CC BY
261
УДК 316.334.56
ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСНОВАНИЯ ИССЛЕДОВАНИЯ ГОРОДСКОЙ
ИДЕНТИЧНОСТИ
Правоторова А.А., кандидат архитектуры, доцент Кондратьева УГ., старший преподаватель
Новосибирский государственный университет архитектуры, дизайна и искусств
Аннотация. В статье описываются инструменты исследования условий, механизмов и способов развития городской идентичности как особого вида территориальной идентичности. Авторы предпринимают попытку выделить уникальные особенности, присущие исключительно городской среде как сложному и многокомпонентному объекту идентификации. Кроме того, в статье выдвигается гипотеза о том, что персонализация, рассматриваемая как формирование особого «средового органа», может быть представлена как один из механизмов процесса городской идентификации. В качестве одного из условий развития городской идентичности предлагается рассмотреть субъектную позицию личности. В статье обсуждается возможность рассматривать социальную желательность как один из способов идентификации. Анализ психологических, социальных, урбанологических предпосылок появления и существования процесса становления городской идентичности позволил выявить понятия, которые приняты в качестве базовых.
Ключевые слова: территориальная идентичность, городская идентичность, идентификация, субъектность, социальная желательность.
Любому человеку, живущему в городе, приходится ориентироваться в сложно устроенной социально-пространственной среде. Эта сложность во многом определяется наличием разных субкультурных организованностей, каждая из которых имеет свои ценности, нормы поведения, символы, традиции и историю. В этом культурном разнообразии человеку без специальной подготовки часто бывает сложно сориентироваться при выборе жизненных траекторий, формировании жизненных целей, формулировании собственного мнения в отношении происходящих в городе событий. Ориентация общества на гражданские формы существования, которую можно наблюдать сегодня, невозможна без согласованности действий, учитывающих интересы членов всех групп городского сообщества, без совместного принятия решений по поводу устройства городской жизни, без интеграции усилий, направленных на обеспечение комфортности и защищенности проживания. Одним из важнейших условий, обеспечивающих эффективное взаимодействие носителей разных культур, яв-
ляется социальная идентификация, которая представляет собой «процесс отождествления человека с другим человеком, группой, образцом, происходящий в ходе социализации, посредством которого приобретаются нормы, ценности, социальные роли, моральные качества представителей тех групп, к которым принадлежит или стремится принадлежать человек», т.е. обретение идентичности [6].
Высокие темпы экономических, технологических, социальных, политиче-
ских изменений выводят на первый план исследования феномена социальной
идентичности и ее разновидностей, среди которых особое место занимает территориальная идентичность. Этот вид идентичности связан с «местом», с определенным географическим локусом: с территорией вообще, с регионом, с горо-
дом (Н.М. Proshansky, Г.М. Андреева, J.E. Stets, С^. Biga, Л.В. Смирнянин,
Lalli, О.С Чернявская, И.С. Самошкина, Н.С. Дягилева и др.).
При этом городская идентичность представляется наименее изученной с позиции учета города как особой социально-пространственной среды, имеющей свои закономерности, качественно отличающие город от всех других видов поселений. Уникальная городская специфика, расширение гражданского движения вкупе с социальным напряжением, вызванным социальными сдвигами, делают необходимым исследование обстоятельств, объясняющих причины возникновения городской идентичности, выявление разных форм ее проявления, условий изменения ее структуры и социально-психологических механизмов включенности человека в процесс городской идентификации.
Целью статьи является описание инструментария исследования условий, механизмов и способов формирования городской идентичности, что предполагает определение базовых понятий, с помощью которых выстраивается логический конструкт, призванный обеспечить решение задач по выявлению особенностей феномена городской идентичности, которое построено на следующих допущениях:
- городская идентичность является особым видом территориальной идентичности;
- городская идентичность имеет сложную, многослойную структуру;
- городская среда функционирует и развивается по определенным, прису
щим только ей закономерностям;
- исследование специфики городской идентичности предполагает выявле
ние условий, способов и механизмов ее формирования.
Среда в психологии рассматривается как поле взаимодействий человека с миром, включающим в себя не только материальные объекты, но и социальные группы, а также межличностные и межгрупповые отношения. Любой человек, существующий в среде, как правило, обладает несколькими идентичностями, среди которых различают разные виды социальной, культурной, этнической идентичности (согласно «идее множественной идентичности» Х. Тешфела) [4]. Сочетание этих идентичностей складывается в неповторимую структуру, уни-
кальную для каждой личности, особое место в которой занимает вид социальной идентичности, называемый территориальной или средовой идентичностью.
Территориальная идентичность представляет собой конфигурацию взаимоотношений человека с социальными группами, проживающими на определенной территории, а также с той социокультурной реальностью, которая создана членами этих групп в ходе совместной истории [18]. Являясь разновидностью социальной идентичности, территориальная идентичность выполняет те же базовые функции: ориентировочную, целевую и экзистенциальную. Она способствует осознанию целостности и границ личности, сходства и различий с другими индивидами, обеспечивает интеграцию и выбор пути интеграции [16, 17].
Однако, сохраняя базовые свойства социальной идентичности, территориальная идентичность имеет свою специфику, состоящую в том, что ее формирование направлено на гетерогенный объект (Г.М. Андреева, И.С. Самошкина, Н.А. Шматко, Ю.Л. Качанов, Л.П. Богданова, А.С. Щукина и т.д.), содержащий культурно-социальную и пространственно-территориальную составляющие. То есть особенность территориальной идентификации заключается в том, что, кроме социальной составляющей (группа или общность людей), туда включено материальное «место» (place). Отмечается, что для общности людей, с которой идентифицируется субъект в построении территориальной идентичности, характерно территориальное сознание, представляющее собой особое «чувство места», «сплав человеческой культуры и географической среды» [2, 3, 5, 7].
Многообразие вариантов термина (территориальная идентичность, средо-вая идентичность, городская идентичность, идентичность с местом, региональная идентичность) свидетельствует как о новизне предмета исследования, так и о сложности определения компонента, связанного с территорией. Некоторые исследователи рассматривают городскую и региональную идентичность как разные уровни территориальной идентичности [14, 15]. Однако мы полагаем, что городская идентичность является особым видом территориальной идентичности, имеющим свою уникальную специфику.
Прежде чем обсуждать содержание городской идентичности, следует обратить внимание на разделение понятий «городская идентичность», «идентичность с городом» и «идентичность города» [9]. «Идентичность с городом» рассматривается как особый конструкт персональной идентичности, в котором город воспринимается как контекст личной биографии, в то время как «городская идентичность» - это представление о самом себе как жителе этого города. «Идентичность города» выносится за скобки, поскольку считается, что это понятие больше относится к бренду города, чем фиксирует отношения между городом и горожанами. Однако само появление термина «идентичность города» указывает на сложность «персональной» жизни города как системы, как организма [12].
Будучи разновидностью социальной идентичности, городская идентичность может быть описана как целостное образование, определяющееся единством когнитивной, мотивационной и ценностной составляющих [11]. Многослойность территориальной идентичности отмечают многие исследователи, описывая единство ее аффективной и когнитивной составляющих. Так, Н.А. Шматко и Ю.Л. Качанов определили территориальную идентичность как «переживаемые и/или осознаваемые смыслы системы территориальных общностей», которые вышеуказанные авторы называют «социально-географической реальностью» [29], подчеркивая единство социокультурных смыслов и эталонов, с одной стороны, и «места» - с другой. Эти смыслы формируют «практическое чувство» и/или осознание территориальной принадлежности индивида. Приведенные утверждения имеют важные следствия для определения содержания городской идентичности, в частности, представляется необходимым разобраться в том, какое наполнение, характерное именно для городской идентичности, имеют универсальные для любого вида социальной, а значит и территориальной, идентичности компоненты: когнитивный, аффективный, поведенческий и ценностный [22].
Немаловажное значение для определения содержания городской идентичности имеет следующее обстоятельство. Являясь носителем той или иной культуры, каждый человек живет в соответствии с доминирующей для этой культуры идеей, реализует ту систему ценностей, которая соответствует этой идее и осуществляет адекватные ей нормы поведения [12]. Так, жители города могут следовать распространяющейся сейчас в России идее коммерциализации, т.е. встраивать себя в рыночные отношения и принимать ценности, соответствующие образу жизни, обеспечивающие их коммерческие интересы. В то же время в городе живут люди, реализующие ценности, сформировавшиеся в советский период, и они не хотят или не могут их поменять. Часть городского населения входит в различного вида конфессии. В том числе в городе живут и носители городской культуры как особого феномена. Все они взаимодействуют друг с другом, осуществляя разные виды деятельности. Кроме того, один и тот же человек может входить в разные коллективы, социальные группы, взаимоотношения в которых тоже определяются разными культурными ориентациями. Исследователи отмечают, что в той конкретной городской среде, где городская культура представлена большим количеством носителей, все остальные культуры лучше уживаются друг с другом. Таким образом, городская среда представляет собой мозаичную культурную конфигурацию, т.е. включает в себя несколько отдельных «культур», в том числе и городскую культуру [20].
Содержание городской идентичности определяет сложность города как полиморфной, многофункциональной среды, что тоже делает городскую идентичность многослойной. Она складывается из «я - горожанин», «я -житель города N», «я - житель конкретного района», «я - студент городского
университета», «я - активист городского общественного движения», создавая сложный образ горожанина как участника жизни городского сообщества и, возможно, как активного преобразователя городского бытия и пространства.
Последний тезис выводит нас на важное понятие, которое можно интерпретировать как условие формирования и осуществления городской идентификации. Участие в жизни городского сообщества и активная роль в его преобразовании, по мнению некоторых исследователей, могут быть связаны с «практическим чувством», которое может рассматриваться как своего рода «предтеча практической деятельности» [25]. Такой подход к исследованию городской идентичности предполагает наличие субъектной позиции человека по отношению к месту и территориальному сообществу, с которыми он идентифицирует себя.
Понятие субъектности предложено представителями отечественной психологии, в первую очередь С.Л. Рубинштейном, который рассматривал субъектность через активность, целенаправленность, самоинтеграцию, саморазвитие. Другие исследователи выделяют следующие характеристики субъектности: саморегуляция и «комплексы регуляторных умений» [19], «инициативность», удерживаемое целеполагание, способность осмысленно планировать и анализировать свою деятельность (М. Дубина, Н. Рогалева, Б. Зальцерман, В. Татенко), ответственность и самостоятельность (Е.В. Медведева), способность разрешать противоречия (К.А. Абульханова),
становление через «Я-концепцию» (Е.А. Сергиенко), уровень осмысления
жизненного пути, ценностные ориентации личности (Б.С. Братусь,
В.П. Зинченко, В.В. Знаков, С.Л. Франк, Д.А. Леонтьев), эффективность
смысловых ориентаций, развитость рефлексивных способностей, адекватность
самооценки, широта творческих проявлений, сформированность мотиваций
(Н.М. Бортыко).
Эти характеристики субъектности разработаны и применялись в областях знания, не имеющих отношения к городской идентичности. На наш взгляд, их использование для описания интересующего нас феномена могло бы быть вполне инструментальным. Тем более что активность, встроенная в процесс городской идентификации отмечается разными авторами.
Активное (субъектное) преобразовательное отношение к среде обитания отмечает в своем исследовании региональной идентичности М.П. Крылов, который определяет его, как «волю к жизни и развитию на данной территории». При этом имеется в виду именно «способность к социокультурной, гражданской и экономической активности», а не к производительному труду [14].
Исходя из предположения о наличии взаимосвязи между городской идентичностью и активной позицией горожан по отношению к городским процессам, О.С. Чернявская предлагает рассматривать городскую идентичность в связи с включенностью горожан в социальное пространство города с выделением 3 типов городской идентичности.
1. Активная включенность во все виды пространства.
2. Частичная включенность: принятие и включенность в одни элементы пространства при дистанцировании от других.
3. Дистанцирование: сознательная невключенность в городское пространство [28].
При этом под включенностью О.С. Чернявская понимает вовлеченность в информационное, социально-коммуникативное и социально-физическое пространство города. В качестве показателей включенности в информационное пространство, с точки зрения данного автора, расценивались знания и активное использование информационных потоков, а также позитивное восприятие образа города. Знание о наличии территориальных сообществ и членство в них оценивались в ее исследованиях как показатели включенности в социально-коммуникативное пространство. И, наконец, в качестве показателей включенности в социально-физическое пространство принимались: освоенность и активное использование городских локаций для осуществления разнообразных социальных практик и субъективная оценка территории как комфортной.
Результатом обсуждения субъектности как условия разворачивания процесса городской идентификации может послужить еще одно определение: социокультурная идентификация - деятельность по обретению норм, ценностей, социальных ролей и моральных качеств через отождествление себя с представителями культур, к которым принадлежит или стремится принадлежать человек [10]. По определению, деятельность может осуществляться только субъектом, поскольку в основе ее лежит активность.
Признание активности и субъектной позиции личности в качестве одного из условий формирования городской идентичности тем не менее порождает предположение о недостаточности средств описания городской среды как социального пространства, отличного от других типов среды. Что делает города отличными друг от друга, но не разделяет город и не-город? В чем отличия городской идентичности от других видов территориальной идентичности и будет ли отличаться городская идентичность от идентичности поселковой при условии достаточно большого количества жителей и длительной истории существования? Этот вопрос остается открытым и требует дополнительного изучения.
Таким же открытым, хоть и очень важным представляется вопрос о формах проявления городской идентичности и способах их выявления. Большую помощь в поисках ответа на этот вопрос оказывают исследования Таллинской психологической группы, проводимые в 80-е гг. прошлого века. Таллинцы придерживались предположения, что освоенность пространства происходит через «формирование "средовых органов" человека, посредством которых он включается в социальную жизнь» [27], т.е. через процесс, который они называли пер-сонализацией пространства. В определенном смысле это процесс «встречно» направленной по отношению к идентификации, поскольку он предполагает
представленность индивида в жизни других и «вынесение себя» за пределы своего физического «я».
Персонализацию пространства можно считать основной формой регуляции границ пространственного освоения города. Именно фиксацией для себя определенной части городского пространства человек обеспечивает себе возможность пространственного отделения от других и создания комфорта для себя. Идентификация с персонализированной территорией влечет за собой определенное отношение к данному месту, что выражается в эмоциональной привязанности и бережливом отношении к этой территории, а проявляется в выборе определенных маршрутов, излюбленных мест отдыха, привычек посещения учреждений обслуживания и т.д. Все это может быть отражено в «карте мест персональной идентичности».
Однако, кроме такой «карты мест», индивидуальный образ города как большого, сложно организованного смыслового пространства содержит пространства и городские сообщества, от которых человек активно дистанцируется, а также те части городской среды, которые являются для человека «слепыми пятнами». Ощущение причастности к особой чувственно-пространственной реальности, характерное для городской идентичности, может оборачиваться другой стороной этого чувства - отчуждением себя от других проявлений этой реальности. Кроме очевидно отрицаемой части среды, есть такие ее фрагменты, которые оказываются «невидимыми» для жителя города. Поэтому в любом городе есть «город» и «город», т.е. «мой город» и «город-невидимка», два пространства, одно из которых является освоенным, знакомым, «своим», другое -невидимая, игнорируемая часть городского пространства, невидимая и игнорируемая часть социума. Они располагаются в одном и том же месте географически. Такие «параллельные города» могут находиться в одном и том же доме, в одном и том же подъезде.
В определенной степени это отражено в работе Лалли (Ьа1Н) [1].
Согласно Лалли, городская идентичность является таким аспектом идентичности, который представляет собой систему связей между человеком и городской средой, вследствие которой город превращается в некий «обобщенный символ индивидуального опыта» [16].
Лалли выделил следующие функции городской идентичности:
- создание городом специфического идентификационного контекста индивидуальной биографии, который сохраняется вне зависимости от происходящих с ним изменений;
- отделение горожан, членов одного сообщества, от членов других сообществ (жителей других городов), ощущение принадлежности к городу, выделение и противопоставление «мы» и «они»
- создание личностного ощущения комфорта и безопасности [1].
Тем не менее именно такое активное преобразование физического и смыслового пространства создает коллективные смыслы, в том числе социокультур-
ные, исторические и территориальные, чувство к которым характерно для ощущения идентичности. Однако и этот механизм является универсальным, следовательно, он не присущ только городу.
По-видимому, отличительной особенностью городской идентификации являются свойства самой городской среды: разнообразие, открытость, доступность, которые позволяют свободно осуществлять выбор в построении жизненных сценариев и средств их осуществления, осознанно участвовать в городских процессах, максимально используя возможности среды. С другой стороны, социально-пространственная городская среда, предоставляя возможности свободного выбора, требует умения распознать, т.е. отличить, а потом оценить тот или иной свой фрагмент (социальный или пространственный).
Город по-разному влияет на людей. Казалось бы, гигантская, насыщенная и многообразная городская среда легко втягивает и адаптирует любого. Однако мощный поток разнообразных вызовов, стимулов, информации, который город обрушивает на человека, вынуждает последнего искать способы, которые помогают уменьшить это давление, но имеют свою цену. В связи с этим ряд исследователей указывают на опасность формирования обезличивания и аномии - состояния, в котором обычные правила и условности, регулирующие социальное поведение, теряют свое значение, состоянию, которому присуще отчуждение -ощущение оторванности от людей, находящихся в непосредственной близости [8, 23, 24, 26-30].
В этом контексте особенно важно исследовать способы понимания и освоения типично городских ценностей, образцов и норм поведения, таких как свобода выбора, высокий культурный потенциал, динамичный образ жизни и т.д. Чтобы включиться в городскую культурную ситуацию и овладеть городскими культурными образцами, эталонами и моделями поведения, необходимы специальные способы и, возможно, особые социальные способности. Вероятно, в качестве одного из таких способов можно рассматривать социальную желательность. Чаще всего социальную желательность рассматривают как артефакт исследования личности, который заключается в тенденции демонстрировать себя при обследованиях в лучшем свете. Однако в последнее время ряд авторов рассматривают этот феномен во взаимосвязи со становлением субъектности в социальных отношениях. Проявление социальной желательности в социально желательном поведении в этом контексте может быть рассмотрено как проявление особого социального способа действия, который носит осознанный характер и демонстрируется прежде всего в период перехода из одной социальной ситуации в другую [21]. Развивая эту исследовательскую логику, социальную желательность можно считать, одной стороны, способом вхождения в новую социальную ситуацию, с другой стороны - особого рода социальной способностью, которая обеспечивает не только успешную адаптацию человека к новой общности, но также индивидуализацию личности [13].
Таким образом, анализ обстоятельств, раскрывающих разные стороны исследования городской идентичности, изучение психологических, социальных, урбанологических предпосылок появления и существования процесса идентификации позволили выявить понятия, которые приняты в качестве базовых. Сконструированный понятийный аппарат включает понятия субъектности, персонализации и социальной желательности, что позволит выявить существенные отличия городской идентичности от других видов социальной идентичности.
Библиографический список
1. Lalli M. Urban-relatedidentity: Theory, measurement and empirical
findings // Journal of Environmen-tal Psychology. - 1992. № 12. - Р. 285-303.
2. Proshansky H.M. (1978). The city and self-identity. Environment and
Behavior. - 10 (2). - 147-169.
3. Stets J.E., Biga C.F. Bringing Identity Theory into Environmental
Sociology // Sociological Theory. - 2003. - V. 21. - № 4.
4. Tajfel H., Turner J.C. The social identity theory of intergroup behavior //
S. Worchel, W.G. Austin (eds). Psychology of intergroup relations. 2nd ed. Chicago: Nelson-Hall, 1985. - P. 7-24.
5. Андреева Г.М. К вопросу о кризисе идентичности в условиях
социальных трансформаций // Психологические исследования: электрон. журн. - 2011. - Т. 6. - № 20. - С. 54.
6. Баранова Т.С. Эмоциональное «я - мы» (опыт психосемантического
исследования социальной идентичности) // Социология: методология, методы, математическое моделирование (4М). - 2002. - № 14. - C. 70-101.
7. Богданова Л.П., Щукина А.С. Генетическая структура городского
сообщества как основа формирования территориального сознания
8. // СОЦИС. - 2006. - № 7. - С. 133-136.
9. Делез Ж. Общество контроля // Элементы. - 2000. - № 9
[Электронный ресурс]. - URL: http://www.arcto.ru/article/547.
10. Дягилева Н.С. Теоретические аспекты городской идентичности //
Брендинг малых и средних городов России: опыт, проблемы, перспективы. - Екатеринбург: УрФУ 2013. - С. 54-59.
11. Зайцева A.C. Проблема идентичности в эпоху глобализации: социально-философский аспект: дис. ... канд. филос. наук. - М., 2007. - 149 с.
12. Иванова Н.Л. Психологическая структура социальной идентичности:
дис. ... д-ра психол. наук. - Ярославль, 2003. - 408 c.
13. Коган Л.Б. Быть горожанами. - М.: Мысль, 1990. - 207 с.
14. Кондратьева У . Г. Социокультурные условия развития личности и феномен «социальной желательности» // Философия образования. -2011. - № 2 (35). - С. 208-214.
15. Крылов М.П. Региональная идентичность в историческом ядре европейской России // Социологические исследования. - 2005. -№ 3. С. 13-23.
16. Манаков А.Г. Культурные границы и идентичность (на примере Северо-Запада Европейской России) // Идентичность и география в постсоветском пространстве: сб. науч. ст. / под ред. М. Бассина, К.Э. Аксенова. - СПб.: Геликон Плюс, 2003. - С. 114-136.
17. Микляева А.В. Городская идентичность жителя современного мегаполиса. Ресурс личностного благополучия или зона повышенного риска? - М.: Речь, 2011. - 160 с.
18. Намлинская О.О. Особенности национальной идентификации молодых русских в современном российском обществе: автореф. дис. ... кандидата социол. Наук. - М., 2007. - 18 с.
19. Нора П. Проблематика мест памяти // Франция-память / П. Нора, М. Озуф, Ж. де Пюимеж, М. Винок; пер. с фр. Д. Хапаевой; науч. конс. пер. Н. Копосов. - СПб. : Изд-во С.-Петерб. ун-та, 1999. - 328 с.
20. Осницкий А.К. Проблемы исследования субъектной активности // Вопросы психологии. - 1996. - № 1. - С. 5-19.
21. Правоторова А.А. Социально-культурные основы архитектурного проектирования. - СПб, М.: Изд-во «Лань» - 2012. - С. 68.
22. Салмина Н.Г., Иовлева Т.Е., Тиханова И.Л. Методика диагностики социально желательного поведения, исследование феномена социально желательного поведения в дошкольном возрасте // Психологическая наука и образование. - 2006. - № 4. - С. 81-94.
23. Самошкина И.С. Территориальная идентичность как социально-психологический феномен // Вопросы психологии. - 2008. - № 4. -С. 99.
24. Сахно Е.Г. Власть потребления и кризис социализации // Социальный кризис и социальная катастрофа: сб. материалов конф. СПб., 2002. - С. 167-172.
25. Смирнягин Л.В. О региональной идентичности // Пространство и время в мировой политике и международных отношениях: материалы IV Конвента РАМИ. В 10 т. / под ред. А.Ю. Мельвиля; Рос. ассоциация междунар. исследований. - М.: МГИМО-Университет, 2007. - Т. 2: Идентичность и суверенитет: новые
подходы к осмыслению понятий / под ред. И.М. Бусыгиной. - 116 с.
- С. 81-107.
26. Труфанов С.Н. Грамматика разума. - Самара: Изд-во «Гегель-фонд», 2003. - 624 с.
27. Хорни К. Невроз и личностный рост. Борьба за самоосуществление.
- М., 2006. - 239 с.
28. Хейдметс М. Феномен персонализации среды: Теоретический анализ
// Средовые условия групповой деятельности. - Таллинн: ТПИ, 1988. - С. 7-58.
29. Чернявская О.С. Управление идентичностью горожан // Социально-экономические преобразования и проблемы. - 2011. - № 1. - C. 153162.
30. Шматко Н.А., Качанов Ю.Л. Территориальная идентичность как
предмет социологического исследования // Социологические исследования. - 1998. - № 4. - С. 94.
THEORETICAL FOUNDATIONS OF THE INVESTIGATION OF
URBAN IDENTITY
Pravotorova A.A. Candidate of Architecture, Docent Kondratieva U.G., Senior Lecturer
Novosibirsk State University of Architecture, Design and Art
Abstract. The article describes the tools for studying conditions, mechanisms and ways to develop urban identity as a special kind of territorial identity. The authors attempt to highlight the unique features inherent exclusively for the urban environment, as a complex and multi-facetted object of identification. In addition, the article puts forward the hypothesis that personalization, viewed as the formation of a special "environmental organ", can be represented as one of the mechanisms of the process of urban identification. As one of the conditions for the development of urban identity, it is proposed to consider the subject's position of personality. The article discusses the possibility of considering social desirability as one of the ways of identification. Analysis of the psychological, social and urban prerequisites for the emergence and existence of the process of the formation of urban identity made it possible to identify concepts that are accepted as basic.
Keywords: territorial identity, urban identity, identification, subjectivity, social desirability.
