Телесный дискурс мужчин рабочих профессий Текст научной статьи по специальности «Философия, этика, религиоведение»

УДК 159.9

ТЕЛЕСНЫЙ ДИСКУРС МУЖЧИН РАБОЧИХ ПРОФЕССИЙ

© Александрина Владимировна ВАНЬКЕ

Российский государственный гуманитарный университет, г. Москва, Российская Федерация, преподаватель кафедры теории и истории социологии, e-mail: [email protected]

Излагаются результаты эмпирического исследования телесного дискурса, артикулируемого мужчинами рабочих профессий в ходе биографических интервью. Осуществляется сопоставление телесного дискурса мужчины с его принадлежностью к профессиональной среде, а также - с режимом труда, в который он помещен. Маскулинная телесность в институциональном режиме труда изучается на примере московской стройки и петербургских заводов.

Ключевые слова: телесный дискурс; маскулинная телесность; телесное знание; трудовой режим; мужчины рабочих профессий; социо-профессиональная среда.

ВВЕДЕНИЕ

Изучение телесности как целостного феномена в последнее время приобретает все большую значимость не только на Западе, но и в контексте современных российских исследований по социологии, антропологии, философии и истории [1-5]. Подобный интерес обусловлен тем, что человеческое тело в эпоху постмодернизма становится средством достижения индивидуального «успеха» в современном обществе, но вместе с тем и объектом контроля со стороны государства [6, с. 256-257].

В основу данного текста мы помещаем вопрос о телесном дискурсе мужчин рабочих профессий, встроенном в определенный дисциплинарный режим, предполагающий специфические техники по обработке и нормализации тел с целью максимизации их полезности. Под дисциплиной мы понимаем некоторую структуру, регулирующую распределение тел в пространстве и времени, отводимого на выполнение производственных операций [7, с. 200-201]. Мы задаемся вопросами об артикуляции телесного дискурса и циркуляции телесного знания, условием производства которых выступают точки отправления власти. В статье мы будем обнаруживать места схождения властных и эпистемологических рядов как точек пересечения и расхождения, меняющих свои конфигурации, т. к. власть имеет свойство перетекать из одного места в другое и распределяться в пространстве неравномерно, а очаги знания - возникать в условиях дисциплины [8, с. 27].

Развивая данную проблематику, Р. Келлер и М. Мойзер приглашают к разговору о телесном дискурсе как приватном телесном знании индивидов, извлекаемом из биографического опыта. Это телесное знание сопряжено с внутренними процессами и состояниями, образом жизни, работоспособностью и ограничением продуктивности, травмами и стигматами, ощущениями боли и удовольствия, которые ограничены различными табу и требованиями, а также связаны с более или менее успешными стратегиями ухода от запретов [9, 8. 9]. Телесное знание представляет собой одновременно знание о теле и знание тела [9, 8. 10], разворачиваемое в пространстве диспозитивно через практическое действие и дискурсивно через артикуляцию техник тела.

Келлер, рассматривая данный вопрос через подход социологии знания, говорит вслед за Фуко о возможности понимать дискурс как материальную и упорядоченную практику словоупотребления [10], как «практику», помещенную в определенную социально-историческую формацию [11, р. 46; 12, с. 311]. Подобный шаг освобождает нас от специфического лингвистического подхода и позволяет осуществить социологический анализ телесного дискурса, который предполагает смещение исследовательской оптики на «анализ проблематизаций» [11, р. 56]. Отправной точкой для нас послужит следующий вопрос: Что мужчины рабочих профессий, помещенные в определенный дисциплинарный режим, знают и говорят о своем теле?

Постепенно в ходе исследования выяснялось, что рассказы о телесности в системе

трудовых отношений выстраиваются вокруг раскрытия разных аспектов физического и психического состояния тел мужчин рабочих. Мы соотнесем случаи таких рассказов с дисциплинарными режимами стройки и завода. Ключевыми параметрами для сравнительного анализа выступят: 1) дискурсы о телесности; 2) описания профессий, пересекающиеся с повествованием о техниках тела, применяемых в процессе ручного труда; 3) условия труда; 4) система трудовых отношений; 5) пространственно-временная структура места работы. Статья основывается на материалах 20 глубинных биографических интервью с мужчинами рабочих профессий из Москвы и Санкт-Петербурга от 20 до 55 лет. Коллекция интервью формировалась в период 2010-2011 гг. и до сих пор пополняется.

МУЖСКАЯ ТЕЛЕСНОСТЬ В ДИСЦИПЛИНАРНОМ РЕЖИМЕ СТРОЙКИ

Московская стройка N. представляет собой огороженное забором пространство на открытом воздухе периметром в один километр, в его рамках в любую погоду трудятся представители различных специализаций. Время работы ненормированное, шесть дней в неделю с одним выходным. Зарплата сдельная, зависит от объема выполненной работы, в среднем составляет 30-40 тыс. руб. в месяц. Строители находятся между собой в отношениях сотрудничества, совместно решают поставленные задачи, поддерживая практику сплоченного коллектива с неформальными отношениями. Отношения между начальниками и подчиненными менее формальные по сравнению с ситуацией на заводах. Средний возраст респондентов составляет 45-50 лет. Стаж работы некоторых строителей в организации насчитывает более 10 лет. Приведем фрагменты интервью:

Вопрос: ...я попрошу Вас рассказать о своем теле. Первое, что приходит в голову.

Ответ: В смысле? Когда спишь, когда работаешь? .Да я не знаю. Ну, если давно работаешь, как спортсмен, уже не ощущается ничего. Я уже 23 года одной и той же работой занимаюсь.. Ну, как ощущается? Ну, в принципе, одну и ту же работу делаешь, как спортсмены натренированы - нормально. . Ну, когда нагрузки большие, то все равно

побаливает так... ноги, руки. Арматуру когда наворачиваешь, там 36-ю, 32-ю. Так что. ощущения. Когда человек работает, какое ощущение должно быть? Где-то болит, где проходит» (Иван, проходчик, бригадир, 46 лет, стройка К, Мск).

Приступая к анализу данного фрагмента, мы обнаруживаем некоторое напряжение в беседе, возникающее из-за непонимания респондентом вопроса-просьбы рассказать что-либо о своем теле. Данный вопрос не является для него обыденным и вызывает сложности, поэтому он начинает переспрашивать, что интервьюер имеет в виду. Задает уточняющий вопрос: «В смысле? Когда спишь, когда работаешь?» В самом этом вопросе уже содержится противопоставление «статичного тела», находящегося в состоянии сна во время отдыха, и «активного тела», находящегося в состоянии бодрствования во время работы. Таким образом, мы обнаруживаем оппозицию «статичное» / «подвижное», которая разделяет телесный дикурс рабочих. Далее респондент сравнивает ощущения от работы и спорта: «если давно работаешь, как спортсмен, уже не ощущается ничего», проводит аналогию между этими видами физической активности. Речь идет о привыкании к работе и натренированности в спорте. Следующая осевая категория, встречающаяся в этом фрагменте и в других интервью с рабочими - «боль», которая испытывается телом во время и после физических нагрузок. Тема телесной «боли» наиболее часто проговаривается в интервью мужчинами старшего поколения, но и присутствует в рассказах молодых мужчин, которые получают травмы на производстве. При этом категория «боли» соотносится с восприятием мужчиной телесности в перспективе «старения» организма и «возраста». Описание осуществляется посредством воспоминаний и сравнения настоящего физического состояния с молодостью. Мужское тело рассматривается в свете здорового образа жизни, хорошего питания, которое должно компенсировать издержки физического труда, в свете удовольствий от занятий спортом.

Перейдем к высказываниям из другого интервью: «Ну, я себя чувствую нормально. Отлично. Молодой. Тридцать два года. Физическая работа не напрягает как бы сильно. Ну, нормально себя чувствую. При снеге при

этом есть форма, плащи перчатки, по технике безопасности все хорошо. В принципе на «пять». Нормально. Как бы в тридцать два года нормально себя чувствую.» (Георгий, бетонщик, 32 года, стройка К, Мск). Данная выдержка из интервью с молодым рабочим, окончившим медицинское училище в Приднестровье и приехавшим на заработки в Москву, демонстрирует восприятие респондентом своей телесности через нормализацию -нормальное состояние тела, удовлетворительные условия работы и легальное пребывание в России. Высказывание структурировано категорией «возраста» и «нормальностью». Респондент описывает себя, используя такие речевые конструкции, как «молодой», «тридцать два года», «нормально себя чувствую», «отлично», «на пять». Другой аспект артикуляции телесного дискурса связан с восприятием респондента своей телесности через погодные условия, в которых трудятся строители: «при снеге. есть форма», «если вот снег, дождь, работу делаем». «Ну, о теле, как можно судить? По погоде тоже». Физическая работа, осуществляемая телом, воспринимается им в качестве источника заработка.

Строители говорят о первичных потребностях организма в питании и отдыхе, а также об ощущениях тела во время неблагоприятных погодных условий, используя такие противопоставления как холодно / жарко, сухо / мокро, поскольку проводят большую часть времени на открытом воздухе. Наиболее часто и явно семантические связи в повествовании организуются следующим образом. «Тело» - «болезнь» - «работа», «тело» -«работа» - «зарплата», «тело» - «ощущения» -«погода», «тело» - «возраст», «работа» -«спорт». В этом ряду смысловых связей прослеживается функциональное отношение к телу, которое выступает инструментом, во-первых, для получения заработной платы, во-вторых, средством для физических и спортивных достижений, которые работают на поддержание мужественности классического типа. Подобные наблюдения, но в ином ключе делают М. Мойзер и К. Бенке, а также Е. Рождественская, которые пишут о прагматичном отношении рабочих к традиционной маскулинной идентичности [13, 8. 66; 14, с. 286].

МУЖСКАЯ ТЕЛЕСНОСТЬ В ДИСЦИПЛИНАРНОМ РЕЖИМЕ ЗАВОДА

Нами было опрошено шесть мужчин с трех петербургских заводов: «Ниссан», «Нокиан» и «Шинь Ян Рус». В ходе интервью респонденты рассказывали о своем предыдущем трудовом опыте на других производствах «Хендай», «Форд», «Мастрелес» и др., а также о своей работе в Адмиралтейских верфях и порту. Крупные производства зачастую располагаются за чертой города, в Ленинградской области. Время здесь нормировано и четко регулируется, работа осуществляется посменно. Объем производства, также как и время, заключен в нормативы. Присутствует иерархия и система контроля.

Средняя зарплата заводского рабочего в Петербурге составляет 20-25 тыс. руб. в месяц, что заставляет мужчин выходить на переработки, в процессе которых они зарабатывают больше, но также приобретают производственные болезни и травмы, нанося сильный вред своему здоровью и не успевая восстанавливать силы организма. Сменный график на заводе в дневную и ночную смены нарушает сон, вызывает бессонницу, негативно влияет на нервную систему и приводит к психическим расстройствам. Подобная ситуация ведет к тому, что тело мужчины быстро стареет. Средний возраст опрошенных составляет 30-35 лет. Остановимся подробнее на случае с заводом «Ниссан», который характеризуется частой сменой работников.

Вопрос: . что происходит с телом на работе .?

Ответ: Оно умирает (Валерий, 27 лет, сварщик, завод «Ниссан», СПб). На вопрос интервьюера о том, что происходит с телом на работе, респондент отвечает короткой фразой «оно умирает». Данная дискурсивная конструкция обладает метафорическим свойством и употребляется в переносном значении, отсылающем к восприятию субъектом своей телесности как «истощающейся» и быстро «стареющей», помещенной в дисциплинарный режим заводского труда. Опираясь на материал всего интервью, это высказывание мы можем читать следующим образом: тело заводского рабочего отчуждается и истощается от трудовых перегрузок, плохих условий труда, «сильной» дисциплины, осу-

ществляемой по отношению к его телесноментальному комплексу. Это высказывание содержит в себе эмоциональный аспект и производится на фоне подавленности и переживаний респондента по поводу его ухудшившегося физического и ментального состояния в связи с тяжелой работой.

Этот респондент рассматривает свое тело в системе производства через категориальную семантическую связь: «возраст» - «старение» - «смерть», а также через категории «времени», «пространства» и «скорости». Атрибутами, точками концентрации времени на заводе выступают «часы» и «секундомер», с которыми бригадир проверяет, уложился ли рабочий в норму по количеству произведенных продуктов. Наш собеседник ставит эксперименты со временем через намеренные опоздания и нарушает установленные границы, вступая в конфликты с бригадирами, выводя из строя работу властной машины и открывая для себя тонкости функционирования дисциплинарного порядка. Отметим, что мать респондента работает в психиатрической клинике, а отец -рабочий в области энергетики.

Причиной старения и нездоровья рабочих являются неблагоприятные условия труда и нарушение санитарных норм, тяжелый режим, сбивающий биологические часы организма, дисциплинарная система контроля, оказывающая влияние на нервную систему, и производственные травмы наряду с профессиональными заболеваниями. Вышеперечисленные причины предопределяют жизненный стиль заводского рабочего. Такой режим не оставляет времени на жизнь и отношения, приводит мужчин к потреблению алкоголя, курению, иногда к принятию анальгетиков. Однако этот же властный порядок открывает широкое поле для экспериментов, при нарушении границ которого знание выходит на поверхность.

Несмотря на то что структурные условия вместе с условиями труда приводят рабочего к ведению нездорового образа жизни, тем не менее, мы наблюдаем и стратегии сопротивления на уровне заботы о себе - бережного отношения к телу и своему эмоциональному состоянию: «На данный момент мне сейчас 25 лет. Всю жизнь я занимался различными видами спорта, начиная от легкой атлетики. С первого класса попал в спортивный класс и сразу начал двигаться в направлении здоро-

вого образа жизни. Ну, насколько у меня это получалось. После легкой атлетики были тяжелая атлетика, плавание, бег, какие-то упражнения, занятия спортом на любительском уровне. Со всем этим я занимался лечением, потому что после прошлой работы я получил некоторые травмы. Это была межпозвонковая грыжа, начальная стадия» (Всеволод, 25 лет, оператор по изготовлению резиновых смесей, завод «Нокиан», СПб).

Респондент работает на заводе и учится в институте на отделении «менеджмент организаций», пишет диплом по совершенствованию и повышению конкурентоспособности высокотехнологичной продукции: автомобильных шин. Среди своих увлечений назвал активный отдых, туризм, альпинизм, сплав по рекам на байдарках, велосипедные кроссы, горнолыжный и конькобежный спорт, а также сноуборд, кроме этого - чтение книг Валентина Пикуля и литературы по менеджменту наряду с прослушиванием успокаивающей музыки. Эти практики культурного и спортивного потребления не характерны для большей части рабочих и скорее приближают респондента к группе менеджеров. При этом он ведет активную общественную жизнь, состоит в профсоюзе, требует вместе с коллегами соблюдения прав и улучшения условий труда на заводе. Здесь мы видим соотношение более высокого культурного капитала с выраженным вниманием к телу и общественной активности.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В ходе исследования мы выяснили, что общим для мужчин рабочих профессий является экспликация ими телесного дискурса и телесного знания, выстроенного по временной оси. Телесно-дискурсивное знание структурируется вокруг возрастных категорий «молодости» и «старости» в перспективе припоминания и сравнения прошлого состояния тела с настоящим. Ключевыми точками телесных разломов являются ситуации болезней и физических травм или экспериментальные ситуации.

Практически в каждом интервью затрагиваются проблемы избыточного веса и выражение мужчинами желания держать себя в форме. Большинство уделяет внимание своему питанию, поскольку здоровый рацион минимизирует, по представлениям рабочих,

вред от производства. В ходе построения нашего диалога вокруг практик заботы о теле выяснилось, что обладатели более высокого культурного капитала склонны в большей степени следить за здоровьем и соблюдать технику безопасности на производстве. При этом иногда встречаются стратегии совмещения заботы и не-заботы о себе.

В статье мы рассмотрели два дисциплинарных режима, в которых производится телесное знание и телесный дискурс. Мы обнаружили, что повествование о теле организуется в зависимости от структуры рабочего пространства и времени, в которые помещен мужчина. Строители говорили о телесности просто и оптимистично, используя категории здорового образа жизни и питания наряду с удовольствием от спортивных занятий. Пространственно-временные рамки завода соотносятся с «сильной» телесной дисциплиной. Тело быстро стареет. Рассказы носят пессимистичный характер. Речь идет не только о нездоровье и производственных травмах, но и о принципах функционирования порядка. Здесь мы фиксируем рефлексивное восприятие не только рабочего пространства, но и социального мира в целом.

В ходе исследования мы выяснили, что в двух дисциплинарных режимах цель мужчины рабочей профессии состоит в максимизации работы своего тела для увеличения заработной платы, при этом ухудшается его здоровье и отчуждается телесный труд. Так от переработок выигрывает не рабочий, а владелец производства. В рассказах о теле рабочие проводят аналогию между физическим трудом и спортивными занятиями. Она возникает в силу того, что тело используется мужчинами в этих сферах как ресурс для достижения и подтверждения своей состоятельности.

1. Романов П.В., Ярская-Смирнова Е.Р. Тело и дискриминация: инвалидность, гендер и гражданство в постсоветском кино // Неприкос-

новенный запас. Дебаты о политике и культуре. 2011. № 2 (76). С. 65-80.

2. Кон И. С. Мужское тело как эротический объект // О муже(М)ственности / Новое литературное обозрение; под ред. С.А. Ушакина. М., 2002. С. 43-78.

3. Утехин И.В. К семиотике кожи в восточнославянской традиционной культуре // Тело в русской культуре / под ред. Г. Кабакова, Ф. Конт. М., 2005. С. 119-128.

4. Подорога В.А. Введение в философскую антропологию. М., 1995.

5. Михель Д.В. Власть, знание и мертвое тело. Историко-антропологический анализ анатомических практик на западе в эпоху ранней современности // Логос. 2003. № 4-5. С. 219-233.

6. Фуко М. Нужно защищать общество: курс лекций, прочитанных в Коллеж де Франс в 1975-1976 учебном году. СПб., 2005.

7. Фуко М. Надзирать и наказывать. Рождение тюрьмы. М., 1999.

8. Гавриленко С.М. Дисциплинарный диспози-тив: режим господства и производства знания // Вестник Университета. Философские проблемы управления. 2008. № 2 (2).

9. Keller R., Meuser М. Wissen des Körpers - Wissen vom Körper. Körper- und wissenssoziologische Erkundungen // Körperwissen / hrsg. Reiner Keller und Michael Meuser. Wiesbaden, 2011.

10. Keller R. Diskurse und Dispositive analysieren. Die wissenssoziologische Diskursanalyse als Beitrag zu einer wissensanalytischen Profilierung der Diskursforschung // Historical Social Research. 2008. № 33 (1).

11. Keller R. The Sociology of Knowledge Approach to Discourse (SKAD) // Human Studies. 2011. № 34.

12. Фуко М. Археология знания. СПб., 2004.

13. Behnke K., Meuser M. Geschlechterforschung und Qualitative Methoden. Opladen, 1999.

14. Рождественская Е.Ю. Бытие мужского сознания: опыт реконструкции маскулинной

идентичности среднего и рабочего класса // О муже(Ы)ственности / Новое литературное обозрение; под ред. С.А. Ушакина. М., 2002.

Поступила в редакцию 4.12.2012 г.

UDC 159.9

BODILY DISCOURSE OF WORK PROFESSIONS MEN

Aleksandrina Vladimirovna VANKE, Russian State Humanitarian University, Moscow, Russian Federation, Lecturer of Theory and History of Sociology Department, e-mail: [email protected]

The results of the empirical research on bodily discourse, articulated by male blue-color workers during biographical interviews are presented. The bodily discourse of a respondent with his belonging to professional environment and labor regime is compared. The masculine body in the institutional labor regime is studied on the example of the Moscow building area and St. Petersburg plants.

Key words: bodily discourse; masculine body; bodily knowledge; labor regime; male blue-color workers; socioprofessional environment.