CC BY
28
УДК 7.0+719
Е. Ю. Перова
кандидат культурологии, доцент кафедры мировой культуры факультерта гуманитарных наук Московского государственного лингвистического университета; e-maiL: [email protected]
ТЕМА ЗАЩИТЫ САКРАЛЬНЫХ ПАМЯТНИКОВ В РАБОТАХ СВЯЩЕННИКА ПАВЛА ФЛОРЕНСКОГО
В статье рассматривается отношение к памятникам церковной старины отечественного священника и ученого Павла Флоренского. При этом отмечаются значимые для понимания данной темы исторические, мировоззренческие и научно-исследовательские аспекты, в которых представлены одновременно изучение и активная защита памятников церковной культуры. Священник Павел Флоренский, прикоснувшийся к основаниям культуры (религиозный взгляд на мир и др.), опередил свое время, заглянул вперед, предвидя многочисленные утраты мирового наследия художественной культуры. Боль его сердца об утраченных и продолжающих погибать памятниках звучит современно и в наши дни. Отец Павел Флоренский показал, что человека невозможно вырвать из сакральной традиции, которую необходимо понимать. Вообще тема искусства (прежде всего связанного с сакральным), эстетического начала часто становится доминирующей в творчестве ученого. Пустующие, оставленные памятники - знак мертвеющего сознания человека, за их смертью неизбежно последует умирание культуры, самого человека... Отец Павел Флоренский не был равнодушным к происходящему вокруг и видел, как показало время, далеко вперед. Чутко воспринимая тенденции своего времени, чувствуя живой нерв культуры, он обращал внимание современников на многие важные стороны жизни, которые образуют сакральный пласт культуры, ее основания, становясь залогом будущего возрождения.
Ключевые слова: Павел Флоренский; религиозное мировоззрение; история и культура; сакральный пласт культуры; сохранение церковных памятников.
E. Yu. Perova
PhD (CuLturoLogy), Associate Professor, MSLU; e-maiL: [email protected]
THE THEME OF PROTECTION OF SACRAL MONUMENTS IN THE WORKS OF PRIEST PAVEL FLORENSKY
The articLe dweLLs on the issue of sacraL monuments raised by the Russian priest and scientist PaveL FLorensky. Moreover, the study draws our attention to the importance of research and protection of antique sacraL monuments. PaveL FLorensky, who touched the foundations of cuLture (a reLigious view on the worLd, etc.), was ahead of his time. The pain of his heart caused by the Loss of the monuments is feLt
even in modern days, a hundred years Later. He showed that it is impossible to tear a person out of a sacral tradition. In general the theme of art (foremost associated with the something sacred), and aesthetics become the connecting part in the work of the scientist. Abandoned monuments is a sign of dying human consciousness, it inevitably wiH lead to the death of culture, of the humanity... Pavel Florensky was not indifferent to what was happening and saw, as time showed, far ahead. Sensitively perceiving what is happening around, feeling the living nerve of culture, Pavel Florensky drew the attention of contemporaries to many important topics that form the sacral layer of culture, its foundations.
Key words: Pavel Florensky; religious worldview; culture and history; preservation and protection of monuments; sacral layer of culture.
Лавра собою объединяет в жизненном единстве все стороны русской жизни. Мы видим тут великолепный подбор икон всех веков и изводов; как же можно представить себе Лавру без школы иконописи и без иконописных мастерских? Лавра - показательный музей архитектуры... В Лавре сосредоточены превосходнейшие образцы шитья - этого своеобразного, пока почти неоцененного изобразительного искусства, достижения которого недоступны и лучшей живописи.
Священник Павел Флоренский
Введение
Философ, теолог, ученый, член Президиума Всесоюзного энергетического комитета, педагог, профессор и Московской духовной академии, читавший лекции в Высших художественно-технических мастерских (ВХУТЕМАС), сотрудник музейного отдела Наркомата просвещения... Павел Александрович Флоренский был дружен и поддерживал многих известных представителей науки и культуры: художников А. С. Голубкину и М. А. Волошина, философов В. В. Розанова и А. Ф. Лосева, «отца русской авиации» Н. Е. Жуковского и др. С ним работали художники: В. А. Фаворский, М. В. Нестеров. Н. Вышеславцев, В. А. Комаровский и др. Человек, который встречался и был знаком с рядом государственных, партийных и общественных деятелей: А. В. Луначарским, В. В. Куйбышевым, Л. Д. Троцким, Н. И. Бухариным, Л. Б. Каменевым, И. Г. Церетели и др. Собеседник патриарха Тихона и друг великой княгини Елизаветы Федоровны. Его жизнь и деятельность была связана
со многими выдающимися личностями: членами царской фамилии, духовенством, учеными, литераторами - А. В. Ельчаниновым, В. Свен-цицким, С. Н. Булгаковым, В. Ф. Эрном, Н. О. Лосским, символистами. В отношениях П. А. Флоренского с такими разными людьми проявляются характерные черты эпохи XX столетия.
Священник Павел Флоренский не эмигрировал и тогда, когда состоял заключенным. Несколько раз на официальном уровне чешское правительство (президент Масарика) обращалось к советскому руководству с предложением выехать ученому в Чехию, где бы он мог встретиться с семьей. Но ответом были слова апостола Павла: «Будь доволен тем, что... есть» (Флп., 4, 11). Отцу Павлу Флоренскому удавалось не поступаться никогда в своих убеждениях.
В сфере науки П. А. Флоренский опередил эпоху на полстолетия, заложил основы новой научной дисциплины (мерзлотоведения), им был сконструирован «новый математический прибор» - прототип современного компьютера. Некоторые предположения ученого Павла Флоренского до сих пор не проработаны (например, источники энергии движения Луны и Земли). Он ставил вопрос о технических, нравственных и онтологических последствиях «взрыва материи», атомной реакции. В воспоминаниях дочери О. П. Трубачевой его слова 1930-1932-х гг.: «Я бы мог изобрести оружие, которое завоевало бы весь мир, - (он сжал кулаки, желваки заходили так, когда скрипят зубами), - но я не буду этого делать, нет, не буду» [Игумен Андроник 2007, с. 92]. Это был диалог с теми, кто хотел военным путем добиться мирового господства. В этом борении ученого присутствует и нравственная ответственность, и понимание материи как пневматос-феры. Им написаны работы по тематике антроподицеи («оправдание человека»). За период с 1926 по 1933 гг. П. А. Флоренским было подано в Комитет по изобретениям более 50 заявок, из которых только небольшая часть получила оформленное авторское свидетельство.
Это не полный перечень научной и творческой деятельности легендарного, и вместе с тем до сих пор находящегося в тени и занимающего скромное место среди личностей XX столетия П. Флоренского. Его лекции «вызывали фурор» и были незабвенны в сердцах слушателей спустя десятилетия, один из слушателей спустя время заметил: «Помню, как я был изумлен, когда при первой нашей встрече на мой простой и вежливый поклон он ответил чисто монашеским низким, почти поясным поклоном! Можно сказать, что я остолбенел» [Волков
1995, с. 170-171]. Этот же автор воспоминаний (в книге С. Волкова о Троице-Сергиевой Лавре отдельная глава посвящена священнику Павлу Флоренскому) говорит и о поэтическом даре мыслителя: «Как жаль, что Флоренский, подобно Платону, оставил поэзию ради философии! Он был истинным художником слова» [там же, с. 304].
Уважаемый и любимый, и одновременно вызывающий самые различные, в том числе злобные оценки в обществе, он отражает эпоху, находясь в средостении различных философских направлений бурного и богатого начала XX в., а потом трагических перекрестий 19201930-х гг. в истории Отечества.
Его творчество было направлено на преодоление двоемирия (светского и духовного начал) в отечественной и мировой культуре. Разносторонность его незаурядных дарований и направлений ученой деятельности дали ему от современников и потомков право называться «русским Леонардо» (священник Сергий Булгаков).
Деятельность отца Павла Флоренского по сохранению и изучению сакральной культуры
На рубеже Х1Х-ХХ вв. общей тенденцией в различных областях науки было стремление к целостному мировосприятию. Отец Павел использовал выражение «синтез искусств» в одной из областей своей деятельности, также обращая внимание на связь науки и религии.
Еще в студенческие годы П. А. Флоренский ощутил ограниченность культуры, не укорененной в религиозном культе, и позже в своей работе «Философия культа» указал на то, что культура этимологически связана с культом, говорил, что философия значима не сама по себе, а как «указующий перст на Христа и для жизни во Христе» [Игумен Андроник 2007, с. 90-93]. В 1911 г. он принял священнический сан.
В таком сакральном контексте отец Павел Флоренский развивал концепцию «живого музея» (жил и работал в послереволюционное время «у стен Лавры»), согласно которой каждый «экспонат» сохраняется и живет в тех условиях, при которых когда-то создавался.
Лавру называл «явлением русской идеи», а Оптину Пустынь «могучим соборным в России возбудителем духовного опыта» и делал всё, чтобы сохранить эти монастыри как «живые» и соответственно действующие. Это была дань его благодарной любви к основам русской культуры. С 1918 по 1920 г. отец Павел входил в комиссию по охране памятников искусства и старины Троице-Сергиевой Лавры,
подчинявшуюся музейному отделу Наркомата просвещения, был назначен ученым секретарем комиссии и хранителем ризницы Лавры. Понимая, что у Церкви всё отбирают, стремился к тому, чтобы дорогие для русской истории сокровища Лавры не ушли за ее пределы и чтобы сохранить уклад ее жизни. Отец Павел Флоренский принимал участие в сохранении мощей «Игумена Земли Русской»1.
В этот период отцом Павлом Флоренским были описаны многие предметы ризницы, некоторым из них (например, моленным иконам преп. Сергия) посвящены научные статьи. Как и самому ансамблю Лавры, которую называл «столицей русской культуры», «точкой равновесия русской жизни», где «Россия ощущается как целое», утверждая: «Чтобы понять Россию, надо понять Лавру» [Флоренский 1996, с. 220, 222].
Изучению вопросов музейного дела отец Павел посвятил себя, чтобы сохранить историко-культурное наследие народа до наступления лучших времен. Он разработал для этого научную концепцию, изложенную в докладе «Храмовое действо как синтез искусств» (1918). Однако руководящие правительственные чиновники не поддержали ее, и Лавра была вскоре национализирована.
Вместе с тем и благодаря тому, что ряд единиц хранения были к тому времени описаны, это положило начало трудному процессу ее сохранения. Эта работа продолжалась и в годы Великой Отечественной войны. С. Волков писал: «Еще несколько последних слов о Лавре в 1941 году. Тогда я работал в музее. С утра до вечера, а иногда даже и ночью, мы занимались торопливой упаковкой самых ценных экспонатов для вывоза их в безопасные места. Без конца мне приходилось печатать списки назначенных к эвакуации вещей, письма и отчеты наркому и проч. Работники музея едва волочили ноги и мечтали только об одном: отоспаться! Но часто и просто поспать не удавалось.» [Волков 1995, с. 306].
В работе «Храмовое действо как синтез искусств» говорится о важности сохранения Лавры как «живого музея русской культуры вообще и русского искусства в особенности» [Флоренский 1996, с. 212]. Сакральное творчество рассматривается как высший синтез художественной
1 См.: Обращение Святейшего Патриарха Тихона в Совет Народных Комиссаров в связи с предполагаемым увозом из Лавры мощей преп. Сергия Радонежского [Акты 1994, с. 724-725; Не люблю властвовать над людьми... 2011].
деятельности и предлагается создать базу для ряда научных и учебных заведений с целью обучения (мастерские и школы вышивки, так как в Лавре сосредоточены прекрасные образцы шитья, сохраняется певческая традиция и др.), осуществления синтеза искусств, о котором «столько мечтает новейшая эстетика» [там же, с. 202]. Эти идеи инте-гративного пространства в области искусства и творчества, объединяющего научные, образовательные и даже развлекательные сферы, опередили время и актуальны и востребованы в наши дни.
Таким образом, установив важность Лавры как идеального места для соприкосновения практического, теоретического и эстетического начал, отец Павел Флоренский выдвигал свою концепцию «живого музея», предлагая «музеифицировать» монастырь (ради его сохранения), но на основаниях, отличных от музеев «мертвых». Он пишет: «Музей, самостоятельно существующий, есть дело ложное и в сущности вредное для искусства, ибо предмет искусства, хотя и называется вещью, однако отнюдь не есть вещь,.. не есть неподвижная,.. мертвая мумия художественной деятельности, но должен быть понимаем как никогда не иссякающая, вечно бьющая струя самого творчества, как живая, пульсирующая деятельность, духа» [там же]. Например, говорил о невозможности перенесения иконы в музей, так как она имеет подлинный художественный смысл только в пространстве храма, для которого создавалась, при соответствующем освещении (света от огня лампады), при котором и создавалась (также фимиам и другие детали, образующие целостность восприятия и переживания). Это будет адекватное прочтение памятника. Подобные комментарии можно встретить в искусствоведческих работах, посвященных технике мозаики. Кроме того, подобные замечания и принцип восприятия художественного объекта относятся и к светскому искусству, живописи, которая до появления и распространения электрического света воспринималась в камерной обстановке и освещении.
Среди необходимых при таком подходе условий «жизни» предмета в пространстве отец Павел Флоренский выделяет условия «положительные» и «отрицательные». К первым относит храмовую архитектуру, ритм движений священнослужителей, даже цвет одежд («замена черных фигур с их своеобразною монашескою осанкой фигурами иного стиля» сделало бы Лавру «мертвым складом случайных вещей.» [Флоренский 1996, с. 212-213]), запах благовоний,
вокальное искусство и поэзию. К последним - электрический свет, искажающий равновесие цветовых масс и др.
Идеи «живого музея» в России и на Западе
В свое время концепция «живого музея» отца Павла Флоренского не нашла применения по понятным причинам, но продолжала жить. Попытки ее внедрения существовали и в России, и на Западе. Идеи «новой», или «живой», музеологии столетие назад развивали американские, английские, французские ученые. В частности, «перед му-зеологами встает вопрос поиска методов актуализации церковного наследия с сохранением его сакрального наполнения» [Алексеева, Оленич 2017, с. 212].
Секуляризационные процессы на Западе начались раньше, например, закон об отделении Церкви от государства начал реализацию во Франции в 1904-1905 гг., в России - в 1918 г. Негативные последствия принятия этого закона М. Пруст видел поначалу в ограничении субсидий, а в дальнейшем - в угасании жизни соборов: «правительство не только не станет больше субсидировать богослужение в церквах, но и сможет превратить их во что заблагорассудится - в музеи, лектории или казино» [Пруст 1999, с. 143]. Известный французский писатель говорил о «воскрешении католических богослужений, необычайно интересных с точки зрения исторической, социальной, музыкальной, художественной. » [там же, с. 141]. Размышляя над театрализованными реконструкциями жизни в соборах, писал: «. насколько прекраснее были, вероятно, эти празднества, когда мессу служили настоящие священники, и не затем, чтобы дать представление о ней образованной публике, а потому что они были движимы верой, той же, что и художники, высекавшие на тимпане портала сцену Страшного Суда или изображавшие жития святых на витражах апсиды. Насколько громче и точнее должно было звучать все произведение в целом, когда на голос священника отзывались сотни людей.» [там же, с. 142]. М. Пруст взывал к своим современникам, со словами, что, когда Литургия перестанет «совершаться в церквах, из них уйдет жизнь», и что только те, «кто изучал искусство Средних веков, могут до конца осмыслить красоту мессы», и что ради и этого малого количества ценителей государство должно было бы позаботиться «о сохранности литургии» [Пруст 1999, с. 143, 147].
Пустующие, оставленные памятники - знак мертвеющего сознания человека, за «смертью соборов» неизбежно последует умирание культуры, самого человека.
Выводы
Таким образом, согласно отцу Павлу, истинное эстетическое созерцание художественного произведения возможно только тогда, когда оно связано с истоками происхождения памятника и рассматривается в его целостной полноте (исторического, эстетического, функционального). Он говорит о невозможности отсечь какую-то одну грань живого организма (так рассматривали в течение двух столетий и сам культурно-исторический тип представители цивилиза-ционной школы). Иначе будет утрачена и целостность, и сущностная реальность, настоящее и живое, произведение лишится художественной подлинности.
В послереволюционный период активной десакрализации мировосприятия отец Павел Флоренский обращал внимание на угасание христианства при отсутствии знания основных его положений (назначения предметов культового обихода, понимание богослужебных текстов и т. д.).
«Живым» музей становится при условии понимания того, что в нем происходит, церковное искусство, выраженное через свои символические формы, должно быть понимаемым. Эти идеи относятся и к светским музеям, но более всего труды ученого были направлены на сохранение исторической традиции и преимущественно сакрального творчества.
Отец Павел Флоренский разрабатывал концепцию «живого музея», музейного дела в ожидании времени, когда формализация и безразличие будут изжиты. В настоящее время чрезвычайно актуальны исследования нашего соотечественника и современника, человека ХХ в., проникшего вглубь времен и опередившего свое время.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Акты Святейшего Тихона, Патриарха Московского и всея России, позднейшие документы и переписка о каноническом преемстве высшей церковной власти 1917-1943: сборник: в 2 ч. / сост. М. Е. Губонин. М. : Православный Свято-Тихоновский Богословский Институт, 1994. 1063 с.
Алексеева Л. С., Оленич Л. В. Концепция «живого музея» священника Павла Флоренского и формы существования современных церковных музеев // Вестник Кемеровского государственного университета культуры и искусств. 2017. № 41-2. С. 111-121.
Волков С. Последние у Троицы. Воспоминания о Московской духовной академии (1917-1920). М.-СПб., 1995. 306 с.
Игумен Андроник (Трубачев). «Обо мне не печальтесь...» Жизнеописание священника Павла Флоренского. М. : Изд. Совет Русской православной церкви, 2007. 152 с.
Не люблю властвовать над людьми. Жизнеописание старца схиархимандри-та Илариона (Удодова), хранителя главы преподобного Сергия Радонежского / автор-сост. св. Владислав Мишин. М. : Новости, 2011. 144 с.
Пруст М. Памяти убитых церквей / пер. с фр. И. И. Кузнецовой ; вступ. ст., коммент. С. Н. Зенкина. М. : Согласие, 1999. 164 с.
Флоренский П. А., св. Избранные труды по искусству. М. : Центр изучения, охраны и реставрации наследия священника Павла Флоренского, 1996. 285 с.
