CC BY
66
УДК 159.99
ТЕМПОРАЛЬНЫЕ ОСНОВЫ РАЗВИТИЯ И ПСИХИЧЕСКОГО ЗДОРОВЬЯ ЛИЧНОСТИ В ЗАРУБЕЖНЫХ КОНЦЕПЦИЯХ
© 2019 Е. С. Фоминых
канд. психол. наук, доцент, доцент кафедры специальной психологии e-mail: [email protected]
Оренбургский государственный педагогический университет
В статье представлены результаты анализа основ развития личности и ее психического здоровья в зарубежных концепциях. В качестве главного дискурса выделены темпоральные (временные) основы, обусловливающие изменчивость Я: закономерные возрастные изменения и трансформации; события прошлого, настоящего и будущего как важной части процесса развития. Рассмотрены три временные категории (прошлое, настоящее, будущее), каждая из которых детерминирует конструктивные (личностный рост, развитие, психическое здоровье) и деструктивные (стагнация, регресс, психопатология, личностно-социальная дисфункциональность) изменения.
Ключевые слова: личность; темпоральность; развитие; прошлое; настоящее; будущее; психическое здоровье; регресс.
Стремление личности к эволюции, развитию, активности, укреплению и позитивному росту подчеркивают в своих трудах А. Адлер, Э. Эриксон, Дж. Келли, К. Роджерс, Г. Олпорт и другие исследователи. В основе данной естественной, закономерной и преобладающей жизненной тенденции лежит изменчивость и непрерывность Я (К. Роджерс, У. Джеймс и др.), в связи с чем личность предстает не как статичная, стабильная, неподвижная, фиксированная структура, а как постоянно изменяющаяся, обновляющаяся и усложняющаяся (У. Джеймс, К. Роджерс, Г. Олпорт, Р. Мэй и др.). Тем не менее возможные изменения личности в пространстве и времени жизни колеблются в континуумах «развитие / рост - регресс» и «психологическое здоровье - патология», а изучение их источников и механизмов - в центре многочисленных зарубежных концепций. Установлено, что параметры личностного роста и психического здоровья коррелируют с независимостью, продуктивной и адекватной самореализацией, жизненной эффективностью. В свою очередь, жизненные стратегии фиксации и регресса - потенциальные генераторы психических и соматических болезней, дезадаптивных и виктимогенных реакций, сензитивности к стрессогенным факторам.
При относительном сходстве и идентичности взглядов относительно процесса и результата развития личности исследователи зачастую расходятся во мнении относительно источников, причин и механизмов, блокирующих возможности реализации потенциала и психологического роста. Одним из важных аспектов рассматриваемой проблемы является темпоральная (временная) логика, анализ которой в фокусе настоящего исследования.
Цель исследования: выявить и описать темпоральные основы конструктивных (личностный рост, развитие, психическое здоровье) и деструктивных (стагнация, регресс, психопатология, личностно-социальная дисфункциональность) изменений личности в зарубежных концепциях.
Темпоральность связана с динамичным параметром изменчивости Я, определяемого, во-первых, закономерными возрастными изменениями и
трансформациями, во-вторых, тем фактом, что события прошлого, настоящего и будущего могут становиться важной частью процесса развития. Первое положение находит воплощение в периодизациях возрастного развития. Так, эпигенетическая модель развития личности Э. Эриксона [Элкинд 2009] включает восемь стадий, каждая из которых характеризуется кризисом. Успешное прохождение жизненных/психосоциальных кризисов открывает возможность для дальнейшего развития личности, здоровью и зрелости. Соответственно, фиксация активизирует регрессивные тенденции, болезнь и невроз.
В периодизации Дж. Лёвинджер [Леонтьев 2011] уровень личностного развития и зрелости коррелирует с мерой автономии, возможностью управлять своим поведением и личностным контролем над их механизмами. Выделяемые в авторской модели основные и переходные стадии развития Эго (досоциальная, симбиотическая, импульсивная, самозащиты, конформизма, самоосознания, совестливости, индивидуалистическая, автономная, интегрированная), не привязанные к хронологическому возрасту, определяют вектор развития и представляют иерархию, отражающую уровень личностной зрелости. Каждая стадия включает контроль (управление) импульсов, межличностные отношения и осознанные причины поведения. Застревание на ранней стадии приводит к фиксации характеристики и ее превращению в индивидуально-типологическую. Вектор времени направлен из настоящего в будущее. Темпоральность представлена на импульсивной стадии (концентрация на настоящем с трудностями откладывания и контролирования действий); стадии самозащиты (умение выстраивать ближайшую непосредственную перспективу, предвидеть поощрения и наказания, либо «сиюминутный гедонизм», приводящий к инфантильным чертам во взрослости); стадии совестливости (долгосрочные и самостоятельно выдвигаемые цели, стремление к достижениям, расширение временной перспективы).
Особого внимания требует анализ событий прошлого, настоящего и будущего в картине развития личности, поскольку их субъективная значимость, репрезентируемая во внешней и внутренней реальности, может способствовать как конструктивным изменениям, так и стагнирующим и разрушительным (неконструктивным) аспектам функционирования.
Прошлое как пространство жизненных ресурсов или негативного опыта
Позитивные события прошлого могут становиться ресурсом для развития личности, но могут продуцировать противоположный исход в случаях избыточной идеализации прошедшего. Однако основное внимание в зарубежных исследованиях личности уделяется негативным последствиям пережитых событий прошлого (А. Маслоу, З. Фрейд, А. Фрейд и др.), выступающих источником деструктивных тенденций личности. Прошлое - это своеобразный источник неврозов, тревог, слабости, уязвимости, болезней вследствие негативного опыта, полученного на ранних этапах онтогенеза, а также специфических условий развития и социализации в данный период. Негативный жизненный опыт - собирательное понятие, включающее ранние взаимоотношения с матерью, фрустрацию потребностей в детстве, психотравмирующие воздействия, депривацию и др.
Психоанализ З. Фрейда [Фрейд 2018] в качестве барьера развития личности выделяет скрытые в детстве страхи, желания и негативный опыт. Механизмом данного процесса является фиксация на определенной фазе развития (оральной, анальной, фаллической, генитальной), детерминирующей формирование патологических зависимостей, необходимых для ослабления состояния беспокойства и напряжения, а также регрессивных форм поведения, реализующихся в дальнейшей жизни индивида.
В работах А. Фрейд [Freude 1937] препятствием нормального функционирования личности являются психологические защиты, искажающие реальность и изменяющие отношения с ней. Невротические защиты, особенностью которых является чрезмерность, подавляющая силу, гибкость и приспособляемость, отбирают психологическую энергию от продуктивной деятельности, препятствуют функциональной способности личности. Среди основных защитных механизмов автором выделены следующие: избегание реальности, ее исключение, переопределение, расщепление, уход от реальности, переориентация, придание ей противоположного знака, помещение внутренних чувств во внешний мир.
Модель иерархии потребностей А. Маслоу [Маслоу 2016] включает весь спектр мотиваций человека: от физиологических до высших (самоактуализации). Фрустрация одной из потребностей в детстве тормозит развитие личности, оно задерживается на уровне возраста этой фрустрации, приводя к неврозу и психологической разлаженности. Также А. Маслоу отмечает, что существуют силы, которые подталкивают к личностному росту и здоровью, и существуют регрессивные силы - с противоположным знаком. Неблагополучное окружение, жесткое, авторитарное воспитание и другие негативные последствия прошлого препятствуют личностному росту, поскольку способствуют формированию непродуктивных привычек. Последние блокируют эффективные действия в различных ситуациях, уменьшая эмоциональную гибкость и способность воспринимать новое, определяют невозможность изменения непродуктивного поведения. В свою очередь, к самоактуализации ведет концентрация, выбор роста, самопознание, отсутствие защиты собственного Я, искажающего представление о себе и внешнем мире, и др.
Совокупность ранних детских переживаний и опыта взаимоотношений, согласно исследованиям К. Хорни [Хорни 1993; 2008], детерминирует формирование структуры невротичного типа, обусловливающей жизненные трудности личности. Патогенные условия в силу своей небезопасности и враждебности создают угрозы для развития личности, приводя к формированию базовой тревоги. Последняя проявляется в неуверенности и беспомощности ребенка, ощущении ненужности, приводит к выработке защитных стратегий: движения к людям и уступчивости; движения против людей и агрессивности, экспансивности; движения от людей и обособления, отчуждения. Стремление обрести любовь, власть или уединение необходимы для избавления от базовой тревоги.
Ряд зарубежных концепций фиксирует значимость ранних взаимоотношений со значимым близким (матерью) в формировании личностных деструкций и деформаций. «Двойная связка» (Г. Бейтсон [Бейтсон 2000]), «хорошая и плохая грудь» (М.Кляйн [Klein 1952]) - теоретические конструкты, раскрывающие роль личностной организации первого значимого объекта для младенца в деформации его нормального развития, поскольку опыт первых отношений участвует в структурировании восприятия других и себя. Подчеркивается, что доминирование и авторитаризм матери, эмоциональное отвержение детерминируют развитие у ребенка психопатологических особенностей (например, шизоидных).
Источником нарушений функционирования личности может быть психическая депривация, при которой нарушается удовлетворение аффективных потребностей ребенка. Отсроченными последствиями изоляции, сепарации, госпитализации и депривации ребенка в семье являются ограничение возможностей конструктивной коммуникации, реализации в пространстве и времени жизни [Лангмейер, Матейчек 1984].
Д. Винникотт [Винникотт 2006] отмечает, что развитие в изоляции и дефиците материнского внимания приводит к ощущению беспомощности и неэффективности,
затрудняющих формирование аутентичного самоощущения, истинного Я. Достаточно хорошая мать (но не идеальная и совершенная в своих реакциях) создает зеркальную, любящую, игровую среду как основу для получения раннего успеха ребенка в выражении себя внутри отношений с ней. Ложное Я является противоположным полюсом и связано с чрезмерными перерывами в заботе, необходимостью приспосабливаться к потребностям матери для получения желаемого, зависимостью от нее.
Аффективное рассогласование в диаде мать - ребенок, согласно научным воззрениям Х. Кохута, приводит к формированию дефицитов («отсутствующих психических структур»), обусловливающих специфику самопринятия и самоценности в виде ощущений неполноценности, ненужности, отчужденности и собственной неэффективности. Вторичным следствием указанного процесса является формирование патологических нарциссических состояний [Кохут 2003].
Настоящее как отражение наполненности жизни или остановки (стагнации) / регресса в развитии
Ответственное, осознанное отношение к жизни, наличие целей, определяющих жизненный вектор, проактивное поведение - результат способности личности симультанизировать и интегрировать опыт прошлого и перспективы будущего в настоящем моменте. Для адекватного понимания мира недостаточно только хранения и дополнения имеющихся у личности структур - необходима их постоянная переинтерпретация и трансформация [Фрейджер, Фейдимен 2008]. В связи с этим в представленных далее концепциях акцент с социальных детерминант смещается на личностные.
У. Джеймс своеобразным препятствием развития и роста личности называет «слепоту» (blindness), то есть неспособность к адекватной оценке и осознанности настоящего [Джеймс 2010]. Слепота может выражаться в неумении контролировать желания, ошибках избыточности, вредных привычках, ограничивающих сознание. Вредные привычки, являясь автоматическими реакциями, препятствуют осознанию действительности и познанию нового, а трудности в их изменении и искоренении блокируют открывающиеся перед личностью возможности.
Г. Олпорт указывает, что поведение большей части людей определяется стремлениями настоящего: они осознают, что делают, и нередко - почему они это делают [Олпорт 2002]. Психически здоровую и развивающуюся личность отличает проактивное поведение, то есть способность сознательно воздействовать на среду качественно новыми способами, изменять ее в противовес реагированию на внешние стимулы. Мотивация личности также соответствует времени, является самодостаточной и самоподдерживающейся, что подчеркивается в принципе функциональной автономии: зрелые мотивы образуются на основе более ранних мотивов, но функционально от них не зависят.
Р. Мэй делает акцент на жизни в настоящем, основанной на здоровом прагматизме и рациональности, самопознании, способности постоянно переопределять себя через выбор в поисках экзистенциальных основ жизни [Мэй 2001]. Здоровая и полноценная личность обладает способностью двигаться в определенном направлении или к определенной цели. Невротические симптомы являются следствием чувства апатии и пустоты, автоматизма и бесцельности существования, потери ориентации и направления в жизни. При этом подавленные возможности трансформируются в болезненность и отчаяние, формируются деструктивные действия, приводящие к самозащитному и саморазрушительному поведению, отчуждению от мира, других людей и подлинного Я (отделенность от природы, неспособность выстраивать межличностные отношения, невозможность использовать свой потенциал).
Современные зарубежные исследования не обходят стороной источники деструкций и деформаций, продуцируемых условиями социальной реальности. Например, синдром дефицита времени, низкого темпорального контроля (Е. Паппас, Дж. Паппас), необходимость решать многочисленные задачи за короткое время и др. приводят к снижению уровня концентрации внимания и памяти, трудностям управления своей жизнью и деятельностью [Щукина 2014]. Но подобный эффект -результат субъективного восприятия и интерпретации их личностью. Иными словами, один фактор может иметь разные последствия для разных людей.
В контексте рассматриваемого вопроса логично обратиться к концепции жизненного пространства К. Левина. Автор описывает жизненное пространство с позиции множества реальных и нереальных актуальных, прошлых и будущих событий, которые находятся в психологическом пространстве индивида в данный момент. Событие прошлого или будущего не оказывает влияние на поведение человека, если не включено в жизненное пространство. Поэтому увеличение широты жизненного пространства в направлении психологического прошлого или будущего будет модифицировать поведение личности и уменьшать его дифференцированность. Механизмами подобной регрессии являются фиксация на отдельном регионе (большая часть пространства находится в неизменном состоянии) и фрустрация (склонность регрессировать к поведению, свойственному более ранним стадиям) [Левин 2019].
Будущее как пространство возможностей и перспектив или неопределенности и рисков
Согласно научным представлениям А. Адлера [Адлер 2017, 2017а], притяжение будущего оказывает большее воздействие на развитие личности, нежели жизненный опыт прошлого. Цели личности определяют ее выбор: от здоровых, базирующихся на социальном интересе, до невротичных, в основе которых стремление к личному превосходству. Движение к социальной адаптации, построение социальных отношений на основе сотрудничества и кооперации являются чертами конструктивного и полноценного жизненного стиля. Препятствиями развития социального интереса личности являются органическая неполноценность, избалованность и заброшенность, смещающие траекторию развития личности в сторону неконструктивного вектора.
В теории социального когнитивного научения Дж. Роттера подчеркивается, что наибольшей силой обладают те подкрепления, которые продвигают к намеченной цели [Rotter 1982]. У. Мишел также отмечал, что конкретные цели формируют поведение человека. Когнитивные единицы анализа (ожидания, субъективные предпочтения, убеждения относительно возможных последствий и др.) в совокупности с эмоциональной реакцией определяют поведение человека в ситуации [Mischel 1979]. Проблема свободного выбора жизненных ориентаций личности, исключающая доминирование социальных доминант, представлена в трудах Э. Фромма [Фромм 2017].
Одним из важных постулатов концепции личностных конструктов Дж. Келли является предвосхищение человеком событий и конструирование их копий [Келли 2000]. Конструктивная система всегда ориентирована в будущее. Человек учитывает события прошлого и настоящий момент для предсказания будущих событий. Данное обстоятельство связано с выбором и опытом. Выбор всегда направлен на расширение и большую определенность системы, то есть на более глубокое, полное и детальное понимание окружающего мира и в целом создает благоприятные возможности для дальнейшего развития системы.
Современные зарубежные концепции личности подчеркивают значение мотивации роста, преднамеренного действия, целеполагания, действия по реализации намеченных целей в качестве движущих сил изменений личности. Личность создает собственные модели развития и изменений, а не придерживается готовых моделей
будущего, предлагаемых обществом. Личность способна предвидеть будущее и регулировать действия в соответствии с личными целями, что определяет управление личностным развитием. Выделение в качестве основных жизненных целей глобальных и концептуальных ориентиров является важным показателем зрелой и здоровой личности. Выбор нереалистичных ориентиров саморазвития - причины нарушений личностного функционирования. В качестве препятствия для развития личности выделяется также страх неизвестности, боязнь расстаться с устойчивыми схемами и взглядами на фоне непредсказуемого результата [Щукина 2014].
Итак, представим ряд выводов.
1. Темпоральные основы отражают закономерные возрастные изменения Я во времени, а также значимость событий прошлого, настоящего, будущего в построении и конструировании внешней и внутренней реальности личности.
2. Прошлое является пространством жизненных ресурсов или негативного опыта; настоящее - отражением наполненности жизни или остановки (стагнации) / регресса в развитии; будущее - пространством возможностей и перспектив или неопределенности и рисков. Первые полюса коррелируют с показателями личностного роста, развития и психического здоровья, вторые - с показателями стагнации, регресса, психопатологии, личностно-социальной дисфункциональности.
3. В аспекте развития личности и ее психического здоровья наблюдается закономерный переход от спонтанного разворачивания личностной системы во времени к организуемому самой личностью процессу, а также от социально обусловленной детерминации к личностно обусловленной.
Проведенный обзор не претендует на полноту и исчерпывающее отражение рассматриваемой проблемы, в связи с чем перспективны дальнейшие исследования в данной области.
Библиографический список
Адлер А. Индивидуальная психология и развитие ребенка. М.: Институт общегуманитарных исследований, 2017. 144 а
Адлер А. О стремлении к превосходству. СПб.: Астер-Х, 2017а. 109 а
Бейтсон Г. Экология разума: Избранные статьи по антропологии, психиатрии и эпистемологии. М.: Смысл. 2000. 476 с.
Винникотт Д. Искажение Эго в терминах Истинного и Ложного Я // Московский психотерапевтический журнал. 2006. № 1. С. 5-19.
Винникотт Д. Маленькие дети и их матери. М.: Независимая фирма «Класс», 2007. 80 с.
Джеймс У. О некоторой слепоте у людей // Интеракционизм в американской социологии и социальной психологии первой половины XX века: сб. переводов. / РАН. ИНИОН. Центр социал. научн.-информ. исследований. Отд. социологии и социал. психологии; сост. и переводчик В.Г. Николаев; отв. ред. Д.В. Ефременко. М., 2010. С. 10-29.
Келли Дж. Теория личности (теория личных конструктов). СПб.: Речь, 2000.
249 с.
Кохут Х. Анализ самости: Систематический подход к лечению нарциссических нарушении личности. М.: «Когито-Центр», 2003. 308 с.
Лангмейер Й., Матейчек З. Психическая депривация в детском возрасте. Прага: Авиценум. 1984. 336 с.
Левин К. Теория поля в социальных науках. СПб.: Академический проект, 2019.
313 с.
Леонтьев Д.А. Подход через развитие Эго: уровневая теория Дж. Левинджер // Личностный потенциал: структура и диагностика / под ред. Д.А. Леонтьева. М.: Смысл, 2011. С. 59-75.
Маслоу А. Мотивация и личность. СПб.: Питер, 2016. 400 с. Мэй Р. Смысл тревоги. М.: Независимая фирма «Класс», 2001. 384 с. Олпорт Г.В. Становление личности: избр. тр. М.: Смысл, 2002. 462 с. Фрейд З. Введение в психоанализ. М.: АСТ, 2018. 608 с.
Фрейджер Р., Фейдимен Д. Большая книга психологии. Личность. Теории, упражнения, эксперименты. СПб.: Прайм-ЕВРОЗНАК, 2008. 704 с. Фромм Э. Бегство от свободы. М.: АСТ, 2017. 288 с.
Хорни К. Невротическая личность нашего времени; Самоанализ. М. Прогресс -Универс, 1993. 224 с.
Хорни К. Невроз и рост личности. Борьба за самореализацию. М.: Академический проект, 2008. 398 с.
Щукина М.А. Направления исследования саморазвития личности в современной зарубежной психологии // Вопросы психологии. 2014. № 4. С. 94-106.
Элкинд Э. Эрик Эриксон и восемь стадий человеческой жизни. М.: Когито-центр, 2009. 110 с.
Freud A. The Ego and the Mechanisms of Defence London: The Hogarth Press, 1937.
196 с.
Klein M. Notes on Some Schizoid Mechanisms In: Developments in Psycho-Analysis. London: Hogarth, 1952. p. 297.
Mischel W. On the interface of cognition and personality: Beyond the person-situation debate. American Psychologist, 1979. № 34. P. 740-754.
Rotter J.B. The Development and Application of Social Learning Theory: Selected Papers. New York: Praeger. 1982.
Winnicott D. The Theory of the Parent-Infant Relationship. International Journal of Psychoanalysis., 1960. P. 585-595.
