CC BY
330
В.И. Балакин'
ТАЙВАНЬ В СИСТЕМЕ ВОСТОЧНОАЗИАТСКОЙ ИНТЕГРАЦИИ КНР
Аннотация. Китай приступил к формированию системы восточноазиатской региональной интеграции. Помимо решения экономических проблем в отношениях с Тайванем, правительство КНР стремится создать почву для политического взаимопонимания с действующей тайваньской администрацией. И Пекин, и Тайбэй по сути дела солидарны в вопросе о китайском цивилизационном приоритете в строительстве восточноазиатского сообщества.
Ключевые слова: Китай, Тайвань, Восточная Азии, интеграция, регионализм.
В последние годы мы можем наблюдать активное формирование интеграционной среды в Восточно-Азиатском регионе при явном экономическом и отчасти политическом доминировании Китая. В данной связи обращают на себя внимание место и роль Тайваня в стратегии КНР по превращению Восточной Азии в структурированное международное сообщество. Стремительный рост внутрирегиональной торговли и взаимных инвестиций постепенно подводит Восточно-Азиатский регион к объективной необходимости консолидации перед ли-
* Балакин Вячеслав Иванович — к.ю.н., в.н.с. Центра стратегических проблем СВА, ШОС и БРИКС ИДВ РАН.
цом обостряющегося соперничества с другими регионами мира. В Восточной Азии последовательно увеличивается число подписанных межправительственных соглашений о свободной торговле, что приводит к очевидному объединению регионального экономического пространства. Тайвань также присоединился к известному рамочному соглашению об экономическом сотрудничестве с КНР, которое страны АСЕАН заключили в 2009 г. При этом примечательно, что тайваньское правительство выступило в данном конкретном случае в качестве полномочного представителя как бы независимого государственного образования, не встретив никакого противодействия со стороны китайских властей1.
КНР явно спешит превратить Восточно-Азиатский регион в зону своего исключительного влияния и готов для этого пойти на реальное, пусть и тактическое, переформатирование многолетних конфликтных отношений с Тайванем. Со стороны острова можно заметить сложную реакцию на рост совокупной региональной мощи КНР, что выражается в попытках диверсифицировать свои международные экономические связи из опасения попасть в критическую зависимость от китайского рынка. Тайвань с возрастающим беспокойством следит за резким увеличением прямых инвестиций своих компаний на материке. В то же время в Тайбэе осознают, что без экономического сотрудничества с КНР будет весьма сложно преодолеть серьезные последствия финансового кризиса 2008 г. Объективной реальностью остается ключевая роль Китая в стимулировании восточноазиатских экономик в условиях, когда традиционные экспортные рынки США и Евросоюза переживают длительный период стагнации.
На этом фоне сохранение рычагов влияния в Восточной Азии становится одним из главных геополитических приоритетов Вашингтона. США традиционно использовали «тайваньский фактор» для недопущения превращения КНР в своего главного стратегического соперника. Однако нарастающий прогресс в отношениях Пекина и Тайбэя в значительной степени меняет нынешнюю американскую позицию, в рамках которой Тайвань в среднесрочной перспективе, скорее всего, уже не бу-
дет рассматриваться в качестве надежного оплота внешней политики США в Восточно-Азиатском регионе. Со своей стороны Тайвань также не может игнорировать существенные объективные выгоды, которые ему гарантирует экономическое сотрудничество с КНР. Более того, ведущая роль Китая в формировании восточноазиатского сообщества несет тайваньской экономике возможность реального устойчивого развития, что явно не могут обеспечить Соединенные Штаты Америки, сами находящиеся в финансовой зависимости от Пекина.
Тайваньская администрация прекрасно осознает, что позитивному воздействию интеграционных процессов в Восточной Азии на стабильное экономическое развитие острова сегодня практически нет реальной альтернативы2. Уже в 2007 г. КНР стала для Тайваня крупнейшим торговым партнером, и это нельзя не учитывать при существующем риске маргинализации экономики острова. Китай, как ни одна другая страна в мире, обеспечивает Тайваню возможность прямых инвестиций. Последнее играет существенную роль для тайваньских торговых отношений и с другими восточноазиатскими государствами. Тайвань не имеет ни достаточной территории, ни соответствующих природных ресурсов, и потому он с трудом может рассчитывать стать достаточно конкурентным международным актором даже на рынках стран из своего ближайшего окружения.
Анализируя роль Китая в создании восточноазиатского сообщества, все участники данного процесса, и, конечно, сам Тайвань, должны будут дать себе ясный ответ на вопрос: что будет в перспективе — «китайская Азия или азиатский Китай»? Именно эту дилемму придется решать для себя Тайваню, когда он станет рассматривать три возможных варианта развития событий: реалистический, либеральный и конструктивистский. В первом случае тайваньской администрации следует учитывать тот факт, что КНР неизбежно будет ориентироваться на глубокую регионализацию всего комплекса экономических связей с соседними государствами и государственными образованиями, в качестве одного из которых сегодня международным сообществом рассматривается Тайвань. Регионализация, по сути дела, несет острову дальнейшее втягивание в логику формирования
«Большого Китая» и постепенное превращение Восточной Азии в этот самый наднациональный «Большой Китай». В таком случае обеспокоенности восточноазиатских государств в отношении «китайской угрозы» отпадут сами собой, поскольку названная «угроза» будет уже везде — на всем пространстве восточноазиатского сообщества; Тайвань также будет восприниматься как часть этой самой повсеместной «китайской угрозы»3.
Либеральный вариант носит все же несколько более гипотетический характер, ибо так называемое мирное возвышение Китая предоставляет Тайбэю некую свободу выбора, хотя и очень ограниченную. На первый план выходят два комплекса взаимоотношений, которые тайваньские власти вынуждены будут выстраивать на новой основе (имеются в виду отношения с США и Японией). Тайваньско-американские отношения на настоящий момент являются главным стержнем тайбэйской внешней политики, и выстроены они в жестких рамках экономической взаимозависимости, включая политическую конвергенцию, т. е. переплетение политических интересов на всех уровнях — государственном и общественном. В то же время отношения с Японией отягчены для Тайваня глубоким историческим контекстом, во многом аналогичным тому, с которым японский фактор воспринимают в континентальном Китае. Индикаторами экономической взаимозависимости выступают объемы внутрирегиональной торговли, а также уровни инвестиционного и инновационного взаимодействия. Что же касается политической конвергенции, то здесь индикатором является состояние региональной безопасности при развитии процесса регионализации.
Касаясь конструктивистского варианта, необходимо подчеркнуть, что он весьма отличается от двух приведенных выше. Разница заметна сразу, особенно, когда, с одной стороны, акцент делается на общности решаемых региональных проблем в рамках совпадающей региональной идентичности, а с другой — когда сама эта идентичность имеет существенные пострановые различия. Сторонники конструктивистского подхода верят в единство «регионального духа» и полагают, что регионализм может иметь лишь естественные межгосударственные и форми-
руемые психологические границы. Подчеркивается стремление стран восточноазиатского региона к внутрирегиональной социализации, понимаемой как идентичное восприятие основных региональных проблем. В связи с этим необходимо отметить, что последние территориальные конфликты в Восточной Азии наглядно продемонстрировали общность позиций Китая и Тайваня, а также (с оговорками) Республики Корея, но никак не Японии, оставляющей за собой право на собственную трактовку диалектики развития исторических процессов в регионе.
Видимо, будущему восточноазиатскому сообществу еще предстоит во многом определиться с нормами поведения своих членов. Тот же Тайвань, как представляется, должен будет предварительно в полном объеме согласовать с материковым Китаем статус своего присоединения к интеграционной системе Восточной Азии. Любое вмешательство в отношения между Пекином и Тайбэем может возвести непреодолимые преграды на пути создания региональной организации. По оценке международных экспертов, сегодняшняя и будущая интеграционная модель в Восточной Азии всегда останется зависимой от того, на каких условиях произойдет воссоединение материкового Китая и Тайваня4. Вряд ли можно сомневаться, что юридические нормы и принципы названного воссоединения определят жизнеспособность восточноазиатской интеграции.
Волна двусторонних соглашений о свободной торговле между странами Восточной Азии стимулировала Тайвань внимательнее присмотреться к развивающемуся восточноазиатскому регионализму. С населением в 23 млн человек остров показывает ВВП в объеме, превышающем 470 млрд долл., т. е. более чем 20,4 тыс. долл. на душу населения, занимая 19-е место среди ведущих постиндустриальных экономик мира. По доходу на душу населения более чем 36 тыс. долл. в год Тайвань опережает такие державы, как Япония и Великобритания, и лишь немного отстает от ФРГ. Тайбэй аккумулировал 4-е по объему золотовалютные резервы в мире, уступая по этому показателю Китаю, Японии и России. Крупнейшими торговыми партнерами Тайваня остаются КНР (включая Сянган) — 42 %, США — 11,5, Япония — 6,6 и Сингапур — 4,4 %5.
Несмотря на довольно приличные показатели, конкурентоспособность экономики Тайваня сегодня начинает сталкиваться с довольно серьезными вызовами. Наблюдается заметное старение тайваньского населения. Тайваньские компании явно проигрывают своим конкурентам из Восточной Азии (Сингапур, Сянган) в производстве современных IT-услуг. По данным специализированного издания Мирового банка Doing Business Report, деловой климат на Тайване заметно уступает по многим показателям японскому, южнокорейскому, малайзийскому и даже таиландскому. Рост благосостояния тайваньского населения существенно снижает конкурентоспособность условий для иностранных инвестиций на острове, поскольку повышается стоимость рабочей силы. Инвесторы из США, Японии и Евросоюза ищут для своих капиталовложений более благоприятные возможности в других странах Восточной Азии.
Сегодня Тайвань вынужден делать для себя определенные выводы, связанные с заметным снижением роли и влияния таких региональных организаций, как APEC и TPP (Transpacific Partnership). Основным трендом в развитии восточноазиатского сообщества становится стремление не допустить в него внере-гиональных игроков. После азиатского финансового кризиса 1997—1998 гг. тайваньское правительство сделало ставку на сотрудничество с восточноазиатской программой в формате «ASEAN+З» (Китай, Япония, Республика Корея). Важным привлекательным элементом в формате «ASEAN+З» стал финансовый сектор, послуживший в посткризисный период объединяющим фактором для восточноазиатских государств. Возможное присоединение Тайваня к названному формату создает благоприятные экономические условия для развития восточноазиатской интеграции, но одновременно генерирует серьезные политические проблемы, смысл которых — обязательность предварительного китайско-тайваньского воссоединения.
По оценкам международных экспертов, восточноазиатская интеграция находится в самой начальной фазе своего развития. Многопрофильную роль в нынешних интеграционных процессах в Восточной Азии играет Китай. Фактически по китайским «лекалам» проводится реструктуризация региональной про-
мышленности и повышение ее технологического потенциала. С одной стороны, названные процессы выгодны Тайваню, поскольку дают ему возможность осуществлять масштабные прямые инвестиции в модернизацию восточноазиатских экономик, а с другой — участвуя в региональных интеграционных программах КНР, тайваньские компании естественным образом распространяют свои капиталовложения и на отдельные провинции материкового Китая, становясь для них важнейшими поставщиками высоких технологий6. В результате тайваньских инноваций, ряд трудозатратных производств был успешно передислоцирован на территорию таких стран, как Вьетнам, Камбоджа, Лаос и Мьянма (Бирма).
Азиатский финансовый кризис 1997—1998 гг. стимулировал усилия восточноазиатских стран в направлении создания региональных зон свободной торговли. Сегодня уже понятно, что названный тренд послужил мощным побудительным мотивом для формирования в Восточной Азии единого интегрированного экономического пространства. Началось последовательное сближение устоявшихся экономик Северо-Восточной Азии и хорошо структурированных экономик Юго-Восточной Азии. Это привело к тому, что Тайвань оказался в уникальной ситуации, когда его торговля со странами Северо-Восточной и Юго-Восточной Азии заставила сместить приоритет с отношений с США и Евросоюзом на отношения с государствами Восточной Азии. Тайвань по сути дела перестал быть экономически маргинальным образованием, поскольку КНР фактически, по умолчанию, включила его в свои восточноазиатские интеграционные программы.
Последнее до некоторой степени облегчило судьбу на рынке АСЕАН тайваньского экспорта, который постоянно сталкивался там с серьезной дискриминацией. Еще более улучшило условия тайваньской торговли со странами Юго-Восточной Азии вступление в силу 1 января 2010 г. соглашения между Китаем и АСЕАН о единой таможенной зоне. С этого момента тайваньские компании, зарегистрированные на территории КНР, получили полную «свободу рук» для резкого расширения своего экспорта на асеановский рынок. Все произошло крайне своевре-
менно, так как в том же 2010 г. соглашения о зонах свободной торговли подписали США и Республика Корея, а также Евросоюз и Индия, что привело к существенному ослаблению тайваньских конкурентных позиций в каждой из названных стран. На Тайване не исключают, что сокращение объемов американо-тайваньской и европейско-тайваньской торговли приведет в итоге к ослаблению политической поддержки Тайбэя со стороны Запада в его непростых отношениях с Пекином.
Китай по мере улучшения ситуации на «переговорах через пролив» не высказал возражений против получения Тайванем статуса наблюдателя в АСЕАН. Однако в этом качестве Тайвань выступает не как государство и даже не как государственное образование, а как «региональная экономика». Названный неполитический статус, тем не менее, позволяет Тайваню быть членом АТЭС и ВТО, а также входить в состав учредителей Азиатского банка развития. Помимо экономического регионального сотрудничества, тайваньское правительство старается участвовать в отдельных политических мероприятиях восточноазиатских международных организаций, как то: проблемы защиты окружающей среды, трансграничной преступности и борьбы с пиратством. Активность Тайваня в рамках восточноазиатских интеграционных процессов воспринимается в Китае достаточно благожелательно: в Пекине считают, что расширение экономического сотрудничества материкового Китая с Тайванем послужит консолидации усилий государств Восточной Азии в их стремлении к построению единого экономического пространства.
Нарастающий процесс становления интеграционной схемы КНР для Восточной Азии оказался в последние годы по-настоящему «спасательным кругом», брошенным Пекином тайваньской экономике7. В рамках этой интеграционной схемы тайваньские компании не только увеличивают свой реальный экспорт практически во все восточноазиатские страны, но и вместе с материковыми партнерами инвестируют в постиндустриальные экономики Японии и Республики Корея. Многие крупные тайваньские корпорации в интересах сокращения местного налогового бремени учреждают независимые филиалы на территории КНР и уже оттуда ведут инвестиционную экспансию на
рынки практически всех стран Восточной Азии. Стимулируя тайваньских предпринимателей как своих собственных, китайское правительство фактически встраивает их капиталовложения в общекитайскую инвестиционную систему и предоставляет таким фирмам существенные налоговые льготы. Данная тенденция с юридической точки зрения имеет чрезвычайно большое значение для китайско-тайваньского экономического сотрудничества, поскольку фактически подводит компании с Тайваня под национальную юрисдикцию КНР8.
Примечания
1 Tung, Chen-yuan. Dongya jingji zhenghe yu Taiwan de zhanlue (Экономическая интеграция в Восточной Азии и стратегия Тайваня) // Wenti yu yangjiu. 45. № 2. March/April, 2012. P. 25.
2 Tung, Chen-yuan. The Impact of the East Asian Economic Integration Regime on Taiwan's Attractiveness for International Investment // Graduate Institute of Development Studies, National Chengchi University. Taipei. 12.06.2012. P. 41.
3 Waldkirch Andreas. The “New Regionalism”: Integration as a
Commitment Device for Developing Countries // Manuskript. Berlin. November 2012. P. 23.
4 Zhang, Tiejun. China's Role in East Asia Community Building // China College of Foreign Affairs. Singapore. 21.04.2012. P. 15.
5 Sambaugh, David. China Engages Asia: Reshaping the Regional Order // International Security, Vol.29, No.3, Winter 2012/5. P.61.
6 Zhao, Hong. Taiwan-ASEAN Economic Relations in the Context of East Asian Regional Integration // International Journal of China Studies. Vol. 2. № 1. April 2011. P. 50.
7 Kim, Jung Sik. Determinants of Intra-FDI Inflows in East Asia // Korea Institute for International Economic Policy. Working Paper. № 07-01. June 2012. P. 19.
8 Каваи, Macaxupo. Тиикисюги : [Регионализм] // Тиикисюги кэнкю. Токио. 2011. С. 11.
