CC BY
58Казенное С.Ю.
к.э.н., в.н.с. ИМЭМО РАН
Кумачев В.Н.
с.н.с. ИМЭМО РАН
ТЕХНОЛОГИЧЕСКОЕ ОБЕСПЕЧЕНИЕ НАЦИОНАЛЬНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ:
НОВЫЕ АСПЕКТЫ
Ключевые слова: национальная безопасность, оборонные технологии, технологии «жесткой» и «мягкой» силы, гибридное противостояние, выпуклый тыл, технологии асимметричного сдерживания, «двойные» технологии.
Сегодня, особенно в условиях всякого рода ограничителей, экономических затруднений, проблем бюджетного финансирования, роста политико-военной напряженности в мире, санкционных мер и т.д., перед Россией крайне остро стоит вопрос повышения эффективности национальной безопасности (НБ), затрат на нее, оборонную и военно-экономическую сфер, в рамках так называемого «асимметричного сдерживания». И это касается, причем приоритетно, инновационно-технологической деятельности РФ, задач обеспечения военно-технической достаточности. Особо подчеркнем: внешняя оборонная составляющая НБ - лишь ее компонент, пусть крайне важный. Он может оказаться «неликвидным» при отсутствии надлежащей общеэкономической, общетехнологической, политико-идеологической базы, надежного тыла, который за его роль в современной системе безопасности и высокую, причем всестороннюю, уязвимость называют даже «выпуклым». Соответственно, это должно найти отражение в технологической политике в интересах комплексной НБ РФ.
Как отмечает И. Макушев, президент Военно-научного комитета вооруженных сил РФ (февраль 2016 г.), многие вызовы последнего времени прямо или косвенно порождены новейшими достижениями науки и технологий, коренным образом изменившими характер военного противостояния. А в Госпрограмме по развитию промышленности и повышению ее конкурентоспособности (обновлена и дополнена в мае 2016 г.) особым разделом записано проведение поисковых НИР и научных работ, включающих обеспечение создания принципиально новых вооружений и значительный прирост ТТХ существующих, в том числе в ходе импортозамещения. К 2020 году должно быть разработано не менее 1,3 тыс. технологий для производства продукции военного назначения (ПВН), а доля инновационной продукции во всем производстве должна быть доведена до 40% (в настоящее время эта доля не превышает 1/6 и в последние годы даже сократилась). Сейчас уже не идут дискуссии, насколько «совместимы» гражданские и военные технологии и НИОКР по ним, насколько «уникальны» последние. За предыдущие четверть века доля «двойных технологий» (ДТ) в оборонной сфере в мире увеличилась вдвое и достигла более 1/3 с тенденцией к дальнейшему повышению.
В современном мире активно происходят «перемешивание» гражданских и военных технологий, «жесткой» и «мягкой» силы в обеспечении национальной и военной безопасности (НВБ), размывание границ между ними. Отмечается все большее расширение понимания НБ во всей ее многогранности и соответствующих задач, технологий (не только «железа», но и средств, методов, форм организации) по ее обеспечению. Что, в свою очередь, повышает возможности взаимопроникновения и взаимодействия технологий и их использования в данном качестве в интересах НБ. Таким образом, в плане обеспечения НВБ речь идет о двуединой задаче: 1) совершенствование различных аспектов собственно военной мощи и 2) поиск технологий, моделей и сценариев, альтернативных использованию военной силы или, в рамках гибридного противостояния, дополнительных возможностей совместного использования технологий военной направленности и «мягкой силы», в том числе двойных. Что обусловливает необходимость и способствует реализации данной задачи?
В настоящее время для области НВБ очевидна потребность нового качественного прорыва в оборонных технологиях, с привлечением принципиально новых технологических решений, что требует самых серьезных подпиток, «драйверов», в том числе со стороны гражданских НИОКР и ДТ. Это невозможно без прорывов в фундаментальных исследованиях и в иных областях знаний, без привлечения общенаучных, «общетехнологических», «сквозных» технологий. При этом существенными является оптимальное распределение инвестиций между прикладными работами и фундаментальными исследованиями, а также превращение научных исследований в инновационный продукт.
Подчеркнем, речь идет не только о повышении модернизационного ресурса существующих ВВТ, но и о получении новых свойств и функциональных возможностей и совершенно новых технологий для производства ПВН, о создании новых технологических ниш и направлений, придании традиционной военной мощи качественно нового облика. Приведем лишь один пример: американская ядерная бомба В-61 последней «умной» модификации (В-61-12) имеет несколько тысяч новых узлов и компонентов, технологических решений по сравнению со своим прототипом и серьезно отличается по функциональным свойствам и способам применения. И все же нельзя не констатировать: за последние десятилетия, как считает, в частности, академик Российской академии космонавтики им. Циолковского
Г. Вокин, уменьшилось число открытий и пионерских изобретений по большинству научных направлений, и есть основания полагать, что в обозримой перспективе трудно ожидать серьезных научных «потрясений». Процесс получения научной информации вышел на так называемую «логистическую кривую», когда рост объемов замедляется, несмотря на увеличение затрачиваемых сил и средств. Отсюда, в числе прочего, и тяга к поискам альтернативных традиционным (военно-силовым) путей обеспечения НВБ.
В свете решения задач повышения общей эффективности сферы НВБ сегодня недостаточно оптимизировать отдельные системы оружия, их ТТХ, платформы и вооружения. Важно оценить проект в целом, насколько целесообразны его финансирование, разработка и принятие на вооружение, как он вписывается в общую систему обеспечения НВБ, сегодня и на перспективу, насколько вообще он реализуем - экономически, технологически, организационно, кадрово. Таким образом, речь идет о совокупной деятельности в области обеспечения НБ как едином комплексе, об оборонно-технологической (военно-техническая - лишь ее часть) политике, оптимизации, удешевлении и качественном совершенствовании всего процесса принятия решений в сфере НБ и реализации, выстраивания «больших систем», их гибридизации.
Это тем более важно для современных проектов и программ в силу их масштабности, затратности, комплексности, при которых крайне важным становится недопущение ошибок при их планировании и оценке, выстраивании цепочек взаимодействия, по вертикали и горизонтали. Требуется заблаговременный анализ околопроектной среды, возможностей и емкости рынка, востребованности конкретных разработок и продукции, способности обслуживать, поддерживать жизненный цикл на всем его протяжении, технически и экономически. Необходим также анализ конкурентных, альтернативных проектов, векторов развития и политики в области обороны и НБ в целом. Сегодня сфера организации и планирования, философия проектирования - одно из слабых мест управления в РФ, причем это касается как сферы НБ в самом широком понимании, так и более конкретных вопросов, например, связанных с технологическим развитием. Тем более это существенно в условиях усложнения, в том числе организационного, производственно-разработческих проектов, вовлечения в них самых разных субъектов и сфер деятельности с разным административным подчинением, представлениями о ценообразовании и т.д.
Особенно важное место отводится определению приоритетов дальнейшего инновационно-технологического развития РФ при решении задачи преодоления нынешней «технологической паузы», подготовке к реализации достижений нового технологического уклада, так называемого «нано-био-социо-когни», и использованию его потенциала для обеспечения НВБ РФ, которое требует прорывных, опережающих решений для их распространения и применения как в сфере НВБ в ее оборонном значении, так и для обеспечения технологического прогресса в целом, роста благосостояния общества, решения проблем экологии и т. д. Это также задачи обеспечения и упрочения места РФ в технико-технологической гонке, технологического статуса, нарушения сложившегося в последнее время миропорядка за счет технологических прорывов, в том числе, условно говоря, с помощью какого-либо «гиперболоида инженера №>.
Надо сказать, что в результате происходящих изменений поле применения для самых разных технологий в деле обеспечения НБ необычайно расширилось. Например, это касается освоения и удержания приоритетов в новых средах обитания, в том числе «агрессивных», экстремальных - это космос, подводный мир, арктические, аридные и высокогорные зоны, иные территории со специфическими природными и иными условиями, роль которых в силу климатических подвижек, расширения ойкумены все более возрастает. Здесь востребованы вооружения, оборудование, оснащение, индивидуальное и коллективное, со специальными свойствами и характеристиками, причем выполненные на инновационных основах, включая, например, продукты питания, энергетику, ткани для одежды, ГСМ, а также способы их применения. Специфика условий, в числе прочего, предопределяет и важное место в данном процессе робототехники и всего с ней связанного - разработки и производства беспилотных летательных аппаратов (БПЛА), автоматических систем контроля, подводных роботов и т.д. Это существенно не только по техническим причинам, но и по экономическим - сегодня слишком дороги рабочая сила, персонал ВС, тем более для работы в экстремальных условиях, не только на поле боя. Так, один час пребывания «живого» космонавта в открытом космосе стоит 2-4 млн. долл. «Молниеносными» темпами в передовых странах развивается промышленное роботостроение. Революцию в разработке, производстве, эксплуатации могут произвести аддитивные технологии. В сфере НВБ это, в частности, - снижение зависимости от фактора серийности производства ВВТ за счет индивидуализации заказов без ущерба для их стоимости, повышение ремонтопригодности в полевых условиях и т.д.
Особое место в распространении, развитии, создании, использовании новых технологий в интересах НБ занимают информационные технологии (ИТ). ИТ во многом являются «становым хребтом» пятого и переходного технологических укладов. Непосредственно при участии ИТ и кибердостижений происходит резкое удешевление производства, разработок, исследований, всех аспектов повседневной жизни, включая технологические процессы, управление и принятие решений. Создание и реализация «больших проектов» невозможны без активного использования компьютерного моделирования, новейших средств обработки данных и т. д. При активном участии ИТ проходит, например, процесс глобализации (при всей неоднозначности данного явления) за счет роста информационной открытости и «проницаемости», удешевления и ускорения процессов передачи и накопления информации, распространения идей, знаний, технологий, инноваций, финансово-экономического влияния. Создаваемое на основе ИТ кибероружие - одно из основных средств современных «гибридных» и сетецентрических войн (ГСВ). Так, в 2015 году потери мировой экономики только от кибератак составили 450 млрд. долл. (данные Всемирного Банка). Подавляющая часть боевиков ИГИЛ (запрещенной в РФ организации), прибывших в его распоряжение из-за пределов контролируемой им территории, была завербована при непосредственном участии и с помощью ИТ и Интернета. Благодаря тем же ИТ и Интернету, применению когнитивных технологий мы наблюдаем сверхэффективность и «дешевизну» «цветных революций».
С учетом повышения роли асимметричного сдерживания, фактора ГСВ, «медленных войн», «криптовойн» отмечается особый рост роли «нетрадиционных», даже «экзотических» вооружений и видов противоборства, основанных во многом на принципах ДТ. Важное место в этом плане занимает медико-биологическая проблематика. При этом речь идет не только об общепризнанных возможностях ХБО. Есть сообщения, например, о попытках осуществления политики в сфере НВБ с помощью специального оборудовании, медико-химических препаратов, систем питания, иных форм воздействия на модели воспроизводства населения, его поведение, избирательное регулирование численности в определенных регионах мира, миграционные устремления («демографическое оружие»). На качественно новой, в том числе «нелетальной» основе развивается вирусология, включая интересы обороны. Делаются попытки разрабатывать и находить применение так называемому «генетическому оружию», в том числе на основе прорывных успехов в области «гражданской» генетики в ее прикладных аспектах, по линии «генома человека». В частности, применение ИТ позволило в 20 тысяч раз сократить себестоимость анализа и расшифровки ДНК. Много говорится в последнее время о перспективах когнитивных технологий, нейро-социо-технологий, пси-технологий, волнового, электромагнитного, акустического оружия, влияющих как на боевые возможности персонала и «железа», так и на возможности информационно-психологического воздействия на поведение групп населения и общества в целом. Использование этих средств, а также «миграционного оружия» как средства обеспечения НВБ способно резко повысить потенциал «мягкой экспансии», с изменением «лица» и поведения отдельных стран и регионов на протяжении всего нескольких десятилетий, радикальной трансформацией вектора их внутренней, внешней и военной политики.
Сегодня одним из самых перспективных направлений повышения эффективности деятельности по обеспечению НВБ признается нахождение и использование «критических точек», слабых мест, «первого камешка в лавине» в сферах обороны, экономики, политики, идеологии, сознания. Это поиск «кнопки запуска» механизмов разрушения, радикального переформатирования ситуаций, тенденций, устремлений, возможностей (так называемый «эффект (взмаха крыльев) бабочки»). Причем благодаря использованию ИТ эти процессы могут быть разрушительными действительно в глобальных масштабах, не только в территориальном измерении, это может быть подлинно «мгновенный удар». И речь идет не только о широко обсуждаемом сегодня геофизическом, климатическом, тектоническом и другом оружии. В рамках концепции асимметричного сдерживания (особенно это важно для современной РФ), с учетом глобального дисбаланса в возможностях привлечения и реализации, эффективного использования ресурсов, технологий, военной мощи сейчас крайне остро стоит вопрос о перекладывании части ответственности и финансирования с традиционной военной мощи (и традиционных военных технологий) на иные компоненты «совокупной мощи» (используется также понятие и термин «комплексная мощь») государства, в частности, на сферу гражданских и двойных технологий. Это происходит в условиях уже отмеченных ранее расширения рамок и трактовок НБ, расширения сферы применения технологий, в том числе «нематериальных», в интересах ее обеспечения. И это относится не только к решению сугубо военно-силовых задач, их военно-техническому аспекту, но и к выстраиванию политики в области НВБ в целом, причем на конкурентной основе.
Все это становится особо актуальным с учетом сверхвысокой стоимости современной войны (не только финансово-экономической, но и политической, психологической, гуманитарной) и военных приготовлений военными и военно-техническими средствами, а также снижающейся эффективности военной мощи как инструмента решения геополитических задач, отнюдь не сводимых к чисто военной победе. Стоимость отдельных современных программ вооружений, в том числе в силу их высокой техноемкости, может достигать сотен миллиардов долларов, например, для вооружений ВВС США. Так, американский авианосец «Джералд Форд», который еще до ввода в строй морально устарел и требует серьезных инновационных доработок, уже стоит около 13 млрд. долл. (без оснащения авиационными средствами), причем эта стоимость неоднократно повышалась. Цена новейшего эсминца «Зомуолт», признанного функционально несовершенным, - 4,5 млрд. долл. Новейшие американские истребители, которым еще нужно «найти работу и рынок» и которые еще нужно довести до ума (в буквальном смысле - разобраться с их радиоэлектронной начинкой) имеют стоимость в несколько сотен миллионов долларов «за штуку». Причем серия выпуска, например, для самолета Б-22 Раптор уже сократилась фактически втрое по сравнению с первоначально запланированной, а это означает дальнейшее удорожание машин. Отметим, что подобное вооружение является крайне дорогостоящим не только в разработке и производстве, но и в эксплуатации, обслуживании. Так, один выстрел противотанкового вооружения нового поколения может стоить многие тысячи долларов. Военно-промышленный комплекс, заинтересованный в разработке и производстве дорогостоящего, «навороченного» оружия, зачастую не учитывает имеющихся ограничений в бюджетном финансировании и требования сегодняшней наиболее вероятной войны как по номенклатуре разрабатываемой и предлагаемой заказчику продукции, так и по «избыточной» инновационности. Характерно, что на Западе уже устоялась поговорка «высокоточным оружием по палатке бедуина».
Разработка ВВТ следующего поколения сегодня в 2-3 раза выше стоимости разработки предыдущих. Бывший глава корпорации Локхид Мартин Н. Огастин подчеркивал: каждые 10 лет стоимость разработки истребителя увеличивается в четыре раза, что в будущем фактически, по бюджетным соображениям, сделает разработку ВВТ невозможной и нерациональной, если не будет резко повышена эффективность военной экономики на качественно новой организационной и технологической базе. Кроме того, у сверхдорогих, сверхтехнологичных, «сверхсекретных» ВВТ не только небольшие серии, но и низкий экспортный потенциал. Именно поэтому, а также по ряду иных причин, сегодня столь актуально расширение спектра НВБ, вовлечение в нее новых сфер и технологий, более дешевых, безопасных, эффективных, в том числе за пределами традиционных военно-технологических решений. Интересно, что о данной проблеме уже тридцать лет назад говорил футуролог и писатель-фантаст Станислав Лем1. Так, контроль виртуального
1 Лем С. Системы оружия двадцать первого века, или эволюция вверх ногами. - М.: Наука, 1990.
335
пространства становится во многих случаях одной из самых ожесточенных и решающих сфер и пространств противоборства. Не случайно обеспечение НБ, связанное с «мягкой» и «умной» силой, сегодня активно обсуждается как за рубежом, так и в РФ, причем не только в научно-аналитических, но и в военных и военно-промышленных структурах.
Показателен в этом плане доклад «Сила принуждения: противодействие оппонентам без вступления в войну», представленный Центром стратегии, доктрины и исследовательских программ Корпорации РЭНД (март 2016 г.). В нем, наряду с рекомендациями по модернизации традиционной оборонной сферы, делаются предложения относительно привлечения технологий «мягкой силы», а именно: усиления глобального контроля, в том числе ограничительного и запретительного, за инфраструктурой, потоками инноваций и их распространением, информационной сферой, сферой передачи и обработки данных (США принадлежит 95% мировых доходов от деятельности СМИ и информационных ресурсов), инвестиционной и банковской системой. По мнению авторов Доклада, гражданская сфера технологий становится важным элементом обеспечения НВБ, по сути, она приобретает статус «двойной». Сходную позицию высказывают авторы работы «Война другими средствами» Р. Блэкуилл и Дж. Харрис1. В их работе делается акцент на том, что сегодня нет четкой границы между фронтом и тылом, оборонными и гражданскими технологиями.
В РФ эта тема также активно дискутируется, достаточно привести соображения по этому поводу В. Буренка («отягчающие новшества», «война принтеров»), В. Микрюкова («Победа в войне должна быть достигнута еще до первого выстрела»), А. Кудрявцева и др. В их работах подчеркивается, что в противостояниях современности, хотя бы в силу сверхвооруженности и взаимной неопределенности последствий, главные, к тому же куда менее затратные задачи смещаются в сторону воздействия на общество, элиты, руководство в целях их «перекодирования», лишения воли и желания оказывать сопротивление. В этом противостоянии важную роль играют уже упомянутые выше финансово-экономическая сфера, информационное поле, когнитивные и психоинфотехнологии, иные формы и способы влияния на государство, общество, личность, сознание. Таким образом, главный объект воздействия в таком противостоянии -это не армии (не только армии), а общество, это борьба социумов и смыслов. Данные вопросы, например, активно разрабатывались в рамках Ассоциации «Аналитика» под руководством Ю. Балуевского.
Интересно, что в КНР планированием «финансово-экономической войны» (на товарных, валютных, фондовых рынках и фронтах) как особого типа современной гибридной войны занимается структура, подконтрольная Генштабу НОАК под общим управлением заместителя НГШ. А в России НГШ ВС РФ В. Герасимов (март 2016 г.) заявил следующее по поводу использования высокотехнологичных асимметричных способов ведения войны: «Вооруженные силы эффективны, если они имеют возможности решать задачи с минимальным задействованием военной составляющей... Сочетание традиционных и гибридных методов уже сейчас является характерной чертой любого конфликта... В современных конфликтах все чаще акцент использования методов борьбы смещается в сторону комплексного применения политических, экономических, информационных и других невоенных мер... Информационные ресурсы стали одним из самых эффективных видов оружия».
При разработке отечественной технологической повестки для обеспечения НБ будущего приоритетом должно стать создание технологий, не только гарантирующих прямое военно-силовое сдерживание вероятного противника на всех угрожаемых направлениях и в ключевых сферах, но и укрепляющих и диверсифицирующих совокупную мощь (не только военную) РФ, делающих целостным и более качественным процесс функционирования экономики и военной экономики, позволяющих осуществить необходимый технологический и инновационный маневр всей деятельности государства и общества. Как отмечал Е.М. Примаков (выступление на заседании Клуба «Меркурий», 7 октября 2013 года), задача «отражения будущих угроз безопасности России не может быть решена без научного прогноза технико-технологических прорывов общего характера, которые могут привести к революционным изменениям и в военной сфере. Здесь одна из важных областей взаимодействия ОПК с гражданской наукой».
В этом плане, говоря о задачах обеспечения НВБ и повышения ее эффективности, не следует преувеличивать (впрочем, как и отрицать) «антагонизм», противопоставление «гражданских» и «оборонных» технологий (вечная проблема «пушек и масла»), в том числе, в качестве конкурентов за политическое внимание и бюджетные расходы. В деле НБ сегодня они скорее дополняют друг друга, особенно в свете роста значения ДТ, а ограничителями для научно-технического и технологического, общеэкономического развития в современной РФ являются прежде всего другие факторы. Среди них - не только санкционные барьеры, но и отсутствие четких представлений о национально-государственных интересах, функционировании рынка, проблемы с мотивацией, технической культурой и многое другое из давнего и совсем близкого наследия России.
1 Blackwill R.D., Jennifer Harris. War by Other Means: Geoeconomics and Strategcraft. Harvard Univ. Press, 2016.
336
