CC BY
4региональная экономика
regional economy
ISSN 2409-630X (Print), ISSN 2618-916X (Online) DOI: 10.15507/2409-630X.059.018.202204.285-299
УДК 33:172
Ж. В. Чашина1, А. И. Белкин2
12Национальный исследовательский Мордовский государственный университет
им. Н. П. Огарёва (Саранск, Россия) 1 e-mail: chashina.j@yandex.ru 2 e-mail: alex.i.bel@mail.ru
Терминальные ценности детерминанта нивелирования социального неравенства на региональном уровне
Аннотация
Введение. В статье обращается внимание на исторически существующую проблему социального неравенства. Отмечается, что развитие техногенного общества объективно требует нравственной доминанты в решении исследуемого вопроса. Целью статьи является обоснование в рамках аксиологического подхода упора на терминальные ценности при решении проявлений социального неравенства, в частности на региональном уровне. Материалы и методы. Теоретико-методологической базой послужили теории функционализма, конфликта, репутации ведущих исследователей проблемы социального неравенства, а также теория ценностей американского аксиолога М. Рокича. В качестве инструментария используются статистический и документальный методы. Данные исследования обработаны статистическими методами с вычислением среднего арифметического показателя. Результаты исследования. В статье утверждается, что применение анализируемого подхода является эффективным способом для нивелирования социального неравенства. Выделены основные типы социального неравенства, прямо связанные с человеческим потенциалом. Анализ процессов социального неравенства на примере Республики Мордовия при рассмотрении четырех жизненно важных областей (доход, здоровье, занятость и образование) в зависимости от пола, возраста, территории позволил выявить нелегитимные основания неравенства.
Обсуждение и заключение. Проведенный анализ социального и территориального неравенства позволил представить многомерную модель, включающую определенные новшества на методологическом уровне, обеспечивая выбор индикаторов, проясняющих социальные реалии, в частности в РМ, по четырем направлениям (здоровье, доход, занятость и образование).
Ключевые слова: благосостояние, безработица, дифференциация, здоровье, миграция, образование, регион, социальное неравенство, терминальные ценности
Для цитирования: Чашина Ж. В., Белкин А. И. Терминальные ценности детерминанта нивелирования социального неравенства на региональном уровне // Экономическая история. 2022. Т. 18, № 4. С. 285-299. DOI: 10.15507/2409-630X.059.018.202204.285-299.
© Чашина Ж. В., Белкин А. И., 2022
Russian journal of economic history Vol. 18, No. 4. 2022 285
Zhanna V. Chashina1, Aleksey I. Belkin2
12 National Research Ogarev Mordovia State University (Saransk, Russia),
1 e-mail: chashina.j@yandex.ru 2 e-mail: alex.i.bel@mail.ru
Terminal Values of the Determinant of Leveling Social Inequality
at the Regional Level
Abstract
IIntroduction. The article draws attention to the historically existing problem of social inequality. It is noted that the development of a technogenic society objectively requires a moral dominant in solving the issue under study. The purpose of the article is to substantiate, within the framework of the axiological approach, the connection between terminal values and social inequality, in particular at the regional level.
Materials and Methods. The theories of functionalism, conflict, the reputation of leading researchers of the problem of social inequality are the theoretical and methodological basis, as well as the theory of values by the American axiologist M. Rokeach. Statistical-documentary method and social survey data are used as a toolkit
Results. The article argues that the application of the analyzed approach is an effective way to level social inequality. The main factors of inequalities (health, education, well-being) associated directly with human capital are highlighted. Analysis of the processes of social inequality using the example of the Republic of Mordovia when considering the evolution of four vital areas (income, health, employment, and education) depending on gender and age and territory made it possible to reveal the confusion of legitimate and illegitimate grounds for inequality. Discussion and Conclusion. The analysis of social and territorial inequality made it possible to present a multidimensional model that includes certain innovations at the methodological level, providing a choice of indicators that clarify social realities, in particular in the Republic of Mordovia, in four areas (health, income, employment and education).
Keywords: welfare, unemployment, differentiation, health, migration, education, region, social inequality, terminal values.
For citation: Chashina Z. V., Belkin A. I. Terminal Values of the Determinant of Leveling Social Inequality at the Regional Level. Ekonomicheskaya istoriya = Russian Journal of Economic History. 2022; 18(4): 285-299. (In Russ.). DOI: 10.15507/2409-630X.059.018.202204.285-299.
Введение
Термин «неравенство», по сути, представляет отношение, которое связывает два числа или иных объекта. Строгие неравенства означают, что один объект меньше или больше, чем другой. Нестрогие предполагают, что сравниваемый объект меньше, или больше, или равен. Есть типы неравенств, означающих, что один объект не равен другому или величина одного намного больше или меньше, чем другого.
Социальное неравенство существовало даже в примитивных обществах. Оно является антропологической проблемой. Данный аспект был рассмотрен нами ранее [1; 2]. На протяжении сотен лет мыслители предпринимали попытки раскрыть суть неравенства, обосновать его неизбежность, найти решения его нейтрализации или хотя
бы смягчения. Актуальность проблемы социального неравенства связана с тем, что неравенство не только влияет на менталь-ность и социально-психологический характер населения, но и оказывает воздействие на социально-политический климат. Кроме того, данный феномен в современном социуме имеет глобальный характер, влияя на все сферы социальной системы, и чем более углубляется неравенство, тем чаще возникают социальные конфликты.
Проблема исследования определена тенденцией несоответствия социального неравенства с представлениями о социальной справедливости.
Обзор литературы
Среди авторов современности, исследующих рассматриваемый вопрос, можно выделить работы, анализирующие теоре-
тические основы социального неравенства1 [3; 15; 16]. Проявления и последствия социального неравенства рассматривают А. А. Возьмитель, М. К. Горшков, Д. Куракин, С. В. Мареева, Г. А. Монусова,
A. А. Осеев, Н. Г. Осипова, Е. В. Реутов,
B. М. Захаров, О. Переира и др. [4; 5; 7; 11-14; 17; 18; 24; 25]. Корреляция между уровнем здоровья индивида и его материальным статусом затронута в трудах А. В. Лядовой, Д. Р. Уильямс, Р. М. Винер, Н. Мосс [9; 21-23]. Представления о социальном неравенстве и социальной справедливости населением Республики Мордовия исследуют Л. П. Капаева, М. И. Липайкина [6; 8]. Вопросы межрегионального неравенства анализируются как отечественными, так и зарубежными авторами [19; 27; 28].
Материалы и методы
Материалом послужили теоретико-методологические концепции ведущих мыслителей, исследующих проблему социального неравенства, а также обсуждения в книгах, национальных и международных научных статьях, опубликованных за последние пять лет. Основными методами исследования выступают статистический, документальный и метод опроса, реализуемый через специально разработанную авторскую анкету, позволяющую определить наиболее значимые ценности и их соотношение с различными типами социального неравенства. Данными для анализа явились показатели официальной статистики Мордовиястата - территориального органа Федеральной службы государственной статистики по РМ, Федеральной налоговой службы, Федерального исследовательского центра питания, биотехнологии и безопасности пищи и результаты социального опроса, который проводился в Республике Мордовия в 2021 г. Число респондентов в
социальном опросе составило 1 000 чел. Мониторинг включал четыре категории групп. Число участников было дифференцировано по полу и возрасту в соотношении 50 х 50. Первая группа представлена 250 женщинами 18-40 лет. Вторая группа -250 мужчинами 18-40 лет. Третья группа -250 женщинами 41-65 лет. Четвертая группа - 250 мужчинами 41-65 лет.
Полученные эмпирические данные в ходе исследования были обработаны методами описательной статистики с вычислением среднего арифметического показателя.
Результаты исследования
В общепринятых теоретических концепциях социальное неравенство соотносят с проблемой неравномерного доступа индивидов к системе значимых для их существования социальных ресурсов. Анализ концепций социального неравенства позволяет выделить среди них позитивные и негативные. К первым можно отнести теории функционализма Э. Дюркгейма2, К. Дэви-са и У. Мура [20], в которых неравенство рассматривается как поощрение лучших и признается необходимым условием нормального развития общества. Сторонники теории конфликта считают, что функционализм есть попытка извлечения влиятельных групп выгоды для себя. По мнению К. Маркса3, вне зависимости от экономического строя всегда будет господствующий класс, осуществляющий контроль над средствами производства. Р. Дарендорф4 считает, что причиной конфликта является не экономическая организация, а характер власти. М. Вебер5 определяет три составляющих неравенства: имущественное неравенство, неодинаковый престиж, стратификация. У. Уорнер6 в своей теории репутации исходит из оценки статуса человека другими
1 Roemer J. A general Theory of exploitation and class. cambridge Mass., 1982.
2 ДюркгеймЭ. О разделении общественного труда / пер. с фр. А. Б. Гофмана; примеч. В. В. Сапова. М., 1996.
3 Маркс К. Экономическо-философские рукописи 1844 года / Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Изд. 2-е. М., 1974. Т. 42. С. 41-174.
4 Dahrendorf R. Soziale Klassenund Klassenkonflikt in der industriellen Gesellschaft. Stuttgart: F. Enke, 1957.
5 WeberM. On charisma and institutional building. Chicago; London, 1968. P. 169-183.
6 ThompsonЕ. Р. The Making of the english Working class. London, 1963.
членами общности. В концепции Д. Трей-мана' престиж определяется принадлежностью человека к определенным профессиям. Итак, в рассматриваемых теориях социальное неравенство выстраивается в зависимости от ведущего компонента - богатства, власти, престижа.
Многие исследователи отождествляют такие понятия, как «неравенство» и «дифференциация», хотя дифференциация, по определению, означает различие между отдельными частями какой-либо совокупности. Но иногда под человеческим капиталом понимают дифференциацию людей по имущественному признаку.
Конечно, дифференциацию доходов населения свести к равенству невозможно. Но можно выделить два диаметрально противоположных взгляда по исследуемому вопросу. Так, одни воспринимают социальное неравенство как приемлемое, необходимое свойство обеспечения конкурентности, трудовой мотивации, недопущения «уравниловки». С этой точки зрения социальное неравенство является функциональным общественным образованием, стимулирующим мобильность граждан, устраняющим иждивенческое поведение. В противовес предыдущему мнению разницу в доходах воспринимают как ухудшение социального самочувствия, ведущее к недовольству существующей властью, нарушению социальной стабильности, сплоченности общества [11, с. 53].
Несмотря на различные мнения, как справедливо отмечают [5; 7; 12], социальное неравенство следует изучать прежде всего с точки зрения возрастания конфликтности во всех сферах жизни общества, экстремистских идей, депривации и маргинализации, ослабления гражданской идентичности.
Социально-экономическое положение относится к социальным и экономическим факторам, которые влияют на позиции, за-
нимаемые отдельными лицами или группами в структуре общества. Такие факторы включают уровень здоровья, образования, доход и благосостояние. Именно разница в доходах влияет на уровень здоровья, культуры, образования индивидов, и наиболее важной при рассмотрении вопроса социального неравенства является проблема сохранения человеческого потенциала населения.
Понимание ценностей - одна из ведущих детерминант человеческого существования. Согласно теории американского аксиолога М. Рокича8, условно ценности можно разделить на инструментальные и терминальные. Терминальные ценности - это ценности-цели, которые важны сами по себе, а инструментальные - ценности-средства, которые служат для достижения других ценностей. Так, снижение коррупции, снижение бедности, борьба с голодом, снижение заболеваемости раком, образование, информация выступают как инструментальные ценности, которые в свою очередь ведут к реализации таких терминальных ценностей, как снижение страданий, счастье, свобода, познание. Или, например, наличие высокого дохода способствует поддержанию здоровья. В данном вопросе этический аспект сводится к выяснению того, оптимизирует ли убеждение его ценности.
Стремление к обществу социальной однородности предполагает не столько равенство доходов, сколько равенство возможностей и условий жизни.
Согласно современным исследованиям, за последние пять лет происходит снижение толерантности населения как к легитимным, так и к различным проявлениям немонетарных неравенств, основанных на неравенстве доходов. В условиях смешения легитимных и нелегитимных оснований неравенства россиянам труднее становится оценить, какие неравенства справедливые, а какие нет [10, с. 113].
7 Treiman D. J. Occupational Prestige in Comparative Perspective. New York, 1977. August 28. P. 536.
8 RokeachM. The Nature of Human Values. New York, 1973.
80%
60%
40%
20%
0%
I
группа 1 / group 1
группа 2 / group 2 группа 3 / group 3 группа 4 / group 4
доступ к трудоустройству / access to employment доступ к медицинской помощи / access to health care доступ к образованию / access to education доход / income
Рис. 1. Отношение граждан к типам социального неравенства9 Fig. 1. Attitude of citizens to types of social inequality
Социальное неравенство, проистекающее из структурных факторов, влечет за собой дифференцированное распределение товаров, услуг и возможностей между социальными группами и регионами страны, разрушая социальную сплоченность.
Несмотря на то что каждый имеет свою систему ценностей, лидирующими ценностями для участников проводимого опроса являются: благосостояние (61 %), здоровье (56 %), образование (46 %), трудоустройство (51 %). В связи с полученными данными осуществлен детальный анализ отношения респондентов к наиболее болезненным типам социального неравенства при рассмотрении четырех жизненно важных областей социальной жизнедеятельности (доход, здоровье, занятость и образование) (рис. 1).
Непреходящей ценностью является жизнь, которая в первую очередь зависит от здоровья и качества жизни. Различный уровень здоровья, несмотря на многочисленные подходы в этом вопросе, прежде всего обусловлен социальными факторами, в череде которых установлена прямая взаимообусловленность уровня здоровья человека и его благосостояния. Данная взаимосвязь
обозначается как социальный градиент здоровья [9].
Рассмотрим модель здорового питания согласно нормам Федерального исследовательского центра питания, биотехнологии и безопасности пищи и ее взаимосвязь с расходами (табл. 1).
Попытаемся определить уровень доходов населения Республики Мордовия, но для начала определим численность населения по возрастным группам (рис. 2).
По данным Мордовиястата, минимальный размер оплаты труда (МРОТ) по Республике Мордовия с января 2021 г. составляет 12 792 руб.; размер средней пенсии на 2021 г. составляет 14 416,3 руб.10 Средняя заработная плата в Республике Мордовия равна 17 600 руб. и в рейтинге регионов по заработным платам занимает 67-е место11. По данным Росстата, средняя начисленная заработная плата работников организаций, включая субъекты малого предпринимательства, составила по Республике Мордовия за январь - июль 2021 г. 33 226,2 руб. Данный показатель почти в 2 раза ниже средней заработной платы в целом по Российской Федерации (51 352 руб. на 2020 г.)12. Для более объективной картины
9 Составлен по данным анкетирования, проведенного авторами.
10 Ийрз:// mrd.gks.ru.
11 Данные Федеральной налоговой службы (https://bdex.ru/respublika-mordoviya/).
12 Данные Мордовиястата (https://mrd.gks.ru).
Russian journal of economic history Vol. 18, No. 4. 2022
289
Таблица 1
Модель здорового питания на одного человека *
Table 1
Healthy eating model per person
Продукты / Products Количество продуктов в сутки / Number of products per day Количество продуктов в месяц / Number of products per month Средняя цена продуктов за кг / Average food price per kilogram Средняя цена продуктов за месяц / Average product price per month
Злаки и картофель (40 %) / Cereals and potatoes (40 %)
Мука / Flour 20 г / g 600 г / g 50 руб. / roubles 300 руб. / roubles
Картофель / Potato 220 г / g 6 600 г / g 30 руб. / roubles 198 руб. / roubles
Хлеб / Bread 340 г / g 10 200 г / g 120 руб. / roubles 1 224 руб. / roubles
Макаронные изделия / Pasta 20 г / g 600 г / g 120 руб. / roubles 72 руб. / roubles
Крупы, бобовые / Cereals, legumes 50 г / g 1 500 г/g 120 руб. / roubles 180 руб. / roubles
Овощи и фрукты (35 %) / Vegetables and fruit (35 %)
Овощи свежие, зелень / Fresh vegetables, green 400 г / g 12 000 г / g 200 руб. / roubles 2 400 руб. / roubles
Фрукты свежие / Fresh fruit 200 г / g 6 000 г / g 100 руб. / roubles 600 руб. / roubles
Фрукты сушеные / Dry fruit 20 г / g 600 г / g 250 руб. / roubles 600 руб. / roubles
Соки / Juice 200 г / g 6 000 мл / ml 100 руб. / roubles 600 руб. / roubles
Белковая (20 %) / Protein (20 %)
Мясо / Meat 90 г / g 2 700 г/g 450 руб. / roubles 2 015 руб. / roubles
Птица / Bird 50 г / g 1 500 г/g 300 руб. / roubles 450 руб. / roubles
Рыба / Fish 60 г / g 1 800 г/g 800 руб. / roubles 1 440 руб. / roubles
Яйцо/Egg 0,6 шт. / pieces 8 шт. / pieces 60 руб. / roubles 108 руб. / roubles
Молоко/ Milk 300 мл / ml 9 000 мл / ml 70 руб. / roubles 630 руб. / roubles
Творог / Cottage cheese 50 г / g 1 500 г/g 210 руб. / roubles 315 руб. / roubles
Сыр / Cheese 12 г / g 360 г / g 600 руб. / roubles 216 руб. / roubles
Сметана / Sour cream 10 г / g 300 г / g 270 руб. / roubles 81 руб. / roubles
Кисломолочный напиток / Fermented milk drink 180 мл / ml 5 400 мл / ml 100 руб. / roubles 540 руб. / roubles
Жиры и сладости (5 %) / Fats and Sweets (5 %)
Масло сливочное / Butter 35 г / g 1 050 г / g 500 руб. / roubles 52 руб. / roubles
Масло растительное / Vegetable oil 18 мл / ml 540 мл / ml 400 руб. / roubles 108 руб. / roubles
Сахар (варенье, мед) / Sugar (jam, honey) 45 мл / ml 1 350 г / g 400 руб. / roubles 540 руб. / roubles
Кондитерские изделия / confectionery 15 г / g 450 г / g 600 руб. / roubles 270 руб. / roubles
ИТОГО / TOTAL 13 412 руб. / roubles
Составлена авторами по данным Федерального исследовательского центра питания, биотехнологии и безопасности пищи (https://ion.ru) и каталогов магазинов г. Саранска (https://edadeal.ru/saransk/retailers/ eurospar, https://magnit.jeanzzz.ru/saransk, https://pyaterochkas.ru/catalog/saransk) / compiled by the authors based on data from the Federal Research Center for Nutrition, Biotechnology and Food Safety (https://ion.ru) and store catalogs in Saransk (https://edadeal.ru/saransk/retailers/eurospar, https://magnit.jeanzzz.ru/saransk, https://pyaterochkas.ru/catalog/saransk)
219269; 28%
117199; 15%
щ дети (0-15лет)/
children (0-15 years old)
□
□
трудоспособное/ working-age population
старше трудоспособного / population over working age
442497; 57%
Рис. 2. Численность населения Республики Мордовия по отдельным возрастным группам на 1 января 2021 г., чел. 13 Fig. 2. Population by individual age groups on January 1, 2021, ppl., Republic of Mordovia
проанализируем имеющиеся официальные данные по среднемесячной заработной плате по среднесписочной численности работников по обследуемым видам экономической деятельности территориальным органом Федеральной службы государственной статистики по РМ (табл. 2).
Обследование органом Федеральной службы государственной статистики по РМ по численности и заработной плате работников проведено лишь на 48 % от общего числа трудоспособного населения. Но даже из имеющихся данных 52 % от количества обследуемых работников (213 404 чел.)
Таблица 2
Данные по численности и заработной плате работников за 2020 г. 14
Table 2
Data on the number and wages of employees for 2020
Среднесписочная численность работников по обследуемым видам экономической деятельности от общего числа трудоспособного населения / Average payroll number of employees by the surveyed types of economic activities of the total number of able-bodied population
Численность работников по полному кругу организаций со среднемесячной заработной платой от общего числа трудоспособного населения / The number of employees in the full circle of organizations with an average monthly wage of the total number of able-bodied population
Численность работников по полному кругу организаций с заработной платой ниже среднемесячной от общего числа трудоспособного населения / The number of employees in the full circle of organizations
with wages below the
average monthly from the total number of able-bodied population
Численность работников по полному кругу организаций с заработной платой выше среднемесячной от общего числа трудоспособного населения / The number of employees in the full circle of organizations with wages higher than the average monthly of the total number of able-bodied population
213 404
3 000
111 541
99 391
Составлен авторами по данным Мордовиястата (https://mrd.gks.ru). Составлена авторами по данным Мордовиястата (https://mrd.gks.ru).
13
Таблица 3
Показатели смертности по основным причинам смерти (число умерших на 100 000 чел. населения)15/
Table 3
Mortality rates by major causes of death (deaths per 100,000 population)
Причины смерти / Causes of death Год / Year
1995 2005 2015 2020
Всего умерших от всех причин, в том числе: / Total dead from all causes, including: 1 414,3 1 707,2 1 410,0 1 667,8
от болезней системы кровообращения / from diseases of the circulatory system 900,0 918,2 1 410,0 424,6
от новообразований / from neoplasms 181,7 208,1 185,4 162,9
от болезней органов дыхания / from respiratory diseases 77,6 76,4 57,0 41,0
органов пищеварения / from diseases of the digestive system 29,5 45,5 72,5 67,9
от некоторых инфекционных и паразитарных болезней / from some infectious and parasitic diseases 9,6 15,2 11,6 6,9
от болезней эндокринной системы, расстройства питания, нарушения обмена веществ и иммунитета / from diseases of the endocrine system, eating disorders, metabolic and immunity disorders 7,3 10,5 53,8 97,5
от болезней мочеполовой системы / from diseases of the genitourinary system 8,9 4,8 8,3 10,6
имеют доход ниже среднемесячной заработной платой по региону.
Вычисляя доверительную вероятность (^0,52) из имеющихся данных (см. табл. 2), в частности работников, имеющих зарплату ниже среднемесячного заработка по региону, мы можем определить, используя таблицу распределения Стьюдента (1 0,70), потенциальное количество в от-
^ крит > ^
ношении необследованных работников (229 093 чел.), имеющих зарплату ниже среднемесячного заработка по региону. Оно может составлять 160 365 чел. Таким образом, среднеарифметическое значение в показателе низкого дохода составляет 271 906 чел., или 61 % от общего числа трудоспособного населения.
Следует отметить и тот факт, что в категорию трудоспособного населения входят лица фертильного возраста (15-49 лет), и их численность составляет 355 699 чел.
Исходя из среднего значения на каждого гражданина детородного возраста приходится 0,3 ребенка. Следовательно, даже в среднем показателе эта категория граждан, согласно данным табл. 1, может потратить только на полноценное питание 17 900 руб.
Полученные в исследовании показатели свидетельствуют о том, что большая часть населения Республики Мордовия не имеет возможности удовлетворения естественных и необходимых потребностей, как минимум полноценного питания и аренды жилья. Результатом недостаточного дохода, как правило, является экономия на продуктах питания, и, как следствие, возникают проблемы, связанные с здоровьем.
Как видим из табл. 3, наибольший прирост в показателях причин смерти наблюдается при болезнях органов пищеварения и эндокринной системы, расстройства питания, нарушения обмена веществ и имму-
5 Составлена авторами по данным Мордовиястата (https://mrd.gks.ru).
нитета; по остальным показателям, наоборот, снижение. Можно предположить, что данный факт - последствия низкого дохода, в частности не позволяющего соблюдать полноценное питание (см. табл. 1).
С уровнем дохода соотносится и проблема «будущей занятости» населения, которая проходит через такие сложные вопросы, как политика трудоустройства, дилемма интеграция / социальная дезинтеграция, мобильность и миграция, неравенство и гендерные роли на работе (оплачиваемые и неоплачиваемые), и т. д. Кроме того, в связи с внедрением новых технологий и роботизацией образование становится глобальным трендом.
Образование как в целом по стране, так и в Республике Мордовия значительно продвинулось в качестве высшего образования и в обеспечении доступа к местам и демократизации образования. Этот прогресс стал значительным за последние два десятилетия благодаря эффективному использованию ресурсов, производимых и собираемых административной машиной. Ресурсы поступают от государственного сбора и передачи федеральных средств, установленных Конституцией и усиленных Федеральным законом «Об образовании в Российской Федерации», тем самым утверждая роль государства в обеспечении равных возможностей. Так, в рамках кампании 2021 г. МГУ им. Н. П. Огарёва открыл 2 824 бюджетных места. Сюда входят высшее образование, бакалавриат и специали-тет, а также среднее профессиональное звено. Также в 2021 г. для выпускников 11-х классов стало на 159 мест больше.
Контуры «нового социального вопроса» связаны с работой и проявлением все более радикального и массового неравенства. В региональном масштабе плотность этого процесса можно распознать в трансверсале в мире труда. От частного к государственному сектору, от частных до общественных мест; переосмысление трудовых отноше-
ний, укрепление парадигмы гибкости труда, идентичности и изменений в моделях производства / организации работы, а также в формах для измерения, дифференциации и расстановки приоритетов в управлении «производительностью» и результирующей субъективацией опыта работы. С другой стороны, эти процессы трансформации мира труда навлекли на себя социальное изгнание и безработицу, а также серые зоны интеграции, которые перемещаются между рабочими местами, отсутствие социальной защиты, безопасности и стабильности в отношении областей с неполной занятостью, бездействие и уныние в поисках работы. Что касается дохода и занятости, в Мордовии отсутствие гарантий занятости снижает способность интеграции работы и снижает уровень доходов. Высокий уровень социальной изоляции приводит к явному ухудшению сплоченности, может привести к серьезным проблемам сегрегации и социального распада. С этой точки зрения необходимо учитывать территориальный подход, поскольку его игнорирование представляет собой серьезную опасность распада: распространение популистских движений и националисты реагируют на четкую географическую составляющую, которая частично подпитывается региональными различиями [26]. Социальная сплоченность состоит из трех основных элементов: социальных отношений, чувства принадлежности к одной стране и солидарности или чувства ответственности перед общим благом.
Рост неравенства в распределении доходов приводит и к расширению риска бедности, социальной несправедливости. По материалам Мордовиястата16, полученным на основе выборочного обследования рабочей силы, за май - июль 2021 г. 406,5 тыс. чел. (96,4 %) от общей численности рабочей силы были заняты в экономике и 15,0 тыс. чел. (3,6 %) не имели занятия, но активно его искали (в соответствии с методологией Международной организации
Данные получены на основании официальных документов Мордовиястата (https://mrd.gks.ru).
труда они классифицируются как безработные). В государственных учреждениях службы занятости населения на конец июля 2021 г. в качестве безработных зарегистрировано 4,3 тыс. чел., или 1,1 % от численности рабочей силы.
Проблема социального неравенства влечет за собой и миграционный отток из регионов, связанный с безработицей и низким уровнем заработной платы, который в свою очередь ведет к постарению населения регионов, ухудшению их качественных параметров: медико-биологических и профессионально-образовательных. По официальным данным Мордовиястата17, численность населения республики с 2001 г. (888,8 тыс. чел.) по 2021 г. (778 965 тыс. чел.) сократилась на 109 835 тыс. чел., и 38 % (41 898 тыс. чел.) от этого числа составляет миграционный отток. Есть опасения, что через 150-200 лет регион может исчезнуть, и, как следствие, произойдет утрата этнографической единицы в культурном многообразии человеческой цивилизации.
По вышеизложенным результатам исследования можно сделать следующие выводы:
- материальный эквивалент полноценного питания в Республике Мордовия в соответствии с региональным ценообразованием на продукты питания составляет 13 412 руб.;
- гражданин республики даже при наличии средней заработной платы по региону (33 226,2 руб.) должен 40 % от заработной платы потратить на полноценное питание. Но на практике не всегда возможно осуществить потребность в полноценном питании, так как необходимы траты на коммунальные выплаты, транспорт, мобильную связь, средства гигиены, лекарства, одежду и т. п.; к тому же не все члены семьи, в частности дети, имеют доход;
- МРОТ по Республике Мордовия с января 2021 г. составляет 12 792 руб. Эта сум-
ма может обеспечить гражданину лишь потребность в полноценном питании;
- разница в среднем исчислении по оплате труда в Республике Мордовия ниже почти вдвое по сравнению в целом по РФ;
- размер средней пенсии в Мордовии на 2021 г. (14 416,3 руб.) сопоставим лишь с тратами на полноценное питание.
Таким образом, низкий уровень доходов в регионе проявляется как один из негативных факторов, влияющих на здоровье, вызывает социально-экономическое неравенство, результатом которого является как риск обнищания большей части населения, так и высокий миграционный отток из республики.
Обсуждение и заключение
С одной стороны, согласно теориям функционализма, неравенство - движущий фактор развития общества, с другой - деструкция социально-психологического состояния общества. Мы согласны с мнением большинства современных ученых, исследующих проблемы социального неравенства, в том, что для сокращения уровня меж- и внутрирегиональной дифференциации в социально-экономическом развитии регионов России необходимо, во-первых, создание равенства условий реализации прав, свобод и возможностей всех субъектов. Во-вторых, обеспечение справедливости распределения благ путем проведения перераспределительной политики в форме социальных трансфертов и налоговых льгот. В-третьих, повышение уровня жизни населения за счет качества экономического роста субъектов Федерации. На наш взгляд, стратегия осуществления социально-экономической политики должна опираться на гармоничное сочетание этих трех принципов, реализуемых на региональном и федеральном уровнях.
Для реализации вышеуказанных мер необходим новый подход в рассмотрении социального неравенства, в особенности на региональном уровне. На основе прове-
7 Данные получены на основании официальных документов Мордовиястата (https://mrd.gks.ru).
денного исследования и проведенных расчетов полученные данные подтверждают гипотезу о необходимости расширения концепции социального неравенства. Среднее значение показателей опроса и статистических данных позволяют утверждать, что предлагаемая модель, включающая в себя такие факторы, как доход, доступ к работе, образованию и здравоохранению, способствуют рациональной оценке существующего на региональном уровне социального неравенства.
Всем гражданам России необходимо предоставить не только то, что им нужно для выживания, но и доступ к социальным и экономическим инструментам, которые позволят им иметь реальное развитие и достойную жизнь. Цель главенствующего в обществе мировоззренческого принципа гуманизма - сохранение жизни и повышение ее качества. Такая ценность, как жизнь, включает как физиологический, так и психологический аспект. Здоровье, познание,
свобода, счастье, являясь терминальными ценностями, прямо зависят от дохода, оказания медицинской помощи, образования, трудоустройства. Включение этих параметров позволило бы более полно подойти к процессам социального неравенства. Эта работа включает определенные новшества на методологическом уровне, обеспечивая выбор индикаторов, позволяющих узнать социальную реальность, в частности на региональном уровне, по четырем направлениям (здоровье, доход, занятость и образование). Предложенная многомерная модель анализа социального неравенства подтверждает необходимость исследования социальных и экономических структур через призму терминальных ценностей, главной из которых является жизнь. О ведущей роли универсальной ценности - человеческой жизни - заявил и Президент России В. В. Путин на заседании Международного дискуссионного клуба «Валдай» 21 октября 2021 г.18
Список источников
Белкин А. И. Нравственное содержание исторической концепции священных книг (опыт сравнительно-исторического анализа Библии и Корана) // Гуманитарий: актуальные проблемы гуманитарной науки и образования. 2020. Т. 20, № 1. С. 61-71.
Белкин А. И., Вяткина Ю. С. Бедность в российском социуме как социально-философский феномен // Материалы XXIII научно-практической конференции молодых ученых, аспирантов и студентов национального исследовательского Мордовского государственного университета им. Н. П. Огарёва: в 3 ч. Ч. 3. Гуманитарные науки. Саранск, 2019. С. 171-175. Бутенко Н. А. Социальное неравенство и социальные конфликты: основные теоретические подходы к исследованию проблемы // Дискуссия. 2017. № 9. С. 58-63. URL: https:// cyberleninka.ra/artide/n/sotsialnoe-neravenstvo-i-sotsialnye-konflikty-osnovnye-teoreticheskie-podhody-k-issledovaniyu-problemy/viewer (дата обращения: 14.10.2021). Возьмитель А. А. Социальное неравенство и его риски в советской и постсоветской России // Власть. 2016. № 8. С. 5-13. URL: https://www.isras.ru/index.php?page_id=2384&id=4531 (дата обращения: 14.10.2021).
Горшков М. К. Социальное неравенство как вызов современной России // Вестник Института социологии РАН. 2010. № 1. С. 24-47. URL: https://www.vestnik-isras.ru/article/57 (дата обращения: 14.10.2021).
Капаева Л. П. Социальные ценности населения в условиях современного общества (на примере Республики Мордовия) // Проблемы повышения качества жизни населения в регионах Российской Федерации: IV Сухаревские чтения: материалы Всерос. науч.-практ. конф. с междунар. участием, г. Саранск, 29 янв. 2015 г. Саранск, 2015. С. 164-168. URL: http://ncsem.e-mordovia.ru/Documents/Publications/978-5-906046-13-0.pdf (дата обращения: 14.10.2021).
Заседание дискуссионного клуба «Валдай». Владимир Путин принял участие в пленарной сессии XVIII заседания Международного дискуссионного клуба «Валдай». URL: http://www.kremlin.ru/events/ president/news/66975 (дата обращения: 23.10.2021).
7. Куракин Д.Трагедия неравенства: расчеловечивая «тотального человека» // Социологическое обозрение. 2020. Т. 19, № 3. С. 167-232. URL: https://sociologica.hse.ru/ data/2020/09/30/1369426122/SocOboz_19_3_167-231_Kurakin.pdf (дата обращения: 14.10.2021).
8. Липайкина М. И. Представления населения Республики Ыордовия о социальной справедливости и задачах государственной социальной политики в области защиты прав граждан // Огарёв-online. 2016. № 23. URL: https:IIcyberleninka.ru/articleIn/predstavleniya-naseleniya-respubliki-mordoviya-o-sotsialnoy-spravedlivosti-i-zadachah-gosudarstvennoy-sotsialnoy-politiki-v-oblasti/viewer (дата обращения: 14.10.2021).
9. Лядова А. В., Панич Н. А. Социальный градиент здоровья как отражение социального неравенства: теоретические подходы // Гуманитарные, социально-экономические и общественные науки. 2019. № 4. С. 42-46. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/sotsialnyy-gradient-zdorovya-kak-otrazhenie-sotsialnogo-neravenstva-teoreticheskie-podhody (дата обращения: 14.10.2021).
10. Мареева С. В. Социальные неравенства и социальная структура современной России в восприятии населения // Вестник Института социологии. 2018. Т. 9, № 3. С. 102-120. DOI: 10.19181/vis.2018.26.3.527.
11. Монусова Г. А. Чем определяется восприятие неравенства в доходах // Ыировая экономика и международные отношения. 2016. Т. 60, № 1. С. 53-67. URL: https://publications.hse.ru/ articles/167454284 (дата обращения: 14.10.2021).
12. Осеев А. А. Социальное неравенство как фактор социальной напряженности в российском обществе // Вестник Ыосковского университета. Сер. 18: Социология и политология. 2014. № 2. С. 68-80. URL: https:IIcyberleninka.ru/articleIn/sotsialnoe-neravenstvo-kak-faktor-sotsialnoy-napryazhennosti-v-rossiyskom-obschestve/viewer (дата обращения: 14.10.2021).
13. Осипова Н. Г. Социальное неравенство в современном мире // Вестник Ыосковского университета. Сер. 18: Социология и политология. 2019. Т. 25, № 4. 124-153. DOI: 10.24290/10293736-2019-25-4-124-153.
14. Осипова Н. Г. Неравенства в эпоху глобализации: сущность, институты, региональная специфика и динамика // Вестник Mосковского университета. Сер. 18: Социология и политология. 2014. № 2. С. 119-141. DOI: 10.24290/1029-3736-2014-0-2-119-141.
15. Панкратов И. А., Шамьенова Г. Р. Теоретические основы оценки стратификации инновационного общества // Вестник Саратовского государственного технического университета. 2013. Т. 4, № 1. С. 289-295. URL: https://cyberleninka.ru/article/nIteoreticheskie-osnovy-otsenki-stratifikatsii innovatsionnogo-obschestva/viewer (дата обращения: 14.10.2021).
16. Романова Н. П. Социальное неравенство: методологический аспект // Вестник Читинского государственного университета. 2008. № 4. С. 140-152. URL: https://cyberleninka.ru/articleIn/ sotsialnoe-neravenstvo-metodologicheskiy-aspekt (дата обращения: 14.10.2021).
17. Реутов Е. В., Захаров В. М., РеутоваМ. Н. Социальное неравенство в российском обществе: характер и особенности восприятия // Власть. 2018. Т. 26, № 6. С. 28-34. DOI: 10.31171/vlast. v26i6.5885.
18. Chagas Erivaldo de Almeida, Albuquerque José de Lima, Veloso Gelsomina Maria Bignetti, Santos Maria Wellita Bezerra dos, Ferreira Sílvia Letícia da Silva. A Política de Financiamento do Ensino Médio em Pernambuco e seus Impactos na Qualidade da Educaçao // Id on line revista de psicologia. 2021. Vol. 15, no. 56. P. 730-742. DOI: 10.14295/idonline.v15i56.3171.
19. Anderson T. Por qué importa la desigualdad? Del economicismo a la integridad social // Revista Mexicana de Ciencias Políticas y Sociales. 2015. Vol. 60, no. 223. P. 191-207. DOI: 10.1016/ S0185-1918(15)72135-5.
20. Davis K., Moore W. E. Some principles of stratification // American Sociological Review. 1944. Vol. 10, no. 2. P. 242-249. DOI: 10.2307/2085643.
21. Esquius L., Aguilar-Martínez A., Bosque-Prous M., González-Casals H., Bach-Faig A., Colillas-Malet E., Salvado G., Espelt A. Social Inequalities in Breakfast Consumption among Adolescents in Spain: The DESKcohort Project // Nutrients. 2021. Vol. 13, no. 8. P. 2500. DOI: 10.3390/ nu13082500.
22. Krieger N., Williams D. R., Moss N. E. Measuring Social Class in US Public Health Research: concepts, Methodologies, and Guidelines // Annual Review of Public Health. 1997. No. 18. P. 341-378. DOI: 10.n46/annurev.publhealth.18.1.341.
23. Viner R. M., Ozer E. M., Denny S., MarmotM., ResnickM., Fatusi A., Currie C. Adolescence and the Social Determinants of Health // The Lancet. 2012. Vol. 379, no. 9826. P. 1641-1652. DOI: 10.1016/S0140-6736(12)60149-4.
24. Pereira O. L. F. Pobreza, desenvolvimento e comportamento humano: análise e conceituagao sob o enfoque da economía comportamental // Revista Economia e Desenvolvimento. 2018. Vol. 30, no. 4. P. 1-12. DOI: 10.5902/1414650934267.
25. Rego A. B., Costa E. R., Alves L. B. Análise econométrica da pobreza em seu aspecto multidimensional nas cinco mesorregioes do estado de Goiás // Revista de Desenvolvimento Económico. 2021. Vol. 1, no. 48. P. 60-79. DOI: 10.36810/rde.vIi48.7146.
26. Rodríguez-Pose A. The revenge of the places that don't matter (and what to do about it) // Cambridge Journal of Regions, Economy and Society. 2018. Vol. 11, no. 1. P. 189-209. DOI: 10.1093/cjres/rsx024.
27. Tomazic A. C., Crovetto G. D., Vejar D. J. Problemas y temas emergentes en el estudio del trabajo en América Latina // CUHSO. 2021. Vol. 31, no. 1. P. 10-25. DOI: 10.7770/CUHS0-V31N1.
28. Hernández Pedreño M., García J., García O. Análisis de la desigualdad social y territorial en España y México // Revista Espanola de Sociologia. 2021. Vol. 3, no. 3. P. 1-25. DOI: 10.22325/ fes/res.2021.60.
References
1. Belkin A. I. The moral content of the historical concept of sacred books (the experience of comparative historical analysis of the Bible and the Koran). Gumanitarian: aktual'nye problemy gumanitarnoj nauki i obrazovaniia = Russian Journal of the Humanities. 2020. Vol. 20, No. 1(49): 61-71. (In Russ.)
2. Belkin A. I., Vyatkina Yu. S. Poverty in Russian society as a socio-philosophical phenomenon. Materials of the XXIII scientific and practical conference of young scientists, postgraduates and students of the Ogarev Moscow State University: in 3 p. [Electronic resource]. Saransk, P. 172176. (In Russ.)
3. Butenko N. A. Social inequality and social conflicts: basic theoretical approaches to the study of the problem. Diskussiya = Discussion. 2017; 9(83): 58-63. Available at: https://cyberleninka. ru/article/n/sotsialnoe-neravenstvo-i-sotsialnye-konflikty-osnovnye-teoreticheskie-podhody-k-issledovaniyu-problem/viewer (accessed 14.10.2021). (In Russ.)
4. Vozmitel A. A. Social inequality and its risks in Soviet and post-Soviet Russia. Vlast = Power. 2016; 8:5-13. Available at: https://www.isras.ru/index.php?page_id=2384&id= 4531 (accessed 14.10.2021). (In Russ.)
5. Gorshkov M. K. Social inequality as a challenge to modern Russia. Vestnik Instituta sociologii RAN = Bulletin of the Institute of Sociology of the Russian Academy of Sciences. 2010; 1: 24-47. Available at: https://www.vestnik-isras.ru/article/57 (accessed 14.10.2021). (In Russ.)
6. Kapaeva L. P. Social values of the population in the conditions of modern society (on the example of the Republic of Mordovia). In: Problems of improving the quality of life of the population in the regions of the Russian Federation: IV Sukharev readings: materials of the All-Russian Scientific and Practical conference with international participation, Saransk, January 29, 2015 / Ed. S. M. Vdovin et al.; Scientific Center of Social Economy. monitoring. Saransk. 2015; P. 164-168. Available at: http://ncsem.e-mordovia.ru/Documents/Publications/978-5-906046-13-0. pdf. (accessed 14.10.2021). (In Russ.)
7. Kurakin D. The tragedy of inequality: dehumanizing the "total man". Sociologicheskoe obozrenie = Sociological Review. 2020; 19(3): 167-232. Available at: https://sociologica.hse.ru/ data/2020/09/30/. (In Russ.)
8. LipaikinaM. I. Representations of the population of the Republic of Mordovia on social justice and tasks of the state social policy in the field of protection of citizens' rights // Ogarev-online. Saransk: N. P. Ogarev Mordovian State University. 2016; 23(88). Available at: https://cyberleninka. ru/article/n/predstavleniya-naseleniya-respubliki-mordoviya-o-sotsialnoy-spravedlivosti-i-zadachah-gosu-darstvennoy-sotsialnoy-politiki-v-oblasti/viewer (accessed 14.10.2021). (In Russ.)
9. Lyadova A. V., Panich N. A. The social gradient of health as a reflection of social inequality: theoretical approaches. Gumanitarnye, social'no-ekonomicheskie i obshchestvennye nauki = Humanities, socio-economic and social sciences. 2019; 4: 42-46. Available at: https://cyberleninka. ru/article/n/sotsialnyy-gradient-zdorovya-kak-otrazhenie-sotsialnogo-neravenstva-teoreticheskie-podhody (accessed 14.10.2021). (In Russ.)
10. Mareeva S. V Social inequalities and the social structure of modern Russia in the perception of the population. Vestnik Instituta sociologii = Bulletin of the Institute of Sociology. 2018; 3(9): 102-120. DOI: 10.19181/vis.2018.26.3.527. (In Russ.)
11. Monusova G. A. What determines the perception of income inequality. Mirovaya ekonomika i mezhdunarodnye otnosheniya = World Economy and International Relations. 2016; 60(1): 53-67. Available at: https://publications.hse.ru/articles/167454284 (accessed 14.10.2021). (In Russ.)
12. Oseev A. A. Social inequality as a factor of social tension in Russian society. VestnikMoskovskogo universiteta. Ser. 18: Sociologiya i politologiya = Bulletin of the Moscow University. Ser. 18. Sociology and Political Science. 2014; 2: 68-80. Available at: https://cyberleninka.ru/article/n/ sotsialnoe-neravenstvo-kak-faktor-sotsialnoy-napryazhennosti-v-rossiyskom-obschestve/viewer (accessed 14.10.2021). (In Russ.)
13. Osipova N. G. Social inequality in the modern world. Vestnik Moskovskogo universiteta. Ser. 18: Sociologiya i politologiya = Bulletin of the Moscow University. Ser. 18. Sociology and Political Science. 2019; 25(4): 124-153. DOI 10.24290/1029-3736-2019-25-4-124-153. (In Russ.)
14. Osipova N. G. Inequalities in the era of globalization: essence, institutions, regional specifics and dynamics. Vestnik Moskovskogo universiteta. Ser. 18: Sociologiya i politologiya = Bulletin of the Moscow University. Series 18. Sociology and Political Science. 2014; 2: 119-141. DOI: 10.24290/1029-3736-2014-0-2-119-14115. (In Russ.)
15. PankratovI. A., Shamienova G. R. Theoretical foundations of the assessment of the stratification of innovative society. Vestnik Saratovskogo gosudarstvennogo tekhnicheskogo universiteta = Bulletin of SSTU. 2013; 4(73): 289-295. Available at: https://cyberleninka.ru/article/n/teoreticheskie-osnovy-otsenki-stratifikatsiiinnovatsionnogo-obschestva/viewer (accessed 14.10.2021). (In Russ.)
16. Romanova N. P. Social inequality: methodological aspect. Vestnik Chitinskogo gosudarstvennogo universiteta = Bulletin of CHITSU. 2008; 4(49): 140-151. Available at: https://cyberleninka.ru/ article/n/sotsialnoe-neravenstvo-metodologicheskiy-aspekt (accessed 14.10.2021). (In Russ.)
17. Reutov E. V., Zakharov V. M., Reutova M. N. Social inequality in Russian society: the nature and features of perception. Vlast' = Power. 2018; 26(6): 28-34. DOI: 10.31171/vlast.v26i6.5885. (In Russ.)
18. Almeida Chagas E., Albuquerque J. Lima, Veloso G. et al. The Secondary Education Financing Policy in Pernambuco and its Impacts on the Quality of Education. REVISTA De PSICOLOGIA. 2021; 15(56): 730-742. (In Eng.)
19. Anderson T. Por qué importa la desigualdad? Del economicismo a la integridad social. Revista Mexicana de Ciencias Políticas y Sociales. 2015; 60(223): 191-208. DOI: 10.1016/S0185-1918(15)72135-5. (In Spanish)
20. Davis K., Moore W. E. Some principles of stratification. American Sociological Review. 1944; 10(2): 242-249. DOI: 10.2307/2085643/. (In Eng.)
21. Esquius L., Aguilar-Martínez A., Bosque-Prous M. et al. Social Inequalities in Breakfast Consumption among Adolescents in Spain: TheDESKcohort Project. Nutrients. 2021; 13(8): 2500. DOI: 10.3390/nu13082500. (In Eng.)
22. Krieger N., Krieger D. R., Williams N. E. Moss Measuring Social Class in US Public Health Research: Concepts, Methodologies, and Guidelines. Annual Review of Public Health. 1997; 18: 341-378. DOI: 10.1146/annurev.publhealth.18.1.341. (In Eng.)
23. Viner R. M., Ozer E. M., Denny S. et al. Currie Adolescence and the Social Determinants of Health. The Lancet. 2012; 379(9826): 1641-1652. DOI: 10.1016/S0140-6736(12)60149-4. (In Eng.)
24. Pereira O. L. F. Pobreza, desenvolvimento e comportamento humano: análise e conceituagao sob o enfoque da economia comportamental. Revista Economia e Desenvolvimento. 2018; 30(4): 1-12. DOI: 10.5902/1414650934267. (In Portugal)
25. RegoA. B., CostaE. R., Alves L. B. Analize econometrica da pobreza em sen aspect multidimensional nas cinco mesorregioes do estado de Goias. Revista de Desenvolvimento Económico. BA. 2021; 1(48): 60-79. DOI: 10.36810/rde.vIi48.7146. (In Portugal)
26. Rodríguez-Pose A. The revenge of the places that don't matter (and what to do about it). Cambridge Journal of Regions, Economy and Society. 2018; 11(1) : 189-209. doi 10.1093/cjres/rsx024. (In Eng.)
27. Tomazic A. C., Crovetto G. D., Vejar D. J. Problemas y temas emergentes en el estudio detrabajo en America Latina. CUHSO. 2021; 31(1): 10-25. DOI: 10.7770/CUHS0-V31N1. (In Spanish)
28. Hernández Pedreño M. J., García O. Análisis de la desigualdad social y territorial en España y México. Revista Española de Sociología. 2021; 3(3): 1-25. DOI: 10.22325/fes/res.2021.60. (In Spanish)
Поступила 04.02.2022.
Сведения об авторах
Чашина Жанна Вячеславовна - кандидат философских наук, доцент, кафедра философии, Национальный исследовательский Мордовский государственный университет им. Н. П. Огарёва (Саранск, Россия). Сфера научных интересов: нравственная философия, биоэтика. Автор более 80 научных и учебно-методических публикаций. ORCID: https://orcid. org/0000-0002-7199-0959.
E-mail: chashina.j@yandex.ru
Белкин Алексей Иванович - кандидат исторических наук, доцент, кафедра философии, Национальный исследовательский Мордовский государственный университет им. Н. П. Огарёва (Саранск, Россия). Сфера научных интересов: история Русской православной церкви, русская религиозная философия. Автор более 90 научных и учебно-методических публикаций. ORCID: https://orcid.org/0000-0002-7655-0039.
E-mail: alex.i.bel@mail.ru
Submitted 04.02.2022.
About the authors:
Zhanna V. Chashina - Candidate of Philosophy, Associate Professor, Department of Philosophy, National Research Ogarev Mordovia State University (Saransk, Russia). Research interests: moral philosophy, bioethics. The author has more than 80 scientific and educational publications. ORCID: https://orcid.org/0000-0002-7199-0959.
E-mail: chashina.j@yandex.ru
Aleksey I. Belkin - Candidate of History, Associate Professor of Philosophy, National Research Ogarev Mordovia State University (Saransk, Russia). Research interests: history of the Russian Orthodox Church, Russian religious philosophy. The author of 90 scientific and educational publications. ORCID: https://orcid.org/0000-0002-7655-0039.
E-mail: alex.i.bel@mail.ru
