CC BY
157
УДК 316
Карепова Светлана Геннадьевна
кандидат социологических наук, заместитель директора
Института социально - политических исследований РАН [email protected]
Безвербный Вадим Александрович
кандидат экономических наук,
научный сотрудник отдела социологии знания
Сорокин Олег Владимирович
кандидат социологических наук,
старший научный сотрудник Отдела социологии молодежи Института
социально - политических исследований РАН
Svetlana G. Karepova
Ph.D. in Sociology,
deputy director in the Institute of Socio - Political Research RAS.
Vadim A. Bezverbny
Ph.D. in Economics, research assistant in the Department of Sociology of knowledge in the Institute of Socio - Political Research RAS. [email protected] Oleg V. Sorokin
Ph.D. in Sociology, senior researcher in the Department of Sociology of Youth in
the Institute of Socio - Political Research RAS
Теоретико-методологические подходы к изучению факторов девиации и антисоциального поведения в современной России
Theoretical and methodological approaches to study factors of deviation and
antisocial behavior in modern Russia
Аннотация. В статье проведено изучение биологических, антропологических и психологических теорий девиантного поведения. Проанализировано историческое развитие и эволюция теоретическо-методологических подходов к исследованию девиантного поведения. Рассмотрена причинно-следственная связь между динамикой социальной реальности и формированием основных факторов девиантного поведения в современной России.
Ключевые слова: девиации, девиантное поведение, теории, социальный контроль, социальная реальность.
Abstract. This paper studied the biological, anthropological and psychological theories of deviant behavior. There were analyzed the historical development and evolution of the theoretical and methodological approaches to the study of deviant behavior. Also there was considered a causal link between the dynamics of social reality and the formation of the main factors of deviant behavior in modern Russia.
Keywords: deviation, deviant behavior, theory, social control, social reality.
Современное российское общество продолжает двигаться по пути трансформации, которая затрагивает все его сферы деятельности, базовые нормы и ценности. В результате кардинального переустройства социальной реальности и деформации ряда социальных институтов, образованных в период советской России важнейшие элементы контроля и регуляции социального поведения оказались утрачены.
Итоги либерального реформирования и ошибки государственных деятелей ознаменовались колоссальным ростом смертности и падением показателей здоровья населения. Общая смертность в период 1990-2009 гг. по данным Росстата выросла на 26,6 %, но на 118,4% возросла смертность от болезней органов пищеварения, на 98,6% от инфекционных и паразитарных болезней, на 38% выросла смертность от случайных отравлений алкоголем, на 29,4 % от болезней органов дыхания.
Общая же заболеваемость в период 1992-2008 гг. выросла на 25,4 %, при этом на 181 % выросла число болезней болезни крови и кроветворных органов, на 176% болезни эндокринной системы, расстройства питания, нарушения обмена веществ и иммунитета; на 134 % увеличилось число врожденных аномалий; на 132% выросло число болезней системы кровообращения; на 118% возросла статистика болезней мочеполовой системы.
Ухудшилось и психическое здоровье россиян, в 1999 г. в Государственном докладе, выполненном НЦПЖ РАМН, указывалось, что у примерно 1/3 населения России имеются психические расстройства различной степени[1].
По нашему мнению, можно выделить следующие негативные тенденции, имеющие решающее влияние на показатели здоровья россиян:
1) алкоголизация населения;
2) рост масштабов наркомании;
3) разрушение духовно-нравственных скреп;
4) распространение вредных привычек и табакокурения;
5) ухудшение качества жизни и питания, усиление факторов стресса;
В социальной сфере данные процессы стали причиной динамичного распространения целого комплекса девиаций, следствием которых стали: терроризм, убийства, грабежи, смерть по причине дорожно-транспортных происшествий и др.
Проблеме девиантного поведения уделяется много внимания в научной литературе. Данное явление подробно рассматривается в социологии,
социальной психологии, криминологии, философии, деликтологии и др.
Зарождение целостных теорий, объясняющих девиации как специфический тип человеческого поведения относится к XIX - ХХ векам[2], а интерес к этой сфере исследований сохранился и в XXI веке. В социологии под негативными девиациями принято понимать формы поведения субъекта или группы, отклоняющиеся от общепринятых социальных норм, ценностей, ориентаций, наносящие ущерб личности, группе, обществу в целом.
Построение индустриального типа общества в развитых странах, научные открытия в области географии, анатомии, биологии, физики способствуют появлению системы идей и взглядов, с помощью которых ученые пытаются объяснить социальные процессы методами естественных наук. Данное направление философии получило название позитивизм. Именно в рамках позитивизма формируются три направления к изучению отклоняющегося, девиантного поведения: биологическое
(антропологическое), психологическое и социологическое.
Биологический подход к изучению девиаций. Ярким представителем биологического подхода к пониманию отклонений в поведении человека является австрийский ученый Чезаре Ломброзо (1835 - 1909). В своих трудах он раскрывает биосоциальную сущность преступности. В работе «Преступный человек» он изложил основные идеи своего подхода. Главный вывод исследователя заключается в том, что преступник руководствуется в своих действиях исключительно эмоциями [3]. Среди факторов, влияющих на рост девиаций в обществе, Ломброзо выделяет: природные условия, цивилизационный фактор, плотность населения[4], классовый фактор, тип поселения, засухи и неурожаи, состав пищи.
Большое внимание ученый также уделяет влиянию алкоголизма на рост девиаций в обществе. Он подробно описывает процессы, которые происходят в организме человека, употребляющего алкоголь. Исследователь отмечает, что по мере развития цивилизации люди все больше и больше употребляют алкоголь. Не менее серьёзным фактором, влияющим на рост девиаций, является также употребление наркотиков, а употребление морфия формирует в человеке наклонность убивать, воровать, совершать преступления.
Исследование воспитания как фактора, влияющего на формирование девиантной личности, приводит Ломброзо к мысли о том, что наследственность и дурные примеры со стороны родителей - главные источники развития преступной личности. Традиционная семья, по мнению исследователя, выступает главным препятствием на пути распространения девиаций в обществе.
Биологический подход к объяснению девиаций Ч. Ломброзо выделяет как новую систему представлений, основанных на новейших успехах науки. Исследуя внешние особенности преступников, ученый приходит к выводу, что существуют три основных физических типа преступников: воры, мошенники и убийцы. Ломброзо полагает, что преступника можно узнать еще в раннем детстве по определенным
антропологическим и физическим особенностям. Теория физических типов Ломброзо стало очень популярной в XIX - н. XX вв. В это время у нее появилось много последователей.
Среди последователей идей Ломброзо следует отметить немецкого психиатра Эрнста Кречмера (1888 - 1964). В своих трудах ученый обосновал теорию конституционной предрасположенности. Согласно данной теории поведение человека во многом зависит от строения его тела и характера. Так, исследователь приходит к выводу, что высокие и худые люди больше склонны к одиночеству, следовательно, более предрасположены к интеллектуальной деятельности; сильные, плотного телосложения люди, наоборот, больше стараются быть среди людей и стремятся господствовать над ними. По мнению Кречмера, именно эта группа более предрасположена к совершению преступлений. Невысокие люди, как правило, общительны, спокойны, веселы, а значит, не представляют серьезной угрозы обществу[5].
К схожим выводам приходит исследователь Уильям Герберт Шелдон (1888 - 1977), который считает, что формы поведения во многом зависят от типа темперамента и соматического строения человека. Шелдон выделил виды телосложений человека: эндоморфный, мезоморфный и энтоморфный.
Британский ученый Ганс Юрген Айзенк (1916 -1997) пошел еще дальше, доказав, что экстраверты более чем интроверты склонны к совершению преступлений.
В середине XX в. открытия в области генетики увеличивают количество исследований, в которых подчеркивается актуальность и значимость биологического подхода к пониманию отклонений в поведении человека. Наиболее известными среди подобных теорий стали: изучение роли тестостерона, хромосомная теория, уровень серотонина в крови, повреждения головного мозга, особенности нервной системы и др. На современном этапе генетики большое внимание уделяется проблеме наследственности, которая может наложить преступные характеристики на поведение человека. Учеными ведутся поиски генов, отвечающих за передачу информации о девиантном поведении. Основной их вывод - это то, что человек наследует не тип девиантного поведения, а наследственные индивидуальные свойства.
Психологический подход к изучению девиаций. Психологический подход к изучению социальных девиаций зарождается в XX в. Теоретики данного подхода полагают, что при анализе отклоняющегося поведения необходимо изучать личностные особенности и психологические механизмы. Именно они определяют характеристики поведения человека, а не биологические инстинкты.
Зигмунд Фрейд (1856 - 1939) в работе «Я и Оно» останавливается на изучении влечений человека. Жизнь человека сопровождают два инстинкта: влечение к жизни (эрос) и влечение к смерти [6]. С влечением к смерти во многом связано стремления человека к саморазрушению и к разрушению другого индивида. Самыми известными формами данного инстинкта выступают садизм и мазохизм. Изучая исследования Фрейда,
можно отметить, что девиации человека определяются его природой. Главным недостатком такого подхода является отсутствие эмпирических фактов, подтверждающих наличие у человека именно этих влечений.
Продолжая исследования в этом направлении, другой ученый Конрад Лоренц (1903 - 1989) отмечает, что у человека есть врожденная страсть к насилию[7]. Индивид вынужден тратить эту энергию, создавая социальные, экономические и политические условия. Так, в политике борьба за власть между партиями, по мнению К. Лоренца, может являться примером проявления данной страсти. Развивая свои мысли, он приходит к выводу, что поведенческая активность субъекта, к которым можно отнести и девиации, выступают следствием взрыва энергии насилия. Результатом такого всплеска становится появление социальной иерархии, борьбы за выживание. В этой связи и Фрейд, и Лоренц приходят к одинаковому выводу, что плохо, когда эта энергия воплощается в действие.
В XX в. зарождается экзистенциально-гуманистическое направление изучения социальных девиаций. Ярким представителем данного направления выступает Виктор Франкл (1905-1997). В его работах девиантное поведение изучается через призму сущностных характеристик человека. В исследовании «Человек в поисках смысла» ученый подробно излагает суть своего подхода. Так, он обращает внимание на причины смертности в США среди студентов в середине XX в. На первом месте выделяются смерти по причине дорожно-транспортных происшествий, а на втором месте самоубийства. Причем Франкл отмечает, что студенты, покончившие жизнь самоубийством, в основном были из благополучных семей, т. е. жили в комфортных материальных условиях и полагает, что главная причина большого числа самоубийств в студенческой среде связано с отсутствием у молодых людей смысла к жизни. При этом суициды, по мнению Франкла, могут быть связаны и с плохими материальными условиями, когда человеку «живется хуже некуда» [8]. Выходом из сложившейся ситуации может стать внедрение в социальную практику лечения человеческих неврозов методов логотерапии.
В рамках психоаналитического направления изучением природы агрессии как основы криминального, девиантного поведения занимался Эрих Фромм (1900 - 1980). В работе «Анатомия человеческой деструктивности» он подробно рассматривает одну из форм самоопределения личности -деструктивность, которая может проявляться в форме господства (садизма) и подчинения (мазохизма). Нормальным развитием личности Фромм предлагает считать развитие разума, способности любить, когда человек направляет свою энергию в любимое дело или объект почитания, таким образом, наполняя свою жизнь смыслом.
Однако в современном кибернетическом обществе человек страдает вещизмом и сам превращается в вещь[9]. В условиях такого общества человека часто сопровождают по жизни неврозы и сексуальные аномалии. Индустриальное общество ориентирует человека на «простые стимулы»: секс, накопительство, нарциссизм. Эти стимулы транслируются через
средства массовой информации. Информация о войнах, насилии, катастрофах, преступлениях привлекает людей с низким духовным уровнем, потому что наполняет их жизнь «простыми раздражителями». Фромм отмечает еще одну интересную особенность современного общества - скуку как состояние людей. Люди переживают хроническую скуку и, чтобы как-то выйти из этого состояния, прибегают к дополнительным стимулам, вроде наркотиков, алкоголя, либо «топят» свою жизнь в суете сует. По мнению исследователя, «главная цель человека сегодня - убежать от собственной скуки» [10]. Опасным следствием «некомпенсированной скуки» становится насилие и деструктивность.
Социологические концепции исследования девиаций. Французский социолог Эмиль Дюркгейм (1858-1917) первым в научный оборот ввел понятия «девиация» и «девиантность». В своих работах ученый большое внимание уделял исследованию преступлений. Один из основных объектов его исследования - суицидальное поведение. Ученый полагает, что самоубийства - это социальный недуг, который охватил все европейское общество, причины которого кроются как внутри человека, так и определяются социальными условиями. Изучая статистические данные второй половины XIX в., Дюркгейм приходит к выводу, что «каждое общество в известный исторический момент имеет определенную склонность к самоубийству» [11].
К внесоциальным факторам роста склонности к самоубийству ученый относит: психоорганические предрасположения и условия окружающей физической среды. Самоубийства могут совершаться людьми, которые находятся в состоянии сумасшествия, меланхолии, неврастении. Среди факторов, которые способствуют росту суицидальных настроений в обществе, ученого интересуют только те, которые действуют на большие социальные группы. Дюркгейм обращает внимание на то, что в больших городах дети больше подвержены суицидальным настроениям, чем их сверстники из малых городов и сельской местности. Объясняет это обстоятельство он следующим образом: в городах дети быстрее включаются в социальную жизнь, у них быстрее происходит умственное развитие. Склонность к самоубийству по Дюргейму - это в большей степени следствие влияния социальной среды.
Заслуживает особого внимания методика, с помощью которой Дюркгейм изучает природу самоубийств как социальных девиаций. Он считает, что в каждой социальной группе формируется особенная наклонность к самоубийству. Типы самоубийств определяются условиями, в которые разворачиваются данные социальные явления. Ученый анализирует статистику самоубийств в странах, где доминирует такие религии, как протестантизм, католицизм. Процент самоубийств оказывается выше среди протестантов. Объясняет Дюргейм данное обстоятельство тем, что последователи протестантизма больше являются творцами своей веры, больше освобождены от религиозным догм и традиций. Ученый также замечает, что склонность к самоубийству больше представлена среди
представителей высших слоев общества, поскольку они в большей степени были сторонниками просвещения, а, следовательно, выступали за уменьшение роли религии в общественной жизни. Тем не менее, религия, по мнению Дюркгейма, оказывает профилактическое влияние на самоубийства, так как больше осуждает девиации, нежели светская мораль.
В своих исследованиях Э. Дюркгейм уделил также вниманию вопросу влияния семьи на социальные девиации, рассмотрев его на примере самоубийств. Исследователь отмечает, что «холостая жизнь увеличивает наклонность к самоубийству» [12]. Укрепление семейных союзов может стать сильным барьером на пути борьбы с самоубийствами.
Главным фактором, влияющим на рост самоубийств в обществе, по мнению ученого, является психологическая потеря духовного прикрепления к чему-либо. Любопытными выглядят и такие замечания Дюркгейма, как то, что внезапные увеличения общего благосостояния и богатства тоже могут спровоцировать рост числа самоубийств в обществе. В этом случае изменяется шкала ценностей, когда каждый человек считает себя праве претендовать на богатство. Чем меньше человек ограничен в своих желаниях, тем тяжелее он начинает переносить ограничения. Погоня за новыми наслаждениями, не испытанными ощущениями оборачивается для него внутренним крахом, следовательно, он может склонить себя на самоубийство. Этот тип самоубийств Дюркгейм называет аномичным. Аномия отражается в моральной дезорганизации общества, в потере ориентиров, объединяющих ценностей. Рост самоубийств в обществах с аномией, по мнению Дюркгейма, обусловлен либеральным мнением общественного сознания к данной проблеме. Чем меньше в общепризнанной морали ценится личность, тем больше вероятность, что в таком обществе будет высокий процент девиаций, в т. ч. самоубийств.
Аномия порождает в обществе состояние отчаяния и усталости. Человек в этих условиях может выбрать два девиантных способа решения проблемы: либо самоубийство, либо убийство. Интересными кажутся наблюдения Дюркгейма о том, что по мере движения общества к цивилизации процент самоубийств возрастает. Аномичные самоубийства носят массовый характер там, где развивается торговля и промышленность.
В своих исследованиях Дюркгейм предложил способы борьбы с девиациями в обществе. Очевидно, что негативные девиации - это явления социальной патологии, и развиваются они в тех обществах, которые встали на путь упадка через разложение морали. Следовательно, необходимо укреплять моральные устои, а сделать это можно посредством системы воспитания, которая должна предложить человеку сформулировать свою цель в жизни, наполнить ее смыслом.
Дюркгейм разделил девиации на два вида: позитивные и негативные. Позитивные девиации, по мнению ученого, способствуют развитию личности, социальной группы, эволюции общества. Примером позитивной девиации может послужить социальная революция, которая изменяет тип общества, путь его развития, приводит к трансформации его базовых
институтов. В дальнейшем эти изменения накапливаются и приводят к качественному изменению всех систем общества. Негативные девиации препятствуют развитию личности, группы и общества в целом.
Большой вклад в развитие идей Дюркгейма внес Роберт Мертон (1910 -2003). Вслед за Дюркгеймом Мертон подтверждает, что девиантное поведение - это результат рассогласования между культурными предписанными устремлениями и социально структурированными путями осуществления этих устремлений[13]. Ученый рассматривает процесс согласования культурных норм и социальных ориентаций на примере американского общества первой половины XX века. Основным символом успеха в Америке выступает богатство. Достижение богатства возводится в ранг долга каждого американского гражданина. Однако не многие граждане могут законным путем достичь богатства. Мертон выделил пять основных форм индивидуального приспособления к культурным нормам: конформность, инновацию, ритуализм, бегство и мятеж. Особый интерес заслуживает форма - инновация. В трактовке Мертона инновация предполагает использование институционально запрещенных средств достижения социального успеха. В истории современной России есть немало примеров, когда крупные финансовые состояния достигались путем использования сомнительных афер.
В условиях аномии наибольший всплеск отклоняющихся форм поведения, по мнению Мертона, наблюдаются в низших стратах. Сужение каналов вертикальной мобильности толкает в первую очередь представителей этих групп на преступления. Получается, что с одной стороны, общество навязывает населению через средства массовой информации систему культурных ценностей успеха, с другой стороны, социальная структура ограничивает возможности достижения этих ценностей, поэтому в аномичном обществе популярными становятся мистицизм, вера в судьбу и удачу.
Мертон подробно изучил механизм формирования предрасположенности к девиантному поведению. В обществе, которое переживает упадок, ослабляются институциональные механизмы социального контроля. Новыми регуляторами поведения человека становятся личная выгода и страх наказания. Ученый выделил пять основных признаков аномии: 1) общественные лидеры безразличны к нуждам людей; 2) общество непредсказуемо и беспорядочно; 3) не реализуются заданные цели; 4) в социальных группах доминирует чувство тщетности; 5) у простых граждан нет поддержки со стороны коллег [14].
Поведенческие реакции отклонения от нормы - это попытка субъекта обойти закон и мораль, чтобы достичь успеха в аномичном обществе. Так. Мертон приводит в пример биографии известных американских магнатов, которые создали свои капиталы путем подкупа законодателей, присвоения ресурсов и уничтожения конкурентов. Очевидные параллели можно провести с российским обществом, которое в конце XX в. вступило на путь трансформации. и борьба за ресурсы обернулась
бандитскими войнами и ростом коррупции во властных структурах.
Мертон справедливо замечает, что возрастающая интенсивность девиантного поведения в условиях аномичного общества свидетельствует об эрозийных, разрушительных процессах в нормативной структуре. Выходом из этой ситуации, по мнению ученого, может стать усиление роли механизмов социального контроля.
В рамках психологического и антропологического подхода к пониманию девиации в XX в. учеными был изучен феномен «стигмы девиантности».
Под стигмой девиантности в социологическом смысле можно понимать систему устойчивых представлений в сознании актора, общественной группы о социальном явлении как негативной девиации. Латентная функция стигмы девиантности заключается в том, что объект по отношению, к которому применяются данные представления, часто сам становится источником новых девиаций. Примером может послужить молодежная группа, которую в обществе заклеймили как экстремистскую. Члены данной группы, осознавая свою уникальность, подчеркивают особенность соответствующими формами поведения, которые часто носят экстремистский характер.
Большой интерес данная проблема вызывает и у современных отечественных ученых, которые трактуют ее в рамках специфики развития современной социальной реальности. Рассмотрим некоторые взгляды.
Средовой риск, с точки зрения исследователей, проявляется в форме экологических катастроф, ошибок социального управления, социально-экономических кризисов и т. д. Очевидно, что при таком подходе девиации приобретают глобальный масштаб, затрагивающий все сферы и типы обществ и выступают источниками уязвимости для социальных групп, пространств.
С.А. Кравченко отмечает, что в современных условиях не приходится говорить о «всеобщих объективных социальных законах», универсальных идеалах и ценностя[15]. Деятельностный риск отражает траектории выбора субъектом в условиях неопределенности. Часто субъект не может отрефлексировать и оптимизировать последствия принимаемых им решений. Способом снятия неопределенности становится инновационный риск, когда субъект пытается выйти за пределы дозволенного, нарушить границы, нормы, разрушить ценностные системы.
Девиации - одна из форм инновационного риска субъекта в условиях быстро меняющейся социальной реальности. Одним из сущностных свойств общественного сознания в эпоху постмодернити выступает экстремальность, как совокупность спонтанных проявлений, крайних форм отражения реальности[16]. Экстремальность сознания детерминируют специфические формы поведения индивида: агрессивность, отклонение от общепринятых норм и др. Столкновения с жизненными трудностями вызывают у индивида гнев и фрустрации. А это свидетельствует о том, что социальная неопределенность на субъективном уровне модифицируется в
мотивационные структуры и девиантные поведенческие реакции.
Изучение социальных девиаций, как структурных компонентов современных сложных систем, затрагивает вопрос о возможности управления данными процессами. Человек пытается управлять всеми компонентами социальной системы. Целенаправленное регулирование в условиях социальных трансформаций проявляется в деятельности социальных институтов: школы, образования, власти, церкви. Однако некоторые элементы перестают подчиняться и выходят из-под контроля, вовлекаются в спонтанные, саморегулируемые процессы.
Саморефлексия девиантов (субъектов девиантного поведения) создает уязвимые места в сложной структуре. Примеров тому сегодня предостаточно. Борцы сопротивления, которых готовят спецслужбы иностранных государств, со временем могут стать террористами и представлять угрозу для той страны, которая их готовила к войне. Программисты серьезных компаний, которые вкладывали деньги в их подготовку, могут начать хакерские атаки, взламывая программные коды информационных систем.
С.А. Кравченко считает, что для изучения новых уязвимостей общества необходим неодетерминистский инструментарий. Это система приемов и методов, которая позволит социологу отойти от классических схем анализа социальных систем, станет полезной при изучении современных вызовов человечеству: катастроф, аварий, терроризму и т. д.
С точки зрения академика Г.В. Осипова, изучение девиаций в условиях современной социальной реальности требует более детального изучения особенностей самой реальности. Ученый полагает, что в условиях перехода глобального сообщества к электронно-цифровой стадии развития ослабляется роль традиционных технологий и возрастает роль интеллектуальных технологий. [17] Социальные закономерности прошлого проявляются в новых условиях, обретая иные формы, модифицируясь. В ряде случаев модифицированные девиации могут стать более разрушительными, чем в условиях традиционного общества.
По мнению Г.В. Осипова, новая социальная реальность складывается на основе предыдущей и представляет собой объективизацию субъективной деятельности людей. Люди сами создают социальную реальность через свою деятельность детерминируемую субъективными и индивидуальными установками. Объединяясь в группы влияния, политические партии, профильные общества и союзы и т.д. активно лоббируют свои личностные и индивидуальные интересы, попутно закрепляя их на законодательном уровне и не соизмеряя с общественными интересами.
Таким образом, через субъективно принятые волюнтаристские решения формируется такая социальная реальность, которую никто не хотел и которая развивается на основе разрушительных и не ориентированных на развитие общества процессов с повышенным девиантным фоном. Неуправляемые процессы современной социальной реальности становятся ее закономерностями, порождая угрозы, риски и девиации в расширенном масштабе. Особую роль, с точки зрения Г.В. Осипова, в формировании
желательной для общества и человека социальной реальности без повышенного девиантного фона играет новая система управления, основанная на научном знании.
История социологической мысли свидетельствует о том, что сегодня нет единого понимания природы социальных девиаций. За длительный промежуток времени сформировались биологическое, психологическое и социологическое направление объяснения причин девиантности в обществе. Социологи едины в том, что девиантность как социальное явление обладает тремя основными характеристиками. Первый признак предполагает устойчивое отклонение развития субъекта деятельности, актора или социальной группы от общепринятых норм и ценностей. Вторая характеристика объясняет, что негативные социальные девиации нуждается в постоянном контроле, а часто и в устранении. Третий признак характеризует негативные девиации как социальное явление, которое препятствует развитию общества.
Современные социологические теории рассматривают социальные девиации как саморегулирующиеся социальные системы, которые в условиях переходного, транзитивного, глобализирующегося общества модифицируются и видоизменяются. Социальная среда сама продуцирует социальные риски и порождает условия неопределенности. Акторы социальных девиаций, приспосабливаясь к данной среде, тоже выступают источниками рисков и инноваций, поэтому современные негативные социальные девиации, приобретая глобальный характер, могут создавать опасности не только конкретной стране, но и всему мировому сообществу.
Для управления девиациями в современных условиях развития общества также необходимо изучение их новых форм, природы, масштабов проявлений, дальнейших направлений развития. В соответствии с этим необходимо формировать и новый тип управления на системном государственном уровне.
Приложение 1.
Эволюция теоретических подходов изучения девиаций_
ИМЯ ПОДХОД РАБОТА ТЕОРИЯ ОСНОВНЫЕ ПРИЧИНЫ ДЕВИАНТНОГО ПОВЕДЕНИЯ
Чезаре Ломброз о Биологический «Гениальность и помешательство » (1863 г.) Теория физических типов Наследственность и примеры родителей
Эрнст Кречмер Биологический «Строение тела и характер» (1921 г.) Теория конституциональной предрасполож енности Строение тела и характера
Уильям Герберт Шелдон Биологический The varieties of human physique: An introduction to constitutional psychology ( 1940) Конституциональная теория темперамента Телосложение и темперамент
Ганс Юрген Айзенк Биологический «Биологические основы индивидуально с ти» (1967) Трёхфакторна я теория личности Особенности темперамента
Зигмунд Фрейд Психологи -ческий «Я и Оно» (1923) Теория влечений Инстинкты человека
Конрад Лоренц Психологи -ческий «Das sogenannte Böse» (1966) Теория агрессии Врожденные инстинкты борьбы за существования
Эмиль Дюргей м Социолог и-ческий «Самоубийство» (1897) Теория аномии Дезорганизация общества
Роберт Мертон Социолог и-ческий «Социальная структура и аномия» (1938) Теория аномии Невозможность следования целям общества
Литература:
1. С. Г. Кара-Мурза, С. А. Батников, С. Ю. Глазьев. Куда идёт Россия. Белая книга реформ. М.: АЛГОРИТМ.2008. С.32.
2. Предложена авторская эволюция основных теоретических подходов XIX- ХХ веков к изучению девиаций в Приложении 1.
3. Ломброзо Ч. Преступный человек. — М.: Эксмо ; МИДГАРД, 2005. - С. 76.
4. Там же.
5. Гилинский Я. Девиантология: социология преступности, наркотизма, проституции, самоубийств и других «отклонений». - СПб.: Юридический центр Пресс, 2004. - С. 28.
6. Фрейд З. «Я» и «Оно» // «Я» и «Оно». Т. 1. Тбилиси: Мерани, 1991. С. 351—392.
7. Агрессия (так называемое «зло») / Пер. с нем. Г. Ф. Швейника. — М.: «Прогресс», «Универс», 1994.
8. Франкл В. Человек в поисках смысла. М. : Прогресс, 1990. С.
109.
9. Фромм Э. Анатомия человеческой деструктивности. Anatomie der Menschlichen Destruktivitat (1973) / Перевод П. С. Гуревич. — Москва: Аст, Хранитель, Мидгард, 2007. С. 204.
10. Там же. С. 216.
11. Дюркгейм, Э. Самоубийство: социологический этюд. М. : Мысль, 1994. С. 6.
12. Дюркгейм, Э. Самоубийство: социологический этюд. М.: Мысль, 1994. С. 54.
13. Мертон Р. Социальная теория и социальная структура. М.: АСТ: АСТМосква: Хранитель, 2006. С. 240.
14. Мертон Р. Социальная теория и социальная структура. М. : АСТ: АСТ Москва: Хранитель, 2006. С. 286).
15. Кравченко С.А. Становящаяся сложная социальная реальность: проблема новых уязвимостей // Социс, 2013, № 5. С. 3-13.
16. Зубок Ю.А., Чупров В.И. Социальная регуляция в условиях неопределенности. Теоретические и прикладные проблемы в исследовании молодежи. М. : Academia, 2008. С. 69.
17. Осипов Г.В. Аналитическая записка «О повышении роли научного знания в системе государственного управления российским обществом ».
Literature:
1. S. G. Kara-Murz, S. A. Batnikov, S.Yu. Glazyev. Where there is Russia. White book of reforms. M.: ALGORITM.2008. Page 32.
2. Author's evolution of the main theoretical approaches of XIX - the XX centuries to studying of deviations in the Appendix 1 is offered.
3. Lombrozo Ch. Criminal person. — M.: Eksmo; MIDGARD, 2005. - Page
76.
4. In the same place.
5. Gilinsky Ya. Deviantologiya: sociology of crime, drug addiction, prostitution, suicides and other "deviations". - SPb.: Legal Press center, 2004. -Page 28.
6. Freud S. "I" and "It"//"I" and "It". T. 1. Tbilisi: Merani, 1991. Page 351 — 392.
7. Aggression (so-called "evil") / the Lane with it. G. F. Shveynika. — M.: "Progress", "Univers", 1994.
8. Frankl V. Chelovek in search of sense. M.: Progress, 1990. Page 109.
9. Fromm of E. Anatomiya of human disruptiveness. Anatomie der Menschlichen Destruktivitat (1973) / Translation P. S. Gurevich. — Moscow: Nuclear heating plant, Keeper, Midgard, 2007. Page 204.
10. In the same place. Page 216.
11. Durkheim, AA. Suicide: sociological etude. M.: Thought, 1994. Page 6.
12. Durkheim, AA. Suicide: sociological etude. M.: Thought, 1994. Page 54.
13. Merton R. Social theory and social structure. M.: Nuclear heating plant: Nuclear heating plant Moscow: Keeper, 2006. Page 240.
14. Merton R. Social theory and social structure. M.: Nuclear heating plant: Nuclear heating plant Moscow: Keeper, 2006. Page 286).
15. Kravchenko S. A. The becoming difficult social reality: problem of new vulnerabilities//Sotsis, 2013, No. 5. Page 3-13.
16. Teeth YU.A., Chuprov V. I. Social regulation in the conditions of uncertainty. Theoretical and applied problems in research of youth. M.: Academia, 2008. Page 69.
17. Osipov G. V. Analiticheskaya a note "About increase of a role of scientific knowledge in system ofpublic administration by the Russian society".
