CC BY
49
ФИЛОЛОГИЯ И КУЛЬТУРА. PHILOLOGY AND CULTURE. 2018. №1(51)
УДК 8; 398.21:82-34
ТАТАРСКИЕ ВОЛШЕБНЫЕ СКАЗКИ: СЛЕДЫ МИФОЛОГИЧЕСКИХ ПРЕДСТАВЛЕНИЙ, СВЯЗАННЫХ С ТАБУ-ЗАПРЕТАМИ
© Гульнара Яхшисарова
TATAR FAIRY TALES: TRACES OF MYTHOLOGICAL REPRESENTATIONS ASSOCIATED WITH TABOO-PROHIBITIONS
Gulnara Yakhshisarova
The article studies taboo-prohibitions of Tatar magic fairy tales and discusses the issues associated with taboos and their genetic roots. The research results are exemplified by the fairy tales ("The Magic Twig", "The Eleventh Akhmet", "Mouthy", "The One Who Hasn't Kept His Promise", etc.), which contain various kinds of taboos, forbidding to reveal the essence of the plot development. The analyzed texts of the fairy tales are dominated by a mythological worldview, telling what a person should not do and what should be done in case of a willful or involuntary violation of the taboo-prohibition. In the course of the study, we found that in fairy tales, the moral norm generates a wealth of subjects and a variety of situations, in which human moral qualities manifest themselves. Violation of the taboos hampers the plot development and changes the course of action. The study of taboo-prohibitions in the context of fairy tales helps to recreate the most complete picture of the Tatar people's spiritual image, their moral and ethical norms. By analyzing fairy tales we both reveal the means and mechanisms, due to which these fairy tales become interesting, and contribute to the process of expanding the foundations of life and ideology of past times. It proves that in most cases the origins of various types and forms of taboos rest in the real life of society.
Keywords: taboo, prohibition, fairy tale, deed, violation, moral norm.
Статья посвящена исследованию табу-запретов в татарских народных волшебных сказках. Рассматриваются некоторые вопросы, связанные с запретами и с их генетическими корнями. Приведены примеры волшебных сказок («Волшебный прут», «Одиннадцатый Ахмет», «Болтливый», «Не сдержавший слово» и т. д.), в которых встречаются разного вида запреты, не разрешающие раскрыть сущность развития сюжета. В анализируемых текстах сказок доминирует мифологическое мировосприятие, диктующее, чего человек не должен делать и что должен предпринять в случае вольного или невольного нарушения запрета. В ходе исследования было выявлено, что в волшебных сказках моральная норма порождает богатство данной тематики и разнообразие ситуаций, в которых проявляются нравственные качества личности. Нарушение запретов приводит к затруднению действия сюжета и изменению хода действий. Изучение запретов в контексте сказок поможет воссоздать наиболее полную картину духовного облика татарского народа, его моральных и нравственных нормативов. Рассмотрение сказок помогает выявить не только средства и механизмы, вследствие чего сказки становятся интересными, но и способствует расширению идеологии и жизненных устоев прошлого. Это доказывает, что истоки различных видов и форм табу лежат в большинстве случаев в условиях реальной жизни общества.
Ключевые слова: табу, запрет, волшебная сказка, поступок, нарушение, моральная норма.
Слово «табу» вошло в научную литературу из языка полинезийцев: в конце XVIII в. в Полинезии была обнаружена особая система религиозных запретов, которые назывались табу. С тех пор эти запреты, а также обряды, связанные с ними, стали объектом разностороннего изучения, а слово «табу» приобрело право гражданства не только в этнографической литературе, но и в литературе других смежных с этнографией научных дисциплин [Анисимов, с. 125].
С давних времен запреты как составная часть мифологических воззрений и различных обрядов играли огромную роль в нравственной и повседневной жизни народа. Столь широкий интерес различных областей науки к явлениям табу был вызван прежде всего тем, что система табу, обнаруженная впервые в Полинезии, не представляла в своей основе лишь сугубо полинезийское явление. Результаты последующих исследований показали, что общественные установки, близкие
по значению полинезийским табу, бытовали также и у других народов, отличаясь лишь по форме, степени проявления и развития. В настоящее время принято делить систему запретов на два различных направления: с одной стороны, это запреты, налагающие отрицание или унижение всего божественного, святого, благородного, с другой - табуирование всего вредного, опасного, запрещенного. Таким образом, табу выражается в различных по характеру и форме запретах и ограничениях.
В терминологии дается такое определение табу: в первобытном обществе система запретов на совершение определенных действий (прикасаться к определенным предметам, произнесение определенных слов и т. п.), нарушение которых якобы карается сверхъестественными силами. Они регламентировали важнейшие стороны жизни человека, оснащивали соблюдение брачных норм и послужили базой для разработки многих позднейших социальных и религиозных норм. Психология, создавшая табу, проявила себя не в одной лишь религиозной сфере, а во всех областях духовной и общественной жизни, в праве, морали и даже науке и в то же время послужила причиной застоя многих цивилизаций древности [Фрезер, с. 198].
Ученый Ф. И. Урманчеев в своем энциклопедическом словаре «Татарская мифология. Энциклопедический словарь» [Урманчеев, с. 85] приводит многочисленные примеры из жизни и народного творчества татар, связанные с различными видами табу. Некоторые запреты, возникшие еще в древности, продолжают сохраняться как реликты прошлого и сегодня и даже соблюдаются как норма этикета или как суеверие, связанное со сверхъестественным. Следы мифологических воззрений, которые сохранились в форме предписания, запретов и норм поведения, обнаруживают жизненный опыт, особенности развития отношения человека с природой, окружающей средой. Запреты являются своеобразной очередной ступенью жизни мифов. Например, каждый человек знаком с такими запретами, как нельзя здороваться друг с другом через порог или дверь, или же сидеть на пороге. Так как, находясь по разные стороны порога, люди, по сути, находятся в разных мирах: один в мире дома, другой - во внешнем. Есть большая разница в энергетике этих сред, поэтому между ними вполне может возникнуть непонимание и недоверие, которое способно перерасти в ссору. Конечно же, надо стараться говорить на равных, кто-то должен войти в дом либо выйти из него [Почему нельзя здороваться и прощаться через порог]. Истоки данного запрета восходят к древ-
ним традициям, согласно которым под порогом дома хоронили близких людей. Отсюда и аналогия с могилой: запрещается на ней сидеть.
Верования, наблюдения, результаты, которые основаны на жизненном опыте предков, спустя некоторое время, дошли до наших дней в виде формульных изречений и запретов.
Ограничение строгими запретами дел, поступков в жизни древних людей - следствие отсутствия гарантии их от встречающихся на каждом шагу и в природе многочисленных опасностей. В связи с этим же в те далекие времена появилось множество разнообразных рассказов о людях, которые, нарушив табу, попадали в беду. Впоследствии подобные рассказы нашли своеобразное отражение и в сказках.
В волшебной сказке результат успеха героя не является лишь следствием соблюдения им магических предписаний, обретения магических способностей после инициации, родственных или брачных связей с духами. Чудесные силы вообще как бы отрываются от героя и действуют в значительной мере вместо него. Их расположение к герою отражается соблюдением им определенных правил поведения, которые диктует специфическая эстетика жанра. Вместе с тем в волшебной сказке участвуют разнообразные табу-запреты, расстраивающие или регулирующие поведение героя, которые приводят к различным последствиям. По существу, табу-запреты - это своеобразные рычаги, наталкивающие героя на различные, диаметрально противоположные поступки и тем самым придающие сюжету напряженный и приключенческий характер.
Например, в сказке «Волшебный прут» («Тылсымлы чыбык») [Татарское народное творчество, т. 1, с. 255] перед смертью отец дает сыну совет: «Пока сам не женишься, сестру замуж не выдавай». Джигит не послушался своего отца, выдал свою сестру за одноглазого человека. Отсюда и разные приключения джигита: жена джигита превращает его в собаку, потом в воробья. В сказке же «Джигит охотник» («Аучы егет») [Там же, с. 355] герой, уходя на охоту, наказывает сестре: «Никуда не выходи из дома». В сказке «Тридцать сыновей» («Утыз ул») [Там же, с. 381] отец, провожая сыновей в дорогу, наставляет не останавливаться на ночлег в кустарниках, а в сказке «Йузми» («Йезми») [Там же, с. 408] отец напоминает детям, чтобы они не ложились спать на берегу реки. Из-за невыполнения или нарушения табу перед героями на пути возникают разные препятствия, которые могут даже привести к смерти этих героев. По мнению древних, именно невыполнение запрета приводило к тому, что сверхъестественные силы и различные злые духи
ГУЛЬНАРА ЯХШИСАРОВА
причиняли людям вред. В сказках, составляющих древнюю прослойку сказочного эпоса, мы встречаемся именно с различными такого рода ситуациями.
М. Бакиров сюжетную структуру ряда сказок, построенных на обыгрывании табу, делит на следующие функции-мотивы: 1) к кому-нибудь обращаются с табу-запретом; 2) табу нарушается; 3) после этого появляется враждебная сила, собиравшаяся принести беду; 4) против этой силы и неприятностей, причиненных ею, используются какие-то волшебные предметы или с помощью волшебных сил предпринимаются магические меры; 5) предпринятые меры приводят к положительному результату, герой побеждает и достигает своей цели [Бакиров, с. 136].
Исходя из этих функций, приведем пример из татарской сказки. Например, в сказке «Одиннадцатый сын Ахмет» («Унберенче ул Эхмэт») [Татарское народное творчество, т. 1, с. 204] старик Ахмету говорит:
Возьми с собой уздечку... Когда дверь конюшни откроешь, увидишь рядом с конем уздечку. Конь красивый, а эта уздечка в три раза красивее. Но ты на нее не смотри и не бери в руки. Коснешься ее - колокольчик во дворце зазвенит, стража прибежит. Когда уводить коня станешь, свою узду на нее надень.
Это первый запрет (1), которого Ахмет не слушается. Из-за того, что он не выполнил табу-запрет, его запирают в темницу (2). Сражение с дивом (3). Старик дает Ахмету носовой платок, гребень и зеркальце (4). С помощью них Ахмет побеждает дива (5).
Ф. И. Урманчеев функцию табу-запрета объясняет так: «В произведениях народного творчества по жанровой логике и требованиям запрета табу должна быть нарушена. Иначе не останется их значения» [Урманчеев, с. 85]. Герой сказки добивается успеха только тогда, когда он не нарушает табу-запрета. Например, в той же сказке «Одиннадцатый сын Ахмет» старик джигиту говорит: «Когда соловья брать будешь, не смотри на рядом висящую на золотую клетку». В этот раз Ахмет поступил умнее, не посмотрел на золотую клетку. Именно из-за того, что послушался старика и выполнил то, что сказал старик, он выбирается из темницы с приобретенной добычей.
В сказке «Лесник» («Урман каравылчысы») [Татарское народное творчество, т. 2, с. 359] отец своему сыну запрещает ходить по определенной тропинке: «На эту дорогу никто и никогда не наступал, знай, что по ней ходить нельзя». В сказке «Див падишах» («Дию патша») [Там же, с. 61] встретившийся на пути старик джигиту говорит: «По этой тропинке не иди, оттуда никто
не ходит, иди по дороге, по которой я вышел. По той узкой тропинке до добра не дойдешь». Нарушение этих запретов, естественно, приводит к осложнению сюжета и крутому изменению хода действия. В сказках встречается и множество других видов табу, которые, например, запрещают раскрыть какой-либо секрет. Это в сказке «Болтливый» («Сер тотмас») [Татарское народное творчество, т. 1, с. 230]: «За твою доброту я тоже сделаю тебе доброе дело, но ты об этом никому не рассказывай. Если расскажешь, сразу умрешь»; запрет на раскрытие амбара или сарая, заложенный в сказку «Кисет» («Тэмэке янчыгы») [Там же, с. 315]: «Вот тебе двенадцать ключей, одиннадцатью открывай, а двенадцатый не трогай, слушайся моего слова», продажа коня без уздечки, которая встречается в нескольких сказках «Колдун» («Сихерче мулла»): «Вот я превращусь в жеребца, а ты отведешь меня на базар и продашь, только с таким условием, что меня самого продашь. Но уздечку не продавай, ее принеси с собой домой» и «Сын кучера» («Кучер малае») [Татарское народное творчество, т. 2, с. 128]: «Отец, я завтра превращусь в коня, а ты поведешь меня на базар и продашь. Смотри, узду не продавай. Если продашь, я исчезну навсегда» и т. д. Нарушение таких табу также служит толчком для развертывания сюжета сказки.
В ряде сказок нарушение запрета приводит к несчастью. Распространенная сюжетная линия этого типа обычно строится таким образом: когда девушка или парень в образе какого-нибудь зверя, животного или птицы снимает с себя одежду, придающую им зооморфное обличие, эта одежда крадется, а потом уничтожается или сжигается. По сюжету сказки, эта одежда непременно должна сохраниться. В дальнейшем, вследствие нарушения табу, герой лишается своего жениха или невесты и во время поиска на пути он попадает в разные страшные приключения. В качестве примера можно привести сказку «Не сдержавший слово» («СYЗ тотмас»). В этой татарской сказке запрет вынесен в название произведения. Ее краткое содержание таково: младший сын старика женится на хромой лягушке. Лягушка же на самом деле оказалась девушкой, краше жемчужины. Свою тайну она рассказывает только мужу и дает наставленье - никому не проболтаться. Парень же не сдерживает слово и рассказывает брату. Жена последнего, подслушивает разговор братьев и сжигает шкуру лягушки. Девушка исчезает. Сказка заканчивается тем, что жена и место, где они жи.тВ большинстве же случаев нарушение табу-запрета ведет к положительному исходу. Если
бы запрет не нарушался, то герои сказок достигли бы своей цели, сказка не заканчивалась бы со счастливым финалом.
Исходя из приведенных примеров можно сделать вывод, что в сюжете сказок заложены моральные нормы и основы нравственного воспитания. Ведь стремление не нарушить запрет, ответственно относиться к своим поступкам во избежание последующего наказания развивает положительные качества.
В текстах рассматриваемых сказок как сюже-тообразующий компонент и катализатор действий участвуют табу-запреты, связанные с мифологическим мировосприятием людей того времени. Изучение таких сказок помогает выявить не только средства и механизмы, делающие сказки столь интересными и притягательными, но и способствует более углубленному ознакомлению с идеологией и жизненными устоями древних.
Список литературы
Анисимов А. Ф. Духовная жизнь первобытного общества. М-Ленинград: Наука, 1966. 246 с.
Бакиров М. X Татарский фольклор. Казань: Их-лас, 2012. 400 с.
Почему нельзя здороваться и прощаться через порог // LiveInternet.ru: интернет-портал, 2003-2018. URL: http://www.liveinternet.ru/users/4950679/post 372628244/ (дата обращения: 19.09.2017).
Татарское народное творчество: в 15 томах. Т. 1. Сказки о животных. Волшебные сказки. Казань: Магариф, 2008. 455 с.
Яхшисарова Гульнара Рашитовна,
научный сотрудник,
Институт языка, литературы
и искусства имени Г. Ибрагимова
Академии наук Республики Татарстан,
420111, Россия, Казань,
К. Маркса 12.
gulka13.02@mail.ru
Татарское народное творчество: в 15 томах. Т. 2. Волшебные сказки. Казань: Магариф, 2008. 447 с.
Урманчеев Ф. И. Татар мифологиясе. Энциклопедик CYЗлек: 3 томда: 3 т. (С - Я). Казань: Тат.кн.изд., 2011. С. 85.
Фрезер Д. Д. Золотая ветвь. Москва, 2003. С. 188250.
References
Anisimov, A. F. (1966). Dukhovnaia zhizn' pervobytnogo obshchestva [The Spiritual Life of the Primitive Society]. 246 p. Moscow - Leningrad, Nauka. (In Russian)
Bakirov, M. Kh. (2012). Tatarskii fol'klor [Tatar Folklore]. 400 p. Kazan', Ikhlas. (In Russian)
Frezer, D. D. (2003). Zolotaia vetv' [The Golden Branch]. Pp. 188-250. Moscow. (In Russian)
Pochemu nel'zia zdorovat'sia i proshchat'sia cherez porog [Why We Shouldn't Greet Each Other or Say Good-bye over the Threshold]. LiveInternet.ru: internetportal, 2003-2018. URL: http://www.liveinternet.ru/ users/4950679/post372628244/ (accessed: 19.09.2017). (In Russian)
Tatarskoe narodnoe tvorchestvo: v 15 tomakh. T. 1. Skazki o zhivotnykh (2008) [Tatar Folk Art: In 15 Volumes. Vol. 1. Tales about Animals]. Volshebnye skazki. 455 p. Kazan', Magarif. (In Russian)
Tatarskoe narodnoe tvorchestvo: v 15 tomakh. T. 2. Volshebnye skazki (2008) [Tatar Folk Art: In 15 Volumes. Fairy Tales]. 447 p. Kazan', Magarif. (In Russian)
Urmancheev, F. I. (2011). Tatar mifologiiase. Entsiklopedik syzlek: 3 tomda: 3 t. (S - Ia) [Tatar Mythology. Encyclopaedic Dictionary in 3 Volumes]. P. 85. Kazan', Tat.kn.izd. (In Tatar)
The article was submitted on 01.02.2018 Поступила в редакцию 01.02.2018
Yakhshisarova Gul'nara Rashitovna,
Researcher,
G. Ibragimov Institute of Language, Literature and Art, the Academy of Sciences of the Republic of Tatarstan, 12 Karl Marx Str.,
Kazan, 420111, Russian Federation. gulka13.02@mail.ru
