CC BY
26
EPISTEMOLOGY & PHILOSOPHY OF SCIENCE • 2015 • T. XLV• № 3
Терминология неокантианцев давно устарела1
Александра Александровна Аргамакова - Alexandra Argamakova - PhD, visiting research fellow кандидат философских наук, внештатный at the department of social epistemology, Institute of научный сотрудник сектора социальной Philosophy, Russian Academy of Sciences.
эпистемологии Института философии РАН. E-mail: argamakova@gmail.com
he terminology of neo-kantianism is obsolete
Исследователи по-прежнему обращаются к идее номотетического и идеографического методов познания, и соответствующие термины периодически появляются в заголовках и текстах работ по методологии науки. При всем том со времен неокантианцев слишком много воды утекло. Насколько их теоретические конструкции и язык актуальны теперь? Даже если с массой оговорок мы будем продолжать апеллировать к номотетическому и идеографическому методам, имеется достаточное количество причин отказаться от старомодного деления наук на идеографические и номотетические исходя из идеи соответствующих методам. Поэтому замысел и основную мысль статьи К.Х. Момд-жяна хочется поддержать, а критику В. Виндельбанда, Г. Риккерта и прочих последователей неокантианства дополнить и радикализировать.
Этимология термина «номотетический» указывает на его происхождение от древнегреческого nomos, что означает «закон». К номотетическим наукам неокантианцы причисляли естественные науки благодаря их способностям открывать универсальные и объективные законы действительного мира. Идеографические науки, или науки о культуре, наоборот, направлены на изучение «особенного» и «частного» (от гр. idios), т.е. случайных явлений социального и индивидуального мира, которые не подчиняются обобщающим формулам в силу своей субъективной природы. Практически все существенное о номотетическом и идеографическом методах этим сказано. Но сказанного оказывается слишком мало, чтобы описать все многообразие методов, применяемых в современных науках для описания и объяснения явлений любой природы. К настоящему моменту логики и философы науки продвинулись значительно дальше в методологическом анализе, делая очевидным этот факт нищеты неокантианства.
Описанию номотетического метода соответствует дедуктивно-номологи-ческая модель объяснения, характерная для естествознания и устанавливаю-
1 Работа выполена при поддержке РНФ, проект № 14-1802227 «Социальная философия науки. Российская перспектива».
40 Panel Discussion
ТЕРМИНОЛОГИЯ НЕОКАНТИАНЦЕВ ДАВНО УСТАРЕЛА
щая причины явлении путем их подведения под универсальный закон, в простейшем виде записывающийся формулой (х) (Px з Qx). Под универсальностью здесь понимается необходимая взаимосвязь явлений Px и Qx для каждого конкретного типа объектов x в любой точке пространства и времени при определенных условиях. Если взаимосвязь явлений имеет место только в каком-то проценте случаев, то та же формула будет описывать дедуктивно-статистический закон, о чем было известно еще логическим позитивистам. Сейчас данные модели ассоциируют с К.Г. Гемпелем, который говорил также об индуктивно-статистической модели объяснения, используемой в том числе в социальных науках. Современная научная литература богата подходами, модернизирующими модели Гемпеля и предлагающими новые. Среди них - дедуктивно-номотетическая модель вероятностного объяснения Риалтона, модель статистической значимости Уэсли Сэл-мона для описания каузальной связи явлений, прагматическая теория объяснения Бас ван Фраассена, вовсе отказывающаяся от идеи универсальных законов, и многие другие [Glennan, 2006].
Когда неокантианцы формулировали идею двух методов и основывали на ней классификацию наук, они стремились показать легитимность наук, не открывающих законы действительного мира. Данное обстоятельство не должно было лишать такие дисциплины научного статуса, потому что им приписывались специфический идеографический метод и свои особенности изучения объектов. К настоящему времени стало понятно, что научное объяснение не обязательно ведется через универсальные законы, хотя этот способ все еще может рассматриваться как наиболее научный и потому наиболее предпочтительный. Применительно к социально-гуманитарным дисциплинам проблема универсальных законов никуда не делась, и об этом не перестают спорить [Roberts, 2004: 149; Kincaid, 2004: 179]. Впрочем, по форме законы мало чем отличаются от случайно истинных обобщений. Какие смысл и значение следует придавать идее научного закона и необходимой каузальной связи между явлениями - это сложный и обсуждаемый специалистами философский вопрос.
Пока идут споры, в рамках отдельных социогуманитарных дисциплин формулируются теоретические положения, в том числе на языке математики, претендующие на статус законов. В лингвистике, к примеру, это законы Ципфа и Хипса, в экономике - законы спроса и предложения, Оукена, Вальраса и т.д. В связи с этим ряд исследователей небезосновательно замечает, что не все то является законом, что им зовется. Фиксируемые такими «законами» регулярности в социальных явлениях имеют многочисленные исключения, которые сложно поддаются учету. Значит, нельзя четко определить все условия, когда такие «законы» выполняются или не выполняются, и о законах, подобных тем, имеют место в физике и других естественных
(0 (А 3 О (А
(В
А.А. АРГАМАКОВА
науках, здесь вести речь не приходится. Другие исследователи возражают: физические законы формулируются для идеальных условий, и на практике в их действие тоже могут вмешиваться факторы, которые нельзя проконтролировать [Kincaid, 2004: 179].
Как бы то ни было, нельзя отрицать, что социально-гуманитарные науки используют вариативные модели объяснения и располагают инструментарием для описания статистических закономерностей, в противном случае прогнозирование, планирование и управление процессами в этой области ничем не отличались бы от шаманства или гадания на кофейной гуще. Все это слабо укладывается в неокантианскую концепцию особого индивидуализирующего метода изучения уникальных явлений, сущностно отличающего науки о духе от наук о природе.
Сказанное не означает, что натурализм торжествует и «понимающие» подходы не представляют интереса. Отсюда следует только то, что неокантианская философия науки с современной точки зрения кажется упрощенной. Используемый ею понятийный аппарат не позволяет произвести детальный анализ методологии науки. Неокантианский подход не учитывает, во-первых, разнообразие используемых в социогумани-тарных [Koertge, 2006] и естественно-научных исследованиях схем описания и объяснения явлений, а также не позволяет детально проанализировать сходство и различие этих схем, о чем говорилось выше. Во-вторых, он не учитывает методологический плюрализм, который наблюдается в большинстве современных наук. Намного целесообразнее проводить анализ методологии современной науки в терминах количественных и качественных методов, которые активно используются сейчас как в естествознании, так и в гуманитаристике. Эти методы множественны, они постоянно развиваются и способны органично сочетаться в исследованиях. В случае такого сочетания мы имеем дело со смешанными методологическими подходами, которые подразумевают сбор одновременно качественных и количественных данных, их обобщение, а также выбор соответствующих исследовательских стратегий и теоретического каркаса [Creswell, 2013: 4].
Приведем простейший пример применения смешанной методо-Q логии из области маркетинга: оценивая популярность новой версии "55 операционной системы Windows среди пользователей, можно взять д в рассмотрение статистическую информацию, дающую количествен-О ные данные о проценте пользователей, перешедших от старой версии g к новой, и дополнительно провести опрос клиентов, который предста-_ вит качественные данные о восприятии новых характеристик товара.
Считается, что смешанная стратегия позволяет избегать минусов чис-Я то количественного или чисто качественного подхода в исследованиях. Примечательно и то, что сейчас появляются специализированные
ТЕРМИНОЛОГИЯ НЕОКАНТИАНЦЕВ ДАВНО УСТАРЕЛА
журналы, посвященные тематике смешанных подходов3, а также организации, объединяющие соответствующих специалистов4.
Справедливости ради отметим, что неокантианцы осознавали некоторые из перечисленных трудностей с самого начала. Г. Риккерт говорил о существовании «промежуточных областей» [Риккерт, 1998: 103-111] исследований, в которых номотетический и идеографический методы встречаются. Несмотря на это, Риккерт был убежден в своеобразии идеографических наук и их способа изучения действительности. Эту особенность Риккерт связывал с неустранимостью ценностного измерения из наук о духе, или наук о культуре, как он предпочитал говорить [там же: 125-128]. По его мнению, вопрос о ценностях элиминируется в номотетических науках, даже если они прибегают к индивидуализирующим процедурам, т.е. идеографическому методу. Но социальные исследования науки, активизировавшиеся со второй половины XX в., показали, что естествознание не является в этом смысле нейтральным и объективным. Ценности ученых - как эпистемические, так и те, которые не считаются частью научного этоса, - влияют на различные этапы процесса познания. Попытки различить идеографический и но-мотетический способы познания действительности, таким образом, еще более затрудняются.
Наконец, конструктивистские подходы, распространенные в современной эпистемологии, заставляют серьезно задуматься: в каком смысле мы можем говорить об открытии законов в естествознании и их изобретении в социогуманитарных науках. С точки зрения конструктивизма, любые наши представления появляются в результате активной деятельности сознания субъектов познания. Неокантианцы считали науки о природе объективными в силу их способности открывать независимые от субъектов познания законы действительного мира. Актуальные тенденции в эпистемологии и философии науки ставят под вопрос и это утверждение.
На уровне языка и дисциплинарного деления в российской практике принято не отказывать в научном статусе никаким академическим дисциплинам (иногда за исключением философии). На Западе, по крайней мере в англоязычных странах, под наукой в первую очередь понимается естествознание. Ту часть социального познания, где удалось применить точные и экспериментальные методы, называют социальной наукой, а остальные дисциплины относят к аморфным humanities. Мы же смело (и, на мой взгляд, правильно) говорим о социально-гуманитарных науках, делая поправку на специфику их методов и объектов исследования. Но вопрос о научном статусе, о такой специфике или ее отсутствии требует обоснованного фило-
3 Cm.: The Journal of Mixed Methods Research (JMMR). - http://mmr.sagepub.com/
4 Cm.: Mixed Methods International Research Association (MMIRA) - https://mmira. wildapricot.org/
(A (A 3 О (A
CQ
5b
софского ответа. Почему проблематично отвечать на него по шаблонам неокантианства - надеюсь, удалось вкратце пояснить. Сегодня идеи номотетического и идеографического методов и соответствующая классификация наук малополезны для методологического анализа науки. Нам требуются обновление инструментария подобных исследований и обращение к языку современной логики и философии науки.
Библиографический список
Риккерт, 1998 - Риккерт Г. Науки о природе и науки о культуре. М.: Республика, 1998.
Creswell, 2013 - Creswell J.W.Research Design: Qualitative, Quantitative, and Mixed Methods Approaches. Thousand Oaks, CA: SAGE Publications, 2013.
Glennan, 2006 - Glennan S. Explanation // The Philosophy of Science: an Encyclopedia. N.Y. : Routledge, Taylor & Francis Group, 2006.
Kincaid, 2004 - Kincaid H. There are Laws in the Social Sciences // Contemporary Debates in the Philosophy of Science. Oxford : Blackwell Publishing Ltd, 2004.
Koertge, 2006 - Koertge ^.Philosophy of the Social Sciences // The Philosophy of Science: an Encyclopedia. N.Y.: Routledge, Taylor & Francis Group, 2006. P. 780-785.
Roberts, 2004 - Roberts J.T. There are no Laws of Social Sciences; Kincaid H. There are Laws in the Social Sciences // Contemporary Debates in the Philosophy of Science. Oxford : Blackwell Publishing Ltd, 2004.
Г4
О
"35 (0 3
о
(A
(Q
