CC BY
239
9. ГРАЖДАНСКОЕ ПРАВО, ЖИЛИЩНОЕ ПРАВО, СЕМЕЙНОЕ ПРАВО, МЕЖДУНАРОДНОЕ ЧАСТНОЕ ПРАВО
9.1. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ПРЕКРАЩЕНИЯ ПРАВА ЧАСТНОЙ СОБСТВЕННОСТИ ПРИ ГИБЕЛИ И УНИЧТОЖЕНИИ ИМУЩЕСТВА
Белова Татьяна Викторовна, канд. юрид. наук, доцент кафедры частного права РГГУ, доцент кафедры частного права ИЭУП Место работы: РГГУ
Аннотация: Гибель и уничтожение имущества признаются основанием прекращения права частной собственности. В законодательстве не определены четкие различия между данными правовыми категориями, а в юридической литературе серьезные дискуссии возникают по поводу их правовой природы, а также места в системе иных оснований прекращения права собственности. В данной статье обосновываются подходы, которые позволят унифицировать законодательство в области прекращения права частной собственности в результате гибели имущества.
Ключевые слова: частная собственность, гибель, уничтожение, односторонние сделки, случайная гибель, недвижимость.
THEORETICAL BASES OF THE TERMINATION OF THE RIGHT OF A PRIVATE PROPERTY IN CASE OF DEATH AND DESTRUCTION OF PROPERTY
Belova Tatyana V., PhD, associate professor of private law of RGGU, associate professor of private law of IEUP RGGU Work place: RGGU
Annotation: The death and destruction of property are recognized the basis of the termination of the right of private property. In the legislation accurate distinctions between data legal categories are not determined, and in legal literature serious discussions arise concerning their legal nature, and also the place in system of other bases of the termination of the property right. Approaches which will allow to unify the legislation in the field of the termination of the right of private property as a result of death of property are proved in this article.
Keywords: private property, death, destruction, unilateral transactions, accidental death, real estate.
Вопросы, связанные с прекращением права частной собственности на имущество в связи с его гибелью,
приобретают все большую актуальность. Применительно к недвижимости это обусловлено далеко не только ее экономической ценностью, приоритет остается за правовыми аспектами. Так, например, собственник объекта недвижимости, расположенного на земельном участке, принадлежащем такому лицу на праве пользования либо пожизненного (наследуемого) владения по общему правилу имеет преимущественное право на приобретение такого участка в частную собственность. Или же, при регистрации договора аренды земельного участка выясняется, что он обременен правом собственности на сооружение, которое, в свою очередь, на нем отсутствует, что влечет сложности при дальнейшем оформлении документов. Это далеко не весь перечень обстоятельств, определяющих важность рассмотрения вопроса о прекращении права собственности на имущество в связи с его гибелью или уничтожением.
В соответствии с нормой п. 1 статьи 235 ГК РФ гибель имущества законодатель относит к основаниям прекращения права собственности, при которых собственность не может существовать как вещное право [1]. В юридической литературе в качестве критерия классификации такого основания выступают воля самого собственника и близкие к этому иные случаи [3]. Наряду с этим встречаются труды, в которых исследователи указанное основание определяют как независящее от волеизъявления субъекта права собственности [1]. Такое положение дел не может не вызвать возражений. В то время как первый подход, использующий словосочетание «близких к этому иных случаев» представляется весьма расплывчатым, обоснованность второго вызывает еще больше сомнений. Объясняется это, на наш взгляд, тем, что гибель имущества, выступающую чаще всего результатом действий непреодолимой силы, вряд ли можно смешивать с уничтожением имущества, как осознанного приведения его в состояние, непригодное для использования по целевому назначению [1]. Полагаем, что применительно к норме п. 1 ст. 235 ГК РФ не настолько важно выбрать критерий классификации, в качестве первоочередной задачи следует признать выявление содержания таких понятий как «гибель» и «уничтожение» имущества. Весьма спорной представляется позиция Киминчижи Е.Н., в рамках которой гибель имущества возможна в случае потребления вещи собственником, в то время как воля не направлена на прекращение права собственности [8]. Поскольку из этого не вытекает связи с прекращением права собственности, нам вовсе было бы неинте-
Бизнес в законе.
Экономико-юридический журнал
ресно проводить его подробный анализ. Но, допуская аналогию гибели и уничтожения имущества, обоснованным будет вопрос, какие последствия все же будут наступать в случае потребления вещи? Представляется, что рассмотрение данного обстоятельства не в качестве основания прекращения права собственности возможно было бы только в том случае, если вообще не задаваться целью правовой регламентации повседневных потребностей человека. Однако, такое невозможно. Поэтому считаем, что любое потребление вещи является осознанным действием лица, подпадающим под определение понятия «уничтожение», что влечет за собой прекращение права собственности на такую вещь.
Правовая природа и гибели, и уничтожения имущества в силу присущих им свойств позволяет относить их к юридическим фактам, влекущим за собой прекращение права собственности как гражданского правоотношения. Большинство исследователей практически солидарно признают данный способ прекращения права собственности, но не раскрывают его сущности [14]. Определенной оригинальностью отличается подход Д.И. Мейера, по мнению которого прекращение права собственности на вещь связано с разложением вещи на части, представлением ими самой ничтожной ценности [10]. Заслуживает одобрения взгляд А.Ю. Белоножкина, который считает, что субъективное гражданское право, в нашем случае это право собственности, прекращается при утрате преимуществ, описанных его моделью, иными словами, гибель вещи влечет и прекращение права собственности на нее, так как нельзя извлечь преимущества из того, чего не существует [2]. Так, несмотря на достаточно поверхностное внимание к указанному вопросу, исследователи солидарны в том, что прекращение права собственности связано с утратой самого объекта, что вполне естественно. Однако в реальности все выглядит не так просто, что и порождает серьезные научные дискуссии и различные проблемы в правоприменительной практике. Так, например, позиция судов при вынесении решений основывается на том, что запись в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним не является доказательством существования объекта недвижимости, поскольку право собственности на последний прекращается при его гибели или уничтожении (Постановление Первого арбитражного апелляционного суда от 11 сентября 2013 г. по делу № А11-537/2013). На первый взгляд получается, что установлена презумпция «отсутствие имущества» - «отсутствие права на него». Но так ли это? Возможно ли существование права собственности при отсутствии самого объекта недвижимости? Необходимо ли для применения п. 1 статьи 235 ГК РФ именно уничтожение имущества либо его гибель или же достаточно определенных
изменений объекта, влекущих за собой прекращение права собственности? Д.И. Мейер считает, что изменение вещи не может привести к прекращению права собственности, поскольку оно продолжает существовать, но уже не в отношении прежней вещи [10]. Иными словами, в таком случае право собственности на ранее существующую вещь прекращено, а имеющееся право распространяется уже на новую вещь. Необходимо отметить, что прекращение существования вещи при ее гибели или уничтожении должно быть действительно необратимым, иначе, при определенных обстоятельствах, признать ее таковой будет затруднительно. Например, если в результате пожара, оползня, наводнения или иного стихийного бедствия здания были разрушены частично, то здесь в лучшем случае можно говорить об изменении объекта недвижимости, а не об его уничтожении.
Исходя из позиции Ю.К. Толстого, что уничтожение вещи возможно и при потреблении ее самим собственником, и при самостоятельном уничтожении ее собственником, либо уничтожении по обязательному для собственника предписанию компетентного государственного органа, в силу событий или неправомерного поведения третьих лиц, можно сделать вывод о том, что прекращение права собственности может и не требовать надлежащего закрепления либо подпадать под нормы различных правовых актов [14,8]. Хотя с таким подходом теряет всякий смысл выделений в законе таких понятий как «гибель» и «случайная гибель», поскольку их либо нужно признавать равнозначными, либо закреплять в праве одно из них. При этом заметим, что в законодательстве и на практике понятие «случайная гибель» встречается значительно чаще (ст. 595, ст. 600, ст. 696 ГК РФ). Вместе с этим изложенное лишь позволяет утвердиться в выводе, что уничтожение следует рассматривать как результат определенных действий или событий как разновидности существующих юридических фактов, но не относить их при этом к самостоятельному юридическому факту. Хотя по этому основанию некоторые авторы рассматривают позицию Ю.К. Толстого как противоречивую [8].
По мнению ряда исследователей, отрицающих сделочный характер уничтожения имущества по воле собственника, ему присущи признаки юридического поступка, порождающего новый объект права [7]. Другие же, напротив, считают, что уничтожение имущества по воле собственника является односторонней сделкой [8, 5]. Хотя, например, в подходе Ю.К. Толстого, изложенном выше, далеко не во всех случаях прослеживается исключительно воля собственника. В большей степени поддерживая позицию данного автора, считаем, что наряду с волей самого собственника уничтожение вещи может быть вызвано различными обстоятельствами, которые будут обу-
словлены требованиями закона в целях соблюдения прав и интересов других лиц, недопустимостью причинения вреда их жизни и здоровью, а также окружающей среде и рядом иных обстоятельств, указанных в законе. Например, прекращение права собственности в связи с уничтожением батареек, люми-нисцентых ламп и иных вещей, содержащих вредные вещества, что основано на указаниях закона. Особенность таких отношений будет заключаться в том, что прекращению права частной собственности предшествует потребление вещи с извлечением из нее полезных свойств, а само уничтожение основано на законе, в то время как действия собственника являются лишь элементом сложного юридического состава. Казалось бы, что такой подход мог вполне конкурировать с прекращением права собственности в связи с отказом от имущества. Но очевидно, что при отказе от права собственности вещь сохраняется, равно как и право собственности, до последующего приобретения ее третьим лицом, а при уничтожении, как известно, вещь прекращает свое существование. Осмелимся предположить особенности такого типа уничтожения имущества: основано только на законе; осознание цели, которая не предполагает последующее использование вещи другим лицом, а также то, что после передачи третьему лицу вещи для уничтожения у последнего возникает «временное право собственности» на нее. Указанный нами тип уничтожения вполне можно было бы отнести к основанным на административных актах либо иных предписания закона, либо как юридическом поступке. К аналогичной ситуации будет относиться и снос дома при условии угрозы им безопасности и возможности причинения вреда третьим лицам.
Основываясь на изложенном выше, можно предположить, что разделение законодателем «уничтожения» и «гибели» союзом «или» представляется не случайным. Так, даже при помощи юридической техники еще раз подчеркивается, что гибель имущества предполагается в результате случая, т.е. по основаниям, не зависящим от воли кого бы то ни было. В то время как в основу уничтожения заложено волеизъявление со стороны либо собственника, либо третьих лиц, хотя бы такое действие и осуществлялось по небрежности. В современной юридической литературе в качестве самостоятельного способа прекращения вещного права выделяют дереликцию (оставление права), которая, на наш взгляд, в рамках п. 1 ст. 235 ГК РФ вполне может проявляться в бездействии собственника по отношению к своему имуществу, хотя напрямую об этом в данной норме не говорится [13]. И хотя авторы рассматривают эту правовую категорию применительно к отказу собственника от вещи в виде бездействия, мы же полагаем, что нельзя исключать бездействие в виде невыполнения лицом возложен-
ных на него обязанностей, повлекших за собой уничтожение вещи. Более того, если например, лицо на протяжении длительного времени не укрепляло фундамент дома в местности, подверженной затоплению, вследствие чего он изнашивался и позже был уничтожен весь дом в результате стихийного бедствия, но если бы лицо предприняло своевременно необходимые меры, таких последствий можно было бы избежать. В данной ситуации налицо дереликция, выразившаяся в небрежности собственника. Подобное возможно, например, и в рамках небрежного отношения лица, к содержанию принадлежащего ему объекта недвижимости, повлекшего пожар, например, в связи с неисправностью электропроводки. Разве в отношении наступивших последствий нет причастности лица, точнее его бездействия? Хотя и уничтожением вещи в прямом смысле, основанном на волеизъявлении субъекта, это назвать весьма сомнительно. Оправдывая подход законодателя, выделяющего «случайную гибель» имущества, происходящую вне зависимости от воли собственника либо иных лиц, вряд ли целесообразно к «гибели» относить результат действий третьих лиц, не связанных с волей собственника. Смысловая нагрузка понятия «гибель» в такой трактовке уже не позволит квалифицировать ее с точки зрения юридических фактов как событие, а иных последствий такой подход не повлечет.
Судебная практика вообще допускает отождествление понятий «гибель имущества» и «уничтожение имущества». По одному из дел суд исходил из того, что расположенный на земельном участке объект недвижимости был уничтожен в результате пожара. При этом судом былом отмечено, что под уничтожением (гибелью) имущества следует понимать утрату недвижимостью свойств объекта гражданских прав (в данном случае - разрушение объекта строения), исключающую возможность его использования в соответствии с первоначальным назначением. В таком случае важным представлялось не наличие или отсутствие самого объекта недвижимости, и, следовательно, не причина, по которой это произошло, а в основу принимаемого решения судом были положены именно обстоятельства, свидетельствующие об утрате недвижимостью свойств объекта гражданских прав, исключающей возможность его использования в соответствии с первоначальным назначением. Имеющийся в юридической литературе подход в целом можно признать аналогичным, за исключением, пожалуй, того, что речь в нем идет о необратимом физическом прекращении существования вещи в первоначальном виде, которое делает невозможным удовлетворение исходных потребностей собственника (или иных лиц) [6]. Суды конкретизируют теоретические выводы, отмечая, что признание имущества уничтоженным (погибшим) будет возможно, даже если
Бизнес в законе.
Экономико-юридический журнал
произойдет частичное разрушение объекта недвижимости, что создаст препятствия его использованию в соответствии с первоначальным назначением [12]. Не повлечет ли за собой в таком случае прекращение права собственности признание дома аварийным как непригодным для проживания? Или, например, применимы ли нормы п. 1 ст. 235 ГК РФ к ситуации с извлечением собственником автомобиля из него двигателя с последующим его уничтожением? Может ли в таком случае быть прекращено право собственности на автомобиль? Согласно правовой позиции Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, сформулированной в Постановлении Президиума № 4372/10 от 20 октября 2010 г., в случае утраты недвижимостью свойств объекта гражданских прав, исключающей возможность его использования в соответствии с первоначальным назначением, запись о праве собственности на это имущество не может быть сохранена в реестре по причине ее недостоверности.
Проводя отграничение «уничтожения» и «гибели» вещи, Ю.К. Толстой находит в этом не просто различие в причине, но рассматривает это с точки зрения последствий. Так, он отмечает, что при гибели имущества, возникшей в результате случайных причин или действия непреодолимой силы, за результаты которых никто, как правило, не отвечает, риск утраты имущества по общему правилу лежит на самом собственнике (ст. 211 ГК). Если же вещь уничтожена по вине иных (третьих) лиц, они несут перед собственником имущественную ответственность за причинение вреда [4]. Несмотря на логичность данной позиции, отметим, что она охватывает исключительно «случайную гибель», о которой в отдельности в норме п.1 статьи 235 ГК РФ даже не говорится. В таком случае нет ли необходимости изменить в статье 235 ГК РФ «гибель» на «случайную гибель»? Есть ли различие между этими явлениями с точки зрения прекращения права собственности? Анализ нормативно-правовых актов, юридической литературы, экономических и юридических словарей свидетельствует лишь об отсутствии единого подхода к таким понятиям как «уничтожение», «гибель», «случайная гибель», которые порой подменяют одно другое, что, в свою очередь, не может положительно отразиться на практике их применения. В качестве признака, обобщающего все понятия, можно назвать то, что гибель имущества является таким его состоянием, которое наступило вследствие действий непреодолимой силы либо иных, не зависящих от лица обстоятельств. Примером уничтожения выступает таможенная процедура, при которой иностранные товары уничтожаются под таможенным контролем без уплаты ввозных таможенных пошлин, налогов и без применения мер нетарифного регулирования..." [15]. То есть это своеобразный процесс, который влечет прекращение права собственности на имущество в связи с нарушениями. Ряд других определений также не позволяют вы-
явить какие-то общие либо, напротив, отличительные признаки рассматриваемых правовых категорий, поскольку в их формулировках содержатся разные подходы. На основании этого, в целях устранения существующих пробелов и противоречий, представляется необходимым провести унификацию законодательства.
Еще один актуальный вопрос это соотношение по времени прекращения права собственности и непосредственной гибели такого имущества. В юридической литературе встречается достаточно оригинальный и интересный подход, автор которого считает, что прекращение права собственности при гибели или уничтожении имущества в большинстве случаев следует признать неверным [9]. Так, согласно нормам главы VII Кодекса торгового мореплавания РФ, в которой установлено, что собственник затонувшего судна утрачивает на него право только в том случае, если он в течение года со дня, когда судно затонуло, не сделает заявление о своем намерении поднять его. В большинстве других случаев гибели или уничтожения вещи также остаются материальные объекты, продолжающие принадлежать собственнику вещи (запчасти автомобиля в случае его ремонта в сервисе). Согласно налоговому законодательству обязанность физических лиц по уплате налога на имущество прекращается в случае, если право собственности на имущество прекращено или утрачено, в том числе, если имущество уничтожено (ст. 400, п. 2 ст. 409 НК РФ). Нельзя оставить без внимания приведенную законодателем формулировку, в которой еще раз подчеркивается, что уничтожение имущества влечет прекращение права собственности на него. Однако заметим, что налоговое законодательство не использует термин «гибель» имущества, и, не дает четкого ответа на вопрос совпадают ли по времени прекращение права собственности и гибель (уничтожение) имущества. Если объектом налогообложения выступает недвижимость, то, как известно, все сведения о наличии либо отсутствии прав на нее предоставляются Росреестром. Исходя из этого, вполне очевидно, что до тех пор, пока эти данные не исключены, предполагается, даже и при физическом отсутствии объекта, что право собственности на него сохраняется. Таким образом, создается своеобразный правовой вакуум, при котором государство получает налог не в связи с наличием имущества, а в связи с недобросовестностью лица по отношению к себе либо при его желании в будущем приобрести в собственность расположенный под такой недвижимостью земельный участок. Кстати, в этом случае лицо не нарушает никаких норм, а добросовестно выполняет обязанности налогоплательщика.
Государственная регистрация прекращения права собственности в связи с ликвидацией (гибелью или уничтожением) объекта недвижимости на сегодняшний день осуществляется в связи, но после снятия с государственного кадастрового учета такого объекта
недвижимости при условии добровольной подачи лицом такого заявления. Однако такой подход законодателя порождает большое количество трудностей, включая и злоупотребление отдельными субъектами своими правами. В качестве решения данной проблемы можно было бы предложить подачу заявления о государственной регистрации прекращения права собственности на объект недвижимости одновременно с заявлением о снятии с кадастрового учета такого объекта недвижимости, что потребует внесения изменений в пункт 2 статьи 16 Федерального закона «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним», предусматривающей лишь добровольный порядок одновременной подачи указанных документов [11].
Учитывая изложенное выше, и в целях единообразия в применении нормативно-правовых актов, представляются возможными два варианта регулирования отношений, связанных с прекращением права собственности при гибели или уничтожении имущества. Первый вариант. Не допуская необоснованного использования слов и подменяющих друг друга понятий, более правильным было бы, следуя классическим положениям о собственности, использовать в качестве основания прекращения права частной собственности в п. 1 ст.235 ГК РФ рассматривать именно «гибель», как особое состояние имущества, свидетельствующее о его физическом отсутствии, которая, в свою очередь, может быть как случайной, так и наступать вследствие иных обстоятельств, включая совершение действий по воле собственника. И если в таком случае гибель будет характеризовать состояние вещи, при котором наступает прекращение права частной собственности, то уничтожение - это процедура, ведущая к гибели вещи. Вместе с этим, с точки зрения универсальности данной нормы вполне оправданным было бы выделять причину и последствие такой гибели, которые будут непосредственно связаны между собой. Так, например, случайная гибель будет предопределять риск ответственности самого собственника, гибель же вещи посредством потребления не повлечет никаких правовых последствий кроме тех, которые связаны с прекращением права собственности на нее. Уничтожение же, кроме прекращения права собственности, будет рассматриваться с точки зрения различных юридических фактов в зависимости от порождающих его действий.
Второй вариант. Унифицируя смысловую нагрузку юридических терминов, в п. 1 ст. 235 ГК РФ использовать понятие «случайная гибель», «уничтожение», как основания прекращения права собственности. При этом к последнему относить любые действия и обстоятельства, за исключением независящих от воли людей либо предписаний закона.
Список литературы:
1. Агешкина Н.А., Баринов Н.А., Бевзюк Е.А., Беляев М.А., Бирюкова Т.А., Вахрушева Ю.Н., Гришина Я.С., Закиров Р.Ю., Кожевников О.А., Копьев А.В., Кухаренко Т.А., Морозов А.П., Морозов С.Ю., Серебренников М.М., Шадрина Е.Г., Юдина А.Б. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации. Часть первая от 30 ноября 1994 г. N 51-ФЗ (постатейный) // СПС КонсультантПлюс. 2014.
2. Белоножкин А.Ю. Содержание субъективного гражданского права // Российская юстиция. 2015. №7. С. 5-7.
3. Гражданское право: Учебник / О.В. Гутников, А.С. Гутнико-ва, С.Д. Радченко и др.; под ред. О.Н. Садикова. М.: КОНТРАКТ, ИНФРА-М, 2006. Т. 1. 493 с.
4. Гражданское право: В 2 т. Т. 1 / Отв. ред. Е.А. Суханов. М., 1998. С. 504.
5. Гражданское право / Отв. ред. А.П. Сергеев, Ю.К. Толстой. М., 2005. С. 408.
6. Ерошкин В.М. Снос зданий и сооружений: правовые аспекты: практ. пособие // СПС КонсультантПлюс. 2009.
7. Красавчиков О.А. Юридические факты в советском гражданском праве // Категории науки гражданского права. Избранные труды: В 2 т. Т. 2. М., 2005. С. 216 (Классика российской цивилистики).
8. Киминчижи Е.Н. Прекращение права собственности уничтожением имущества // «Юрист», 2008, N 8.
9. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации (часть первая) (постатейный) / Т.Е. Абова, З.С. Беляева, Е.Н. Гендзехадзе и др.; под ред. Т.Е. Абовой, А.Ю. Кабалкина. М.: Юрайт, 2002. 880 с.
10. Мейер Д.И. Русское гражданское право. М., 2003. С. 428 (Классика российской цивилистики).
11. Письмо Минэкономразвития России от 19.03.2015 № ОГ-Д23-3755 «О рассмотрении обращения» //СПС Консультант-Плюс
12. Правовые позиции Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации: избранные постановления за 2009 год с комментариями / под ред. А.А. Иванова. М.: Статут, 2012. 510 с.
13. Рыженков А.Я. Действие своей волей и в своем интересе как принцип гражданского законодательства // Юрист. 2014. № 16. С. 16-21.
14. Советское гражданское право / Под ред. С.Н. Братуся. М., 1950. С. 178
15. Таможенный кодекс Таможенного союза. (приложение к Договору о Таможенном кодексе Таможенного союза, принятому Решением Межгосударственного Совета ЕврАзЭС на уровне глав государств от 27.11.2009 № 17) // Собрание законодательства РФ, 13.12.2010, № 50, ст. 6615.
