CC BY
58МЕЖДУНАРОДНОЕ ПРАВО; ЕВРОПЕЙСКОЕ ПРАВО УДК 341.46
Налимов Денис Олегович Финансовый университет при Правительстве Российской Федерации
Юридический факультет Россия, Москва [email protected] Nalimov Denis Olegovich Financial University under the Government of Russian Federation
Law Department Russia, Moscow
ТЕОРЕТИКО-ПРАВОВЫЕ ПРОБЛЕМЫ ПРИВЛЕЧЕНИЯ ВЫСШИХ ДОЛЖНОСТНЫХ ЛИЦ К МЕЖДУНАРОДНОЙ УГОЛОВНОЙ
ОТВЕТСТВЕННОСТИ Аннотация: Данная работа рассматривает правовые аспекты привлечения высших должностных лиц государства (в большинстве своем, речь идет о так называемой «тройке» - главе государства, главе правительства и министре иностранных дел) к международной уголовной ответственности за преступления, предусмотренные соответствующими нормами. Анализ подобных дел и рассмотрение их не столько с исторической, сколько с юридической точки зрения позволяют сформулировать более или менее конкретный вывод о том, существуют ли в настоящее время проблемы применения норм международного уголовного права в отношении «особенно защищенных» должностных лиц.
Ключевые слова: международное уголовное право, юрисдикционный иммунитет, международная судебная практика.
THEORETICAL AND LEGAL PROBLEMS OF BRINGING HIGH-LEVEL STATE OFFICERS TO INTERNATIONAL CRIMINAL LIABILITY Annotation: This paper examines some legal aspects of bringing high-ranking officials of the state (for the most part, it embraces the so-called "troika", which includes a head of state, a head of government and a minister of foreign affairs) to international criminal responsibility for the crimes stipulated by the appropriate norms. An analysis of such cases and their consideration mainly from a legal point of view, rather that from a historical one, allow us to articulate a give or take concrete conclusion on whether the problems of law enforcement of the norms of international criminal law in relation to "extremely protected" officials exist nowadays. Key words: international criminal law, jurisdictional immunity, international judicial practice.
Международное уголовное право включает в себя как материально -правовой, так и процессуально-правовой аспекты, что обуславливает необходимость комплексного подхода к изучению отдельных проблем. История знает множество примеров осуществления преступлений против человечности, за которыми зачастую следовало международное расследование, проводимое в рамках как и специализированных ad-hoc трибуналов, так и в соответствии с Римским статутом Международного уголовного суда. Тем не менее, если речь идет о преступлениях высших должностных лиц государства, то такие преступления зачастую становятся либо предметом национального расследования, либо не расследуются вовсе.
Так, например, происходит в Африке, где, по мнению, профессора Аделомолы Абасс, действующая на ее территории юрисдикция Международного уголовного суда зачастую остается неэффективной, и сценарий ненаказуемости виновных в геноциде глав государств и иных должностных лиц остается вполне реальным. Кроме того, в своей работе
«Prosecuting International Crimes in Africa: Rationale, Prospects and Challenges» господин Абасс указывает на причины целесообразности учреждения Африканского уголовного суда [8]. Так, одной из этих причин является то, что совершение преступлений против человечности (запрещенных в том числе Уставом Африканского союза) в случае отсутствия юрисдикции какого-либо органа международной уголовной юстиции не вызовет никаких последствий в отношении привлечения преступников к ответственности. Вряд ли национальные органы станут расследовать преступления своих же высокопоставленных действующих чиновников, равно как и вряд ли это смогут сделать пострадавшие государства на основе «сомнительного» принципа универсальной юрисдикции.
При этом, для наглядной демонстрации подобной ситуации, возможно привести пример - судебный процесс над Хиссеном Хабре, - бывшим президентом Чада (окончание его правления датируется декабрем 1990 года), обвиняемым в «тяжких нарушениях международно-признанных прав человека». В 2005 году Бельгия выдала ордер на арест Хабре, который в то время находился в Сенегале как лицо, получившее политическое убежище. Сенегал отказался экстрадировать преступника в Бельгию и, с одобрения Африканского Союза, решил привлечь к ответственности Хабре самостоятельно. Хотя Сенегал и Чад были признаны обладающими юрисдикцией для судебного разбирательства по делу Хабре, Сенегал отказался передать Хабре Чаду на основании утверждения о том, что как бывший глава государства Хабре пользовался абсолютным иммунитетом в отношении преступлений, которые он совершил находясь на своем посту. В итоге, не без участия международного сообщества, был учрежден Специальный африканский трибунал, который признал Хабре виновным в убийстве 40 тысяч человек и приговорил его к пожизненному заключению лишь в 2016 году. Этот пример, вероятно, и показывает необходимость наличия органа международной
уголовной юстиции, способного осуществлять свою юрисдикцию и на подобных должностных лиц.
Дискутируя о политических факторах при осуществлении правосудия в деятельности Международного уголовного суда, некоторые ученые [9] указывают и на то, что в целях способствования стабильности и поддержанию мира (как это предусмотрено соответствующими резолюциями СБ и ГА ООН), трибуналы по Югославии и Руанде изолировали лидеров действующих политических элит от поддерживающих их кругов, тем самым прерывая преемственность власти и делегитимизируя действующий политический порядок. Это способствовало и сокращению общественных настроений, направленных на отрицание совершенных преступлений. С точки зрения не столько права, сколько политологии, указывается, например, на то, что международное уголовное правосудие порой служит не тем самым «беспристрастным судом», а инструментом передачи власти в новые руки. Тем не менее, окончательная трансформация такого правосудия сдерживается различными правозащитными институтами и конечным стремлением общества именно к наказанию виновных.
В связи с этим, интересно проанализировать международно-правовые основания привлечения таких лиц к ответственности в соответствии с нормами международного уголовного права.
В соответствии с классическим правом международной ответственности, действия таких должностных лиц приравниваются к деятельности их государства [5]. То есть, при наличии соответствующих оснований, само государство несет международно-правовую ответственность за действия своих высших должностных лиц, однако факт привлечения к ответственности государства не исключает возможности персонализированного наказания такого должностного лица в соответствии с будь то национальным, либо же международным уголовным правом.
Так, ст. IV Конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказании за него гласит, что «лица, совершающие геноцид или какие-либо другие из перечисленных в статье III деяний, подлежат наказанию, независимо от того, являются ли они ответственными по конституции правителями, должностными или частными лицами» [6]. Аналогичные положения содержит и Международная конвенция о пресечении преступления апартеида и наказании за него (статья III: «Международной уголовной ответственности, независимо от мотива, подлежат лица, члены организаций и учреждений и представители государств, проживающие как на территории государства, где совершаются эти действия, так и в любом другом государстве <...>») [1].
Устав Международного Военного трибунала для суда и наказания главных военных преступников европейских стран оси [2], а также Уставы Международного трибунала по Руанде [3] и Международного трибунала по Югославии [4] имеют идентичные положения о том, что «должностное положение подсудимых, их положение в качестве глав государства или ответственных чиновников различных правительственных ведомств не должно рассматриваться как основание к освобождению от ответственности или смягчению наказания».
Римский статут в ч. 2 ст. 27 устанавливает следующее: «Иммунитеты или специальные процессуальные нормы, которые могут быть связаны с должностным положением лица, будь то согласно национальному или международному праву, не должны препятствовать осуществлению Судом его юрисдикции в отношении такого лица» [7]. Иными словами, факт ратификации или иного согласия на обязательность положений статута исключает возможность пользования таким иммунитетом в отношении Международного уголовного суда при наличии у него предметной юрисдикции.
Рассматривая в своей работе [10] производство Международного уголовного суда в отношении действующего на тут момент главы Судана аль-Башира, профессор Манисули Ссеньонджо напоминает, что существуют две категории норм, предоставляющих иммунитет от уголовной ответственности. Это, очевидно, нормы, вытекающие из международного права и нормы, предусмотренные в национальном законодательстве.
Наделение иммунитетами в соответствии с международным правом может относиться либо к поведению государственных служащих, действующих в официальном качестве (так называемый функциональный иммунитет), либо по отношению к деяниям, совершенным отдельными категориями должностных лиц (то есть как связанных, так и не связанных с нахождением на государственной службе). Главы государств, а также главы правительств и министры иностранных дел во время пребывания в должности, а также по отношению к таким деяниям, которые были совершены еще до вступления в должность, обладают иммунитетом лишь постольку, поскольку должностное лицо находится при исполнении своей должности (личный, или персональный иммунитет) [13, с. 131].
Должностное лицо государства может ссылаться в иностранных судах как на функциональные, так и на личные иммунитеты, ведь такие иммунитеты предусматривают освобождение от национальной юрисдикции. Однако иммунитеты, существующие в национальном или международном праве не препятствуют Международному уголовному суду осуществлять юрисдикцию. Это подтверждает, что в принципе МУС может предъявить обвинение, выдать ордер на арест и преследовать действующего главу государства при условии, что это государство является участником Римского статута или, как в упомянутом случае с Суданом, если дело передано на рассмотрение МУС Советом Безопасности ООН в соответствии с главой VII Устава ООН.
В своей монографии «Responsibility for Core International Crimes Individual Criminal. Selected Pertinent Issues» [11], Сиара Дамгаард продолжает эту мысль. Так, имеет место еще один интересный практический пример - дело Democratic Republic of the Congo v Belgium («Yerodia case»). Оно демонстрирует, что поскольку действующий или бывший министр иностранных дел пользуется абсолютным иммунитетом от уголовного преследования за военные преступления и преступления против человечности именно в национальных судах, такой министр иностранных дел может быть подвергнут уголовному преследованию за те же преступления в определенных международных уголовных трибуналах, если такие суды обладают юрисдикцией в отношении рассматриваемого преступления.
Отсюда и появляется та критическая важность принадлежности трибунала к одной из этих категорий (национальный или международный). Тем не менее, порой бывает трудно распознать эту самую принадлежность. Например, встает вопрос о том, могут ли смешанные международно-национальные органы быть классифицированы как международные уголовные трибуналы для целей норм международного права для снятия иммунитета от судебного преследования за международные преступления. Автор приходит к выводу, что основные определяющие критерии международного уголовного суда (трибунала) для целей норм международного права, касающихся снятия иммунитета от преследования за международные преступления заключаются в следующем:
1) Правовой основой международного уголовного суда или трибунала является либо международный договор между двумя или более государствами, либо резолюция Совета Безопасности ООН по главе VII Устава, а также соглашение между ООН и одним или несколькими государствами или поправка к Уставу ООН;
2) Международный уголовный суд или трибунал не является частью судебной системы одного из государств;
3) Он применяет международное уголовное право;
4) Его юрисдикция (ratione materiae и ratione personae) носит международный характер;
5) Его решения являются обязательными.
Что касается распространения национальной юрисдикции на особо защищенных субъектов права, то необходимо привести некоторые позиции национальной судебной практики, демонстрирующие жизнеспособность такого иммунитета исключительно в национальных судах. Такая практика приводится, например, в работе «Head of State Immunity in International Law» [12]. Так, в марте 2001 года высший суд Франции, Cour de Cassation, постановил, что глава ливийского государства Муаммар эль-Каддафи имел право на неприкосновенность в производстве по утверждению о том, что Каддафи несет ответственность за бомбардировку французского самолета DC-10, в результате которой погибло 270 человек. Это решение отменило решение суда низшей инстанции, который отказал в признании неприкосновенности действующего лидера Ливии.
Другой пример - Испания. Там в 1999 году национальный суд постановил, что у него нет полномочий преследовать действующего главу кубинского государства Фиделя Кастро. Точно так же Соединенные Штаты Америки отказывали в иммунитете бывшим главам государства, но никогда не отменяли иммунитет действующего главы государства или правительства. Более того, даже несмотря на то, что в некоторых международных соглашениях содержится призыв к лишению иммунитета главы государства, а некоторые страны рассматривают возможность принятия юрисдикции над иностранными лидерами, важно, что ни одна страна еще не зашла так далеко, чтобы фактически вынести приговор против действующего главы государства.
Из недавнего прецедентного права можно увидеть, что суды США признают иммунитет глав иностранных государств даже за действия, не связанные с осуществлением публичных полномочий, при соблюдении трех следующих условий:
1) Лицо, претендующее на иммунитет, является действующим главой государства;
2) США признают это лицо законным главой государства;
3) Иностранное государство не отказалось от иммунитета.
Это правило применяется ко всей деятельности такого должностного лица; от коммерческой до международных уголовных преступлений. Соответственно, если какой-либо из этих трех критериев не соблюден, то подобный ответчик не имеет права на иммунитет в национальных судах США.
Интересен однако и иной пример национального судопроизводства в отношении главы иностранного государства, однако, важно отметить, бывшего. Это дело А. Пиночета - бывшего президента Чили, в котором ряд английских судей признали, что институт иммунитета высших должностных лиц не покрывает тягчайшие международные преступления: совершение таких деяний, противоречащих нормам jus cogens, осуждается всеми странами как преступление и поэтому не может защищаться нормами международного права об иммунитете за действия, совершенные в официальном качестве [13, с. 132].
Подводя итог, можно сказать, что вопрос привлечения к международно -правовой ответственности высших должностных лиц, имеющих юрисдикционный иммунитет по отношению к производству в любых национальных судах (что показывает продемонстрированная мировая судебная практика) был достаточно исследован и научным сообществом. Тем не менее, редко когда можно встретить относительно недавние научные работы, посвященные этой проблематике. К сожалению, вопрос остается актуальным в первую очередь для государств «третьего мира», где юрисдикция
Международного уголовного суда считается работающей в большинстве случаев лишь формально, а никакой постоянной альтернативы ему еще не создано.
В целом же можно заключить, что международное уголовное право способно проигнорировать иммунитет высших должностных лиц по отношению к национальным юрисдикциям, вследствие чего самым логичным и эффективным способом справедливого суда над виновными видится производство в рамках МУС при условии, что то или иное дело было передано ему на рассмотрение в соответствии с решением СБ ООН. Неинституциональные трибуналы также являются эффективными, однако их создание зачастую затруднено огромным множеством факторов, в первую очередь - политических.
Список литературы
1. Международная конвенция о пресечении преступления апартеида и наказании за него. Принята резолюцией 3068 (XXVIII) Генеральной Ассамблеи ООН от 30 ноября 1973 года / Сайт ООН [Электронный ресурс] // URL: https: //www.un. org/ru/documents/decl_conv/conventions/apartheid1973. shtml.
2. Устав Международного Военного трибунала для суда и наказания главных военных преступников европейских стран оси [Электронный ресурс] // URL: https://docs.cntd.ru/document/901737883.
3. Устав Международного трибунала по Руанде / Сайт ООН // URL: https: //www.un. org/ru/law/ictr/charter.shtml.
4. Устав Международного трибунала по Бывшей Югославии / Сайт ООН // URL: https://www.un.org/ru/law/icty/charter.shtml.
5. Резолюция Генеральной Ассамблеи ООН №56/83. Ответственность государств за международно-противоправные деяния (статья 5) [Электронный ресурс] // URL: https://docs.cntd.ru/document/901941379.
6. Конвенция о предупреждении преступления геноцида и наказании за него. Принята резолюцией 260 (III) Генеральной Ассамблеи ООН от 9 декабря 1948 года // [В Интернете] / URL: https://docs.cntd.ru/document/1901039.
7. Текст Римского статута, распространенного в качестве документа A/CONF.183/9 от 17 июля 1998 года с изменениями на основе протоколов от 10 ноября 1998 года, 12 июля 1999 года, 30 ноября 1999 года, 8 мая 2000 года, 17 января 2001 года и 16 января 2002 года. / Сайт ООН [Электронный ресурс] // URL:
https: //www.un. org/ru/documents/ded_conv/conventions/pdf/rome_statute(r).pdf
8. Ademola Abass. Prosecuting International Crimes in Africa: Rationale, Prospects and Challenges // The European Journal of International Law Vol. 24 no. 3. The Author, 2013. / Published by Oxford University Press on behalf of EJIL Ltd.
9. Klaus Bachmanna, Aleksandar Fatic. Accepting the political face of international criminal justice // International Journal of Law, Crime and Justice 57 (2019), pp. 26-35.
10. Ssenyonjo M. The international criminal court and individual responsibility of senior state officials for international crimes. 445-475.
11. Ciara Damgaard. Responsibility for Core International Crimes Individual Criminal. Selected Pertinent Issues, 2008.
12. Mawada Sissing Yousif Abu-Agla. Head of State Immunity in International Law / A Thesis Submitted to the University of Khartoum in Partial Fulfillment of the Requirements for the LL.M. Degree By LL.B. University of Khartoum 2007, 2010.
13. Глотова С. В. Иммунитеты должностных лиц государства и ответственность за международные преступления: международное и национальное право / Журнал российского права № 2. — 2016, С. 127-135.
