CC BY
34
Социология и социальная работа Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. Серия Социальные науки, 2011, №4 (24), с. 41-47 41
УДК 316.6
ТЕОРЕТИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ СОЦИОЛОГИЧЕСКОГО ПОДХОДА K ИЗУЧЕНИЮ РАЗВИТИЯ ПРАВОВОГО НИГИЛИЗМА В РОССИЙСКОМ ОБЩЕСТВЕННОМ СОЗНАНИИ 1990-2010 гг.
© 2011 г. В.В. Монаков
Казанский государственный технологический университет
ушопакоу@шаіі. ги
Поступила в редакцию 11.09.2011
Показаны и классифицированы социологические подходы к изучению сложного социального явления - правового нигилизма и его развитие в 1990-е и 2000-е гг. в российском обществе.
Ключевые слова: гражданское общество, правовой нигилизм, правовая социализация, девиантность, ценности, нарушение прав человека, правопорядок, культурная традиция, мотивация.
Теоретические основы изучения правового нигилизма как сложного, многогранного социального феномена в контексте социологии заложены классиками социологии, разрабатывающими тематику девиантности, причин асоциальной неконформной адаптации, изучения социальных причин возникновения и развития преступности. Подобный теоретико-методологический подход базируется на понимании следующих основополагающих элементов, которые определяют социальный феномен правового нигилизма: 1) правовой нигилизм - это социальное явление; 2) правовой нигилизм как система мотивационных и поведенческих установок представляет собой патологию общественного сознания по отношению к конформной системе адаптации в рамках норм права, правопорядка, отношения к государству, к актам государственного управления и общественного устройства; 3) правовой нигилизм, будучи элементом отклоняющимся, патологическим в нормативно-ценностной системе сознания, по сути является разновидностью девиантности, причины и развитие которой активно изучались многими учеными социологами. Исходя из этих положений и следуя принципу многопарадиг-мальности современной социологии, мы можем представить ряд концепций, определяющих теоретический фундамент изучения феномена правового нигилизма в контексте социологии. Все эти теории можно классифицировать исходя из фундаментальных социологических подходов, объясняющих социальную структуру общества и взаимодействие ее составляющих.
Теории, объясняющие причины возникновения девиации, преступности как крайнего вы-
ражения девиации, можно объединить в две большие группы.
Первая группа - это теории классического подхода структурного функционализма, представляющие общество как упорядоченный организм или систему, где каждая его часть, взаимодействуя с другими, выполняет социально определенную функцию в соответствии с социально определенной задачей и порядком. Устойчивость, покой, равновесие - это нормальное состояние общества, в соответствии с которым конформно адаптированная личность осознает свою социальную роль, социальный порядок и действует находясь в той или иной страте в соответствии с этим социальным порядком. При этом любая девиация рассматривается как патология, требующая устранения, приведения в соответствие с установленным социальным порядком. Основы функционализма заложены классиками социологии - П. Парсонсом, Э. Дюркгеймом, Р. Мертоном. Дюрк-гейм представил теорию аномии, которая была дополнена и творчески переработана Мертоном, современные ученые - Агнью, Эллиот, Гринберг, Восс представили теорию напряжения, во многом опираясь на положения, выдвинутые Мертоном о напряжении, возникающем между различными стратами общества в результате их взаимодействия. Все эти теории вписываются в функционалистскую парадигму объяснения причин девиантности, преступности.
Вторая группа теорий - следующие парадигме, объясняющей развитие, существование общества как постоянно конфликтную среду, в которой существующие структурные части общества постоянно находятся в состоянии борь-
бы и противостояния; состояние равновесия или устойчивости в обществе - лишь временный результат преимущества одного социального вектора над другим. Состояние конфликта, а следовательно, и любая девиация принимаются за норму существования общества, а состояние устойчивости, равновесия в развитии общества объясняются как переходное состояние к новому конфликту. Конфликтная парадигма связана с именами К. Маркса, Г. Зиммеля, Р. Дарендор-фа, Л. Козера. В рамках развития конфликтной парадигмы современные ученые - социологи А. Коэн, Р. Клауорд, Л. Оулин представили теорию субкультур. Опираясь на значимость конфликта как социального явления, Т. Селлин создал теорию конфликта культур, которая также следуя конфликтной парадигме, с новых позиций, по сути является развитием теории субкультур.
Теория аномии. В рамках функционального подхода, представляющего общество состоящим из взаимосвязанных подсистем, Э. Дюркгеймом и Р. Мертоном была разработана теория аномии. Основные принципы теории аномии были изложены Э. Дюркгеймом в его работе «Самоубийство. Социологический этюд» 1897 г. [1] и получили дальнейшее развитие в работе Р. Мертона «Социальная структура и аномия» [2]. Исследование Дюркгейма было основано на анализе статистического материала, характеризующего динамику самоубийств. Прослеживая связь самоубийств с принадлежностью к определенным социальным группам, Дюркгейм определяет зависимость самоубийств от степени нормативно-ценностной интеграции социальной группы. Степень зависимости влияния социальных норм на личность позволяет Дюркгейму определить состояние аномии как отсутствие правил и норм поведения, разрушение нормативно-ценностной системы в тот период, когда старая иерархия ценностей сломана, а новая еще не сложилась, что порождает поведенческую неустойчивость членов общества. В переходный момент резких социальных преобразований общество временно неспособно проявлять ориентационное воздействие на человека, единовременно приучить людей к новой жизни, к новой самоорганизации и самоограничению. «Общественное мнение не в силах своим авторитетом удерживать индивидуальные аппетиты; эти последствия не знают более тесной границы, перед которой они были бы вынуждены остановиться» [1, с. 45]. По Дюркгейму, преодоление социальных отклонений возможно с созданием ситуации, когда общество дает понять индивидууму, что жизнь его служит цели, которая его касается, что его су-
ществование не является пустым. Такое состояние возможно лишь в том случае, если более простая и менее обширная среда предлагает личности понятную цель его деятельности, которую он может достичь, следуя правилам и традициям взаимодействия личности и общества. Ценность этой работы Э. Дюркгейма применительно к российской действительности состоит в том, что теория аномии очень точно описывает состояние российского общества в период 1990-х, которое стало основой для будущего прогрессирующего развития криминализации российского общества и, как следствие, бурного развития правового нигилизма. Реформы в области государственного управления и права, переход к принципиально новой концепции развития российского общества на основе частной инициативы и частной собственности, подчас непоследовательная государственная политика в управлении с многочисленными ошибками приводят российское общество к состоянию аномии, когда старая система ценностей разрушена, а новая находится в стадии формирования, что и приводит к отрицанию права и правопорядка, выражаясь в бурном росте правового нигилизма.
Важнейший вклад в развитие теории аномии внес Р. Мертон в своей работе «Социальная структура и аномия». Теоретические разработки Р. Мертона позволяют определить механизм появления и развития правового нигилизма как результата проблемной социализации личности. По Мертону, аномия - результат несогласованности, конфликта между разными элементами структуры общества, а именно между культурно предписанными всеобщими целями и законными, конституционными средствами их достижения. В этом конфликте Мертон видит причину асоциального, противоправного поведения. «...Определенные аспекты социальной структуры могут породить противоправное и асоциальное поведение именно вследствие различия в значении, придаваемом целям и нормам, регулирующим их достижение. В крайних случаях эти последние могут быть настолько подорваны чрезмерным акцентом на целях, что выбор способов поведения будет ограничиваться только соображениями технической целесообразности. Вследствие этого единственным вопросом, имеющим значение, становится вопрос о том, насколько эффективны наличные средства овладения социально апробированными ценностями. Способ, наиболее практичный с технической точки зрения, независимо от того, законен он или нет, получает предпочтение перед институционно предписанным поведением. По мере развития этого процесса интеграция
общества ослабевает, и развивается аномия» [2, с. 302]. Мертон подробно разрабатывает проблему адаптации, социализации личности, выделяя при этом основополагающие элементы общественной структуры. «Первый элемент состоит из целей, намерений и интересов, определяемых данной культурой. Они составляют сферу устремлений. Вторая фаза социальной структуры определяет, регулирует и контролирует применимые способы достижения этих целей. Каждая социальная группа обязательно сочетает свою шкалу желаемых целей с моральным или институционным регулированием допустимых и требуемых достижений целей» [2, с. 303]. Мертон классифицирует типы способов индивидуальной адаптации как результат взаимодействия «первого» и «второго» элемента социальной и культурной структуры общества. Конформизм, или «приспособление типа 1», определяется как нормальная адаптация. «В любом обществе приспособление типа 1 (подчинение как культурным целям, так и средствам) наиболее обычно и широко распространено... Поведение в рамках общепризнанной роли, ориентированное на достижение основных ценностей группы, представляет собой правило, а не исключение» [2, с. 305].
Особенно ценна классификация Мертоном различных видов девиации, отклоняющегося поведения - инновация, ритуализм, ретритизм, бунт личности, которую он называет «неадекватной» адаптацией. В случаях когда индивидуум понимает и принимает ценности культуры, но по тем или иным причинам «институционные средства» ему недоступны, возникает конфликт адаптации индивидуума с обществом, который может проявиться, по мертоновской типологии, в «нововведении», «ритуализме» или «мятеже». Конкретный результат адаптации будет определяться в зависимости от личных качеств индивидуума.
Неадекватное приспособление лица к требованиям общества может иметь своим результатом реакцию типа инновации, через которую конфликт и переживания, связанные с неудачей в достижении цели, устраняются путем отказа от институционных средств и сохранения стремления к достижению успеха; крайняя степень усвоения институционных требований ведет к ритуализму, при котором цель отбрасывается как находящаяся за пределами достижимого, однако подчинение правом продолжает поддерживаться; мятеж имеет место в случае, когда освобождение от господствующих стандартов, являющееся результатом неудачи или ограниченности перспектив, ведет к попытке ввести
«новый социальный порядок». Мертон выделяет также такой тип адаптации, как «ретритизм» от английского «to retreat» - покидать, убегать, подразумевая под этим случаи, когда результатом адаптации является отрицание индивидуумом определяемых культурой и обществом целей, а также тех «институционализированных» средств, которые могли привести к их достижению. При этом Мертон различает два случая. В первом - «люди, которые «приспособлены» (или не приспособлены) в этом смысле, находятся, строго говоря, в обществе, однако они не принадлежат к нему. В социологическом смысле они являются подлинными «чужаками». Не разделяя общую ориентацию, они могут быть отнесены к числу данного общества чисто фиктивно. Под эту категорию подпадают некоторые виды активности психопатов, психоневротиков; лиц, страдающих хроническим психическим расстройством, выражающемся в уходе от реального мира во внутренний мир болезненных переживаний; праздношатающихся бродяг, хронических алкоголиков и наркоманов» [2, с. 306]. Во втором - Мертон рассматривает случай, когда индивидуум усвоил и цели культуры, и «институционализированные» средства их достижения. При этом индивидуум дает им положительную эмоциональную и социальную оценку, однако «институционализированные» способы достижения этих целей недоступны этому индивидууму. Возникает двоякого рода психологический конфликт, поскольку моральное обязательство придерживаться институционных средств вступает в противоречие с давлением, вынуждающим прибегнуть к незаконным средствам (способным обеспечить достижение цели), и ввиду того, что лицо не имеет возможности использовать средства, которые были бы законны и эффективны. Конкурентный порядок подтверждается, однако потерпевший неудачу и оказавшийся перед непреодолимым препятствием индивидуум, который не может справиться с этим порядком, выпадает из него [2, с. 307].
Подробная классификация адаптации, проблемной социализации личности особенно актуальна для нас, так как позволяет, как уже указывалось, понять механизм возникновения асоциального поведения и сознания, которое может проявляться как правовой нигилизм.
Сложные социальные процессы, происходящие в российском обществе в реформаторские 1990-е и постреформенные 2000-е, определенно привели к состоянию, когда общество не имело четких границ понимания возможного и дозволенного, когда личности предъявлялись высо-
кие требования по достижению «успеха», но «институционные средства» достижения целей для личности были недоступны, что привело к асоциальному сознанию, асоциальному поведению, отчуждению личности от государства и права и, как следствие, к высокому уровню правового нигилизма.
К середине 1990-х годов понятие «успеха» для российского гражданина определяется выражением «уровень мировых стандартов», что соотносилось с пониманием стандартов жизни в странах Западной Европы и США. При этом низкий жизненный уровень, несформированная социальная политика российского государства, да и просто нарушение прав человека государством, во многих случаях не позволяли индивидууму добиться «успеха», используя «институционные средства», предлагаемые российским обществом. Доминирующее влияние существующих стандартов успеха привело, вследствие этого, к вытеснению законных, однако часто неэффективных средств его достижения и к использованию эффективных, но незаконных, аморальных, преступных способов. С одной стороны, от личности требуют достижения успеха, с другой - ему почти не дают возможности сделать это законным способом. Результатом такой структурной непоследовательности является формирование асоциальной личности с асоциальными мотивационными установками, элементами правового нигилизма в сознании. Отсюда криминализация российского общества и государственного аппарата, обнищание широких социальных слоев, рост молодежного экстремизма, алкоголизма и наркомании, с одной стороны, и появление олигархических структур, сконцентрировавших в своих руках огромную власть и деньги, - с другой. Эти тенденции определяли развитие правового нигилизма в российском обществе в 1990-е и продолжают определять в 2000-е.
Теории конфликта. Под этим названием объединяется значительный круг концепций, берущих начало от социологических теорий конфликта, связанных с именами К. Маркса, Г. Зиммеля, Р. Дарендорфа, Л. Козера, Дж. Тернера [3]. Их общая суть - вскрытие конфликтной природы социального бытия в отличие от структурно-функционального подхода, тяготеющего к порядку, равновесию, устойчивости. Основу всех этих концепций составляет положение о признании неоднородности общества во всех его проявлениях - классовых, культурных, возрастных, гендерных и т.п. как основы постоянно возникающих и динамично развивающихся структурных противоречий; наличии
групп с непринятием существующего социального порядка, преступности, социальных групп с неадекватной адаптацией и отклоняющимся поведением. Данное противостояние, противоречия и конфликт признаются явлением постоянным, непременно присутствующим в жизни общества, поэтому и любой вид девиантности в различных формах проявления преступности, асоциальных групп, субкультур и правового нигилизма как структурного элемента общественного сознания суть постоянное явление, характерное для общества. Марксизм сужает конфликт до уровня межклассового конфликта. Для марксизма конфликт - неизбежное порождение классовой системы общества. Конфликты проявляются в полярной противоположности интересов. Один из последователей К. Маркса -А. Грамши уточнял, что власть господствующего класса может осуществляться не только через прямое применение силы, но и через навязывание ценностей, когда авторитет господствующего класса распространяется через различные сферы гражданского общества, а его идеям придается общезначимый смысл. Второстепенные группы могут попытаться противостоять ему или предложить свои альтернативные решения через непринятие общепринятых ценностей, среди которых право, институт государственной власти, что неизбежно приводит к правовому нигилизму части общества [4].
По Г. Зиммелю, конфликт неизбежен в любых социальных системах. Глубинная природа конфликта лежит в биологической природе людей, в инстинкте враждебности. Рассматривая личность в дихотомии социального и биологического начала, он приходит к заключению, что конфликт в социальной сфере неизбежен лишь вследствие того, что любая личность обладает разными биологическими параметрами от рождения, что приводит к неравным условиям социализации и возможностям использовать культурные ценности общества. Как результат -проявление враждебности личности к социальной среде, что порождает противостояние, противоречие, непринятие общепринятых ценностей, выработку альтернативной системы ценностей, создание субкультур и, как следствие, движение к правовому нигилизму [3].
По определению Л. Козера, конфликт - это такое поведение личностей или социальных групп, которое влечет за собой борьбу между противными сторонами из-за дефицитных ресурсов и включает в себя попытки нейтрализовать, причинить вред или устранить противника [3], вследствие этого, в частности, чем больше неимущих социальных групп (мы бы сказали -
«исключенных») сомневаются в законности и правильности существующего распределения ресурсов, тем вероятнее разжигание конфликта, который неизбежно ведет к отрицанию «побежденными» социального порядка, установленного «победившими», что является основой правового нигилизма.
Р. Дарендорф свою работу «Out of Utopia: Toward a Reorientation of Sociological Analy-ses» [5] начинает c критики функционализма (прежде всего Т. Парсонса), который, по его мнению, порождает утопию упорядоченной социальной системы. Критикуя хорошо выстроенную Т. Парсонсом социальную систему, Дарендорф пишет: «Правда, Социальная Система в состоянии произвести пресловутого возмутителя спокойствия из утопии - "девианта". Но даже для него требуется более подробная аргументация...» [5]. Р. Дарендорф считает, что в основе социальных конфликтов лежит дифференцированное распределение власти. Правящие структуры заинтересованы в сохранении своего положения. Управляемые - стремятся к перераспределению власти. «В этом смысле всякое общество почитает конформизм, сохраняющий его, то есть господствующие в нем группы, -при этом всякое общество порождает в самом себе сопротивление, ведущее к упразднению этого общества» [5]. Поскольку нормы (как формальные - юридические, так и неформальные - моральные) конструируются вполне определенными структурами, постольку «истоки неравенства между людьми... заключаются в существовании во всех человеческих обществах норм поведения, снабженных санкциями» [3]. Тех, кто создает социальные нормы, они их, понятное дело, устраивают. Те же, против кого эти нормы направлены, оказываются «девиантами». «В этом грубом делении на «конформистов» и «девиантов» уже содержится момент социального неравенства» [5].
Актуальность конфликтного подхода применительно к действительности российского общества проявляется в том, что он объясняет положение российского общества в 1990-е и 2000-е годы, определяемого острым социальным конфликтом. Конфликт новаторских демократических решений перестройки российского общества в 90-е и старой политической системы, системы управления российского общества, основанной на принципах тоталитаризма, приводят российское общество в состояние противостояния различных социальных групп, непринятие частью общества «новых» элементов государственного управления, в том числе права, правопорядка. Данная ситуация с точки зрения
конфликтной теории непременно приводит к росту проявлений девиантности в российском обществе и росту правового нигилизма. Вместе с тем представители конфликтной теории утверждают, что социальные конфликты и противоречия, постоянно возникающие вследствие неоднородности общества как природного его свойства, суть постоянное социальное явление, которое приводит к постоянному репродуцированию девиантности, асоциальных групп и асоциальных установок в нормативно-ценностной системе общественного сознания, появления правового нигилизма.
Теория субкультур. Теория субкультур возникла в результате исследований подростковой преступности и гангстеризма (бандитизма). В значительной степени она исходила из теорий аномии и напряжения. Классические работы -книга А. Коэна «Содержание делинквентной субкультуры» [6], посвященная молодежным бандам, и исследование Р. Клауорда и Л. Оулина [7] различных делинквентных субкультур. Все трое, по сути, следуют положениям теории аномии, разработанной Р. Мертоном Они рассматривают ситуацию неадекватной адаптации подростков из низших слоев общества. Невозможность для подростков из низших слоев «институционными средствами», в терминологии Р. Мертона, достичь цели приводит к выработке асоциальных мотивационных установок, возникновению социального конфликта между ценностями и целями «большого общества», а точнее, среднего класса и возможностями подростков из низших слоев достичь своих целей. Вырабатываемые асоциальные мотивационные установки в сознании этих подростков в результате постоянного репродуцирования конфликта в своей совокупности создают субкультуру как устойчивую реакцию со своими ценностями, целями и нормами. «Делинквентная субкультура извлекает свои нормы из норм более широкой культуры, выворачивая их, однако, наизнанку. По стандартам этой субкультуры поведение делинквента правильно именно потому, что оно неправильно по нормам более широкой культуры» [6, с. 38]. По А. Коэну, делинквентная субкультура как система асоциальных установок есть социальный протест, непринятие культуры большого общества. При этом делинквентная культура, подчеркивает А. Коэн, характеризуется активным, неутилитарным, злостным и негативистским характером. «Здесь явно присутствует элемент зло-умышленности, удовольствия от причинения беспокойства другим, восторг от самого факта отвержения различных табу» [6, с. 344].
Р. Клауорд и Л. Оулин также исходят из положений теории аномии Р. Мертона и отмечают, что «лица, занимающие различные положения в социальной структуре, не имеют равных шансов на успех» [7, с. 282]. Следуя положениям теории аномии Мертона, в зависимости от результата взаимодействия между целями культуры, которые производит и навязывает личности общество, а также доступности институционных средств, которое это общество предлагает для их достижения, они различают и описывают три разновидности подростковой субкультуры: преступную, конфликтную и ретретистскую. По сути, они конкретизируют применительно именно к подростковой деликвентности случаи неадекватной адаптации, описанные Р. Мертоном.
Актуальность работ А. Коэна, Р. Клауорда и Л. Оулина применительно к российской действительности заключается в том, что 1990-е и 2000-е годы отмечаются бурным ростом молодежной преступности как крайней формой отрицания права и правопорядка, т.е. правового нигилизма. Выводы и заключения сторонников этой теории возникли в результате исследований подростковой преступности и гангстеризма, в результате которых ученые проанализировали, как совокупность асоциальных норм поведения, проявляющихся в виде протестной культуры, непринятия и отторжения предлагаемых обществом норм, превращается в определенную систему установок с мировоззренческими элементами, в новое качественное состояние, которое определяется исследователями как субкультура, родственная по своей сути правовому нигилизму.
Теория конфликта культур. Т. Селлин обратил внимание на девиантологическое значение хорошо известных различий ценностей и норм разных культур. Когда представители одной культуры попадают в среду распространения другой культуры, возникает конфликт культур, нередко «разрешающийся» путем преступлений или иных правонарушений. Конфликт норм может возникнуть уже при переселении сельского жителя в город. Намного острее конфликт культур протекает, «когда встречаются Запад и Восток или когда горный житель Корсики оказывается в нижнем Ист-Сайде Нью-Йорка. Конфликт культур неизбежен, если нормы культуры или субкультуры одной зоны перемещаются в другую или сталкиваются с нормами другой зоны» [8, с. 282]. Конфликт между нормами различных культур может возникнуть: 1) когда эти нормы сталкиваются на границе смежных культурных зон;
2) когда право одной культурной группы рас-
пространяется на территорию другой группы;
3) когда члены одной культурной группы переходят в другую группу.
Социально-экономические трансформации стран бывшего СССР привели к резкому увеличению процессов социальной мобильности российского общества в 1990-е и 2000-е годы как в горизонтальном, так и вертикальном направлении. Вертикальная мобильность выразилась в резком изменении классовой структуры российского общества, она продемонстрировала как нисходящую, так и восходящую динамику, прежде всего за счет классов и прослоек, представлявших «средний класс», который пополнил «верхи» в лице «новых русских» и еще в большем объеме пополнил «низшие слои», что неизбежно привело к дополнительному социальному напряжению. Возник конфликт ценностей между традиционными, представлявшими ту или иную социальную группу, и «вновь прибывшими». В силу того что право и правопорядок также представляли ценность для определенных традиционных слоев, они отрицались «вновь прибывшими». Стремление узаконить или изменить «новый» социальный статус создавало ситуацию, обильно питавшую правовой нигилизм. Кроме резкой перемены в классовой структуре ситуация для российского общества характерна массовыми миграционными потоками, которые приобретают особо острый характер в силу усиления сепаратистских, религиозно-экстремистских настроений в национальных образованиях России, а также в странах ближнего зарубежья, которые составляли бывший СССР. Проблема конфликта культур приобретает все более острый характер. Девиантные акты, нарушение права и правопорядка, возникающие из конфликта норм и культур, создают криминогенную ситуацию в российском обществе и приводят к развитию правового нигилизма.
Теория напряжения. Эта теория является логическим продолжением теории аномии Р. Мертона. Напомним, что теория аномии исходит из того, что отклонения в поведении возникают в результате невозможности индивидов легальным путем достичь провозглашаемых обществом целей, символов успеха. Это - и общая позиция для теории субкультур (А. Коэн, Р. Клауорд, Л. Оулин). Позднее ряд авторов попытались дополнить классическую теорию напряжения. Д. Agnew, D. Elliot, D. Greenberg, H. Voss исходили из того, что, напряжение как результат недостижимого успеха действительно является важным девиантогенным фактором, однако само понимание
социального успеха далеко не всегда связано с целями и ценностями американского среднего класса [9]. Так, для подростков важнее сиюминутные ценности (популярность среди сверстников, достижения в спорте, хорошие оценки, наличие сексуального партнера и т.п.). Они применили понимание мотивационных установок в системе сознания молодежи, которые не являются в полном смысле ценностями в силу своей скоротечности, в отношении к ситуации, в которой оказался подросток. Некоторые критики теории напряжения обратили внимание на то, что к препятствиям в достижении целей относятся не только принадлежность к определенной социальной страте, но и личностные особенности (интеллектуальные, волевые, эмоциональные). В результате Р. Агнью выдвинул общую теорию напряжения (General Strain Theory) [10], согласно которой имеется несколько типов напряжения, вызываемого негативными отношениями с другими людьми, когда с ними обращаются не так, как им хочется. С точки зрения Р. Агнью, три основных типа напряжения (негативных отношений с другими) возникают, когда другие: 1) мешают или угрожают помешать индивиду достичь позитивно оцениваемых целей; 2) устраняют или угрожают устранить позитивно оцениваемые стимулы индивида (например - утрата близкого человека); 3) предоставляют или угрожают предоставить индивиду вредные или негативно оцениваемые стимулы (случаи виктимизации, стрессовые события). Р. Агнью полагает, что общая теория напряжения очень проста и в своей основе сводится к утверждению: если мы плохо обращаемся с людьми, они могут рассердиться и совершить преступление.
Выводы и заключения теории напряжения применительно к исследованию правового нигилизма в российском обществе интересны тем, что в понимании целей, определяющих
мотивацию системы поведения, могут быть не только фундаментальные ценности нормативно-ценностной системы, но и так называемые сиюминутные ценности, которые ситуационны и непродолжительны по времени. Это положение очень важно для понимания динамики развития противоправных установок в нормативно-ценностной системе личности и требует дальнейшего более детального изучения.
В заключение следует отметить, что каждая из теорий, представленных выше, позволяет творчески подойти к изучению правового нигилизма в российском общества. В каждой из теорий мы можем выделить взаимосвязь прогрессирующей социально-экономической тенденции, которая является определяющей в тот или иной промежуток времени для российского общества, и динамикой развития такого явления, как правовой нигилизм.
Список литературы
1. Дюркгейм Э. Самоубийство. Социологический этюд. СПб., 1998.
2. Мертон Р. Социальная структура и аномия // Социология преступности. М., 1966.
3. Зиммель Г., Дарендорф Р., Козера Л., Тернер Дж. Структура социологической теории. М., 1985. С. 125-218.
4. Грамши А. Тюремные тетради. М., 1989. 34 c.
5. Дарендорф Р. Тропы из утопии: Работы по теории и истории социологии. М., 2002. C. 343.
6. Коэн А. Содержание делинквентной субкультуры // Социология преступности. C. 318.
7. Клауорд Р. и Оулин Л. Дифференциация субкультуры // Социология преступности. М.: Прогресс, 1966. С. 282.
8. Селлин Т. Конфликт норм поведения // Социология преступности. С. 282.
9. Agnew R. Sources of Criminality: Strain and Subcultural Theories. In Sheley J. Criminology: A Contemporary Handbook. Wadsworth. 2000. Р. 349-371.
10. Foundation for a General Strain Thеory of Crime and Delinquency // Criminology. 1992. N 30. Р. 47-87.
THEORETICAL AND METHODICAL FOUNDATION OF SOCIOLOGICAL APPROUCHES OF RESEARCHING DEVELEPMENT OF «LEGAL NIHILISM» IN RUSSIAN SOCIETY IN 1990-2010 years
V. V. Monakov
This article is devoted to problems of researches of the «legal nihilism» by different sciences in the Russian society. The main idea of this article - to show and to classify sociological approaches of researches of «legal nihilism» in 90th-2000th in Russian society.
Keywords: civil society, legal nihilism, legal socialization, deviation, equality, values, humanism, breaching of human rights, law order, management, tradition of culture, law autonomy, motivation.
