CC BY
28ЭКОНОМИКА
УДК 332
Ю. БАРАНЧИК,
старший научный сотрудник
отдела Белоруссии Института стран СНГ
e-mail: [email protected]
YU. BARANCHIK,
PhD., senior Researcher Department of Belarus Of the Institute of CIS countries
Ключевые слова:
Прибалтика, рынок энергоресурсов, газ, нефть, терминалы, СПГ, трубопроводный газ, энергетическая независимость, Евросоюз, Россия
Keywords:
Baltic States, energy market, gas, oil, terminals, LNG, pipeline gas, energy independence, EU, Russia
ТЕКУЩЕЕ СОСТОЯНИЕ И ПЕРСПЕКТИВЫ ГАЗОВОЙ ОТРАСЛИ ПРИБАЛТИКИ
Данная статья посвящена исследованию вопросов истории, текущего состояния и перспектив развития газового рынка стран Прибалтики. После выхода из состава СССР Латвия, Литва и Эстония попытались создать новую, независимую от России систему газоснабжения. Однако анализ показывает, что в силу целого ряда объективных геополитических и геоэкономических процессов их энергетическая зависимость от России изменилась недостаточно. Это означает, что в условиях снижения бюджетных дотаций из ЕС со временем снова будет поставлен вопрос об их геополитической субъектности и ориентации.
This article is devoted to the study of the history, current state and prospects of the gas market of the Baltic States. After leaving the USSR, Latvia, Lithuania and Estonia tried to create a new independent Russian gas supply system. However, the analysis shows that due to a number of objective geopolitical and geo-economic processes, their energy dependence on Russia has not changed enough. This means that in the conditions of reduction of budget subsidies from the EU, over time, the question of their geopolitical subjectivity and orientation will be raised again.
CURRENT STATE AND PROSPECTS OF GAS INDUSTRY OF THE BALTIC STATES
Введение
В общей структуре энергобаланса мировой экономики газ по-прежнему занимает ведущее место. По оценкам экспертов Deutsche Bank & Wood Mackenzie, в перспективе до 2020 г. включительно совокупный объем потребления природного газа в Европе возрастет с нынешних 570 до 850 млрд куб. м, т.е. в полтора раза. При среднеевропейской доле в 20% в энергобалансах отдельных европейских стран газ уже занимает значительное, а в ряде случаев даже основное место. Так, в частности в Нидерландах — 60%, Великобритании — 50%, Ирландии — 45%, Италии - 40%.
Большие ожидания, на протяжении последних двух десятков лет возлагавшиеся на альтернативную энергетику, себя не оправдывают. При безусловно высоких относительных мировых темпах роста она обеспечивает лишь примерно 10% общего баланса, в то время как доля нефти — 33%, угля — 30%, газа — 24%. К тому же практика показала, что по мере наращивания объема солнечной и ветровой генерации требуется создание таких же объемов балансировочных мощ-
ностей, покрывающих спады из-за нестабильности ветров и солнечного освещения, ключевым качеством которых является способность переходить из ждущего режима к активной генерации за минимальное время, что делает газотурбинные блоки практически безальтернативными.
Таким образом, вопрос получения, использования и транспортировки газа становится ключевым параметром, определяющим будущее конкретных территорий. В особенности не обладающих собственными его источниками, к каковым, в частности, относится Прибалтика.
Сегодня этот фактор стал ключевым не только в экономике, он фундаментальным образом влияет на внешнюю и внутреннюю политику прибалтийских республик. Следует отметить, что на протяжении всего постсоветского периода на транзит энергоносителей, прежде всего газа, из России в Европу Прибалтика делала ключевую ставку на формирование источников дохода своей экономики. Следовательно, анализ его перспектив приобретает важное значение.
Советская газотранспортная инфраструктура
Газовая отрасль и газотранспортная инфраструктура Прибалтики формировались как неотъемлемая часть единой экономики СССР, в энергобалансе которой нефть и газ в 1980 г. занимали 70%. Следует отметить, что до середины 70-х годов основной упор традиционно делался на нефть, в
то время как попутный и природный газ служил сырьем для химической промышленности.
Однако технологический прогресс в развитии газодобычи создал существенные экономические преимущества его применения в базовой тепло-и электрогенерации.
Если в 50-е годы ХХ в. в Советском Союзе эксплуатировалось всего 350 газогенераторных энергоблоков, то к 1985 г. их в стране было построено уже 2500, а общий объем добычи природного газа возрос со 140 до 600—640 млрд куб. м в год.
Кроме того, газ стал широко использоваться в бытовых целях. Средний уровень газификации жилого фонда СССР достиг 40% в России и превысил 47% в Прибалтике, где по политическим соображениями целенаправленно формировалась так называемая «витрина социализма». В связи с этим уровень жизни там заметно превосходил средний по стране. Так, в частности, если в России газификация жилого фонда в городах достигала 47%, а в сельской местности — 24,2%, то в Прибалтике этот показатель составлял 54,6% и 37,1% соответственно [1].
Активному развитию газовой инфраструктуры Прибалтики способствовала ее сырьевая бедность в сочетании с потребностью в тепле и электричестве. Ввод в эксплуатацию в 1962 г. только одного газопровода Иванцевичи (Белоруссия) — Вильнюс (Литва), с отводом к Риге (Латвия), позволил освободить Литву и Латвию от завоза в них свыше 2 млн т каменного угля в год.
В дальнейшем были построены магистрали Вильнюс — Каунас—1 (1962 г.) и Паневежис — Клайпеда (1964 г.). Параллельно с ними развивалась газотранспортная инфраструктура Калининградской области, Белоруссии и северо-западной части РСФСР. К 1991 г. совокупная протяженность
газотранспортных магистралей всех типов в Прибалтике достигла 3,5 тыс. км, а общее потребление газа регионом в одном только 1965 г. превысило 6 млрд куб. м, а в 1981 г. — 18,3 млрд куб. м [2].
Структурные различия в организации механизма местных республиканских экономик в общесоюзном механизме нашли свое отражение в специфике развития газовой отрасли.
Сравнительно наиболее закрытый экономический кластер сложился в Эстонии. В том смысле, что местную энергетику удалось на 80% запитать от сланцевого месторождения в Кохла-Ярве (Эстонская и Прибалтийская ГРЭС). Развитие газодобычи привело к формированию газохимической отрасли, сначала опиравшейся на местные источники (при Эстонской ГРЭС был построен комплекс УТТ-3000, производивший 120 т топочного масла из 1 млн т сланца), а впоследствии на газ, поступающий из месторождений России и Средней Азии, на базе которого развернулось производство минеральных удобрений и пластмасс [3].
Наименьшую потребность в газе имела Латвия, чья промышленность базировалась на металлургии (Лиепая), машиностроении (Рига, Дауга-впилс, Елгава), лакокрасочном производстве, фармакологии, производстве химволокна, строительных материалов и сельском хозяйстве. За исключением химволокна, газ в Латвии в основном расходовался на бытовые нужды и обеспечение теплом. Кроме того, недалеко от Риги было найдено удобное место для строительства подземного газохранилища, эксплуатация которого ведется по сей день [4].
Самым развитым промышленным кластером (а значит, и самым большим объемом газопотребления) обладала Литва, что потребовало строительства там трех мощных электростанций. Атомной (Игналина), гидроэлектростанции (Каунас) и Литовской ГРЭС (Электренай). Последняя работает на газовом топливе. Кроме того, оно же служило сырьем на заводе искусственного волокна в Каунасе, заводе пластмасс в Кедайняе (Вильнюс) и заводе минеральных удобрений в Йонаве [5].
Таким образом, в советский период экономика Прибалтики была сильно привязана к внешним поставкам природного газа как для промышленных
(сырье и энергетика, в том числе электрогенерация), так и бытовых целей. Использование газа в быту, а также для генерации тепла и электричества по состоянию на 1980 г. освобождало регион от необходимости завозить 23—25 млн т угля ежегодно. Для территории, лишенной сколько-нибудь существенных месторождений ископаемого топлива, упомянутый момент имел стратегическое значение.
Все сказанное выше нашло свое отражение в специфике дальнейшего развития газовой отрасли прибалтийских республик после их отделения от СССР в 1991 г. и распада Союза годом позднее.
Часть первая. Газотранспортная инфраструктура Литвы
На момент объявления национальной независимости Литва имела одну из лучших позиций в энергетике. В 2006 г. ее АЭС в Игналине мощностью в 1350 МВт обеспечивала 3/4 потребности республики в электричестве. Однако агрессивная атомофобия, возникшая после аварии на Чернобыльской атомной электростанции, вместе с активным внешним (читай, западным) очернением «всего советского» (в особенности якобы крайне ненадежной сложной техники и оборудования) вкупе с политическим требованием ЕС отказаться от дешевой электроэнергии, привела к полному отказу Литвы от ядерной генерации и закрытию Игналинской АЭС 31 декабря 2009 г. С этого момента энергобаланс республики стал окончательно дефицитным. На данный момент Литва импортирует 70% потребляемого
в стране электричества, а ее совокупный энергобаланс на 78% зависит от внешних закупок природного газа.
В сумме общая потребность республики в газе для нужд всех видов по итогам 2017 г. составила 22 млн МВт/ч. В связи с деградацией национальной промышленности, в том числе закрытием крупнейших промышленных предприятий, а также снижением численности населения за последние годы этот объем снижается. В 2016 г. стране потребовалось 24 млн МВт/ч, еще годом ранее — 27,6 млн МВт/ч [6].
Столь редко встречающаяся размерность используется органами статистики Литвы для затруднения сравнения показателей с данными других источников. Тем не менее их не так сложно перевести в общеупо-требимую размерность. 22 млн МВт/ч газа соответствуют 2,085 млрд куб.
м природного газа. Справедливости ради следует отметить, что кроме политической составляющей переход на такой вид измерения имеет и некоторый реальный практический смысл. Он позволяет в рамках одной шкалы сопоставлять потребление газа в разных формах. Трубопроводный газ обычно измеряется в тысячах кубических метров, в то время как сжиженный учитывается в тоннах.
Не имея собственных источников природного газа, правящая элита Литвы рассматривает сложившуюся зависимость от одного поставщика энергии (российского «Газпрома») как критичную для себя геополитическую уязвимость. В ее представлении монополист в любой момент может воспользоваться своим доминирующим положением для оказания политического давления на Литовское государство.
Кроме того, Литва, по мнению Вильнюса, покупала трубопроводный газ у России по долгосрочным контрактам по цене 140—150 долл. за 1 тыс. куб. м, в то время как спотовые газовые цены в Европе опускались до отметки в 130 долл., а средняя цена контрактов «Газпрома» для западноевропейских стран колеблется в районе 120 долл. [7]. Тем самым Литва якобы необоснованно переплачивает и потому крайне заинтересована в диверсификации источников поступления энергоносителей.
Так как никто из прочих мировых поставщиков не изъявил желания построить в Литве альтернативную газотранспортную инфраструктуру, литовское правительство реализо-
вало проект создания собственного СПГ-терминала на базе порта в Клайпеде. С его помощью предполагалось решить одновременно две стратегические задачи.
Во-первых, технология сжижения должна была позволить выйти за технические ограничения, диктуемые транспортной инфраструктурой, и свободно покупать сжиженный газ у любого мирового производителя, в качестве которых не без оснований рассматривались Катар, Нигерия, Норвегия и США. Ожидалось, что в пересчете на тысячу кубов газообразной формы это позволит Литве получать газ примерно по 105—112 долл., тем самым добиваясь как минимум 20% экономии по сравнению с условиями «Газпрома».
Во-вторых, появление собственного терминала позволяло Литве рассчитывать на статус регионального газового экспортера, по крайней мере, в пределах Прибалтийского региона, так как Латвия и Эстония также искали возможность диверсификации каналов поставки газа и находились в целом в аналогичных с Литвой ценовых условиях. Следовательно, даже с учетом собственного коммерческого интереса Литва рассчитывала предло -жить соседям газ по ценам, «выгоднее газпромовских», а значит, еще и заработать на этом.
К настоящему моменту стало очевидным, что заявленных целей Вильнюсу удалость достичь только частично. Формально диверсификация действительно обеспечена. После ввода в эксплуатацию Клайпедского терминала, по итогам 2016 г., доля
российского газа в потреблении Литвы сократилась с 84 до 33%, тогда как объемы концерна Statoil (оператор СПГ-терминала в Клайпеде и главный альтернативный поставщик на газовом рынке республики) увеличились с 16,5 до 60% [8].
Результат преподносится как яркое свидетельство победы выбранной долгосрочной стратегии на том основании, что государству удалось остановить рост цен на газ для конечного потребителя, который продолжался на протяжении всего периода с 1991 по 2014 г. При этом зависимость контрактной цены трубопроводного газа от мировых цен на нефть, которые в этот же период стабильно падали, увлекая за собой и цены на газ, аккуратно умалчивается.
В то же время стало понятно, что все остальные задачи проекта не решены и в текущих условиях решены быть не могут. Вильнюс рассчитывал покрыть расходы на создание терминала за счет центральных фондов Евросоюза, позиционируя его как глобальный региональный инфраструктурный проект. Но выход из состава его участников, Латвии и Эстонии, лишил проект регионального статуса, а значит, и внешнего финансирования. Это переложило расходы по его реализации полностью на плечи бюджета Литвы.
Впоследствии, по мере обнародования деталей условий заключенного контракта, оказалось, что плавучий терминал «Независимость» построен за рекордно высокую в отрасли цену в 101 млн евро. К тому же для его эксплуатации Литва обязана за 61,4 млн евро в год арендовать специально
построенный газовый танкер. Причем контракт обязывает ее еще и выбирать минимально зафиксированный объем за более высокую, чем в среднем по рынку, цену.
Все расчеты экономической выгоды базировались на полной загрузке терминала, в то время как его фактическая загрузка не превышает 20—25%. В результате чего Литва, особенно в 2017 г., покупала газ дороже всех прочих стран Европы.
Так, в частности, из доклада Евро-комиссии следует, что в первые четыре месяца прошлого года 1 МВт СПГ обходился Литве в 21,9 евро, в то время как Бельгии — 12,8, Великобритании — 13,4, Франции и Испании — 14,8, Италии - 16,2 [9].
Ситуация усугубляется еще и тем, что, кроме и без того недешевого «норвежского» газа, Литва заключила контракт на покупку СПГ из США и даже уже получила по нему первую партию. Тогда и оказалось, что с учетом всех расходов, в том числе обязательного перевода продукта из жидкого в газообразное состояние, себестоимость 1 тыс. куб. м «американского» газа составляет 195-200 долл. Даже если поставщик продал его без какой-либо наценки, результат все равно на 42,8% дороже условий «Газпрома».
Наличие в избранной руководством Литвы стратегии развития газовой отрасли республики, откровенно тенденциозной политической составляющей, оказалось некомпенсируемым даже с помощью методов административного принуждения потребителей к закупке дорогого газа на Клайпедском терминале. В конечном итоге, руко-
водству страны пришлось признать, что добиться газовой независимости не получилось. Даже при всем политическом нежелании руководящих элит доля российского газа в энергопотреблении Литвы опять повысилась до 54—55%, а в отопительный период, особенно во время наступивших холодов, он достигал 84%.
В заключение следует отметить, что простое сохранение нормальных рабочих условий сотрудничества с «Газпромом» позволило бы Литве получить экономию на закупочных ценах минимум на 25—27% только за счет их общего снижения на рынке. А грамотная переговорная позиция позволяла рассчитывать на получение дополнительных бонусных скидок, по меньшей мере на 12—14%. Тем самым совокупная скидка могла составить 37—42%, вместо фактического роста средневзвешенной цены закупаемого Литвой газа на 18—19%.
Несмотря на все это, руководство Литвы намерено сохранить текущий
энергобаланс в его нынешнем положении. Впрочем, оно уже не имеет какого-либо иного выбора. Попытка пересмотреть условия контракта с Норвегией успеха не имела. Хотя сторонам удалось прийти к соглашению о снижении обязательного гарантированного объема закупок в режиме «бери или плати» на 10% по сравнению с исходным, платой за это стало продление срока контракта с 10 до 12 лет. Так что итоговая экономическая выгода от новых условий остается, мягко говоря, сомнительной.
Таким образом, в совокупном энергопотреблении республики в 22 млн МВт/ч в год будет формироваться на 8 млн из все того же СПГ из Норвегии у Statoil, еще на 2,8-3 млн — за счет поставок СПГ из США (у американской компании Koch Supply & Trading), остальное (11 млн МВт/ч, или 1,042 млрд кв. м) по-прежнему будет поставлять «Газпром». И такое положение без сколько-нибудь существенных перемен сохранится на будущие 5—10 лет.
Часть вторая. Газотранспортная инфраструктура Латвии
Текущее положение в Латвии в целом повторяет общие тенденции развития экономики региона по всем ключевым показателям. При формально декларируемом росте ВВП с 22,76 млрд евро в 2012 г. до 25,01 млрд в 2016 г. и 27,8 млрд евро в 2017 г. [10] общая структура экономики демонстрирует стагнацию.
Доля экспорта уже достигла 80% ВВП, что, впрочем, не означает роста зарубежных продаж собственной продукции. По-прежнему существенным
источником национального дохода остается обслуживание российского товарного транзита (до 32% ВВП), остальное формируется за счет расширения оказания разного рода дистанционных услуг, в том числе колл-центры сервисных служб международных компаний, финансовые услуги, обеспечивающие сервисы интернет-магазинов.
За счет евродотаций ведутся строительные работы по модернизации инфраструктуры, что также несколько
оживляет общий строительный рынок страны. По-прежнему заметную долю экономики составляет рыболовство и производство консервов. Однако в целом реальный сектор в стране снизился до 20% и демонстрирует стабилизацию на этой отметке [11].
Последнее является важным для понимания общей структуры и динамики латвийского энергопотребления в целом. Если в 2008 г. совокупное потребление газа в Латвии составляло 1,6 млрд куб. м, а в 2010 г. даже выросло до 1,78 млрд, то с 2011 г. наблюдается тихое, медленное сокращение объемов до 1,56 млрд, затем до 1,46 млрд и до 1,29 млрд в 2014 г. [12, 13].
По данным статистического бюро Латвийской республики, потребление газа в 2016 г. несколько поднялось и достигло 1,4 млрд куб. м, но общий анализ экономических тенденций приводит экспертов статбюро к прогнозу потребления газа республикой к 2020 г. на уровне около 1 млрд куб. м. На фоне тех 3 млрд куб. м, которые Латвия потребляла в советское время, эти цифры, конечно, выглядят грустно.
По общей структуре потребления его основную долю (64,7%) формирует спрос со стороны 2,3 тыс. промышленных предприятий, который постепенно снижается темпами около 3% в год. Потребности энергетики стабилизировались на отметке в 14,4% и, видимо, в среднесрочной перспективе сильных изменений не покажут.
Общие тенденции в демографии не дают оснований ожидать каких-либо масштабных расширений ареалов проживания, требующих наращи-
вания мощностей по подаче тепла и электроэнергии. То же касается сектора коммунальных и коммерческих предприятий, которых насчитывается около 7,5 тыс. и которые потребляют 12,5% газа. 437 тыс. частных домохо-зяйств, в том числе 50 тыс. домовладений, использующих газ как в бытовых, так и в отопительных целях, в сумме потребляют порядка 9% всего газа, используемого страной.
При этом важно отметить, что в отличие от Литвы в Латвии газ перестал являться основой национального энергобаланса, в котором он составляет 27,8%, что уже немногим больше, чем доля топливной древесины (от технологически продвинутых пеллет и топливных брекетов до обыкновенных дров), размер которой достиг 25,3% и продолжает увеличиваться.
Не менее показателен и территориальный срез структуры потребления газа в стране. Его подавляющее количество (65,3%) расходуется в столице республики — Риге. С огромным отставанием (7,7%) второе место занимает Лиепая, третье (6,6%) — Да-угавпилс, четвертое (5,9%) — Елгава, пятое (5,2%) — Цесис. Все оставшиеся значимые сколько-нибудь заметные населенные пункты обеспечивают по 2% и менее.
Как и в Литве, политическое руководство Латвии также крайне озабочено максимальным повышением уровня диверсификации каналов получения топлива, но пытается двигаться своим отдельным путем.
Прежде всего, национальный монополист АО «Latvijas Gaze» всемерно использует в качестве козыря постро-
енное еще в советское время подземное газовое хранилище в Инчукальне под Ригой. Его емкость составляет 4,46 млрд куб. м, из которых 2,32 млрд куб. м является активным объемом, т.е. регулярно закачиваемым и потом выбираемым.
Фактически это не только крупнейшее, но и единственное ПГХ в Прибалтике, обеспечивающее стабильность функционирования не только всей ее газотранспортной инфраструктуры, но и используемое «Газпромом» для нужд Северно-Западного региона Российской Федерации. Важность последнего момента дает Риге основания полагать обоснованными значительные претензии к России на получение особо уникальных ценовых и прочих условий по газовым поставкам.
Вместе с тем, на протяжении 2002— 2012 гг. руководство Латвии активно занималось интеграцией этого ПГХ в европейскую газотранспортную систему. С этой целью строится магистральный газопровод протяженностью 1400 км в Польшу и Швецию. А с середины 2017 г. в стране вступили в действие нормы так называемого третьего энергопакета ЕС, в соответствии с которым предусмотрена полная коммерциализация газового рынка, а также разделение сфер деятельности добывающих, транспортирующих и обеспечивающих конечного потреби -теля компаний.
Официально предполагается, что тем самым ПГХ Инчукальне превратится в важный общеевропейский газовый хаб, обслуживающий не только территорию Прибалтики, но
также обеспечивающий сглаживание потребительских пиков в Скандинавии (в первую очередь Швеции и через нее — Финляндии), а также способный стать «в Европу» входными воротами для российского трубопроводного газа. Опираясь на него, в Инчукальне становится возможным организовать даже спотовую торговлю, что рассматривается весьма перспективным источником дохода для латышской экономики.
Вместе с тем, «Latvijas Gaze» активно развивает торговлю сжиженным природным газом, используя для этого мощности литовского терминала в Клайпеде. Причем закупается как норвежский СПГ от Statoil (им покрывается около 18% потребностей страны), так и американский из поставок Koch Supply&Trading.
Впрочем, США пока осуществили всего единственную отгрузку в Литву, вторая только анонсирована и то без четких сроков, так что говорить об американском СПГ как постоянном источнике несколько преждевременно, в то время как норвежский газ стабильно расходуется не только внутри страны, но и экспортируется в Эстонию.
Таким образом, на данный момент Рига сформировала систему закупок, покрывающую ее потребности в газе на 45—47% за счет СПГ «с Запада» и 55—53% за счет трубопроводного газа «с Востока». В случае успеха «объединения с ЕС» у Латвии появится возможность активной коммерческой эксплуатации объемов ПХГ, сейчас высвобождающихся в связи с падением потребления в самой Прибалтике.
На данный момент из 2,3 млрд активного объема в Инчукальне в действительности задействуются только 1,6 млрд. Из них 380-410 млн куб. м составляет годовой оборот «Газпрома» для нужд Ленинградской области. Порядка 300 млн куб. м формирует Эстония, но ее доля тоже снижается: в 2012 г. было 500 млн куб. м, в 2014 г. — уже 407 млн куб. м.
Формально какие-то объемы для своих нужд использует Литва, но теперь активно недогруженный Клай-педский терминал сам стал играть для Вильнюса роль собственного буферного газового хранилища и надобность в использовании латышского ПГХ отпала. А собственный оборот Латвии по указанным выше причинам тоже падает. К настоящему моменту он сократился с 1,3 млрд куб. м в 2010 г. до 950 млн. куб. м в 2015 г. [14].
Однако реализация проекта пока буксует по причине неспособности всех участвующих сторон прийти к какому-либо четкому соглашению. В особенности в части компромиссов. Так, например, Латвия решительно не согласна с включением в проект литовского СПГ-терминала. Она настаивает на том, что центральным газовым хабом должна являться она сама, на том основании, что у нее уже есть подземное хранилище, а значит, и морской терминал должен быть построен у нее.
Вильнюс с этим подходом категорически не согласен, напоминая о том, что запускался проект в Клайпеде как совместный региональный, а теперь партнеры его бросили, и Вильнюс вынужден нести расходы в одиночку. Не торопятся подключаться к латыш-
ской идее и в Таллине, так как заняты собственным совместным газовым проектом с Финляндией.
Словом, стороны пытаются заранее выбить себе максимально выгодные условия с точки зрения будущих прибылей и категорически не желают участвовать в его финансировании. Тем более что сумма выходит для них явно неподъемная. Только объединение ГТС (проект GIPL) требует расходов: от Литвы — 27,45 млн евро, от Латвии — 14,7 млн евро, от Эстонии — 1,5 млн евро. Далее все это еще надо соединить с ГТС Польши, уже входящей в общеевропейскую систему. Проект называется «ВаШссоппейог» и требует расходов на сумму 250 млн евро. Кроме того, Инчукальнское ПХГ нуждается в модернизации на 87 млн евро, и собственно соединительный коннектор между Литвой и Латвией — еще на 95 млн евро плюс такой же коннектор с Эстонией на 37 млн евро. В целом получается по меньшей мере полмиллиарда евро инвестиций, деньги на которые Прибалтика надеется как-либо получить из центральных фондов Евросоюза в виде финансовых дотаций или очень длинных и столь же льготных кредитов.
С учетом происходящих в мире событий вероятность успешной реализации проекта «большого латышского (равно как и общего прибалтийского) газового хаба» выглядит сомнительно. А без него перспективу Латвии на предстоящие 5-7 лет можно оценить, как стагнирующий рынок с общей совокупной емкостью около миллиарда кубических метров газа в год, из которых по меньшей мере половина будет в
любом случае покупаться у «Газпрома» в том или ином виде. Просто потому,
Часть третья. Газотранспор
Совершенно особое место в Прибалтике занимает Эстония, крошечный размер которой оказался сопряжен как с недостатками, так и с рядом существенных достоинств. На первый взгляд ее экономика стагнирует так же, как и Литвы и Латвии. По размеру ВВП — 25,33 млрд долл. — Эстония занимает 102-е место в мире, уступая по экономической мощи остальным соседям в регионе. По итогам 2016 г., объемы электронного производства снизились на 15%, производства металлоизделий — 6%, добыча полезных ископаемых — 30% [15].
Но эти цифры нельзя воспринимать в отрыве от реального демографического масштаба этой страны. Считается, что в Эстонии проживает 1,3 млн граждан, но при этом национальная статистика продолжает учитывать в этой категории и тех лиц, кто давно эмигрировал в другие страны (как в пределах ЕС, так и вне таковых, в частности, в Канаду, Австралию и Новую Зеландию), но при этом сохраняет гражданство своей страны.
Ряд источников в Брюсселе полагает, что фактическая численность населения Эстонии приблизилась к одному миллиону или даже опустилась чуть ниже. Однако при этом цифра стабилизировалась и даже растет, но не за счет демографических причин, а исключительно благодаря миграции. Но и тут сказывается эффект низкой базы. Существенным ростом
что все прочие варианты решительно уступают в конкурентоспособности.
зя инфраструктура Эстонии
считается зафиксированный органами статистики прирост населения на 3220 человек [16].
Таким образом, даже незначительные в абсолютных цифрах перемены на рынке, например, строительство одного многоквартирного дома или одновременное выставление на продажу десятка коттеджей сразу приводят к резкому изменению экономических показателей в процентах.
Структурно эстонская экономика основывается на сфере обслуживания, обеспечивающей 71% национального ВВП. Все прочее относится к промышленности и формирует еще 25%. Сюда же входит вклад сельского хозяйства и добывающей промышленности, который в совокупности составляет 4%. В последние 5 лет в стране развивается сегмент сервиса 1Т-услуг. В том числе инфраструктура колл-центров и облачных хранилищ [17].
Все это вместе взятое отличается относительно низким энергопотреблением. Общая потребность Эстонии в газе, по данным AS Eesti Gaas, за 2016 г. достигла всего 489 млн куб. м, тогда как годом ранее потребовалось только 383 млн, а значит, был зафиксирован пророст на 106 млн куб. м, или в относительных цифрах сразу на 27,6%. Выглядит это как резкий промышленный взлет, однако в действительности просто выдалась зима заметно холоднее обычных. Пришлось больше топить. И это не шутка. Так это
обозначил в своем отчете генеральный директор AS Eesti Gaas [18].
Из примерно 44 тыс. потребителей газа 1600 составляют разного рода предприятия, в сумме расходующие 87,9% газа. В абсолютном большинстве он идет на генерацию электричества и тепла. В том числе около 10— 12% — на проекты, считающиеся по местным масштабам большими и перспективными. Например, республика очень позитивно оценивает переход автомобилей на газовое топливо. На эти цели в 2016 г. было израсходовано 4,5 млн куб. м природного газа, что на 34,7% выше итогов предыдущего года.
В качестве прорывного позиционируется проект перевода на газ автобусов транспортной сети города Пярну (население 51 739 чел.). А самым передовым преподносится проект газоснабжения морского парома ТаШпк, курсирующего по маршруту Таллин — Хельсинки. Для масштабов эстонской газовой промышленности это крупнейший национальный СПГ-проект.
Малые потребности страны в газе в целом, а также особенности местной специфики его потребления позволяют Эстонии одновременно активно внедрять нормы третьего энергопакета ЕС и активно расширять альтернативные виды энергетики, в том числе солнечную и ветрогенерацию, а также успешно развивать производство биогаза и пеллет из отходов деревообрабатывающей промышленности.
Кроме того, для экономики страны оказывается выгодным использовать преимущества спотовых закупок в сезон низких цен с хранением запасов
в ПГХ в Латвии. Так, в частности, в январе 2016 г. Эстония покупала газ у России, потому что цена за 1 МВт/ч энергии у «Газпрома» составила 17,71 евро, в то время как на литовской газовой бирже GET Baltic средняя цена на газ составила 19,93 евро.
При этом периодически осуществлялись закупки мелких партий и на финской газовой бирже Kaasupоrssi, когда цены там кратковременно падали с 23,4 до 13,77 евро. Вследствие этого импорт голубого топлива из Литвы сократился с 16,2 млн куб. м в декабре 2015 г. (29% газового импорта Эстонии) до 5,6 млн куб. м (6% общего импорта страны) в январе 2016 г.
При этом накопленных запасов стране хватает как на покрытие текущих потребностей, так и для компенсации нештатных случаев. К примеру, когда 10 сентября 2014 г. одновременно вышли из строя два магистральных электроконнектора из Финляндии (Estlink-1 и Estlink-2), провал был оперативно компенсирован за счет повышения объемов выработки на газовом блоке АО Elering в Кийза [19].
Более того, сложившаяся схема даже позволяет Эстонии стоить планы создания собственных перевалочных СПГ-терминалов. Летом 2017 г. официальный представитель компании Vopak — одного из операторов терминалов в Прибалтике, объявил о планах строительства такого терминала объемом от 4 до 20 тыс. куб. м в таллинском порту Мууга.
Впрочем, тут речь идет не столько об обеспечении потребностей самой Эстонии, сколько о разжижении СПГ, закупаемого для нужд Финляндии,
правительство которой, под давлением экологов, отказало в сооружении такого терминала в финских портах [20]. Да и учитывая заявленный мас-
штаб, этот проект вряд ли окажет какое-либо заметное влияние на газовый рынок не то что Евросоюза, но даже Прибалтики.
Выводы
Резюмируя изложенное, следует отметить два ключевых момента, имеющих решающее значение на перспективу развития событий в среднесрочной перспективе.
Первый заключается в общей незначительности масштаба всего совокупного прибалтийского газового рынка. В сумме на данный момент он составляет около 3 млрд куб. м в год с тенденцией сокращения до 2,3—2,6 млрд через 5—7 лет и последующей относительной стабилизацией на нижней отметке. Пример Эстонии механизм процесса демонстрирует достаточно наглядно.
Сокращение объемов будет обусловлено как продолжением деградации остатков серьезной промышленности, являющейся основным потребителем газа, так и стремлением правительств прибалтийских государств замещать максимально широкую долю потребления альтернативными видами энергетики. В том числе прессованными опилками, пеллетами и самостоятельно производимым биогазом. Масштабы и специфика характера потребления такой переход в целом позволяют. Хотя о полном переводе всего внутреннего рынка на биотопливо речи, безусловно, не идет.
Следовательно, определенный спрос на газ в регионе останется, а значит, прибалтийские страны продолжат
попытки максимально диверсифицировать источники его получения. При этом безусловное конкурентное превосходство «Газпрома» в ценах на трубопроводный газ в любом случае гарантирует ему сбыт в регионе в объеме примерно 1—1,1 млрд куб. м в год.
Вторым ключевым моментом следует признать, что сама стратегия диверсификации ради принципиального, безусловного и решительного снижения (в идеале — полной ликвидации) «газовой зависимости» Прибалтики от российских поставок за счет диверсификации себя не оправдала. Добиться существенных успехов в состоянии разве что Эстония по причине малозначительности собственного потребления, многократно уступающего масштабу европейского газового рынка. Это позволяет ей с успехом перехватываться нужными объемами в краткосрочные моменты падения спотовых цен ниже магистральных поставок по твердым долгосрочным контрактам. У Литвы и Латвии в ближайшие 5—7 лет такой возможности не будет.
В то же время запуск в эксплуатацию второй ветки «Северного» и строящегося на Черном море «Турецкого потока» неизбежно приведет к тому, что «российским» окажется любой газ, купленный прибалтами. С той лишь разницей, что в Европе
они еще окажутся должны доплачивать посредникам. Ирония происходящего заключается в том, что «Газпром», скорее всего, будет иметь долю в капиталах, а значит, и в прибыли этих посредников. К тому же Россия уже упоминала о проработке проектов по организации собственной спотовой торговли газом.
Попытка перейти от трубопроводного газа к сжиженному в общем положении дел ничего серьезного не изменит. Россия уже начала поставки со своего СПГ-завода на Ямале и в среднесрочной перспективе станет лишь наращивать их масштаб. Следовательно, на спотовых торгах сжиженным газом доминировать неизбежно станет тоже российский продукт.
Оснований здесь два. Во-первых, Российская Федерация обладает достаточными запасами газа в открытых и эксплуатируемых, а также существенным объемом открытых, но еще пока не освоенных месторождений. В то время как пик добычи на собственных участках европейских стран уже
пройден. По этой причине Великобритания добычу сворачивает. Тот же процесс наблюдается у Нидерландов. Да и объем добычи Норвегии стал падать. Это позволяет с уверенностью ожидать роста доли «Газпрома» на газовом рынке ЕС с нынешних 30% как минимум до 50% в перспективе ближайших 10 лет.
Хотя нельзя не отметить, что от успеха интеграции прибалтийских ГТС в общую систему Евросоюза, особенно в формате, продвигаемом Латвией, максимальную выгоду сможет получить Польша, становящаяся в этом случае ключевым транзитером по меньшей мере трети, а то и половины потребляемого в Прибалтике газа, из принципа покупаемого «только чтобы не у "Газпрома"». Учитывая остроту проблемы стагнации собственной экономики в конкурентной борьбе с промышленным кластером Германии, поляки наверняка постараются выжать из удобно складывающихся обстоятельств максимальную пользу для себя.
Список литературы
1. Газовая промышленность СССР // Большая советская энциклопедия [Электронный ресурс]. URL: http://gatchina3000.ru/great-soviet-encyclopedia/bse/007/938.htm
2. Тепло для западных регионов СССР. Гипроспецгаз [Электронный ресурс]. URL: http://www.gsg.spb.ru/node/70
3. Экономика Эстонской ССР [Электронный ресурс]. URL: https://ru.wikipedia. org/wiki
4. Экономика Латвийской ССР [Электронный ресурс]. URL: https://ru.wikipedia. org/wiki/%D0%AD%D0%B
5. Экономика Литовской ССР [Электронный ресурс]. URL: https://ru.wikipedia.org/ wiki/%D0%AD%D0%BA%D0%BE%D0%BD
6. Газ для потребителей в Литве подорожает [Электронный ресурс]. URL: https:// ru.sputniknews.lt/economy/20170531/3096075/gaz-dlya-potrebitelej-v-litve-podorozhaet. html
7. «Независимость от российского газа» обходится Литве дорого [Электронный ресурс]. URL: https://vz.ru/economy/2017/8/21/883632.html
8. Цена энергонезависимости? С окончанием действия скидки «Газпрома», газ для жителей Литвы подорожал [Электронный ресурс]. URL: https://neftegaz.ru/news/ view/161613-Tsena-energonezavisimosti-S-okonchaniem-deystviya-skidki-Gazproma-gaz-dlya-zhiteley-Litvy-podorozhal
9. На долю «Газпрома» в 2017 году будет приходиться 55% газового рынка Литвы [Электронный ресурс]. URL: https://www.rubaltic.ru/news/04012017-gazprom-na-rynke-litvy/
10. Экономика Латвии [Электронный ресурс]. URL: https://ru.wikipedia.org/wiki/ %D0%AD%D0%BA%D0%BE%D0%BD%D0
11. Экономика Латвии еще долго «никуда не поедет» [Электронный ресурс]. URL: https://www.rubaltic.ru/article/ekonomika-i-biznes/110816-ekonomika-latvia/
12. Газовая область в Латвийской республике [Электронный ресурс]. URL: http:// www.sibgazovik.ru/news/field/2014-09-10/
13. Годовой отчет АО «Латвияс газе» за 2014 г. [Электронный ресурс]. URL: https:// lg.lv/ru/uploads/documents/2014_Annual_financial_report_RU.pdf
14. Юрис Савицкис рассказал дипломатам о развитии энергорынка ЕС
[Электронный ресурс]. URL: http://www.baltic-course.com/rus/opinion/?doc=129649
15. Экономические итоги 2016 года в Эстонии: печальное наследство [Электронный ресурс]. URL: https://ru.sputnik-news.ee/economy/20170113/4490560/itogi-2016-jekonomika-jestonii.html
16. Население Эстонии растет не за счет естественного прироста, а за счет миграции [Электронный ресурс]. URL: https://rus.err.ee/240560/naselenie-jestonii-rastet-ne-za-schet-estestvennogo-prirosta-a-za-schet-migracii
17. Структура экономики Эстонии [Электронный ресурс]. URL: http://www.estonica. org/ru
18. Финансовые результаты AS Eesti Gaas за 2016 год [Электронный ресурс]. URL: http://www.gaas.ee/ru/finansovye-rezultaty-2016/
19. Надежность поставок газа в Эстонии гарантирована [Электронный ресурс]. URL: http://rup.ee/rus/novosti/obshchestvo/nadezhnost-postavok-gaza-v-estonii-garantirovana
20. Компания Vopak начинает строительство в таллинском порту Мууга терминала СПГ [Электронный ресурс]. URL: http://stolitsa.ee/kompaniya_vopak_nachinajet_ stroitjelstvo_v_tallinskom_portu_muuga_tjerminala_cpg/180718
