Тайные механизмы подготовки Второй мировой войны в контексте миропроектной конкуренции Текст научной статьи по специальности «История и археология»

Литвиненко В.А. Тайные механизмы подготовки Второй мировой вой в контексте миропроектной конкуренции

22 июля 2024 19:00

Наука. Общество. Оборона. 2024. Т. 12. № 3. С. 20-20. Nauka. Obsestvo. Oborona. 2024. Vol. 12, no. 3. P. 20-20.

УДК: 94(4+7):94(4)«1919/39»:327(5+821):355(013.4) DOI: 10.24412/2311-1763-2024-3-20-20

Поступила в редакцию: 30.05.2024 г. Опубликована: 23.07.2024 г. Submitted: May 30, 2024 Published online: July 23, 2024

Для цитирования: Литвиненко В.А. Тайные механизмы подготовки Второй мировой войны в контексте миропроектной конкуренции // Наука. Общество. Оборона. 2024. Т. 12, №3(40). С. 20-20.

https://doi.org/10.24412/2311-1763-2024-3-20-20.

For citation: Litvinenko V.A. Secret mechanisms of preparation for the Second World War in the context of world project competition. - Nauka. Obsestvo. Oborona = Science. Society. Defense. Moscow. 2024;12(3):20-20. (In Russ.).

https://doi.org/10.24412/2311-1763-2024-3-20-20.

Конфликт интересов: О конфликте интересов, связанном с этой статьей, не сообщалось. Conflict of Interest: No conflict of interest related to this article has been reported.

© 2024 Автор(ы). Статья в открытом доступе по лицензии Creative Commons (CC BY). https://creativecommons.org/licenses/by/4.0/ © 2024 by Author(s). This is an open access article under the Creative Commons Attribution International License (CC BY)

ПРОБЛЕМЫ ВОЙНЫ И МИРА

Оригинальная статья

ТАЙНЫЕ МЕХАНИЗМЫ ПОДГОТОВКИ ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ В КОНТЕКСТЕ МИРОПРОЕКТНОЙ КОНКУРЕНЦИИ

Литвиненко Владимир Аркадьевич 1

1 Московский педагогический государственный университет, г. Москва, Российская Федерация,

ORCID: https://orcid.org/0009-0006-0546-4316, e-mail: vladlitvine@mail.ru

Аннотация:

В статье предпринята попытка рассмотрения проблемы предыстории Второй мировой войны с точки зрения конкуренции глобальных проектов развития. Метод исследования значимых исторических событий в рамках проектного подхода -сравнительно новое направление исследований. Как правило, его использование - прерогатива политологов. Однако взгляд на историю с этой точки зрения не менее интересен и продуктивен. В первую очередь, при изучении глобальных мировых конфликтов, анализа их причин и выявления истинных виновников. Фашистский проект возник не сам по себе. Германские элитарные круги, военные, политические и промышленно-финансовые, находясь в ситуации тотального разгрома, в принципе не могли создать ничего подобного, опираясь только на внутренние силы. Не мог фашистский проект развернуться без помощи и прямого участия «сильных мира сего», в том числе и на государственном уровне. В центре внимания данной работы - анализ ключевых событий, ставших катализатором глобального конфликта, и выявление основных акторов данного процесса. Для этого автор воспользовался терминами концепции Большой Игры (ведь с точки зрения официального языка дипломатии, лидера какой-либо страны невозможно сравнить с «пешкой» или «фигурой», невозможно определить «игроков» и «хозяев Игры», а с точки зрения самой Игры - можно). Автор не ставил перед собой цель экстраполировать описываемые события на современность. Любые исторические аналогии условны. Но все же они просматриваются. Факты - упрямая вещь. Именно прочтению фактов, помещенных в координаты системы миропроектной конкуренции посвящена данная статья.

Ключевые слова: Вторая мировая война, глобальные проекты развития, международные отношения, тайная дипломатия, фашистский проект, ментальная сфера, информационная сфера, историческая память, Большая Игра, Версальская система, Западный проект, Лига наций, Локарнские соглашения, Мюнхенское соглашение, НСДАП, ремилитаризация Рейнской зоны, раздел Чехословакии, довооружение Германии, Польский вопрос, нападение Германии на Польшу, советско-германский договор о ненападении, «пакт Молотова-Риббентропа», нападение Германии на Советский Союз, правящий класс, элита, Веймарская республика, Германия, Рейх, Польша, Данциг, Чехословакия, Франция, Великобритания, СССР, Италия, Испания, Япония, США, Ю. Бек, К. Вольтат, А. Гитлер, Даллес, А. Дрекслер, М. Норман, фон Папен, И. фон Риббентроп, А. Розенберг, Э. Рокфеллер, В. де Ропп, И. Сталин, фон Шредер, У. Черчилль, Банк Шредера, Банк Англии

ВВЕДЕНИЕ

В последние годы события, связанные с историей Второй мировой войны, не просто приобретают острый полемический характер, но и сами (вернее, их трактовка и интерпретация в науке, образовании, политике, СМИ, массовой культуре) спустя почти 80 лет после окончания этого глобального конфликта становятся театром военных действий. А на войне, как известно, все средства хороши. Особенно, если это война на уничтожение.

Именно такая война предложена нам сегодня нашими «западными партнерами». Она развертывается в нескольких сферах, где реальное поле боя, только часть общей картины. Это, в первую очередь, ментальная, духовная, информационная сферы. Как отдельный театр военных действий выступает историческая память. И вот уже Советский Союз, внесший основной вклад в разгром германского фашизма, объявляется едва ли не союзником Третьего Рейха, уничтожившим несчастную Польшу и фактически развязавшим, наряду с фашистской Германией, Вторую мировую войну. А это уже не просто фальсификация или искажение исторической правды. Это прямой подлог.

Кто и зачем это делает? Больше всех усердствуют именно те, кто прямо причастен к возникновению и становлению фашистского проекта [12] как такового, и кто сделал все возможное, чтобы вслед за Первой мировой новая война стала реальностью. На первый взгляд, утверждение спорное. С одной стороны, это страны-участники Антигитлеровской коалиции, США и Великобритания, ставшие победителями во Второй мировой. С другой - Польша, первой пострадавшая от фашистского нашествия, как принято считать в официальной исторической науке. Но так ли это на самом деле? Или в действительности это навязанная мировому сообществу и закрепившаяся в историографии удобная точка зрения? Но факты - упрямая вещь. К ним и обратимся. В связи с этим особый интерес представляет проблематика предыстории Второй мировой войны.

ИГРОКИ И ПЕШКИ БОЛЬШОЙ ПОЛИТИКИ,

ИЛИ КТО БЫЛ ИСТИННЫМ ВИНОВНИКОМ ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ

Не успели отгреметь залпы Первой мировой войны, как основные игроки стали усиленно готовиться к новому глобальному конфликту. Сначала неявно. Нужно было перевести дух и навести порядок в своих делах. И выбрать нового агрессора. Собственно говоря, с этим вопросом все было понятно. Германия! Вот только нужно было привести ее в порядок и не допустить развития событий по нежелательному сценарию. Что и было сделано.

Пожалуй, уместно начать с 1925 года. Так называемые Локарнские соглашения. Речь идет о семи договорах, ставших итогом переговоров, проходивших в швейцарском Локарно с 5 по 16 октября. В переговорах на высшем уровне принимали участие представители Германии, Великобритании, Италии, Бельгии, Франции, Польши и Чехословакии. Согласно данным соглашениям, если кратко, западные границы Германии признавались и гарантировались высокими договаривающимися сторонами. А восточные нет. Вопрос по ним оставался открытым. А вопросов было много. Это и Судетская область в Чехословакии, и Верхняя Силезия в Польше, и Данциг. Высокие договаривающиеся стороны не понимали, что творят? Еще как понимали! Но опасности не чувствовали. По крайней мере, Чехословакия и Польша ничего плохого не ожидали. Ну какую опасность могла представлять для той Польши и той Чехословакии, и уж тем более для Франции какая-то Веймарская республика, униженная Версальским договором и раздавленная репарациями? Никакой!

Второй, казалось бы, малозначительный факт - годичный мораторий на выплату Германией военных долгов, принятый в США президентом Гувером в 1931 году. Юстас Муллинс в книге «Секреты федеральной резервной системы», вышедшей в свет в Нью-Йорке в 1952 г., пишет по этому поводу: «...Кроме того, мораторий Гувера (на выплату Германией военных долгов) не был предназначен, чтобы "помочь" Германии, так как Гувер никогда не был "прогерманским". Мораторий на военные долги Германии был необходим для того, чтобы Германия обзавелась бы средствами на перевооружение. В 1931 году, понастоящему вперед смотрящие дипломаты ожидали Второй мировой войны, а войны не может быть без "агрессора"» [14, с. 75]. Еще «здравствует» Веймарская республика, а нацисты не более чем маргинальная партия с непомерными амбициями, но агрессор уже назначен.

Нужно заметить, что перевооружением в Германии буквально бредили. И военные, и промышленники, и политики. И делалось для этого немало. Но недостаточно. Во-первых, нужны были деньги. И деньги большие. А их решительно не хватало.

Во-вторых, и это главное - не Веймарской республике решать этот вопрос. Промышленные круги жаждали сильной власти, а у нацистов дела шли из рук вон плохо. 8 декабря 1932 г. Йозеф Геббельс пишет в своем дневнике: «В аппарате воцарилось глубокое уныние, денежные затруднения препятствуют конструктивной работе. Мы все пали духом, особенно теперь, когда партия может развалиться и все наши труды пропадут зря. Мы все стоим перед решительным испытанием». А в последнюю неделю года он писал: «1932 год явился для нас сплошной цепью неудач... Прошлое было трудным, а будущее выглядит мрачным и малообещающим; все планы и надежды окончились крахом» [Цит. по: 13, с. 248].

Ну и в-третьих, необходимо было заручиться поддержкой серьезных сил в стане победителей. Без этого любые планы перевооружения и довооружения были обречены на провал, что бы в этом направлении не предпринимали германские промышленники и военные. Их ресурс, в первую очередь политический, был сильно ограничен.

Цитируя Муллинса, видим: «В декабре 1932 года для многих наблюдателей немецких событий казалось неизбежным, что Гитлер был также готов к поездке на тобоггане в Лету (1). Несмотря на то, что он многого добился в национальных (предвыборных) кампаниях, он истратил все деньги, полученные из его обычных источников, и в настоящий момент столкнулся с большими долгами» [14, с. 78].

Но деньги находятся. В своей книге «Aggression» Отто Леман-Руссбелдт пишет, что «4 января 1933 года Гитлер был приглашен на совещание в банк Шредера. Ведущие немецкие промышленники помогли Гитлеру оплатить огромный долг, связанный с содержанием его частной армии. В свою очередь, он пообещал сломить власть профсоюзов. 2 мая 1933 года он это обещание выполнил» [14, с. 78].

Упоминается и о том, что с Гитлером встречались братья Даллес - Джон Фостер Даллес и Аллен Уэлш Даллес из адвокатской нью-йоркской фирмы Sullivan and Cromwell, которая представляла банк Шредера. Джон Фостер Даллес умер на своем посту в качестве министра иностранных дел в администрации Эйзенхауэра, в то время как Аллен Даллес возглавлял Центральное разведывательное управление в течение многих лет. Более подробно эта встреча освещена в книге В.Б. Павленко «Глобальная олигархия. Кланы в мировой политике: история и современность», вышедшей в свет в 2015 году. Цитируем: «Определяющими для передачи власти нацистам стали две встречи, которые прошли с интервалом в год. В самом начале 1932 года, 4 января, директор ротшильдовского Банка Англии М. Норман и братья Даллесы, связанные через группу Шредера как с Рокфеллерами, так и Ротшильдами, встретились с Гитлером и экс-канцлером Францем фон Папеном» [16, с. 146]. Встреча происходила на вилле барона фон Шредера. Любопытный факт. Сразу после этого совещания фон Папен позвонил медиамагнату А. Гугенбергу и радостно сообщил: «Мы наняли Гитлера» [13, с. 249]. Этому посвящена 14 глава в книге Уильяма Манчестера «Стальная империя Крупов: история легендарной оружейной династии». Она так и называется: «Мы наняли Гитлера».

Что же делали братья Даллес на данной встрече? Вопрос выглядит почти риторическим. Нью-Йоркское отделение банка Шредера в 1936 г. объединилось с Рокфеллерами как Schroder, Rockefeller, Inc. на 48 Уолл-стрит. Карлтон П. Фуллер из Шредера был президентом этой фирмы, а Эйвери Рокфеллер - вице-президентом. Братья Даллес, входившие в клан Рокфеллеров, оценивали потенциал будущих инвестиций в фашистский проект. Оценили, судя по всему, по достоинству, поскольку инвестиции последовали. И не только из США. Однако вернемся к инвестициям. Финансовый редактор газеты «The Daily Herald» из Лондона пишет 30 сентября 1933 г. о «решении г-на Нормана обеспечить нацистам поддержку Банка (Англии)» [14, с. 79].

Джон Харгрейв в своей биографии Монтегю Нормана утверждает: «Можно быть полностью уверенным, что Норман сделал все возможное, чтобы помочь гитлеризму, чтобы завоевать и сохранить политическую власть, работая в финансовой плоскости из своей крепости на Threadneedle Street» [14, с. 79] (т.е. Банк Англии). Далее Харгрейв пишет: «В начале 1934 отборная группа финансистов города собралась в комнате Нормана за стенами без окон: сэр Роберт Киндерсли, партнер Lazard Brothers, Чарльз Хамбро, Ф.К. Тиаркс, сэр Иосия Стамп, (также директор Банка Англии). Гувернер (2) Норман говорил о политической ситуации в Европе: "Утвердилась новая сила, великая «стабилизационная сила», а именно, нацистская Германия". Норман советовал своим коллегам включить Гитлера в свои планы для финансирования в Европе. Никто не возражал» [14, с. 80].

1934 год вообще интересен в плане становления фашистского проекта. Уже год, как к власти в Германии пришли нацисты. Этого времени было вполне достаточно для того, чтобы всем стало понятно, с чем именно столкнулся мир. Иллюзий никто не питал. Примечателен в этом плане визит министра иностранных дел Польши полковника Ю. Бека в Копенгаген, где в обстановке крайней секретности с представителями Франции, Англии и скандинавских стран обсуждались вопросы о довооружении Германии, о создании Балтийской Антанты, в которой Польша собиралась играть ключевую роль, предварительно «проглотив» Литву «на федеративных началах», о расчленении России «по национальному признаку», причем особое внимание обращалось на то, что в первую очередь должны быть отделены Украина и Белоруссия.

Особо показательны переговоры Ю. Бека с англичанами, представителями группировки Норман - Хейлшем. Переговоры состоялись в Копенгагене 28 декабря 1934 года. Привлекает внимание состав английской делегации. Из доклада ИНО ГУГБ НКВД за подписью А.Х. Артузова следует, что «...На встречу приехал в Копенгаген сам директор английского банка Норманн [Монтегю Коллет Норманн. - Прим. авт.], а также постоянный вице-министр иностранных дел Англии Сэр Роберт Ванситард, человек группировки Норман - Хейлшем, о чем наш агент раньше не знал» [19, с. 30-31]. Дуглас Хогг, 1-й барон Хейлшем, в то время занимал пост Государственного секретаря по военным вопросам и Лидера Палаты лордов, что говорит о многом.

Одной из главных тем переговоров был заем для Германии и Польши в размере 500 млн золотых долларов, 150 млн из которых предназначались Польше. М. Норман, в частности, заявил следующее: «...Как только будет улажен вопрос франко-германского сближения, заем будет немедленно реализован» [19, с. 31].

По вопросу о франко-германском сближении англичане утверждали, что «группировка Норман - Хейлшем сделала свое дело, а именно заставила (3) правительство Англии повлиять на правительство Франции в направлении соглашения с Германией на основе признания германского довооружения» [19, с. 31].

Незадолго до этого была и другая, не менее секретная встреча высокопоставленных представителей германского и британского истеблишмента. В частности, об этом также говорится в книге Юстаса Муллинса «Секреты Федеральной резервной системы»: «Барон Вильгельм де Ропп, журналист, чьим близким другом был майор Ф.В. Винтерботам, начальник воздушной разведки Британской Секретной Службы, привез нацистского философа, Альфреда Розенберга, в Лондон и познакомил его с лордом Хейлшем, министром обороны, Джеффри Доусоном, редактором Таймса и Норманом, главой Банка Англии» [14, с. 79].

Еще одна, по крайней мере, задокументированная встреча барона де Роппа с Розенбергом, состоялась накануне войны - 16 августа 1939 г. в Берлине, но к этому моменту мы вернемся позднее. Необходимо заметить, что к словам барона де Роппа в Берлине относились вполне серьезно, так как фигурой он был заметной. «Ладислас Фараго в книге "The Game of the Foxes" сообщает, что барон Вильгельм де Ропп, двойной агент, проник в высшие эшелоны до Второй мировой войны, и Гитлер опирался на него как на своего конфиденциального консультанта по британским делам. Это был совет де Роппа, по которому Гитлер отказался вторгнуться в Англию» [14, с. 80]. По крайней мере, так считает Ладислас Фараго. Наиболее вероятно, что Гитлер и не собирался нападать на Англию. По крайней мере, это следует из допроса фельдмаршала Ф. Паулюса, который утверждал, что все планы нападения были не более чем стратегической дезинформацией.

Но вернемся в 1939 год. Учитывая тот факт, что Британская Империя не может сделать вид, что вообще ничего не происходит, Гитлер в беседе с послом Н. Гендерсоном заявил, что он «не обидится на Англию, если она будет вести мнимую войну» [3, с. 13]. Именно это Англия и делала, вплоть по 1945 год. Вот только делала немного не так, как себе это представлял А. Гитлер в 1939-м. Ведь все было хорошо. Предварительные договоренности, в которых Польше отводилась ключевая роль, сработали. Тиски Версальского диктата ослабли. Германия в 1936 г. становится хозяйкой XI олимпийских игр, на которые прибыли делегации из 49 стран мира. То есть фашистская Германия признавалась полноправным и вполне рукопожатым членом мирового сообщества.

Сразу после раздела Чехословакии, состоявшегося в ночь на 30 сентября 1938 г., 6 декабря того же года был подписан пакт Бонне-Риббентропа. Получив Чехословакию - второй арсенал Европы после Англии, довооружение Германии было завершено. Чешские танки до Сталинграда доехали. К слову сказать, до Берлина было ближе. И они вполне могли это осуществить. Если бы не предательство великих держав и особая роль Польши, в том числе и в разделе Чехословакии. Как здесь не вспомнить переговоры польского премьер-министра Ю. Бека с главой банка Англии М. Норманом? Выходит, Германии за фактический захват Чехословакии еще и заплатили? Ну, и Польше кое-что перепало. У нас нет информации о том, был ли произведен обещанный транш, но мы же не можем ставить под сомнение слово джентльмена!

Теперь понятно, почему Франция никак не отреагировала на введение всеобщей воинской обязанности Германией, на ремилитаризацию Рейнской области, на интервенцию Германии в республиканскую Испанию и на многое другое.

Франции необходимо было соглашение с Гитлером как гарантия собственной безопасности, и она его получила. Французский политик Поль Рейно писал впоследствии: «После переговоров с Риббентропом у Бонне сложилось впечатление, что отныне германская политика будет направлена на борьбу с большевизмом. Рейх дал понять о наличии у него стремления к экспансии в восточном направлении» [7, с. 287].

Как же получилось, что Польша, в конечном итоге, оказалась в роли жертвы? Ведь, как говорится, ничего не предвещало... Ну, были проблемы во взаимоотношениях. А у кого их нет? Каждый, кто хоть немного разбирается в шахматах, знает, что любая фигура на игровом пространстве существует только в рамках своей игровой комбинации. С подписанием франко-германского соглашения игровая комбинация, в которой Польше отводилась ключевая роль, была сыграна до конца. Начиналась новая, более грандиозная комбинация, с участием совсем других фигур. И Игрок убрал с доски ненужную, дабы она не мешала. Ведь фашистская Германия и тогдашняя Польша были фигурами одного цвета, а игрок вправе распоряжаться своими фигурами по своему усмотрению. Вот он и распорядился.

Советский Союз вел свою игру, и так называемый пакт Молотова-Риббентропа никак не влиял на судьбу Польши. Ведь Игрок, тем более сильный Игрок, каким, безусловно, был Советский Союз, вправе разыгрывать собственные комбинации, используя свои фигуры и пешки, ломая тем самым комбинации своего оппонента. И нужно заметить, эта часть партии была разыграна нами безупречно. Лига Наций не объявила СССР агрессором. Но Польши не стало. Увы, такова роль всех фигур, и, уж тем более, пешек, пытающихся выйти за рамки своей ролевой функции. И если современные фигуры и пешки не хотят для себя такой участи, то пусть не играют в эти игры. Или, по крайней мере, выбирают правильный цвет. В политических шахматах это вполне возможно.

И все же, неясных вопросов остается много. Попытаемся разобраться в предыстории Второй мировой войны чуть более подробно.

ФИГУРЫ ЗАНИМАЮТ ИСХОДНЫЕ ПОЗИЦИИ. ТЕ ЖЕ И ТРЕТИЙ РЕЙХ

«...1 сентября в 4 ч 45 мин немецко-фашистская авиация нанесла удары по городам, аэродромам, узлам коммуникаций, колоннам войск, экономическим и административным центрам Польши» [2, с. 396]. Так началась Вторая мировая война. Так это описано во всех энциклопедиях, учебниках истории, фундаментальных исследованиях. Именно так все и было. Казалось бы, какие могут быть вопросы? Есть жертва, есть агрессор, отягощенный маниакальной страстью к мировому господству. Есть основной мотив, основанный на идее реванша за прошлое поражение. Все вроде бы понятно. Все многократно описано и проанализировано во многих сотнях, если не тысячах томов. И все же вопросы есть. Например, - почему именно Польша? Почему из всех возможных сценариев развития событий руководством фашистской Германии был избран наименее логичный и наиболее авантюрный план, который, тем не менее, превосходно сработал? Почему Польша из вероятного союзника в предполагаемой войне против СССР стала первой жертвой нового глобального конфликта? Причины, по всей вероятности, должны быть весьма значимыми. Частично мы уже затронули этот вопрос. Теперь посмотрим на проблему более пристально.

Каждое историческое событие имеет не только свою предысторию, но и логику, опирающуюся на вполне определенную систему смыслов. Но, ведя речь о смыслах применительно к началу Второй мировой войны, приходится признать, что они лежат отнюдь не на поверхности. Наоборот, нападение Германии на Польшу противоречило здравому смыслу в привычном понимании этого термина. Гораздо проще и логичнее было объединить усилия в борьбе против общего врага, каковым СССР виделся и Германии, и Польше. Многие в Польше, а в политическом истеблишменте вообще все, до сих пор сожалеют, что этого не случилось. Нелогичность и кажущаяся бессмысленность любого события, имеющего, тем не менее, очевидный успех, заставляет задуматься о том, что существовал и другой уровень (или уровни) смыслов, в контексте которого (которых), данное событие являлось вполне логичным или вообще безальтернативным. Попытаемся понять, была ли у А. Гитлера альтернатива военному решению польского вопроса?

Разумеется, речь не только о германо-польских отношениях. Вернее, не столько о них, сколько о положении Германии в Европе, начиная с момента прихода нацистов к власти. Был ли А. Гитлер игроком, который умело и жестко проводил свою политику, или он был фигурой, которая послушно перемещалась по клеточкам игрового пространства, исполняя волю настоящего игрока? Без этого невозможно понять, что же именно произошло 1 сентября 1939 года. Итак, был ли А. Гитлер игроком?

Для начала разберемся, что такое Игрок. Игрок - это правящая элита великой державы. Она выдвигает своего представителя (или нанимает фигуру, удобную ей), который (которая) и выступает на политической арене от ее имени. Причем, есть принципиальная разница в том, кто именно выступает. Если выступает вождь, выдвинутый элитой из своих рядов, провал проекта будет фатальным для всего правящего класса, частью которого является данная элита. Его представители ответят поголовно и в полной мере. Так правящий класс и элита Российской Империи ответили за крушение монархии, в результате свертывания проекта «Православие, самодержавие, народность», - от Государя Императора и его семьи до последнего подпоручика, погибшего на Перекопе или ушедшего в эмиграцию, до последней

смолянки. Во втором случае за провал ответит тот, кого наняли. Вместе с теми, кого он приведет с собой. Для германской элиты, а также для различных элитных групп, поддерживающих фашистский проект за пределами Германии, второй вариант был предпочтительнее. Успех был неочевиден, а отвечать они были не намерены ни при каких обстоятельствах. А. Гитлера очевидным образом наняли. И поставили на определенную клеточку игрового пространства. Он был фигурой. К тому же, фигурой наемной [13, с. 351; 5, с. 161]. Следовательно, и элита, пользующаяся услугами наемной фигуры, не может быть игроком. Не она играет. Она даже не инструмент, а просто часть чужой игры. Инструментом являются те, кого фигура приводит с собой. В нашем случае это НСДАП. Для чего игроку понадобился инструмент? Странный, казалось бы, вопрос. Инструмент необходим для того, чтобы что-то создать или что-то сломать. А лучше и то, и другое.

Но такие фигуры недолговечны. Любая фигура существует только в пределах своей игровой комбинации. К тому же она ограничена рамками своей ролевой функции. В пределе (если это ферзь) игрового пространства. Во многих случаях этого достаточно. Но если перед одним из игроков стоит задача слома не ситуации на игровом пространстве, а самого игрового пространства, а сам он по тем или иным причинам сделать подобное не может, то этого мало. В этом случае фигура рано или поздно должна перейти в качество игрока, дабы иметь возможность играть самостоятельно, в том числе и против тех, кто ее создал.

Возможно ли это? Да, возможно. Если фигура освоит игровой ресурс (не самостоятельно, конечно), то вполне.

Вопрос второй. Что такое игровой ресурс? Понятно, что это не деньги, хотя и они тоже. Но это не главное. Главное - это социальная энергия, которую необходимо активизировать, канализировать и направить в необходимом направлении, возглавив процесс, создав при этом свою систему смыслов и ценностей, мифологию, культуру, на базе этого сформировать свое игровое пространство. То есть стать вождем. Ну и, наконец, необходимо это игровое пространство освоить и расставить на нем уже свои фигуры, дабы начать Игру, то есть экспансию на игровое пространство противника. Это вовсе не просто. Но выполнимо.

Что у Германии есть для начала? Активизация германского глобального проекта, основанная на оппозиции Версальской системе, подкрепляется приходом к власти нацистов, во главе с А. Гитлером. Германия перехватывает роль «опорной» страны формирующегося фашистского проекта у итальянского режима Б. Муссолини [9, с. 278]. Это серьезно, но недостаточно, по крайней мере, для Германии.

Чего же не хватало? Не хватало нечто такого, что было бы основано на особенностях национального самосознания и менталитете народа. Естественно, речь не идет о материальной составляющей. Как уже говорилось, деньги и прочее здесь ни причем. Играть может только великая держава. Германия, хоть с Гитлером, хоть без него, таким игроком не была, несмотря на нарастающую экономическую и военную мощь. Играть мог только Рейх! Значит, необходимо было им стать.

Предвижу недоуменное восклицание историков-германоведов: «О чем речь? Германия, Рейх, - какая разница? Это просто игра слов. Самоназвание. Веймарская республика официально тоже называлась Германской Империей (Das Deuche Reich)». Да. Именно так. Но кого это волновало, кроме самих немцев, да и то далеко не всех? До 1935 г. Германию иначе как «Веймарская республика» никто не называл даже в самой Германии. Рейх - это больше, чем Германия, и не только территориально. А «Веймарская республика» была меньше Германии, и тоже не только территориально.

Попытаемся ответить на еще один немаловажный вопрос. Зачем понадобился инструмент в виде НСДАП. Для чего из вполне заурядной фигуры необходимо было вырастить полноценного игрока?

Совершим небольшой экскурс в историю.

Первая мировая война стерла с карты мира четыре крупнейших империи - Российскую, Германскую, Австро-Венгерскую и Османскую. Если при этом Австрия и Турция надолго выбыли из контекста европейской политики, то Россия и Германия никуда не делись. Трансформировались, понесли известные издержки, лишились части своих территорий, но на политической сцене удержались. При этом Россия, успешно разобравшись с внутренними проблемами, преобразовавшись в СССР, достаточно быстро не только вернула себе мощь и влияние Российской Империи, но и, явив миру глобальный проект развития, альтернативный Западному, составила серьезную конкуренцию победителям. Обретение коммунистическим проектом опорной государственности в лице Советской России и реальная возможность распространения этого проекта за ее пределы ставили под вопрос англо-саксонское доминирование в мире, фактически закрепленное уставом Лиги наций, официально провозглашенной в 1920 году.

Идея создания Лиги наций в рамках Версальской системы рассматривалась в контексте формирования мирового правительства, подконтрольного англо-саксонской части Западного мира. Коллективный договор о взаимопомощи 1923 г. превращает Лигу наций в глобальный альянс, а Великобританию и Францию, ведущих европейских членов ее Совета, - в арбитров международных споров. Тем самым Франция, всегда стремившаяся к единоличному доминированию на

Европейском континенте, вовлекалась в сферу британских, а впоследствии американо-британских интересов в Европе и фактически утрачивала самостоятельное влияние на европейскую политику.

Между тем, попытки формирования наднациональной власти заходят в тупик. Главной причиной этого западные исследователи считают недостижимость вильсонианских критериев международного порядка [22, с. 510-511, 539] ввиду их исключительности, а российские - совокупность внутренних и внешних условий [16, с. 91]. Все это так. Но есть существенная разница в официальной и фактической оценке ряда причин крушения Версальской системы. И западные, и советские источники указывают на объективные причины: система оказалась неэффективной (далее перечисляются причины и критерии) и поэтому разрушилась.

Посмотрим на проблему с иной точки зрения. Правила, установленные в рамках Версальской системы, включая создание Лиги наций в качестве наднационального органа власти, не позволяли победителям (тем, кто эти правила установил) получить искомый результат. Речь идет не только об англо-саксонском доминировании на континенте.

Руководство СССР, отказавшись от идеи мировой революции и взяв курс на построение социализма в отдельно взятой стране, фактически вернуло России имперский статус. Сам факт восстановления Российской Империи, пусть и в измененном виде, на альтернативной Западу социально-политической, идеологической и экономической базе, ставил под большой вопрос не только развитие и продвижение, но и само существование Западного проекта в долгосрочной перспективе. Для его спасения, пусть и ценой определенной корректировки, необходимо было вывести на политическую сцену силу, способную противостоять СССР во всех сферах жизнедеятельности: идеологической, культурной, экономической, военной. Это в краткосрочной перспективе. В среднесрочной перспективе эта сила должна была быть способна к прямой военной конфронтации с Советским Союзом с реальными шансами на успех.

Другими словами, нужен был игрок, кровно заинтересованный не только в сломе Версальской системы, коль скоро та все равно не работала должным образом, но и в переформатировании всего мироустройства на иных, отличных от западных ценностей, основаниях. Но это уже долгосрочная перспектива.

Британия такую роль на себя взять не могла по определению. Не начинать же новую мировую войну только потому, что результаты первой оказались неудовлетворительными. Франция была всем довольна и почивала на лаврах победителя. СССР формально также не противостоял Версальской системе, став членом Лиги наций в 1934 году. Разумеется, Советской России не могли нравиться меры по созданию «санитарного кордона» из недружественных государств, образованных к тому же на отторгнутых у России же территориях. Естественно, СССР оказывал сопротивление такой политике, защищал свои национальные интересы, действуя в русле тех правил, которые установили на международной арене другие великие державы - прежде всего Англия и Франция [15, с. 49]. К тому же, последовательная позиция СССР на международной арене не оставляла шансов его оппонентам на расшатывание ситуации в этом направлении. Соединенные Штаты Америки в то время еще не были игроком глобального масштаба и напрямую вмешаться в европейские дела не могли, да и не очень хотели: своих проблем хватало. Оставалась только Германия. Но в качестве Веймарской республики «Das Deuche Reich» никуда не годился. Для преображения данного политического образования в нечто, более осмысленное, требовалась игровая комбинация, не предусмотренная правилами.

ФИГУРА, СТАВШАЯ ИГРОКОМ

Как гласит английская пословица, если правила не позволяют джентльмену выиграть, джентльмен меняет правила. Но поменять правила игры вовсе не так просто, как кажется, даже для того, кто их устанавливал. Нужен инструмент, легитимный именно в рамках правил, уже существующих. Таким инструментом, как уже было сказано, и стала Национал-социалистическая рабочая партия Германии (НСДАП) во главе с А. Гитлером. Остановимся на этом моменте подробнее.

«Первоначально она называлась "Германская рабочая партия". В октябре 1918 руководство "Общества Туле" поручило двум своим членам - журналисту Карлу Харреру и слесарю Антону Дрекслеру создать политический рабочий кружок, задачей которого было бы расширение сферы влияния этого общества на рабочих. Одновременно с созданием кружка Антон Дрекслер восстановил Немецкую рабочую партию (ДАП)...» [4, с. 331]. Антон Дрекслер, слесарь-инструментальщик, имел весьма смутные представления о политической деятельности как таковой, хотя и пытался заниматься политикой еще во время Мировой войны, был членом Партии отечества. В основном в ней состояли крупные промышленники и военачальники. Партия ставила своей целью добиться для Германии выгодного мира. Казалось бы, что там делал рабочий? Впрочем, вопрос риторический.

«7 марта 1918 Дрекслер учредил Комитет независимых рабочих, ставший филиалом крупной Северогерманской ассоциации содействия миру. В январе 1919 Дрекслер объединил свою небольшую группу с т.н. Политическим рабочим союзом, который возглавлял журналист Карл Харрер. Созданное объединение получило название Немецкой рабочей партии. Ее программа представляла собой смесь постулатов общества Туле, членами которого были Харрер и Дрекслер, и типичных для мелкобуржуазного социализма лозунгов» [4, с. 218-219].

Никаких выдающихся организаторских способностей ни А. Дрекслер, ни К. Харрер не имели. По крайней мере, А. Гитлер в своей единственной книге, написанной им за время заключения, отзывается о Дрекслере весьма нелестно. Собственно говоря, никаких талантов от этих деятелей и не требовалось. Необходима была политическая площадка (иначе это образование назвать трудно), представителей которой в среде рабочих воспринимали бы как своих. Необходимо было ослабить влияние коммунистов, которое было весьма значительным. Ни одна из существующих политических партий с этой задачей справиться не могла. А. Дрекслер блестяще выполнил свою задачу. Разумеется, в своем первоначальном виде партия никуда не годилась. Ее влияние вплоть до описываемых событий было не просто незначительным. Оно было нулевым. Так, клуб по интересам. Но именно это и требовалось. Незаметность на первоначальном этапе была необходима, чтобы собраться с силами, накопить ресурсы, одним словом, пройти подготовительный этап. К моменту прихода в партию А. Гитлера, она насчитывала не более сорока человек. Он был седьмым. «Дрекслер писал по этому поводу своему знакомому: "Нелепый маленький человек стал членом «номер семь» нашей партии"» [4, с. 219].

Появление в партии А. Гитлера в начале ее формирования исключают любую версию случайности его там появления. На это же указывают многие источники. Обратимся к одному из них: «...На одно из собраний которой [партии. - В.Л.] 12 сентября 1919 был направлен в качестве осведомителя Адольф Гитлер, которому пришлись по душе постулаты и лозунги партии. Ознакомившийся с отчетом Гитлера об этом собрании капитан Эрнст Рем, выполнявший в штабе Франца фон Эппа обязанности политического советника, поручил Гитлеру вступить в ДАП и взять на себя руководство ею» [4, с. 331].

Уже в начале 1920 г., а именно 20 февраля, партия переименована в Национал-социалистическую рабочую партию Германии (National-Sozialistische Deutsche Arbeiterpartei). А. Дрекслер еще во главе партии, но это уже ничего не значит. «После образования на базе Немецкой рабочей партии Национал-социалистической рабочей партии Германии Дрекслер получил формальный пост почетного председателя НСДАП» [4, с. 219]. После провала «Пивного путча» он покинет ее ряды, а Гитлер получит пост руководителя партии с особыми полномочиями. Вот, собственно, и все о создании инструмента.

Но прежде, чем перейти к обсуждению заявленной темы, несколько слов об обществе «Туле» (Thule Gesellschaft). Это общество создано по образу и подобию масонских лож после Первой мировой войны. Его целью было «... изучение и популяризация древнегерманской литературы и культуры. В действительности общество проповедовало крайний национализм, расовый мистицизм, оккультизм и антисемитизм. Общество являлось филиалом Тевтонского рыцарского ордена, чьи отделения были разбросаны по всей Германии, а штаб-квартира находилась в Берлине» [4, с. 456-457].

Вряд ли идея направить туда А. Гитлера с далеко идущими планами принадлежала обычному армейскому капитану. Да и определяющая роль генерала Франца Риттера фон Эппа, руководителя организации, ставшей основой штурмовых отрядов, которые впоследствии возглавит Рем, правда, ненадолго, выглядит сомнительной. Не их масштаб, не их уровень. Перефразируя утверждение Ю. Муллинса, сказанное по поводу создания ФРС, применительно к созданию НСДАП также можно утверждать, что произошла цепь событий, ни одно из которых не было случайным. Став во главе партии А. Гитлер завершил инициацию, заявив о себе как о фигуре, достойной продвижения. И фигуру начали двигать. Вернее, пешку. Фигурой еще предстояло стать, что было вовсе не очевидно. Но все получилось.

К осени 1923 г. НСДАП насчитывала свыше 55 тыс. членов. На декабрьских выборах 1924 г. в рейхстаге заседали уже 40 депутатов от НСДАП. 31 июля 1932 г. на очередных выборах в рейхстаг НСДАП получила 230 мандатов (социал-демократы - 133, коммунисты - 89 мандатов), став самой крупной фракцией в парламенте. 30 января 1933 г. Гитлер был провозглашен канцлером Германии [4, с. 332-334]. Пешка достигла восьмой горизонтали и стала фигурой.

Придя к власти демократическим путем (что особенно важно), нацисты в кратчайшие сроки наводят в стране порядок, решают ряд сложнейших социальных проблем, обеспечивают внушительный экономический рост, что отмечалось многими известными современниками. Так, уже в 1935 г. У. Черчилль в книге «Великие современники» восхищался тем, чего достиг Гитлер, «преуспев в восстановлении Германии в качестве самой мощной державы Европы. Он не только восстановил положение своей страны, но даже в очень большой степени изменил результаты Первой мировой войны... Что бы ни подумали об этих усилиях, они, безусловно, находятся в ряду наиболее выдающихся достижений в истории человечества» [Цит. по: 5, с. 235]. Не стеснялся в оценке своих достижений и сам А. Гитлер. В своем известном ответе Рузвельту в 1939 г. он пишет буквально следующее: «Однажды я пришел к власти в стране, которая лежала в руинах, потому, что поверила обещаниям остального мира и потому, что ей плохо управляли демократические правительства... Я победил хаос в Германии, восстановил порядок, резко повысил выпуск продукции. развил транспорт, организовал строительство дорог и рытье каналов, способствовал созданию новых гигантских заводов и в то же время поощрял развитие образования и культуры нашего народа. Мне удалось дать работу более чем семи миллионам безработных. Я не только политически объединил немцев, я их перевооружил. Я смог страницу за страницей уничтожить тот договор, все четыреста сорок восемь статей которого содержат величайшие и самые злодейские притеснения, с которыми когда-либо приходилось мириться человеку» [24, с. 518]. И это было правдой, которую вынуждены были признать даже его враги. «Так, ненавидевший Гитлера как француз, еврей и либерал Р Арон написал, тем не менее, в своих "Мемуарах", что если бы Гитлер умер в сентябре 1938 г., то он остался бы одним из величайших деятелей немецкой истории, поскольку сделанное им явно превосходило достижения Бисмарка» [5, с. 234]. Но история пошла иным путем, и А. Гитлер запомнился человечеству другими деяниями. Но вернемся в середину 1930-х гг., когда все еще только начиналось.

Попутно они (нацисты) решают и свои внутренние проблемы: вырезают наиболее ретивых штурмовиков, ставят по стойке «смирно» германский генералитет, реорганизуют армию, создают самый эффективный в истории человечества репрессивный аппарат. В марте 1935 г. Германия в нарушение договоров восстанавливает всеобщую воинскую повинность. К этому времени выражение Das Deuche Reich уже ни у кого не вызывает иронической усмешки. Наоборот,

это произносится с величайшим почтением, и не только в самой Германии. Инструмент создан. Фигура занимает исходное положение на шахматной доске.

Первый ход - ремилитаризация Рейнской зоны. 7 марта 1936 г. была проведена операция под кодовым названием «Шулунг», в ходе которой германский вермахт занимает Рейнскую демилитаризованную зону, восстанавливая тем самым полный контроль над своей территорией.

Реакция мирового сообщества на фактически начавшийся демонтаж Версальской системы весьма показательна. Совет Лиги наций принял резолюцию, которая ограничивалась признанием факта нарушения Германией статьи 43 Версальского договора и Локарнского соглашения [10, с. 563]. И все. А спустя всего пять месяцев после операции «Шулунг», с 1 по 16 августа 1936 г., Берлин становится столицей XI летних Олимпийских игр, в которых приняли участие более 4 тыс. спортсменов из 49 стран. То есть фашистская (!) Германия признается частью мирового сообщества.

Второй ход - Испания. 18 ноября 1936 г. Германия и Италия разрывают дипломатические отношения с республиканским правительством Ф. Кабальеро и признают главой Испании мятежного генерала Ф. Франко. Части германского вермахта в составе 10-тысячного легиона «Кондор» принимают непосредственное участие в военных действиях на стороне мятежников.

Реакция мирового сообщества не менее примечательна. 9 сентября в английском Министерстве иностранных дел начал свою работу Международный комитет по вопросам невмешательства в дела Испании [10, с. 581]. США объявили о своем нейтралитете. Формально данные действия были призваны не допустить эскалации конфликта. На деле же это означало экономическую и политическую блокаду республиканского правительства.

На фоне войны в Испании почти незаметным был следующий ход. 13 марта 1938 г. Австрия становится частью Германского Рейха. Плебисцит, проведенный менее чем через месяц, 10 апреля 1938 г., однозначно подтвердил присоединение Австрии к Германии. То есть приватизация части исторического тела Первого Рейха оформляется в соответствии с демократической процедурой. Этим самостоятельный потенциал фигуры исчерпывается. Игровая комбинация сыграна.

В Испании к тому времени установилось шаткое равновесие: в начале апреля 1938 г. проводится реорганизация республиканского правительства. Военное руководство взял на себя премьер-министр X. Негрин. Коммунисты разворачивают широкую кампанию по сплочению всех антифашистских сил. В результате каталонской операции, начавшейся 25 июля, фалангисты и их союзники несут серьезные потери. Несмотря на то, что при активной поддержке итало-германских войск положение франкистам удалось восстановить, ситуация явно начинает выходить из-под контроля. Итальянцы терпят одно поражение за другим, ресурсы Германии, как в чисто военном плане, так и в финансовом, отнюдь не беспредельны. Необходим новый сильный ход. Таким ходом становится Чехословакия. На этом событии следует остановиться более подробно.

30 сентября 1938 г. премьер-министрами Великобритании (Н. Чемберлен) и Франции (Э. Даладье) и главами фашистских государств Германии (А. Гитлер) и Италии (Б. Муссолини) подписано так называемое Мюнхенское соглашение о разделе Чехословакии.

Официальная версия событий, произошедших накануне и после 30 сентября 1938 г., прописанная во всех учебниках, энциклопедиях и многочисленных исследованиях, акцентирующая внимание на желании «умиротворить» агрессора, не выдерживает ни малейшей критики. Ну, захотелось Гитлеру повоевать с Чехословакией за Судеты. Пусть бы попробовал. В сентябре 1938 г. Чехословакия имела 34 пехотных дивизии - полностью вооруженных, 1400 самолетов, свыше 1000 танков, 3500 орудий и минометов [1, с. 68]. С учетом развитой военной промышленности и системы крепостей в Судетских горах - вполне недурно. Показательный «мордобой» вермахту был гарантирован.

Поражение или хотя бы крупная неудача в военном конфликте (и то, и другое более чем вероятно, учитывая отсутствие у вермахта в то время серьезного военного опыта) могло бы стать фатальным для всего фашистского проекта. Да и сам вермахт был далеко не тем вермахтом, о котором все привыкли говорить. Если добавить к этому неудачи в Испании... Но был еще и внутренний фактор.

Часть германской элиты и генералитет вовсе не жаждали ввязываться в безнадежную в военном отношении кампанию, грозившую полным крахом [4, с. 126; 24, с. 447-456]. Едва привстав с колен, вновь подвергнуться унижению - это было страшно. Войска Вицлебена, Гепнера, берлинские полицейские графа Хельдорфа готовы были выступить 29 сентября. Достоин внимания и фактор штурмовиков, которые, воспользовавшись ситуацией, неминуемо стали бы сводить счеты с СС, припомнив последним «ночь длинных ножей». Разумеется, счет к вермахту у штурмовиков тоже был, но не такой длинный. Шансы на успех у заговора были более чем высоки.

Является ли случайным совпадением тот факт, что Великобритания за сутки до выступления заговорщиков полностью принимает условия А. Гитлера, а на следующий день британский премьер лично прибывает в Мюнхен? Именно там все должно было начаться. Какие уж тут случайности! Он был по-настоящему встревожен ситуацией, которая явно выходила из-под контроля. Ведь чехи всерьез собрались воевать.

По признанию У. Черчилля, «Покорение Чехословакии лишило союзников чешской армии из 21 регулярной дивизии, 15 или 16 уже мобилизованных дивизий второго эшелона, а также линии чешских горных крепостей, которые в дни Мюнхена требовала развертывания 30-ти германских дивизий, то есть основных сил мобильной и полностью подготовленной германской армии» [23, с. 150]. Мобилизация «15 или 16 дивизий второго эшелона» - это, знаете ли, не шутки. Перед каким же выбором нужно было поставить президента страны, чтобы капитуляция при более чем высоких шансах на успешное сопротивление выглядела предпочтительнее?

На самом деле, все просто. Чехословацкий фактор, в случае его активизации, играл на руку Советскому Союзу и республиканской Испании. Английский и французский посланники, прибыв к президенту в 2 часа ночи (это был пятый визит за истекшие сутки!), объяснили ему, что «если оно [правительство Чехословакии. - В.Л.] не примет англофранцузского плана, то весь мир признает Чехословакию единственной виновницей неизбежной войны». Далее посланники добавили: «Если же чехи объединятся с русскими, война может принять характер крестового похода против большевиков. Тогда правительствам Англии и Франции очень трудно будет остаться в стороне» [10, с. 635].

Стать зачинщиками новой Мировой войны и пособниками Советов? Противопоставить себя мировому сообществу? Вмешались бы Англия и Франция в конфликт - это еще вопрос. Но то, что в него вмешалась бы Польша, и отнюдь не на стороне Чехословакии, - сомнений не вызывает [хотя бы потому, что именно так она и поступила несколько позднее. -В.Л.]. К этому чехи готовы не были. Заместитель лорда Галифакса, министра иностранных дел в кабинете Н. Чемберлена, О. Харви сказал: «Фактически за Германию ультиматум чехам предъявили мы» [10, с. 635]. Это логично. Ну, какая Чехословакия, когда отличная позиция в Испании трещит по швам? Игрок вправе распоряжаться своими фигурами, исходя из логики Игры. Ведь Чехословакия тоже была «одного цвета» с Германией. Так какая разница? Главное - ослабить настоящего противника.

А у настоящего противника, то есть у советской России, в то время обозначились серьезные проблемы на Востоке. Только что исчерпан военный конфликт у озера Хасан. Однако победа вовсе не разрядила обстановку на этом стратегическом направлении. Было понятно, что Хасан - только разведка боем, и развитие событий не заставит себя ждать долго. Советский Союз был поставлен перед реальной перспективой войны на Дальнем Востоке при более чем непредсказуемой обстановке на Западе. Стало, мягко говоря, не до Испании. И, уж тем более, не до Чехословакии.

В Испании после Мюнхенского сговора ситуация, что называется, пошла «своим чередом». В результате поражения на каталонском направлении республиканские войска 26 января 1939 г. оставили Барселону; 9 февраля английский крейсер «Девоншир» принудил защитников о. Менорка капитулировать; 11 февраля франкисты вышли на франко-испанскую границу; 27 февраля Англия и Франция признали генерала Франко и разорвали дипломатические отношения с республиканским правительством Негрина. Через месяц в Испании установился фашистский режим. Эта часть партии была сыграна. Однако позиция соперника еще достаточно сильна, а положение проходной фигуры весьма уязвимо. Для успешного развития партии необходимо было нестандартное решение.

Вернемся к польскому вопросу.

Многие исследования, освещающие данный период истории, на первый план выводят неустранимые противоречия между Германией и Польшей [10, с. 635]. Но только на первый взгляд. Это, прежде всего, проблема вольного города Данцига и так называемого польского коридора. Действительно, эта проблема для Германии имела большое значение. Взяв курс на восстановление суверенитета над всеми территориями, отторгнутыми у Германии в результате Версальских соглашений, и начав осуществлять его на практике, нельзя было останавливаться на полдороге. Программный лозунг нацистов «Ein Volk, Ein Reich, Ein Furer» («Один народ, одна страна, один вождь»), провозглашенный ими в начале своего пути, требовал идти до конца. Но «до конца» не означает «очертя голову».

Германия вовсе не была настроена решать польский вопрос однозначно военным путем. По крайней мере, не сразу. Причин тому было много: неопределенность в отношениях с Западом и в первую очередь с Великобританией, непредсказуемое поведение союзников, в частности, Италии с ее претензиями в центральной Европе, достаточно жесткая и последовательная позиция Советского Союза. Но самое главное - неготовность самой Германии к большой войне [20], которая, и это прекрасно понимали в Берлине, более чем вероятна, в случае прямой атаки на Польшу. И все же Германия решилась на военную акцию.

Зачем было уничтожать потенциального союзника? Ведь Польша была способна и, главное, готова реально воевать с Советским Союзом при условии, что не она (Польша) будет зачинщицей конфликта [20, с. 64]. Однако поддержать зачинщика всей мощью своих вооруженных сил могла вполне. Не было у польского руководства сомнений и в том, кого именно необходимо поддержать.

В датированном декабрем 1938 г. докладе 2-го (разведывательного) отдела главного штаба Войска Польского подчеркивалось: «Расчленение России лежит в основе польской политики на Востоке. Поэтому наша возможная позиция будет сводиться к следующей формуле: кто будет принимать участие в разделе. Польша не должна остаться пассивной в этот замечательный исторический момент. Задача состоит в том, чтобы заблаговременно хорошо подготовиться физически и духовно. Главная цель - ослабление и разгром России» [18, с. 109]. В том же декабре 1938 г. вновь назначенный посол Польши в Иране Я. Каршо-Седлевский сказал буквально следующее: «...Польские взгляды на политику в восточной Европе ясны: через несколько лет Германия начнет войну против СССР; Польша добровольно или по принуждению поддержит ее. В случае указанного конфликта Польше выгоднее стать на германскую сторону, так как территориальные интересы Польши на Западе и ее политические притязания на Востоке, и, прежде всего на Украине, могут быть обеспечены только путем германо-польских соглашений» [1, с. 20-21]. Довольно любопытный пассаж: на Западе всего лишь «территориальные интересы». А вот на Востоке - «политические притязания»! Это уже серьезно. Данные выдержки говорят о стратегическом прицеле на будущее, несмотря на «временные трудности» в германо-польских отношениях. Такой стратегический прицел в принципе невозможен без серьезных сигналов со стороны предполагаемого партнера, то есть Германии.

Да, А. Гитлер обещал президенту Данцигского сената, что через два года Польский вопрос будет решен, и тогда Данциг получит свои права [1, с. 18]. Достаточно двусмысленное высказывание, в котором явно чувствуется угроза. Но это вовсе не означало, что руководство Германии утратило чувство реальности. Польский вопрос можно было решить по-разному, в том числе сделав Польшу своим союзником.

Даже накануне войны Германией была предпринята попытка мирного урегулирования данцигской проблемы.

5 января 1939 г. по инициативе Германии министр иностранных дел Польши Ю. Бек прибыл в Берхстсгаден, где ему был оказан самый торжественный прием. Беседа с А. Гитлером проходила в исключительно дружественном тоне. Наиболее подробно Гитлер остановился на необходимости «урегулирования колониального вопроса», подчеркивая при этом и перенаселенность Польши, а, следовательно, и ее стремление к колониям (4). Гитлер не дал в беседе никакого объяснения по Данцигскому вопросу, делая вид, что эти вопросы, если потребуется, могут быть разрешены дружественным образом в самое короткое время [1, с. 27].

Однако проблема, жизненно важная для Германии, не решалась. Дело дошло даже до взаимных угроз применения военной силы [10, с. 663; 1, с. 80]. Польша почти открыто начала готовиться к войне.

Согласно донесениям советской разведки № 14524сс от 4 апреля 1939 г. и № 14539сс от 9 апреля 1939 г., численность польской армии была доведена до 1 млн 100 тыс. чел., то есть переведена на штаты военного времени. Осуществлен призыв трех возрастов: 1912, 1913, 1914 гг. рождения. Из остальных возрастов призваны только специалисты. Создано три оперативные группы по 5-6 дивизий каждая; штабы опергрупп расположены в Белостоке, Торне, Катовицах. Произведены кадровые перестановки в ВВС. Командующий ВВС генерал Райский и ряд штабных офицеров уволены из армии. Сформировано 9 авиаполков (формирование 10-го предполагается) по 250 самолетов в каждом. Произведена мобилизация промышленности. Заводы работают круглосуточно. Авиационная промышленность ежесуточно выпускает 7-8 самолетов [1, с. 69-70].

В начале августа в Данциге по вине Польши возник таможенный конфликт. Сенат Данцига потребовал удаления польских таможенных властей, в город прибыл немецкий генерал, принявший командование местным гарнизоном. Польша и Германия вновь обменялись весьма воинственными нотами. На этом фоне Германия начинает зондировать почву для переговоров с Советским Союзом.

ЛОВУШКА ДЛЯ СТАЛИНА

В начале июля 1939 г. высшее руководство СССР получает довольно любопытный документ. Это высказывания германского военно-воздушного атташе в Польше полковника А. Герстенберга, сделанные в частной беседе. Суть высказываний в следующем: «Советский Союз должен быть завоеван. Но сегодня Советский Союз нельзя получить, подсунув ему обглоданную кость. Сегодня он требует жирный кусок - честное, сильное сотрудничество, которое ему требуется. Мы в воздушном министерстве, включая и маршала Геринга, думаем, что имеется три объекта компенсации, которые мы можем и должны предложить Советскому Союзу:

1. Часть Польши, и именно хорошую часть. Это государство и без того скоро перестанет существовать, откуда возникнет необходимость, чтобы мы пришли с Советским Союзом к единому решению относительно новых границ. При этом мы не должны быть мелочными.

2. Персидские порты. Эти гавани значительно улучшили бы советские позиции в Азии, особенно позицию Москвы по отношению к Англии и Японии. Мы должны были бы помочь овладеть им этими портами.

3. Мы должны были бы предать Японию. Это горько, но правильно. Мы должны были бы покончить с нашей восточно-азиатской политикой, которая приносила нам только гнев, и должны были бы вместе с русскими защищать китайцев против японцев. Этим мы решительно разгрузили бы русскую позицию на Дальнем Востоке» [1, с. 118].

Очевидно, что подобная откровенность была санкционирована высшим руководством Рейха. Также очевидно, что полковник Герстенберг ни в малейшей степени не сомневался, что все сказанное, с точностью до запятой, в самое ближайшее время будет лежать на столе у Сталина. И не ошибся, нужно заметить.

Через несколько дней, 3 июля, на адрес посольства СССР в Берлине пришло анонимное письмо, в котором фактически содержались пункты будущего договора, причем составлено письмо было в исключительно корректной форме [1, с. 119]. Было над чем задуматься. На Дальнем Востоке вновь проблемы, притом серьезные. Мы располагали информацией, что Япония вполне готова решиться на полномасштабную войну [1, с. 123]. А тут еще польский демарш, совершенно не нужный ни Германии, ни СССР (5). Германия, судя по всему, настроена весьма решительно. Ее предложения - более чем недвусмысленны. Англия и Франция ведут странную и непонятную игру, умышленно заводя переговоры в тупик. А в районе Халхин-Гола идут бои.

22 июля советско-германские переговоры, запущенные еще в начале 1938 г., возобновились. В то же время начинаются неофициальные и строго конфиденциальные переговоры Берлина с Лондоном. 24 июля 1939 г. сотрудник ведомства по осуществлению четырехлетнего плана Германии К. Вольтат с ведома германского посла в Лондоне имел ряд бесед с высокопоставленными британскими политиками - сэром Горасом Вильсоном, сэром Джозефом Боллом и г. Хадсоном. Общее направление бесед - англо-германское сближение на почве общих интересов. Позволим себе привести некоторые выдержки из высказываний сэра Гораса, фигурирующие в донесении К. Вольтата в Берлин: «Он (сэр Горас) верит, что фюрер стремится избежать возникновения войны из-за вопроса о Данциге. Когда великогерманская политика начинает приближаться к выполнению своих последних требований в том, что касается ее территориальных претензий, то фюрер, в связи с этим мог бы вместе с Англией найти такое решение, которое позволило бы ему войти в историю в качестве одного из величайших государственных деятелей и которое привело бы к повороту в мировом общественном мнении. Сэр Горас сказал, что если я интересуюсь конкретной формулировкой позиции английского правительства, то он может обещать, что уже сегодня или завтра мне будет изложено ответственное заявление премьер-министра... Не следует допускать, продолжил сэр Горас, чтобы о переговорах узнали те лица, которые в принципе враждебно относятся к установлению взаимопонимания. В данном случае речь может идти не о политическом маневре, а об осуществлении одной из самых крупных политических комбинаций, о которых вообще только можно подумать» [21, с. 511].

Речь явно идет о «джентльменском соглашении» (6) между представителями Британии и Рейха. Трудно предположить, что это была просто беседа частных лиц. В случае с полковником А. Герстенбергом и К. Вольтатом мы имеем дело с людьми Г. Геринга, не последнего человека в иерархии фашистской Германии. Ни одно слово, сказанное ими, а также другими фигурантами переговоров (тоже не последними людьми в иерархии Британской Империи) не могло быть произнесено, не будучи санкционировано высшим руководством высоких договаривающихся сторон.

Тем временем, советско-германские переговоры шли своим чередом. 19 августа 1939 г. было подписано торгово-кредитное соглашение. 23 августа 1939 г. заключен советско-германский договор о ненападении, вошедший в историю как «пакт Молотова-Риббентропа». 28 сентября, после взятия германскими войсками Варшавы, подписан «Договор о дружбе и границе». Попытаемся оценить плюсы и минусы, которые получали в результате данных соглашений СССР и Германия.

СССР получил столь желанное избавление от, казалось бы, неминуемой войны на два фронта. Япония натурально обиделась на Германию. Японскую сторону возмутил даже не сам факт подписания советско-германского пакта о ненападении, а то, что это было сделано без всякого уведомления со стороны союзника. Даже германский посол в Японии был не в курсе [1, с.123]. В результате комбинация, разыгрываемая на Халхин-Голле представителями «сухопутной фракции» в японском правительстве, дальнейшего развития не получила.

На Западе руками Германии устранялся давний, опасный и непредсказуемый противник - Польша. Правда, при этом Советский Союз получал общую границу с самой фашистской Германией. Но здесь были гарантии, обусловленные договором, который сама Германия была намерена соблюдать в точности, по крайней мере, некоторое время. Сталин рассчитывал минимум на три года. Кроме того, граница отодвигалась далеко на Запад, Россия возвращала себе обширные территории, отторгнутые в начале 1920-х гг. Население данных территорий в подавляющем большинстве с восторгом восприняло вхождение в состав СССР. Даже самые непримиримые противники Советской власти считали такой шаг наименьшим из зол. Получается - сплошная выгода. Но ведь так не бывает. Такой «подарок» со стороны Германии должен был чем-то компенсироваться, и притом существенно. Возникает вопрос - чем? Посмотрим, что Советский Союз получил кроме очевидных выгод.

В результате приобретений Советский Союз получает территорию, которую крайне сложно в обозримо приемлемые сроки освоить в оперативном отношении. Присоединение Прибалтики и Бессарабии к СССР в 1940 г. делало эту задачу неразрешимой в принципе. Кроме того, в результате «обмена сферами интересов» согласно договору «О дружбе и границе», Советский Союз получил печально известный белостокский выступ, которому предстояло сыграть свою роль в дальнейшем. Немаловажным фактом является то, что в результате изменения геополитической ситуации возникла насущная необходимость разработки и введения в действие нового мобилизационного плана, а это дело не одного года кропотливой работы.

На фоне видимого потепления отношений между Германией и СССР довольно любопытно выглядят официальные выступления некоторых видных нацистских функционеров. 24 января 1939 г., излагая вопросы союзнической политики Германии перед большой группой генералов и адмиралов вермахта, И. фон Риббентроп особо подчеркнул: «Между национал-социализмом и большевизмом никогда не могло и не может быть никакого компромисса. Для Германии существует только одна политика, а именно та, что направлена против России» [20, с. 68]. Спустя две недели, 7 февраля 1939 г., рейхслейтер А. Розенберг, выступая перед зарубежными дипломатами и корреспондентами, сказал, «что устранение из европейской жизни мирового большевизма как разрушительной силы, национал-социалистическое движение рассматривает как огромную предварительную работу для достижения мира в Европе» [20, с. 68]. К этому стоит добавить, что А. Гитлер запретил функционерам НСДАП и государственным чиновникам делать какие-либо политические заявления, не согласованные лично с ним.

Если советско-германские договоренности не были компромиссом, пусть и временным, и не являлись даже тактическим маневром со стороны Германии, то это могло означать только ловушку. Понимал ли И.В. Сталин, что это ловушка, мастерски организованная его оппонентом в Большой Игре? Скорее всего, да. Был ли у него шанс избежать этой ловушки? Скорее всего, нет. Действия Сталина в этой ситуации были безупречны, логичны, но совершенно безальтернативны. Приходится признать, что эта часть партии была проиграна Советским Союзом вчистую, хотя и с наименьшими, казалось бы, потерями.

На этом фоне довольно любопытно выглядят соображения германского генералитета по поводу будущего противостояния с СССР. Данные соображения в конечном итоге легли в основу плана «Барбаросса». «В плане, разработанном штабом оперативного руководства ОКВ, рассматривалось три возможных варианта действий Красной Армии:

Первый - нанесение упреждающего удара по развертывающимся немецким войскам.

Второй - отражение наступления немецких войск в приграничных районах при одновременном удержании позиций на флангах, у Балтийского и Черного морей.

И третий - это отход в глубину обороны с тем, чтобы ослабить наступающие немецкие войска, растянуть их коммуникации, и затем нанести ответный удар.

По мнению разработчиков плана, первый вариант отпадал из-за неспособности командования и войск Красной Армии нанести мощный удар по Восточной Пруссии и Северной Польше.

Наиболее вероятным рассматривался вариант отражения наступления немецких войск главными силами в приграничных районах, так как Красная Армия не пожелает оставлять без боя ценные сырьевые и промышленные районы. Такой вариант действий главных сил противника считался наиболее благоприятным» [25, с. 220]. Третий вариант, то есть отход на линию старых укрепрайонов и использование новых территорий в качестве стратегического предполья, для Германии был равнозначен катастрофе. В этом случае весь план «Барбаросса» можно было отправить в корзину. Следовательно, такой вариант должен был быть исключен в принципе, что, собственно говоря, и было сделано.

Что же получала Германия?

Германия получала войну с Польшей. И объявление войны великими державами - Англией и Францией. Совокупные вооруженные силы этих стран втрое превосходили германский вермахт по всем параметрам. Казалось бы - полное безумие. Не мог Гитлер начать войну с Польшей, не будучи полностью уверенным в том, что Англия и Франция не предпримут никаких активных действий против Германии. В этом смысле договор с СССР ничего не менял. Западные границы Рейха оставались незащищенными. Значит, такая уверенность была? Разумеется, была. Это прямо следует из беседы германского журналиста Р. Гернштадта с военно-воздушным атташе Германии в Польше полковником А. Герстенбергом. В частности, А. Герстенберг сказал: «5 и 6 августа я был в Берлине. В настоящее время решение принято. Еще в этом году у нас будет война с Польшей. Из совершенно надежного источника я знаю, что Гитлер принял решение в этом смысле. После визита Вольтата в Лондон Гитлер убежден, что в случае конфликта Англия останется нейтральной» [6, с. 178]. Возвращаясь к уже упоминавшейся встрече К. Вольтата с высокопоставленными британскими политиками, следует добавить, что все контакты проходили по инициативе английской стороны. Кроме того, небезынтересны комментарии самого К. Вольтата к предложениям сэра Гораса Вильсона. В своем примечании к данным предложениям он, в частности, указывает: «...англичане, видимо, хотят создать новую платформу для рассмотрения вопросов, возникающих между Германией и Польшей. После установления взаимопонимания на широкой основе между Германией и Англией для последней вопрос о Данциге играл бы уже второстепенную роль» [6, с. 131-132]. Правда, все вышеозначенные договоренности предполагались в контексте неприменения военной силы как инструмента разрешения политических споров, о чем говорят 1-й и 2-й пункты предложений сэра Гораса [6, с. 131-132]. Вот только фраза г. Хадсона о том, что он предпочел бы обсуждать все это в тихой и спокойной обстановке, а не на какой-нибудь мирной конференции, расставляет все точки над «Ь>. Переведя вышесказанное с дипломатического языка на нормальный, видим буквально следующее: 1) «Широкая основа» вовсе не предполагает союза. Разногласия «по частностям» вполне допустимы, и они будут; 2) Принимайте наши условия и делайте с Польшей, что хотите.

Учитывая состояние Войска Польского, его организацию и вооружение, состояние промышленности, мобилизационные ресурсы, состояние дорог, наличие подвижного состава и т.д., можно утверждать, что шансы на успех у Германии были примерно 50 на 50. Не начинают войну с такими шансами! Кто угодно, только не немцы. Значит, были уверенны на все 100%. При этом вступление войск Красной Армии на территорию Западной Украины и Западной Белоруссии ничего не меняло в общем рисунке этой игровой комбинации. Польских войск на границе с СССР почти не было, а те, что были, не оказывали никакого сопротивления, хотя сегодня поляки и утверждают обратное. Кроме того, участие СССР никак не влияло на состояние незащищенных западных границ Германии. Великие державы не объявили войну СССР наряду с Германией. То есть, агрессорами советскую Россию не считали. Следовательно, в случае развязывания военных действий на Западе, Советского Союза бы это не коснулось никоим образом. Польша при этом была бы спасена, но без Западной Украины и Западной Белоруссии. В результате слабая Польша отделяет усилившийся СССР от ослабленной Германии. Кому это было нужно? Никому. Поэтому на Западной границе Германии все было спокойно.

Итак, победа одержана. Трофеи - так себе, половину территории пришлось отдать русским. Плюс к этому - проблемы с враждебно настроенным населением. Плюс, как уже было сказано, война с великими державами. Что же в позитиве? Оказывается, не так уж и мало.

Во-первых, германская армия получила столь необходимый ей боевой опыт. Солдаты, до сих пор не знавшие победы, ощутили ее вкус. Генералы наконец-то избавились от комплекса неполноценности, приобретенного в результате предыдущего поражения в мировой войне. На практике, в условиях реального боя были опробованы новые приемы и способы вооруженной борьбы, подтверждены выводы и теоретические выкладки военной науки. Дальнейшее развитие получила теория глубокого боя, разработанная в СССР и фактически взятая на вооружение германским вермахтом. Но самое главное, стабилизировалось внутриполитическое положение нацистской партии, которое до этого момента было отнюдь не бесспорным. Средства пропаганды получили наглядные основания для раскрутки мифа о непобедимости германской армии. Можно сказать, что только после разгрома Польши Германия стала именно той Германией, которой она хотела казаться своим партнерам и противникам.

Во-вторых, был открыт путь к овладению всей территорией собственного игрового пространства - Европа. Главную его часть составляла Франция. Но это был идеальный компонент, так как в разгроме Франции был, в первую очередь, сакральный смысл. Дело в том, что и французы, и немцы считают Империю Каролингов своей. Отсюда и вечная борьба за Эльзас и Лотарингию. Именно поэтому сильная Франция при сильной Германии невозможна. Обратная формула также верна. Но вот при очень сильной Германии, при Рейхе, Франции не должно быть вовсе. Материальным компонентом была вся Европа - собственно тело Третьего Рейха в исторических границах Империи Карла Великого.

Если Империя Габсбургов в трактовке, предложенной А. Гитлером в своем небезызвестном меморандуме (7), была Первым Рейхом, то Империя Карла Великого, никак не упомянутая, становится Сверхрейхом. Именно тем Рейхом, который только и мог претендовать на роль Тысячелетнего. Только овладев символическим центром этой Империи, то есть Лотарингией, можно было стать Третьим Рейхом и перейти в качество Игрока. Следовательно, участь Франции (а заодно и всей Европы), как и ранее участь Чехословакии и Польши, была предрешена заранее. Не об этой ли комбинации говорил сэр Горас? Вполне возможно. Ход в Игре. Гениальный ход, нужно заметить.

В-третьих - исключительно благоприятные условия для нападения на СССР Не сразу, разумеется. Нужно было некоторое время, чтобы мы «увязли» в новых территориях. Довели мобилизационное планирование до стадии, когда старый мобилизационный план уже физически невозможно задействовать, а нового еще нет. Именно так, собственно говоря, и получилось.

Необходимо было решить и свои проблемы в Западной Европе: приватизировать ее промышленный потенциал, наладить взаимодействие экономических компонентов, озаботиться защитой коммуникаций, подавить немногочисленные, но от этого не менее неприятные очаги сопротивления. Ну и, наконец, привести германский вермахт в наивысшую степень боевой готовности с учетом новых возможностей. Времени у Гитлера было немного. Год-полтора от силы. Но в условиях объединенной Европы задача представлялась вполне разрешимой.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Фигура, сколь угодно сильная, игроку противостоять не может по определению. Для самого факта противостояния необходимо совершенно иное качество. Любой, даже начинающий шахматист, знает: чтобы создать проходную пешку, необходимо чем-то пожертвовать. Для того, чтобы провести ее до восьмой горизонтали, нужно пожертвовать многим. Что необходимо предпринять для того, чтобы из пешки (ну, пусть фигуры) создать Игрока? Правильно. Нужно пожертвовать очень многим. В предельной ситуации - всем, кроме самой возможности победить. Так опытный шахматист жертвует все пешки и почти все фигуры, ставя противнику мат, используя только связку коней и невозможность противника эффективно маневрировать на игровом пространстве из-за обилия собственных фигур (любимый прием гроссмейстера Алехина (8)).

Следовательно, жертвы значения не имели. Никакого. Важен только результат. Полное устранение СССР с геополитического игрового пространства, уничтожение России как исторической данности.

В предложенной игровой комбинации Польша как нельзя лучше подходила на роль первой жертвы. Во-первых, устраняя Польшу, Германия получала общую с СССР границу. Во-вторых, через ту же Польшу открывался доступ к освоению основного игрового ресурса: идеального - Франция и материального - вся Европа. И, наконец, в-третьих. Не имея реальных шансов на успешное противостояние с СССР, с одной стороны, и постоянно ссорясь с соседями, с другой, Польша просто мешала. И ей пожертвовали, как жертвуют пешкой, мешающей эффективно действовать своей же фигуре. Следующей жертвой, по вышеозначенным причинам, была Франция.

Является ли война на Западе, названная впоследствии «странной» [11] или «сидячей», случайным следствием польской авантюры Гитлера? Вовсе нет. Польская кампания не была авантюрой. Это был пролог перехода фигуры в разряд игроков.

Довольно показательны в данном случае усилия английской и французской дипломатии. Можно сказать, что они действовали «методом от противного». Если чехам предлагали гарантии только под капитуляцию, то здесь все было наоборот. Всячески уговаривая Гитлера сесть с Польшей за стол переговоров, английское и французское правительства одновременно с этим поощряли непомерные амбиции Польши подтверждением своих гарантий и заверениями в готовности исполнить союзнический долг.

Помимо громких заявлений в прессе и публичных выступлениях политиков 25 августа 1939 г., то есть за день до намеченного вторжения, был заключен англо-польский договор о взаимопомощи, включая секретный протокол [8, с. 387]. Гитлер вынужден был срочно отыграть ситуацию назад. С большим трудом пришедшую в движение военную машину Германии удалось остановить.

28 августа, накануне войны, английский посол Гендерсон вручил Гитлеру меморандум правительства Его Величества. В нем говорилось: «Правительство Великобритании горячо желает полного и прочного соглашения с Германией. Англия готова приступить к обсуждению условий этого соглашения, лишь бы мирно был разрешен германо-польский спор. Жизненные интересы Польши должны быть ограждены соглашением, обеспеченным международными гарантиями. Такое мирное решение спора открывает путь ко всеобщему миру. Если же оно не будет достигнуто, возникнет война между Германией и Англией, которая охватит весь мир. Это значит, разразится катастрофа, небывалая в истории» [10, с. 695]. 29 августа Гитлер передал письменный ответ на английский меморандум. Германское правительство соглашалось на прямые переговоры с Польшей. Требования прежние: Данциг, польский коридор, Верхняя Силезия. В тот же день было получено сообщение из Польши: мобилизация.

А чего им было опасаться? Храбрости полякам не занимать. Сражаться они умели. Имея не самую слабую армию в Европе, гарантии Англии и Франции, подкрепленные договором, незащищенный (то есть совсем незащищенный) немецкий тыл на Западе, можно было спокойно смотреть в будущее. Вот только будущего у той Польши больше не было. Не предусмотрена была эта Польша ни одним из конкурирующих глобальных проектов: ни западным, ни советским, ни фашистским.

«Конкуренция глобальных проектов является важнейшим фактором, определяющим развитие всемирно-исторического процесса. Данная конкуренция осуществляется в трех основных сферах: экономической, идеологической и/или религиозной, и демографической» [17, с. 40-41]. Совместное противодействие фашистскому проекту вовсе не отменяло всей остроты противостояния Советского и Западного проектов. Именно это противостояние было главным. И именно на фоне этого противостояния развертывались и происходили основные события второй половины ХХ века.

Значит, война была не просто нужна, а необходима? Разве британская элита не понимала, что играет с огнем, что рискует очень многим? Не понимала, что фашистский проект может развернуться по-настоящему? Понимала, безусловно. Но какая же Игра без риска? Война - это игровое пространство, в рамках которого старые правила уже не работают. Вернее, не работают уже никакие правила, кроме тех, что прописаны в боевых уставах. Да и то, не очень. Для того чтобы изменить правила Игры, нужно обрушить тот порядок вещей, который возник в результате действия этих правил. Война для этих целей - наилучший способ. А новые правила всегда можно продиктовать позднее. Если победишь. Так на то и Игра! Большая Игра.

Сегодня мы можем наблюдать ситуацию, уже имевшую место в не таком уж далеком прошлом. Европа с пугающей быстротой реанимирует фашистский проект, упражняется в воинственной риторике и готовится вступить в бой, по крайней мере, на словах. Пока на словах. Англосаксы ведут себя осторожно, стараясь не переступать «красные линии» слишком явно, дабы не «нарваться» на мгновенный ответ с неприемлемым ущербом. А когда придет время, выступить на стороне победителя, «дабы русские не зашли слишком далеко». Попытка разыграть старый сценарий? Почему бы и нет: ведь один раз сработало. И почти все получилось. Вот только один нюанс: любые исторические аналогии условны. Да и память у народов России хорошая.

Примечания

1. Тобогган - примитивные бесполозные сани североамериканских индейцев, в первой четверти XX в. наряду с бобслеем использовавшиеся европейцами для скоростного спуска с горы. Лета - в древнегреческой мифологии река забвения в подземном царстве Аида. Следовательно, смысл выражения «готов к поездке на тобоггане в Лету» - оказаться на пути стремительного политического краха и забвения.

2. Так в переводе с оригинала. Имеется в виду директор, распорядитель.

3. Здесь и далее выделено автором.

4. Правящие круги Польши неоднократно выступали с требованиями о предоставлении Польше колоний. 11 марта 1939 г. Высший совет лагеря национального объединения (польская правящая партия) разработал и опубликовал польскую программу по колониальному вопросу; в этой программе было заявлено, что Польша, подобно другим великим европейским державам, должна иметь доступ к колониям. См.: [1, с. 739].

5. Имеется в виду меморандум польского правительства, упомянутый выше.

6. «Джентльменское соглашение» - договор, заключенный в устной форме между договаривающимися сторонами. Если даже его условия иногда и излагаются письменно (например, «джентльменское соглашение» 1937 г. между Англией и Италией о статусе Средиземного моря), оно все же не имеет характер официального международного договора. Обычно его обязательства выполняются так же, как и обязательства этого последнего. Вопрос, насколько джентльменское соглашение связывает государства, а не только министра, заключившего соглашение, является спорным. См.: [10, с. 804-805].

7. Имеется в виду секретный меморандум от 9 октября 1939 г., который Гитлер зачитал своим военачальникам перед тем, как вручить им директиву № 6 от того же числа. См.: [24, с. 69].

8. Алехин Александр Александрович (1892-1942) - русский шахматист, четвертый чемпион мира по шахматам; единственный шахматист, который умер, являясь действующим чемпионом мира.

Список литературы

1. Военная разведка информирует. Документы Разведуправления Красной Армии. Январь 1939 - июнь 1941. Сост. В. Гаврилов. М.: МФД, 2008. - 832 с.

2. Военная энциклопедия. В 8-ми тт. Т. 2. М.: Воениздат, 1994. - 544 с.

3. Волков Ф.Д. За кулисами второй мировой войны. М.: Мысль, 1985. - 304 с.

4. Воропаев С. Энциклопедия Третьего Рейха. 2-е изд. М.: Локид-Миф, 1996. - 587 с.

5. ГалинВ.В. Политэкономия войны. Заговор Европы. М.: Изд-во «Алгоритм», 2007. - 432 с.

6. Год кризиса, 1938-1939. Документы и материалы. В 2-х тт. Т. 2. 2 июня 1939 г. - 4 сентября 1939 г. М.: Политиздат, 1990. - 430 с.

7. Документы и материалы кануна второй мировой войны. 1937-1939. В 2-х тт. Т. 1. Ноябрь 1937 г. - декабрь 1938 г. М.: Политиздат, 1981. - 302 с.

8. «Завтра может быть уже поздно.» // Вестник МГМИМО - Университета. Специальный выпуск к 70-летию начала Второй мировой войны. М.: МГИМО (У) МИД России, 2009. - 598 с.

9. История внешней политики СССР 1917-1980. В 2-х тт. Т. 1. 1917-1945. М.: Наука, 1980. - 511 с.

10. История дипломатии. В 3-х тт. Т. 3. М.: ОГИЗ Госполитиздат, 1945. - 884 с.

11. Литвиненко В.А. «Странная война» на Западе 1939-1940 гг.: военная катастрофа или ход в «Большой игре»? // Обозреватель/Observer. Научно-аналитический журнал. 2011. № 3(254). С. 83-97; № 4(255). С. 110-128.

12. Литвиненко В.А. Фашистский проект в системе глобальной миропроектной конкуренции // Обозреватель/Observer. Научно-аналитический журнал. 2010. № 7(246). С. 75-89.

13. Манчестер У. Стальная империя Крупов: история легендарной оружейной династии. Пер. с англ. М.: Центрполиграф, 2003. - 700 с.

14. Муллинс Ю. Секреты Федеральной резервной системы. Пер. с англ. New York, 1993. - 196 с.

15. Мягков М.Ю. От Мюнхенского соглашения до советско-германского договора от 23 августа 1939 г.: предыстория вопроса // Международный кризис 1939-1941 гг. от советско-германских договоров 1939 г. до нападения Германии на СССР Матер. междунар. конф., г. Москва, 3-4 февр. 2005 г. М.: Изд-во «Права человека», 2006. С. 47-60.

16. Павленко В.Б. Глобальная олигархия. Кланы в мировой политике: история и современность. М.: ОГИ, 2015. - 720 с.

17. Павленко В.Б. Глобальные проекты: теория и практика. Исторический и современный аспекты. М.: Б. и., 2007. - 240 с.

18. Пыхалов И. Великая оболганная война. М.: Яуза; ЭКСМО, 2005. - 477 с.

19. Секреты польской политики 1935-1945 гг. Рассекреченные документы Службы внешней разведки Российской Федерации. М.: РИПОЛ классик, 2010. - 512 с.

20. Случ С.З. Внешнеполитическая стратегия Гитлера в 1939 г. и Советский Союз // Международный кризис 1939-1941 гг.: от советско-германских договоров 1939 года до нападения Германии на СССР Материалы междунар. конф., г. Москва, 3-4 февр. 2005 г. М.: Права человека, 2006. С. 61-92.

21. СССР в борьбе за мир накануне Второй мировой войны. Документы и материалы. М.: Политиздат, 1971. - 736 с.

22. Цыганков П.А. Теория международных отношений. Учеб. пособие. М.: Гардарики, 2006. - 590 с.

23. Черчилль У. Вторая Мировая война. В 3-х кн. Сокр. пер. с англ. М.: Воениздат, 1991. Кн. 1. Т. I-II. - 592 с.

24. Ширер У. Взлет и падение Третьего Рейха. Пер. с англ. Под ред. О.А. Ржешевского. М.: АСТ, 2015. - 1213 с.

25. Das Deutsche Reich und der Zweite Weltkrieg. Bd. 4: Der Angriff auf die Sowjetunion. Deutsche Verlags-Anstalt. Stuttgart, 1983. - 1172 s.

Информация об авторе

Литвиненко Владимир Аркадьевич, кандидат философских наук, доцент кафедры истории Института социально-гуманитарного образования Московского педагогического государственного университета, полковник в отставке, г. Москва, Российская Федерация.

Автор-корреспондент

Литвиненко Владимир Аркадьевич, e-mail: vladlitvine@mail.ru

PROBLEMS OF WAR AND PEACE

Original Paper

Secret mechanisms of preparation for the Second World War in the context of world project competition

Vladimir A. Litvinenko 1

1 Moscow Pedagogical State University, Moscow, Russian Federation, ORCID: https://orcid.org/0009-0006-0546-4316, e-mail: vladlitvine@mail.ru

Abstract:

The article attempts to consider the problem of the prehistory of the Second World War from the point of view of the competition of global development projects. The method of studying significant historical events within the framework of the project approach is a relatively new area of research. As a rule, its use is the prerogative of political scientists. However, looking at histo-ry from this point of view is no less interesting and productive. First of all, when studying global world conflicts, analyzing their causes and identifying the true culprits. The fascist project did not arise by itself. The German elite circles, military, political and industrial-financial, being in a situation of total defeat, in principle could not create anything like this, relying only on internal forces. The fascist project could not unfold without the help and direct participation of the "powerful of this world", including at the state level. The focus of this work is on the analysis of key events that have become a catalyst for global conflict, and the identification of the main actors in this process. To do this, the author used the terms of the concept of the Big Game (because from the point of view of the official language of diplomacy, the leader of any country cannot be compared with a "pawn" or "piece", it is impossible to define "players" and "masters of the Game", but from the point of view of the Game itself - it is possible). The author did not set out to extrapolate the described events to the present. Any historical analogies are conditional. But they are still being viewed. Facts are a stubborn thing. This article is devoted to reading the facts placed in the coordinates of the world project competition system.

Keywords: World War II, global development projects, international relations, secret diplomacy, fascist project, mental sphere, information sphere, historical memory, Great Game, Versailles system, Western project, League of Nations, Locarno agreements, Munich agreement, NSDAP, remilitarization of the Rhineland, division of Czechoslovakia, rearmament of Germany, Polish question, German attack on Poland, Soviet-German non-aggression pact, Molotov-Ribbentrop Pact, German attack on the Soviet Union, ruling class, elite, Weimar Republic, Germany, Reich, Poland, Danzig, Czechoslovakia, France, Great Britain, USSR, Italy, Spain, Japan, USA, J. Beck, K. Wohlthat, A. Hitler, Dulles, A. Drexler, M. Norman, von Papen, J. von Ribbentrop, A. Rosenberg, E. Rockefeller, W. de Ropp, J. Stalin, von Schröder, W. Churchill, Schröder Bank, Bank of England

References

1. Gavrilov, V., comp. (2008), Voennaya razvedka informiruet. Dokumenty Razvedupravleniya Krasnoj Armii. Yanvar 1939 -iyun' 1941 [Military intelligence informs. Documents of the Red Army Intelligence Directorate. January 1939 - June 1941], MFD, Moscow, Russia. 832 p. (In Russ.).

2. Voennaya e'nciklopediya (1994), V 8-mi tt. T. 2. [Military encyclopedia. In 8 volumes. Vol. 2], Voenizdat, Moscow, Russia. 544 p. (In Russ.).

3. Volkov, F.D. (1985), Za kulisami vtoroj mirovoj vojny [Behind the scenes of the Second World War]. Mysl', Moscow, Russia. 304 p. (In Russ.).

4. Voropaev, S. (1996), Enciklopediya Tret'ego Rejxa. 2-e izd. [Encyclopedia of the Third Reich. 2nd ed.], Lokid-Myth, Moscow, Russia. 587 p. (In Russ.).

5. Galin, V.V. (2007), Politekonomiya vojny. Zagovor Evropy [The political economy of war. The Conspiracy of Europe], Publishing house "Algorithm", Moscow, Russia. 432 p. (In Russ.).

6. God krizisa, 1938-1939. Dokumenty i materially (1990). V 2-x tt. T. 2. 2 iyunya 1939 - 4 sentyabrya 1939 [The year of the crisis, 1938-1939. Documents and materials. In 2 volumes. Vol. 2. June 2, 1939 - September 4, 1939], Politizdat, Moscow, Russia. 430 p. (In Russ.).

7. Dokumenty i materialy kanuna vtoroj mirovoj vojny. 1937-1939. (1981), V 2-x tt. T. 1. Noyabr' 1937 - dekabr' 1938. [Documents and materials on the eve of the Second World War. 1937-1939. In 2 volumes. Vol. 1. November 1937 -December 1938], Politizdat, Moscow, Russia. 302 p. (In Russ.).

8. "Zavtra mozhet byt' uzhe pozdno..." ["Tomorrow it may be too late..."] (2009). - In: Vestnik MGIMO -Universiteta. Special'ny'j vypusk k 70-letiyu nachala Vtoroj mirovoj vojny. MGIMO (U) Ministry of Foreign Affairs of Russia, Moscow, Russia. 598 p. (In Russ.).

9. Istoriya vneshnej politiki SSSR, 1917-1980 (1980), V 2-x tt. T. 1. 1917-1945 [The history of the USSR's foreign policy 1917-1980. In 2 volumes. Vol. 1. 1917-1945], Nauka, Moscow, Russia. 511 p. (In Russ.).

10. Istoriya diplomatii (1945), V 3-x tt. T. 3. [The history of diplomacy. In 3 vols. Vol. 3], OGIZ Gospolitizdat, Moscow, Russia. 884 p. (In Russ.).

11. Litvinenko, V.A. (2011), "Strannaya vojna" na Zapade 1939-1940 gg.: voennaya katastrofa ili xod v "Bol'shoj igre"? [The "Strange War" in the West of 1939-1940: a military disaster or a move in the "Big Game"?]. -In: Obozrevate/Observer. Scientific and analytical journal, No. 3(254), pp. 83-97; No. 4(255), pp. 110-128. (In Russ.).

12. Litvinenko, V.A. (2010), Fashistskij proekt v sisteme global'noj miroproektnoj konkurencii [The fascist project in the system of global world-project competition]. - In: Obozrevatel/Observer. Scientific and analytical journal, No. 7(246), pp. 75-89. (In Russ.).

13. Manchester, U. (2003), Stal'naya imperiya Krupov: istoriya legendarnoj oruzhejnoj dinastii. Per. s angl. [The Steel Empire of Cereals: the story of the legendary weapons dynasty], Tsentrpoligraf, Moscow, Russia. 700 p. (In Russ.).

14. Mullins, Eustace (1993), Sekrety Federal'noj rezervnoj sistemy [The Secrets of the Federal Reserve: the London Connection], New York, USA. 196 p. (In Russ.).

15. Myagkov, M.Y. (2006), Ot Myunxenskogo soglasheniya do sovetsko-germanskogo dogovora ot 23 avgusta 1939: predystoriya voprosa [From the Munich Agreement to the Soviet-German Treaty of August 23, 1939: background of the issue]. - In: Mezhdunarodny'j krizis 1939-1941 gg. ot sovetsko-germanskix dogovorov 1939 g. do napadeniya Germanii na SSSR / Mater. mezhdunar. konf., Moskva, 3-4 fevr. 2005 [The international crisis of 1939-1941 from the Soviet-German treaties of 1939 to the German attack on the USSR. Mater. International Conference, Moscow, February 3-4, 2005], Publishing house "Human Rights", Moscow, Russia, pp. 47-60. (In Russ.).

16. Pavlenko, V.B. (2015), Global'naya oligarxiya. Klany v mirovoj politike: istoriya i sovremennost' [Global oligarchy. Clans in world politics: history and modernity], OGI, Moscow, Russia. 720 p. (In Russ.).

17. Pavlenko, V.B. (2007), Global'nye proekty: teoriya i praktika. Istoricheskij i sovremennyj aspekty [Global projects: theory and practice. Historical and modern aspects], B. I., Moscow, Russia. 240 p. (In Russ.).

18. Pykhalov, I. (2005), Velikaya obolgannaya vojna [The Great Slandered War], Yauza; EKSMO, Moscow, Russia. 477 p. (In Russ.).

19. Sekrety pol'skoj politiki 1935-1945. Rassekrechennye dokumenty Sluzhby vneshnej razvedki Rossijskoj Federacii (2010) [Secrets of Polish politics 1935-1945 Declassified documents of the Foreign Intelligence Service of the Russian Federation], RIPOLL classic, Moscow, Russia. 512 p. (In Russ.).

20. Sluch, S.Z. (2006), Vneshnepoliticheskaya strategiya Gitlera v 1939 i Sovetskij Soyuz [Hitler's foreign policy strategy in 1939 and the Soviet Union]. - In: Mezhdunarodny'j krizis 1939-1941 gg. ot sovetsko-germanskix dogovorov 1939 g. do napadeniya Germanii na SSSR / Mater. mezhdunar. konf., Moskva, 3-4 fevr. 2005 [The international crisis of 1939-1941 from the Soviet-German treaties of 1939 to the German attack on the USSR. Mater. International Conference, Moscow, February 3-4, 2005], Publishing house "Human Rights", Moscow, Russia, pp. 47-60. (In Russ.).

21. SSSR v bor'be za mir nakanune Vtoroj mirovoj vojny. Dokumenty i materially (1971) [The USSR in the struggle for peace on the eve of the Second World War. Documents and materials]. Politizdat, Moscow, Russia. 736 p. (In Russ.).

22. Tsygankov, P.A. (2006), Teoriya mezhdunarodnyx otnoshenij. Ucheb. posobie [Theory of international relations. Textbook], Gardariki, Moscow, Russia. 590 p. (In Russ.).

23. Churchill, W. (1991), Vtoraya Mirovaya vojna. V 3-x kn. Sokr. per. s angl. [The Second World War. In 3 books. Book 1. Vol. I-II], Voenizdat, Moscow, Russia. 592 p. (In Russ.).

24. Shearer, W. (2015), Vzlet ipadenie Tret'ego Rejxa [The rise and fall of the Third Reich]. Translated from English. Edited by O.A. Rzheshevsky. AST, Moscow, Russia. 1213 p. (In Russ.).

25. Das Deutsche Reich und der Zweite Weltkrieg. Bd. 4: Der Angriff auf die Sowjetunion. Deutsche Verlags-Anstalt. Stuttgart, 1983. 1172 p. (In German).

Information about the author

Vladimir A. Litvinenko, Cand. Sci. (Philosophy), Assoc. Prof., Department of History of the Institute of Social and Humanitarian

Education of the Moscow Pedagogical State University, Retired Colonel, Moscow, Russian Federation.

Corresponding author

Vladimir A. Litvinenko, e-mail: vladlitvine@mail.ru

Nauka. Obsestvo. Oborona. 2024. Vol. 12, no. 3. P. 20-20.