CC BY
205
Вестник Омского университета. Серия «Исторические науки». 2014. № 3 (3). С. 9-13. УДК 930+929+93
К. В. Халоша
ТЕОРЕТИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ВЗГЛЯДЫ В. М. ЧЕРНОВА
Рассматриваются теоретико-методологические взгляды В. М. Чернова, которые оказали значительное влияние на формирование его как теоретика и революционера, а также повлияли на его политическую деятельность. Автор делает вывод, что эсеровский теоретик так и не смог выйти за рамки позитивистского, а вместе с тем капиталистического, буржуазного мировоззрения.
Ключевые слова: неонародничество; классический позитивизм; эмпириокритицизм; неокантианство; субъективная школа; марксизм.
K. V. Khalosha
THEORETICAL-METHODOLOGICAL VIEWS V. M. CHERNOVA
The article is devoted theoretical and methodological views V.M. Chernoff, which had a significant influence on the formation of him as a theorist and revolutionary and influenced his political activities. The author concludes that the SR theorist couldn't go beyond the positivist and capitalist, bourgeois ideology.
Keywords: neonarodnichestvo; classic positivism; empiriocriticism; neokantianism; subjective school; marxism.
Виктор Михайлович Чернов - лидер и главный теоретик партии эсеров - оставил глубокий след в истории общественной мысли и политической истории России начала ХХ в. Виктор Михайлович был сильным теоретиком, делая главный упор на аграрной реформе, он пытался учесть потребности и нужды самого многочисленного сословия России - крестьянства. Сочетание идей народничества, уверенность в особом пути России, особой роли ещё сохранившейся общины, возможности лишь эволюционного перехода к социализму, а одновременно с этим признание и положительных сторон капитализма, обращение к идеям Маркса и Энгельса обусловило, с одной стороны, эклектизм теоретических взглядов В.М. Чернова, а с другой - готовность самого теоретика к конструктивному диалогу с оппонентами [1]. Однако эклектика и склонность к компромиссу вызвали немало противоречий в политической деятельности Чернова - непоследовательность и метания в политике, отказ от решительных действий, затягивание проведения необходимых реформ.
© Халоша К. В., 2014
В целом же теоретико-методологические взгляды В. М. Чернова оказали значительное влияние как на формирование его концепции социально-экономического и политического переустройства России, так и на его политическую деятельность (особенно во время революции 1917 г.). Во многом они сказались на том, что ни гибкость программы, ни направленность ее на важнейшие потребности общества, ни популярность ее среди народа, ни популярность самого автора не смогли стать основой для успешных тактических действий и дальновидной, эффективной политики в ходе революционных потрясений 1917 г.
Между тем политическая концепция Виктора Михайловича Чернова имела глубокие теоретические истоки, а его теоретико-методологические взгляды формировались под воздействием сложной историографической ситуации рубежа Х1Х-ХХ вв. Виктор Михайлович не являлся профессиональным историком, но кризис исторической науки, философские и методологические поиски современников, несомненно, сказались
на позициях эсеровского теоретика. Удачным является замечание американского историка Сергея Соссинского, что Виктор Чернов жил в такую эпоху и в такой стране, где образованные люди воспринимали философию как нечто, имеющее отношение к их повседневной жизни, а не только как «бесполезные упражнения старейших мужчин в башнях из слоновой кости». Поэтому, по мнению историка, после того как Чернов выбрал судьбу революционера, первое, что должно было быть установлено, - это философская база для проведения революции [2].
Прежде всего нужно отметить, что идейно-мировоззренческие установки Чернова проистекали из недр народнической традиции. Эта преемственность абсолютно не случайна, поскольку сложно представить вне данной линии русскую интеллигенцию. «Основною точкою зрения моею, - писал теоретик, - было революционно-политическое народничество, позитивизм в области философии, строгий марксизм в экономике. Воспитывался сначала на Добролюбове и Чернышевском, затем Михайловском, затем - Марксе» [3].
Относительно философских взглядов Чернова следует отметить, что на его убеждения оказали влияние труды упомянутого Н. К. Михайловского, П. Л. Лаврова, В. П. Воронцова, Ф. Лассаля, О. Конта, Дж. Ст. Мил-ля, Г. Спенсера, Дж. Г. Льюиса и др. [4]. И как сам он писал в своей работе «Социалистические этюды», «ни ортодоксальный марксизм с его недоверием ко всяким субъективным "идеалам" и "идеологии"1, ни марксизм критический с его принижением идеала перед ближайшей, повседневной практической работой, граничащей с пресловутыми "малыми делами", не могут удовлетворить назревшей потребности в живом синтезе революционного идеализма и трезвой оценки действительности. Отсюда тяготение русских революционеров к социологическому субъективизму, к динамической социологии - к социологии, которая будет прежде всего философией революционного действия» [5].
Русский философ и богослов В. В. Зень-ковский2 писал о философском фундаменте Чернова, что в то время как неонародничество «стало всё более отклоняться от позитивизма, а позже тяготеть к религиозному уг-
лублению своих идейных предпосылок», исключение составлял В. М. Чернов, который «пытался связать учение основоположников революционного народничества с позитиви-стическими теориями Авенариуса и Маха»
[6]. По убеждению чешского социолога и философа, общественного и государственного деятеля Т. Масарика3, Чернов стремился построить мост между материализмом и идеализмом, между марксизмом и «этико-социо-логической школой», т. е. народничеством
[7]. В противоположность немалому числу исследователей - и современников, и позднейшего времени - русский экономист, аграрник К. Качоровский4, рассматривавший так же, как эсеровский теоретик, вопросы русского общинного земледелия, писал про Чернова, что «за исключением попытки фи-лософско-гносеологического соединения народничества с явившимся после него эмпириокритицизмом, почти вся его идейная энергия ушла не на социальную философию, а на социальную политику - редкое чутье жизни, боевой темперамент, первостепенный талант аргументатора и полемиста... - всё это до сих пор почти всецело погружало его в программно-организационное партийное строительство» [8].
И, как бы синтезируя разные мнения, историк Б. И. Николаевский писал, что Чернов «вынес не только труд разработки программы, но наложил вообще настолько сильную печать своей индивидуальности на всю идеологию народничества начала XX в., что весь этот период в истории последнего следует называть "черновским"» [9].
По оценкам современного исследователя О. В. Коноваловой, Чернов пытался соединить наработки социологических теорий классического позитивизма, неокантианства, русской субъективной школы, эмпириокритицизма и марксизма. «Разработка Черновым важнейших теоретических вопросов о прогрессе, движущих силах исторического развития, эволюции и революции, роли личности в истории, соотношении этики и политики, - считает Коновалова, - сделали его имя известным в научном мире и способствовали признанию как идеолога и лидера эсеровской партии» [10].
Мы полагаем, можно говорить, что развитие западной социалистической мысли ска-
залось на воскрешении народничества. Под воздействием начавшейся в 1890-х гг. ревизии ортодоксального революционного марксизма исследователи обратили свое внимание на крестьянство. Это обстоятельство способствовало тому, что активизировалась практическая и теоретическая деятельность будущих эсеров. В. М. Чернов как представитель нового поколения народничества утверждал, что отставшее от современности патриархальное народничество не имеет будущего. А недавно зародившийся и ставший особенно популярным среди молодежи марксизм, по мнению Чернова, также не способен был удовлетворить общество. «Мысль уже нащупывала третье решение, - писал теоретик неонародничества, - равно далекое и от теории "невозможности" прохождения России через капиталистическую фазу, и от оптимистического фатализма чаявших обновления России творческого мощью капитализма по образцу передовых стран Запада» [11].
Кроме того, стоит отметить, что Виктору Михайловичу была характерна склонность к компромиссу и диалогу. Её можно заметить, обратившись к ранним сочинениям Чернова, до 1900 г. Несмотря на острую полемику с Лениным, другими русскими последователями Маркса, он называл себя «горячим и искренним почитателем Маркса» и, сожалея, что социологическая теория последнего не получила дальнейшего развития, обвинял его русских последователей в узости, догматизме. Воспринималось это по-разному. Фактически о теоретической эклектичности Чернова писал в свое время будучи еще политиком, а не академиком Майский : «Немножко Канта, немножко Маркса, немножко Михайловского и Лаврова, немножко социализма, немножко отсебятины - такова программа Виктора Чернова и всей партии эсеров» [12], хотя про «узость» и «догматизм» русских учеников Маркса схвачено было Черновым «очень близко к реальности».
В «Философских и социологических этюдах» о русских последователях Маркса В. М. Чернов писал: «С опрометчивостью и усердием неофитов они только старались повергнуть к ногам учителя все литературные и научные репутации. Поклонение неофитов -это смоковница, обреченная на бесплодие. Они бессильно топчутся около нескольких
мест в сочинениях Маркса, гласящих, что экономическое развитие общества есть фундамент, а умственное - надстройка. <...> Не будучи пророком, я беру на себя, однако, смелость предсказать, что социологическое направление, ведущее свою генеалогию от Маркса, до тех пор не сдвинется с места, пока совершенно не отбросит в сторону этой соблазнительно простой и ясной формулы об историческом фундаменте и надстройках, формулы, которая для многих является суррогатом истинного углубления в механизм исторического процесса» [13]. Заметим, забегая вперед: как же прав оказался Виктор Михайлович, действительно выступив в роли пророка относительно судьбы марксистской мысли уже в СССР, а в конечном счёте и судьбы «советского проекта».
Чернов видел основную «демократическую тенденцию марксизма» в «стремлении подчеркивать роль масс». Однако он упрекал марксизм, который, внеся «в общественное сознание идею массового, социального творчества», потопил в нем творчество индивидуальное, совершенно не сумел понять положительной стороны учения о «роли личности» и гармонически сочетать с ним учение об активной, все более и более сознательной и самостоятельной роли масс» [14]. Вместе с тем, отрицая наличие «экономического фатализма» у самого Маркса, Чернов, подчеркивал: «Маркс оставил после себя черновой набросок плана целого сочинения о Фейербахе - сочинения, которое, если бы оно было написано, вероятно, было бы мостом между "экономическим материализмом" и телеологической или динамической социологией. В этом сочинении Маркс предполагал развить целый ряд мыслей об активном, телеологическом воздействии личности на исторический процесс» [15]. Чернов говорил фактически о продуктивности синтеза «экономического материализма» и ставки на субъективный фактор, без чего нет оптимального теоретического и практического решения проблемы выбора пути исторического развития общества. Он подчеркивал, что история имеет тенденцию становиться все более историей торжества «идеалов человечества» над «естественным ходом вещей» и что утверждение «субъективных социологов»: «личность творит историю» не содержит
«ничего. против чего следовало бы спорить» [16].
Тем не менее следует отметить, что роль сознания - субъективного фактора - у Маркса В. М. Чернов видел в признании сознания массового. А относительно роли отдельной личности Маркс, по мнению Виктора Михайловича, только собирался написать. Однако марксистские «эпоха осознанной необходимости», а затем и «царство Свободы» не могут быть сводимы только к массовому -коллективному сознанию. Ставка на субъект (ставка эпохи осознанной необходимости) предполагает в пределе каждого члена социума как исторического субъекта.
Немалый интерес относительно стиля политического мышления и поведения Чернова составляют размышления историка А. В. Белоуса. В своей работе «Социально-политическое учение В. М. Чернова» он пишет, что для эсера был характерен ситуацио-низм, добавляя, что в истории политической мысли «ситуационизм» восходит к идеям американского философа, теоретика прагматизма Дж. Дьюи6, который утверждал, что развитие общества происходит случайно, «от ситуации к ситуации» на основе импульсов, получаемых массой от так называемых великих лидеров, которые действительно знают, чего они хотят (и что, заметим, вполне в русле неопозитивизма - неклассики) [17]. Нельзя не согласиться с размышлениями Белоуса о том, что Чернов считал конкретную политическую ситуацию основным критерием для стратегического планирования. Чернов писал об этом накануне первой русской революции и даже во время революции 1917 г. в брошюре «Сквозь туман грядущего». Он призывал оставить «ложное самолюбие и умственное упрямство» и не бояться «допустить и признать для новой ситуации то, чего не хотели признать вчера, для ситуации старой» [18]. Здесь, казалось бы, гарантируется предельная гибкость - в итоге практически-политическая успешность эсеровского лидера, если, конечно, не возникнет ситуация тех самых «деревьев», за которыми «теряется лес».
Таким образом, несмотря на всесторонние поиски эсеровского теоретика, его увлечённость новыми течениями, а также попытки их синтеза, он так и не смог выйти за рамки позитивистского, а вместе с тем и, как ни
парадоксально это звучит для социалиста-неонародника, капиталистического, буржуазного мировоззрения. По этому поводу венгерский экономист Г. Рипп в своей работе «Политическая экономия и идеология», ссылаясь на американского социолога Джеймса Вернхэма, пишет, что «позитивизм, смешанный с родственными ему направлениями, например с прагматизмом, явился как бы специально созданной для этих слоев (класса менеджеров) системой взглядов, которая могла удовлетворить потребности в области управления... и одновременно обеспечить методологическую базу для решения идеологической задачи.» [19]. Позитивистский подход, ориентация Виктора Михайловича проявились в его политической деятельности, в особенности в период революционного процесса 1917 г. Во многом именно этим объясняется его сотрудничество с буржуазными партиями, его вхождение во Временное коалиционное правительство, его промедление в проведении социалистических преобразований.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Заметим, что это соображение автора «Социалистических этюдов» далеко не бесспорно, зато обнаруживает несомненную позитивистскую, а не марксистскую - диалектическую ориентацию его.
2Зеньковский Василий Васильевич (18811962) - русский философ, богослов, педагог. Основные философские, богословские и педагогические идеи Зеньковского нашли отражение в его книгах: «Русские мыслители и Европа» (1926 г.), «На пороге зрелости» (1929 г.), «Проблемы воспитания в свете христианской антропологии» (1934 г.), «История русской философии» (19481950 гг.), «Апологетика» (1959 г.), «Н. В. Гоголь» (1961 г.), «Основы христианской философии» (1961-1964 гг.). Особенно важную роль сыграл Зеньковский как историк русской философии. Основой для книги «История русской философии» послужил курс лекций, который Зеньковский читал в Богословском институте. Русская философия предстает в книге Зеньковского как уникальный национальный опыт создания христианской философии. Философское учение Зеньковского включало метафизику, гносеологию и антропологию. В каждом из этих разделов мыслитель стремился следовать христианской (церковной) традиции понимания мира и человека.
3 Масарик Томаш Гарриг (1850-1937) - выдающийся чешский политик, философ, историк, литератор. Окончил Венский университет, в 1876 г. стал доктором философии. Он стал лидером чешских реалистов, выступал за федерализацию Австро-Венгрии, а затем - за независимость Чехии
(1892 г.). Симпатизируя идеям социализма, Масарик считал, что путь к нему идет не через революцию, а через духовное и нравственное совершенствование каждого члена общества. Не чужды ему были идеи славянской взаимности и большие симпатии к России. После распада Австро-Венгрии 14 ноября 1918 г. Масарик был избран президентом независимой Чехословакии и занимал этот пост до 1935 г.
4 Качоровский Карл Август Романович (1870-после 1937) - экономист-аграрник, статистик. Его главный труд - «Русская община. Возможно ли, желательно ли ее сохранение и развитие. (Опыт цифрового и фактического исследования.)» (СПб., 1900). В работе использованы данные земской статистики по 182 уездам, сибирские экспедиционные исследования по 13 округам и материалы общинного землевладения донских, кубанских, терских и уральских казаков. Качоровский считал, что только община способна обеспечить прогресс в сельском хозяйстве. Дал описание всех наблюдавшихся в России форм землевладения, считавшихся общинными. В результате исследования Качоровский пришел к выводу о существовании в России двух типов общины: основу одного составляли бывшие государственные крестьяне (общины «вольная», «натуральная», основанная на «обычном праве»), другой тип включал общины бывших помещичьих крестьян, и его Качоровский рассматривал скорее как государственный, а не правовой институт. Исследование Качоровского было отмечено премией им. Ю. Ф. Самарина (учреждена Московским университетом) и премией Петербургского кооперативного института. В 1908 г. один из авторов коллективного исследования «Борьба за землю» (Т. 1. СПб., 1908), содержавшего изложение истории русской общины на основе анализа статистических данных. На основе собранных Ка-чоровским материалов, с его введением и под его редакцией издана книга П. Вениаминова (П. Г. Архангельского) «Крестьянская община. (Что же она такое, к чему идет и что может дать России?)» (СПб., 1908).
5 Майский Иван Михайлович (настоящие имя и фамилия - Ян Ляховецкий (1884-1975)) - советский дипломат, историк и публицист, академик АН СССР (1946).
6Дьюи, Джон (1859-1952) - американский философ, психолог и педагог, один из ведущих представителей прагматизма, оказавший сильное влияние на педагогическую мысль США.
ЛИТЕРАТУРА
1. См.: Гусев К. В. Виктор Чернов. Штрихи к политическому портрету (Победы и поражения Виктора Чернова). - М. : РОССПЭН, 2000. -С. 4.
2. Sossinsky S. B. Pages from the Life and Work of an SR Leader a Reappraisal of Victor Chernov. Ph. D. diss. - Boston : Boston Univ., 1995. -P. 102.
3. Чернов В. М. Автобиография. - URL: http:// www.chernov.sstu.ru/data/prilog3.pdf.
4. См.: Чернов В. М. Записки социалиста-революционера. Republished by Oriental Research / General Editor Prof. Marc Raeff. - Richmond : Kingprint Limited, 1975.
5. Чернов В. М. Социалистические этюды. - М., 1908 ; URL: http://chernov.sstu.ru/data/ 1906_ 1916_12.pdf.
6. Зеньковский В. В. История русской философии. - М. : Академический Проект : Раритет, 2001. - С. 691.
7. Цит. по: Белоус А. В. Социально-политическое учение В. М. Чернова : дис. ... канд. полит. наук. - СПб., 2001. - С. 70.
8. Цит. по: Там же. - С. 68.
9. Николаевский Б. И. В. М. Чернов // В. М. Чернов. Перед Бурей. - Нью-Йорк, 1953. - С. 9.
10. Коновалова О. В. В. М. Чернов о путях развития России. - М. : РОССПЭН, 2009. - С. 33.
11. Чернов В. М. Записки социалиста-революционера. - С. 45.
12. Цит. по: Гусев К. В. Виктор Чернов. Штрихи к политическому портрету (Победы и поражения Виктора Чернова). - С. 4.
13. Чернов В. М. Философские и социологические этюды. - 2-е изд. - М. : ЛИБРОКОМ, 2011. -С. 79-80.
14. См.: Там же. - С. 88.
15. Там же. - С. 91.
16. Там же. - С. 85-86.
17. Белоус А. В. Социально-политическое учение В. М. Чернова. - С. 60.
18. Цит. по: Там же. - С. 60.
19. Рипп Г. Политическая экономия и идеология. - М. : Прогресс, 1977. - 248 с. ; URL: http://vse-uchebniki.com/uchebnik-politicheskaya-ekonomiya/rasprostranenie-pozitivistskogo-miro-vozzreniya-37624.html.
