CC BY
113
УДК 008.2
ТЕОРИИ СОЦИАЛЬНОГО РАЗВИТИЯ В КОНТЕКСТЕ СУЩЕСТВОВАНИЯ ИНФОРМАЦИОННОГО ОБЩЕСТВА
© А.В. Васенкин1
Иркутская государственная сельскохозяйственная академия,
664038, Россия, Иркутская область, Иркутский район, п. Молодежный, 1/1.
Рассматриваются наиболее распространенные теории социальной эволюции, отражающие логику общественных процессов в контексте формирования и функционирования информационного общества. Автор показывает, что категория «информационное общество», закрепившаяся в современной социально-философской мысли, является отражением очередного этапа развития общества, но в ближайшем будущем контуры информационного общества исчезнут, в результате чего сформируется новая, постчеловеческая форма существования цивилизации. Ключевые слова: информационное общество; общество потребления; социальная эволюция; третья волна.
THEORIES OF SOCIAL DEVELOPMENT IN THE CONTEXT OF INFORMATION SOCIETY A.V. Vasenkin
Irkutsk State Agricultural Academy,
1/1 Molodezhny settlement, Irkutsk region, Irkutsk district, 664038, Russia.
The article discusses the most common theories of social evolution reflecting the logic of social processes in the context of information society formation and operation. It shows that the category "information society", which is widely used in the modern socio-philosophical thought, is a reflection of the next stage of society development. However, the contours of the information society will disappear in the nearest future. That will result in the formation of a new post-human form of civilization existence.
Keywords: information society; consumer society; social evolution; the third wave.
Одной из функций науки является прогностическая. Основная особенность этой функции заключается в формировании моделей и стратегий цивилизацион-ного движения. Все существующее многообразие наук предопределяет перспективные направления собственной прикладной сферы: биология, к примеру, рассматривает перспективы развития живых организмов; физика показывает развитие природных процессов; экономика строит модели инноваций в хозяйственной сфере. В этой связи возникает следующий вопрос: кто детерминирует и ставит прогнозы развития общества в целом? Многообразие социальных дисциплин, существующее в научной системе знания, по-своему обозначает ответы на вопросы в отношении будущего человеческой цивилизации. Однако, в наиболее систематизированном и комплексном виде, интегральное видение и формирование прогнозов, безусловно, принадлежит философскому знанию. С одной стороны, это объясняется спецификой предмета философии как науки, а с другой - исходит из особенностей философского мировоззрения. Подтверждение этих мыслей мы находим в работах «Шок будущего» и «Третья волна» Э. Тоффлера, в которых достаточно иллюстративно просматриваются социальные прогнозы и перспективы XXI века. И сегодня, когда мы сравниваем прогнозы Тоффлера с теми социальными фактами, которые существуют сейчас, становится предельно ясно, что автор был достаточно точен в своих размышлениях. Общество «третьей волны», информационное общество, успешно сформировалось и прогресси-
рует. Человек становится пользователем. Главный ресурс, который он использует, - это информация: «Самым важным (и неистощимым) сырьем для цивилизации Третьей волны станет информация, включая воображение. С помощью информации и воображения найдут замену многим истощимым ресурсам, хотя эта замена часто будет сопровождаться серьезными экономическими потрясениями» [10, с. 560].
Итак, XXI век является эпохой «Третьей волны», «технологизированного» бытия, миром искусственно-созданной жизни. Но, по неумолимой логике развития истории, этап третьей волны только очередная ступень в лестнице социальной эволюции. Значит, человечество ждет фаза «четвертой волны», то есть рубеж, который наступит за постиндустриализмом и информационностью. Каким он будет? Этот вопрос остается открытым. Но уже сегодня в научных кругах формируются дискуссии о постчеловеческом обществе, которое придет на смену информационной цивилизации. В постчеловеческом обществе основным носителем цивилизационной жизни станет технология. Если быть более точным, то ЫБЮ-конвергенция. Не рассматривая более детально различные аспекты этой проблемы, обратимся к ключевым социально-философским теориям эволюции, отражающим логику развития человеческой цивилизации.
Главный теоретик постиндустриализма Д. Белл, рассматривая меняющуюся конфигурацию цивилизации, выделяет пять компонентов грядущего постиндустриального общества:
1 Васенкин Алексей Вадимович, кандидат философских наук, доцент кафедры философии, социологии и истории, тел.: 89834007774, е-mail: alvasenkin@rambler.ru
Vasenkin Aleksei, Candidate of Philosophy, Associate Professor of the Department of Philosophy, Sociology and History, tel.: 89834007774, е-mail: alvasenkin@rambler.ru
1. В экономическом секторе: переход от производства товаров к экономике услуг.
2. В структуре занятости: доминирование профессионального и технического класса.
3. Осевой принцип общества: центральное место теоретических знаний как источника нововведений и формулирования политики.
4. Будущая ориентация: особая роль технологии и технологических оценок.
5. Принятие решений: создание новой «интеллектуальной технологии» [1, с. 18].
Анализируя будущее человеческого общества, Р. Арон формулирует идею, что в конце XX века капиталистические общества объединенного Запада и социалистические общества Востока трансформируются в новое глобальное воплощение. Это новое общество станет именно индустриальным, когда человечество придет к единому индустриальному обществу, которое будет открыто всестороннему развитию. Прогресс, по мнению Р. Арона, должен постепенно привести к отмиранию поляризированного мира и созданию на его основе общества индустриального единства, которое будет оставаться нестабильным в связи с требованиями индустриального общества (централизации, жесткой иерархизации) и идеалами демократии (свободой, равенством) [7, с. 5.]. Фактически, Р. Арон рассматривает собственную модель индустриального общества как соответствующую модели постиндустриализма Д. Белла, так как индустриальность в этом контексте понимается в качестве следующей стадии развития глобального мира.
Примечательно, что на конец 70-х годов XX века приходится всплеск философских и концептуальных обоснований общества, охваченного надвигающимися темпами технического экспансивного роста. Рассматривая природу четвертой научно-технической революции, американский политический и государственный деятель З. Бжезинский утверждает, что общество, которое придет на смену индустриальной фазе развития, будет называться технотронным. Технотронность означает, в первую очередь, что все сферы человеческой жизни, в которых мы существуем (культура, социальные отношения, экономика, искусство), станут развиваться под действием общего научно-технического прогресса, в частности под давлением электронно-вычислительной техники. Общество охватит технократизм, в котором и будут существовать цивилизации в ближайшее время [11, с. 107].
Не лишена интереса концепция американского политика и экономиста У. Ростоу, выделяющего в собственной модели пять стадий экономического роста, где последняя стадия показывает общество, выходящее на авансцену XXI века. Так, по Ростоу, человечество прошло в своей истории пять этапов социальной эволюции:
Первый этап - «традиционное общество». Примитивное и застойное сельскохозяйственное производство с применением ручной техники, иерархической социальной структурой, властью землевладельцев.
Второй этап - «переходное общество». По авторской позиции, этот этап может именоваться как «под-
готовка к взлету». В данном случае под «подготовкой» предполагается создание предпосылок для резкого ускорения темпов экономического роста: в производстве начинают применяться новые технологические открытия, увеличиваются капиталовложения, появляется «новый тип предприимчивых людей», возникает централизованное государство.
Третий этап - период промышленной революции, или «взлет» (take-off). Происходит повышение доли накопления капитала, наблюдается резкий экономический рост, радикальным образом изменяются методы производства.
Четвертый этап, именуемый «зрелым», детерминируется интенсивным развитием промышленности, увеличением уровня капиталовложений, стремительным развитием науки, интенсивной урбанизацией, возникновением квалифицированного труда.
Пятый этап - этап интенсивного массового потребления. Поскольку производство общественных благ более не ставится во главу угла и механизм удовлетворения общественных потребностей отлаженно функционирует, возникают аспекты, которые становятся источниками зарождения общества потребления [8].
Человечество не стоит перед вопросом налаживания механизма производства. Конвейер мирового производителя запущен и исправно функционирует. Вместе с тем, в мировых кругах встает дилемма формирования потребления в развитых странах мира. В этом смысле стадии развития Ростоу очень точно характеризуют модель эволюции человечества. И современность, с ее информационно-электронным оттенком, с полной уверенностью можно обозначить как общество информационного потребления.
Как альтернатива постиндустриализму выступает модель «общества потребления», сформированная в социально-философских и психологических кругах в конце XX века. И, естественно, знаковой работой в этом контексте является одноименная книга Ж. Бод-рийяра, в которой прекрасно отражены многие социально-психологические и философские аспекты «эпохи использования». Мы покажем только ключевой аспект концепции Ж. Бодрийяра, который проявляется в том, что общество XX века, общество потребления, это фактически общество, заключившее сделку с дьяволом. Здесь сделка с дьяволом представляет собой «договор изобилия». Хотя это, на взгляд автора, мнимая идея, подпитываемая исключительно изнутри: «Точно так же, впрочем, как самая дьявольская суть Дьявола никогда не существовала, но заставляла верить в свое существование, так и изобилие не существует, но ему достаточно поддерживать веру, что оно существует, чтобы быть действенным мифом» [2, с. 163]. Развитие промышленного производства и стабилизация экономического благополучия в западных странах позволили сформировать такую цивили-зационную матрицу, в которой использование становится своеобразным культом. Однако поклонение определенному культу заключает в себе различные положительные и отрицательные стороны.
Э. Фромм, рассматривая психологический портрет цивилизации 70-х годов XX века, акцентирует внимание на изменении человеческой психики с позиции «Быть» на позицию «Иметь». Почему это происходит? В чем причина структурных изменений человеческой цивилизации? Фромм рассматривает и видит такую причину исключительно в особенностях индустриальной революции: индустриальный век действительно не сумел выполнить свои Великие Обещания, и все большее число людей начинают осознавать, что:
- неограниченное удовлетворение всех желаний не способствует благоденствию, оно не может быть путем к счастью или даже получению максимума удовольствия;
- мечте о том, чтобы быть независимыми хозяевами собственных жизней, пришел конец, когда мы начали сознавать, что стали винтиками бюрократической машины и нашими мыслями, чувствами и вкусами манипулируют правительство, индустрия и находящиеся под их контролем средства массовой информации;
- экономический прогресс коснулся лишь ограниченного числа богатых наций, пропасть между богатыми и бедными нациями все более и более увеличивается;
- сам технический прогресс создал опасность для окружающей среды и угрозу ядерной войны, каждая из которых в отдельности - или обе вместе - способны уничтожить всю цивилизацию и, возможно, вообще жизнь на Земле» [12, с. 6 ].
Данные тезисы являются доказательством цепной реакции происхождения общества потребления в результате наступления фазы постиндустриализма. Мы отметим, что индустриализм только обозначил проблему потребления, сформировал зачатки, а в современных условиях это потребление не только закрепилось, оно также обозначило ряд проблем, которые в современной литературе принято считать глобальными. Однако в проблеме потребления существуют и другие аспекты, на которые стоит обратить внимание при исследовании теорий социального развития и их последствий.
Человек в информационном обществе перестает быть действительно человеком. Он превращается в специфическую «машину функционирования», способную выполнять только примитивные реакции и не способную на высшие человеческие эмоции. Такая «желающая машина», исходя из терминологии теоретиков постмодернистского движения Ж. Делеза и Ф. Гваттари, способна на социальные контакты и реакции. Она рассуждает, принимает решения, действует. Но это уже не человек, это биоробот, наделенный интеллектуальными способностями. Рассматривая капитализм в призме шизофренической реакции, постмодернисты пишут о пресловутых желающих машинах, в которые превратилось современное человечество: «Оно функционирует повсюду, иногда без остановок, иногда с перерывами. Оно дышит, оно греет, оно ест. Оно испражняется, оно целует. Но какое заблуждение говорить о нем как о чем-то одном и определенном. Повсюду - машины, и вовсе не метафори-
чески: машины машин, с их стыковками, соединениями. Одна машина-орган подключена к другой машине-источнику: одна испускает поток, другая его срезает. Грудь - это машина, которая производит молоко, а рот - машина, состыкованная с ней» [3, с. 14].
Аналогия с миром роботов и функционирующих механизмов, живущих исключительно благодаря операции «потребление», проводится в этом случае достаточно зримо. Мир, наполненный автоматическими устройствами, где каждое устройство для поддержания своего существования должно постоянно включать режим «использование». Отвлечение от прямых эволюционных концепций цивилизационного развития было необходимо, так как социально-психологическая окраска не только дополняет общий эскиз картины эволюции, но и углубляет его, формируя более целостное восприятие социальной жизни.
Что касается современности, то здесь уже давно наметились и сформировались контуры общества нового типа, сконструированного на платформе электронно-вычислительных машин. Не было такого специалиста в области гуманитарных и социально-экономических наук, который не рассматривал или не диктовал свою точку зрения на концепцию «информационного общества». Стоит, однако, заметить, что термин «информационное общество» входит в обиход уже в середине XX века, но истинное его существо обозначилось исключительно на рубеже веков, когда социальные структуры начали меняться под воздействием надвигающейся информационной волны. Остановимся более подробно на некоторых точках зрения относительно того, что же представляет собой информационное общество.
Среди теоретиков и основоположников идеи информационного общества следует отметить вклад основателя института информационного общества Е. Масуды. Рассматривая в работе «Информационное общество как постиндустриальное общество» контуры будущей модели человеческой жизни, он указывает на принципиальное отличие информационной модели от постиндустриальной: модель информационного общества отличается «особым» специфическим информационным сектором экономических отношений, вокруг которого в ближайшем будущем будут развертываться основные социальные коммуникации глобализирующегося мира. В тезисном формате можно следующим образом представить информационное общество Ма-суды:
1. В информационном обществе исходной инновационной технологией будет компьютерная технология, а ее функция - замещение и совершенствование труда человека.
2. В информационном обществе увеличится мощь человека.
3. Информация станет одновременно изготовителем и производителем услуг для общества.
4. Экономика информационного общества будет включать в себя, во-первых, синергийность, во-вторых, информацию как основу общества, в-третьих, информация станет специфическим видом блага [6, с. 20].
Модель Масуды достаточно обширна и глубока, однако нет необходимости рассматривать все нюансы его концепции. Существенным здесь, на что нужно обратить внимание, является идея о постепенном исчезновении отчуждения, стирания физической границы между носителем информации - субъектом и самой информацией. Человек больше не производит, он не является производителем, информация становится самостоятельным ресурсом, который поставлен на «конвейер» самовоспроизводства. Фактически это означает наступление новой эры, в которой участие человека станет минимизировано.
Вариацией «информационной концепции» является модель коммуникативного общества А. Турена. Наиболее интересным в его теории коммуникации является наблюдение об изменении процесса передачи информации между людьми. Если до существования электронных проводных и радиопередатчиков человек передавал информацию без каких-либо посредников другому человеку, то в надвигающемся информационном обществе происходит трансформация процесса коммуникации - появляется посредник. Роль этого посредника с углублением информационных связей становится настолько высока, что отсутствие посредника может переживаться человеком как психологическая утрата. Так, А. Турен пишет по этому поводу: «Ища прямого контакта, люди используют в автомобилях или в других местах коротковолновые приемники с передатчиками, чтобы входить в коммуникацию с незнакомыми. Не был ли каждый из нас загипнотизирован поиском положения, которое не может быть обозначено как лицо к лицу, а как «голос к голосу»? В результате наблюдаем, как в больших городах создаются добровольные службы для слушания, предназначенные для того, чтобы приходить на помощь самоубийцам или тем, кто переживает серьезный психологический кризис» [15, с. 136].
С одной стороны, проблема коммуникации в информационном обществе решается при помощи электронной аппаратуры, но с другой - она ею же и усложняется, поскольку в таких обществах люди испытывают существенные психологические неудобства в поисках прямого контакта и полноценного взаимодействия друг с другом.
Информация станет новым главным ресурсом, способным обогащать бюджеты в государственном масштабе, согласно точке зрения теоретика постиндустриальной экономики Т. Стоуньера. В информационном обществе «национальные информационные ресурсы суть его основная экономическая ценность, его самый большой потенциальный источник богатства» [9, с. 393]. Т. Стоуньер показывает три способа обогащения любого государства: 1) постоянное накопление капитала; 2) военные захваты и территориальные приращения; 3) использование новой технологии, переводящей «нересурсы» в ресурсы. Информационное общество с наиболее высоким уровнем развития технологий способно эффективно осуществлять перевод нересурсов в ресурсы: «Добыча нефти со дна Северного моря и использование пустынных земель - вот лишь два примера на этот счет» [9, с. 393]. Информа-
ция, или «хорошая теория» по Стоуньеру, становится принципом добавленной стоимости какого-либо блага. То есть, владея информацией или теорией изготовления определенных ресурсов, у владельца информации появляется особая ценность и собственность -производить за счет этой информации новые ресурсы и реализовывать их. «Теории физики твердого тела помогли организовать факты, необходимые для изготовления из кремния транзисторов. Транзисторы принесли чудодейственные интегральные схемы» [9, с. 393]. Какой вывод из рассуждений Стоуньера можно сделать применительно к контексту нашего исследования? Этот вывод достаточно прост: с ростом и усложнением цепочки социальной эволюции человечество постепенно обогащается. С каждой ступенью находится ценный ресурс, который способен вывести на более совершенный материальный уровень новые государства. Последний ресурс - информация - иллюстративно показал эту тенденцию.
Информационное общество - это общество, где параллельно существуют две самостоятельные реальности: «информация» (ресурс шаблонный) и «интеллект» (ресурс творческий). Такое мнение мы находим у одного из футурологов XX века Г. Кана. Факт сосуществования «информации» и «интеллекта» в информационном обществе показывает нам, согласно Кану, что в наступающих изменениях будут сформированы два взаимодополняющих пространства: «Разница между понятиями информация и интеллект является искусственной, но достаточно важной. Информация стремится быть относительно формальной и легко доступной. Интеллект в данном случае употребляется больше в значении военное мышление, чем человеческое мышление... Понятие интеллект является более широким и специфическим, менее официальным и формальным, чем то, что мы называем информацией» [4, с. 195] . Примечательным становится тот факт, что Кан связывает понятие «интеллект» с «военным мышлением». Эта милитаристская трактовка наталкивает на мысль, что использование интеллекта в обществе будущего, наряду с информацией, возможно, будет осуществляться в военных, разведывательных целях. Разумеется, в данном контексте играет немаловажную роль прошлое автора, однако, насколько это высказывание точно в современных условиях, когда «интеллект» использует и подчиняет себе «информацию» для того, чтобы осуществлять достаточно нецивилизованные операции. В информационном обществе «информация» превратилась в ресурс ведения войн, слежения, шпионажа. И происходит это в результате работы человеческого интеллекта.
Буквально становление информационного общества происходит с конструированием и распространением персональных электронно-вычислительных машин. Напомним, что в 70-е гг. XX в. появляется первый микропроцессор. Последовавшее за этим событием широкое распространение персональных компьютеров, созданных на базе полупроводниковых приборов, послужило усилению механизмов становления информационного общества и внедрению технических
средств в обыденную социальную жизнь. Можно сказать, осуществилась компьютеризация общественных систем, становление общества, ассоциированного с сетью или паутиной. Возникновение виртуальных компьютерных сетей, широкое распространение «глобальной паутины» и создание цифровых социальных сетей становятся предпосылками для развития уже не информационного, а цифрового, или виртуального, общества. Так, современный теоретик информационной революции М. Кастельс отмечает, что «включение большинства культурных выражений в интегрированную коммуникационную систему, коренящуюся в цифровом электронном производстве, распределении и обмене сигналов, имеет важные последствия для социальных форм и процессов. Местности лишаются своего культурного, исторического, географического значения и реинтегрируются в функциональные сети или в образные коллажи, вызывая к жизни пространство потоков, заменяющее пространство мест... это культура реальной виртуальности, где выдуманный мир есть выдумка в процессе своего создания» [14, с. 353].
Глобальная проблема информационного общества в современных условиях заключается в полной виртуализации социальной реальности. Человечество постепенно переходит из реального мира в мир чисел и вычислений, представленный наиболее привлекательными картинками. В результате окружающие условия существования теряют смысл, их заменяют цифровые интеллектуальные устройства. Если при широком распространении технических средств связи трансформировались процессы социальной коммуникации, то в настоящих условиях, в результате «компьютерной атаки», коренным образом изменяются процессы человеческой жизнедеятельности, поскольку каждая сфера общественной жизни становится опосредованной вычислительными машинами. В виртуальное пространство переносится человеческое сознание.
Указанные теории социальной эволюции и разли-
чные подходы к пониманию природы информационного общества демонстрируют нам, что вектор развития человеческой цивилизации не исключается виртуальной средой и использованием информации в качестве существенного фактора производства. За информационным обществом последует более прогрессивный этап существования цивилизации - эра постчеловечества. Основными особенностями, детерминирующими постчеловеческую фазу развития, согласно точке зрения Мамедова Н.Д., Нуржанова А.Б., Табачкова О.А., Живайкина А.А., является, во-первых, то, что люди всегда стремились к совершенству собственного физического организма; во-вторых, концепт постчеловека становится популярным в достаточно обширной среде - у ученых, врачей, инженеров, программистов; в-третьих, эволюция человеческого разума приведет к становлению искусственного интеллекта и особого его состояния - сверхразума; в-четвертых, предположительно уже к 2050 годам благодаря успехам в генной инженерии, молекулярным нанотехнологиям, созданию нейропротезов и прямых интерфейсов «компьютер-мозг», произойдет окончательное формирование «постчеловека»; в-пятых, «постчеловек» будет полностью искусственным созданием (лишенным природных основ); в-шестых, до сих пор становится не ясным, на каких принципах будет построено постчеловеческое общество [5, с. 399].
Окажутся ли данные аспекты правдой или фантастическими иллюзиями, покажет непрерывный процесс человеческого развития. И если политолог Ф.Фукуяма утверждает, что постчеловеческое общество будет несвободным и конфликтным [13], предполагая закрепощение человека в рамках собственной технической оболочки, то мы оттолкнемся от мысли, что постчеловечество, в самом утопическом смысле, будет обществом свободы реализации всех потребностей человека, которые возлагаются на этого нового мессию современного постиндустриального общества - высокотехнологичную технику.
Статья поступила 30.03.2015 г.
1. Белл Д. Грядущее постиндустриальное общество: опыт социального прогнозирования. М.: Academia, 1999. 458 с.
2. Бодрийяр Ж. Общество потребления. Его мифы и структуры. М.: Рупублика, 2006. 269 с.
3. Делёз Ж., Гваттари Ф. Анти-Эдип: капитализм и шизофрения. Екатеринбург: У-Фактория, 2007. 672 с.
4. Кан Г. Грядущий подъем: экономический, политический, социальный. Новая технократическая волна на Западе. М.: Прогресс, 1986. 453 с.
5. Мамедова Н.Д., Нуржанова А.Б., Табачкова О.А., Живайкина А.А. Постчеловек: иллюзия или реальность? // Бюллетень медицинских интернет-конференций. 2013. № 2. Т. 3. 399 с.
6. Мантатов В.В., Мантатова Л.В. Этика устойчивого развития в информационную эпоху. Улан-Удэ: Бурятское книжное издательство, 2002. 180 с.
7. Политическая мысль Новейшего времени. Персоналии, идеи, концепции: краткий справочник / сост. Михайлова Е.М.
Библиографический список
Чебоксары: ЧКИ РУК, 2010. 40 с.
8. Ростоу У. Политика и стадии роста. М.: Прогресс, 1973. 204 с.
9. Стоуньер Т. Информационное богатство: профиль постиндустриальной экономики. Новая технократическая волна на Западе. М.: Прогресс, 1986. 453 с.
10. Тоффлер Э. Третья волна. М.: АСТ, 2004. 783 с.
11. Филиппов А.Ф. О понятии социального пространства. Куда идет Россия? Социальная трансформация постсоветского пространства. М.: Аспект Пресс, 1996. С. 103-112.
12. Фромм Э. Иметь или быть. М.: Айрис-пресс, 2004. 384 с.
13. Фукуяма Ф. Наше постчеловеческое будущее: последствия биотехнологической революции. М.: АСТ, 2004. 349 с.
14. Castells M. The Information Age: Economy, Society and Culture. Malden, MA; Oxford, UK: Blackwell, 2000. Vol. I. 556 PP.
15. Touraine A. Le retour de l'acteur. Essai de sociologie. M.: Le Monde scientifique, 1984. 133 pp.
