CC BY
3УДК 81.42 ББК 81.2 ГРНТИ 16.21.55 КОД ВАК 10.02.19
Н. А. Корнилова
Санкт-Петербург, Россия
ТЕКСТООБРАЗУЮЩАЯ РОЛЬ ФАТИЧЕСКИХ СРЕДСТВ В МЕДИАРЕЧИ
Статья посвящена анализу текстообразующей роли фатических средств в медиаречи. Фати-ческая речь сравнительно недавно признана как часть медиадискурса. Это объясняет актуальность постановки вопроса о её месте и роли в медиадискурсе. На примере аналитического жанра обозрения даётся представление о функционировании фатических речевых средств в медиадискурсе. Анализ материала даётся с позиций интенциональной стилистики.
Ключевые слова: обозрение, фатическая речь, интенциональность, медиадискурс, языковые средства.
Исследование выполнено при финансовой поддержке РГНФ в рамках проекта проведения научных исследований «Культурно-просветительский медиадискурс: ценности, коммуникативные интенции и речевые жанры» № 14-34-01028.
Наталья Анатольевна Корнилова, кандидат филологических наук, старший преподаватель кафедры речевой коммуникации Санкт-Петербургского государственного университета. 195269, Санкт-Петербург, ул. Учительская, 18-1-1048. E-mail: natata_k@mail.ru.
© Корнилова Н. А., 2015
Введение. Фатика сравнительно недавно стала рассматриваться исследователями как часть медиадискурса [Андреева 2006; Дементьев 2006; Дускаева, Корнилова 2011, 2012, 2013; Клюев 1996; Федосюк 2000; Чепки-на 2000; Чернышова 2004, 2007]. Изучение её функционирования в массме-диа вызывает закономерные вопросы о месте и роли фатики в СМИ, фатиче-ской интенциональности и средствах её выражения.
В первую очередь фатическая речь в массмедиа — это речь, направленная на выражение коммуникативной информативности [Андреева 2006], которая даёт представление о говорящем, его речевой компетентности, отношении к предмету речи и целевой аудитории. Средствами выражения фатики в таком случае становятся субъективная оценка, обращение к прецедентным феноменам, употребление языковой игры, солидаризация с читательской аудиторией, инти-мизация повествования и т. д.
Постановка проблемы. В соответствии с разработками современных исследователей, занимающихся вопросами фатической речи [Гущина 2006; Зайцева 2012; Самойленко 2010; Солда-това 2009; Федотова 2004; Черник 2002], интенциональность фатики можно описать как совокупность частных интенций, таких как вступление в контакт, налаживание (укрепление) контакта, поддержка и проверка контакта, размыкание контакта с установкой на его продолжение [Корнилова 2013, 2014]. В современной речевой практике массмедиа установление контакта чаще всего создаётся благодаря приёмам солидаризации с читателем (создания «своего» круга) или эпатирования аудитории (нарушения ожиданий, в основном за счёт языковой игры — разрушения привычных
контекстных и ассоциативных связей слов). Поддержка и проверка контакта осуществляется на протяжении всего текста, для этого в текст включаются аллюзии и реминисценции, прямые обращения к читателю, используются приёмы языковой игры и интимизации изложения. Размыкание контакта может быть выражено добрыми пожеланиями в адрес читателя, выражением надежды на дальнейшее взаимодействие, но может и не иметь специального выражения, оставаясь в подтексте: создание благоприятной атмосферы общения, получение удовольствия от восприятия текста уже может быть достаточным обоснованием для продолжения коммуникативного взаимодействия с конкретным автором и / или изданием.
В зависимости от издания и жанровой принадлежности текста фатика в нём функционирует по-разному. Например, в развлекательных изданиях фатика может быть текстопорождающим фактором, тогда как в информационно-аналитических изданиях она преимущественно востребована как реализация в речи контактоустанавливающего потенциала языка.
Что касается жанрового аспекта, обращение к средствам фатической речи обусловлено интенциональностью конкретного текста: в соответствии с доминирующей и второстепенными частными интенциями происходит отбор и сочетание языковых средств. Тогда фатика может быть как основой текста — в собственно фатических жанрах (благодарность, поздравление), так и и дополнительным фактором текстообразования — в информативных жанрах, осложнённых фатической интенциональностью. Покажем функционирование средств фатической речи в газетном жанре обозрения. Этот жанр относится к числу аналитических, поскольку представляет собой обзор событий, выявляющий пространственно-временные или тематические связи между ними.
Как правило, в основе обозрения лежит речевой жанр «оценка ситуации» [Дускаева 2012], что предполагает включение дополнительных интенций: 1) оценка параметров ситуации — наблюдаемых в действительности противоречий; 2) подтверждение высказанных оценок; 3) предупреждение об опасности последствий представленной ситуации и необходимости выхода из тупика. Фатические средства здесь, выполняя текстообразующую роль связности, становятся маркерами текстотипа, относящегося к особому речевому жанру. Основная целеустановка обозрения заключается в том, чтобы определить состояние, существующее в данный момент в той или иной сфере. Набор коммуникативных шагов, составляющих текст обозрения, обычно ограничивается сообщением о событии (что происходит / происходило?) и его оценкой (как это следует оценивать?).
Обозрение ориентировано на высокий уровень обобщения, потому что выявляет типичное, общее, объясняя через это общее частные детали. Способом аргументации в обозрении является деталь.
В настоящее время обычным мотивом создания обозрения чаще всего является стремление осмыслить какую-то проблемную тему. Обратимся к примерам.
Анализ материала. Одной из тем, которая часто освещается в обозрении, является спорт. Возьмём для примера спортивное обозрение из газеты «Спорт уик-энд» от 12 января 2014 года, посвященное триумфальным олимпийским победам отечественных сборных, и рассмотрим первый фрагмент:
Наши взяли фантастическую победную планку!
Зимний триумф нашей сборной в 1964-м затмил даже последующую «неудачу» в Гренобле — второе общекомандное место, которое сейчас, накануне Сочи, считается тоже практически недосягаемым. Сегодня мы вспомним еще две зимних Олимпиады — в австрийском Инсбруке (29 января — 9 февраля 1964 года) и французском Гренобле (6-18 февраля 1968 года).
Первая Белая олимпиада в Австрии (через 12 лет в Инсбруке зимние Игры пройдут вновь) стала настоящим триумфом сборной СССР, 50-летие которого мы скоро отметим. Тогда его свидетелями впервые в истории стало более миллиона зрителей. Нашим в Австрии удалось поразить всех, завоевав 25 медалей — 11 золотых, 8 серебряных и 6 бронзовых, обойдя идущих следом норвежцев практически в два раза 15 медалей (3, 6, 6). Олимпиада в Инсбруке была, пожалуй, одной из самых успешных за всю отечественную олимпийскую историю и задала самую высокую планку на будущее. Настоящим героем Игр стала «уральская молния» Лидия Скобликова — 4 золотых медали в беге на коньках! Наши хоккеисты вновь вернули себе звание сильнейшей команды планеты, выиграв все свои 8 матчей. Первые золотые медали в новейшей истории фигурного катания принесли нашей команде Людмила Белоусова и Олег Протопопов, положив начало многолетнему доминированию отечественной школы...
В заголовке обозначен аспект, в котором журналист намерен рассматривать происходившие события. Заголовок направлен не только на информирование о событии (без информирующей интенции обозрения не бывает), но и на завоевание аудитории. Последнему, во-первых, способствует местоимение «наши» для создания «своего» круга, во-вторых, лексика с положительной оценочной семантикой (фантастическую, победную).
В лидирующем абзаце конкретизируется цель публикации. Роль лидирующего абзаца заключается в том, чтобы снять все неясности, которые могли возникнуть по прочтении заголовка. Специфична функция оценочной лексики в тексте: она даёт оценку нынешней ситуации сквозь призму прошедшего. Обозрение определяет состояние, существующее в конкретный момент в обществе, как этап развития событий в той или иной сфере общественной деятельности. В этом заключается основная целеустановка жанра.
Второе предложение лидирующего абзаца называет тему публикации и выполняет контактоустанавливающую функцию, используя такое свойство текста, как ретроспекция, — создавая связи с предыдущими выпусками издания, отсылая к предшествующим публикациям: обозрение, рассматриваемое нами, вышло в рубрике «Летопись Белых олимпиад» как один из материалов, тематически объединённых ожидаемым событием. Этот приём обеспечивает проверку и подтверждение контакта, а также установку на продолжение общения как обещание дальнейшего развития темы.
В первом абзаце текста тезисно обозначены все основные вехи публикации: автор даёт оценку событию и перечисляет доводы в пользу своей точки зрения. Способность российской команды к фантастическим победам страны в олимпиадах показана с помощью цепочки оценочных слов: триумф в 1964 затмил, недосягаемый, удалось поразить всех, одной из самых успешных, задала самую высокую планку, звание сильнейшей команды. Дальнейший текст представляет собой развёрнутое подтверждение заявленных в начале публи-
кации оценок. Внутренние заголовки обозрения как раз и представляют порядок и логику выстраивания этих мыслей:
«Мир не знал подвига выше Скобликовой», Австрийские «изюминки», Осечка, которой можно гордиться, Первое золото короля эстафет.
Рассмотрим фрагмент текста, следующий после первого внутреннего заголовка:
(1) Главную сенсацию на льду Инсбрука сотворили наши конькобежки. (2) 9 из 12 разыгранных медалей завоевали тогда спортсменки СССР, а все 4 золотые медали у женщин стали достоянием Лидии Скобликовой, установившей на этих Играх три олимпийских рекорда. (3) Никому в мире не удавалось повторить такой результат до сих пор. (4) Американский журнал «Спорт Иллюстрейтед» писал в дни Олимпиады: «Мир не знал подвига выше конькобежки Скобликовой. (5) Она победила и на «пятисотке», и на «полуторке», и «тысяче»... (6) Оставалась любимая для нее «трешка» — 3000 м. (7) Но вдруг неожиданно потеплело, а морозилки по вине организаторов молчали: Скобликова неслась по воде, боясь одного: как бы на виду у всего мира не «нырнуть» в лужи. (8) Но четвертое золото все-таки было взято! (9) Буквально через неделю после сенсации в Австрии Скобликова взяла еще и пять золотых медалей на чемпионате мира в Швеции.
В первом предложении соединяется сообщение о событии (конькобежки сотворили сенсацию) и его оценка (главная сенсация). Второе предложение детализирует сообщаемую информацию, отвечая на вопрос, в чём заключалась сенсация; это также сообщение о событии. Третье предложение содержит оценку через отрицание (никому не удавалось повторить), что повышает её значимость. Оценочное суждение представлено и в следующем предложении (5), только здесь субъектом оценки является не автор, а другой субъект речи. Включение чужой оценки в текст обозрения повышает степень доверия по отношению к авторскому суждению. Предложения (5-9) представляют собой элемент событийного повествования, напряженность изложения в котором создается демонстрацией «сопротивления» обстоятельств (подчеркнуто с помощью дважды использованного противительного союза но, наречий вдруг неожиданно, частицы все-таки) победе российской спортсменки, вопреки которым она одержала её (8).
Следующий коммуникативный шаг строится по представленной модели через смысловые блоки: достижения Евгения Гришина, лыжные гонки, австрийские игры и т. д. Такое обозрение демонстрацией прошлых триумфов показывает способность команды побеждать, выражением надежды на победу и в предстоящей олимпиаде завершается публикация.
Рассмотрим текст литературного обозрения из другого издания — информационно-аналитического. Этот материал полностью соотносится с композиционным построением предыдущего, разница наблюдается лишь в речевом оформлении текста и более активном обращении к элементам фа-тической речи. «Как рассказать тебе про КГБ» — ироническое обозрение, опубликованное в журнале «Огонёк» 24 июля 2005 года.
Поэтам — и известным, и остальным — необходимы две вещи: чтобы читали другие и чтобы было, где почитать. Интернет идеально отвечает двум этим требованиям: наибольшей популярностью пользуются сайты «Тосты и поздравления», «Стихи.ру» и «Поэзия.ру».
(1) Театр начинается с вешалки, река — с голубого ручейка, Родина — с той песни, что пела нам мать, утро — с улыбки. (2) С чего начинаются стихи? (3) По-видимому, с тостов и поздравлений. (4) Это такая наиболее демократичная современная форма поэзии в российском интернете. (5) Раньше эти поздравления надо было выдумывать или обзванивать знакомых поэтов. (6) Теперь звонить никуда не надо — стихи сами приходят к вам в дом. (7) На сайте http://etoast.chat.ru, который называется «Тосты и поздравления», сразу понимаешь, что самое важное в поэзии:
Этот радостный день Вашей жизни Пусть запомнится Вам навсегда, А печали, сомненья, разлуки Пусть не будут у Вас никогда!
(8) Заметили — особенного изящества стихам, как и прежде, придает рифма: «навсегда — никогда». (9) То есть звучит очень мелодично, красиво звучит, прямо скажем. (10) В сущности, вся поэзия говорит об одном и том же: об этом промежутке между «всегда» и «никогда». (11) Только одни описывают это сложно, длинно, получают за это Нобелевские премии, а другие — только в крайнем случае рублей 500 или даже в морду, если слишком длинно. (12) Потому что еще один секрет поэзии заключается в том, что писать надо коротко и по делу (большинство поздравлений на сайте — от четырех до восьми строчек), зато после хорошего и короткого стихотворения всегда хочется выпить, потому что уж очень точно сказано, лучше не скажешь:
Сегодня ты стройнее и моложе, Сегодня ты нежна и весела, И, говоря по правде, не похоже, Что эта дата и к тебе пришла.
(9) И, говоря по правде, даже не верится, что и к тебе, и ко мне приходит за раз столько замечательных бесплатных стихов, дорогой читатель. (10) Поводов для стихов, если верить сайту, у обычного человека в среднем что-то около семи: рождение, новоселье, юбилей, свадьба, серебряная свадьба, золотая свадьба. (11) Еще бриллиантовая, если повезет. (12) Очень удобно: на сайте все это по категориям и размещено. (13) Вот, например, стихотворение к рождению ребенка:
Вас было двое и любовь, Играла молодая кровь, И от слиянья двух сердец Родилась жизнь — любви венец!
(14) «Сердец — венец»: от такой рифмы что хошь заиграет, не только кровь. (15) Хочется кричать в голос после такого послания: венец, всему ве-
нец! (16) Винец и оливьец, как говорится, и полный, извините на слове, мир и спокойствие в каждом доме.
Лидирующий абзац задаёт тон общения с читателем, вводя его в курс дела; контакт устанавливается благодаря эффекту неожиданности, который возникает в отношении заголовка к тексту. Семантическое поле, введённое заголовком, не соответствует лиду. Такое начало позволяет заинтересовать читателя и настроить его на чтение текста.
Ироничный тон задаётся уже первым предложением текста, предлагающим своеобразную игру — распознавать аллюзии. Объединение прецедентных феноменов в одном предложении не объясняется законами логики. Как позже понимает читатель, это связано с характером текстов, которые рассматривает автор в своём литературном обозрении. Журналист создаёт внутренний диалог в обозрении, причём это и вопросно-ответная форма изложения (2-3), и обращение к прецедентным текстам (1, 6), и взаимодействие с текстами, которые автор анализирует в своём материале. Все эти приёмы рассчитаны на активное вовлечение читательской аудитории в восприятие текста. В первом абзаце автор называет тему текста (как это было в представленном выше материале), а далее начинает анализировать и сопоставлять стихотворные тексты, доказывать свою точку зрения, создавать у читателя определённое впечатление.
Сразу обратим внимание на то, что коммуникативное действие построено так же, как и в предыдущем обозрении, и включает те же коммуникативные шаги. В спортивном обозрении давалось сообщение о событии и его оценка, здесь же даётся фрагмент текста, привлёкший внимание автора, и комментарий к нему — оценочное суждение, как правило, содержащее пейоративную оценку. Особую язвительность интонации текста придаёт имитация грамматических и речевых особенностей анализируемых текстов. Именно этим объясняется нарушение падежного управления в (8) предложении (особенного изящества придает рифма). Несоответствие стихотворной формы и лексического наполнения (нейтральная, зачастую сниженная лексика) также имитируется в авторской речи обращением к лексическим повторам и грубо-просторечной лексике с намёком на недостаточный словарный запас автора опубликованного в Интернете стихотворения, разговорным синтаксисом, в целом — избыточностью речи, характерной для разговорно-бытового общения. Языковая игра, основанная на многозначности слова «получать» также рассчитана на создание отрицательного образа, хотя, отметим, прямой оценки в тексте нет.
На протяжении всего текста можно наблюдать одни и те же приёмы взаимодействия авторской речи с анализируемым материалом: лексический подхват (9), сниженная лексика (14, 16), игра на грани фола (16). Через имитацию речевой манеры цитируемых авторов журналист выражает своё отрицательное отношение к стихам.
Таким образом, речевым жанром, формирующим структуру обозрения, является «Оценка ситуации». Подтверждение высказанного оценочного суждения происходит благодаря отбору деталей, сами явления отбираются по принципу тематического тождества и временной близости.
Выводы. Значительной представляется роль фатических речевых средств в представленном для анализа газетном жанре. В обоих случаях автор объе-
диняется с аудиторией: в первом примере благодаря созданию «своего» круга, поиску объединяющих интересов, интимизации изложения; во втором — через формирование иронической тональности, выражения пейоративной оценки, использования языковой игры. Создание «своего» круга тоже представлено в этом тексте, но не напрямую, как в первом примере, а через насмешку над авторами представленных стихотворений, которую журналист и предлагает оценить читательской аудитории.
Выбранные средства фатической речи становятся своеобразным тексто-образующим фактором в представленных для анализа материалах, обеспечивая контакт с читателем, постоянную поддержку его внимания и служа средствами связи внутри текста. Фатическая речь создаёт тональное единство текста, обеспечивая его цельность и связность.
ЛИТЕРАТУРА
1. Андреева С. В. Речевые единицы устной русской речи: система, зоны употребления, функции. М., 2006.
2. Дементьев В. В. Непрямая коммуникация. М., 2006.
3. Дускаева Л.Р. Диалогическая природа газетных речевых жанров. СПб., 2012.
4. Дускаева Л. Р., Корнилова Н. А. Речевой эпатаж как форма контактоустановления в современной медийной речи // Мир лингвистики и коммуникации. Тверь, 2013. №1 (30). Режим доступа: http://www.tverlingua.ru/.
5. Дускаева Л. Р., Корнилова Н. А. Фатика как речевая форма реализации развлекательной функции в медиатексте // Гуманитарный вектор. 2011. № 4. С. 67-71.
6. Дускаева Л. Р., Корнилова Н. А. Этикетные речевые жанры в газетном дискурсе // Вестник Пермского университета. Российская и зарубежная филология. Выпуск 3 (19). 2012. С. 177-185.
7. Зайцева Е. В. Социокультурная обусловленность письменной фатической коммуникации (на примере текстов открыток в британской языковой культуре). Автореф. дис. ... канд. филол. наук. Воронеж, 2012.
8. Клюев Е. В. Фатика как предмет дискуссии // Поэтика. Стилистика. Язык и культура. Памяти Татьяны Григорьевны Винокур. М., 1996. С. 212-220.
9. Корнилова Н. А. Фатическая речь в массмедиа: композиционно-стилистические формы. Дис. . канд. филол. наук. СПб., 2013.
10. Корнилова Н. А. Средства фатической речи в массмедиа // Медиалингвистика. №2(5). СПб., 2014.
11. Самойленко Л. В. Фатические средства в речи пользователей компьютерной сетью (на материале жанра чата): Автореф. дис. ... канд. филол. наук. Астрахань, 2010.
12. Солдатова О. С. Фатические эмотивы и стиль коммуникации: сопоставление английской и русской лингвокультур: Автореф. дис. .канд. филол. наук. М., 2009.
13. Федосюк М. Ю. Публичная фатическая речь // Речеведение: научно-методические тетради. №2. Великий Новгород, 2000. С. 19-28.
14. Чепкина Э. В. Русский журналистский дискурс: Текстопорождающие практики и коды. Екатеринбург, 2000.
15. Чернышова Т. В. Тексты СМИ в ментально-языковом пространстве современной России. М., 2007.
16. Чернышова Т. В. Фатическое общение как социальный символ коммуникации (на материале текстов печатных СМИ) // Известия Алтайского государственного университета. Серия история, филология, философия и педагогика. Барнаул, 2004. № 4. С. 46-51.
REFERENCES
1. Andreeva S. V. Speech units of the oral Russian speech: system, zone of use, functions. [Rechevye edinicy ustnoj russkoj rechi: sistema, zony upotreblenija, funkcii]. Moscow, 2006.
2. Dementjev V. V. Indirect communication [Neprjamaja kommunikacija]. M., 2006.
3. Duskaeva L. R. Dialogic nature of speech genres [Dialogicheskaja priroda rechevyh zhanrov]. 2nd edition. St. Petersburg, 2012.
4. Duskaeva L. R., Kornilova N. A. Shoking as a form of establishing of communication at modern mass media discourse // World of linguistics and communication. [Rechevoj epatazh kak forma kontaktoustanovlenija v sovremennoj medijnojrechi] // Mir lingvistiki I kommunikacii. Tver, 2013. №1 (30). URL: http://www.tverlingua.ru/.
5. Duskaeva L. R., Kornilova N. A. Phatic as a speech form of realization of entertaining function of media text // Humanities vector [Fatika kak rechevaja forma realizacii razvlekatelnoj funkcii v mediatekste // Gumanitarnyj vektor], 2011. № 4. Pp. 67-71.
6. Duskaeva L. R., Kornilova N. A. Etiquette speech genres in media discourse // Bulletin of Perm University. Russian and abroad fiiology [Etiketnye rechevye zhanry v gazetnom diskurse // Vestnik Permskogo universiteta. Rossijskaja I zarubezhnaja fflologija]. № 3 (19). 2012. Pp. 177-185.
7. Zaitzeva E. V. Sociocultural conditionality of written phatic communication (on the material text cards in the British language culture) [Sociokulturnaja obuslovlennost pismennoj faticheskoj kommunikacii (na primere tekstov otkrytok v britanskoj jazykovoj kulture)]. Voronezh, 2012.
8. Kluev E. V. Phatic as an object of discussion // Poetics. Stylistics. Language and culture. In memory of Tatyana Vinokur [Fatika kak predmet diskussii // Poetika. Stilistika. Jazyk I kultura. Pamyati Tatjany Grigorjevny Vinokur]. Moscow, 1996. Pp. 212-220.
9. Kornilova N. A. Phatic speech in mass media: compositional and stylistic forms. PhD thesis [Faticheskaja rech v massmedia: kompozicionno-stilisticheskie formy: Dissertacija na soiskanie uch. stepeni kand. fiiol. nauk.]. St. Petersburg, 2013.
10. Kornilova N. A. Means of expression phatic speech at mass media discourse // Media linguistics. №2 (5). [Sredstva faticheskoj rechi v massmedia // Medialingvistika. №2(5)]. St. Petersburg, 2014.
11. Samojlenko L. V. Phatic means in a computer network users' speech (on the material of the genre chat) [Faticheskie sredstva v rechi polzovatelej kompjuternoj set'ju (na material zhanra chata)]. Astrakhan, 2010.
12. Soldatova O. S. Phatic emotives and communicative style: comparison of English and Russian linguocultures [Faticheskie emotivy I stil kommunikacii: sopostavlenie anglijskoj I russkoj lingvokultur]. Moscow, 2009.
13. Fedosuk M. U. Public phatic speech // Rechevedenie: scientific-methodical notes [Publichnaja faticheskaja rech // Rechevedenie: nauchno-metodicheskie tetradi. №2]. Veliky Novgorod, 2000. Pp. 19-28.
14. Chepkina E. V. Russian journalistic discourse: Text-generating practices and codes [Russkij zhurnalistskij diskurs: Tekstoporozhdajuschie praktiki I kody]. Ekaterinburg, 2000.
15. Chernyshova T. V. Media texts in mental and language space of modern Russia [Texty SMI v mental'no-jazykovom prostranstve sovremennoj Rossii]. Moscow, 2007.
16. Chernyshova T. V. Phatic interaction as a symbol of social communication (on the material of printing media) // Bulletin of Altai state University. History, philology, philosophy and pedagogical series. [Faticheskoe obschenie kak social'nyj simvol kommunikacii (na material textov pechatnyh SMI) // Izvestija Altajskogo gosudarsvennogo universiteta. Serija istorija, filologija, filosofija I pedagogika.] Barnaul, 2004. № 4. Pp. 46-51.
