CC BY
199
Раздел 5. Совершенствование деятельности правоохранительных органов по раскрытию и расследованию преступлений
ТАКТИКА ПРОВЕРКИ ОБОСНОВАННОСТИ ПОДОЗРЕНИЯ В БАНДИТИЗМЕ
В.Н. Карагодин
(профессор кафедры криминалистики Уральской государственной юридической академии, Заслуженный юрист Российской Федерации, доктор юридических наук, профессор, г. Екатеринбург; crim.usla@bk.ru)
С.В. Коровин
(преподаватель кафедры оперативно-розыскной деятельности органов внутренних дел Тюменского юридического института МВД России; 8 (3452) 59-84-74)
В статье на основе данных криминалистической науки, материалов практики (изучение уголовных дел) и опроса сотрудников органов внутренних дел исследуются особенности тактики проверки обоснованности подозрения в бандитизме. Дается характеристика отдельных тактических приемов, рассматривается использование специальных познаний при их применении.
Ключевые слова: банда, члены банды, допрос, тактика, допрашиваемый, внутригрупповые конфликты.
Важным элементом первоначального этапа расследования является проверка обоснованности подозрения в бандитизме. Одно из основных средств такой проверки
- допрос подозреваемого, производство которого характеризуется особенностями, обусловленными специфическим предметом этого следственного действия, условиями следственных ситуаций и свойствами личности допрашиваемого.
Одной из первоочередных задач подготовки к допросу подозреваемых в бандитизме является определение очередности получения показаний от них. Некоторые специалисты считают, что в первую очередь целесообразно допрашивать:
а) тех, кто, по данным следователя, может дать правдивые показания;
б) кто играл второстепенную роль в совершении бандитского нападения;
в) лиц, в отношении которых имеется больше убедительных доказательств их виновности, в связи с чем данные лица могут прийти к выводу о бесполезности ложных показаний;
г) подозреваемых, которые располагают полными сведениями о личности других подозреваемых, связях и т.д.;
д) лиц, противопоставляющих себя организатору банды в силу каких-либо противоречий, обид и т.д. [1, с. 27]
Т.Д. Пан считает, что если у следователя есть основание полагать, что все члены банды задержаны, то следует начать допрос с лидера банды. При этом, как он отмечает, этот вариант эффективен в случае, когда следователь располагает доказательствами, достаточными для изобличения допрашиваемого в совершении преступления и даче им ложных показаний [2, с. 106].
По мнению А.И. Попова, допрос необходимо начинать с того, «.. .о ком больше собрано доказательств, изобличающих в совершении преступления, кто более коммуникабелен, более откровенен» [3, с. 737].
Близким к этому является предложение первым допрашивать того из задержанных, в отношении кого имеются веские доказательства его принадлежности к банде и совершения им преступлений, с целью последующего использования полученных сведений при допросе остальных участников банды [4, с. 114]. Вместе с тем не бесспорным является подход, согласно которому первоочередному допросу подвергают членов банды, занимающих низкое положение в ней [5, с. 74].
По нашему мнению, при определении последовательности допроса подозреваемых должны учитываться условия сложившихся к этому моменту следственных ситуаций, а также объем и качество
Юридическая наука и правоохранительная практика данных, подтверждающих возникшее подозрение, а кроме того, свойства личности допрашиваемых. В случае, если объем доказательств причастности задержанных к деятельности банды совпадает, подозреваемых с повышенной эмоциональностью, не способных к длительному противодействию расследованию, не умеющих быстро и объективно оценивать сложившуюся ситуацию, а также недовольных своим положением в группе, необходимо допрашивать в первую очередь.
Значительная часть рядовых субъектов не отличается развитыми интеллектуальными свойствами. Их вполне удовлетворяет подчиненное положение в объединении, основанное на подавлении инакомыслия, попыток несоблюдения норм криминальной морали. У названных субъектов культивируется страх перед другими членами банды, в особенности занимающими более высокое иерархическое положение, отличающимися большей физической силой, повышенной жестокостью к окружающим и т.д. В то же время они отличаются желанием самоутверждения, возможностью причинять физический вред, страдания другим лицам.
Таким образом, эффективность преступной деятельности банд может обусловливаться различными факторами, в том числе интеллектуальными свойствами личностей ее участников (а также ее руководителя). Проведенное нами изучение материалов уголовных дел свидетельствует о том, что они, как правило, не только не выше, но и значительно ниже, чем у других типов преступников. Так, 66,7 % опрошенных сотрудников органов внутренних дел считают, что уровень интеллекта у членов банды не отличается от уровня интеллекта преступников, совершающих иные корыстно-насильственные преступления, остальные же 33,3 % считают, что он ниже. Из опрошенных сотрудников 75,8 % отметили, что им достаточно часто встречаются среди рядовых участников, обвиняемых по делам о бандитизме, лица крайне низкого интеллектуального уровня, полностью зависящие в своих поступках от других участников банды.
Данная категория членов банды искренне верит в справедливость внутригрупповых норм поведения и необходимость их соблюдения. Так, например, участники банды, наказанные за нарушение таких норм или наблюдавшие экзекуцию со стороны, гораздо больше боятся такой физической расправы, нежели приговора суда. В этой связи необходимым условием эффективного допроса является изучение личности каждого члена банды еще до момента его задержания. Интересующие сведения можно получить, в частности, в ходе изучения архивных уголовных дел и оперативных данных.
В отношении вышеуказанных лиц, а также ранее не судимых такие сведения можно получить в результате оперативного опроса или допроса родителей, иных родственников, соседей, сослуживцев, сожителей (сожительниц) и т.п.
А.И. Дворкин и P.M. Сафин отмечают также, что данные о личности допрашиваемого можно получить, наблюдая за его поведением во время следственных действий с его участием и, конечно же, за мимикой, жестами, признаками волнения, агрессивности и т.д. [6, с. 95].
Высказывается также мнение о целесообразности поиска среди подозреваемых «слабого звена». Это могут быть лица, занимающие в банде невысокое положение, попавшие в банду в силу безволия, материальной зависимости от лидера, по компромату. В ряде ситуаций они могут быть допрошены в первую очередь, особенно если данные лица недовольны своим положением в криминальном объединении, отношением к ним соучастников. Если на этих лиц имеют влияние лидеры банды либо они попросту боятся последних, нужно попытаться разъяснить неблаговидную роль лидера во втягивании допрашиваемых в члены банды, стремлении избежать наказания путем переложения вины, использовать имеющиеся внутригрупповые конфликты [4, с. 114].
Как правило, условия сложившейся следственной ситуации, связанной с установлением причастности к бандитизму, в известной степени характеризуются основаниями для задержания или заключения
54
под стражу. При этом следователь должен быть предельно осторожен, потому что даже при задержании с поличным необходимо прогнозировать неблагоприятное развитие событий в ходе допроса. Примером этого является ситуация, когда члены банды, задержанные с оружием, заявляют, что нашли его незадолго до задержания, намеревались сдать оружие в правоохранительные органы, но не успели. Другой пример: подозреваемые успевают избавиться от оружия в момент задержания и утверждают, что не имеют к нему отношения.
Действенным опровержением таких показаний является предъявление протоколов осмотра оружия, на котором обнаружены следы ухода за ним, а также заключения специалиста или эксперта о том, что на оружии (прежде всего на его внутренних деталях) выявлены отпечатки рук допрашиваемого.
В 50 % изученных нами уголовных дел при проведении дактилоскопических экспертиз на оружии, изъятом у задержанных, были обнаружены указанные следы. Это существенно облегчило доказывание виновности подозреваемых.
Эффективным приемом преодоления противодействия подозреваемых является предъявление им протоколов допроса свидетелей приобретения, ношения оружия, а также задержания подозреваемого.
Нельзя согласиться с рекомендацией А.И. Дворкина и P.M. Сафина о том, что во всех случаях для получения правдивых показаний можно, наряду с достаточно известными тактическими приемами, рекомендовать незамедлительный допрос на месте задержания или непосредственно после доставки подозреваемого по делу о бандитизме в отдел внутренних дел, поскольку в этот период он находится в состоянии растерянности, своеобразного «оглушения», не выстроил систему выдвижения ложных версий, не продумал свою позицию на допросе и чаще всего склонен говорить правду [6, с. 96]. В данном случае в соответствии с ч. 1 ст. 92 УПК РФ после доставления задержанного в орган дознания, к следователю или прокурору в срок не более 3 часов должен быть составлен протокол задержа-
ния, в котором делается отметка о разъяснении прав, предусмотренных ст. 46 УПК РФ. Далее, в ч. 4 ст. 92 УПК РФ говорится о том, что подозреваемый должен быть допрошен в соответствии с требованиями закона. До начала допроса подозреваемому по его просьбе обеспечивается свидание с защитником наедине и конфиденциально. В случае необходимости производства процессуальных действий с участием подозреваемого продолжительность свидания свыше 2 часов может быть ограничена дознавателем, следователем, прокурором с обязательным предварительным уведомлением об этом подозреваемого и его защитника. В любом случае продолжительность свидания не может быть менее 2 часов.
Отметим, что повышение образовательного и интеллектуального уровня членов банды оказывает влияние на их поведение при производстве предварительного следствия и в суде. На предварительном следствии они дают «чистосердечное» признание, подробные показания как в отношении себя, так и своих соучастников. Затем, после встречи и общения с адвокатом, отказываются от всех прежних показаний или ссылаются на ст. 51 Конституции РФ.
Проведенное нами обобщение судебно-следственной практики показало, что 71 % обвиняемых изменяли показания, данные ими в качестве подозреваемых, причем 56 % делали это неоднократно. 46 % таких лиц заявляли, что ранее данные ими признательные показания получены в результате неправомерного воздействия сотрудников милиции, или вообще отказывались от бесед со следователем, заявляя, что давать показания будут только в суде. В ходе судебного заседания такие субъекты утверждают о ведении в отношении их следствия незаконными методами, подают многочисленные жалобы на применение к ним физического воздействия и даже пыток.
В подобных случаях преодоление противодействия подозреваемых в бандитизме требует неоднократного применения различных сочетаний тактических приемов.
Также отметим, что, используя данные, полученные при допросе задержанных, нужно немедленно, не считаясь со вре-
Юридическая наука и правоохранительная практика менем, провести ряд необходимых следственных действий (обысков, осмотров, допросов, следственных экспериментов и др.) с целью получения других доказательств преступной деятельности допрошенных, при наличии которых отказ задержанных от дачи показаний ничего не решает [6, с. 96]. Так, после задержания С. и Л. - участников банды, состоявшей из двух человек, с целью изобличения их в совершении ими ряда преступлений, по месту жительства фигурантов одновременно проводились обыски, в ходе которых были изъяты похищенные вещи и оружие, которое использовалось ими при совершении разбойных нападений. После этого задержанные дали признательные показания [7].
Вместе с тем, с нашей точки зрения, вряд ли можно согласиться с мнением
А.И. Дворкина и P.M. Сафина об особой эффективности незамедлительного допроса по отношению к лидеру банды и ее организатору [6, с. 96; 4, с. 114]. Как правило, эти лица отличаются сильными волевыми качествами и криминальным опытом. Организатор (лидер) банды часто обладает высоким уровнем интеллекта и логическим мышлением, а также эмоциональной уравновешенностью.
Лишь 7,6 % опрошенных нами практиков, расследующих бандитизм, указали, что им встречались и нетипичные руководители - трусливые, безвольные, занявшие положение в результате хитрости и обмана, и т.п. Вот таких субъектов можно допрашивать в первую очередь или одновременно с другими участниками.
В большинстве же случаев организаторы (лидеры) банды отказываются давать показания без адвокатов либо ссылаются на ст. 51 Конституции РФ, закрепляющую право не свидетельствовать против себя и своих близких. К таким приемам противодействия прибегали 59,2 % организаторов, допрашивавшихся в качестве подозреваемых по изученным нами уголовным делам.
После предъявления им правдивых показаний соучастников или проведения очных ставок они начинают выдвигать собственные версии с целью опровергнуть изобличающие их показания (такое пове-
дение наблюдалось у 35 % организаторов). Если такие допрашиваемые лица и начинают давать показания после предъявления неопровержимых доказательств их участия в преступлениях, то практически всегда отрицают свою принадлежность к банде, а тем более свое лидирующее положение. Отрицают они и устойчивость, организованность, наличие оружия и «общака», а также других признаков, характеризующих преступную группу как банду.
Анализ протоколов допроса подозреваемых свидетельствует, что для лидеров банд характерно изображение обстоятельств преступления, совершенных группой, в выгодном для себя свете, преуменьшение роли и возложение вины по руководству преступной группой на других лиц. Так, лишь 14,8 % таких допрашиваемых открыто признали свое руководство бандой.
Все опрошенные нами сотрудники отметили, что большинство лидеров банд на контакт со следователем идут лишь с целью ознакомления с позициями других членов группы. 85,7 % проинтервьюированных считают, что такие допрашиваемые контактируют со следствием для выявления уровня его осведомленности об обстоятельствах расследуемого преступления.
В связи с этим, на наш взгляд, необходимо согласиться с мнением, что в подобной ситуации организаторов (лидеров) банд не следует полностью знакомить с показаниями соучастников, если они могут использоваться для оказания противодействия. Должны предъявляться только те показания (фрагменты), достоверность которых подтверждается другими доказательствами. Наиболее эффективно предъявление таких показаний, записанных на аудио- или, что еще лучше, видеопленку [6, с. 95; 4, с. 119].
Некоторые подозреваемые пытаются преуменьшить степень своего участия или скрыть участие неустановленных членов банды. В ходе допроса таких лиц целесообразно использовать приемы детализации показаний в целях выявления в них противоречий, на которые указывают допрашиваемому. Кроме того, следует предъявлять
56
информацию, опровергающую показания подозреваемого.
При изучении уголовных дел было установлено, что 64 % таких подозреваемых выдвигают алиби или заявляют, что не были на месте преступления и при этом не помнят, где конкретно находились. По нашему мнению, в этом случае возможны два варианта преодоления противодействия подозреваемого: ему предъявляются либо сведения о пребывании на месте преступления, либо доказательства отсутствия в называемом им месте.
При обнаружении следов подозреваемого на месте преступления или микрочастиц с места происшествия на его одежде допрашиваемые не отрицают пребывания в указанных местах, но заявляют, что находились там до совершения общественно опасного деяния или после этого. Подобные показания давали подозреваемые, допрашиваемые по 65 % изученных нами уголовных дел. В подобных ситуациях целесообразно предъявление допрашиваемому информации о контакте с потерпевшим или предметом посягательства, применении оружия, обнаруженного у подозреваемого, а также его использовании.
Приемы предъявления информации должны сочетаться с воздействием на эмоциональную сферу подозреваемого в целях углубления у последнего неуверенности в занимаемой позиции.
Теория и практика криминалистики и уголовного процесса выработали достаточно обширный список рекомендаций по этому поводу [8, с. 205-213; 9, с. 17-22;
10, с. 18-20]. В частности, В.А. Жбанков рекомендует следующие приемы эмоционального воздействия, заключающиеся в использовании:
- антипатии к соучастникам;
- противоречий между интересами;
- фактора внезапности (постановка неожиданных вопросов);
- положительных сторон личности;
- положений статей УК РФ, предусматривающих смягчающие и отягчающие обстоятельства;
- скрытых и явных конфликтов в банде;
- убеждения в бессмысленности занимаемой позиции [11, с. 19].
По нашему мнению, подозреваемому, испытывающему страх перед наказанием, недоверие к соучастникам, следует разъяснить, что наиболее целесообразный выход из создавшегося положения - дача объективных показаний. В противном случае доказательства его виновности могут исследоваться и оцениваться односторонне, а соучастники могут воспользоваться ситуацией для необоснованного преувеличения его вины.
Полагаем, что особое значение для перспектив раскрытия и расследования бандитизма могут иметь конфликты между членами банды, которые были рассмотрены ранее, особенно возникшие после ее выявления правоохранительными органами и в связи с расследованием.
Анализ практики, а также исследования некоторых ученых, в частности
В.И. Куликова, свидетельствуют, что в каждой банде постоянно действуют две внутренние силы. Первая сила способствует объединению, интеграции ее членов, вторая - работает на их разъединение [12, с. 153]. Использование этих тенденций рекомендуется многими современными исследователями [13].
Развитие центробежных тенденций во внутренних взаимоотношениях в банде, доходящее до эксцессов какой-то преступной группы в составе банды, под которым понимается совершение ее участниками преступного деяния, не охватываемого умыслом или выходящего за пределы преступных намерений остальных участников [14, с. 5; 15, с. 51], связано с многочисленными контролируемыми и неконтролируемыми конфликтами в банде.
Считается, что они возникают в процессе борьбы за лидерство или близость к руководителю группы, при разногласиях между старыми и новыми членами банды по поводу преступных традиций, методов и способов преступной деятельности и принципов дележа похищенного, а также в связи с личными неприязненными отношениями [16, с. 53].
Между тем, на наш взгляд, в банде могут иметь место еще и конфликты, не
Юридическая наука и правоохранительная практика связанные с деятельностью банды, а также возникшие после раскрытия или в связи с раскрытием преступлений, совершенных бандой.
Не связанные с деятельностью банды конфликты могут уходить своими корнями в криминальное прошлое некоторых членов банды, быть связанными с социальной и служебно-должностной практикой, этническими, культурными, эмоциональнонравственными и другими разногласиями.
Обобщая сказанное, можно констатировать, что причинами конфликтов в банде являются: недовольство распределением
преступных доходов, дискриминация со стороны лидера, недовольство установленными им дисциплинарным порядком, системой наказаний, попытками избавиться от неугодных лиц, подозрение в утаивании части похищенного, притязание на более высокое положение в банде, личные неприязненные отношения, претензии отдельных членов банды на лидерство, противоречия между «старичками» и вновь вступившими в члены банды, подозрение в связях с правоохранительными органами или конкурирующими преступными группировками, противодействие лидера стремлению покончить с преступной деятельностью, желание отделиться и создать собственную преступную группировку, несогласие с интенсивностью, направленностью и методами преступной деятельности.
Подобные сведения могут быть получены оперативным путем, а также в процессе предварительного допроса лиц, ранее состоявших в банде и выбывших из нее по каким-либо причинам. Кроме того, они могут сообщить сведения об особенностях отношений в банде, наличии других участников, находящихся в оппозиции к руководителям, а также о субъектах, подвергавшихся необоснованным притеснениям, наказаниям.
В данном случае необходимо иметь в виду, что длительное участие членов банды в совершении преступлений обычно влечет за собой постоянное напряжение психики преступников, тревожное ожидание возможного разоблачения, когда изобличение одного может привести к раскрытию всей банды.
Отметим также, что до тех пор, пока члены банды не попали под подозрение правоохранительных органов, конфликты внутри ее не имеют яркого проявления. Однако после задержания членов банды в последней начинают преобладать тенденции к разъединению, и имевший место антагонизм более не сдерживается. При этом, как правило, нарушается согласованность действий членов банды на предварительном следствии, порождается взаимное недоверие. Все это может привести к отказу допрашиваемого от позиции непризнания вины или дачи ложных показаний, занятой им в соответствии с ранее намеченным в банде планом противодействия расследованию [16, с. 53].
В некоторых публикациях отмечается, что обострение конфликта, переход конфликтной ситуации в конфликт между соучастниками в период расследования носит объективный характер и не зависит от сознания следователя [17, с. 17]. Однако своевременное выявление признаков таких конфликтов и их умелое использование - одна из важнейших задач следствия [12, с. 155]. В проанализированных нами материалах следственной практики имеются примеры удачного, грамотного использования конфликтов и противоречий между членами банды.
Например, Т. и другие члены банды заподозрили В. в разглашении данных о совершенном совместно с ним убийстве. После ссоры и обвинения В. в болтливости члены группы прекратили с ним всякие отношения. Это обстоятельство было использовано при допросе В. в качестве подозреваемого. В результате он не только признал свою вину, но и дал показания о деятельности соучастников [18].
После задержания подозреваемых нередко возникают острые многосторонние конфликты между соучастниками:
а) пытающимися предпринимать действия различного характера для уклонения от уголовной ответственности (17 % изученных уголовных дел);
б) не выполнившими требования об уничтожении вещественных доказательств организованной преступной деятельности (23 % изученных уголовных дел);
58
в) чьи необдуманные, неосторожные действия стали причиной раскрытия организованной преступной деятельности (68 % изученных уголовных дел) [12, с. 155].
Эти конфликты также могут возникать между членами банды, в большей и меньшей степени виновными в бандитизме; арестованными и временно находящимися на свободе; подозреваемыми, начавшими давать правдивые показания и оказывающими противодействие следствию. В той или иной степени такие конфликты имели место при расследовании 86,5 % из изученных нами уголовных дел. Типичность таких конфликтов отметили и 92,3 % опрошенных сотрудников.
Эффективным приемом использования внутригруппового конфликта является предъявление допрашиваемому ложных показаний других членов банды о его роли в преступлениях, что часто вызывает возмущение и побуждает к даче правдивых показаний [4, с. 115]. С этой целью в процессе допросов рекомендуется информировать допрашиваемых о фактах биографии или действиях, подрывающих авторитет лидера или дискредитирующих других участников банды; сведения о действиях других членов банды, унижающих достоинство допрашиваемого или близких ему людей; о ранее не известных ему взаимоотношениях в банде, отводящих ему же малопривлекательную роль; о наличии в распоряжении следователя данных, которые могут скомпрометировать допрашиваемого в глазах других членов банды [6, с. 98].
При этом недопустимы нарушения морально-этических норм, шантаж допрашиваемого, ссылки на несуществующие доказательства [19, с. 24-28].
Одним из условий эффективности разоблачения подозреваемых оправданно считается строгая изоляция задержанных или арестованных (чтобы они не смогли объединить усилия по противодействию расследованию).
Как отмечается некоторыми учеными, «этому вопросу нужно уделять самое пристальное внимание, т.к. в целом ряде случаев незнание того, какие показания давали остальные участники банды, и боязнь
опоздать с дачей правдивых показаний по делу, т.к. соучастники могут начать выгораживать себя, выставляя остальных лидерами и активными участниками банды, приводили к тому, что подозреваемые начинали давать правдивые показания» [4, с. 112].
Полагаем, что для решения этой задачи необходимо отбирать подписки о неразглашении полученных в ходе следствия данных у адвокатов, которые могут обмениваться информацией с коллегами, участвующими в деле, передавать полученные данные подзащитным [20, с. 114]. К этому необходимо добавить, что следует создавать условия, затрудняющие передачу подозреваемыми информации оставшимся на свободе членам банды и организацию противодействия расследованию.
Вместе с тем вполне возможна ситуация, когда подозреваемым все-таки удается налаживать каналы связи с другими задержанными, скрывающимися соучастниками, а также с близкими и родственниками.
Если имеется возможность контролировать обмен информацией, то выявленные каналы можно не только сохранять, но и пытаться создать условия для передачи сведений, интересующих следствие. Для этого могут использоваться приемы рефлексивного управления, стимулирующие возникновение у подозреваемого желания отправлять или получать нужную следствию информацию.
1. Совершенствование тактики доказывания по делам о бандитизме / В.Г. Гриб,
С.В. Фирсаков, В.А. Казакова, ГП. Лозо-вицкая. М.: ВНИИ МВД РФ, 1998.
2. Пан Т.Д. Раскрытие и расследование бандитизма и преступлений, совершенных бандами: дис. ... канд. юрид. наук. Кемерово, 2001. 211 с.
3. Руководство для следователей / под общ. ред. В.В. Мозякова. М.: Экзамен, 2005. 912 с.
4. Расследование бандитизма: метод. пособие / А.И. Дворкин [и др.]. М.: Приоритет, 2000. 176 с.
5. Волынский В.А., Тишутина И.В. Раскрытие и расследование бандитизма
Юридическая наука и правоохранительная практика
- первоначальный этап: учеб. пособие. М.: Книжный мир, 2005. 344 с.
6. Дворкин А.И., Сафин P.M. Расследование убийств, совершенных организованными группами при разбойных нападениях: науч.-метод. пособие. М.: Экзамен, 2003. 192 с.
7. Архив Тюменского областного суда. Уголовное дело № 200001489/01.
8. Володина А.Н. Психологические методы получения информации при осуществлении допроса // Актуальные проблемы юриспруденции. Вып. 4. Тюмень: ТГУ, 2000. С. 205-213;
9. Чурилов С.Н. Криминалистическая тактика: учеб. пособие в структурнологических схемах. 2-е изд. М.: Дашков и К, 2005. 184 с.
10. Бычков В.В. Особенности допроса подозреваемого в бандитизме // Следователь. 2005. № 7. С. 18-20.
11. Жбанков В.А. Методика расследования бандитизма: лекция. 2-е изд. М., 1998. 20 с.
12. Куликов В.И. Основы криминалистической теории организованной преступной деятельности. Ульяновск: Филиал МГУ, 1994. 266 с.
13. Куртынов И.В. Криминалистическая характеристика преступных групп, совершающих грабежи и разбои на жилища граждан: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Волгоград, 2003. 22 с.
14. Арутюнов А. Эксцесс исполнителя преступления, совершенного в соучастии // Уголовное право. 2003. № 1.
15. Безбородов Д.А. Ответственность соучастников при эксцессе // Научный вестник Тюменского юридического института МВД России: сб. науч. тр. Вып. 3. Тюмень: Тюменский юрид. ин-т МВД России, 2004.
16. Быков В.М. Психологические аспекты взаимодействия следователя и органа дознания. Омск, 1976.
17. Галкин Е.Б. Социально-психологические механизмы соорганизации преступной среды // Проблемы борьбы с организованной преступностью: сб. науч. тр. М.: ВНИИ МВД СССР, 1990.
18. Архив Тюменского областного суда. Уголовное дело № 2-66/02.
19. Чебуренков А.А. Проблемы оценки допустимости отдельных тактических приемов производства следственных действий // Следователь. 2005. № 8. С. 24-28.
20. Карагодин В.Н. Преодоление противодействия предварительному расследованию. Свердловск: Изд-во Уральского унта, 1992. 175 с.
