать. Поиск сильных ощущений в актах агрессии привлекает больше всего.
3. Идеалистом, в большинстве случаев, является молодой человек (или девушка) с наивными взглядами на социальные проблемы и возможности их решения. Он всегда неудовлетворён состоянием общества или своей организации, является идеальным объектом для «промывания мозгов», идеологических, политических или религиозных влияний. Феномен фанатизма может наблюдаться среди этого типа террористов» [13, с. 29].
Данная типология обладает научно-практической значимостью, однако, по-нашему
мнению, должна быть дополнена ещё одним типом - девиантным (аномальным), для которого характерна психопатологическая мотивация с идеями мессианства, особой значимости, «богоизбранности» (возможны паранойяльная или садомазохистская настроенности).
А.В. Дмитриев, И.Ю.Залысин отмечают, что для проведения терактов организаторы часто используют лиц с выраженными психическими отклонениями, которых вводили в состояние изменённого сознания при помощи психоактивных веществ и суггестивных методик.
«В отдельных случаях применялись угрозы. Будущих самоубийц запугивали, одновременно убеждая в том, что после взрывов их будут почитать, чуть ли не как пророков, а их семьи обеспечат всем необходимым. Женщины-террористки соглашаются стать живыми бомбами из-за психологических травм, которые они не могут пережить (несчастная любовь, гибель близких, одиночество). В силу большей внушаемости женщины легче поддаются психологической обработке, особенно, со стороны тех, к кому они испытывают симпатию, любовные чувства» [4, с. 32].
В результате авторы формулируют термин, отражающий специфику религиозного терроризма, «терроризм религиозных экстремистов». То есть, по мнению российских учёных (с которым мы полностью согласны), идеологической оболочкой террористической деятельности являются не любые религиозные учения, а только экстремистские.
Для большинства террористов (в том числе и женщин) не существует проблемы персонифицированного выбора жертвы (жертв) [9, с. 93-94]. По мнению Ю.Е. Фёдорова, идеологические установки террористических движений включают в себя концепцию «коллективной ответственности», при этом объектом насилия являются и политические институты. Это одно из проявлений символической нагрузки террористической акции, её коммуникативной функции, в том числе пропагандистской нацеленности [12, с. 37].
Типология женщин-террористок, включающая известные описательные типы, выделенные по признакам целенаправленности и мотивации, нуждается в дополнении таким признаком как «степень или выраженность личностной агрессивности». Личностная агрессивность может быть высокой, средней
или низкой при любой мотивационной направленности. Отсюда и наименование типов.
Анализ отечественной и зарубежной литературы позволил нам сформулировать следующие типы женщин-террористок: 1) универсальный агрессивно-насильственный; 2) агрессивно-ролевой; 3) корыстно-насильственный; 4) условно-агрессивный (зависимый, неустойчивый); 5) ситуационный; 6) субкультурный (криминально-идеологический) агрессивный; 7) насильственно-психопатологический [3].
1. Универсальный агрессивно-насильственный тип. Высокая агрессивность женщин, отнесённых к данному типу, является врождённым свойством личности и проявляется по самому незначительному поводу, в различных жизненных ситуациях, в том числе, нейтральных.
Выражена полимотивация агрессии. Поведенческая активность в значительной степени связана с насилием, причинением вреда окружающим, разрушительными тенденциями, жестокими формами противоборства, стремлением к лидерству. Каждый акт криминальной агрессии сопровождается негативными эмоциями: злостью, яростью, садистическим удовольствием, а иногда - безразличием к страданиям жертвы.
Аффективная неустойчивость, ненависть деформируют личность и приводят к стойкой дезадаптации. Своеобразной платформой данного типа является сочетание врождённой агрессивности и неправильного воспитания (например, антисоциального), либо исключительно жестокого, психотравмирующего воспитания в детском и подростковом возрасте, в результате чего у женщины формируется стойкий агрессивно-насильственный стереотип поведения. При данном типе особенно часто наблюдается агрессия деструктивной (враждебной) направленности, причём потребности удовлетворяются социально неприемлемым способом, а адаптация связана с причинением ущерба другим людям, самому себе, неодушевлённым объектам.
Следует обратить внимание на то, что выделенный нами универсальный агрессивно-насильственный тип, в целом, среди женщин-террористок встречается достаточно редко.
2. Агрессивно-ролевой тип. Представительницы данного типа обладают средней, реже - высокой степенью агрессивности.
Криминология
ВЧЕРА СЕГОДНЯ ЗАВТРА
Агрессивные действия для них - поведенческий стереотип, своеобразная роль в условиях асоциального (антисоциального) окружения. У преступниц занижен и деформирован нормативный контроль. В мотивационной сфере доминируют месть, зависть, злоба, стремление навредить значительному числу лиц. Агрессивное поведение коррелирует с нарушениями в интеллектуальной сфере, неспособностью устанавливать адекватные контакты с окружающими, высокой психической напряжённостью. В ряде случаев насилие может быть связано с предрассудками, религиозными убеждениями, стереотипами самоутверждения в микросоциумах. Женщины-террористки этого типа чаще всего принадлежат к маргинальным слоям общества.
3. Корыстно-насильственный тип встречается среди женщин-террористок так же редко, как и универсально-агрессивный, хотя существует тенденция его роста. Имеют место три степени агрессивности, но более характерна низкая. Мотивация: корыстная, корыстно-насильственная, игровая. Главной целью таких преступниц является материальный достаток. Особую подгруппу этого типа составляют преступницы старшего возраста, имеющие значительный криминальный и жизненный опыт. Они более адаптированы, не импульсивны, обладают хорошо развитыми навыками общения, в большей степени контролируют своё поведение. Сходны с представителями данной подгруппы и немногочисленные женщины-киллеры, снайперы, обладающие всеми необходимыми качествами для контроля за своим психофизиологическим состоянием. У некоторых из них обнаруживаются эпилептоидность и некрофильные тенденции.
4. Условно-агрессивный (зависимый, неустойчивый) тип. У лиц, относящихся к данному типу, выражены дефекты в эмоционально-волевой сфере. Степень агрессивности средняя и низкая. Женщины ориентированы преимущественно на асоциальное поведение. Для них характерна неспособность к учёту собственного жизненного опыта. Низкий самоконтроль, доверчивость, внушаемость - всё это делает их зависимыми от криминальных личностей с выраженными лидерскими качествами. Агрессия связана с суггестивными (внушёнными) мотивами; определённую роль играют страх перед лидером, чувство лож-
ной солидарности с криминальной группой. Неумение прогнозировать приводит к отсутствию тревоги и обеспокоенности перед потенциальным наказанием. В данной группе часто встречаются лица с психофизическим инфантилизмом, лёгкой степенью дебильности, астено-невротической акцентуацией. Типично совершение насильственных преступлений в группе или под давлением лица, оказывающего сильное психологическое давление.
5. Ситуационный тип. Представительницу данного типа можно условно обозначить как жертва-преступница, или по классификации Т.Б. Дмитриевой «мазохистский тип». Агрессия не является преднамеренной. Доминируют протосоциальные мотивы (защита чести, достоинства, собственной жизни). Уровень агрессивности крайне низкий. Женщины совершают преступления в ответ на психотрав-мирующую ситуацию (оскорбление, унижение, побои, изнасилование, гибель близких).
Преступница первоначально может выступать в роли жертвы, и её действия направлены на защиту своих морально-этических ценностей, достоинства, независимости, жизни, имущества, а также жизни малолетних детей, престарелых родственников. Данный тип женщин характеризуется социально приемлемыми формами поведения на протяжении всей жизни, и совершённое преступление в дальнейшем вызывает чувство вины, раскаяния или сложную, неоднозначную оценку.
6. Субкультурный (криминально-идеологический) агрессивный тип. К нему относятся лица полностью ориентированные на девиантную субкультуру, религиозный экстремизм, руководствующиеся требованиями экстремистских религиозных течений, террористических организаций. Криминальная активность полимотивирована. Уровень агрессивности достаточно высокий. Культивируется агрессия, нетерпимость к инакомыслию, отрицание общечеловеческих ценностей. Как правило, это люди, прошедшие длительную психологическую обработку, неподдающиеся рациональному разубеждению, уверенные в своей особой миссии, исповедующие автономную мораль (избранные члены группы, сообщества должны пользоваться особыми правами, а общечеловеческие моральные ценности отрицаются).
7. Насильственно-психопатологический тип. К данному типу относятся лица с психи-
ческими аномалиями, подпадающие под действие ст. 22 УК РФ «Уголовная ответственность лиц с психическим расстройством, не исключающим вменяемости». Агрессивные действия полимотивированы. Уровень агрессивности высокий.
Насильственно-психопатологический тип рассматривается отечественными психологами в рамках так называемого антисистемного терроризма, адепты которого ведут тотальную войну с обществом. С.Н. Ениколопов считает, что это терроризм одиночек или немногочисленных групп сектантов: «данный вид терроризма наиболее тесно связан с психической патологией и наименее предсказуем» [5, с. 185].
Многие криминологи обоснованно считают, что среди террористов встречаются лица, страдающие различными психическими заболеваниями [1; 8], однако, в большинстве случаев речь идёт лишь об их отклоняющемся поведении, акцентуациях характера (т.е. заострении специфических личностных черт), а также о психопатиях или патохарактерологи-ческом развитии личности эпилептоидного, истерического, смешанного (мозаичного) круга.
Не вызывает сомнений, что вопрос о роли психических отклонений в формировании криминальной активности террористической направленности должен рассматриваться индивидуально при расследовании конкретных преступлений, назначении и проведении су-дебно-психиатрической экспертизы, назначении наказания.
Подводя итог сказанному, следует отметить, что женщины-террористки отличаются значительным характерологическим, социально-демографическим и патопсихологическим разнообразием. Среди их доминирующих психологических особенностей следует выделить: 1) дихотомическое мышление (деление окружающих на своих и чужих); 2) снижение уровня эмпатии; 3) неспособность идентифицировать себя с другими людьми; 4) неуверенность и беспокойство за своё существование в связи с постоянным ощущением враждебности со стороны окружающих; 5) наличие акцентуации или психопатиза-ции личности; 6) повышенную внушаемость и размытость границ между реальностью и фантазией (мифологизация террористической деятельности); 7) формирование соответствующей системы иррациональных, деструктивных, антигуманных ценностей.
ПРИСТАТЕЙНЫЙ СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Антонян Ю.М. Терроризм. Криминологическое и уголовно-правовое исследование. М., 1998. 306 с.
2. Антонян Ю.М., ЕникеевМ.И., Эминов В.Е. Психология преступника и расследования преступлений. М., 1996. 336 с.
3. Бакин А.А. Криминальная агрессия женщин в современном обществе // Российский следователь. 2008. № 13. С. 17-18.
4. Дмитриев А.В., Залысин И.Ю. Религиозные аспекты терроризма // Терроризм и религия / Науч. ред. В.Н. Кудрявцев., сост. Л.В. Брятова. М.: Наука, 2005.
5. Ениколопов С.Н. Современный терроризм и агрессивное поведение // Психология и психопатология терроризма. Гуманитарные стратегии антитеррора / Сборник статей под ред. М.М. Решетникова. СПб.: ВЕИП, 2004.
6. Ковалёв А.Г. Психологические основы исправления правонарушителя. М., 1968. 136 с.
7. Личность преступника / Под ред. Кудрявцева В.Н. и др. М., 1975. 272 с.
8. Лукичёв О.В., Шарая О.С. Международный терроризм (историко-правовой и криминологический анализ): Монография / Под общ. ред. В.П. Сальникова. СПб., 2006.
9. Пиджаков А.Ю., Солодченко В.С. Правовая природа сущности политического насилия и понятия политического терроризма и экстремизма (теоретико-правовые аспекты). Монография. СПб.: ИЦ СПб ГМТУ, 2007.
10. СахаровА.Б. О личности преступника и причинах преступности в СССР. М., 1961. 279 с.
11. Сухенко А.Д., Данилов А.П. Новая идеология как основа противодействия терроризму // Криминология вчера, сегодня, завтра. 2012. № 4 (27). С. 35-41.
12. Фёдоров Ю.Е. Противодействие международному терроризму // Организационно-правовые вопросы борьбы с терроризмом / Сост. В.Л. Шульц. М.: Наука, 2006.
13. Цыцарев С.В. Социальная психология и психопатология терроризма // Психология и психопатология терроризма. Гуманитарные стратегии антитеррора / Сборник статей под ред. проф. М.М. Решетникова. СПб.: ВЕИП, 2004.
REFERENCES
1. Antonyan Y.M. Terrorizm. Kriminologicheskoe i ugolovno-pravovoe issledovanie. [Terrorism. Criminological and legal research]. M., 1998, p. 306.
2. Antonyan Y.M., Enikeev M.I., Eminov V.E. Psikhologiya prestupnika i rassledovaniya prestupleniy. [Psychology of a criminal and criminal investigation]. M., 1996, p. 336.
3. Bakin A.A. Kriminal'naya agressiya zhenshchin v sovremennom obshchestve. Rossiyskiy sledovatel'. [Female aggression in the modern society]. 2008, no. 13, pp. 17-18.
4. Dmitriev A.V, Zalysin I.Y. Religioznye aspekty terrorizma. [Religious aspects of terrorism]. Terrorizm i religiya. Nauch. red. V.N. Kudryavtsev, sost. L.V Bryatova. M.: Nauka, 2005.
5. Enikolopov S.N. Sovremenniy terrorizm i agressivnoe povedenie. Psikhologiya i psikhopatologiya terrorizma. Gumanitarnye strategii antiterrora. [Modern terrorism and aggressive behavior. Psychology and psychopathology of terrorism. Humanitarian strategies of anti-terrorism]. Sbornik statey pod red. M.M. Reshetnikova. SPb.: VEIP, 2004.
6. KovalevA.G. Psikhologicheskie osnovy ispravleniya pravonarushitelya. [Psychological basics of correction of offenders]. M., 1968, p. 136.
7. Lichnost' ptrstupnika. [Personality of a criminal]. Pod red. V.N. Kudryavtseva V.N. i dr. M., 1975, p. 272.
8. Lukichev O.V., Sharaya O.S. Mezhdunarodniy terrorizm (istoriko-pravovoy i kriminologicheskiy analiz). [International terrorism (historical, legal and criminological analysis)]. Monografiya. Pod obshch. red. V.P. Sal'nikova. SPb., 2006.
9. Pidzhakov A.Y., Solodchenko VS. Pravovaya priroda sushchnosti politicheskogo nasiliya i ponyatiya politicheskogo terrorizma i ekstremizma (teoretiko-pravovye aspekty). [Legal nature of political violence and concept of political terrorism and extremism (theoretical and legal aspects)]. Monografiya. SPb.: ITS SPb GMTU, 2007.
10. SakharovA.B. O lichnosti prestupnika i prichinakh prestupnosti v SSSR. [On personality of a criminal and causes of crime in the USSR]. M., 1961, p. 279.
11. Sukhenko A.D., Danilov A.P. Novaya ideologiya kak osnova protivodeystviya terrorizmu. [New ideology as a basis of the fight against terrorism]. Kriminologiya: vchera, segodya, zavtra - Criminology: Yesterday, Today, Tomorrow. 2012, no. 4 (27), pp. 35-41.
риминология
ВЧЕРА СЕГОДНЯ ЗАВТРА
12. Fedorov Y.E. Protivodeystvie mezhdunarodnomu terrorizmu. Organizatsionno-pravovye voprosy bor'by s terrorizmom. [International terrorism prevention. Organizational and legal issues of the fight against terrorism]. Sost. V.L. Shults. M.: Nauka, 2006.
13. Tsytsarev S.V Sotsial'naya psikhologiya i psikhopatologiya terrorizma. Psikhologiya i psikhopatologiya terrorizma. Gumanitarnye strategii antiterrora. [Social psychology and psychopathology of terrorism. Psychology and psychopathology of terrorism. Humanitarian strategies of anti-terrorism]. Sbornik statey pod red. prof. M.M. Reshetnikova. SPb.: VEIP, 2004.
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРАХ
Анатолий Анатольевич Бакин - кандидат юридических наук, кандидат медицинских наук, доцент, специалист по социальной работе Центра социальной помощи семье и детям Невского района Санкт-Петербурга (Санкт-Петербург, Россия); e-mail: [email protected]
Николай Алексеевич Липский - кандидат юридических наук, доцент кафедры уголовно-правовых дисциплин Санкт-Петербургского им. В.Б. Бобкова филиала Российской Таможенной академии (Санкт-Петербург, Россия); e-mail: [email protected]
INFORMATION ABOUT AUTHORS
Anatoly Anatolievich Bakin - PhD in Law, candidate of medical sciences, associate professor, social worker at the Social Assistance Centre for family and children in Nevsky district of Saint-Petersburg (Saint-Petersburg, Russia); e-mail: [email protected]
Nikolay Alekseevich Lipsky - PhD in Law, senior lecturer in criminal law disciplines at Saint-Petersburg branch of the Russian Customs Academy named after V.B. Bobkov (Saint-Petersburg, Russia); e-mail: [email protected]
