CC BY
109
Калюжный В.Г.
ТЕОРЕТИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ИССЛЕДОВАНИЯ ВЗАИМОСВЯЗИ МИРОВОГО ПОРЯДКА И ГЕОПОЛИТИЧЕСКОГО ПРОТИВОБОРСТВА ЧЕРЕЗ ПРИЗМУ СИНЕРГЕТИКИ
Более чем вековое развитие теории геополитики дает огромные возможности для анализа исторических событий, а также современных геополитических процессов становления субъектов геополитического противоборства, где ключевыми детерминантами выступают, с одной стороны, пространство земли (номос), с другой - контроль над ним и возможность его изменить.
Исходным условием для определения динамики развития мирового геополитического процесса, становления мирового порядка в рамках социально-гуманитарных наук является уточнение базовых дефиниций, таких как «международные отношения», «превентивная дипломатия», «внешняя политика», «международная политика», «миротворчество», «мировая политика», «миростроительство в постконфликтный период», «холодный мир» и др.
В последнее пятнадцатилетие в кругах российских и зарубежных ученых заметно повысилось внимание к проблемам становления и развития геополитических процессов, способствующих развитию различных парадигм мироустройства, механизма функционирования миросистем, взаимодействия мирокультур. Большое место в этой сфере деятельности занимают прикладные, эмпирические исследования, в которых ведущую роль играют ученые чикагской школы: Ч. Мерриам, Г. Лассуэлл, Г. Госнелл, а также отечественные ученые-политологи Я.В. Волков, К.С. Гаджиев, В.А. Колосов,
А.И. Неклесса, С. А. Проскурин, В.А. Цымбурский.
Ввиду того, что данная проблема носит междисциплинарный характер, ее решение возможно лишь путем объединения усилий ученых, специализирующихся в различных науках. Такую модель мы находим не только в геополитике, но и в синергетике - новом научном направлении, представляющем междисциплинарную универсальную теорию самоорганизации процессов самой различной природы.
Возникшая на стыке физики, химии, биологии, астрофизики и других естественных наук и вобравшая в себя общенаучные системные идеи, синергетическая модель самоорганизации является на сегодняшний день наиболее обобщающей и наиболее эвристически плодотворной объяснительной моделью, описывающей взаимопереходы порядка и хаоса в эволюции систем, в том числе и социальных. Вместе с тем необходимость комплексного, системного подхода к научному обеспечению решения данных задач требует выделения самостоятельного направления научно-теоретических исследований, которое наиболее адекватно отражает характер и специфику отношений и взаимодействий, возникающих в процессе деятельности геополитических субъектов по формированию современного мирового порядка. Таким синтезирующим элементом междисциплинарного исследования и выступает синергетика.
Говоря о методологической и исторической судьбе геополитической категории «мировой порядок», отражающей сложную систему взаимодействий и отношений, необходимо понять его гносеологическую структуру, в основе которой лежат понятия «хаос» и «порядок». Исследуя их этимологическую сущность, выявляем следующий парадокс: будучи наиболее древними обобщающими первообразами, матрицами мироописания, эти понятия не обрели до сих пор своей терминологической четкости. До сих пор неясны границы применимости этих понятий и специфика их «преломления» при переходе из одних познавательных сфер в другие. В настоящие время с достаточной долей уверенности можно утверждать, что это не понятия, а некие понятийные пространства, в которых сопрягаются и пересекаются интуитивные представления, культурно-смысловые контексты, конкретно-научные интерпретации и их философское осмысление.
Следуя логике, можно предположить следующее умозаключение: в истории науки речь шла не об изучении феноменов хаоса и порядка как таковых, а об исследовании отдельных атрибутивных характеристик этих феноменов. Так, в естественно-научном плане соотношение хаоса и порядка определялось и измерялось ростом энтропии как показателя разупорядоченности. Другими научными направлениями, проявляющими особый интерес к проблемам хаоса и порядка, были социология и общенаучные концепции (кибернетика, общая теория систем), в которых хаос и порядок сопрягались с развитием социальных систем разного уровня. Именно благодаря последним
двум направлениям сложилась целая система понятийных антиномий, в рамках которых определялись основные параметры (атрибуты) порядка как организации: равновесность - неравновесность, открытие - закрытие системы, устойчивость - неустойчивость, динамика - гомеостаз, единообразие - разнообразие, симметрия - асимметрия, линейность - нелинейность, актуализация - потенциальность, предсказуемость - непредсказуемость [1, с. 54].
Исследуя эволюцию данных научных направлений, прослеживается эксплицитная (явная) тенденция - тенденция смены теоретических моделей образов порядка. Первая модель имеет равновесный классический порядок, где доминирующими атрибутами упорядочения выступают устойчивость, стационарные состояния, гомеостаз, предсказуемость. Вторая модель имеет неравновесный (неклассический) порядок, доминирующими атрибутами упорядочения в ней являются неустойчивость, изменчивость, непредсказуемость. Она связана с появлением более поздних концепций энтропийноинформационного подхода, теории социальной энтропии (показывающей уровень уменьшения организованности структуры, то есть, чем большее значение принимает уровень организации структуры, тем меньшее значение принимает энтропия), новейших системных теорий. В результате перечисленных теоретических разработок сложились достаточно противоречивые, взаимоисключающие представления о характере порядка в сложных системах и о роли хаоса в процессе порядкообразования, в связи с чем напрашивается ряд вопросов рефлексирующего свойства:
1. В какой степени установление порядка, в том числе и социального, можно отождествлять с энтропийными процессами? Можно ли сказать, что упорядочение - это «убывание хаоса», или, наоборот, оно связано с ростом энтропии, делающим систему более однородной?
2. Что является условием формирования порядка - открытость системы потоку внешних воздействий (флуктуаций как проявлений хаоса) или, наоборот, умение системы эти воздействия (флуктуации) подавлять, бороться с ними, избавляя себя от изменений и потрясений?
3. Является ли однородность элементов системы, в том числе социальной, атрибутом порядка или таковая ведет к дезорганизации и хаосу? И может быть, в таком случае структурное разнообразие есть гарант устойчивости и, следовательно, более сложного и надежного порядка?
4. Можно ли отождествить порядок с устойчивостью (гомеостазом) системы или динамические изменения ее структуры есть залог ее жизнедеятельности?
Поиски ответов на перечисленные и другие аналогичные вопросы свидетельствуют о необходимости глобального методологического синтеза в этой исследовательской области, способного объединить данные логические противоречия в рамках единой, целостной объяснительной модели, которую можно найти в синергетике.
Создателем синергетического направления и изобретателем термина «синергетика» является профессор Штутгартского университета Герман Ха-кен. По его определению, синергетика занимается изучением систем, состоящих из большого («огромного») числа частей, компонент или подсистем, сложным образом взаимодействующих между собой [2, с. 88]. Слово «синергетика» означает «совместное действие», подчеркивая согласованность функционирования частей, отражающуюся в поведении системы как целого. В России это направление широко развивают С. Курдюмов, Г. Малинецкий и другие ученые.
Методологическое преимущество синергетики заключается в том, что она анализирует процессы упорядочения и организации под специфическим исследовательским углом зрения. Так, например, теория геополитики акцентирует свое внимание преимущественно на проблемах устойчивости и равновесности систем, а значит - их управляемости; теория социальной энтропии - на роли неравновесности в формировании социального порядка; системный подход - на условиях сохранения целостности системы и ее адаптивных способностях при изменении окружающей среды. Предмет же синергетики охватывает все этапы универсального процесса самоорганизации как процесса эволюции порядка - его возникновения, развития, самоусложнения и разрушения, т.е. весь цикл развития системы в аспекте ее структурного упорядочения. Иными словами, синергетику можно считать наиболее полной, интегральной теорией порядка и хаоса, потому что она исследует различные фазы (уровни) порядка и проявления различной степени хаоса на этих этапах порядкообразования.
Политика, проводимая США в современном мире, преимущественно внешне коррелируется с методологическими идеями синергетики, поскольку с синергетической точки зрения одним из основных подходов к решению
глобальных проблем является смена императива: не силовая политика, а поиск способов коэволюции сложных социальных и геополитических систем. Попытки военного решения многочисленных проблем, встающих перед современной цивилизацией в процессе формирования глобального мира, опасны по многим причинам:
- во-первых, из-за того, что в мире накоплено огромное количество оружия, использование которого может привести к глобальной катастрофе;
- во-вторых, становящаяся глобальная реальность сложна, нестабильна и нелинейна;
- в-третьих, глобальный мир для оптимального функционирования должен быть открытым, и проблемы, которые возникают в нем, должны решаться с учетом того, что это сложный, неустойчивый, многоуровневый мир, в котором незначительные, случайные воздействия на систему могут привести к непредсказуемым, значительным последствиям. Из этого следует возрастание роли креативно-диалоговой культуры в современном мире, способной к пониманию иных культурных традиций и установлению коммуникативных отношений с теми, кто трактует происходящие процессы по-своему.
Рождение порядка в синергетической модели лишено жесткого детерминизма, оно связано с бифуркационной ситуацией неопределенности и непредсказуемости. Зона бифуркации ассоциируется с катастрофическими изменениями и конфликтами, которые сопровождают момент критического выбора системой своего дальнейшего пути развития. Просканировав флук-туационный фон, система решает, какой тип развития избрать (какую флуктуацию закрепить). В зависимости от выбора система может либо создать порядок как более сложную организацию, либо вернуться в более равновесное состояние, ведущее к энтропийной смерти, либо продлить неустойчивое состояние неопределенности.
Бифуркационный выбор системы связан с нарушением исходной симметрии в системе, так как делает определенный набор состояний более предпочтительным и поэтому вероятностным по сравнению с другими. Возникает внутренняя дифференциация между различными частями системы или между системой и ее окружением. Такая дифференциация «включает» формообразующие и форморазвивающие процессы, невозможные в недифференцированной среде (такие, например, как сгущение первичной материи при образовании галактик, образование первых живых клеток и др.)
Однако сложные открытые системы благодаря своей нелинейности имеют тенденцию к спонтанному распаду. В таких системах процесс поряд-кообразования идет неравномерно, разные участки системы по-разному реагируют на внешние флуктуации, в зависимости от скорости развития процессов организации порядка, которые в них сильно различаются. Такая рассинхронизация и может привести систему к распаду, когда микрохаос вышел за рамки текущих флуктуаций и перешел на макроуровень, где и разрушает то, что сам строил.
Чтобы избежать этого, система вынуждена переходить к другому типу функционирования, который можно обозначить как режим сохранения порядка. Здесь разворачиваются совершенно иные структурные процессы. Система начинает «закрывать» себя от внешних воздействий, ограничивать свои контакты, гасить флуктуации. В результате в ней начинают развертываться процессы, связанные с неизбежным ростом энтропии - система становится более однородной, в ней устраняются многообразные в нелинейной среде неэнтропийные источники структурообразования. Как правило, остается лишь один такой источник (центр) развития, который группирует вокруг себя структурные элементы. Происходит сглаживание, размывание неоднородностей, снижается прежняя интенсивность процессов, замедляется их динамика. Развитие системы становится более предсказуемым, в ней усиливаются тенденции равновесности. Стремление системы сохранить стабильный порядок оборачивается гомеостазом, что может привести к энтропийной смерти (хаосу) [3, с. 14].
До тех пор, пока система является открытой, воспринимающей внешние воздействия, остается возможность перехода системы к новому этапу самоорганизации - рождению новых структур порядка. Но порядок зачастую не менее опасен, чем беспорядок. Он бывает агрессивен, стремится подавить любые проявления жизни, инновации как формы беспорядка. Такой порядок «слеп» и «самоуверен». В нем время как бы останавливается, любые качественные изменения пресекаются. Вот почему порядок несет в себе возможность беспорядка. Более того, именно порядок выступает в конечном итоге причиной беспорядка. С этим связаны противоречия, конфликты, взрывы и революции, которые сопровождают любое социальное развитие. В определенном отношении подобные процессы не аномалии, а естественные, нормальные моменты функционирования любой социальной системы. Но дело в
том, что их можно смягчить, предвидя наступающие социальные трансформации или сознательно провоцируя контролируемые конфликты или взрывы.
Тектологический и системогенетический анализ современного мира, через призму синергийного подхода, позволяет в его геополитической структуре выделить пять межвидовых уровней, в основу которых положены объемно-пространственные и функционально-ролевые принципы организации.
Первый уровень - это две геополитические сферы: морская, в которую входят государства, зависимые от торговли посредством морских коммуникаций, и сухопутная, представленная государствами, прежде всего евразийского континентального мира.
Второй уровень - геополитические регионы, входящие в одну из двух геополитических сфер. В морскую сферу входят следующие регионы: Англо-Америка и Карибы; Западная Европа и Магриб; Внеконтинентальная Азия и Океания; Южная Америка и Африка южнее Сахары. В сухопутной сфере выделяются два геополитических региона - Евразийский осевой регион (Харт-ленд) и Восточная Азия.
Кроме того, на втором геополитическом уровне выделяются еще три специфических региона: Южная Азия - особый регион со своим этнокультурным геополитическим кодом; Средний Восток - играющий роль разделительного пояса; Центрально-Восточная Европа - регион-«ворота», обеспечивающий связь между Западной Европой и Евразией.
Третий уровень представлен крупными государствами (сверхдержавами) и высокоинтегрированными коалициями государств: США, Россия, Китай, Япония, Европейский союз. В пределах великих держав имеются территории, которые играют ключевую геополитическую роль. В США - Атлантическое побережье - район Великих озер; в России - геополитический треугольник; Санкт-Петербург - Ростов на Дону - Кузбасс; в Китае - речные долины Центра и Северо-Восток; в Японии - район Тихоокеанского пояса; в Европейском союзе - Центральная ось развития, т.е. акватория Северного моря.
Четвертый уровень - это несколько государств второго порядка (Индия, Канада, Бразилия и др.). Они обладают значительным влиянием в рамках своих регионов.
Пятый уровень представлен субнациональными геополитическими образованиями. Это своеобразные территории - «ворота», соединяющие между собой регионы и государства.
В синергетике не существует единого, раз и навсегда данного образа порядка. Порядок предстает как живой, развивающийся процесс - становящийся, но не ставший. Поэтому следует говорить о разных закономерностях и характеристиках (атрибутах) порядка и хаоса на разных этапах порядкооб-разования - в период зарождения порядка и в период сохранения этого порядка.
Синергетическая интерпретация порядка как процесса позволяет примирить обозначенные в данном исследовании противоречия в понимании порядка и хаоса, сложившиеся в науке к середине ХХ в. Становится ясно, что перед нами не столько различные образы (модели) порядка, сколько взаимодополняющие характеристики различных фаз единого процесса порядкооб-разования.
Синергетическая модель порядкообразования, как интегративная и универсальная в современном мироописании, позволяет придать новую трактовку многим социально-политическим процессам и феноменам, разрешить многовековую дилемму о характере мирового (геополитического) порядка.
Проанализировав в статье дихотомию порядка и хаоса, их возможности и атрибутивные характеристики, можно предположить следующее: те социальные процессы, которые в обыденном сознании отождествляются с беспорядком, деструкцией (под деструкцией следует понимать усиление социальной неоднородности, экономическую и политическую дифференциацию, борьбу противоположных общественных сил, стремительную социальную динамику и т.п.), есть не исчезновение порядка, а, напротив, показатель тенденции зарождения нового порядка.
Те же социальные процессы, которые обычно связывают с проявлениями социального порядка (рост социальной однородности, устойчивая социальная иерархия, централизм и авторитаризм, отсутствие кардинальных перемен и т.п.), есть не столько «вечный образ порядка», сколько временная фаза сохранения порядка в социальной системе, который неизбежно, рано или поздно уступит место в историческом процессе новому этапу мирового развития.
1. Князева Е.Н., Курдюмов С.П. Законы эволюции и самоорганизации сложных систем. М., 2008.
2. Хакен Г. Синергетика. Иерархии неустойчивостей в самоорганизующихся системах и устройствах. М.: Мир, 1985.
3. Василькова В.В. Порядок и хаос в развитии социальных систем. М.: Лань, 1999.
