CC BY
48ЭКОНОМИКА И УПРАВЛЕНИЕ НАРОДНЫМ
ХОЗЯЙСТВОМ
Tendencies of development of shadow employment in the modern world Kalmanbetova G. (Republic of Kyrgyzstan) Тенденции развития теневой занятости в современном мире Калманбетова Г. Т. (Кыргызская Республика)
Калманбетова Гулзат Талимбековна /Kalmanbetova Gulzat - кандидат экономических наук,
доцент,
кафедра экономических программ и управления, факультет экономики и финансов, Бишкекский гуманитарный университет им. К. Карасаева, г. Бишкек, Кыргызская Република
Аннотация: в статье рассматриваются вопросы развития теневой занятости в развитых, развивающихся странах и в государствах с трансформационной экономикой конца ХХ - начала ХХ веков, выявляются причины и условия ее развития и экономические последствия. Материалы статьи могут быть полезными научным и практическим работникам, исследующим теневые отношения в экономике, для принятия эффективных мер по их легализации.
Abstract: the article deals with the development of shadow employment in developed countries and developing countries in the transformational economy of the late twentieth early twenty-first centuries, identified the causes and conditions of its development and economic impacts. Article Submissions may be useful scientific and practical workers, exploring relations in the shadow economy for the adoption of effective measures for their legalization.
Ключевые слова: занятость, теневая занятость, развитые страны, развивающиеся страны, страны с трансформационной экономикой, безработные, рабочие места, формальный сектор, рынок труда, последствия теневой экономики. Keywords: employment, shadow employment, developed countries, developing countries, countries with economies in transformation, unemployed, jobs, the formal sector, the labor market, the impact of the shadow economy.
Современная структура занятости в Кыргызстане характеризуется превышением предложения свободной рабочей силы над спросом на нее. Это приводит к снижению занятости в легальном секторе экономики, увеличению безработицы и доли простого труда (особенно в сельском хозяйстве). Произошло не только качественное сужение выбора профессий, но и физическое сокращение рабочих мест в традиционных отраслях экономики. В результате образовалась большая группа людей, которая не имеет постоянного места работы и, следовательно, не имеет источника дохода. Отсутствие возможности для легального трудоустройства заставляет безработных уходят работать в нелегальный сектор. И хотя уровень безработицы в Кыргызской Республике, рассчитываемый Национальным статистическим комитетом, колеблется в пределах 8-9%, как указывают исследователи, является заниженным и составляет 15-18 % [1, с. 134]. Поэтому роль неформальной занятости возрастает тогда, когда возникают сложности с легальным трудоустройством.
Неформальная занятость характеризуется следующими показателями: доля нелегального сектора в валовом внутреннем продукте, доля нелегально занятых, величина издержек и доходов. Следует сказать, что теневая занятость наблюдается не только в странах с переходной или развивающейся экономикой, но и в развитых странах. Теневой сектор во многих развитых странах сложился во время экономического кризиса и перестройки экономики в семидесятых годах ХХ века.
Коль скоро теневая экономика присуща в той или иной мере всем экономическим системам и выступает как глобальная проблема современности и, можно сказать, является своего рода «тайной трех миров» [1, с. 33].
О масштабах теневой занятости можно судить по доле в ВВП теневого сектора экономики. Существует взаимосвязь между ВВП, характеризующим экономический рост, и эволюцией нелегального сектора, о чем свидетельствуют данные по ряду стран, показывающие значительную взаимосвязь между уровнем нелегальной занятости и уровнем экономического развития. Данные по 31 стране, проранжированные по объему ВВП на душу населения от наиболее бедных (Индия, Гана) к самым богатым (Япония, Канада, США), показывают, что коэффициент корреляции составляет почти 0,85. На эту взаимосвязь впервые обратил внимание американский экономист С. Кузнец. Такая сильная корреляция между этими показателями объясняется следующим:
• Рост ВВП ведет к повышению заработной платы в промышленности, росту рабочих мест в легальном секторе экономики, повышению возможности легального трудоустройства и «перетоку» занятых из теневого сектора в легальный.
• спрос на услуги неформального сектора имеет высокую эластичность по доходу [2, с. 34], т.е., с ростом доходов, уменьшается спрос на услуги теневого сектора из-за того, что потребители вместо постоянного ремонта у нелегалов старых машин и других товаров длительного пользования, берут и покупают новые. Кроме того в период экономического роста многие «неформалы» просто переходят в легальный бизнес, увеличивая долю законопослушных предпринимателей.
Таблица 1. Доля неформального сектора в ВВП развивающихся, развитых странах, в странах с переходной экономикой [3]
Страны в %
Развивающиеся страны Африка Нигерия, Египет, Тунис, Марокко 68-76 39-45
Центральная и Южная Америка Гватемала, Мексика, Перу и Панама, Чили, Коста-Рика, Венесуэла, Бразилия, Парагвай и Колумбия 40-60 25-43
Азия Таиланд, Филиппины, Шри-Ланка, Малайзия и Южная Корея Гонконг и Сингапур 70 38-50 17
Страны бывшего СССР Грузия, Азербайджан, Украина и Белоруссия Россия, Литва, Латвия и Эстония Кыргызстан 28-43 20-27 53
Центральная Европа Венгрия, Болгария, Польша, Румыния, Словакия и Чешская Республика 20-28 7-16
Развитые страны Греция, Италия, Испания, Португалия и Бельгия Швеция, Норвегия, Дания, Ирландия, Франция, Нидерланды, Германия и Великобритания Япония, США, Австрия и Швейцария 24-30 13-23 8-10
Несмотря на различные подходы к оценке доли в ВВП, средние размеры неформального сектора наиболее велики в развивающихся странах и малы в развитых странах, а страны с трансформационной экономикой занимают промежуточное положение. В развивающихся государствах наибольших размеров теневой сектор достигает в Африке и в Латинской Америке, а в Азии она более умеренна.
Следующим значимым критерием для сравнения является число нелегально занятых в общей численности занятого населения. Теневой сектор производства для
9
снижения издержек использует в большом количестве дешевую рабочую силу, используя ручной труд вместо вложений в основной капитал, это означает, что человеческий капитал в неформальном секторе более важен, чем капитал физический.
Данные МОТ за 1999 год свидетельствуют о том, что от 17 до 84% населения развивающихся стран занято неформально [4, с. 2], при этом в Латинской Америке число занятых в нелегальном секторе немного ниже, чем в Африке и составляет 74% женского трудоспособного и 55% мужского населения. В Перу 48 процентов экономически активного населения занято нелегально. В Западной Африке (по данным Всемирного Банка) в начале 1990-х годов неформальный сектор охватывал 50% всех занятых, в Чаде - 66%, в Гвинее - 62%. В Бразилии число занятых в теневом секторе наиболее низкая - 44% женщин и 31% мужчин. Неформальная экономика Азии поглощает около 50 процентов трудоспособного населения. В ряде стран этот показатель значительно выше: например, в Бангладеш в теневые отношения вовлечены более 70 процентов трудоспособного населения, а в сельской местности неформально занятых еще больше. Уровень занятых в теневом секторе Таиланда (торговля, мастерские, транспорт) составляет 52% экономически активного населения.
По данным Д. Мида (Мичиганский государственный университет), который обследовал микропредприятия Ботсваны, Кении, Малави, Свазиленда и Зимбабве, занятость в теневом секторе в этих странах увеличивалась в 80-90-х годах прошлого века на 7 процентов ежегодно. Таким образом, мелкие предприятия аккумулировали в себя свыше 40 % впервые выходящих на рынок труда работников, это свидетельствует о том, что теневой сектор создает значительное число рабочих мест для работников низкой квалификации. Следует подчеркнуть, что это очень мелкие предприятия, с незначительным числом работников: около 20 процентов этих предприятий трудоустраивали всего 1 -2 работника и только один процент предприятий имел 10 и более работников. Фактором роста теневой занятости в развивающихся странах становится урбанизация, поскольку темпы роста городского населения значительно опережают темпы роста занятости в городах. Обострение продовольственной проблемы в развивающихся государствах напрямую указывает, что нарастает аграрное перенаселение, которое ведет к массовой миграции из села в город, которая в последние десятилетия составила ежегодно 2-4 процента. Таким образом, ежегодный прирост населения в городах в 2-2,5 раза больше, чем общий прирост населения. Но при этом следует подчеркнуть, что темпы промышленности и городской инфраструктуры значительно ниже, чем рост городского населения, происходит процесс «псевдоурбанизации», так как рост городского населения, обусловленный различными причинами, не обеспеченный соответствующими темпами развития индустриальной базы и соответствующей инфраструктуры, способствовали развитию теневого сектора занятости. Бывшие крестьяне уходили в города в надежде трудоустроиться на работу с большими заработками, чем они имели дома, но не смогли этого сделать из-за дефицита рабочих мест в промышленности и низкой квалификации и это их заставляло прибегать к неформальной деятельности, которая приносила скудный доход, едва обеспечивающий прожиточный минимум. Была надежда на то, что с развитием производственной базы городов нелегально занятые станут выходить из тени и начнут работать в современной, легальной экономике. Однако рост занятости в городах сопровождается ростом уровня безработицы. Каждая новая вакансия была способна привлечь в город еще 3-4 человека, которые в свою очередь пополнят нелегальный сектор экономики. Эту парадоксальную ситуацию объясняет М. Тодаро в своей миграционной модели, приняв за критерий ставку зарплаты в сельском хозяйстве и промышленности [5, с. 139]. Но главное заключается в том, что в формальной экономике отсутствуют вакантные рабочие места, и это является большим препятствием для легальной занятости, что и толкает людей в теневую занятость, а когда государственная
10
экономическая политика обеспечивает экономический рост, происходит сокращение занятости в теневом секторе, как это имеет место в Таиланде.
Несмотря на большой разброс в оценках теневых отношений, многие исследователи отмечают большие масштабы неформальной экономики и рост доли неформальный занятости трудоспособного населения в развитых, развивающихся и странах с трансформационной экономикой [6, с. 196]. Фактором роста занятости в этих странах является миграция работников из других стран, в первую очередь, из развивающихся, которые поставляют дешевую рабочую силу. Так, в США поток иммигрантов из Латинской Америки стал основой теневизации сначала трудоемкого производства, которое испытывало давление иностранной конкуренции, а затем других и даже высоко конкурентных сфер экономики.
В таком случае теневизацию экономики можно было бы приостановить путем ужесточения иммиграционного режима. Но следует сказать, что этот метод не работает, его уже использовали страны Западной Европы: поток мигрантов не прекратился. Ряды теневиков пополняют собственные безработные, так как в развитых странах значительно возросла безработица.
В межстрановом аспекте распределение доли занятых неформально выглядит следующим образом. Крайний полюс занимает Бенин, где доля женщин в общей численности женщин трудоспособного возраста - 97% (53% - доля женщин, 59% -доля мужчин). На противоположном полюсе находится Мали, где занятость в теневом секторе по сравнению с другими странами невысокая. Среди женщин - 30%, среди мужчин - 14%. Однако в целом неформальная занятость и здесь имеет женское лицо: 61% занятых составляют женщины. Второе место по масштабам неформального сектора занимает ЮАР. Особенностью ЮАР является то, что теневой сектор экономики держится в большей степени за счет трудоспособного мужского населения, доля которого составляет 82%. Доля неформальной занятости выше в старых административно-торговых городах, а также в целом в странах с высокой плотностью населения в расчете на обрабатываемые земли.
В современных условиях в мировом хозяйстве происходят глобальные изменения, которые изменяют и структуру занятости. На западе в условиях построения постиндустриального общества происходит перераспределение рабочей силы из производственной сферы в сферу услуг, значительно сокращается занятость в сельском хозяйстве, где трудятся всего 3-6%, в материальном производстве - 25-30%, в сфере услуг - 50-65% трудоспособного населения. Если отвлечься от других изменений, то в странах СНГ наблюдается такая же тенденция, которую по внешним признакам можно назвать прогрессивной (рис. 1). Но при этом следует помнить, что в развитых государствах этот процесс происходил постепенно в течение длительного времени по мере структурной перестройки в экономике и внедрению достижений научно-технической революции и росту рабочих мест в сфере услуг.
Рис. 1. Распределение занятого населения по основным секторам экономики в 2014 г. (в %)
В государствах СНГ резкое изменение структуры занятого населения произошло в связи с развитием трансформационного кризиса и носило стихийный характер. Отсутствие целенаправленной государственной поддержки, появление неэффективных собственников на предприятиях и ряд других факторов привели к стагнации промышленного производства и, следовательно, к высвобождению рабочей силы. В то же время в эпоху кризисов, как показывает международный и отечественный опыт военных и послевоенных лет, возрастает роль мелкой торговли, что закономерно увеличивает число занятых в этой сфере. Помимо этого, усиление торговли было обусловлено возникновением при распаде планового хозяйства такого специфичного явления как товарный голод, который породил массовый челночный бизнес, выполнивший двоякую задачу - насыщение экономики товарами и удовлетворение потребительского спроса, а также обеспечение занятости и доходов в условиях нестабильности системы.
Рыночные изменения в социально-трудовой сфере вызывают подвижность трудоспособного населения, которая охватывает межсекторальное, территориальное, межотраслевое и межпрофессиональное перемещение. Как отмечают исследователи в области миграции [7, с. 561], Кыргызстан является страной донором рабочей силы для России и Казахстана, и следует ожидать увеличения «новых» мигрантов -выезжающих из страны в первый раз, а также передвижения повторно нанятых работников, имеющих устоявшиеся коммуникации с работодателями в России. Поэтому движение трудоспособного населения в поисках трудоустройства и источника дохода приобрело четко выраженный рыночный характер и носит признаки организованности.
Что же касается усиления межпрофессионального перемещения, то в этом случае можно использовать в основном косвенные доказательства. Так, межсекторальный перелив, как правило, приводит к смене профессии, соответственно происходит рост числа кратковременных обучающих курсов, а также численности лиц, получающих второе образование или приобретающих вторую профессию. Следует оговориться, что сказанное в меньшей мере касается работников, которые обладают универсальными профессиями, востребованными в любой отрасли (например, бухгалтер, слесарь -сантехник и т.п.), а также неквалифицированных рабочих. Кроме того, в определенной степени об этом свидетельствуют данные переписей. В странах СНГ, в том числе и в Кыргызской Республике, стала преобладать теневая занятость в сфере торговли и услуг. Столица Кыргызстана превратилась в большой оптовый рынок товаров из Китая для продажи в другие страны СНГ. Сложившаяся ситуация позволяла людям выживать и приспосабливаться в условиях переходного периода от командно -
12
административной системы к рыночной экономике. Это были, так называемые «лихие 90-е годы» ХХ века, когда произошло резкое ухудшение жизненного уровня большинства населения Содружества. Теневая занятость стала распространяться и в сфере квалифицированной профессиональной деятельности (репетиторство, ремонт, транспорт, операция с недвижимостью и др.). В промышленности теневые отношения слабо распространены, что отражает специфическую особенность этой деятельности. Особенно быстрыми темпами неформальная занятость развивается в торговле и сфере услуг. Американские предприятия, на которых существует система труда «moonlighting», т.е. обозначение работников, нелегально подрабатывающих во внеурочное время (после окончания обычной рабочей смены в легальном секторе экономики), свидетельствует о наличии неформального сектора в США. Особенно такие отношения развиты в строительном бизнесе, на мебельных и швейных фабриках, в производстве и реализации «фастфуда».
Неформальный сектор в Кыргызстане и других странах с переходной экономикой по сравнению с развивающимися странами дает занятым в нем более высокие доходы, и характеризуется более высоким образовательным и квалификационным уровнем занятых. На современном этапе занятость в теневом секторе в Кыргызстане и в других странах СНГ обусловлена стремлением обеспечить себе и своей семье более высокий уровень жизни, избежать уплаты налогов, хотя в 90-е годы прошлого века теневая занятость была основным источником дохода для основной массы населения и служила системой выживания и адаптации к формирующимся рыночным условиям, этим она похожа на теневую занятость развивающихся стран.
Особенность неформального сектора состоит в том, что большинство занятых в нем, как правило, довольно тесно связан с предприятиями формального секторам, использует в своей деятельности основные средства этих предприятий, получает теневые доходы, избегает налогообложения. Происходит тесное переплетение формальной и теневой экономики. Высокий уровень теневой и неформальной занятости объясняется тем, что в госсекторе, образовании, медицине и др., работники получают зарплату ниже или на уровне прожиточного минимума на члена семьи. Можно согласиться с мнением Капелюшникова Р. И., о том, что работники предприятий сознательно шли на частичную занятость и задержки оплаты труда для сохранения за собой мест труда [8, с. 121]. Нестабильность частных предприятий, дефицит рабочих мест и безработица подталкивает работников искать дополнительную работу, или же придерживаться постоянного места работы, даже при низкой заработной плате.
Таким образом, специфика институционализации теневой занятости состоит в том, что ее институции сложилась в годы командно-административной системы, а в годы реформ они стали устойчивыми нормами и правилами. Существование неформальной занятости обусловливает для экономики ряд последствий. Во-первых, значительные размеры неформального сектора экономики позволяют в развивающихся странах сглаживать спады производства и кризисные явления на мировых рынках. Во-вторых, в теневом секторе экономики в большей степени развиваются такие виды бизнеса, которые не могут успешно развиваться в формальной экономике по ряду причин, например при высоких транзакционных издержках или барьерах для входа на какой либо отраслевой или региональный рынок. Для сокращения теневой занятости, как нам представляется необходимо развитие реального производительного сектора экономики, что позволит сократить дефицит эффективных рабочих мест и повысит уровень жизни населения.
Литература
1. Савин В. Е. Совершенствование статистического учета безработных на рынке труда // Вестник КРСУ, 2015. Т. 15. № 8. С. 132-136.
2. Латов Ю. Эволюция исследований неформального сектора экономики за рубежом // Теневая экономика: экономический и социальный аспекты. Пробл.-темат. сб. М: ИНИОН, 1999. С. 30-66.
3. Мамедов О. Ю., Икоева Б., Шимбарева Н. Теневая экономика в правовых координатах классического рынка. М., 2001. 265 с.
4. Дыйканбаева Т. С. Теневая экономика в переходный период. Б., 2005. С. 282.
5. Кучта-Хелблинг К. В поисках скрытых возможностей // Экономические реформы сегодня. Брюссель: Centerfor International Private Enterprise, 2000. № 1. С. 2.
6. Нуреев P. M. Теории развития: новое понимание дуализма // Вопросы экономики, 2000. № 10. С. 139-140.
7. Савина С. Е. Общее и особенное в рынках труда Кыргызстана и Турции // Вестник КРСУ, 2014. Т. 14. № 3. С. 194-198.
8. Савина С. Е., Савин В. Е. Социально-экономические проблемы в России трудовых мигрантов из Кыргызстана Россия и Европа: связь культуры и экономики / Материалы XIII международной научно-практич. конференции 13 ноября 2015 г. Прага, Чешская Республика: Изд-во World Press, 2015. С. 557-562.
9. Капелюшников Р. И. Причины задержек заработной платы: микроэкономический подход // Проблемы прогнозирования, 2001. № 3. С. 117-132.
Necessity of management improvement of socio-economic development of the region in terms of institutional reforms Ermolaev D. (Russian Federation) Необходимость повышения эффективности управления социально-экономическим развитием региона в условиях институциональных преобразований Ермолаев Д. В. (Российская Федерация)
Ермолаев Денис Витальевич /Ermolaev Denis - кандидат экономических наук, доцент, кафедра высшей и прикладной математики, Губкинский институт (филиал), Университет машиностроения, г. Губкин
Abstract: the article discusses aspects and factors of management improvement of regional systems in terms of institutional reforms.
Аннотация: в статье рассматриваются аспекты и факторы повышения эффективности управления региональными системами в условиях институциональных реформ.
Keywords: region, socio-economic development, management.
Ключевые слова: регион, социально-экономическое развитие, управление.
Necessity of improvement of management of socio - economic development of regions in the Russian Federation is extremely updated now for a variety of circumstances.
The rapid and unprecedentedly swift entry of Russian regions in terms of market economy had led to a need of cardinal revision of fundamental approaches to assessment of
