CC BY
61
ТЕОРИЯ СЕГМЕНТИРОВАННЫХ РЫНКОВ И дИФФЕРЕНЦИАЦИЯ В ОПЛАТЕ НАЕМНОГО ТРУдА
A.A. Горшков,
младший научный сотрудник Лаборатории сравнительного исследования социально-экономических систем экономического факультета Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова
gorshkov@ecson.mu.ru
Неоклассическая теория рынка труда служит основой для выявления возможных причин глобального роста неравенства в современном мире. В данной работе проанализирован альтернативный подход к исследованию дифференциации в оплате наемного труда, основанный на теории сегментированных рынков. Были выявлены основные отличия данного подхода от неоклассического, среди которых: самостоятельная роль свойств рабочих мест в определении оплаты труда; дефицит «хороших» рабочих мест; дискриминация и эффекты зависимости от предшествующего развития.
Ключевые слова: рынок труда, неравенство, сегментированные рынки
УДК 331.1 ББК 65.24
Рост неравенства, с которым столкнулся, как развитый, так и развивающийся мир в последние несколько десятилетий привел к повышению интереса к проблеме дифференциации в оплате наемного труда как основному источнику глобальных изменений в распределении. В свою очередь, выявление причин современных тенденций в области неравенства требует анализа основ теоретических подходов к исследованию распределения оплаты труда.
Неоклассическая теория рынка труда с момента своего появления была предметом острой критики. Даже в истории американской экономической науки, несмотря на то, что две пионерные «Теории заработных плат» Дж. Хикса и П. Дугласа, которые в значительной степени заложили основы неоклассической теории рынка труда, были опубликованы еще в 1930-е годы, первые послевоенные десятилетия доминирующим течением в исследованиях оставался американский институционализм. Мощные общественные катаклизмы и масштабные социальные преобразования середины прошлого века служили причиной низкой популярности неоклассической традиции экономики труда [2, 202].
Корпус идей, стоящих за теорией сегментированных рынков труда, тесно связан едва ли не со всеми течениями гетеродок-сальной экономической мысли. Исторические корни теории сегментации традиционно связывают с критикой теории заработной платы А. Смита Дж. Ст. Миллем, марксистской экономической теорией, классическим институционализмом и неоинституцио-нализмом1. Идеи теории сегментации были близки кейнсианским идеям ригидности заработных плат середины XX века и напрямую связаны с дуалистическими теориями структуралистов [3]. Язык теории получил распространение в литературе по трудовым отношениям (industrial relations literature) и в социологических исследованиях. Широта охвата теоретических подходов, заложивших фундамент данного течения, связана скорее с тем, что под общим названием «теория сегментированных рынков труда» (далее SLM) в тот период развивался целый спектр теоретических подходов, состоявших в объединенной «оппозиции» к набирающей популярность неоклассической теории рынка труда.
Круг тем, затрагиваемых в рамках SLM весьма широк и охватывает все основные темы экономики труда и смежных научных дисциплин. Особое внимание исследователи уделяли проблемам распределения доходов, безработицы, бедности, образования и дискриминации. При этом, в силу методологической специфики исследователи, определявшие себя в рамках теории SLM, уделяли особенное внимание кругу тем не получивших широкого изучения в работах неоклассической направленности того периода. Особый акцент в исследованиях делался на темы конфликта в трудовых отношениях, многообразия форм недостаточной занятости (underemployment) и барьеров трудовой мобильности, существующих в капиталистической экономике. Исследователей объединял достаточно широкий спектр политических позиций, однако общим являлось неприятие достаточности набора политических рекомендаций, следующих из неоклассической теории рынка труда.
Другой важной чертой литературы, посвященной сегментации, являлась значительная методологическая неоднород-
ность, вытекающая из «сосуществования», хотя и во многом родственных, но все же различных подходов2. Объединяющим моментом является отрицание неоклассического подхода как равновесного, неисторического, основанного на нереалистичных предпосылках о человеческом поведении и взаимодействии [9]. Для сторонников подхода характерно отрицание того, что рынок труда может быть (хоть и с рядом оговорок) интерпретирован как, например, товарный рынок, где конкретное количество товара (услуг труда) продается и покупается по рыночной цене, которые устанавливаются силами спроса и предложения [5, 694]. Набор причин, по которым подобный взгляд считается неоправданным, также весьма широк и может различаться для разных авторов, но подобные «списки» пересекаются в ряде пунктов. Среди них, как уже было отмечено, особое место занимает власть и конфликт, которые, оказываются упущенными из неоклассической концепции рынка. Так как согласно этим представлениям механизмы конкурентного рынка труда, описываемого неоклассической теорией, не позволяют выявить фундаментальных свойств капиталистического рынка труда (отношения власти, эксплуатацию, открытый конфликт интересов, ограничение мобильности рабочих, дискриминацию, ловушки бедности и прочее), то, согласно данному подходу, следует исходить из того, что капиталистические отношения найма в значительной степени изолированы от действия механизмов совершенной конкуренции. Целью теории становится изучение институтов, структурирующих взаимодействия между рабочими и работодателями, а равновесие и действия индивидуальных агентов признаются в данном случае вторичными [9, 1184].
Центральной для SLM-теорий гипотезой является существование на рынке труда устойчивой самовоспроизводящейся структуры, заключающейся в существовании сегментов (страт, кластеров) рабочих мест, разделяющих набор общих признаков. Список последних разнится между исследованиями. Среди наиболее популярных критериев выделения сегментов: свойства рабочих мест, непосредственно касающиеся рабочего, такие как — заработная плата (жалование), бонусы и прочие формы вознаграждения, стабильность занятости (в том числе подверженность циклическим и сезонным рискам), доступность и длина «карьерных лестниц», возможность занятия данного рабочего места со стороны внешнего или внутреннего рынка труда, государственной и профсоюзной защитой занятости, а также необходимость обучения на рабочем месте (specific on-job-learning). Все вышеназванное часто изучается как в совокупности с профессиональными различиями, так и со свойствами фирм — отрасль, размер рынка, размер рабочей силы, доступ к внешним рынкам, доступ к государственным контрактам и другим формам государственной поддержки и т.д.
Наиболее распространенной версией теории является модель дуализма на рынке труда. Предполагается, что рынок труда делится на два сегмента: первичный (primary) и вторичный (secondary)3. Первичный рынок труда предполагается отличающимся высокими заработными платами, стабильной занято-стью, наличием карьерных перспектив, относительной защищенностью от конкуренции со стороны «аутсайдеров» на
внешнем рынке труда, а также приобретением значительного объема специфических навыков в процессе работы. Согласно теории, именно на первичном рынке труда наблюдается картина отдач на человеческий капитал, описываемая неоклассической теорией. Наблюдается ярко выраженная позитивная динамика доходов в соответствии с накоплением опыта работы. Рабочие места, защищенные коллективными соглашениями и другими институтами государства благосостояния, предполагаются принадлежащими к первичному рынку труда4. Вторичный же рынок труда является полной противоположностью первичного: низкая оплата труда, высокий оборот рабочей силы, отсутствие карьерных перспектив, а также высокая степень «рутинизации» производственных процессов, исключающая необходимость серьезного обучения на рабочем месте. На вторичном рынке труда наблюдается крайне незначительная отдача на составляющие человеческого капитала.
Часто классификация рабочих мест дополняется классификацией фирм в экономике на «ядро» и «периферию». Фирмы «ядра» предполагаются наделенными значительной рыночной властью, высокой производительностью и доступом к государственным контрактам. Высокая прибыльность связывается с возможностью платить высокую заработную плату, а также с инвестициями в физический и человеческий капитал. Инвестиции в человеческий капитал предполагают стремление к стабильности занятости, как со стороны рабочего, так и со стороны работодателя. Стремление «удержать» рабочих внутри фирм, связанное с целью защитить свои инвестиции, приводит как к повышению заработных плат, так и к созданию больших внутренних рынков труда, предполагающих наличие длинных «карьерных лестниц». Другим «комплементом» стабильности и высокой заработной платы изначально считалась юнионизация. «Периферия», согласно теории, состоит из фирм, которые или «не могут» или «не хотят» платить высокую заработную плату, из-за неустойчивого спроса на свою продукцию, трудоинтенсивной технологии производства, низкой производительности, недоступности кредитных ресурсов и государственной поддержки, поддерживают высокий оборот рабочей силы, не сочетаемый с функционированием значительного внутреннего рынка труда, коллективных соглашений и стабильной занятости. Часто «периферия» интерпретируется, скорее, как стратегия, имеющая свои преимущества в экономии на издержках, нежели как вынужденное положение.
Важно отметить, что между двумя измерениями структуры необязательно существует полный параллелизм. Не предполагается, что весь первичный рынок труда приходится на фирмы «ядра», а весь вторичный — на «периферию» [7]. Некоторые рабочие места в фирмах «периферии» вполне могут быть отнесены к первичному рынку, но предполагается, что первичные рабочие места сконцентрированы скорее в фирмах «ядра».
Важно отметить, что разделение на первичный и вторичный рынок не совпадает с другим распространенным делением рабочих на «белых воротничков» и «синих воротничков». Предполагается, что верхний сегмент «синих воротничков» является частью первичного рынка труда [4], который сам предполагается разделенным на сегменты (верхний и нижний уровень). Особенно следует отметить классификацию, предложенную в рамках радикальной неомарксистской версии SLM-теории [6]. Кроме деления на первичный и вторичный рынки, которые по преимуществу делятся по принципу обеспечения стабильности и благоприятности условий труда, вводится деление на «подчиненные» (subordinate) и «независимые» (independent) рабочие места. Первый тип рабочих мест предполагает повторяющиеся, стандартизированные, рутинные задания, а также требует (и усиливает) такие характеристики рабочего, как исполнительность и дисциплинированность. Второй тип рабочих мест отличается трудовым процессом, предполагающим реализацию творческих навыков и функционирование в гибкой меняющейся среде, а также требует высокой инициативности исполнителя. Интересно, что «подчиненные» рабочие места также не связываются исключительно с «синими воротничками», часть «белых воротничков» также относится к этой группе.
В каком смысле существование сегментации выходит за рамки неоклассической теории рынка труда? Существование различий между рабочими местами, заработными платами и
условиями труда с ними связанными находит свое объяснение в рамках неоклассической теории человеческого капитала и компенсирующих различий. Безусловно, можно отметить склонность одних теоретиков к описанию рынка как сильно поляризованного, состоящего из качественно различных сегментов, наряду со склонностью других представлять различия в более «непрерывном» ключе. Однако ни одна из картин не является принципиально несовместимой с какой-либо теорией.
Во-первых, важным является не сам факт существования разных типов рабочих мест, а то, что SLM-теории предполагают иной механизм детерминации заработной платы. Этот механизм основывается на том, что в первую очередь свойства рабочих мест (а не рабочих) определяют то, будут ли заработные платы и условия труда соответствовать первичной или вторичной занятости. Причем набор факторов, оказывающих воздействие на оплату труда, выходит далеко за пределы технического толкования предельной производительности.
Во-вторых, предполагается, что доступ к рабочим местам первичного рынка каким-либо образом искусственно ограничен. Количество «хороших» рабочих мест оценивается как субоптимальное. Предполагается, что отсутствует балансирующее воздействие заработных плат на потоки труда между сегментами — на рынке существует избыток предложения труда. Не все рабочие, которые достаточно квалифицированы для того, чтобы занять рабочие места на первичном рынке, и хотят это сделать при существующих рыночных условиях могут найти себе рабочее место.
В-третьих, аллокация рабочих между рабочими местами, согласно теории, происходит не только на основе производительных навыков рабочих. Дискриминация по какому-либо признаку может быть устойчивой. Даже различия в образовании могут скрывать не различия в производственных навыках, а различия в характеристиках несвязанных с производительностью (социальные нормы, ценностные установки).
В-четвертых, рабочие находятся в серьезной зависимости от предшествующего развития (path dependence). Даже случайное распределение рабочих между первичным и вторичным сегментом приводит к тому, что рабочие имеют тенденцию оставаться на сегменте, на котором начали. Рабочие на вторичном рынке, даже будучи изначально идентичными рабочим на первичном рынке, под воздействием эффектов негативной обратной связи от утери навыков и интериоризации инфериорных социальных норм, попадают в «ловушку вторичного рынка». Таким образом, между сегментами существует ограниченная мобильность5.
Определяющая роль свойств рабочих мест в определении заработной платы (как и других параметров занятости), постулируемая SLM-теориями, радикально отличается от роли, выделяемой теорией компенсирующих различий. Не субъективные оценки «потребительских» свойств рабочих мест генерируют различия в оплате труда, а объективные качества (технологические, организационные, институциональные). Смещение акцента с качеств рабочих на качества рабочих мест как определяющих уровень заработной платы объединяет SLM-теории с теорией конкуренции за рабочие места Л. Туроу [10]6. Теория Туроу строится на предположении, что предельная производительность является технологическим свойством рабочего места, а совокупность навыков и способностей служит основой для определения издержек обучения на рабочем месте.
Различия между теориями сегментации и неоклассической теорией дифференциации в оплате труда — как в теоретическом механизме определения заработных плат, так и в представлении о том, как происходит распределение рабочих между сегментами. В рамках классических SLM-теорий предполагается, что равновесные силы не играют определяющей роли на рынке труда. Распределение рабочих между сегментами носит систематически дискриминационный характер и создает сильные эффекты зависимости от предшествующего развития. В результате на рынке поддерживается структура барьеров между сегментами, налагающая количественные ограничения на рабочих.
Центральным элементом SLM-теорий является положение о том, что конкурентный механизм на рынке труда замещается иными институциональными механизмами. С одной стороны,
особое значение приобретают формальные институты рынка может служить степень специфичности человеческого капитала,
труда (профсоюзы, регулирование минимальной оплаты труда и который накапливается в процессе труда. Механизмы внутреннего
т.д.). С другой — система внутрифирменных отношений — качес- рынка могут служить механизмом для предотвращения различ-
твенно отличных от механизма совершенного неоклассического ных агентских проблем, вытекающих из специфичности чело-
рынка. Для обозначения этого механизма используется термин веческого капитала, например, подрыва стимулов к получению
«внутренний рынок труда», означающий организационную еди- специфических навыков со стороны рабочего. Противоположным
ницу, представляющую собой структурированный набор правил полюсом можно считать «радикальные» версии теории, основан-
(формальных и неформальных), управляющих внутренним отбо- ные на, в значительной мере, обратной логике: институциональные
ром, аллокацией и стимулированием труда [4]7. На внутреннем механизмы рынка труда служат не следствием технологических
рынке труда факторы, определяющие решения о заработной детерминант взаимодействия, а причиной. Предполагается, что
плате не подчинены (по крайней мере, в какой-то степени) силам сторона, обладающая правами собственности на средства про-
спроса и предложения. Внутренний рынок труда противопостав- изводства, выбирает технологию производства с целью подрыва
ляется внешнему, на котором аллокация и ценообразование переговорной силы другой стороны. Примером может служить
управляется напрямую рыночными силами. Оба рынка связаны т.н. стратегия «разделяй и властвуй» [6]. Следствием подобной
между собой: рабочие попадают на внутренний рынок через ра- стратегии и является сегментация на рынке труда.
бочие места, являющиеся «точками входа». Другие рабочие мес- Таким образом, теория сегментированных рынков предлага-
та находятся «дальше» от «точек входа» и занимаются чаще всего ет подход к анализу дифференциации в оплате наемного труда
рабочими с внутреннего рынка труда. Рабочие, занимающие эти качественно отличный от неоклассического. Во-первых, подход
рабочие места предполагаются защищенными от действия ры- предполагает взгляд на рынок труда с точки зрения «кластеров»
ночных сил, обладают большей переговорной силой. рабочих мест, которые выделяются не по характеристикам ра-
Положение в системе внутрифирменных отношений, опреде- бочих, а по характеристикам рабочих мест. Во-вторых, рынок
ляющих внутренний рынок труда, служит принципом, по которому труда отличается наличием эндогенных барьеров мобильнос-
рабочие места относятся к первичному или вторичному рынку. ти между сегментами. Например, часть рабочих на вторичном
Для теории внутреннего рынка характерно систематическое об- рынке труда не может попасть на первичный рынок, даже если
ращение к фундаментальному институциональному различию обладает таким же уровнем квалификации, как и рабочие, за-
между «структурированным» первичным рынком труда, основан- нимающие рабочие места на первичном рынке. Ответственной
ным на долгосрочной включенности в сложную систему внутрен- за рационирование рабочих мест признается особая природа
него рынка, и «неструктурированным» вторичным рынком. отношений найма, основанная на отношениях власти и внутри-
«Спектр» возможных объяснений можно определить лежащим фирменных рынках труда. В-третьих, кроме рыночного дефи-
между двумя противоположными подходами. Теории, близкие к цита «хороших» рабочих мест существует дискриминационный
оптимизационному пониманию сегментации на основе теории отбор на эти рабочие места, то есть отбор может происходить по
трансакционных издержек, определяют сегментацию как «вы- личным свойствам, которые не связаны с производительными
бор» между дискретными институциональными альтернативами, навыками рабочего. В-четвертых, вынужденное рационирова-
который зависит от трансакционных атрибутов, которые в значи- ние части рабочих с первичного рынка приводит к деградации
тельной степени детерминированы технологически. Примером их производительных навыков и личностных качеств.
литература
1. Бузгалин А.В., Колганов А.И., Московский А.И. Марксизм и институционализм: сравнительное исследование // Вестник Московского университета. Сер. 6: Экономика. — 2012. — №5. — С. 3-18.
2. Boyer G., Smith R. The Development of the Neoclassical Tradition in Labor Economics // ILR Review. 2001. vol. 54, number 2. p. 199-223.
3. Cain G. The challenge of segmented labour market theories to orthodox theory: a survey // Journal of Economic Literature. 1976. vol. 14. p. 1215-1257.
4. Doeringer P., Piore M. Internal labor markets and manpower analysis. 1st ed. Armonk, N.Y.: M.E. Sharpe, 1985.
5. Harrison B., Sum A. The Theory of "Dual" or Segmented Labor Markets // Journal of Economic Issues. 1979. vol. 13, number 3. p. 687-706.
6. Reich M., Gordon D., Edwards R. Dual Labor Markets: A Theory of Labor Market Segmentation // American Economic Review. 1973. vol. 63, number 2. p. 359-365.
7. Reid L., Rubin B. Integrating Economic Duaism and Labor Market Segmentation // The Sociological Quarterly. 2003. vol. 44, number 3. p. 405-432.
8. Rosen S. Transactions Costs and Internal Labor Markets // The Journal of Law, Economics, and Organization. 1988. vol. 4, number 1. p. 49-64.
9. Taubman P., Wachter M. Segmented labor markets // Handbook of Labor Economics. 1st ed. / Orley A., Richard L. Elsevier, 1986. p. 1183-1217.
10. Thurow L. Generating inequality. 1st ed. New York: Basic Books, 1983.
11. Williamson O., Wachter M., Harris J. Understanding the Employment Relation: The Analysis of Idiosyncratic Exchange // The Bell Journal of Economics. 1975. vol. 6, number 1. p. 250.
1 В качестве сравнения теоретических традиций марксизма и классического институционализма, лежащих в основе подхода, см.: [1].
2 Принято выделать марксистскую версию SLM-теории и версию более близкую к традициям американского институционализма. Основными теоретиками марксистской (или радикальной) версии SLM являются: Д. Гордон, Р. Эдвардс, М. Рэйх, С. Боулз, Г. Гинтис и др. Важным направлением внутри SLM-теорий является теория внутренних рынков труда (internal labor markets), созданная П. Доренгером и М. Пиором. В литературе встречается также характеристика теории сегментации как составной части экономического структурализма [7]. Иногда в отдельную группу выделяются теоретики (О. Уильямсон, М. Уахтер, Дж. Харрис), направлявшие свои усилия на интеграцию идей SLM-теории на методологических основаниях близких к новому институционализму.
3 Простая дуалистическая модель предполагается упрощенной репрезентацией реальной сложной экономической сегментации. Предполагается, что в реальности не только больше сегментов, но и границы между ними могут быть несколько размыты, между некоторыми сегментами могут существовать «мосты».
4 Для SLM-теоретиков характерен радикально отличающийся от неоклассического взгляд на профсоюзы и другие институты рынка труда. В данном случае они становятся не источником аллокативной неэффективности, а инструментами, способствующими повышению стабильности и производительности [9, 1192].
5 Предполагается, что ограничение мобильности между сегментами может быть настолько сильным, что оно будет в значительной мере сохраняться даже между поколениями.
5 1
6 Интеллектуальные предпосылки теории конкуренции за рабочие места берут начало в структурных теориях экономического развития (Дж. Данлопа, Кл. Керра и др.). Некоторые авторы напрямую относят теории конкуренции за рабочие места к SLM-теориям [3].
7 Теория внутреннего рынка труда Доренгира-Пиора тесно связана с традициями американского неоинституционализма (концепциями «балканизированных» рынков Кл. Керра, «нового индустриального феодализма» А. Росса). Опираясь на различия между типами трансакций и определенное понимание «природы фирмы» (Р. Коуз), концепция в значительной степени пересекается с предметным полем новых институционалистов (моделью внутрифирменных отношений Алчиана-Демзеца, с теорией отношений найма Г. Саймона). Теория внутренних рынков труда дала непосредственный стимул к развитию исследований внутрифирменных отношений на основе теорий трансакционных издержек [8; 11].
ВЗАИМОСВЯЗЬ между НЕРАВЕНСТВОМ и ЭКОНОМИЧЕСКИМ РОСТОМ:
новый подход и эмпирическое подтверждение
Е.в. воинов,
аспирант Института экономики РАН (г. Москва) eugene.voinov@gmail.com
Взаимосвязь неравенства и экономического роста занимает одно из центральных мест в современной макроэкономике. При этом возрастающая актуальность данной тематики обусловлена не только снижением экономической активности в современном мире, но и отсутствием понимания факторов этого процесса, находящегося вне поля зрения современной экономической теории. Статья содержит основные результаты исследования, в ходе которого автором была выдвинута и эмпирически подтверждена гипотеза о взаимосвязи неравенства и качества экономического роста. Раскрывается данная взаимосвязь в контексте оценки качества экономического роста. Полученные выводы указывают на исключительную важность фактора повышенного или чрезмерного неравенства, а также гипертрофированности финансового сектора при формировании и проведении государственной экономической политики.
Ключевые слова: неравенство, экономический рост, коэффициент Джини, финансилизация
УДК 336.221 ББК 65.261.4
I. введение
Результаты международных исследований проблематики взаимосвязи неравенства и экономического роста за последние четверть века приводят, в целом, к достаточно смешанной картине, показывая в лучшем случае отсутствие однозначного консенсуса, оставляя вопрос о характере взаимосвязи неравенства и экономического роста открытым. Тем не менее, самые последние современные исследования ведущих институтов и экономистов все чаще занимают позицию обратной взаимосвязи неравенства и экономического роста1, в частности, показывая, что повышенные уровни неравенства вредят экономическому росту. Остановимся кратко на их основных выводах:
Исследование, проведенное ОЭСР2 (2014), показывает, что неравенство оказывает значительное негативное воздействие на среднесрочный экономический рост. Растущее неравенство «срезает» часть экономического роста, а меньшее неравенство ему способствует. При этом такое воздействие может иметь долгосрочный эффект.
Доклад МВФ3 (2015) эмпирически доказывает, что экономика идет на подъем, когда растут доходы именно бедной части населения. При этом преимущественное увеличение доходов наиболее состоятельного слоя населения при стагнации таковых у менее обеспеченных граждан ведет к сокращению экономического роста.
Д. Стиглитц в статье «Inequality and Economic Growth»4 (2015) приходит к выводу, что чрезмерное неравенство имеет тенденцию блокировать рост экономических показателей. Р. Рейч в своей книге «Aftershock: The Next Economy and America's Future»5 (2011) и документальном фильме «Inequality for All»6 (2013) утверждает, что высокое неравенство не только является «врагом экономического роста», но и подрывает институт демократии. Т. Пикетти в книге «Капитал в XXI веке»7 (2014) несколько иначе смотрит на данную взаимосвязь, утверждая, что доход на капитал8 со временем опережает экономический рост, имея тенденцию к увеличению неравенства распределения богатства. Но в своей новой статье «About Capital in the Twenty-First Century»9 (2015) Пикетти делает оговорку, что такая формулировка не должна восприниматься в качестве основного инструмента, объясняющего изменения в экономическом неравенстве. Он делает акцент на том, что существенное значение в объяснении происходящего здесь имеют факторы политическо-экономического характера. Монография А.Ю.
Шевякова и А.Я. Кируты под названием «Неравенство, экономический рост и демография: неисследованные взаимосвязи»10 (2009), демонстрирует наличие положительной связи между приемлемым уровнем неравенства и экономическим ростом, а также указывает на отрицательный характер воздействия повышенного уровня неравенства на экономический рост.
II. гипотеза
Автор соглашается с приведенными выше результатами исследований и позициями11, но предлагает рассмотреть данную проблематику через призму следующей гипотезы: повышенные уровни неравенства не только тормозят динамику экономического роста, но и резко ухудшают его качество. Другими словами, повышенное неравенство уменьшает полезность экономического роста. То есть, даже если рост положителен, то высокое неравенство делает его чрезвычайно волатильным из-за отсутствия адекватного роста потребительского спроса.
III. Исходные данные
Для проведения эмпирического исследования с целью подтверждения или опровержения описанной выше гипотезы автором были использованы данные и параметры выборок, перечисленные в табл. 1.
IV. Эмпирическая модель
Показатель качества экономического роста задан спрэ-дом между долями финансового и производственного секторов в ВВП (далее показатель S) для 28 стран-членов ОЭСР (см. табл. 1), который, согласно выдвинутой гипотезе должен быть положительно коррелирован с коэффициентом Джини. Спрэды между ежегодными долями этих секторов были рассчитаны для периода 1997-2010 гг. включительно (14 лет), с привязкой соответствующих коэффициентов Джини для проведения дальнейшего регрессионного анализа взаимосвязи этих показателей методом вычисления отдельных парных регрессий (separate simple linear regressions) и объединенной модели (pooled model) регрессии. Зависимость показателя S от коэффициента Джини можно записать в виде следующего регрессионного уравнения:
i = 1... 28,
Sit = К, + BtGit
+£,■
t = 1997... 2010
где S — показатель S (%), Ь0 — пересечение линии оценки, В — угловой коэффициент, О — коэффициент Джини (%), е — ошибка, i — индивидуальные страны в выборке и t — годы измерений.
