CC BY
15Шмелев В.Е.
Аспирант по профилю подготовки 10.02.19. Теория языка, направлению 45.04.01 Языкознание и литературоведение в ФГБОУ ВО «Московский государственный лингвистический университет», Управляющий директор ООО «Институт экспертиз лингвистики русского жестового языка, проблем перевода и правоприменения».
Термины русского жестового языка и их дефиниции в специальном законе*
Введение
В настоящей статье в рамках теоретического терминоведения мы рассмотрим с применением сравнительного метода и компонентного анализа на основе словарных дефиниций [Айвазова, 2016] использование в российском законодательстве терминов, связанных с русским жестовым языком.
Различают 3 основные вида терминов, используемых в законотворчестве:
а) общеупотребляемые, известные всем и не требующие дополнительных пояснений: «здание», «документ»;
б) специально-технические, для понимания которых требуются специальные знания в технике, медицине, лингвистике, педагогике: «калькирующая жестовая речь», «сурдомутизм», «сурдопедагог», «сурдоперевод»;
в) специально-юридические, имеющие особый юридический смысл, для понимания необходимы специальные знания в сфере права, например, «астрент», «договор цессии» [Пономарева, 2015].
С этой точки зрения мы будем разбирать законодательные определения, юридические термины. Надо понимать, что термины могут казаться не совсем корректными с точки зрения принятой терминологии в культуре глухих, но правильными в дискурсе терминоведения.
Начать надо с того, что свой статус русский жестовый язык получил в 2012 году, после принятия закона от 30 декабря 2012 г. N 296-ФЗ «О внесении изменений в статьи 14 и 19 Федерального закона «О социальной защите инвалидов в Российской Федерации» [Гарант].
До этого части 2 и 3 статьи 14 ФЗ «О социальной защите инвалидов в РФ» содержала следующую редакцию:
«Язык жестов признается как средство межличностного общения. Вводится система субтитрирования или сурдоперевода телевизионных
*
© Шмелев В.Е., 2023.
программ, кино- и видеофильмов. Уполномоченные органы оказывают инвалидам помощь в получении услуг по сурдопереводу, предоставлении сурдо-техники, обеспечении тифлосредствами» [КонсультантПлюс].
Специально-технический термин «язык жестов» отражает существовавшую в то время оральную парадигму сурдопедагогики, согласно которой жестам отказано в интенции, в возможности полноценной передачи смыслов вербального языка посредством визуальных знаков: жесты считались вспомогательным, невербальным средством общения [Карпова, 2008; с. 88].
Термин «межличностное общение» заимствован из теории коммуникации и означает в целом обмен информацией между двумя и более людьми, но ряд отечественных психологов, изучающих это понятие, под этим понимает «вопросы восприятия и понимания собеседников в рамке эмоционального общения»: Л.С. Выготский, А.А. Бодалев, Л.И. Божович [цит. по: Казарян, 2009; с. 109].
Согласно словарю лингвистических терминов, межличностное общение - это «аморфная сфера общения, не подлежащая официальному регулированию», под аморфной сферой понимается такое общение, где «употребление языка не регламентируется обществом и государством», межличностное общение в этом дискурсе сведено в одну группу с семейным и бытовым видами общения [Жеребило, 2010; с. 29].
Таким образом, под языком жестов как средства межличностного общения в дискурсе компонентного анализа на основе словарных дефиниций понимается следующее: существует некая группа людей, которая общается между собой на языке жестов - и их право на это признало государство.
Сам перевод (процесс коммуникации) упомянут в статье закона отдельно, с нового предложения, в дискурсе средств массовой информации: «вводится система... сурдоперевода телевизионных программ, кино- и видеофильмов».
Лингвистические исследования до 2012 года под «сурдопереводом» в официальной, научной сферах и средствах массовой коммуникации понимался преимущественно перевод на калькирующую жестовую речь [Вари-нова, Траулько, 2011; с.22].
Таким образом, старая редакция закона гарантировала глухим право на общение между собой с использованием языка жестов, закрепляла понятие «язык жестов», но в официальном, научном и СМИ сферах этот язык жестов не признавался, вместо него использовался сурдоперевод, подразумевающий калькирующую жестовую речь как знаковую систему визуального (визуально-пространственного) модуса вербального русского языка.
Изменение подхода к жестовым языкам вследствие лингвистических исследований во многих странах мира было зафиксировано в 2006 году в Конвенции ООН о правах инвалидов, в которой в статье 2 указывалось следующее определение термина «язык»: "«язык» включает вербальный и
жестовые языки и другие формы невербальных языков" [Конвенция ООН о правах инвалидов].
С учетом этого положения части 2-5 статьи 14 федерального закона «О социальной защите инвалидов в РФ» в новой редакции 2012 года изложены следующим образом:
«Русский жестовый язык признается языком общения при наличии нарушений слуха и (или) речи, в том числе в сферах устного использования государственного языка Российской Федерации. Вводится система субтитрирования или сурдоперевода телевизионных программ, кино- и видеофильмов. Перевод русского жестового языка (сурдоперевод, тифло-сурдоперевод) осуществляют переводчики русского жестового языка (сурдопереводчики, тифлосурдопереводчики), имеющие соответствующие образование и квалификацию. Порядок предоставления услуг по переводу русского жестового языка (сурдопереводу, тифлосурдопереводу) определяется Правительством Российской Федерации.
Уполномоченные органы оказывают инвалидам помощь в получении услуг по сурдопереводу, тифлосурдопереводу, предоставлении сурдотехники, обеспечении тифлосредствами.
Органы государственной власти и органы местного самоуправления создают условия в подведомственных учреждениях для получения инвалидами по слуху услуг по переводу с использованием русского жестового языка.
Обеспечиваются подготовка, повышение квалификации и профессиональная переподготовка преподавателей и переводчиков русского жестового языка, развитие русского жестового языка».
Как видим, законодательно закрепляется лингвистический термин «русский жестовый язык», который признается как язык общения без какого-либо ограничения, при этом четко указывается для кого - для всех, кто страдает нарушением слуха и/или речи.
Интересна оговорка законодателя в части уточнения использования РЖЯ: «в сферах устного использования государственного языка Российской Федерации». То есть, за русским жестовым языком признается равенство применения с устной формой государственного языка России - русского.
В этом контексте следует отметить важность законодательного закрепления слова «русский» в термине «русский жестовый язык»: по мнению отдельных исследователей, слово «русский» в этом термине больше указывает на территориальное распространение, поэтому предлагался вариант «российский жестовый язык» [Комарова, 2022].
С лишением русских граждан с нарушениями слуха родного русского языка сложно согласиться даже в дискурсе русского жестового языка как над-языка, используемого на территории бывшего Союза: русский вербальный язык аналогично является и мета-языком в дискурсе средств
массовой коммуникации, над-национальным языком - государственным языком Российской Федерации.
Таким образом, возвращаясь к исследованию, мы видим существенные изменения в этой части статьи по сравнению с прошлой редакцией. Термин «русский жестовый язык» закрепляется законодательно, круг пользователей языка определен - это все люди с нарушениями слуха и/или речи. Специальное уточнение законодателя позволяет людям с нарушениями слуха требовать перевода на русский жестовый язык во всех случаях, где используется устная речь русского - государственного - языка.
При этом остаются вопросы: что есть «русский жестовый язык», насколько уместно распространение общения на базе этого языка на всю категорию «людей с нарушениями слуха и/или речи»?
Термин «русский жестовый язык» (РЖЯ), согласно автору этого термина, - «один из естественных языков мира, основанный на кинетической визуально-пространственной модальности, в котором не используется звуковой канал»; это национальный жестовый язык, относящийся к вербальным, словесным языкам [Комарова, 2022].
Если русский жестовый язык имеет национальный характер, требующий усвоения языковой и концептуальной картин мира [Гончарова, 2012] независимо от русского языка, насколько реально его усвоение позднооглохши-ми? Согласно международной классификации, принятой ВОЗ, существует 5 подкатегорий лиц только с нарушениями слуха [Щербакова и др., 2016]. Является ли РЖЯ языком общения для слабослышащих (тугоухих), использующих калькирующую жестовую речь как визуальную модальность вербального русского языка? Данные вопросы требуют отдельных исследований.
Далее - в новой редакции закона - мы видим отдельное предложение, сохранившееся из старой редакции статьи 14 закона «О социальной защите инвалидов в РФ»: «Вводится система... сурдоперевода телевизионных программ, кино- и видеофильмов».
Как мы помним из ранее проведенного анализа, под сурдопереводом в дискурсе лингвистических исследований до 2012 года понималась, в том числе и калькирующая жестовая речь. Сурдоперевод, если следовать логике прошлой редакции закона, которая тут сохранена полностью, отделен от русского жестового языка и сохраняется как основная форма общения в средствах массовой информации. В дискурсе лингвистических исследований русского жестового языка последних лет под сурдопереводом по-прежнему сохраняется понимание калькирующей жестовой речи, «искусственной коммуникативной системы - КЖР, которая повторяет грамматику словесного русского языка» [Галиева, Науразбаева, 2020].
Вместе с тем растет число исследователей РЖЯ, которые в своих работах используют термины «перевод на русский жестовый язык» и «сур-
доперевод» как равнозначные, взаимозаменяемые понятия, особенно в сфере компьютерной лингвистики [Аксенов, Кагиров, Рюмин, 2022; Гриф и другие, 2021; Нестерова, 2022]. В этом свете интересно мнение белорусских исследователей жестовых языков, которые в дискурсе сурдоперевода классифицируют жестовый язык следующим образом: «система жестового общения глухих имеет сложную структуру, включает две разновидности жестовойречи, национальную и калькирующую» [Димсксис, 2016; с.59].
Далее из следующих 2 предложений части 2 статьи 14: «Перевод русского жестового языка (сурдоперевод, тифлосурдоперевод) осуществляют переводчики русского жестового языка (сурдопереводчики, тифлосурдо-переводчики), имеющие соответствующие образование и квалификацию. Порядок предоставления услуг по переводу русского жестового языка (сурдопереводу, тифлосурдопереводу) определяется Правительством Российской Федерации» - обращаем внимание на важные термины:
- «перевод русского жестового языка (сурдоперевод, тифлосурдоперевод)»;
- «переводчики русского жестового языка (сурдопереводчики, тифло-сурдопереводчики)»;
- «услуг по переводу русского жестового языка (сурдопереводу, тифло-сурдопереводу)».
Как видим, «перевод русского жестового языка» выделен от «сурдоперевода» и «тифлосурдоперевода». При этом возникает вопрос: сурдоперевод и тифлосурдоперевод являются составной частью русского жестового языка или идет перечисление самостоятельных видов - по модальностям, способам общения: визуально-пространственный вербальный русский жестовый язык (РЖЯ), визуальная модальность вербального русского языка (КЖР), кинестетическая модальность с использованием РЖЯ / КЖР (тифлосурдоперевод)?
Ситуацию могла бы прояснить часть 3 этой статьи, где в старой редакции давалось определение перевода, но там сохранена прежняя редакция, сформулированная согласно оральной парадигме сурдопедагогики, к этой старой редакции добавили только термин «тифлосурдоперевод», особо отметим, что «русский жестовый язык» в перечне услуг, предоставляемых инвалидам в уполномоченных органах - отсутствует: «Уполномоченные органы оказывают инвалидам помощь в получении услуг по сурдопереводу, тифлосур-допереводу, предоставлении сурдотехники, обеспечении тифлосредствами».
Введенные новые 4 и 5 части статьи 14 закона затрагивают исключительно термин «русский жестовый язык»: «Органы государственной власти и органы местного самоуправления создают условия в подведомственных учреждениях для получения инвалидами по слуху услуг по переводу с использованием русского жестового языка. Обеспечиваются подготовка, повышение квалификации и профессиональная переподготовка преподавателей и переводчиков русского жестового языка, развитие русского жестового языка».
Здесь следует обратить внимание на общеупотребимый термин «создают условия» в 4 части 14 статьи, которая в данном случае придает этой части иной, отличный от 3 части смысл: если в предыдущей части уполномоченные органы обязаны помочь инвалиду получить услугу по переводу (дать переводчика), в 4 части говорится о создании условий для получения этих услуг в подведомственных учреждениях (чтобы переводчик мог переводить).
О «сурдопереводе» и «тифлосурдопереводе» здесь - ни слова, указано только, что должны создаваться условия для работы переводчиков русского жестового языка, а также их обучение, наряду с преподавателями РЖЯ; обеспечивается развитие РЖЯ.
Таким образом, для уточнения значений терминов «сурдоперевод» и «тифлосурдоперевод», необходимо обратиться к подзаконным актам -постановлениям Правительства РФ, который в соответствии с законом «О социальной защите инвалидов в РФ» определяет порядок предоставления услуг по переводу русского жестового языка.
Согласно Правилам предоставления инвалидам услуг по переводу русского жестового языка (сурдопереводу, тифлосурдопереводу), утвержденного постановлением Правительства Российской Федерации от 25 сентября 2007 г. N 608:
- услуги по переводу русского жестового языка инвалидам с нарушениями функции слуха - это сурдоперевод;
- услуги по переводу русского жестового языка инвалидам с нарушениями функций одновременно слуха и зрения - это тифлосурдоперевод [КонсультантПлюс].
Таким образом законодательно закрепляется дефиниция терминов «тиф-лосурдоперевод» и «сурдоперевод» как вариантов, форм «перевода русского жестового языка». Таким образом, ранее закрепленная в пункте 3 статьи 14 ФЗ «О социальной защите инвалидов в РФ» дефиниция термина «сурдоперевод» в дискурсе средств массовой информации в значении «перевода на основе калькирующей жестовой речи» утратила свое первоначальное значение.
Из-за развития компьютерной лингвистики и роста исследований в сфере компьютерной лингвистики жестовых языков возникает проблема дефиниции терминов, связанных с визуальными модусами общения, основанных на разных вербальных языковых системах - русском жестовом языке и калькирующей жестовой речи.
Одно из важнейших правил дефиниции гласит, что определение должно быть точным, не содержащим двусмысленностей и четко отграничивать определяемое понятие от однотипных и сходных понятий [Гри-шечкина, 2010]. Отсюда остается открытым вопрос: как удовлетворяется запрос достаточно большой группы людей с нарушениями слуха - слабослышащих, использующих визуальный модус именно вербального русского
языка - калькирующую жестовую речь?
Для понимания проблемы, по данным Научно-исследовательского клинического института оториноларингологии им Л.И. Свержевского, в Москве на 2020 год насчитывалось около 35 000 людей с 2 и 3 степенями снижения слуха (преимущественно использующих визуальный модус вербального русского языка), и около 3 500 - имеющие глухоту или 4 степень тугоухости (преимущественно использующих визуальный модус вербального русского жестового языка).
О проблеме социокультурного подхода говорят и специалисты в сфере социокультурной коммуникации и истории глухих, в частности: «сообщество глухих весьма разнородно: в музеи приходят не только носители РЖЯ, но и сторонники калькирующей жестовой речи, и уровень владения словесным языком у посетителей с нарушениями слуха сильно различается» [Паленный, 2022].
Заключение
Подводя итоги комплексного анализа терминов и понятий, связанных с русским жестовым языком, в специальном, федеральном законе «О социальной защите инвалидов в РФ» и дефиниционных пояснениях в форме постановлении Правительства РФ, можем отметить следующее:
1. Термин «русский жестовый язык» принят на законодательном уровне, при этом правовая дефиниция термина отсутствует, что порождает вопросы, требующие отдельных исследований, в частности, о национальном характере языка и его взаимосвязи с русским языком.
2. Также вопрос вызывает корректность дефиниции технико-специального термина «русский жестовый язык» как универсальной формы общения, распространяемой на всю общую категорию людей с нарушениями слуха и/или речи.
3. Русский жестовый язык законодателем приравнен к устной форме общения русского государственного языка.
4. В сфере средств массовой информации термин «сурдоперевод» изначально использовался в значении «калькирующая жестовая речь - знаковая система визуальной модальности вербального русского языка». С введением нового термина «русский жестовый язык» и нового понимания сурдоперевода и тифлосурдоперевода как подвидов перевода русского жестового языка старое значение термина «сурдоперевод» требует уточнения.
5. Также требует уточнения соотносимость терминов «русский жестовый язык» и «калькирующая жестовая речь» с учетом искажения первоначальной дефиниции термина «сурдоперевод» и исключения из нормы закона самой формы визуальной модальности русского вербального языка, которая является основной для значительной группы людей с нарушениями слуха и речи - позднооглохших и слабослышащих.
Библиографический список:
[1] Пономарева Е.В., Герасимов А.П. Юридическая терминология как технико-юридическое средство юриди-
ческой техники // Правовое государство: теория и практика. 2015. № 4 (42). // URL: https://cyberleninka. ru/article/n/yuridicheskaya-terminologiya-kak-tehniko-yuridicheskoe-sredstvo-yuridicheskoy-tehniki.
[2] Федеральный закон от 30 декабря 2012 г. N 296-ФЗ «О внесении изменений в статьи 14 и 19 Федерально-
го закона «О социальной защите инвалидов в Российской Федерации» // Справочно-поисковая система Гарант. // URL: https://base.garant.ru/70291470/.
[3] Обзор изменений Федерального закона от 24.11.1995 N 181-ФЗ «О социальной защите инвалидов в Россий-
ской Федерации». Редакция от 30.12.2012 // Справочно-поисковая система «Консультант Плюс». // URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_75542/1f7f9eefb38d62a139c4766b3164247f891ca47d/
[4] Карпова Г.А. Основы сурдопедагогики. Учебное пособие для студентов высших педагогических учебных
заведений. - Екатеринбург, 2008. 354 с.
[5] Казарян К.А. Межличностные отношения как предпосылка формирования представлений друг о
друге // Российский психологический журнал. 2009. № 1. // URL: https://cyberleninka.ru/article/n/ mezhlichnostnye-otnosheniya-kak-predposylka-formirovaniya-predstavleniy-drug-o-druge.
[6] Жеребило Т.В. Словарь лингвистических терминов. Изд. 5-е, испр. и доп. - Назрань: ООО «Пилигрим»,
2010. 486 с. // URL: http://uchitel-slovesnosti.ru/slovari/5.pdf
[7] Варинова О. А., Траулько Е. В. Сурдоперевод как необходимое условие качественного профессио-
нального образования лиц с нарушением слуха // Russian Journal of Education and Psychology. 2011. № 2. // URL: https://cyberleninka.ru/article/n/surdoperevod-kak-neobhodimoe-uslovie-kachestvennogo-professionalnogo-obrazovaniya-lits-s-narusheniem-sluha-2.
[8] Комарова А.А. Русский жестовый язык: основные проблемы изучения лексики // Учен. зап. Казан. ун-
та. Сер. Гуманит. науки. 2022. № 1-2. // URL: https://cyberleninka.ru/article/n/russkiy-zhestovyy-yazyk-osnovnye-problemy-izucheniya-leksiki.
[9] Айвазова Э.Р. Метод семантического анализа лексических единиц // Актуальные проблемы гуманитар-
ных и естественных наук. 2016. № 12-2. // URL: https://cyberleninka.ru/article/n/metod-semanticheskogo-analiza-leksicheskih-edinits.
[10] Конвенция ООН о правах инвалидов. Принята резолюцией 61/106 Генеральной Ассамблеи ООН от 13 декабря 2006 года. // URL: https://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/disability.shtml.
[11] Гончарова Н.Н. Языковая картина мира как объект лингвистического описания // Известия ТулГУ. Гуманитарные науки. 2012. № 2. // URL: https://cyberleninka.ru/article/n/yazykovaya-kartina-mira-kak-obekt-lingvisticheskogo-opisaniya.
[12] Щербакова Я.Л., Янов Ю.К., Кузовков В.Е., Мегрелишвили С.М. Нарушения слуха и методы их коррекции // Российская оториноларингология. 2014. № 6 (73). // URL: https://cyberleninka.ru/article/n/ narusheniya-sluha-i-metody-ih-korrektsii.
[13] Галиева Д.А., Науразбаева Л.В. История возникновения и распространения жестовых языков // Вестник УЮИ. 2020. № 3 (89). // URL: https://cyberleninka.ru/article/n/istoriya-vozniknoveniya-i-rasprostraneniya-zhestovyh-yazykov.
[14] Аксёнов А.А., Кагиров И.А., Рюмин Д.А. Метод многомодального машинного сурдоперевода для естественного человеко-машинного взаимодействия // Научно-технический вестник информационных технологий, механики и оптики. 2022. № 3. // URL: https://cyberleninka.ru/article/n/metod-mnogomodalnogo-mashinnogo-surdoperevoda-dlya-estestvennogo-cheloveko-mashinnogo-vzaimodeystviya.
[15] Гриф М.Г., Элаккия Р., Приходько А.Л., Бакаев М.А., Раджалакшми Е. Распознавание русского и индийского жестовых языков на основе машинного обучения // Системы анализа и обработки данных. 2021. № 3 (83). // URL: https://cyberleninka.ru/article/n/raspoznavanie-russkogo-i-indiyskogo-zhestovyh-yazykov-na-osnove-mashinnogo-obucheniya.
[16] Нестерова В.Е. Оптимизация практических занятий по дисциплине «Основы русского жестового языка» с помощью электронных образовательных ресурсов // Вестник Челябинского государственного университета. Образование и здравоохранение. 2022. № 1 (17). // URL: https://cyberleninka.ru/article/n/ optimizatsiya-prakticheskih-zanyatiy-po-distsipline-osnovy-russkogo-zhestovogo-yazyka-s-pomoschyu-elektronnyh-obrazovatelnyh.
[17] Гришечкина Г. Ю. Виды дефиниций терминов в научно-популярном тексте // Ученые записки ОГУ. Серия: Гуманитарные и социальные науки. 2010. № 1. // URL: https://cyberleninka.ru/article/n/vidy-definitsiy-terminov-v-nauchno-populyarnom-tekste.
[18] Димскис Л.С. Основы сурдоперевода. Учебно-методический комплекс для специальности «Социальная работа». - Минск: БелГУ, 2016. 83 с.
[19] Паленный В.А. «Страноведение» для РЖЯ / В. А. Паленный // Межкультурное пространство жесто-вых языков: перевод, коммуникация, исследования: Сборник научных статей Второй международной научно-практической конференции, Москва, 16-17 декабря 2021 года / Отв. редактор К.В. Голубина. - Москва: Московский государственный лингвистический университет, 2022. С. 54-61. // URL: https://
elibrary.ru/download/elibrary_49056150_19366891.pdf
Reference
[1] Ponomareva E.V., Gerasimov A.P. Legal terminology as a technical and legal means of legal technology // Rule
of law: theory and practice. 2015. № 4 (42). // URL: https://cyberleninka.ru/article/n/yuridicheskaya-termi-nologiya-kak-tehniko-yuridicheskoe-sredstvo-yuridicheskoy-tehniki.
[2] Federal Law of December 30, 2012 N 296-FZ "On Amendments to Articles 14 and 19 of the Federal Law "On
Social Protection of Disabled Persons in the Russian Federation" // Reference and search system Garant. // URL: https://base.garant.ru/70291470/.
[3] Review of changes to the Federal Law of November 24, 1995 N 181-FZ "On the social protection of disabled people
in the Russian Federation." Revision dated December 30, 2012 // Reference and search system "Consultant Plus". // URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_75542/1f7f9eefb38d62a139c4766b3164247f891ca47d/
[4] Karpova G.A. Fundamentals of deaf pedagogy. Textbook for students of higher pedagogical educational insti-
tutions. - Ekaterinburg, 2008. 354 p.
[5] Kazaryan K.A. Interpersonal relationships as a prerequisite for the formation of ideas about each other // Rus-
sian psychological journal. 2009. № 1. // URL: https://cyberleninka.ru/article/n/mezhlichnostnye-otnosheni-ya-kak-predposylka-formirovaniya-predstavleniy-drug-o-druge.
[6] Zherebilo T.V. Dictionary of linguistic terms. Ed. 5th, rev. and additional - Nazran: LLC "Pilgrim", 2010. 486 p.
// URL: http://uchitel-slovesnosti.ru/slovari/5.pdf
[7] Varinova O. A., Traulko E. V. Sign language interpretation as a necessary condition for high-quality profession-
al education of persons with hearing impairment // Russian Journal of Education and Psychology. 2011. № 2. // URL: https://cyberleninka.ru/article/n/surdoperevod-kak-neobhodimoe-uslovie-kachestvennogo-profes-sionalnogo-obrazovaniya-lits-s-narusheniem-sluha-2.
[8] Komarova A.A. Russian sign language: main problems of learning vocabulary // Uchen. zap. Kazan. un-ta. Ser.
Humanitarian. Sciences. 2022. № 1-2. // URL: https://cyberleninka.ru/article/n/russkiy-zhestovyy-yazyk-os-novnye-problemy-izucheniya-leksiki.
[9] Aivazova E.R. Method of semantic analysis of lexical units // Current problems of the humanities and natural sciences.
2016. № 12-2. // URL: https://cyberleninka.ru/article/n/metod-semanticheskogo-analiza-leksicheskih-edinits.
[10] UN Convention on the Rights of Persons with Disabilities. Adopted by resolution 61/106 of the UN General Assembly on December 13, 2006. // URL: https://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/disability.shtml.
[11] Goncharova N.N. Linguistic picture of the world as an object of linguistic description // News of Tula State University. Humanitarian sciences. 2012. № 2. // URL: https://cyberleninka.ru/article/n/yazykovaya-karti-na-mira-kak-obekt-lingvisticheskogo-opisaniya.
[12] Shcherbakova Ya.L., Yanov Yu.K., Kuzovkov V.E., Megrelishvili S.M. Hearing impairments and methods of their correction // Russian Otorhinolaryngology. 2014. № 6 (73). // URL: https://cyberleninka.ru/article/n/ narusheniya-sluha-i-metody-ih-korrektsii.
[13] Galieva D.A., Naurazbaeva L.V. History of the emergence and spread of sign languages // Bulletin of UUI. 2020. № 3 (89). // URL: https://cyberleninka.ru/article/n/istoriya-vozniknoveniya-i-rasprostraneniya-zhestovyh-yazykov.
[14] Aksenov A.A., Kagirov I.A., Ryumin D.A. Method of multimodal machine sign language translation for natural human-machine interaction // Scientific and technical bulletin of information technologies, mechanics and optics. 2022. № 3. // URL: https://cyberleninka.ru/article/n/metod-mnogomodalnogo-mashinnogo-sur-doperevoda-dlya-estestvennogo-cheloveko-mashinnogo-vzaimodeystviya.
[15] Grif M.G., Elakkiya R., Prikhodko A.L., Bakaev M.A., Rajalakshmi E. Recognition of Russian and Indian sign languages based on machine learning // Data Analysis and Processing Systems. 2021. № 3 (83). // URL: https://cyber-leninka.ru/article/n/raspoznavanie-russkogo-i-indiyskogo-zhestovyh-yazykov-na-osnove-mashinnogo-obucheniya.
[16] Nesterova V.E. Optimization of practical classes in the discipline "Fundamentals of Russian Sign Language" using electronic educational resources // Bulletin of the Chelyabinsk State University. Education and healthcare. 2022. № 1 (17). // URL: https://cyberleninka.ru/article/n/optimizatsiya-prakticheskih-zanyatiy-po-dist-sipline-osnovy-russkogo-zhestovogo-yazyka-s-pomoschyu-elektronnyh-obrazovatelnyh.
[17] Grishechkina G. Yu. Types of definitions of terms in popular science texts // Scientific notes of OSU. Series: Humanities and social sciences. 2010. № 1. // URL: https://cyberleninka.ru/article/n/vidy-definitsiy-termin-ov-v-nauchno-populyarnom-tekste.
[18] Dimskis L.S. Basics of sign language interpretation. Educational and methodological complex for the specialty "Social work". - Minsk: BelSU, 2016. 83 p.
[19] Palenny V.A. "Country studies" for RSL / V. A. Palenny // Intercultural space of sign languages: translation, communication, research: Collection of scientific articles of the Second International Scientific and Practical Conference, Moscow, December 16-17, 2021 / Responsible. editor K.V. Pigeon. - Moscow: Moscow State Linguistic University, 2022. P. 54-61. // URL: https://elibrary.ru/download/elibrary_49056150_19366891.pdf
Шмелев В.Е.
Аспирант по профилю подготовки 10.02.19. Теория языка, направлению 45.04.01 Языкознание и литературоведение в ФГБОУ ВО «Московский государственный лингвистический университет», Управляющий директор ООО «Институт экспертиз лингвистики русского жестового языка, проблем перевода и правоприменения».
Термины русского жестового языка и их дефиниции в специальном законе Аннотация. В данной статье рассматриваются термины, связанные с русским жестовым языком (РЖЯ), в дискурсе терминоведения и права. Рассмотрены подходы к изучению терминов, даны основные виды терминов. Определены термины и их дефиниции, связанные с русским жесто-вым языком в тексте специального закона, регулирующего вопросы языка людей с нарушениями слуха и/или речи, а также в нормативно-правовом акте, определяющем порядок предоставления услуг по переводу русского жестового языка. Для дефиниции новых терминов использован метод сравнительного анализа, с учетом дискурса лингвистических исследований визуальной модальности языков соответствующего времени (диахронный анализ). Поставлены вопросы о дефиниции понятий «русский жестовый язык» - как национальной, самостоятельной, независимой системы; «сурдоперевод» и «перевод русского жестового языка» - в части вытеснения последним первоначального значения первого и исчезновения в тексте закона понятия калькирующей жестовой речи как визуального канала общения, основанного на вербальном русском языке.
Ключевые слова: РЖЯ, русский жестовый язык, жестовые языки, визуально-пространственная модальность, визуальная модальность, термины, терминосистема, право, проблематика, калькирующая жестовая речь, дефиниция, диахронный анализ.
Shmelev V.E.
Postgraduate student in Linguistics of the Moscow State Linguistic University.
CEO of «Institute of expertise of linguistics of the Russian sign language, problems of translation and law enforcement» LLC.
Terms of Russian sign language and their definitions in the discourse of specialized legislation Abstract. This paper delves into the terminology associated with Russian Sign Language (RSL) in the context of legal studies and terminology research. It provides a critical analysis of the methodologies employed in the examination of these terms. The study identifies and defines RSL terms within a specific legislative text that addresses linguistic concerns for individuals with hearing or speech impairments. This includes a legislative act that outlines the process for offering sign language translation services. A comparative analysis method was employed to establish new terms, considering the discourse of linguistic research of visual language modality (diachronic analysis). The study interrogates the definitions of «Russian Sign Language» as an autonomous, national, independent system. The terms «deaf translation» and « Russian Sign Language translation» are being examined as well as the concept of calquing sign speech. Calquing sign speech is a visual way of communication based on spoken Russian language. According to the author, it seems to have disappeared from the legal text.
Key words: Russian Sign Language, sign languages, visual-spatial modality, visual modality, terms, terminology system, law, issues, calquing sign speech, definition, diachronic analysis.
