CC BY
15
вает решение XI сессии указанного совета, прямо посвященное джихаду. В соответствии с ним, общий анализ положений Корана и Сунны Пророка Мухаммеда подтверждает, что основу отношений мусульман с представителями иных вер и культур составляют милосердие, добро, позитивный обмен. Совет настоятельно рекомендовал не поддаваться экстремистской пропаганде, толкающей к кровопролитию и посягательству на собственность. Взамен этого совет призвал к использованию различных форм мирного джихада в соответствии с советом Пророка Мухаммеда: «Самым предпочтительным джихадом является слово истины, обращенное к правителю-тирану».
Иными словами, в решениях ведущих международных центров исламской правовой мысли воспроизводится преобладающий в современном исламском правоведении вывод о легальности вооруженного джихада только для противодействия различным видам насилия и преследования, в том числе и по религиозным мотивам. Современная исламская мысль характеризуется большим разнообразием. В ней нетрудно обнаружить концепции, толкующие шариат в радикальном ключе. Но это не относится к ведущим центрам исламской правовой науки. Их выводы - не оправдание терроризма, а убедительный аргумент против него.
«Терроризм в современном мире», М., 2011 г., с. 411-451.
К. Азимов,
востоковед (Ташкентский государственный институт востоковедения) ТЕХНОЛОГИИ УПРАВЛЕНИЯ ХАОСОМ И СОБЫТИЯ В АРАБСКОМ МИРЕ
Всякая революция - это конфликт. В недавно случившихся революциях, произошедших в арабских странах, которые называют «финиковыми» или «фисташковыми», можно обнаружить как сходные черты, так и особенные. Но любой исследователь задумается над общими чертами, которые можно обнаружить в прошедших событиях. Более того, эти революции обнаруживают сходство с «цветными революциями» на постсоветском пространстве и странах Восточной Европы. Обращает на себя внимание тот факт, что события в странах Северной Африки начались почти одновременно и, более того, проходили практически по одному сценарию.
163
В политологии обычно скептически относятся к «теориям заговора», поискам чьей-то «руки», однако события последних двух лет заставляют аналитиков предположить наличие скоординированного плана, реализация которого привела к означенным событиям. Зарубежные СМИ по-разному оценивают случившееся. Некоторые считают, что сходство революционных событий связано с типом режимов в этих странах (авторитарная власть, длительное пребывание у власти одного лидера, масштабы коррупции и т.д.), чего нельзя отрицать. Другие же обращают внимание на то, что степень социальной напряженности, уровень благосостояния и степень развитости экономик этих стран были разными, что не позволяет сделать однозначного вывода о причине возникшего (причем, почти одновременного) взрыва. Например, Тунис, несмотря на высокий уровень коррупции, считали страной благополучной. Эта страна уже длительное время живет за счет поступлений от своих граждан, работающих в Европе, а также за счет денег, которые тратят туристы, отдыхающие на пляжах страны. В Ливии благосостояние зиждилось на нефти, причем эта страна привлекала к себе гастарбайтеров из многих африканских и азиатских стран, что также свидетельствует об относительном благополучии страны. Что касается Египта, то здесь наибольшую опасность видели в деятельности исламистских организаций, однако в произошедших событиях они не играли доминирующей роли.
Те, из аналитиков, кто склонялся к «управляемой модели» конфликта, обращали внимание на развитие коммуникаций, Интернета, Твиттера и т.д., хотя при ближайшем рассмотрении оказалось, что эти средства современной коммуникации не так уж доступны для местного населения. Скорее можно говорить о приеме программ многочисленных европейских телеканалов.
Самосожжение 26-летнего выпускника вуза и одновременно безработного, стало детонатором народного взрыва в Тунисе. Но дальнейшие события продемонстрировали, что без предварительной подготовки, финансовой поддержки мятеж был бы невозможен, ибо законная власть как в Тунисе, так и в других странах обладала средствами подавления мятежей, но оказалась не в силах противостоять натиску толпы. Напомним, что накануне событий Тунис меньше всего был похож на страну, где зреет революционная ситуация: в 2004 г. доход на душу населения в Тунисе в среднем превышал аналогичный показатель не только в странах Ближнего Востока и Северной Африки, но и в странах Восточной Азии. Накануне событий была проведена реформа образования, введено
164
бесплатное среднее образование для детей до 16 лет. Однако повышение числа образованных тунисцев привело к росту безработицы. Среди тех, кто в 2011 г. вышел на улицы, было много дипломированной молодежи.
Возникает вопрос: а почему в списке «финиковых революций» отсутствуют Алжир, Марокко, соседние африканские страны, в то время как беспорядки охватили Тунис, Ливию, Египет, Бахрейн, Йемен и, позднее, Сирию? В соседних странах не меньше социальных проблем и отнюдь не демократические режимы. Похоже, что успех восстания в одной стране служил сигналом для «революционного подъема» в другой, но и это предположение не дает полного ответа на вопрос, почему события произошли именно в указанных странах. Некоторые аналитики обнаруживают в этих событиях цепную реакцию, но и она возможна только при условии наличия предварительной подготовки, тем более что сценарий событий в каждой стране был практически один. Специалисты обращают также внимание на кажущуюся стихийность революционных процессов. Ведь во всех странах были политические партии, которые проповедовали разные идеологические концепции. Однако во время массовых выступлений никаких лозунгов, характерных для любой революции (о чем свидетельствует история), не было! Ни одна из партий не взяла на себя ответственность за «организацию» протестных движений! И это в странах, которые некогда образовались в результате национально-освободительных движений. Похоже, что протестующая толпа имела своей целью только свержение действующей власти и отнюдь не была объединена идеей социальной справедливости, не имела лидеров, которые бы разработали программу дальнейших действий, т.е. она не была готова решать судьбу своей страны. Естественно, что в этих условиях для режиссеров арабских революций (а мы считаем, что события имели своих сценаристов и режиссеров) открывались возможности для продвижения нужных им кандидатур.
Анализ работы «Теория хаоса и стратегическое мышление», автором которой является американский политолог и дипломат Стивен Манн, позволяет нам высказать предположение о том, как были организованы «финиковые революции». Бывший представитель Президента США по евразийским конфликтам откровенно заявил: «Мы должны стремиться к интенсивным изменениям в обществах, находящихся в конфликте, и должны быть открыты перед возможностью усиливать и эксплуатировать критичность, если это соответствует нашим национальным интересам». И далее:
165
«Многие сложные системы естественным образом эволюционируют до критической стадии, в которой незначительное событие вызывает цепную реакцию, способную затронуть многие элементы системы...»; «Мы должны стремиться к интенсивным, активным изменениям в обществах, находящихся в конфликте. И надо помнить, что говорил Джордж Шульц: ни один исход урегулирования не бывает справедливым для всех. Кроме того, право часто не применяется в сегодняшней реальности, которая основана на конфликте». Высказывания С. Манна свидетельствуют о том, что в Вашингтоне разрабатывают новые методы манипулирования общественными процессами в странах, которые находятся в фокусе внимания Вашингтона: «Я хотел бы высказать одно пожелание: мы должны быть открыты перед возможностью усиливать и эксплуатировать критичность, если это соответствует нашим национальным интересам - например, при уничтожении иракской военной машины и саддамовского государства. Здесь наш национальный интерес приоритетнее международной стабильности. В действительности, сознаем это или нет, мы уже предпринимаем меры для усиления хаоса, когда содействуем демократии, рыночным реформам, когда развиваем средства массовой информации через частный сектор».
В традиционных обществах любая личность глубоко интегрирована в социум, клан, род или племя, что защищает ее от любого внешнего психологического воздействия. Чтобы защититься от негативного влияния или любой формы информационной агрессии, каждый член этого сообщества опирается на ресурсы всего общества в целом и на помощь его членов. Успех возможен только в случае разрушения самой традиционной структуры общества путем организации политического хаоса. Только в таком случае человек лишается опоры, коллективной поддержки и вынужден заботиться лишь о собственном выживании. Создать хаос можно путем политического переворота или мятежа. Ныне для этого есть новые мощные средства, в результате использования которых можно организовать информационно-пропагандистскую кампанию, целью которой является дискредитация традиционных ценностей. В результате может произойти разрушение традиционного уклада, девальвация традиционных ценностей, и, как результат, может возникнуть идеологический вакуум. Именно сюда «запускается» заранее созданная идеологическая концепция, которая, на первый взгляд, несет в себе положительное зерно. На самом деле речь идет о смене системы ценностей, но вырванные из своего
166
традиционного уклада и потерявшие поддержку своего рода или клана, будут хвататься за любую идеологическую концепцию, гарантирующую выживание. Именно этого добиваются авторы теории управляемого хаоса, ибо с ее помощью возможно манипулирование сознанием индивидов.
Стив Манн определяет эту концепцию как революционную, ибо она может изменить стереотипы стратегического мышления. По его мнению, для достижения успеха нужно создать хаос, т.е. нарушить традиционное социальное устройство. Именно такую картину сегодня можно наблюдать в странах Северной Африки -Тунисе, Ливии, Египте, - ставших жертвами подобных преобразований. Обращает на себя внимание отсутствие революционной идеологии. Однако история свидетельствует, что настоящие революции являются проявлением воли народа, а идеология формируется задолго до начала массовых выступлений. Это обстоятельство заставляет задуматься о несколько нетрадиционном развитии событий в Северной Африке и на Ближнем Востоке, что позволяет предположить наличие некоего внешнего центра управления. Примерно такая же ситуация в свое время имела место во время «цветных революций», в том числе на постсоветском пространстве в странах Центральной Азии, где преобладает мусульманское население.
В традиционных восточных обществах, где сохранился общинный и родовой уклад жизни, интересы отдельной личности обычно не учитываются, в то время как интересы общины находятся в центре внимания. На Востоке человек считает себя состоявшимся, если он реализовал себя в соответствии с интересами общины или рода. Как мы уже отмечали, община дает человеку поддержку и защиту, нередко даже в большей степени, чем это может обеспечить человеку Запада либеральное государство. Следовательно, свобода индивида в восточных обществах понимается совсем не так, как на Западе: свою пользу обществу человек рассматривает через использование ресурсов, которые ему дает членство в данном социуме.
Характерно, что попытки ликвидировать трайбалистское устройство общества обычно терпят провал. Так, после свержения монархии в Ираке (1958) республиканское правительство взяло курс на модернизацию. Уже через год было опубликовано «Коммюнике № 1», в котором речь шла об отвержении трайбализма в Ираке. В 1963 г. партия Баас, пришедшая к власти, не изменила отношения властей к этому вопросу, однако на деле все назначе-
167
ния на ключевые посты производились с учетом племенной принадлежности. Более того, после войны в Заливе (1991) С. Хусейн, вероятно нуждаясь в поддержке общества, стал заявлять о том, что племенной фактор - сплачивающая сила. В этот период он активно контактировал с вождями племен, поддерживая их финансово. В условиях хаоса после американской агрессии (2003) страна оказалась разделенной на регионы и религиозные сообщества. И вновь племенной фактор стал играть значимую роль, будучи как одной из линий раскола, так и фактором объединения людей, имеющих общие корни. X. Аль-Мухаммад, из Кентского университета (Великобритания), пишет, что «когда иракец оказывается в ситуации, угрожающей его жизни и имуществу, именно племя, как правило, готово сыграть в его жизни весьма существенную и абсолютно прагматическую роль».
Отсюда и иной смысл понятия справедливости в традиционных восточных обществах, где справедливость должна рассматриваться как благо для всей общины. Во внутренней политике это выражается в стремлении добиться высоких государственных постов для представителей своего клана (хотя Запад демонстрирует массу аналогичных примеров) или племени, т.е. принцип народного представительства здесь сводится к представительству родовому, клановому или общинному. Таким образом, традиционный уклад и принципы и правила поведения, принятые в общинах, пришедших к власти, оказывают свое влияние на всю внутреннюю политику, придавая ей устойчивость к любым внешним воздействиям. При этом европейские идеи о праве каждого члена сообщества, независимо от его происхождения, участвовать в управлении государством на Востоке не соответствуют принципам традиционного общества, где по-прежнему имеет ценность принадлежность к тому или иному клану. Понятие братства в восточных обществах с преимущественно мусульманским населением опирается на принципы, зафиксированные в Коране и хадисах.
О. Руа из Института политических исследований (Париж) рассматривает последние события в странах Арабского Востока как проявление глубочайшего раскола арабо-мусульманских обществ. Данный раскол присутствует во всех общественных слоях, в том числе и в тех, которые настроены оппозиционно по отношению к правящим режимам: «Конфликт между поколениями имеет место и в оппозиции, выступающей против автократии, и это особенно заметно, например, у египетских "Братьев-мусульман": старшее поколение, контролирующее аппарат организации, все
168
еще придерживается традиционного преклонения перед харизматическим лидером». Рассматривая сложившуюся ситуацию, он делает вывод, что произошедшее на площади ат-Тахрир на самом деле не объединило, а разъединило людей, ибо общество разделилось на тех, кто выступал против экономической монополии элиты, и тех, кто хотел сохранить существующее положение, причем среди последних были не только власть имущие, но и копты, требования которых сводились к исключению всяческой дискриминации их интересов.
Характерно, что некоторые исследователи связывают причины рассматриваемых нами конфликтов с глобальным потеплением, ибо в начале 2011 г. произошел резкий скачок мировых цен на продовольствие, вызванный неблагоприятными погодными условиями в странах - экспортерах продовольствия. С. Джонстоун и Дж. Мазо, сотрудники Международного института стратегических исследований (Лондон), обращают внимание на то, что ввиду засухи Россия - крупнейший поставщик зерна Египту и другим арабским странам - в августе 2010 г. ввела эмбарго на экспорт пшеницы, ржи и ячменя. Согласно данным Международного зернового совета, Египет за второе полугодие 2010 г. получил только 1,6 млн. т российского зерна по сравнению с 2,8 млн. т за тот же период 2009 г., в результате чего цены на продовольствие в Египте во второй половине 2010 - начале 2011. г. возросли на 20%. Однако международные эксперты считают факт повышения цен лишь «отягчающим фактором».
Аланауд аш-Шарех, специальный корреспондент по Ближнему Востоку Международного института стратегических исследований (Лондон), среди причин, вызвавших антиправительственные волнения, выделяет экономическую стагнацию и низкие доходы населения на фоне высокой инфляции. Безработица в регионе составляет в среднем 10%. В Тунисе - 14, в Ливии - 30, в Йемене - 35%. Ситуация усугубляется высоким демографическим ростом. В Египте широко разрекламированная политика «открытого рынка» не смогла остановить падения жизненного уровня населения; никаких реформ, которые смогли бы осуществить реальный экономический рост, проведено не было. В связи с волнениями в Тунисе и Египте власти богатых нефтедобывающих стран Персидского залива увеличили натуральные и денежные субсидии населению, но о каких-либо политических реформах объявлено не было.
169
Аш-Шарех считает, что «просто свержение существующих режимов без активной новой политики по снижению роста населения и проведения реальных экономических реформ не решит проблем, стоящих перед странами региона. Нынешние субсидии в долгосрочном плане нежизнеспособны. Они могут привести к банкротству государства. Даже в богатых нефтедобывающих странах эти меры рассматриваются как временные, чтобы погасить широкое гражданское недовольство».
Складывается впечатление, что о геостратегических последствиях «арабской весны» внутри арабских стран мало кто задумывался. Однако очевидно, что произошедшие события в разных арабских странах имеют один и тот же почерк. М. Оттавей считает, что исходные позиции везде были одинаковы: преобладание молодежи в демографической структуре населения, делающееся весьма трудным делом предоставление им образовательных возможностей и рабочих мест, высокий уровень бедности, авторитарная и коррумпированная власть. Неолиберальные реформы, проведенные в некоторых арабских странах, в свою очередь, обострили ситуацию. Тем не менее различные авторы, как мы уже отмечали ранее, отмечали достаточную стабильность и устойчивость правивших в странах Северной Африки политических режимов.
Оставляя в стороне версию о полной спонтанности и случайности «революций» в Тунисе, Египте и других арабских государствах (которая тоже имеет право на существование), остановимся на предположении, что все случившееся (хотя бы в странах Северной Африки) - управлялось из одного центра. В этом случае сразу возникает несколько ключевых вопросов. Первый: при помощи каких технологий эти «революции» были осуществлены? Второй: кто является заказчиком и дирижером этих событий? История свидетельствует, что договориться с лидерами враждующих государств, чувствующих за собой реальную силу и опирающихся на поддержку армии и основной массы местного населения, довольно трудно. Примером, может служить более чем полувековая израильско-арабская конфронтация. В этой связи управлять специально инициированными политическими конфликтами (в которых их участники являются объектами, а не субъектами) гораздо перспективнее. Сегодня уже стало очевидным, что любые разновидности «цветных революций» - это результат применения технологий информационно-психологического управления международными конфликтами. Именно такие формы этнополитических конфликтов были применены в государствах Северной Африки.
170
На первый взгляд эти конфликты представляются уникальными. Однако по многим параметрам они обладают большим сходством и в основном развиваются по одним и тем же сценариям, что позволяет предсказывать их дальнейшее развитие. Можно также обнаружить и сформулировать их обобщенные характеристики.
Многие исследователи пытались заниматься типологией конфликтов и обнаруживали, что каждая эпоха добавляет новые виды конфликтов. Если прежние конфликты сводились в основном к пограничным, когда речь шла о спорных территориях, в том числе конфликтам по определению шельфа, совместному водопользованию, разделу нефтяных полей и т.д., то сегодня представления о международных конфликтах нужно пересматривать. Технологии так называемых «финиковых» и «фисташковых революций» обнаруживают определенное сходство с «цветными революциями», произошедшими в Восточной Европе и республиках бывшего СССР. Здесь был использован тот же набор психологических методик и организационных приемов. Акцент везде делался на раскол традиционных восточных обществ, нарушение сплоченности родовых и племенных кланов. Главной задачей стала дезориентация народных масс в политической обстановке с помощью технологий управления массовым сознанием, с тем чтобы погрузить социум в состояние распада и создать атмосферу политического хаоса. Именно на это обращают внимание многие эксперты в странах Северной Африки и Ближнего Востока.
Но кто же стал дирижером этих событий? Кто разрабатывал сценарий? Обращает на себя внимание одновременное обилие антиисламских и антимусульманских высказываний ряда политиков в странах Запада. Причем значительная их часть подается в банальной упаковке через средства массовой информации, что обывателем воспринимается как угроза его существованию. Скандально известный фильм «Невинность мусульман» изначально должен был возмутить мусульман всего мира. Именно этого и добивались его создатели. После этого фильма буквально каждое антиисламское высказывание как бы получало аргументацию в виде протестов мусульман: вот вам подтверждение того, что угроза демократическому миру исходит именно из исламского мира.
Заказчики «финиковых революций» надеются, что в результате этих событий к власти придут люди, которые под натиском доставшихся им проблем будут вынуждены обращаться к Западу за помощью и поддержкой. Очевидно, что новая власть в арабских государствах, будет озабочена собственным международным при-
171
знанием, а для этого ей, возможно, придется поступиться любыми национальными интересами. Такое руководство будет намного сговорчивее в решении ключевых политических и экономических вопросов. Именно с таким правительством можно будет пересмотреть экономические соглашения и изменить их в лучшую для себя сторону, пообещав незначительные политические авансы. Этот процесс уже начался в Ливии и Тунисе.
Истинные цели «фисташковых революций» в указанных странах лежат, несомненно, глубже, чем просто смена политических режимов и замена, в общем, лояльных, но малоуправляемых (в силу своей бессменности) авторитарных лидеров арабских государств на новых, постоянно зависящих от внешней политической поддержки. Естественно, что на поверхности лежит заинтересованность заказчиков в полезных ископаемых региона, прежде всего нефти. В частности, доказанные запасы нефти Ливии составляют 5,7 млрд. т. Далее идут Нигерия (4,8 млрд. т), Ангола (1,8 млрд. т), Алжир (1,5 млрд. т), Судан (0,9 млрд. т). На долю Западной Африки уже сейчас приходится 15% нефти, импортируемой в США, и этот показатель, по всем прогнозам, в течение ближайших 25 лет достигнет 25%. Нефтяные месторождения найдены также на побережье Анголы, Габона и Нигерии. Выскажем предположение, что случившееся в странах Северной Африки является прелюдией к более масштабным событиям на Черном континенте, и что цель осуществляемого сценария заключается в том, что именно таким образом США пытаются уменьшить энергетическую зависимость от Ближнего Востока.
Возможно, что активизация африканского направления связана с тем, что здесь появился еще один перспективный игрок -Китай. Пекин импортирует из африканских стран примерно треть необходимой нефти. В 2006 г. Ангола, обогнав Саудовскую Аравию, стала основным поставщиком нефти в КНР. В сфере энергетики КНР является крупнейшим партнером таких африканских стран, как Судан, Ангола, Нигерия, Экваториальная Гвинея и Демократическая Республика Конго. КНР проявляет интерес к рудным месторождениям, импортируя цинк, кобальт, медь, уран и бокситы из Замбии, Зимбабве, ЮАР, Габона и Марокко. Обращает также на себя внимание тот факт, что США в темпах экономического развития проигрывают Китаю и все больше становятся зависимыми от его быстрорастущей экономической и политической мощи. В этих условиях для Вашингтона становится чрезвычайно важным любой ценой удержать контроль над крупными запасами
172
углеводородного сырья, воспрепятствовать его экспорту в Китай и тем самым сдержать его экономический рост.
Что касается Сирии, то здесь ситуация более сложная. Недовольство населения длительным пребыванием у власти семьи Асадов, к тому же представителей шиитского меньшинства, по мнению западных стратегов, необходимо было использовать, тем более что в последнее десятилетие руководство страны стало допускать ошибки, отразившиеся на экономическом положении населения. Кроме того, Сирия - верный союзник России на Ближнем Востоке, а также единственное арабское государство региона, поддерживающее дружеские отношения с Ираном. Иран, в свою очередь, представляет угрозу для Израиля и, следовательно, для США, так как ядерные исследования могут сделать это государство лидером Ближнего и Среднего Востока. Вступление Ирана в «ядерный клуб», по мнению израильских стратегов, может иметь катастрофические последствия для Израиля.
Сценарий, который был предложен для Сирии, - под предлогом смены власти, осуществляемой оппозицией, начать в стране гражданскую войну - явно пробуксовывает. События, начавшись в марте 2011 г. с вооруженных выступлений в пограничных городах (Деръа, Идлиб), перекинулись на побережье, где традиционно были сильны происламские (антишиитские) настроения. Однако значительная часть населения (горожане, представители среднего класса и этноконфессиональных меньшинств) дорожат стабильностью и требуют разрешить ситуацию мирными средствами.
Новым актом сирийской драмы стали столкновения между сирийской армией и турецкими войсками. Несмотря на то что сирийское правительство извинилось за случайный обстрел турецкой территории, подобные обстрелы продолжаются. Совершенно очевидно, что Дамаск не заинтересован в разжигании конфликта с соседним государством, тем более в нынешних условиях. Более вероятно, что режиссеры «сирийского хаоса» включили в свой сценарий новый элемент - конфронтацию с Турцией. Надо отметить, что в период правления Б. Асада отношения с северным соседом впервые практически за столетие были нормализованы. Для Анкары возникла возможность через Сирию улучшить отношения с другими арабскими странами. В этот период ряд наблюдателей даже предупреждали турецкое руководство, что оно рискует потерять благорасположение США и Израиля. Однако у Турции были свои планы: ее растущая экономика требовала новых рынков сбыта. Возможно, были и иные соображения: создать союз суннитских
173
государств с лидерством в нем Турции, что повысило бы авторитет страны, много лет ожидающей, что ее примут в ЕС. Таким образом, Анкара надеялась убедить Европу в том, что именно она является ключевым государством в регионе. Нынешние события возвращают Анкару к более тесным отношениям со странами НАТО, США и всеми теми, кто инспирировал «фисташковые революции».
Очевидно, что в США разработали масштабный план «перезагрузки» политической ситуации в регионе, где сосредоточены их энергетические и политические интересы. Наша версия происходящего дает основание предположить, что именно Африка и Ближний и Средний Восток сегодня являются точкой пересечения жизненно важных интересов двух великих держав - США и Китая, которые уже вступили между собой в непримиримую борьбу за доступ к энергоресурсам и политическое влияние в регионе. В этих условиях политика Вашингтона может выражаться в том, чтобы любой ценой удержать контроль над крупными запасами углеводородного сырья, воспрепятствовать его поставке в Китай и Европу и тем самым сдержать их экономический рост.
Один из методов достижения этой цели - использование национальных сепаратистских и экстремистских движений для дестабилизации неподконтрольных регионов - так называемый «управляемый хаос». Применение именно таких технологий и наблюдается сегодня в странах Северной Африки и Ближнего Востока, переживших или продолжающих переживать «финиковые революции». Это основная цель США и причина «революционных» событий в регионе: не исключено, что перед новыми лидерами, пришедшими к власти с помощью технологий «цветных революций» и «управляемого хаоса», будет поставлена задача перекрыть (или существенно сократить) экспорт энергоносителей в Китай.
«Страны Востока: Социально-политические, социально-экономические, этноконфессиональные и социокультурные проблемы в контексте глобализации», М., 2012 г., с. 240-249.
174
