CC BY
79
ЗОЛОТОЙ ФОНД МГИМО
Тамара Захаровна Черданцева
Г.С. Романова, В.А. Дмитренко
Ветеран Великой Отечественной войны. Окончила Военный институт иностранных языков. С 1959 по 2004 г. преподавала итальянский язык в МГИМО, около 25 лет возглавляла кафедру романских языков, которая носит ее имя. Доктор филологических наук, профессор, академик Итальянской академии языка и литературы. Заслуженный деятель науки России, крупнейший лексиколог и лексикограф. Почетный профессор МГИМО-Университета. Награждена отечественными и зарубежными орденами и медалями.
Тамара Захаровна Черданцева принадлежит к военному поколению, становление которого происходило стремительно. В жизни и в науке они достигали высот не благодаря, а вопреки обстоятельствам. Начало войны застало ее в Ленинграде, школьницей. Отец ушел на фронт, а она с матерью и младшим братом отправилась в эвакуацию. Но принять такую пассивную жизнь она не смогла и, сдав экстерном экзамены за десятый класс, несмотря на протесты матери, уехала в Москву. Ей надо было быть в центре событий: сначала Тамара пыталась пойти на радио, в редакцию новостей, но ей отказали, объяснив, что у нее голос минорного тембра и звучит недостаточно оптимистично.
Тогда она решила поступить в Военный институт иностранных языков, который принял, как исключение, юную настойчивую девушку, развил ее характер и во многом определил судьбу. В 1944 г. она уже уверенно владела итальянским и немецким, немного английским и французским языками, понимала по-испански. Остальные приобретенные в военном институте навыки оказались востребованными лишь частично. Весной следующего года их группа была высажена в одном из приграничных районов Италии и Югославии. Но война уже заканчивалась, и самым ярким воспоминанием оказалась
оглушительная стрельба, которую они устроили на морском берегу, узнав о капитуляции Германии.
Романова Галина Семеновна - к.филол.н., доцент, профессор кафедры испанского языка МГИМО(У) МИД России. E-mail: vestnik@mgimo.ru
Дмитренко Вадим Алексеевич - доцент кафедры романских языков МГИМО(У) МИД России.
E-mail: vestnik@mgimo.ru
Затем последовало возвращение в Москву, в тот же военный институт, теперь в качестве преподавателя, защита кандидатской диссертации по итальянской филологии. И встреча с будущим мужем - человеком старше и опытней ее, уже очень известным, волею судеб оказавшимся ее студентом. Последовавшие затем десятилетия были наполнены дальними путешествиями, интересной работой, глубоким человеческим счастьем и постоянной тревогой, неотделимой от жизни жены журналиста и разведчика: Афганистан, Чехословакия, Австрия, Китай, наконец, Германия.
В МГИМО Тамара Захаровна вернулась в 1969 г., к концу второго семестра. Хрупкая, обаятельная темноглазая женщина с безупречным вкусом и манерами, она, казалось, умела все:
- выучить даже нерадивого студента;
- легко сработаться с любым коллегой;
- вести своих и чужих аспирантов;
- без страха войти в начальственный кабинет;
- много лет быть среди лучших переводчиков-синхронистов страны;
- организовывать научные конференции;
- писать прекрасные книги, статьи и словари;
- участвовать едва ли не во всех филологических диссертационных советах Москвы;
- воспитывать сына и внука;
- принять в своей уютной квартирке и вкусно накормить любое количество гостей.
Но главный дар Т.З. Черданцевой - редкое по своему благородству уважение человеческого в человеке. И начинающий, и замотанный жизнью преподаватель после нескольких минут разговора обретали уверенность в своих силах. Она умела отругать, не обидев, научить, не тратя времени на мелочи. Все, кому посчастливилось жить и работать рядом с Тамарой Захаровной, обязаны ей многим из того, в чем они состоялись профессионально. Доцент В.А. Дмитренко познакомился с Т.З. Черданцевой в 1969 г., когда им было поручено вдвоем вести одну группу итальянского языка. Он, недавний выпускник переводческого факультета, инъязовец, преподавал перевод, а она, известный переводчик-синхронист, -лексику. Как полагается старшему коллеге, она побывала у него на занятии, но не сделала ни одного замечания молодому специалисту, что укрепило его веру в себя и дало возможность сразу же установить рабочий контакт. Затем, в ходе повседневного общения, были советы, пожелания, интереснейшие рассказы о собственном переводческом опыте.
В то время кафедра романских языков МГИМО была огромной и заведовал ею выдающийся лингвист, профессор французской филологии В.Г. Гак. В ее состав входили 124 преподавателя, и среди них такие мэтры лингводидактики, как И.Н. Попова и Ж.А. Казакова, авторы знаменитых учебников Л.Л. Потушанская, Ю.А. Добровольская, темпераментная итальянка А. Муши, две с трудом найденные в Москве экстравагантные преподавательницы португальского языка, а испанская секция вообще была овеяна романтикой, поскольку почти сплошь состояла из шумных бескомпромиссных испанцев, страстно любящих свой язык и далекую родину.
Тамара Захаровна являлась заместителем профессора Гака по науке, а после его перехода в другой вуз была, без сомнений и дискуссий, назначена заведующей. Как сумела эта мягкая, деликатная маленькая женщина объединить вокруг себя и завоевать искреннюю любовь и уважение столь разных и сильных личностей? Как удалось ей не только удержать научную планку, заданную ее предшественником, но и поднять ее еще выше, создав на кафедре атмосферу и традиции постоянного научного поиска, творческой работы, полной самоотдачи и взаимопомощи? Видимо, ответ в том, что она, будучи очень талантливым человеком, любила талантливых людей и не боялась привлекать их к сотрудничеству, хотя, как известно, руководить талантами совсем не просто, и немало ныне работающих и, увы, уже ушедших от нас маститых коллег могли бы вспомнить яркие эпизоды из своей собственной молодости. Доцент В.А. Дмитренко вспоминает, как однажды ему было поручено составить учебное пособие по переводу с итальянского, которое к намеченному сроку не было завершено, из-за чего, как было сказано на заседании кафедры, студенты лишились возможности вовремя получить необходимые им знания. Объяснения медлительного автора приняты не были:
«- Я все делаю между делами, учитесь и вы быстро переключаться с одного на другое, - заметила завкафедрой. Это показалось обидным, и месяца полтора мы не общались. И вдруг звонок:
- Вадик, мы с Рецкером делаем словарь, и у меня тут трудности с переводом, у вас наверняка получится лучше, чем у меня, приезжайте.
Я приехал, и нам нечего было выяснять, сразу стали работать. После чая и непременного пирога она сказала: «Я прошу у вас прощенья». И все. За этим последовало сорок лет абсолютного доверия и дружбы».
Хрупкая завкафедрой была бесстрашным человеком, защищая нас и от гнева начальства, и от подозрений особого отдела, да и от нас самих. В то время это было совсем небезопасно, и многие из нас обязаны ей своим благополучием. Когда тучи над нашей головой сгущались и мы готовы были уйти куда угодно, она говорила: «Вы что, вы в своем уме? Да я им горло перегрызу за вас!» И бесстрашно входила в любой кабинет, хотя и доставалось ей там по полной программе.
«Впервые я, - споминает профессор Г.С. Романова, - то время студентка пятого курса романо -германского отделения, увидела Т.З. Черданцеву на филфаке МГУ в 1971 г., совсем не подозревая, что и в моей жизни ее роль не раз окажется решающей. «Ты видишь эту очаровательную даму в шубке? Это Тамара Захаровна Черданцева, заведующая кафедрой романских язьжов МГИМО. Говорят, она пришла подобрать себе молодые кадры. Если тебе очень повезет, то и ты сможешь там работать», - сказала руководитель моего диплома, легендарная уже в то время испанистка Э.И. Левинтова.
Облик красивой, изящной, просто прелестной молодой женщины никак не вязался в нашем представлении с заведованием огромной кафедрой и с ее серьезными книгами, по которым мы занимались. Но повезло
Золотой фонд МГИМО
в тот день не только мне, а и моим однокурсницам -Г.К. Карпухиной, Н.Н. Доллежаль, которые стали преподавателями французского языка. Совсем скоро, еще учась в МГУ, мы были оформлены почасовиками на романскую кафедру Т.З. Черданцевой, чтобы с сентября приступить к работе уже в качестве молодых специалистов. Тогда-то и произошел инцидент, во многом определивший мое отношение к жизни. В те времена мы все регулярно работали переводчиками, и летом мне предложили поехать в августе в Италию в командировку с руководством ЦК ВЛКСМ.
В то время это было редкой удачей, и я с радостью согласилась, даже не подумав сообщить об этом в МГИМО. По окончании визита секретари ЦК решили не возвращаться самолетом, а сесть в Венеции на круизный теплоход, следовавший в Сочи, а уж оттуда лететь в Москву. В результате я явилась к новому месту работы в середине сентября, уверенная, что коллеги по кафедре разделят мой восторг от путешествия. Но МГИМО не филфак, и я тут же была вызвана на ковер к разгневанному начальнику отдела кадров.
- Как же вы так, дружочек, разве так можно? Вы ведь теперь преподаватель. Пойдемте уж вместе, -сказала Тамара Захаровна, и мы побежали по длинному коридору здания на Метростроевской. Легкий стук, дверь начальника открывается, мы делаем два шага внутрь. И нас встречает такой плотный крик, что ни разобрать слов, ни пройти дальше мы не смогли. Но вывод был и так понятен: придется терпеть молодого специалиста три года, по советскому закону уволить его раньше нельзя. Но уж потом - ни дня, ни часа! Жгучий стыд за то, что я подставила невиновного серьезного человека, что она приняла на себя предназначавшийся мне гнев, был для меня одним из главных жизненных уроков».
Кафедра романских языков под руководством Т.З. Черданцевой была во всем передовой и многие годы подряд завоевывала почетный вымпел Победителя соцсоревнования, лишь изредка и ненадолго уступая это высокое звание кафедре английского языка №1. Трагическая гибель мужа разделила ее жизнь на до и после. Но после она еще глубже занялась наукой, поскольку лишь неустанный труд интеллекта был способен хоть немного приглушить боль утраты.
Исследовательский интерес профессора Т.З. Черданцевой сконцентрировался на теоретических проблемах фразеологии, почти не разработанных в то время, а ее докторская диссертация была посвящена фразеологии итальянского языка. Новаторский взгляд на природу языкового образа, лежащего в основе фразеологических процессов, вызывал бурные протесты сторонников традиционного подхода, но жизнь показала, что профессор Т.З. Чер-данцева была права, и сейчас нам кажется странным, что ей потребовалось проявить столько твердости, логики, человеческой мудрости, чтобы убедить своих яростных и маститых противников. Результатом многолетнего труда явился итальянско-русский фразеологический словарь, не имеющий себе равных до настоящего времени. Всего же в списке ее научных трудов, открытом еще в 1954 г., 91 наименование, 1477
печатных листов, то есть тридцать пять с половиной тысяч страниц!
Новаторство отличало и методические работы Т.З. Черданцевой- ее знаменитый, переиздающийся до сих пор «Самоучитель итальянского языка», учебники для студентов разных уровней. Заложенные в них принципы, в частности опора только на аутентичный язьжовой материал, системная подача лексики, непосредственный вывод начинающих в речь, организация учебника для совершенствующихся - все это было новым и непривычным, встречало непонимание и нередко протест коллег. Но деликатность и убедительность, мудрость и стойкость, яркий личный пример побеждали косность.
Опытнейший преподаватель итальянского языка доцент И.В.Ермакова вспоминает, как начинала работать в МГИМО после многих лет пребывания в Италии с мужем, корреспондентом «Правды». Советские учебники итальянского языка того времени ее не устраивали, так как имели мало общего с настоящим разговорным и современным литературным языком, и она написала свой, который не фигурировал в утвержденной программе:
- Либо меня выгоняйте, либо я работаю так, как хочу и могу, по своему учебнику! - заявила она решительно. Тамара Захаровна, предупредив, что зайдет на один из уроков, посетила занятие Ирины Валерьевны и была приятно удивлена результатами: «Метод у вас не традиционный, но результаты прекрасные. Работайте как хотите, и если нужна моя помощь, то я на вашей стороне».
Держа все под контролем, она давала возможность развиваться каждому преподавателю, не подавляя его личность. Это вызывало уважение, даже пиетет и искреннюю любовь к нашему руководителю. В такой среде было комфортно находиться и работать, создавать что-то свое. Каждый чувствовал, что кафедра - это его дом, где его поймут, оценят и поддержат, хотя и пожурят иногда. «Тамара Захаровна была не ангелом, но была человеком, с которым хочется жить и работать», - заключает доцент И.В. Ермакова. И мы считаем, что значительная часть заслуг в создании современного бренда «Учебники МГИМО», во всяком случае по иностранным языкам, принадлежит и профессору Т.З. Черданцевой.
Кроме того, Тамара Захаровна много лет была главным редактором сборников научных трудов МГИМО(У) по филологическим наукам, председателем научно-методического совета МГИМО(У) по иностранным языкам, вела филологический семинар. Преподаватели старшего поколения помнят искреннюю, доброжелательную, творческую атмосферу, которая царила везде, где она появлялась. Все старались предложить что-то свое, обсудить свои соображения и сомнения с коллегами, что позволило целой плеяде преподавателей иностранных языков приобщиться к лингвистическим исследованиям, написать и защитить диссертации. Это было совсем не просто: нагрузка 24 академических часа в неделю, а то и больше, работа в двух, а то и в трех зданиях. На семинаре обсуждались самые актуальные вопросы языкознания: Тамара Захаровна была дружна с ведущими учеными Института языкознания АН, и
по ее инициативе в течение ряда лет мы издавали совместный сборник, где на равных публиковались преподаватели МГИМО и исследователи Aкадемии наук.
Безусловно, было много споров, подчас весьма и весьма эмоциональных, но не было ни интриг, ни сплетен, ни серьезных скандалов, потому что все это с мудрой мягкостью, но неуклонно и твердо пресекалось в корне. Чего это стоило ей самой, знают немногие. « Муж не раз говорил мне, что руководитель должен уметь не пускать рабочие проблемы в свое сердце, иначе быстро сгоришь, надолго тебя не хватит. Руководитель должен работать интеллектом, а чувства оставлять дома. Прекрасный совет, но я за столько лет руководства кафедрой так и не научилась этому». Это признание Тамары Захаровны, возможно, объясняет то, что она ушла от нас так рано. Нам могут возразить. Но возраст -вещь субъективная, и все, кто помнит профессора Черданцеву - удивительно ясные карие глаза, широкую приветливую улыбку, идеально уложенные каштановые волосы, яркий модный костюм и легкую, стремительную походку, будут с нами согласны.
Красивая женщина всегда красива: и тогда, когда, едва вернувшись с войны перекрашивала гимнастерку, чтобы смастерить из нее модную жакетку, и тогда, когда в конце жизни, очнувшись в больничной палате, сразу попросила краску для волос. Доцент НАКасаткина, навестив Тамару Захаровну в больнице, выполнила еще одну ее просьбу: принесла радиоприемник, чтобы слушать программы на немецком (!) языке: «Так я пойму, что не сбрендила, потому что по-итальянски кто угодно поймет».
Мы были моложе ее, но общались с ней на равных. У нас были общие интересы, подход к жизни и во многом общие вкусы, хотя мы знали, что интеллектуально она намного выше нас. И технические новшества она осваивала моментально: «Терпеть не могу устаревшую технику. Техника должна быть только новой, ну или новейшей!» Работать она хотела до конца, и очень любила наш институт, ценила своих коллег, умных студентов, интеллигентную обстановку и тех, на ком она держалась. Поэтому нельзя не вспомнить один давний печальный эпизод, который завершился, однако, благополучно. Связан он был с тем, что в 1975 г. министерское начальство приняло решение об омоложении кадров, что совпало с 55-летием профессора Черданцевой. Сейчас это покажется странным, но в тот год было отправлено на пенсию немало докторов наук, достигших этого (для мужчин 60-летнего) возраста. В тот день мы пришли в институт к третьей паре, и на входе нас встретил не на шутку встревоженный коллега, молодой доцент A^. Дементьев (сейчас - видный работник МИД): «Вы тут смеетесь, а там, в коридоре, Тамара Захаровна, кажется, плачет!» Это было невероятно, но оказалось, увы, правдой. Она только что вышла из отдела кадров, где ей было предложено написать заявление об уходе в связи с достижением пенсионного возраста. Ни минуты не раздумывая, мы влетели в кабинет начальника, - кстати, очень хорошего человека, -и заявили, что сейчас же тоже напишем заявления и большая часть кафедры вслед за нами. В тот поисти-
не роковой день решение было пересмотрено, и ей предстояло еще двадцать пять славных лет работы в МГИМО.
Вокруг Тамары Захаровны всегда была молодежь, всегда много студентов. Ей совсем не свойственен был назидательный тон и многословность: улыбнется, возьмет под руку, скажет несколько слов или шутливо расскажет что-нибудь из жизни, и решаются проблемы, решается судьба, люди находят друг друга и свое место в жизни. Как вам такая, к примеру, история? Вернулся человек с войны, вошел в дом и с порога говорит жене, что не останется с ними в Ленинграде, а поедет со своей фронтовой подругой в Сибирь, потому что понял, что она его любовь и судьба. Потрясенная этим предательством, юная дочь выбегает в чем была из дому и бежит к морю топиться, ведь это самый родной человек, ему так верили, так ждали! Но море в Питере - это Финский залив. Ветрено, холодно, мелко. Идешь-идешь, все по колено. Утопиться не удалось, и она вернулась домой, полумертвая от горя. А мама, вместо того чтобы тоже горевать от измены мужа, успокоила дочь, согрела, заставила поесть. И говорит: «Есть ли из-за чего убиваться? Живой ведь вернулся, целый. Ты погоди немного, он отдохнет, придет в себя после фронта. И тут нам бы его только в Питер в гости зазвать, я его таким борщом накормлю, что никуда он от нас не уедет». Так оно и случилось. Мудрая была у меня мама, медсестра все-таки».
С заведования кафедрой Тамара Захаровна ушла совершенно добровольно, к искреннему удивлению начальства, коллег заведующих и подчиненных преподавателей. На следующий же день сменила элегантный строгий костюм на кокетливые брючки и моднейший яркий свитерок, весело сказала: «Имею ведь и я право пожить своей жизнью. Похожу по театрам, отдохну, займусь всерьез наукой. И пообщаюсь наконец с друзьями и приятными мне людьми. А то заведующий - должность одинокая, ты не можешь вести себя так, как тебе хочется».
Когда профессор Черданцева вышла на пенсию, в течение ряда лет она являлась советником ректората, опубликовала несколько серьезных статей по итальянской фразеологии, подготовила к переизданию ряд своих монографий и словарей. Все эти годы ее квартиру посещали студенты и аспиранты, она занималась с ними языком, консультировала, рецензировала диссертации. Ей с благодарностью звонили не только преподаватели и студенты из других вузов и городов, но и моряки, ходившие в Италию. Они знали и любили ее «Самоучитель итальянского языка», хотели поговорить с автором лично.
Италия - страна Возрождения, и Тамара Захаровна Черданцева тоже человек Возрождения, каким-то чудом оказавшийся среди нас. Она не ангел, но огромная, многогранная и светлая личность, которая научила нас многому, например брать на себя ответственность и принимать нужные решения в нашем противоречивом мире.
Romanova G.S., Dmitrenko V.A. Tamara Zakharovna Cherdantseva (1924-2009).
