CC BY
17
Полезно было бы сегодня всем россиянам, как верующим, так и неверующим, прочитать «Краткое изложение Евангелия» или хотя бы «Учение Христа, изложенное для детей». Тогда, бесспорно, верующие бы лучше знали, чему и почему они молятся, а неверующие восприняли христианскую мораль и, возможно, стали вести себя в соответствии с её нравственными нормами — и то и другое облегчило и улучшило бы жизнь.
Было бы ещё лучше для общества, если бы книга русского писателя, социолога, философа-этика «Путь жизни» стала настольной у людей России со школьной скамьи.
«ТЕЛЕВИЗИОННЫЙ» ЧЕЛОВЕК
В.П. Козырьков
Цель статьи — показать антропологическое содержание телевизионного жизненного мира и раскрыть социокультурный характер телевизионного знания.
Телевидение и новая визуальная технология в целом, основанная на использовании компьютера, позволяют говорить о появлении особого жизненного мира, в котором формируется новый социокультурный тип человека, базирующийся на развитии способности хронотопного, пространственно-временного восприятия мира. Исторически эта способность длительно развивалась в художественном освоении мира: в скульптуре, живописи, архитектуре, литературе, кино. Существо данного типа восприятия мира чётко формулирует Мерло-Понти: «Видение художника, — пишет философ, — это больше не взгляд вовне, не простая «физикооптическая» связь с миром. Мир уже не находится перед ним, данный в представлении: скорее, это сам художник рождается в вещах, как бы посредством концентрации, и возвращается к себе из видимого»1. Следовательно, художественный мир — это творящий идеальный мир, мир, конструирующий структуру личности художника в целом и его структуру восприятия мира. Такое взаимодействие художника с миром становится доминирующим в телевизионном отношении зрителя к миру. С одной лишь поправкой: телевизионное отношение к миру носит не только пространственный, но и временной характер. Зритель смотрит не на экран, а за экран, непрерывно соотнося своё положение в реальном социокультурном пространстве с тем, которое воспроизводится на экране. Через экран зритель видит своё собственное зазеркальное изображение, созданное взаимодействием его духовной структуры и воспринимаемого социокультурного пространства, развёртывающегося во времени. Выскажемся ещё более радикально: через экран зритель входит в конструируемый телевизионной информацией мир, «выпадая» на некоторое время из исторического времени и пространства. Между тем само пространство в телевизионном мире носит овременённый характер, телевизионные передачи — это события, имеющие полихронотопный характер. Структура данного события создаётся в ходе взаимодействия телевизионной технологии и телезрителя. Как пишет о телевидении Дж. Гибсон, «его структура подвержена изменениям, возмущениям и трансформациям. Здесь особенно важно то, что это не застывший во времени строй»2. Телевидение создаёт искусственно трансформи-
1 Мерло-Понта М. Окои дух. М.: Искусство, 1992. С. 43.
2 Гибсон Дж. Экологический подход к зрительному восприятию. М.: Прогресс, 1988. С. 409.
рующийся «оптический строй»1, «систематически изменяющуюся картину»2 в соответствии со структурой воспроизводимого на экране события. Воспроизводство этого события невозможно без участия зрителя и его способности погружаться в совмещаемые друг с другом объёмные картины и переживать меняющееся изображение как собственное участие в творимом на его глазах событии. Телезритель — это не зевака на улице, созерцающий происходящее перед его глазами, а соучастник воспроизводимого социального пространства, участник создания телевизионного мира. Следовательно, главное то, что телевидение — это повседневная хронотопность, которая создаётся человеком искусственно и которая позволяет, при наложении разнородных и разновременных оптических строев, погружаться в разнообразную духовную культуру так, как будто она существует в одном времени.
Современная визуальная технология обладает технической возможностью создания телевидения нового типа: интерактивного, соучастного, суггестивного. Однако существует и другое направление развития телевидения, которое связано с возможностью трансформации самого духовного мира телезрителя, его способности воображения. Телевидение или останавливает деятельность воображения, полностью доверяя эту работу технологии, или усиливает возможности его в определённом направлении. Следовательно, телевизионное мировосприятие — это не функция технического изобретения XX века, а результат духовного развития человека в течение многих столетий3. Современное телевидение подчас может только мечтать о тех богатых формах телевизионного мировосприятия, которые были выработаны в истории духовной культуры задолго до телевизионной и компьютерной техники4. Поэтому «ящик в углу дома» часто создаёт и воспроизводит архаичные формы переживания мира, которые исторически сформировались задолго до возникновения телевизионной техники и считались уже изжитыми5. Вместе с тем, несмотря на свою обременённость прошлым, визуальная технология есть возможность создания принципиально нового жизненного мира, контуры которого формируются в настоящее время, но для своего полного развёртывания нуждается в новом социокультурном пространстве. Особенность этого пространства состоит в том, что оно имеет домашний характер и призвано воспроизводить социокультурную целостность человека.
Итак, телезрители, как жильцы дома и члены своих семей, рассеяны по всему социальному пространству, но связаны друг с другом своей духовной сопричастностью к тому жизненному миру, который создаётся телевидением. Телевизор есть информационная техника, созданная для обустройства жилища человека,
1 Термин теории Дж. Гибсона; означающий «определённого рода упорядоченное размещение, то есть некоторый паттерн, текстуру или конфигурацию». См.: Гибсон Дж. Указ соч. С. 89.
2 Там же. С. 411.
3 М.Бахтин, разбирая творчество Гёте, отмечал его «умение видеть время, читать время в пространственном целом мира», его особую «культуру глаза». См.: Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества М.: Искусство, 1986. С. 216,218.
4 Дтя созерцания рисуемых картин необходимо иметь воображение, то есть творческую способность создавать и воспроизводить в своём сознании образы внешнего мира. Передача данной функции технике, телевидению как социальной организации приводит к формированию новой способности человека, которая чем-то похожа на воображение, но имеет уже иную направленность и новый механизм действия: телевоображение имеет интерактивный, суггестивный и социально-функциональный характер.
5 Неразвитость такого пространства ведёт, например, к воспроизводству оптикокультурных объектов, которые получили название НЛО. См.: Юкг К. Один современный миф. О вещах, наблюдаемых в небе. М.: Республика, 1993.
организации его личного пространства и времени. Телевидение транслирует информацию для того, чтобы создать дополнительные условия существования и средства развития личности в домашних условиях. Телевидение по своей природе имеет домашний характер. Почему телевизор может создавать комфортные, домашние условия?•
Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо сформулировать ешё одну общую позицию в социокультурной оценке телевидения: телевизор — это не только домашняя техника, но и символ культуры второй половины XX века, техника её специфической интеграции и преобразования. Своё символическое содержание телевидение приобретает тем, что может представлять и заменять собой для телезрителей весь мир культуры. Ту же самую функцию для человека выполняет дом, но в вещественно-социальном смысле. А. Шюц понимал под домом «нулевую точку системы координат, которую мы приписываем миру, чтобы найти своё место в нём»1. Движущаяся телевизионная картина создаёт своеобразный информационный дом, связывающий человека с миром духовной культуры через выстраиваемую систему координат, задаваемую взаимодействием телевидения и телезрителя. Свою интегративную функцию телевидение выполняет путём кристаллизации культурных ценностей точно так же, как любая другая техника. При всём том телевизионная техника имеет свои особенности кристаллизации, связанные с кристаллизацией духовных ценностей: знаний, идей, эмоций, жестов, интонаций, манер поведения, требований и др. элементов, которые с самого начала ориентированы на изменение духовной структуры человека. Телевидение в социокультурном отношении постепенно превращает весь социум, всю культуру в дом, поскольку позволяет соединить частное и публичное, открывая человеку «окно» в мир: вошел в дом — включил телевизор, чтобы посмотреть, что творится в мире. Телевидение базируется на домашней психической структуре связи человека с миром. Телевизор незримо соединяет человека со всеми,,кто в данный момент смотрит на экран. С помощью телефона и компьютера мысленную сопричастность можно дополнить зрительной и звуковой.
Телевидение приобрело своё социокультурное домашнее своеобразие тогда, когда возникли сериалы. Телевидение стало делать то, что не может делать кино. С возникновением сериалов телевидение внешне приблизилось к книге, так как книга, в отличие от театра и кино, тоже требует ежедневного восприятия в уютных условиях дома. Но у сериалов есть и внутренние различия с книгой. Во-первых, телесериал не требует непрерывной созерцательности, активного воображения и совсем не ориентирован на размышление., Уже одним этим он более привлекателен для людей, не желающих тратить силы и время на книгу. Телевизионный сериал формирует к себе такое же отношение, как к реальной повседневной текучей жизни. Во-вторых, телесериал способен воспроизводить повседневную жизнь в формах самой повседневной жизни, то есть может имитировать существующую или конструировать новую повседневность. Именно данной способностью телесериалы совершили революцию в воспроизведении повседневной жизни. Появилась возможность детально разглядывать вещи, на которые в своей реальной повседневной жизни мы не обращаем внимания, поскольку нам никто специально их не показывает, а они ничем не привлекают нашего взора. Таким образом, телевидение обладает возможностью социокультурного конструирования через деструкцию привычных, сложившихся духовных структур повседневной жизни. Оно заново не только «называет всё по имени», как поэзия, а переделывает всё по-новому и по-иному, интерпретирует повседневность. Мы имеем
1 Шюц. А. Возвращение домой // СОЦИС. М., 1995. № 2. С. 139.
дело уже с новой повседневной духовностью, которую можно назвать телевизионным сознанием.
Человек с телесознанием воспринимает и переживает жизненный мир иначе, чем тот, кто никогда не смотрел телевизора. В частности, телезритель ничему не удивляется. Повседневность для зрителя раскладывается на два слоя: экранный и реальный. Один слой причудливо совмещается с другим. Экранная повседневность требует от человека только созерцательности, но если этот стереотип восприятия переносится на реальную повседневность, то вместо действительного участия в обыденной жизни различных групп людей у человека часто возникает только эстетическое переживание или, в лучшем случае, ощущение внешней сопричастности. Для самих телевизионных работников телевизионная реальность приобретает отчуждённый характер, поскольку является лишь предметом труда, операционным средством, функциональным орудием, а не социокультурной формой. Телевизионное знание создается на телестудиях в соответствии с телевизионной технологией и с техническим пониманием духовной структуры человека, а не с действительной структурой сознания зрителя. Телевидение постоянно воспроизводит знание в оптически «живом» виде: поддерживает в оперативном и постоянно меняющемся состоянии. То есть в таком, в каком оно бывает у самого зрителя в его обыденной жизни. Именно данным обстоятельством обусловлена притягательность телевидения. Мы и телевидение — родственные души.
Телевидение, как любое искусство, есть «общественная техника чувства» \ Но не только чувства, а всей эмоциональной и духовной жизни вообще. В этой связи достойна внимания идея М. Бахтина о том, что «проблема души методологически есть проблема эстетики»2, в то время как для телеработников телевидение может существовать только как информационная техника. Следовательно, телезнание, в зависимости от того, с какой позиции мы его рассматриваем — зрителя или телеработника — представляется в различных ипостасях, но в любом случае оно имеет социокультурный характер. Таким образом, телевидение — это не только СМИ, искусство и средство связи: «ТВ — вид искусства, функционирующий в системе массовых коммуникаций»3. Но современное телевидение — это и социальный институт, и особая социальная организация, и способ общения. Следовательно, телевидение имеет действительно целостный характер. Телевидение есть своеобразная пространственно-временная компенсация за утраченные в XX веке социокультурные связи и возможность нового типа культуры, в которой черты массовости и элитарности будут преодолены. В этом смысле телевидение обладает особым статусом в современной культуре, являясь хронотопным способом освоения мира, порождающим новую форму знания и сознания — телесознание. Подчеркнём это обстоятельство, ибо в обыденности принято считать, что телевидение не производит знания и не изменяет его характер, а только передаёт информацию.
Нам важно подчеркнуть, что телевидение — новое средство познания: с одной стороны, оно может микроскопично рассматривать поведение человека, давать мелочи крупным планом, с другой стороны, способно телескопично «сжимать» крупные социальные системы, «приводить» их к человеку в дом и тем самым делать их близкими. Но все эти «домашние» функции телевидения не превращают его в особое средство познания, если мы при этом упустим главное: способность телевидения порождать особое целостное знание о человеке, которое необходимо
1 Выготский Л.С. Психология искусства. М.: Наука, 1968. С. 317.
2 Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. С. 95.
3 Леонтьев АА. Психология общения. М.: Просвещение, 1997. Гл. Телевизионное искусство глазами психолога. С. 351.
отдельному человеку во всей его многообразной повседневной деятельности. Такое знание, которое имеет, гомогенную структуру с личностным знанием человека, с его здравым смыслом. Важно выделить ещё одно обстоятельство: телеэкран показывает человека крупным планом, высвечивает все его достоинства и недостатки, поэтому профессионально работать на телевидении может далеко не каждый. Легче работать в театре, кино, чем на телевидении. Поскольку телевизионная повседневность вытесняет реальную, то свой жизненный опыт человек начинает получать при созерцании экрана, через переживания всего многообразия информации, которую он впитывает в себя. Таким образом, телезнание для зрителя антропоморфно так же, как миф. lío эта антропоморфность имеет иную природу, чем древний миф. Антропоморфность современного телевидения порождается одиночеством человека, в то время как миф был порождён изначальной слитностью человека с его общностью. Духовное содержание телевидения — это несо-стоявшиеся, отчуждённые социальные связи и отношения телезрителей. Телевидение лишь воспроизводит то социокультурное содержание личности, которое формируется в структуре личности, живущей в современном обществе. Телевидение, таким образом, есть вещественно воплощённый миф XX века, «размноженное одиночество», его «чудесная личностная история».
Если телевизионное знание социоангропно, то неизбежно оно начинает воспроизводить «внутреннего человека» и давать зрителю человекообразную информационную модель. Телевидение —это техническая система, в которой происходит своего рода техногенезис человека. Он определённым образом связан с со-цио- и онтогенезисом, но имеет свои, технологические закономерности и свою типологию. Как социокультурный феномен телевидение включает в себя все исторически возникшие способы познания и духовного освоения мира: созерцание, миф, общение, сопереживание, текст, путешествие, театр, кино и др. Телевидение становится инструментом конструирования не только специальных идеальных миров (политических, экономических, художественных и др.), но и миров обыденных, повседневных, домашних. Тем самым телевидение стало особым социальным институтом, конкурирующим с классическими: семьёй, государством, экономикой. В этом споре телевидение часто выигрывает, так как имеет статус и социального института, и социокультурной системы. Заняв такое место, телевидение постепенно стало особым антропоморфным существом и к его присутствию люди начинают относиться так же, как к домашнему животному (кошке, собаке и др.) или к близкому человеку7. И такую роль телевидение стало выполнять далеко не сразу: с того момента, как стало массовым явлением, приобрело способность транслировать все составные части культуры, включая, разумеется, политические новости, новости о текущей повседневной жизни и т. д. Телевизор стал «членом семьи» и приобрёл координирующий статус: весь интерьер квартиры планируется в зависимости от места расположения телевизора; свободное время семьи (а нередко и рабочее) планируется в соответствии с телевизионной программой; погружение в повседневность наступающего дня многие начинают с просмотра телепрограмм, как недавно начинали с чтения газеты, а ещё раньше — с молитвы. Ритм жизни соизмеряется со временем телесериалов, теленовостей и других важных для каждого человека передач.
Подведём итоги. В телевизионном жизненном мире происходит метаморфоза внутренней структуры человека, опосредованно выражающая исторический процесс становления его атрибутивных человеческих качеств и способностей. Телевизор есть социокоммуникационная техника, формирующая и интерьер дома, и личностное духовное пространство. Но телевидение может «разбирать» человека на фрагменты и «складывать» его по своим законам, не совпадающим с историче-
ски формируемой духовной структурой. В настоящее время российское телевидение всё в большей степени приобретает игровой характер. Проблема только в том, что «игрушкой» в телевизионном жизненном міфе является сам человек, и он не может подвергать себя риску остаться в проигрыше. Экран выражает не повседневную жизнь народа в её социокультурной целостности, а видение жизни телевизионными работниками. В итоге общество живёт как потерявшее своё зрение. Здесь-то и открываем мы для себя суть телевидения: оно призвано быть социальным оком народа. «Глаза» общества начинают жить своей отдельной жизнью, как улыбка Чеширского кота.
ГЕНДЕРНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ
A.B. Курамшев
Сегодня одним из самых показательных направлений в изучении общества с позиций отношений женщины и мужчины являются гендерные исследования.
Категория «гендер» была введена в понятийный аппарат науки в 60 — 70-е годы XX века и используется в истории, историографии, социологии, психологии и лингвистике, оказавшись плодотворной для прагматики и антропоориентирован-ного описания в целом. Гендерный фактор, учитывающий природный пол человека и его социальные «последствия», является одной из существенных характеристик личности и на протяжении всей жизни определенным образом влияет на ее осознание своей идентичности, а также на идентификацию субъекта другими членами социума.
Появление гендерных исследований в России приходится на конец 80-х — начало 90-х годов. Так, в 1990 г. в Институте социально-экономических проблем народонаселения РАН был создан Центр гендерных исследований, который в 1994 г. был зарегистрирован как независимый Московский центр гендерных исследований (МЦГИ). Одной из его задач было декларировано «способствовать введению в научную и социальную практику основ гендерного видения мира, противодействовать дискриминации по признаку пола в социальной, экономической, политической и культурной жизни России»1. Однако, по сути, МЦГИ стал своего рода интеллектуальным центром нового российского феминизма (ведь даже основательницами МЦГИ были те, кто в 1989 г. создал первую феминистскую «Лигу освобождения от социальных стереотипов» (ЛОТОС); его представительницы активно участвуют в составлении и распространении первого феминистского журнала на русском языке «Вы и Мы», в организации Независимого женского форума, имеют широкие международные связи с различными феминистскими организациями).
МЦГИ не является монополистом гендерных исследований в России. Группа этногендерных исследований создана в Институте этнологии и антропологии РАО, Центр гендерных проблем, издающий бюллетень «Все люди — сестры», функционирует с 1993 г. в Санкт-Петербурге; в последние годы центры гендерных исследований возникли во многих крупных городах России.
Отдельно следует упомянуть о научно-образовательном проекте Российские летние школы по гендерным исследованиям (1996 — 1998), перед которым стояла цель способствовать развитию женских и гендерных исследований в России и их
1 Кон И.С. Сексуальная культура в России: клубничка на березке. М., 1997. С. 232.
