CC BY
67
1 Устав Организации Договора о коллективной безопасности от 7 октября 2002 г. (в ред. Протокола о внесении изменений в Устав Организации Договора о коллективной безопасности от 10 декабря 2010 г.) // Документы по вопросам формирования и функционирования системы коллективной безопасности государств-членов Организации Договора о коллективной безопасности. М., 2011. Вып. 11.
2 В ОДКБ подвели итоги операции «Нелегал-2016». URL: https://regnum.ru/news/polit/2206698.html (дата обращения: 15.03.2017).
3 Там же.
4 Там же.
5 Там же.
М.А. Дубровина
ТЕРМИНОЛОГИЧЕСКАЯ ТОЧНОСТЬ КОНСТИТУЦИОННЫХ ФОРМУЛИРОВОК О СВОБОДЕ СЛОВА В РОССИИ
В статье рассматриваются дефекты конституционной регламентации в сфере свободы слова, выражения мнений в России; исследуется влияние исторических условий на формирование и реализацию доктрины свободы слова в России.
Ключевые слова: свобода слова, свобода выражения мнений, дефекты конституционных формулировок, пробелы в праве, конституционная доктрина.
М.А. Dubrovina
TERMINOLOGICAL ACCURACY IS OF THE CONSTITUTIONAL LANGUAGE ON FREEDOM OF SPEECH IN RUSSIA
The article examines the defects of the constitutional regulation in the sphere of freedom of speech, of expression in Russia and explores the impact of historical conditions on the formation and implementation of the doctrine of freedom of speech in Russia.
Keywords: freedom of speech, freedom of expression, the defects of constitutional design, the gaps in the law, of constitutional doctrine.
Конституционные нормы — это ориентированные на практическое применение регулятивные нормативные предписания. Они должны быть совершенны с точки зрения закрепления демократических принципов, «...ибо Конституция есть своего рода идеал должного состояния государственности, демократии, гражданского общества. Идеал постоянно нацелен в будущее. А жизнь всегда богаче любых правовых форм»1.
Конституционные положения о правах человека должны быть просты и доступны для понимания всем слоям населения, гражданам с любым уровнем образования. Формулировки ст. 29 Конституции РФ характеризуются стремлением к краткости изложения в сочетании с всеобъемлющим и основополагающим характером конституционного регулирования. Избыточность конституционной терминологии не приносит положительных результатов, однако ее скудность может привести к возникновению пробелов в конституционном регулировании.
Конституционным нормам присуща декларативность. Это относится и к конституционной регламентации свободы слова и свободы выражения мнений. Ста-
© Дубровина Марина Анатольевна, 2017
Кандидат юридических наук, доцент, доцент кафедры конституционного и международного права (Саратовская государственная юридическая академия); e-mail: marinki06@mail.ru
тья 29 Конституции РФ служит формой выражения, провозглашением конституционных ценностей свободы мысли, слова, выражения мнений, свободы массовой информации, необходимой для единообразного восприятия этих универсальных ценностей российским обществом. Для того чтобы они не превращались в правовые фикции, при формулировке конституционного содержания субъективного права на свободу слова, выражения мнений необходимо придерживаться не только сформулированных юридической техникой правил, но и понимать сущность и предназначение Основного Закона в конкретно-исторических условиях.
Сущность доктрины свободы слова в конкретный исторический период развития России и способы ее правового объективирования не всегда были тождественны. Многие факторы политической и общественной жизни привносили вклад в понимание сущности свободы слова. Не всегда ее реализация соответствовала закрепленной в Основном Законе концепции свободы слова. В стране действовали механизмы и политические силы, определяющие векторы конституционного развития подчас без опоры на конституционные нормы.
Акт конституционного значения — Манифест от 17 октября 1905 г. в п. 37 гл. 2 «О правах и обязанностях российских подданных» закрепил право каждого в пределах, установленных законом, «высказывать изустно и письменно свои мысли, а равно распространять их путем печати или иными способами»2. Понимание свободы слова того периода вполне соотносится с современным. Но в совокупности с исторической обстановкой, формой правления, предоставляемыми гарантиями и иными ценностями монархического периода представляется как зарождение понимания идеи свободы слова в России. Весьма прогрессивная идея свободы слова получила конституционное закрепление в результате нарас- е
т
тания революционных настроений в обществе. Конституционная свобода слова в и последние годы самодержавия рождалась в конфликте между старым порядком а
Т5
и новыми прогрессивными тенденциями. о
в
Конституция РСФСР 1918 г. — акт революционного типа — не содержала §
й
положений о правах и свободах личности. Послереволюционное пролетарское а право лишило человека права на свободу слова в современном ее понимании. | В отсутствие конституционной нормы о свободе слова нельзя сказать, что от- е
сутствовала ее идея. Свобода слова того периода была призвана поддерживать о
й
дух пролетариата в борьбе за свои права и провозглашать призывы к мировой р
революции. Свободная мысль и слово, с современной точки зрения, были огра- Ч
ничены интересами пролетариата, что, однако, поддерживалось подавляющим |
большинством населения. »
Конституция РСФСР 1925 г. по-прежнему не придавала значения правам и |
свободам человека и не закрепляла свободу слова конституционно. Радикальная I
борьба с оппозиционерами советской власти, партийные и комсомольские чист- ¡§
с
ки, порожденные государственным режимом, сделали свободу слова иллюзией 1 общественной и политической жизни. )
Конституция СССР 1936 г. (ст. 125) закрепила за гражданами СССР в целях с укрепления социалистического строя свободу слова, печати, собраний и митингов, уличных шествий и демонстраций3, но в стране действовали «правовые» механизмы, которые начисто перечеркивали свободу осуществления этих прав4. На практике это привело к физическому уничтожению огромного числа граждан, объявленных «врагами народа»5. Согласимся, однако, с точкой зрения В.В. Кожинова, согласно которой «сталинизм смог восторжествовать потому, 41
что в стране имелись сотни тысяч или даже миллионы абсолютно искренних, абсолютно убежденных в своей правоте «сталинистов».»6. Закрепленная конституционно, свобода слова существовала фиктивно. Цель создания совершенного общества превалировала в умах и мыслях большинства и определяла настроения общества. Но свобода слова не действует выборочно. С инакомыслящими расправлялись жестоко. В 1966 г. был принят Пакт о гражданских и политических правах, признанный Советским Союзом, но не повлиявший на изменение конституционных отношений в сфере реализации свободы слова в Союзе в духе общепризнанных стандартов.
В защищенной в 1975 г. в Саратовском юридическом институте им. Курского (ныне — Саратовская государственная юридическая академия) диссертации В.Л. Полякова на тему «Конституционное право советских граждан на свободу слова» в качестве одной из задач ставится раскрытие классового содержания и социального назначения прав граждан на свободу слова и печати в условиях общенародного социалистического государства. В основе раскрытия юридического аспекта политической свободы слова лежит марксистско-ленинское философское учение о свободе. Это первая диссертация, посвященная исследованию свободы слова, ее правомочий, защищенная в советское время. Безусловно, диссертация пропитана идеями, свойственными советскому периоду. «Нормы права не создают политических свобод, их создает общественно-политический строй. Нормы Конституции лишь закрепляют, гарантируют и охраняют политические свободы»7, — писал автор. Печать времени важнее конституционных формулировок. Это подтверждает опыт конституционного развития свободы слова в России.
Конституция РСФСР 1978 г. (ст. 48) гарантировала гражданам свободу слова, печати в соответствии с интересами народа и в целях укрепления и развития социалистического строя. Перечисленные цели, как и в предыдущей Конституции РСФСР 1936 г., предопределяли содержание конституционной доктрины свободы слова и действовали по отношению к ней не как гарантии безусловной реализации, а скорее в качестве ограничений заданных направлений развития.
«Социалистический плюрализм мнений» восторжествовал в середине 80-х гг. ХХ в. «Непричесанная гласность», ослабление цензуры стали новыми тенденциями времени в изменившейся политике государства при все еще действующих прежних конституционных формулировках.
Конституция 1993 г. (ст. 29) закрепила демократические идеалы, ценности, свободу слова, выражения мнений, массовой информации, печати, запретила цензуру. Объективное формулирование содержания конституционных норм о свободе слова стало возможно только через научное на том этапе осознание сущности демократической идеи свободы слова и потребностей, существующих в российском обществе, связанных с реализацией указанной свободы. Логика изложения конституционных предписаний должна ориентироваться на связь между содержанием конституционной идеи, ценности, блага, с учетом достигнутого уровня развития конституционной доктрины свободы слова и их текстуальным выражением. Содержательная сторона конституционных норм о свободе слова в России должна влиять на уровень развития и реализации данной свободы в системе конституционных отношений.
Конституционная доктрина свободы слова в современной России имеет принципиально иную, демократически детерминированную сущность, основанную
на ценностях верховенства Конституции, неотъемлемости прав человека, плюрализма, свободы и защищенности жизненно важных интересов человека. Это отразилось на формулировке конституционных норм о свободе слова. Однако следует согласиться и с совпадающими позициями В.Л. Полякова и В.Т. Кабы-шева, высказывавшимися в разное время относительно влияния общественно-политического строя на конституционное правопонимание: «В силу исторической преемственности, сохранения многих прежних государственно-политических традиций наблюдается усиление роли государства во всех сферах жизни. Поэтому государственный режим, то есть режим властвования, будет определять и в будущем основные моменты нашего бытия, в том числе и в осуществлении основных прав и свобод человека»8.
Несмотря на высказанное, перелом в оценке значения конституционного закрепления свободы слова и ее конституционной регламентации уже произошел. Став правовой реальностью, но не достигнув идеального состояния, свобода слова, свобода выражения мнений требует постоянного развития, которое допустимо исключительно в рамках конституционной идеи, облаченной в форму конституционных положений. Основой механизма реализации субъективного права на свободу слова, выражения мнений является закрепление его в статьях Конституции Российской Федерации.
Примечательно, что Конституция РФ не закрепляет дефиниции «свобода слова»; «свобода массовой информации», «цензура». Присутствие их в конституционном тексте привело бы к чрезмерности конституционной регламентации, тем самым лишая ее одного из имманентных свойств — лаконичности конституционных формулировок. Определение свободы массовой информации дается в ст. 1 е Закона РФ от 27 декабря 1991 г. № 2124-1 «О средствах массовой информации» и (в ред. от 30 декабря 2015 г.)9, а выработка конституционной доктрины свободы а
Т5
слова является задачей науки конституционного права10. о
в
От точности и четкости формулировок Основного Закона зависят конкретность о
й
и однозначность конституционных предписаний. В связи с этим справедливо а замечание В.Е. Чиркина: «Если такая терминология неудачна, недостаточно | определенна или многословна, она тиражируется во многих актах, осложняя е
правовое регулирование общественных отношений»11. Автор имеет в виду ис- °
й
пользование устаревших языковых форм и расхождение терминов и реалий в р
конституционном праве, терминологическое многословие, терминологические Ч
неясности и неточности, терминологические несоотвествия. «В конституциях, |
в том числе российской, имеются терминологические несоответствия, термино- К
логические неясности и терминологические длинноты»12. М
Конституционным нормам необходима системность изложения содержания, I
которая исключает такой дефект, как тавтология. Конституционным загромож- ¡§
со
дением являются положения ч. 2 ст. 29 Конституции РФ, где допущен смысловой 1 повтор, касающийся запрета пропаганды или агитации, возбуждающих соци- 22 альную, расовую, национальную или религиозную ненависть и вражду, а также с пропаганды социального, расового, национального, религиозного или языкового превосходства. «Ненависть» и «вражда» являются правовыми и в то же время оценочными категориями, которые определяются одно через другое. «Превосходство» или доминирование одной нации, расы, вероисповедания, социального класса, языковой группы лежат в основе национализма и шовинизма, расизма, религиозного экстремизма, нацизма и иных запрещенных в России идеологий, 43
основанных на ненависти и вражде по признаку расы, национальности, принадлежности к религии, языковой группе13. Запрет пропаганды социального превосходства обусловлен уроками российской истории, приведшей к революционным событиям 1917 г. Россия устала от потрясений! Установленные запреты логичны и обоснованы. Конституция призвана защитить сложившийся конституционный строй от названных угроз. Интенсивность политических изменений в России и мире высока, в результате возникают новые угрозы конституционному строю, которым должна противостоять Конституция РФ и вместе с ней Россия.
Текущее законодательство развивает конституционные нормы, подчас завершая и дополняя конституционные доктрины и своевременно реагируя на меняющиеся условия российской действительности, отвечая новым вызовам и угрозам. Конституционная доктрина свободы слова не исключение. Так, в ч. 1 ст. 56 Федерального закона «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан РФ» дополняет содержание конституционных норм, запрещая агитацию, возбуждающую социальную, расовую, национальную или религиозную рознь, унижающую национальное достоинство, пропагандирующую исключительность, превосходство либо неполноценность граждан по признаку их отношения к религии, социальной, расовой, национальной, религиозной или языковой принадлежности, а также агитацию, при проведении которой осуществляются пропаганда и публичное демонстрирование нацистской атрибутики или символики либо атрибутики или символики, сходных с нацистской атрибутикой или символикой до степени их смешения. Не может рассматриваться как разжигание социальной розни агитация, направленная й на защиту идей социальной справедливости14. При этом конституционное за-3 конодательство в отличие от самой Конституции РФ не ограничено требованием ™ краткости изложения нормативных предписаний. Но вот требование унифици-| рованности и систематизации запретов и ограничений вполне обоснованно. Это | относится ко всей системе конституционного законодательства о свободе слова, | выражения мнений, массовой информации, печати.
° Далее. В ч. 4 ст. 29 Конституции РФ необоснованно не затронута конституци-
0
| онным регулированием коммерческая, семейная, личная, врачебная, служебная | и иная охраняемая законом тайна. Речь в конституционной норме идет лишь о защите государственной тайны. Баланс конституционных ценностей, таких как | свобода информации в соотношении, например, с тайной усыновления, тайной | следствия и т.д., был бы соблюден в случае дополнения ч. 4 ст. 29 Конституции РФ & указанием на иные, защищаемые государством сведения, и иную, охраняемую ! законом тайну, ограничивающие сбор, распространение, получение, передачу ё информации. Пробел в конституционном регулировании, конечно, восполнен § конституционной доктриной свободы информации и текущим законодательством
1 и постановлениями Конституционного Суда РФ15. Однако конституционную | формулировку трудно назвать совершенной.
С учетом современных исторических реалий, в которых существует Россия, оказывающих влияние на ее развитие (устойчивого экономического кризиса, «информационных войн», низкого уровня конституционного правосознания граждан и т.д.), изменение Конституции спровоцирует новый стресс и социальное потрясение для российского общества. Поэтому предлагать принятие нового 44 Основного Закона несвоевременно, хотя конституционные положения о свободе
слова и некоторые иные несовершенны. И даже если новые конституционные формулировки будут более идеальными, это не означает, что такой же действенной будет их реализация. На данном этапе подлежит проверке и анализу текущее конституционное законодательство на предмет введения в него ограничений, связанных с распространением угроз, таких как пропаганда нацизма, распространение экстремистских материалов и т.п. в целях защиты свободы слова. Подлинно конституционная свобода слова, выражения мнений не должна стать прикрытием антиконституционной пропаганды. Установление истины и соответствия Конституции РФ очень тонкая грань. Сохранение конституционного баланса — задача России на данном этапе.
1 Кабышев В.Т. С Конституцией по жизни: Избранные труды. М., 2013. С. 118.
2 Отечественное законодательство Х1-ХХ веков. Часть II: ХХ век / под ред. О.И. Чистякова. М., 1999. С. 12 .
3 См.: Там же. С. 251.
4 См.: Козлова Е.И. Кутафин О.Е. Конституционное право России. М., 2000. С. 69.
5 Устинов В.С., Волков А.Л., Стуканова Т.В. Обеспечение конституционных прав и свобод личности. Н. Новгород, 1998. С. 42.
6 Баландин Р.К., Миронов С.С. «Клубок» вокруг Сталина. М., 2006. С. 84.
7 Поляков В.Л. Конституционное право советских граждан на свободу слова: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Саратов, 1975. С. 5.
8 Кабышев В.Т. К вопросу о конституционном режиме в современной России // Конституционное развитие России: межвузовский сборник научных статей. Саратов, 2003. Вып. 4. С. 40.
9 Ведомости СНД и ВС РФ. 1992. № 7, ст. 300.
10 Теория конституционной доктрины в разных ее аспектах разрабатывается учеными. См., например: Барциц И.Н. Доктрина конституционного патриотизма: европейский вызов и российская перспектива (к 20-летию Конституции РФ) // Государстве и право. 2014. № 1. С. 5-17; Астафичев П.А. Демократия как основа доктрины конституционализма и конституционного строя современного государства // Конституционное и муниципальное право. 2014. № 7. С. 19-23; Пряхина Т.М. Конституционная доктрина Российской Федерации. М., 2006.
11 Чиркин В.Е. К вопросу о точности конституционной терминологии // Журнал российского права. 2011. № 2 (170). С. 63.
12 Там же. С. 63-73.
13 Ненависть — чувство сильной вражды; вражда — отношения и действия, проникнутые неприязнью, ненавистью; превосходство — преимущество перед кем-нибудь, чем-нибудь в каком-либо отношении, обладание более высокими достоинствами. См.: Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка: 80000 слов и фразеологических выражений. 3-е изд. М., 1995 С. 98, 399, 568.
14 См.: Федеральный закон от 12 июня 2002 г. № 67-ФЗ «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» (в ред. от 3 ноября 2015 г.) // Собр. законодательства Рос. Федерации. 2002. № 24, ст. 2253; 2015. № 45, ст. 6203.
15 О балансе конституционных ценностей см., например: Определение Конституционного Суда РФ от 29 января 2015 г. № 224-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Крайнова Михаила Юрьевича на нарушение его конституционных прав пунктом 5 части 1 статьи 13 Федерального закона „О службе в органах внутренних дел Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации" и частью 2 статьи 29 Федерального закона „О полиции"». Документ опубликован не был. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
