CC BY
80
ТЕХНОЛОГИЧЕСКАЯ ИМПОРТОЗАВИСИМОСТЬ РОССИЙСКОЙ ЭКОНОМИКИ: ОЦЕНКА С ИСПОЛЬЗОВАНИЕМ ТАБЛИЦ «ЗАТРАТЫ-ВЫПУСК»
А.М. КАЛИНИН, кандидат экономических наук. E-mail: kalinin_a@mail.ru
Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики»;
ООО «Бизнес решения» / SBS Consulting, Москва, Россия.
ORCID 0000-0002-3275-1138. Scopus Author ID: 55609338000
С.С. КОРОТЕЕВ, e-mail: skoroteev@sbs-consulting.ru, ООО «Бизнес решения» /
SBS Consulting, Москва, Россия.
А.А. КРУПИН, e-mail: akrupin@sbs-consulting.ru, ООО «Бизнес решения» / SBS
Consulting, Москва, Россия.
А.В. НЕФЕДОВ, e-mail: anefedov@sbs-consulting.ru, ООО «Бизнес решения» /
SBS Consulting, Москва, Россия
В статье анализируется уровень импортозависимости российской промышленности применительно к поставкам продукции промежуточного потребления из КНР и в целом из всех стран мира. Исследование выполнялось в период нарастания распространения коронавирусной инфекции с целью определения отраслей, потенциально являющихся наиболее уязвимыми к возможным нарушениям внешней торговли. Информационной базой расчетов являются официальные данные об объемах и структуре внешней торговли России и таблицы «затраты-выпуск» базы данных WIOD. В результате расчетов по нескольким альтернативным моделям установлено, что российская промышленность даже при существенной интеграции в мировые производственные цепочки остается достаточно устойчивой к локальным шокам предложения. Анализ импортозависимости в части импортного сырья и комплектующих может быть использован при исследовании любых шоков внешней торговли, позволяет более точно оценивать эффекты торговых соглашений или санкций, а также эффект девальвации национальной валюты.
Ключевые слова: импортозависимость, таблицы «затраты-выпуск», шок предложения.
JEL: L52
DOI: 10.47711/0868-6351-184-83-93
Введение. Эпидемия COVID-19, начавшаяся с китайской провинции Ухань, уже в 2020 г. поставила вопрос о негативном влиянии проблем в КНР на российскую экономику. Карантинные меры, введенные в Китае, привели к остановке предприятий и ограничению внешней торговли. Это неизбежно должно было сказаться на деятельности как российских экспортеров, поставляющих товары в Китай, так и предприятий, использующих китайский импорт для производства продукции в России. По мере разрастания эпидемии в пандемию вопрос ставился шире: как глобальные шоки, вызванные коронавирусом, могут оказать влияние на российскую экономику.
Возникновение шоков мировой торговли вследствие коронавируса вновь обострило вопросы импортозависимости РФ и места национальной промышленности в глобальной экономике. Оба вопроса к настоящему времени достаточно глубоко проработаны в российской науке. В нашем исследовании' рассмотрено возможное влияние на российскую обрабатывающую промышленность нарушений во внешней торговле вследствие коронавируса.
Из-за введения в 2014-2015 гг. экономических санкций импортозависимость российской промышленности исследовалась со следующих точек зрения: непосредственного ущерба санкционного воздействия [1-4], технологической зависимости [5-6], оценки потенциала импортозамещения отдельных отраслей [7-10], перспектив и направлений поли-
1 Расчеты и оценки выполнялись в феврале-марте 2020 г.
тики импортозамещения [11-13] и структурной политики [14]. Импортозависимость при этом рассматривалась преимущественно с точки зрения возможного ущерба вследствие политических процессов (санкций), а замещение продукции, поступающей из развитых стран, товарами китайского происхождения как выход из положения. Оценки места и перспектив России в глобальной экономике к настоящему времени сформированы и в целом для глобальных цепочек добавленной стоимости [15-19], и для отдельных регионов или направлений [20-21].
Более того, для анализа межстрановых связей и влияния структурных изменений на мировую торговлю к настоящему времени уже имеется и широко применяется система глобальных таблиц «затраты-выпуск» World Input-Output Database (база данных WIOD2). Данные таблицы как инструмент прогнозирования, в частности, встроены в систему моделей ИНП РАН [22-23]. Сведения WIOD уже использованы российскими исследователями, помимо анализа цепочек добавленной стоимости [15-18; 24], для оценки взаимосвязи структурных изменений и экономического роста [25], прогнозирования эффектов государственной политики [23; 26] и для других целей. Есть даже примеры решения задач, близких рассматриваемой -так, в работе [27] на основе метода «затраты-выпуск» иллюстрируются последствия изменения структуры спроса в Китае.
Характеристика торговли с Китаем. Российский экспорт в Китай, как следует из данных ФТС России, в 2019 г. был на 73,1% представлен минеральными продуктами, еще 5,6% приходилось на продовольственные товары и минеральное сырье. Оставшаяся часть (менее четверти экспорта) относительно равномерно распределена между отраслями обрабатывающей промышленности с наибольшей долей древесины и целлюлозно-бумажных изделий (около 7,7%). Шоки спроса, тем самым, в существенной степени менее значимы для российских предприятий обрабатывающих отраслей. Исключение составляет только лесопромышленный комплекс Дальневосточного региона, целиком ориентированный на китайских потребителей.
Что касается российского импорта, то его зависимость от китайского сырья, материалов и комплектующих, т.е. товаров промежуточного потребления, не может не оказаться существенной. Вместе с тем, как показывает простое моделирование, эта зависимость не может иметь и катастрофического характера.
Импортозависимость: простая иллюстрация. Здесь и далее речь идет о технологической импортозависимости производственного процесса, т.е. понятии, определенном, в частности, в [6] через расходы отечественных предприятий на импортные сырье, материалы и покупные изделия, приобретаемые для производственной деятельности.
Все предприятия обрабатывающей промышленности можно разделить на три категории:
- полностью локализованные производства, не использующие импорта. Данные компании не подвержены внешним шокам предложения, на них может сказаться только опосредованное влияние шоков спроса других, пострадавших отраслей;
- предприятия, осуществляющие промышленную сборку полностью из импортируемых частей или переработку полностью импортного сырья. Такие производства при шоке предложения останавливаются или уменьшают выпуск пропорционально влиянию шока;
- производства, в которых только отдельные компоненты являются импортными. Особенность этих производств состоит в том, что эффект внешнего шока предложения импортируемого компонента может сказаться на способности производить конечный продукт, даже если доля этого компонента в стоимости конечного продукта невелика.
2 http://www.wiod.org/
Предположим, что российская промышленность, использующая в производстве китайский импорт, целиком состоит из предприятий категории 2, а соотношение выпуска и промежуточного потребления постоянно и в целом для обрабатывающих производств (исходя из данных Росстата об отгрузке продукции и структуре валовой добавленной стоимости) составляет 1,46-2,31 руб. отгруженной продукции на 1 руб. промежуточного потребления (в зависимости от того, учитываются ли в расчетах налоги на продукты).
Выделяя из общего объема китайского импорта все товары, которые (хотя бы теоретически) могли быть использованы как объект промышленного спроса, при обменном курсе 64,7 руб./долл. США, получаем объем поставок товаров промежуточного потребления в размере 2206,3 млрд. руб. В этом случае потенциал падения российского выпуска продукции при полном прекращении китайских поставок составляет 3221,2-5096,5 млрд. руб., или 7,3-11,5% общего объема (отгрузки). Даже в случае использования всего китайского импорта исключительно для промежуточного потребления падение составило бы 8 трлн. руб., или только 18% общего выпуска.
Наличие среди российских производителей предприятий категории 3 может увеличить эту оценку в несколько раз - однако в таком случае возникнет вопрос об уникальности китайской продукции и возможности ее замещения товарами из других стран. В любом случае уже на уровне простой модели мы приходим к выводу о преувеличенном значении катастрофичности импортозависимости для российской промышленности в целом. Переход к анализу таблиц «затраты-выпуск» позволяет уточнить этот вывод применительно для отдельных отраслей.
Используемые данные. Предлагаемые нами расчеты основаны на мировой (глобальной) таблице «затраты-выпуск» WIOD в версии 2016 г., содержащей данные о мировой торговле 2014 г. [28]. В целях исследования исходная таблица была изменена относительно стран путем перегруппировки строк и столбцов. При этом отраслевые данные России и Китая были оставлены без изменений, а данные об отраслях прочих стран были объединены под единым индексом ROW (прочие страны) при сохранении деления на отрасли (табл. 1).
Таблица 1
Структура используемой в расчетах матрицы*
Производственная матрица Потребление 2
Л п ет Россия Зарубежье потребление российский экспорт
га з Китай Другая страна другая S4S
о С отрасль 1 отрасль 2 отрасль отрасль 2 отрасль отрасль 2 Россия КП Китай КП страна КП 2 ^ S о с
А 1 2 3 4 5 6 7
юизводственная матрица Россия отрасль 1 Внутренняя российская экономика Российский экспорт сырья и материалов в Китай Российский экспорт сырья и Внутреннее Российский экспорт потреби- Российский экспорт потребительских товаров в другие страны
Россия отрасль 2 материалов в другую страну потребление тельских товаров в Китай
Китай отрасль 1 Китайский импорт в Россию, потребляемый в отраслях: запчасти, оборудование и др. Внутренняя китайская экономика Китайский импорт Импорт китайских потребительских товаров Внутреннее Импорт китайских потребительских товаров
s Китай отрасль 2 в другие страны потребление
Продолжение табл. 1
А 1 2 3 4 5 6 7
Другая страна Другая страна отрасль 2 отрасль 1 Импорт из других стран, потребляемый в России Импорт из других стран, потребляемый в Китае Внутренняя экономика другой страны Импорт потребительских товаров других стран, потребляемый в России Импорт потребительских товаров других стран, потребляемый в Китае Внутреннее потребление
Добавленная стоимость
Корректировки и др.
Итого выпуск по произ-вод-ству
* Курсивом и подчеркиванием выделены интересующие авторов позиции.
Источник: составлено на основе [28].
Следует отметить, что расчеты ЮБ в целом не противоречат российской статистике: импорт в РФ из Китая в 2014 г. оценен в 65,2 млрд. долл. США, в то время как по данным ФТС России и Росстата импорт составляет 50,8 млрд. долл. США5. Доля товаров промежуточного потребления в общем объеме импорта из Китая согласно матрице 'ЮБ составляет 26,3%.
Уже при анализе положения России в мировой торговле выясняется, что объемы импорта товаров промежуточного потребления не так уж велики. В стоимостном выражении китайская продукция (КП) составляет менее 1% потребляемых в производстве ресурсов (табл. 2).
Таблица 2
Стоимостные объемы производства и торговли России и Китая, млн. долл. США*
Показатель Производственная матрица Потребление КП Итого выпуск по потреблению
Россия Китай Остальной мир Россия Китай Остальной мир
Производственная матрица Россия 1500189 29626 420111 1387102 1497 42555 3381079
Китай 17179 19971882 1194983 48018 9347756 1165284 31745102
Остальной мир 139357 1344873 60931773 174325 466841
Добавленная стоимость и корректировки Итого выпуск по производству * Прочерк означает, ч 1724354 3381079 то соотве 10398720 31745102 тствующие данные автс :>рами не рассчитывались.
Источник: составлено на основе [28].
5 Российский статистический ежегодник. 2017. Табл. 26.7. Внешняя торговля Российской Федерации со странами дальнего зарубежья в фактически действовавших ценах, млн. долл. США. https://rosstat.gov.ru/bgd/regl/b17_15/Iss WWW.exe/Stg/d05/26-07.doc
Моделирование распространения шоков. С учетом отмеченных особенностей рассмотрим два варианта моделирования распространения шоков предложения в Китае -на основе последовательного распространения шока и матричной модели, сосредоточившись на эффектах для отдельных отраслей обрабатывающей промышленности.
Моделирование выполнялось с выделением доступных в WIOD данных о 56-ти отраслевых единицах для каждой из трех стран (Россия, Китай и «условная» страна «Остальной мир»).
Модель 1. Последовательное распространение шоков. Отправной точкой в функционировании модели является введение карантина для предотвращения эпидемии COVID-19 и падение спроса на собственные товары промышленного производства в Китае, которое в соответствии с построением таблицы WIOD эквивалентно падению выпуска китайских промышленных товаров для внутреннего потребления. Далее мы предполагаем, что уровень падения объема экспортной продукции из страны эквивалентен уровню падения производства в стране. В этом случае падение объемов производства в Китае приводит к эффекту № 1: падению экспорта товаров межотраслевого потребления из Китая в Россию и прочие страны.
Обозначив начальный объем производства товаров межотраслевого потребления в Китае - QoCHN, объем экспорта этих товаров из Китая4 - E0CHN->RUS/ROW, уровень падения производства - Prod, где Prod е [0, 100%] и уровень падения экспорта - Exp, где Exp = Prod, можно рассчитать оценки для нового уровня выпуска в Китае (QiCHN), а также новые значения экспорта в Россию (Eichn->rus) и прочие страны (Eichn->row). Формулы для расчета новых значений параметров следующие: QiCHN= QoCHN* (1 - Prod), (1)
EichN->RUS = EoCHN->RUS * (1 - Exp), (2)
Ecm-жош = EoCHN->ROW * (1 - Exp). (3)
Введение предположения о том, что спад производства в стране соответствует падению импорта товаров промежуточного потребления в страну (мы по-прежнему считаем все предприятия относящимися к категории 2), позволяет оценить эффект № 2. Предполагается, что падение экспорта из Китая приводит к соответствующему падению производства для внутреннего межотраслевого потребления в России и прочих странах. Обозначив долю импортных комплектующих в суммарном межотраслевом потреблении России, как ShareRUS, и прочих стран, как ShareROW, где Share е [0, 100%], мы получим оценки нового уровня производства:
QiRUS = Q0RUS * (1 - Exp * ShareRUS), (4)
Q1ROW= Q0ROW* (1 - Exp * ShareROW). (5)
После падения производства в России и прочих странах следует эффект № 3, который по сути повторяет эффект № 1 и опирается на исходное предположение: падение производства приводит к падению экспорта. Более конкретно - к падению экспорта из России и прочих стран. Следующие формулы описывают эффект № 3 в модели:
E!RUS->chn = ERUS->CHN * (1 - Exp * ShareRUS), (6)
ERus->row = E0RUS->ROW * (1 - Exp * ShareRUS), (7)
ERow->rus = E0ROW->RUS * (1 - Exp * ShareROW), (8)
ERow->chn = E0ROW->CHN * (1 - Exp * ShareROW). (9)
Эффект № 5 - это последний эффект в модели, несмотря на то, что фактически после падения экспорта в Китай производство страны должно уменьшиться, вновь запустив цикл эффектов. Однако расчет показывает, что в данном случае уровень падения товаров межотраслевого потребления в Китае составляет около 0,1% начального уровня падения, что делает эффекты 1-3 на «втором круге» практиче-
4 Здесь и далее надстрочные индексы вида ROW->RUS обозначают направление импорта: в данном примере — импорт в Россию из стран остального мира.
ски равными нулю. Следовательно, отсутствие вторичных эффектов в модели не оказывает значимого влияния на ее результаты.
Следующий этап формирования модели - это расчет значений конечного потребления и добавленной стоимости. Конечное потребление рассчитывается как фиксированная доля объема товаров промежуточного потребления, произведенного той или иной страной, определяемая на основании исходной матрицы межотраслевого баланса. Данная предпосылка представляется обоснованной по причине того, что конечное потребление напрямую зависит от производства в стране: чем меньше товаров и услуг было произведено, тем меньше прибыль производителей и, следовательно, доходы как бизнеса, так и домохозяйств. Поэтому при падении производства в стране снижаются потребление домохозяйств, инвестиции компаний и затраты государства.
Компоненты добавленной стоимости рассчитываются как фиксированные доли от стоимости промежуточного потребления отраслями стран. Данный подход является простым и в то же время оптимальным, так как налоги и маржа, составляющие в среднем около 95% добавленной стоимости в таблице WIOD, по сути являются долей стоимости продукции и имеют низкую вероятность значительных изменений.
Модель 2. Матричный расчет. Вместо последовательного отражения шоков оценка последствий импортозависимости может быть представлена с использованием свойств матрицы межотраслевого баланса. Классическое уравнение межотраслевого баланса может быть записано, как:
X=A*X+Im + Y', (10)
где Im - вектор импорта, привлеченного в промежуточное (межотраслевое) потребление страны, т.е. вектор продукции всех отраслей из всех прочих стран, потребляемой отраслями страны; Y' - вектор совокупного конечного потребления при отсутствии промышленного импорта, т. е. то совокупное потребление, которое возможно обеспечить собственными силами.
Совмещение этих двух уравнений позволяет записать зависимость изменения выпуска продукции в стране (AX) от привлеченного в ее межотраслевое потребление импорта (Aim) в виде следующей формулы:
AX = (E - A)-1*AIm, (11)
где E - единичная матрица.
Таким образом, оценка изменения величины поступающего в российское межотраслевое потребление импорта позволяет прогнозировать изменение производства в стране. Отметим, что, хотя (11) задает изменение производства в абсолютных значениях, на основе этой формулы легко получить и индексы изменения производства, более полезные для прогнозирования.
Расчет по модели проводился в два этапа. На первом этапе определялись сокращение выпуска продукции в остальном мире вслед за падением китайского импорта в промежуточном потреблении и результирующее уменьшение межотраслевого импорта продукции остального мира в России. На втором этапе производилось суммирование исходного сокращения промышленного импорта России из Китая и межотраслевого импорта из ROW (т.е. определялось суммарное падение межотраслевого импорта России), затем вычислялось сокращение выпуска продукции в России. При этом был принят ряд допущений.
Во-первых, вычисление матриц коэффициентов основано на предположении о линейной зависимости выпуска продукции от промежуточного потребления продукции собственных отраслей: каждый элемент матрицы щ получается делением аналогичного элемента квадранта собственного промежуточного потребления матрицы WIOD на значение выпуска продукции той отрасли страны, в столбце которой этот элемент размещен.
Во-вторых, величина сокращения импорта промежуточной продукции из Китая и для России, и для остального мира задавалась через единый скалярный коэффициент r е [0, 100%] (r = 0% - сокращения импорта нет, r = 100% - импорт полностью «пропадает»):
AImCHN = (100% - r) * ImCHN, (12)
где ImCHN - вектор привлеченного в межотраслевое потребление импорта из Китая.
В-третьих, сокращение импорта промежуточной продукции Россией из остального мира оценивалось следующим образом. Сокращение выпуска остального мира в результате сокращения импорта товаров промежуточного потребления из Китая определялось по формуле (11). На этой основе можно рассчитать и изменившееся значение совокупного конечного потребления продукции, выделяя из него вектор Z, задающий долю промышленного экспорта в Россию в общем совокупном конечном потреблении стран остального мира. Тогда в предположении, что распределение совокупного конечного потребления по видам не изменится (т.е. Z остается постоянным), новое значение экспорта продукции промежуточного потребления стран остального мира в Россию рассчитается, как:
Z*(Xновое A*Xновое). (13)
Соответственно сокращение межотраслевого импорта Россией из ROW c учетом линейности уравнения межотраслевого баланса задается по формуле:
AImROW->RUS = Z*AJmCHN->ROW. (14)
Тем самым, итоговое сокращение выпуска продукции в России должно оцениваться по формуле:
AX = (E - A)-1*(AImCHN->RUS + Z*AImCHN->ROW). (15)
Результаты расчетов по моделям. Расчеты по моделям показали в целом близкие результаты. При последовательном распространении эффектов падение промышленного импорта из Китая на 10% приводит к снижению суммарного выпуска всех отраслей российской экономики на 0,1%, при использовании матричного расчета - на 0,14%. Полное прекращение импорта товаров промежуточного потребления из КНР соответственно означает падение выпуска в пределах 1% для первой модели и 1,37% - для второй. В то же время для обрабатывающей промышленности в целом потеря китайского импорта означала бы сокращение от 1,29% в первой модели до 4,53% - во второй, а для отдельных отраслей «чувствительность» оказалась гораздо выше. При ранжировании отраслей по уровню зависимости от китайского импорта оказалось, что по составу наиболее зависимых виды деятельности в обрабатывающей промышленности в целом являются сходными. Обе модели показали, что лидирующей по уровню зависимости является легкая промышленность - потеря импорта из Китая оборачивается замедлением на 12,7% в первой модели и почти на 35% - во второй. В меньшей степени зависят от импорта отрасли автомобилестроения, машиностроения, химической промышленности и производство резиновых и пластмассовых изделий, а также прочих отраслей промышленности.
Результаты моделирования представляют собой нижнюю границу оценки реальных значений падения выпуска при внешних шоках предложения. Это происходит по причине невозможности учета в моделях фактической зависимости отраслей российской промышленности от китайских компонентов на основании данных, содержащихся в таблице межотраслевого баланса. Модели учитывают лишь долю продуктов китайской промышленности в общем объеме материалов, однако не позволяют учесть критичность конкретных узлов. Следовательно, при прекращении импорта комплектующих изделий из Китая российские отрасли обрабатывающей промышленности, скорее всего, понесут значительно более серьезные потери. В то же время, если считать, что вероятность наличия в технологической цепочке
«критических» элементов возрастает с увеличением доли импорта, то полученные в моделях результаты могут быть использованы для выделения отраслей, потенциально наиболее уязвимых с точки зрения импортозависимости.
Возможности применения WIOD для оценки эффекта пандемии и глобальных шоков. Смягчение страновых шоков обеспечивается возможностью замещения недоступного импорта из одной страны товарами-субститутами из других стран -хотя и по более высокой цене. В случае с множественными исключениями стран из мировой торговли перспектива замещения становится все более сомнительной, вплоть до ситуации, в которой не остается ни одного доступного источника материала или полуфабриката.
Расширение двух наших моделей до 100-процентного сокращения всей мировой торговли, по сути, представляет собой еще одну оценку импортозависимости российской экономики, выполненную с использованием таблиц «затраты-выпуск». Можно считать, что такие расчеты наиболее точно иллюстрируют «утрату» материалов и комплектующих, не имеющих аналогов. По итогам расчетов, все отрасли обрабатывающей промышленности были распределены на четыре группы в зависимости от полученного эффекта.
Первая группа - это критически импортозависимые отрасли, для которых утрата импорта приведет к падению выпуска более чем на 40% или «остановке» отрасли: легкая промышленность, автомобилестроение, машиностроение, химическая промышленность.
Вторая группа - импортозависимые отрасли, для которых ограничения импорта могут быть существенны. Хотя бы одна из моделей показала падение их производства более чем на 15%. Это металлургия, производство резиновых и пластмассовых изделий, деревообработка, производство мебели и прочих товаров.
Третья группа - отрасли, для которых эффект ограничений малозначителен. Это пищевая промышленность, производство алкоголя и табака, целлюлозно-бумажная промышленность, производство кокса и продуктов нефтепереработки, производство неметаллических минеральных продуктов, производство компьютеров, электронной и оптической продукции.
Наконец, четвертая группа - это отрасли, по которым модели WIOD не содержат необходимых данных: производство печатной продукции, фармацевтическая промышленность, производство металлических изделий, производство электрооборудования, транспортное машиностроение.
Выводы и их использование в государственной политике. Современная экономика, в том числе и российская, даже при существенной интеграции в мировые производственные цепочки остается достаточно устойчивой к локальным шо-кам предложения, что может быть обусловлено количественно небольшой ролью импортного промежуточного потребления в целом и возможностями использования альтернативных вариантов поставок. Не отрицая существования «слабых звеньев», особенно в области высокотехнологичной импортируемой продукции, отметим, что промышленность в целом (за исключением достаточно узкого набора отраслей и сегментов) вполне способна адаптироваться к изменениям на мировом рынке. Глобальные шоки, тем не менее, в силу невозможности использования альтернатив вызывают неизбежную негативную реакцию внутреннего производства.
Невозможность оценивания с использованием WIOD количества и распределения случаев критической зависимости производств от импорта является существенным недостатком метода, который может быть преодолен посредством эмпирических оценок значимости импорта для производственного процесса. Такие опросы уже проводились. В частности, в работе [19] указывается, что критическая зависимость от импортных поставок была отмечена для 36% обследованных компаний малого и среднего бизнеса, при этом наиболее существенная импортозависимость характерна для фирм-экспортеров в
дальнее зарубежье. Вероятно, по мере накопления сведений о фактическом воздействии глобальных шоков на российское производство станет возможным построение более точных моделей прогнозирования, опирающихся на наблюдаемую реакцию отраслей и предприятий и эконометрические методы анализа.
Основные направления, которые могут стать объектом усилий государства, нацеленных на решение проблемы технологической импортозависимости, - это диверсификация импорта, развитие собственных производств или создание материальных резервов, позволяющих компенсировать временные «провалы». При этом производство, в котором локализована только часть производственной цепочки, остается неустойчивым к внешним шокам. Усилия государства должны быть направлены на горизонтальную диверсификацию по «узким местам», т.е. на создание производств, конкурирующих с импортерами и выпускающих продукцию практически полностью на основе локальных источников сырья и отечественных комплектующих. Здесь можно согласиться с выводом, представленным в работе [5], что резервом расширения процесса импортозамещения в российской экономике выступают именно отрасли промежуточного спроса, а также с замечанием [19] о том, что российская политика импортозамещения носит преимущественно вертикальный характер и не связана с горизонтальными мерами. Импортозамещение внутри производственных цепочек предприятий решает поставленную задачу только в том случае, если конечным итогом является полностью российское изделие, что представляется целесообразным лишь в оборонно-промышленном комплексе в контексте «упреждающего импортозамещения» [29].
Литература / Reference
1. Широв АА, Саяпова А.Р., Янтовский АА. Интегрированный межотраслевой баланс как элемент анализа и прогнозирования связей на постсоветском пространстве //Проблемы прогнозирования. 2015. № 1. С. 11-21. [Shirov A.A., Sayapova A.R., Yantovskii A.A. Integrated Input-Output Balance As An Element Of Analysis And Forecasting In The Post-Soviet Space // Studies on Russian Economic Development. 2015. Vol. 26. № 1. P. 7-14.]
2. Борисова И., Замараев Б., Козлова И., Назарова А., Суханов Е. Российская экономика под гнетом санкций и дешевой нефти // Вопросы экономики. 2016. № 7. С. 5-35. [Borisova I., Zamaraev B., Kozlova I., Nazarova A., Sukhanov E. Russian Economy Under the Pressure of Sanctions and Cheap Oil. // Voprosy Ekonomiki. 2016. № 7. P. 5-35.]
3. Федорова Е., Федотова М., Николаев А. Оценка влияния санкций на результаты деятельности российских компаний //Вопросы экономики. 2016. № 3. С. 34-45. [Fedorova E., Fedotova M., Nikolaev A. Assessing the Impact of Sanctions on Russian Companies Performance // Voprosy Ekonomiki. 2016. № 3. P. 34-45.]
4. Бажанов В.А., Орешко И.И. Обрабатывающие производства России: санкции, импортозамещение// ЭКО. Всероссийский экономический журнал. 2019. № 1. С. 75-92. [Bazhanov V.A., Oreshko I.I. Manufacturing Industries of Russia: Sanctions, Import Substitution // EKO. Vserossijskij ekonomicheskij zhurnal. 2019. № 1. P. 75-92.]
5. Березинская О. Технологическая импортозависимость российской промышленности в 2014-2016 гг.: плюсы и минусы «окна возможностей» // Экономическое развитие России. Декабрь 2017-январь 2018. Т. 24. № 12. С. 15-23. [Berezinskaya O. Technological Import Dependency Of Russian Industry in 2014-2016: Pros And Cons of "Window of Opportunity"//Ekonomicheskoe razvitie Rossii. Dec. 2017- Jan. 2018. Vol. 24. № 12. P. 15-23.]
6. Березинская О., Щелокова Д. Технологическая зависимость от импорта и перспективы импортозамещения в российской промышленности // Экономическое развитие России. Январь-февраль 2018. Т. 25. № 1. С. 20-26. [Berezinskaya O., Shchelokova D. Technological Dependence on Imports and the Prospects of Import Substitution in the Russian Industry// Ekonomicheskoe razvitie Rossii. Январь-февраль 2018. Vol. 25. № 1. P. 20-26.]
7. Фальцман В.К. Форсирование импортозамещения в новой геополитической обстановке //Проблемы прогнозирования. 2015. № 1. С. 22-32. [Fal'tsman V.K. Forcing Import Substitutions in a New Geopolitical Situation // Studies on Russian Economic Development. 2015. Vol. 26. № 1. P. 15-21.]
8. Фальцман В.К. Импортозамещение в отраслях экономики России //Проблемы прогнозирования. 2015. № 5. С. 52-62. [Fal'tsman V.K. Import Substitution in the Economic Sectors of Russia // Studies on Russian Economic Development. 2015. Vol. 26. № 5. P. 452-459.]
9. Ширяев А. Об импортозамещении товаров широкого потребления // Общество и экономика. 2016. № 11. С. 99-104. [Shiraev A. Аbout Import Substitution of Consumer Goods // Obshchestvo i Ekonomika. 2016. № 11. P. 99-104.]
10. Павлов П., Каукин А. Импортозамещение товаров инвестиционного назначения в России //Вопросы экономики. 2017. № 8. С. 92-103. [Pavlov P., Kaukin A. Import Substitution of Investment Goods in Russia // Voprosy Ekonomiki. 2017. № 8. P. 92-103.]
11. Мантуров Д.В., Никитин Г.С., Осьмаков В.С. Планирование импортозамещения в российской промышленности: практика российского государственного управления // Вопросы экономики. 2016. № 9. С. 40-49. [Manturov D., Nikitin G., Osmakov V. The Russian Government Approach to Import Substitution Planning in Industry // Voprosy Ekonomiki. 2016. № 9. P. 40-49.]
12. Фальцман В.К. Предпосылки импортозамещения и развития экспорта продукции высоких технологий // ЭКО. Всероссийский экономический журнал. 2016. № 4. С. 56-73. [Fal'tsman V.K. Prerequisites for Import Substitution and Export Development of High-Technology Products // EKO. Vserossijskij ekonomicheskij zhur-nal. 2016. № 4. P. 56-73.]
13. Фальцман В.К. Кризис внешней торговли России и его последствия // Вопросы экономики. 2017. № 4. С. 148-158. [Fal'tsman V.K. Russia's Foreign Trade Crisis And Its Aftereffects // Voprosy Ekonomiki. 2017. № 4. P. 148-158.]
14. Фальцман В.К. Приоритеты структурной политики: импортозависимость, импортозамещение, возможности экспорта инновационной продукции промышленности // ЭКО. Всероссийский экономический журнал. 2014. № 5. С. 162-180. [Fal'tsman V.K. The Priorities of the Structural Policy: Import Dependence, Import Substitution, Export Orientation of Innovative Industrial Products // EKO. Vserossijskij ekonomicheskij zhurnal. 2014. № 5. P. 162-180.]
15. Кондратьев В. Мировая экономика как система глобальных цепочек стоимости //Мировая экономика и международные отношения. 2015. № 3. С. 5-17. [Kondrat'ev V. World Economy as Global Value Chain's Network // Mirovaya ekonomika i mezhdunarodnye otnosheniya. 2015. № 3. P. 5-17.]
16. Сидорова Е.А. Россия в глобальных цепочках создания стоимости //Мировая экономика и международные отношения. 2018. № 9. С. 71-80. [Sidorova E.A. Russia In Global Value Chains //Mirovaya ekonomika i mezhdunarodnye otnosheniya. 2018. № 9. P. 71-80.]
17. Гусев М.С., Широв А.А., Ползиков ДА., Янтовский А.А. Глобальные тенденции изменения структуры производства и доходов в мире и России //Проблемы прогнозирования. 2018. № 6. С. 38-50. [Gusev M.S., Shirov A.A., Polzikov D.A., Yantovskii A.A. Global Trends of Restructuring Production And Income Worldwide and in Russia // Studies on Russian Economic Development. 2018. Vol. 29. № 6. P. 607-616.]
18. Саяпова А.Р. Количественные параметры глобальных цепей стоимости в макроструктурном прогнозировании // Проблемы прогнозирования. 2018. № 6. С. 51-61. [Sayapova A.R. Quantitative Parameters Of Global Value Chains In Macrostructural Forecasting // Studies on Russian Economic Development. 2018. Vol. 29. № 6. P. 617-624.]
19. Симачев Ю., Кузык М., Зудин Н. Импортозависимость и импортозамещение в российской обрабатывающей промышленности: взгляд бизнеса // Форсайт. 2016. № 4. С. 25-45. [Simachev Y., KuzykM., Zudin N. Import Dependence and Its Substitution in the Russian Manufacturing: Business Viewpoint. Foresight and STI Governance, Vol. 10, № 4, P. 25-45. DOI: 10.17323/1995-459X.2016.4.25.45.]
20. Широв А.А., Янтовский А.А., Потапенко В.В. Оценка потенциального влияния санкций на экономическое развитие России и ЕС // Проблемы прогнозирования. 2015. № 4. С. 3-16. [Shirov A.A., Yantovskii A.A., Potapenko V.V. Evaluation of the Potential Effect of Sanctions on the Economic Development of Russia and the European Union // Studies on Russian Economic Development. 2015. Vol.26. № 4. P. 317-326.]
21. Мурадов К. Россия — АСЕАН: торговля и глобальные производственные цепочки //Мировая экономика и международные отношения. 2015. № 8. С. 25-39. [Muradov K. Russia-ASEAN: Trade and Global Value Chains //Mirovaya ekonomika i mezhdunarodnye otnosheniya. 2015. № 8. P. 25-39.]
22. Саяпова А.Р., Сыртланов И.В., Широв А.А. Межстрановой анализ пространственно-временных характеристик технологических коэффициентов // Проблемы прогнозирования. 2015. № 6. С. 31-44. [Sayapova A.R., Syrtlanov I.V., Shirov A.A. Cross-Country Analysis of Spatiotemporal Characteristics of Techno-logical Coefficients // Studies on Russian Economic Development. 2015. Vol. 26. № 6. P. 534-543.]
23. Широв А.А. Использование таблиц «затраты-выпуск» для обоснования решений в области экономической политики // Проблемы прогнозирования. 2018. № 6. С. 12-25. [Shirov A.A. Use of Input-Output Approach for Supporting Decisions in The Field of Economic Policy // Studies on Russian Economic Development.
2018. Vol.29. № 6. P. 588-597]
24. Варнавский В. Международная торговля в категориях добавленной стоимости: вопросы методологии // Мировая экономика и международные отношения. 2018. № 1. С. 5-15. [Varnavskii V. International Trade in Value Added Terms: Methodological Issues // Mirovaya ekonomika i mezhdunarodnye otnosheniya. 2018. № 1. P. 5-15.]
25. Миронов В.В., Коновалова Л.Д. О взаимосвязи структурных изменений и экономического роста в мировой экономике и России //Вопросы экономики. 2019. № 1. С. 54-78. [Mironov V. V., Konovalova I. D. On the relationship of structural changes and economic growth in the world economy and Russia // Voprosy Ekonomiki.
2019. № 1. P. 54-78.]
26. Евстратов А.А., Калинин АМ., Парсегов С. Г. Применение межотраслевого баланса для прогнозирования эффектов государственной политики поддержки спроса //Проблемы прогнозирования. 2016. № 6. С. 8-17. [Evstratov A.A., Kalinin AM., Parsegov S.G. The Use of Input—Output Tables to Forecast the Effects of Demand Stimulation State Policy // Studies on Russian Economic Development. 2016. Vol.27. № 6. P. 13-20.]
27. Симола Х. Изменение структуры спроса в Китае: иллюстрация возможных последствий методом «за-траты-выпуск» // ЭКО. Всероссийский экономический журнал. 2016. № 10. С. 45-56. [Simola H. Rebalancing of Demand in China - Illustrating Possible Effects With an Input-Output Analysis // EKO. Vserossijskij ekonomicheskij zhurnal. 2016. № 10. P. 45-56.]
28. Timmer M.P., Dietzenbacher E., Los B., Stehrer R. and de Vries G.J. An Illustrated User Guide to the World Input-Output Database: the Case of Global Automotive Production // Review of International Economics.2015. Vol. 23. P. 575-605.
29. Фальцман В.К. Импортозамещение в ТЭК и ОПК // Вопросы экономики. 2015. № 1. С. 116-124. [Fal'tsman V.K. Import Substitution in Energy and Military-Industrial Complexes // Voprosy Ekonomiki. 2015. № 1. P. 116-124.]
Статья поступила 21.04.2020. Статья принята к публикации 15.07.2020
Для цитирования: Калинин А.М., Коротеев C.C., Крупин А.А., Нефедов А.В. Технологическая импортозависимость российской экономики: оценка с использованием таблиц «затраты-выпуск» // Проблемы прогнозирования. 2021. № 1. С. 83-93. DOI: 10.47711/0868-6351-184-83-93
Summary
TECHNOLOGICAL IMPORT DEPENDENCE OF THE RUSSIAN ECONOMY: AN ASSESSMENT USING INPUT-OUTPUT TABLES
A.M. KALININ, Cand. Sci. (Econ.), Higher School of Economics - National Research
University; SBS Consulting ltd, Moscow, Russia. ORCID: 0000-0002-3275-1138.
Scopus Author ID: 55609338000
S.S. KOROTEEV, SBS Consulting ltd, Moscow, Russia.
A.A. KRUPIN, SBS Consulting ltd, Moscow, Russia.
A.V. NEFEDOV, SBS Consulting ltd, Moscow, Russia.
Abstract: The article analyzes the level of import dependence of Russian industry in relation to the supply of intermediate consumption products from China and in general from all countries of the world. The study was carried out during the period of the increasing spread of coronavirus infection in order to determine the industries that are potentially the most vulnerable to possible disruption of foreign trade. The information base for calculations is the official data on the volume and structure of Russia's foreign trade and the input-output tables of the WIOD. As a result of calculations using several alternative models, it was found that Russian industry, even with significant integration into the world production chains, remains sufficiently resistant to local supply shocks. The analysis of import dependence in terms of imported raw materials and components can be used in the study of any shocks in foreign trade, it makes it possible to more accurately assess the effects of trade agreements or sanctions, as well as the effect of the devaluation of the national currency.
Keywords: import dependence, input-output tables, supply shock
Received 21.04.2020. Accepted 15.07.2020
For citation: A.M. Kalinin, S.S. Koroteev, A.A. Krupin, A.V. Nefedov. Technological Import Dependence of the Russian Economy: an Assessment Using Input-Output Tables // Studies on Russian Economic Development. 2021. Vol. 32. № 1. Pp. 52-58. DOI: 10.1134/S107570072101007X
