CC BY
97Научные сообщения:
А. Ю.Ховрин кандидат социологических наук, доцент директор Института молодежной политики и социальных технологий «МАТИ» - Российского государственного технологического университета им. К.Э.Циолковского*
Теоретико-методологические основания исследования социального партнёрства в работах Э. Дюркгейма и М. Вебера
Социальное партнерство никогда не являлось непосредственным предметом фундаментального социологического исследования, вследствие чего накопленному теоретическому знанию о партнерстве присуща фрагментарность, несогласованность основных положений, их противоречивость и в некоторой степени «поверхностность», не «затрагивающая» глубинную сущность партнерских явлений. Недостаточная теоретическая разработанность проблемы провоцирует разноплановое понимание сущности партнерских взаимодействий и обусловливает существование множества трактовок данной категории, которые малосовместимы друг с другом. Изучение партнерских явлений в основном ограничивается сферой регулирования взаимодействия работодателей, работников и других заинтересованных сторон. В большинстве случаев интерпретации партнерства несут на себе ярко выраженный отпечаток позитивной функциональности.
Используя выражение французского социолога Р. Кастеля, можно говорить о том, что возникает эффект «фотоувеличения», когда восприятие целого осуществляется по его части1. Редуцирование предметов исследовательских интересов ученых также сопровождается заметным преобладанием научных публикаций прикладного и описательного характера, что заметно снижает эвристичность формирующегося дискурса о социальном партнерстве. Дисбаланс теоретического и прикладного знания о партнерских явлениях и процессах еще больше углубляется очевидной нерешенностью методологических проблем их исследования.
Предшествующие работы автора были посвящены выявлению и преодолению стереотипов, «барьеров» восприятия, которые в последние годы сформировались в рамках научного дискурса, посвященного социальному партнерству. Во-первых, в них было показано, что социальное партнерство не является продуктом исключительно индустриального общества и сконцентрировано не только в сфере регулирования социально-трудовых отношений, а онтологически присуще человечеству на различных исторических этапах его развития.
Во-вторых, обоснован отказ от сложившегося в течение ряда лет однозначно-позитивного взгляда на партнерство как на феномен, характеризующийся исключительной функциональностью. Подобное одномерное «шаблонное» видение партнерских взаимодействий отвергает саму возможность их дисфункциональности, что не соответствует фактам прошлого и реалиям настоящего. При детальном и всестороннем рассмотрении партнерство выступает в качестве почти универсального инструмента совместного достижения социальными субъектами их общих целей. Однако реализация интересов, актуальных для партнеров, может приносить не только пользу им и обществу, но и вполне определенный вред социальной среде, в которой функционирует партнерский агрегат. Поэтому
1 См.: Кастель Р. Метаморфозы социального вопроса. Хроника наемного труда. СПб., 2009, с.256.
фиксация партнерства в качестве безусловной альтернативы, оппозиции, например, конфликту, не совсем корректна.
В-третьих, разработан новый вариант дефиниции «социального партнёрства», который позволяет в социологическом контексте максимально широко и корректно интерпретировать данное явление как особый тип социального взаимодействия, в основе которого лежит сотрудничество партнёров, обусловленное поиском и удовлетворением общих интересов. В качестве ведущих характеристик, положенных в основу авторской интерпретации партнерства, выделяются рациональность, добровольность и симметричность взаимодействия сторон.
В целом же имеет место несформированность социологической теории социального партнерства как одной из теорий «среднего уровня», которые по выражению Р.Мертона «касаются совершенно определенных аспектов социальных явлений»1. На сегодняшний момент сделано лишь несколько попыток осуществить разработку методологических оснований для исследования социального партнерства. Партнерские взаимодействия, не идентифицируясь как таковые, опосредованно были рассмотрены О. Контом, Э. Дюркгеймом, М. Вебером, Т. Парсонсом, Ю. Хабермасом и некоторыми другими выдающимися социологами. Методологические подходы к исследованию социального партнерства были предложены и отечественными учеными ( А.В. Михеев, В.И. Митрохин, О.Б. Ионова, Г.Ю. Семигин, А.В. Бородина). Их концепции имеют различную степень проработанности, обладают как некоторыми сходными чертами, так и рядом отличий, создавая своеобразную платформу для дальнейших исследований.
Становление академической идентичности и дисциплинарного статуса социологии социального партнерства невозможно без дальнейшего комплексного развития теоретико-методологического и эмпирического знания о данном феномене. В связи с этим представляется интересным
определить основные методологические принципы его изучения, что позволит не только анализировать партнерские явления и процессы, но и осуществлять научно обоснованное управление процессами создания и функционирования партнерств в интересах индивидов, групп, государства, общества.
Отводя социальному партнерству роль одного из естественных, эволюционно сформировавшихся атрибутов социума, для достижения целей его анализа необходимо осуществить поиск и селекцию наиболее ценных в данном аспекте социологических теорий. При этом следует опираться на идею и факты распространенности партнерских практик в различных обществах прошлого и настоящего как значимого средства формирования и поддержания социального порядка, который детерминирует взаимодействие индивидов и групп в конкретных социальных пространствах, конституирует наличие и особенности функционирования основных общественных институтов, фиксирует совокупность средств, регламентирующих поведение социальных акторов.
Партнерство как часть общественного мироустройства, элемент
социального порядка резко расширяет набор вариантов стратегий и тактик
действий субъектов, создавая ряд возможностей для осуществления
неконфронтационного взаимодействия между ними, проявляющегося в
различных формах и конфигурациях сторон партнерских альянсов. Важно,
что в партнерской версии режимы контактирования и ведения совместной
деятельности не предполагают конфликта интересов сторон. Да,
противоречие, конфликт могут служить отправной точкой для фиксации и
учета противоположных интересов сторон. Под влиянием партнерского
подхода происходит их интерпретация как взаимозависимых и далее этот
процесс завершается трансформацией в частично или полностью
совпадающие. Именно общий «партнерский» взгляд на проблемы различного
генеза, масштаба, степени остроты, подчас, способствует примирению
противостоящих друг другу социальных антогонистов и позволяет сделать их
партнерами. Рациональность, конструктивность, паритетность лежат и в основе взаимодействия тех, кто не обладает достаточными ресурсами и нуждается во внешней помощи, или тех, кто может достичь баланса интересов и выбрать совместную партнерскую деятельность как оптимальный способ для их удовлетворения.
В контексте традиции социального реализма общество не является механическим конгломератом индивидов, разнородных малых и больших групп, общностей, а представляет собой специфическое надиндивидуальное и внеиндивидуальное целое1. Действуя в «поле» социальных норм, ценностей, традиций, обычаев и иных регуляторов, социальные акторы стремятся к удовлетворению своих интересов и самореализации. Для нормального функционирования и развития общества объективно необходим такой социальный порядок, который давал бы социальным субъектам возможности коллективной жизнедеятельности и позволял бы им свободно декларировать, успешно согласовывать и реализовывать свои интересы, не причиняя стратегического ущерба друг другу и обществу. В противном случае неизбежен конфликт и санкции с целью защиты общественных интересов. Использование партнерских принципов как раз и способствует заключению договоренностей между социальными субъектами в результате согласования и удовлетворения их интересов. Необходимо отметить, что партнерские практики формируются как произвольно вследствие явлений самоорганизации, так и в результате социального управления. Поэтому партнерство, конвенциональность, солидарность - значимые и взаимосвязанные черты социального порядка. Кроме того, специфика комплекса условий, методов, средств деятельности социальных акторов по удовлетворению частных, групповых и общественных интересов не только отражает тот или иной социальный порядок, но и конституирует сам этот порядок.
Таким образом, имеет смысл осуществить социологический анализ социального партнерства сквозь призму проблемы социального порядка. Подобный методологический прием будет полезен для синтеза социологических подходов, их адаптации и экстраполяции на тематику социального партнерства.
В основу интересующих нас социологических представлений Э. Дюргкейма положена идея смены одного общественного порядка (традиционного) другим (современным), а в качестве основного критерия порядка выделено общественное разделение труда. Разработанная Э. Дюргкеймом типология предполагает, что основной структурной единицей архаичных обществ является община, существующая в виде семьи, клана, племени. Она характеризуется слабыми социальными связями, потому что составляющие общину индивиды имеют одинаковые социальные функции, «они не нуждаются друг в друге, так как каждый несет в себе то, что составляет социальную жизнь, он может перенести ее в другое место...». Структура таких обществ характеризуется тем, что она «.представляет собой систему однородных и сходных между собой сегментов»1.
Оценивая влияние характера правовой системы на общественный порядок, ученый фокусирует свое внимание на преобладании в древних социумах репрессивных норм, зафиксированных в уголовном праве. При этом « функционирование карательного права остается более или менее диффузным. В весьма различных социальных типах оно не находится в рамках специального органа, но все общество в той или иной мере принимает в нем участие»2. Здесь вновь прослеживается отсутствие функциональной специализации членов общества. При этом наблюдается неразвитость индивидуального сознания и активное преобладание группового. В том числе и по этой причине власть группы по отношению к своему члену является
1 Дюркгейм Э.О. О разделении общественного труда/ Пер. с фр. А.Б.Гофмана. М., 1996, с.159, 189.
абсолютной. Личность оказывается как бы «растворенной» в коллективной ментальности и не является самодостаточной.
Таким образом, образуется «механическая» солидарность, базирующаяся на схожести, безусловной гомогенности индивидов и их социальных статусов. Причины, побуждающие людей к интеграции, возникают « в силу внешних обстоятельств и вследствие привычки к общественной жизни». Это же касается и отношений собственности: « Там, где существует только коллективная личность, собственность не может не быть неколлективной»1.
Иной социальный порядок соответствует «органической» солидарности, производимой разделением труда. «В то время как первая [механическая солидарность] требует, чтобы индивиды походили друг на друга, последняя [органическая солидарность] предполагает, что они друг от друга отличаются. Первая возможна лишь постольку, поскольку индивидуальная личность поглощена коллективной; вторая возможна только при условии, если всякий имеет свою собственную сферу действия, а собственно и личность. Итак, нужно, чтобы коллективное сознание оставило открытой часть индивидуального сознания для того, чтобы в ней установились те специальные функции, которые оно не может контролировать. И чем обширнее эта область, тем сильнее связь, вытекающая из этой солидарности. Действительно, с одной стороны, каждый тем теснее зависит от общества, чем более разделен труд, а с другой -деятельность каждого тем личностнее, чем более она специализирована»2.
При рассмотрении общества, учёный, являясь сторонником органицизма, также предлагает типизировать социальное действие. «У низших народов собственно человеческое действие - это походить на своих товарищей, осуществлять в себе все черты коллективного типа, который
тогда еще более, чем теперь смешивают с человеческим типом. Но в более развитых обществах его природа в значительной мере - это быть органом общества и его подлинное действие, следовательно, играть свою роль органа...Индивидуальная личность не только не уменьшается благодаря прогрессу специализации, но развивается вместе с разделением труда. быть личностью - это значит быть самостоятельным источником действия.»1. Это стимулирует развитие субъектности и инициативности членов общества, так как разделение труда априорно не ограничивает разнообразие деятельности личности и ее автономию. Однако эволюция общества проявляется не только в резком повышении степени эмансипации личности от социума, интенсивном формировании индивидуального сознания, отделенного от общественного, но и, самое главное, в радикальном усложнении видов деятельности, функций, выполняемых не только отдельными людьми, но теперь и специализированными органами, институтами.
В современном обществе, по мнению Э. Дюркгейма, важные изменения претерпевает не только духовная сфера, но и связанная с ней система юридической регламентации. Происходит замена уголовного права, обладающего диффузной и репрессивной природой, на право кооперативное, договорное, с реститутивными санкциями, имеющими целью охрану и восстановление нарушенных прав социальных акторов, а также создание нормативных условий для регулирования процессов удовлетворения их потребностей, интересов. Такой вид права, как и солидарность, выражаемая его нормами, возникает из разделения общественного труда. Следовательно, основная роль разделения труда заключается не в его экономическом значении, а в конституировании в виде основного источника, условия и движущей силы прогресса современных обществ. Здесь разделение труда начинает выполнять функцию, которая была ранее свойственна
коллективному сознанию. Разделение общественного труда «главным образом удерживает единство социальных агрегатов.»1.
Рассматривая смену одного социального порядка другим, одного вида солидарности другим, Э. Дюркгейм говорит не только об изменении способа, которым люди солидаризируются, но и о соответствующей этому процессу трансформации социальной структуры. Совокупность изменений, происходящих с комплексом указанных параметров, свидетельствует об обоснованном выделении двух различных общественных порядков. Так, если в основе группообразования при механической солидарности лежит сходство индивидов, обусловленное их родством, общим происхождением, одинаковыми занятиями, то в случае органической солидарности она детерминирована « особой природой социальной деятельности, которой они себя посвящают». Более того, «способ разделения функций повторяет тогда, как можно более точно, уже существующее разделение общества» 2.
Дюркгейм делает вывод , что «высшие общества могут удерживаться в состоянии равновесия, только если труд в них разделен»3. Тогда «реперами», опорными точками, ведущими признаками современного социального порядка являются: суциальная субъектность индивидов; широкая автономия личности от общества; развитость индивидуального сознания и его функционирование наряду с групповым и общественным; глубокое разделение труда с тенденцией к дальнейшему усложнению видов социальной деятельности; взаимозависимость различных индивидов и групп в обществе из-за выполнения ими различных функций; интенсивное развитие правовой системы («разделение труда дает начало правилам, обеспечивающим мирное и регулярное сотрудничество разделенных
1 Дюркгейм Э.О. О разделении общественного труда, с.181.
2 Там же, с.190.
функций»1; наличие сложной и трансформирующейся в сторону все большего усложнения социальной структуры; дисфункциональность конфликтных явлений, которые являются социальными патологиями, затрудняющими общественную жизнь; включенность индивидов и групп в широкую систему социальных связей.
Главной силой поддержания гомеостаза такого сложно упорядоченного общества является дифференциация видов деятельности, социальных функций, которая позволяет «специализированным» социальным акторам действовать успешнее, продуктивнее. В свою очередь это объективирует необходимость усиления общественных связей, формирование «плотных» социальных сетей, в которые включены субъекты, выполняющие различные функции. Потребность в использовании специфических возможностей других стимулирует социальное взаимодействие, которое гипотетически должно носить согласительный, а не конфликтный характер из-за регулирующего действия развитых институтов права и морали. Совместно все это обеспечивает формирование социального порядка органической, т.е. естественной, добровольной солидарности социальных субъектов, где партнерство является одним из основных видов социальных взаимодействий.
Активно критикуя теорию общественного договора, отражающую англо-французскую социально-философскую традицию, представленную работами Т. Гоббса, Дж. Локка, Ш. Монтескье, Ж-Ж. Руссо и других авторов, Э. Дюркгейм говорит о том, что ее « трудно защищать, ибо она не основана
л
на фактах» . Полагая неубедительной и неправдоподобной ситуацию, когда « все индивиды могут представить общие условия коллективной жизни для
-5
того, чтобы сознательно сделать выбор» в пользу общего договора, он противопоставляет разделение труда и общественный договор как способы
Там же, с.415.
2 Дюркгейм Э.О. О разделении общественного труда, с.209.
там же.
социальной интеграции . Э. Дюркгейм утверждает: «Не только нет обществ, которые бы имели такое [договорное] происхождение, но и нет таких, структура которых содержала бы хоть малейший след договорной организации»1. Данное мнение не подтверждается современными реалиями и, по-видимому, необходимо говорить о синтезе этих двух подходов. Ведь сегодня одновременно можно наблюдать и прогрессирующее разделение труда, и наличие множественных многоуровневых конфликтов, и массу основанных на договоре социальных взаимодействий. При всевозрастающем разделении труда в демократическом обществе действуют правовые системы, в основе которых лежат механизмы прямого участия граждан, например, в политической жизни (референдумы, выборы, публичные слушания, собрания, конференции). Все это взаимодополняет друг друга и образует социальное пространство, обладающее его особыми чертами, особым социальным порядком, присущим современности.
Затрагивая социально-интегративный аспект теории Э. Дюргкейма, В.Ф. Чеснокова пишет: «Поскольку каждый выполняет одну функцию в процессе производства, он не может обходится без услуг других, тем самым он связан с ними, зависит от них и вынужден поддерживать единство»2. Но во многом именно такое положение формирует неравноправие в обществе, в основе которого может лежать использование преимуществ или присвоение социальным субъектом результатов реализации какой-либо функции, важной для других членов общества. Это провоцирует обретение кем-либо некой односторонней выгоды, формирование монополий, неравенства, эксплуатации и как результат возникновение противоречий, социальной напряженности, конфликтов, а в абсолюте - деструкцию общества.
По Э. Дюркгейму, эти процессы являются результатом социальной аномии на стадии перехода от традиционного к индустриальному обществу.
1 Дюркгейм Э.О. О разделении общественного труда, с.209.
Социолог пишет о непрерывно нарождающихся конфликтах, неуправляемости, беспорядочности, хаотичности современной ему социальной жизни, причиной чему является отсутствие эффективно действующей системы социальных норм, способных регулировать социальные отношения: «Поскольку ничто не сдерживает существующие силы и не очерчивает их границ, которые бы они уважали, они стремятся развиваться неограниченно, взаимно подавить и покорить друг друга. Конечно, сильнейшим удается подавить слабейших и подчинить их себе. Но подчиненный, если и покоряется. все-таки с этим не согласен, и, следовательно, в результате не может установиться устойчивое равновесие»1. Но и в этом случае Э. Дюркгейм, отрицая концепцию общественного договора, постулирует: «Насильно навязываемые перемирия всегда носят временный характер и не умиротворяют людей. Человеческие страсти успокаиваются только перед лицом нравственной силы, которую они
Л
уважают» . Однако мораль в трактовке Э. Дюркгейма несет в себе имплицитный императив партнерства, проявляющегося в качестве консенсуса индивидов, который невозможен без субъектности личности, добровольности и рациональности ее действия. Поэтому в качестве важнейшего механизма балансировки общественных интересов может и должна выступать общественная, групповая и индивидуальная ментальность, оснащенная партнерским видением мира, пониманием партнерства как одного из главных средств достижения гармонии во всех сферах общественной жизни, а также договорное право, фиксирующее процедуры взаимодействия социальных субъектов, основанных на договоре.
Рассматривая современное нам общество как социум, для которого характерна органическая солидарность, мы можем утверждать, что прогноз Э. Дюркгейма о том, что девиантное поведение при полном переходе
общества к индустриальному типу станет скорее исключением, чем правилом, в значительной степени не оправдался. Продолжается рост разделения труда, увеличивается самость индивидов, усложняется социальная структура, возникают и гигантскими темпами формируются все новые социальные сети и становится вполне очевидным, что взаимозависимость людей, занятых выполнением различных функций, не является единственным, исключительным условием для бесконфронтационного функционирования общества. Эгоизм, амбиции, стремление и обладание неограниченной властью, конкуренция, десоциализация индивидов, дисфункции социальных институтов - это очень обширная часть социальной жизни, которая без действия системы специальных «ограничителей», регуляторов способна разрушить социальность. Разновекторность интересов, их полное несовпадение, противоречия и конфликты имеют место там, где на фоне глубокого разделения труда социальные акторы не хотят и не умеют договариваться. Поэтому социальное партнерство, которое может иметь различную направленность с точки зрения оценки его целей и итогов, абсолютно необходимо акторам как эффективный инструмент поиска и достижения согласия на всех уровнях общественной жизни. Таким образом, теория разделения труда Э. Дюргкейма, дополненная концептом социального партнерства, на наш взгляд, приобретает еще большую актуальность, как с научной, так и прикладной точек зрения.
Методологическая сконцентрированность позитивизма и основанного на нём «социологизма» Э. Дюркгейма предполагает рассмотрение социальных фактов как социальных вещей1, обладающих двумя характерными признаками по отношению к индивидам: внешним существованием и принудительной силой по отношению к ним . Примат социума всеобъемлющ и объективен по отношению к их действиям,
1 См.: Дюркгейм Э.О. Социологи. Ее предмет, метод, предназначение/ Пер. с фр. А.Б.Гофмана. М., 2006.
потребностям, интересам. Субъектность индивидов «растворена» в главном субъекте - обществе, которое проявляется в институтах права, морали, семьи, коллективном сознании, преобладающем над индивидуальным. Однако сведение общества к «надиндивидуальному целому» не позволяло сформировать адекватную картину социальности. В качестве оппозиции позитивному социальному реализму М. Вебер, опираясь на идеи В. Дильтея, В. Виндельбанда и Г. Риккерта, создал новую научную теорию -понимающую социологию. В её основе - гносеологические принципы, которые фокусируют проблему объяснения, понимания, постижения субъективного смысла социального действия индивидов и групп, ставят задачу проникновения в смысл субъективных действий, в систему субъективной мотивации и экспектации1.
Теоретическое поле понимающей социологии образуется номиналистской ориентацией рассмотрения общества, сформированного индивидами и их действиями, а само социальное действие выделяется в качестве главного предмета исследования и единицы анализа. Вебер пишет: «Социология...есть наука, стремящаяся, истолковывая, понять социальное действие и тем самым каузально объяснить его процесс и воздействие»2. Также важно, что « специфическим объектом мы считаем не любой вид «внутреннего состояния» или внешнего отношения, а действие. «Действием» же (включая намеренное бездействие или нейтральность) мы всегда называем понятное отношение к «объектам», т. е. такое, которое специфически характеризуется тем, что оно имело или предполагало субъективный смысл, независимо от степени его выраженности» . При этом нацеленность на изучение индивидуального действия не отрицает влияния на него социальных детерминант. Социология в отличие от других
1 V
См.: Плахов В.Д. Западная социология Х1Х-ХХ вв. От классики до постклассическои науки: эпистемологическое обозрение. СПб., 2006, с.29.
2 Вебер М. Основные социологические понятия (on-line/доступ 24.03.10, с.1 через htpp:\\www\gumez.info).
3 Вебер М. О некоторых категориях понимающей социологии ( on-line: \\filosof. Historic.ru),с.3.
поведенческих наук изучает не любое действие субъекта или субъектов, а социальное действие, « которое по предполагаемому действующим лицом или действующими лицами смыслу соотносится с действиями других людей и ориентируется именно на него...Социальное действие. может быть ориентировано на прошедшее, настоящее или ожидаемое в будущем поведение других»1.
Важной особенностью разработанного М. Вебером социологического метода, применяемого к анализу социального действия, стало введение в научный оборот понятия «идеальный тип». Учитывая почти неограниченную степень сложности поведения людей, его обусловленность ожиданиями, установками, поведением других индивидов, влиянием широкого набора социальных факторов, проявляющихся в различных вариациях, он предложил изучать реальные действия социальных акторов с помощью дифференцированного ряда идеальных типов действия. Эти типы не существуют в «чистом виде», а являются некой умозрительной, гипотетической, искусственно синтезируемой конструкцией, содержащей в себе идеальные представления о процессах действования. В аспекте варьирующейся рациональности, а значит и смысловой неоднозначности действия идеальный тип служит методологическим инструментом, с помощью которого реальное, обусловленное различными, в том числе иррациональными факторами поведение может быть понято как отклонение от чисто рационально сконструированного2.
Таким образом, идеальные типы социального действия являются своеобразными эталонами для соизмерения, соотнесения с ними реальных фактов, что позволяет выявлять возможные отклонения реальности от идеала и учитывать их при анализе социального поведения. « Когда в социологии говорится о «типических» случаях, всегда имеется в виду идеальный тип,
который сам по себе может быть рациональным или иррациональным. но всегда независимо от этого конструируется адекватно смыслу»1 . В последующем зафиксированное отклонение реального процесса от идеального типа должно быть понятно для установления подлинных мотивов поведения. По существу М. Вебер создаёт такой вид социологического исследования, где «объектом является конкретная реальность», понимаемая как « ее отклонение от теоретической конструкции; установить степень и характер такого отклонения - непосредственная задача социологии». Для социолога при выборе между « методологическими неясными и ясными, нереальными «идеально-типическими» процессами.в научном анализе следует отдавать предпочтение вторым»2. Итог исследовательской позиции: « Именно постигнуть совершенно "понятное"...полностью соответствующее "правильному типу". может быть задачей, значительно
~ 3
превышающей средний уровень понимания» .
Итак, рассматривая почти неограниченный диапазон реальных социальных действий, осуществляемых социальными акторами, М. Вебер свел их к абстрактному четырехэлементному ряду идеальных типов. В качестве рядообразующего критерия он выделил изменяемость мотива действия, поставленного в зависимость от степени его рациональности, а при анализе поведения главным предложил считать смысловую, прежде всего, внешнюю соотнесенность действия. Веберовская интерпретация типов социального действия выглядит следующим образом.
• Целерационалъное действие: «Целерационально действует тот индивид, чье поведение ориентировано на цель, средства и побочные результаты его действий, кто рационально рассматривает отношение
1 Вебер М. Основные социологические понятия, с.23.
2 Там же, с.24.
средств к цели и побочным результатам и, наконец, отношение различных возможных целей друг к другу»1.
• Ценностно-рациональное действие основано « на вере в безусловную эстетическую или любую другую самодовлеющую ценность»2. Успех, результат, а значит и цель здесь уже не являются главными. Рациональность частично сохраняется, но является вторичной по отношению к ценности, выполняющей роль максимы для индивида. Рациональность заключается в том, что он безусловно следует ей, невзирая на любые последствия для себя, которые могут быть позитивными, нейтральными, негативными. Цель: действовать рационально соответственно ценности.
• Аффективное действие связано с крайними, практическими проявлениями психики и находится на границе и часто за пределом того, что «осмысленно», осознанно ориентировано .
• Традиционное действие. « Часто это только автоматическая реакция на привычное раздражение в направлении некогда усвоенной установки». «Оно основано на «длительной привычке» .
Для исследования социального партнёрства представляется эвристичным использование двух первых типов действия. Это обусловлено тем, что основу партнёрских взаимодействий, в первую очередь, составляет рациональность, которая репрезентируется в виде желания партнёров добиться удовлетворения своих интересов с максимальными гарантиями успеха и минимальными затратами (потерями) в процессе совместной деятельности. Но рациональность нередко может иметь частично или полностью ценностно-обусловленную природу. Также принципиально значимой является веберовская установка, связанная с изучением ориентаций
1 Вебер М. Основные социологические понятия, с.29.
2 Там же, с.27.
3Там же, с.28.
действий индивидов на поведение других субъектов, которые так же, как и первые, обладают собственными интересами и действуют в целях их удовлетворения. Учёт поведения другой стороны, понимание смыслов действий иных акторов, их экспектаций позволяет находить рациональные и потому продуктивные варианты решения задач, возникающих в процессе партнёрских взаимодействий.
Для описания социального поведения М. Вебер использует понятие «социальное отношение», под которым он понимает « поведение нескольких людей, соотнесённое по своему смыслу друг с другом и ориентирующееся на это»1. Он выделяет следующие, интересующие нас в «партнёрском» контексте, характеристики социальных отношений.
-- «Социальное отношение может быть преходящим или длительным, то есть основанным на возможности того, что повторяемость поведения, соответствующего смыслу этого отношения.существует»2. Это позволяет утверждать, что в настоящем или прошлом такое поведение индивидов, вероятно, имеет, имело или будет иметь место и обычно отвечает определённому усреднённому смыслу. Отсюда мы можем заключить, что партнёрские взаимодействия, устанавливаемые не спонтанно, не случайно, а целенаправленно, могли закономерно существовать и будут существовать в различные периоды развития социума в виду своей рациональности, носящей для них атрибутивный характер.
-- При рассмотрении партнерства как взаимодействия двух и более субъектов важным представляется то, что «объективно "двусторонним" отношение может быть лишь постольку, поскольку его содержание соотнесено таким образом, что оно соответствует ожиданиям партнеров.»1.
1 Вебер М. Основные социологические понятия, с.30.
2 Там же, с.32.
-- «Социальное отношение может быть приходящим или длительным, т.е. основанным на возможности того, что повторяемость поведения, соответствующего смыслу этого отношения (т.е. считающегося таковым и ожидаемого), существует»1.
-- «Содержание социального отношения может быть сформулировано по взаимному соглашению. Это означает, что все его участники дают определенные заверения...по поводу своего поведения в будущем. В этом случае каждый участник соглашения рассчитывает.на то. что другой будет в своем поведении ориентироваться на смысл соглашения так, как он.этот смысл понимает. Свое поведение он ориентирует частично на подобное ожидание целерационально (в зависимости от степени его лояльности), частично ценностно-рационально - на "долг", который он усматривает в том, чтобы в свою очередь, "соблюдать" соглашение в соответствии с тем, как он понимает его смысл»2.
Базируясь на представленных характеристиках социальных отношений, мы можем утверждать целесообразность применения веберовской теории для анализа партнерских взаимодействий.
Современные научные представления о социальном взаимодействии позволяют рассматривать данный феномен сквозь призму сформировавшегося поведенческого подхода в социологии, где поведение имеет объективную и субъективную стороны. Объективная сторона - это связи, не зависящие от отдельных личностей, но опосредующие и контролирующие характер и содержание их взаимодействия. Субъективная сторона - сознательное отношение индивидов друг к другу, основанное на взаимных ожиданиях соответствующего поведения . П. Штомка дает определение социальному взаимодействию как динамичной
1 Там же, с.32.
2 Там же, с.33.
3 См.: Социологический словарь/ Отв. ред. Г.В.Осипов, Л.Н.Москвичев. М., 2008, с.61.
последовательности взаимно обращенных друг к другу действий. Признаками взаимодействия являются модифицируемость, адаптивность, единство действующих лиц, действия, места, времени. В совокупности эти признаки образуют модель взаимодействия. Для взаимодействия также важны пространственные рамки, характер, форма окружения, в котором оно совершается. Единство действия означает, что партнеры приходят к взаимному согласию о целях, содержании и правилах осуществления совместных действий. В коммуникативном отношении необходимо, чтобы партнеры пользовались общим, понятным им языком1.
В качестве главной причины рациональных действий социальных субъектов М. Вебер называет интерес. Интерес, по Веберу, является более сильным регулятором поведения, чем нормы и обязательные элементы ролевого набора, определяемого соответствующими статусами субъектов. Развитие идеи о связи рациональности действия и необходимости удовлетворения интересов индивидов приводит учёного к пониманию того, что в изменяющихся общественных условиях существенным компонентом рационализации поведения « является замена внутреннего следования привычным обычаям планомерной адаптацией к констелляции интересов»2. Под последней понимается не наличие какого-либо ограниченного меню типичных случаев проявления естественных интересов социальных акторов, а вообще их любые конфигурации, которые могут реально возникать в общественной жизни, существовать как в виде статичных ансамблей их вариаций, так и динамично изменяющихся.
В свете партнерской интерпретации социального взаимодействия особенно ценен тезис М. Вебера о стабильности принципа констелляции, как детерминанты социальных интеракций. «Стабильность констелляции интересов основана. также на том, что индивид, не ориентирующийся в
1 См.: Штомпка П. Социология. Анализ современного общества. Пер. с польского С.М. Червонной. М., 2005,
с.66-68.
своём поведении на интересы других, не "считающийся" с ними, вызывает их противодействие или приходит к не желаемому и не предполагаемому им результату, вследствие чего может быть нанесен урон его собственным интересам»1. Учет интересов других социальных субъектов, рациональное самоограничение (в случае необходимости), компромисс, консенсус, выстраиваемый на основе диалога сторон, как раз и является современным видением сути социального партнерства. Предпосылки его исследования которого уже заложены М. Вебером: «.ожидания субъективно рационально действующего индивида могут основываться и на том, что он предполагает возможным ожидать и от других субъективно осмысленного поведения и тем самым с различной степенью вероятности заранее исчислить, основываясь на определенных смысловых связях, шансы других людей. Это ожидание может быть субъективно основанным, прежде всего, на том, что действующий индивид "приходит к соглашению" с другими лицами, "достигает договоренности" с ними, "соблюдения" которой. он, как ему представляется, имеет достаточное основание ждать от них». В результате таких взаимодействий, базирующихся на констелляции интересов, дополненных конвенциональностью «.расширяется сфера ожиданий, на которую индивид может, как он полагает, целерационально ориентировать свои действия»2. Отсюда со всей очевидностью вытекает праксеологическая ценность партнерских взаимодействий. Их рациональность и договорной характер являются факторами, обуславливающими социальную эффективность и массовую представленность партнёрств в общественной практике.
Для полноты использования веберовского научного наследия в целях анализа партнерских взаимодействий следует коснуться проблемы социального порядка и проследить возможность осуществления партнёрства
1 Вебер М. Основные социологические понятия, с.36.
индивидами, функционирующими в составе надиндивидуальных образований. М. Вебер, используя метод понимающей социологии, выдвигает ряд объяснений поведения индивидов, детерминируемого не только присущими им внутренними мотивами, ожиданиями поведения других участников социальных интеракций, но также различными социальными регуляторами, имеющими по отношению к индивиду внешний характер.
Для описания механизма объединения людей в общество немецкий социолог вводит понятие «общественно ориентированных» («общественных» в узком смысле) действий, выделяя три их главных признака: они должны быть осмысленно ориентированы на ожидания, которые основаны на определенных установлениях; эти установления должны быть «сформулированы» чисто целерационально в соответствии с ожидаемыми в качестве следствия действиями обобществленно ориентированных индивидов; смысловая ориентация индивидов должна быть субъективно целерациональна1. Эти критерии фиксируют не только субъективную смысловую рациональность поведения индивидов, но и опираются на определённые «установления», т.е. некоторые правила, нормы, типичные общепринятые особенности действий индивидов в отдельных случаях, которые также рациональны, но для них объективны. Здесь возникает ситуация, когда индивиды в своих действиях ориентируются не только на свои потребности и ожидания в поведении контрагентов, но и соизмеряют их смысл с внешне заданной рациональностью, которая фактически является рефлексией определенного социального порядка. Речь буквально идет о соотнесенности действий индивидов с интересами общества.
Для М. Вебера социальный порядок выступает в качестве атрибута общества. «Повсюду, где целерационально устанавливается порядок, всегда присутствует объединение в "общества", пусть даже в самых различных
масштабах и смысле»1. Объективный для социального субъекта порядок не является случайным, он также основан на рациональности, которую М. Вебер называет объективной. Баланс субъективной смысловой рациональности индивидов и объективной рациональности обеспечивает гомеостаз общества как системы, образованной индивидами, обладающими множеством схожих или диаметрально противоположных интересов и имеющими для каждого из них разное по смыслу рациональное объяснение.
Отсюда М. Вебер подходит к понятию «целевой союз», понимая под ним рациональный идеальный тип объединения людей в общество и интерпретируя его как « общественные действия с установлениями о содержании и средствах общественных действий, целерационально принятыми всеми участниками на основе общего согласия. Каждый индивид, участвующий в общественных действиях, в известной степени полагается на то, что другие участники союза (приближенно и в среднем) будут действовать в соответствии с установленным соглашением, исходить из этого при рациональной ориентации собственного поведения»2. Договоренности, лежащие в основе общества как целевого союза, охватывают широкий комплекс социальных, правовых и управленческих позиций: какие, в каких формах, с какой степенью регламентации будут осуществляться действия участников и «органов союза»; какие они будут иметь последствия для участников («смысл»); как будет использовано имущество союза; каковы права и обязанности органов управления и участников, запреты, ограничения их действий, ожидаемые преимущества от участия в союзе; возможный инструментарий средств принуждения, необходимых для поддержания установленного порядка.
Принципиально здесь то, что социальный порядок, определяющий взаимодействие социальных акторов, обладает дуалистичностью. Как
указывалось выше, с одной стороны, он объективен для индивидов и именно поэтому является одним из главных регуляторов их поведения. С другой стороны, порядок есть результат согласия участников «целевого союза» по ряду основных параметров, фиксация которых собственно и обеспечивает его установление. Вебер утверждает: «При полном развитии целевой союз являет собой не эфемерное, а длительно существующее "социальное образование"»1. Оперируя такой категорией, как «общество», априорно предполагающей массовость участия в нём индивидов и неизбежность обновления его состава, он выделяет критерий неизменности существования ранее установленного социального порядка.
Социальное партнерство, выраженное в самой конвенциональной, согласительной сути механизма создания порядка, еще в большей степени прослеживается в ситуациях необходимости его трансформации. «Обобществлено объединенные в союз индивиды могут сознательно менять установленный порядок посредством новых общественно объединяющих действий»2. Таким образом, партнерские взаимодействия обеспечивают позитивный исход процессов модернизации при безусловном соблюдении приоритета сохранения общества как интегрированной целостности.
Стремясь максимально обеспечить прикладную значимость использования идеально-типических конструкций в социологическом анализе, М. Вебер оговаривается, что они не встречаются в своей «чистоте» в повседневной реальности. Между ними фактически существует множество пограничных или смешанных состояний, мобильно переходящих из одного в другое и зависящих от конкретной констелляции интересов, а также влияния других факторов. Социолог критичен и по отношению к проблеме достижения согласия, выполняющего роль обязательного системообразующего условия в процессе создания и функционирования
целевых союзов (обществ). Он утверждает, что на практике индивиды могут не только не следовать достигнутым договоренностям, но и действовать вопреки им. Тогда их интересы, их действия явно противоречат требованиям социального порядка. В связи с этим становится необходимым возникновение института права, который должен регулировать, наряду с другими, и партнёрские взаимодействия. Таким образом, право является значимой частью социального порядка, отражающей его особенности и содержащей необходимые нормы (установления) для цивилизованного взаимодействия индивидов.
«Партнёрская» заданность нашего исследования позволяет обратить внимание ещё на несколько существенных моментов: «.едва ли не в каждом общественном объединении среди его членов обычно на основе согласия складывается поведение, выходящее за его рациональные цели, (обусловленное обобществлением). вне сферы общественного объединения формируется ориентированное на "согласие" общностное поведение»1 . Группа (объединение) индивидов, действующая рационально, способствует не только достижению общих для её членов целей, но и генерирует атмосферу согласия, усиливая центростремительные тенденции в развитии социума, поддерживает и усиливает его интеграцию. «Каждый отдельный человек постоянно участвует в многочисленных, самых разнообразных
Л
сферах действий. основанных на согласии» . Следовательно, рациональное поведение, являющееся результатом партнёрского взаимодействия, приводит к ориентированному на согласие поведению индивидов и в других сферах, непосредственно не связанных с его предметом.
Далее Вебер предвосхищает идею необходимости социального партнерства власти и индивидов, которая становится всё более актуальной в современных условиях. « Сфера специфических общностных действий
конкретных органов власти, обычно закрытых посредством объединения в общества, может быть . открыта (для участия "новых" людей именно в интересах носителей власти)»1. По-видимому, неслучайно здесь речь идёт об «интересах власти». Ведь практика показывает, что несмотря на обладание субъектами власти всеми легитимными средствами принуждения им не всегда удаётся достичь целей социального управления или даже сохранить власть. Поэтому сентенция «удовлетворение индивидуального интереса в обществе невозможно без удовлетворения интересов других лиц» является универсальной базой для разворачивания разнопрофильных и разномасштабных партнёрств.
М. Вебер выделяет также и возможный негативный аспект социального партнёрства. Вопреки ставшему сегодня традиционным, но не обоснованному комплементарно-позитивному взгляду на социальное партнёрство социолог утверждает: «Действия на основе согласия ещё не "солидарность". Борьба потенциально присуща всем видам общественно-связанных действий . Участники действий, основанных на согласии, могут преследовать внешние интересы. Однако это не обязательно». Говоря о «перекрытии» понятий «согласие» и «солидарность», он отмечает, что « в большинстве актов "борьбы" содержится какая-то степень общественного объединения или согласия»2. Поэтому и в случае социального партнёрства при возникновении определённых констелляций несовпадающих индивидуальных, групповых и общественных интересов партнеры могут объединяться для их удовлетворения и причинять ущерб интересам общества и другим социальным субъектам.
Существует и ещё одна опасность, но теперь уже по отношению к партнёрскому этосу общества: « В целом в рамках доступного нашему обозрению исторического развития можно констатировать если не
однозначную "замену" действий на основе согласия объединения в общество, то, во всяком случае, все расширяющееся целерациональное упорядочение действий на основе согласия посредством формализованных установлений и всё большее преобразование союзов в целерациональные институты»1. Таким образом, проблема заключается в том, что рационализация общественной жизни, нарастание представленности в жизни общества рациональных форм взаимодействий провоцирует снижение степени социальной субъектности индивидов. Это предполагает уменьшение набора вариантов интеракций, осуществление индивидами действий, в основном по типовым схемам, усиление влияния институционализированных форм интеграции, ограничение автономности социальных акторов. Причём Вебер говорит о том, что институты часто - не только итог естественной эволюции общества, но и результат реализованного социального влияния какой-либо группы, «навязывающей» свои интересы другим. Поэтому данная проблема -это проблема достижения баланса, оптимизации взаимовлияния двух тенденций: с одной стороны, рационализации, являющейся ключевым признаком партнерства, с другой -- необходимости сохранения общественного многообразия, поддержания высокой степени эмансипированности индивидов от общества. При наличии равновесия между этими тенденциями сохраняются «пространства» для поиска и нахождения согласия между индивидами, где они действуют самостоятельно, а не в силу «довлеющего» воздействия «установлений».
Э. Дюркгейм и М. Вебер, являясь представителями различных социологических течений конца XIX - начала XX в., по-разному рассматривают общество, выделяют различные группы факторов, поддерживающих его гомеостаз и целостность как социальной системы. Однако в интересующем нас «партнёрском» контексте мы можем обнаружить в этих подходах не только ряд положений, позволяющих
осмыслить роль партнёрства в социальной жизни, объяснить некоторые механизмы его функционирования, но в целом лучше понять природу партнёрства как рационального феномена, проявляющегося на различных уровнях общественной организации. Анализ теоретического наследия этих выдающихся социологов позволяет подтвердить вывод об универсальной (в хронологическом и функциональном отношениях) природе социального партнёрства; выделить ключевые методологические установки, делающие возможным формирование адекватных научных представлений о функционировании партнёрств не только в прошлом и настоящем, но и о закономерностях их развития в будущем; построить на этой базе модели управления партнёрствами и создавать партнёрские технологии для решения актуальных задач во всех общественных сферах.
Делая обзор научных концепций, наиболее подходящих с точки зрения их теоретико-методологических установок для комплексного многопланового исследования социального партнерства, мы старалмсь дать авторское видение партнёрства. Представляется оптимальным рассматривать его как социальную интеракцию в рамках поведенческой парадигмы, основы которой заложены М. Вебером, и транслировать этот взгляд сквозь призму идей и методологий других социологических концепций.
Ховрин А.Ю. Теоретико-методологические основания исследования социального партнёрства в работах Э. Дюркгейма и М. Вебера. Данная статья посвящена исследованию феномена социального партнерства с применением положений теорий механической и органической солидарности Э.Дюркгейма, теории социального действия М.Вебера. Социальное партнерство рассматривается как особый вид социального взаимодействия. Обосновывается применение поведенческой парадигмы для анализа партнерских интеракций.
Ключевые слова: индивиды, общество, механическая, органическая солидарность, социальное действие, социальное взаимодействие, социальное партнерство.
Khovrin A.Y. The theoretical-methodological bases of research of social partnership (E. Durkheim and M. Weber's heritage). This article is devoted to research of a phenomenon of social partnership with application of positions of theories of mechanical and organic solidarity of E. Durkheim, the theory of social action of M. Weber. The social partnership is considered as a special kind of social interaction. Application of a behavioral paradigm for the analysis of partner interactions is proved.
Key words: individuals, a society, mechanical, organic solidarity, social action, social interaction, social partnership.
