CC BY
92
M I L H I S Т
Славнитский Н.Р. Тактика действий русских гарнизонов в обороне крепостей Северо-Запада, 1704—1707 гг.
В статье рассматриваются тактические приемы, использовавшиеся обер-комендантами К.А. Нарышкиным и Р.В. Брюсом при решении задач по обороне от шведских войск вверенных им регионов - Ингерманландской земли и Лифляндии.
Ссылка для размещения в Интернете:
http://www. milhist.info/2012/12/20/slavnitskiy
Ссылка для печатных изданий:
Славнитский Н.Р. Тактика действий русских гарнизонов в обороне крепостей Северо-Запада, 1704—1707 гг. [Электронный ресурс] // История военного дела: исследования и источники. — 2012. — Т. III. — С. 370-380. <http://www.milhist.info/2012/12/20/slavnitskiy> (20.12.2012)
www.milhist. info
2012г.
СЛАВНИТСКИЙ Н.Р.
ТАКТИКА ДЕЙСТВИЙ РУССКИХ ГАРНИЗОНОВ В ОБОРОНЕ КРЕПОСТЕЙ СЕВЕРО-ЗАПАДА, 1704—1707 гг.
Российские войска в 1702—1704 гг. провели несколько успешных осадных операций, в ходе которых были взяты укрепления Нотебурга (Шлиссельбурга), Ниеншанца, Ямбурга, Копорья, Дерпта и Нарвы. Ниеншанц, переименованный в Шлотбург, как известно, просуществовал недолго, но в то же время в устье Невы была возведена Санкт-Петербургская крепость, а возле острова Котлин — форт Кроншлот. Естественно, встал вопрос об управлении «новозавоеванными» территориями и обороне их от шведских войск. Губернатором Ингерманландии был назначен А.Д. Меншиков, но он в тот период большую часть времени проводил за пределами провинции, поэтому обороной края занимались обер-коменданты — Р.В. Брюс и К.А. Нарышкин. Роману Вилимовичу подчинялись гарнизоны Санкт-Петербурга, Котлина (форт Кроншлот, батареи, крепость Святого Александра), Шлиссельбурга, Ямбурга, Копорья, а Кириллу Алексеевичу — полки, размещавшиеся в Новгороде, Пскове, Дерпте и Нарве (с Ивангородом).
В распоряжении у обер-коменданта Санкт-Петербурга в 1704 г. было 7 полков, насчитывавших 5500 человек, и до 2000 человек иррегулярной конницы1. Эти войска вполне можно считать петербургским гарнизоном, усиленным в условиях военного времени. Точную численность войск, находившихся в крепостях, подчиненных псковскому обер-коменданту, пока назвать трудно. В Нарве находилось три—четыре полка, в Дерпте, Новгороде и Пскове — по два. Таким образом, К.А. Нарышкин рассредоточил основную часть подчиненных ему полков по крепостям. Впрочем, ничего удивительного в этом нет — территория, за которую он отвечал, была весьма обширной, а укрепления, несомненно, нуждались в защите. Хотя шведы не предпринимали серьезных попыток захватить эти крепости, однако периодически тревожили
их. Так, в декабре 1704 г. Нарышкин получил известие о появлении в Юрьевском уезде небольшого шведского отряда, как выяснилось позже — из корпуса А.Л. Левенгаупта. Против них были высланы две драгунские роты под командой ротмистра А. Окунева, которые без особого труда и без потерь отогнали шведов, захватив 5 человек. От пленных Кирилл Алексеевич получил некоторые сведения о состоянии неприятельских войск: «А генерал их был в Литве и нынешней осени тот генерал Левенгоупт пришел из Литвы в Нитаву (Митаву. — Н.С.) на станцию и полковника их Шренфелта с полком послал он генерал из Нитавы в рижский уезд к городку Волмеру для набору драгунов в дополнку и для высылки хлеба в Ригу... а в том их полку 12 рот, а в роте по 40 и по 30 человек а при генерале их в Нитаве всего три полка, в том числе полк рейтар, полк драгун да полк пехоты. А сколко числом их то у тех полков полковники про то де он не знает. А Шлипембах де со своим генеральством стоит по сю сторону Риги на Адежи реке а с ним де конница и пехота а сколко полков того он не ведает.»2.
То, что набег шведов был легко отбит, давало повод для некоторого благодушия, как видно из донесения К.А. Нарышкина А.Д. Меншикову в январе 1705 г.: «Благоволи милость твоя мой государь писать ко мне буде у нас здешних странах, а имянно в Дерпте свободная состоит безопасность и впредь чаят быть смирно и мне бы ехать к Москве приказав команду мою кому пригож и я милости твоей извествую ныне здесь от неприятеля нет опасения а впредь что будет неведомо и я ныне не поехал» . Следующее появление шведских партий относится к ноябрю того же года, причем шведы занимались тем, что вербовали местных жителей («чухну») практически под Дерптом. Против них обер-комендант послал 8 рот рейтар, которые отогнали неприятеля4. Таким образом, для отражения нападения шведских отрядов Кирилл Алексеевич использовал небольшой мобильный отряд, формировавшийся и действовавший по обстановке.
А вот Р.В. Брюсу пришлось столкнуться с более серьезными силами противника. За рекой Сестрой русская разведывательная партия наткнулась на шведский передовой отряд, который они разбили, взяв в плен 12 офицеров и несколько рядовых. Увлекшись погоней, конница наскочила на основные силы отряда шведского генерала Майделя, насчитывавшего 8 или 9 тысяч человек, но сумели после небольшого боя оторваться от неприятеля и вовремя предупредить обер-коменданта о приближении противника5. Брюс, сообщая об этом А.Д. Меншикову, писал: «Сего июля 10 числа по ведомости от Бахметева не доезжая Сестры реки за 8 верст у Каменной кирки з генералом Майделем у нашей конницы был бой и люди наши от великой их пушечной стрельбы принуждены уступить и от вышеписанного урочища провожали верст с 20. И я по ведомостям от них что неприятель им силен гораздо приказал им вступить в таборы свои, и естли неприятель поступит близко к Санкт-Питербурху, опасно той конницы стоять на той стороне, естли увижу самую нужду прикажу им перебратца на сю сторону»6. То есть конной разведывательной партии было приказано присматривать за движениями неприятельских войск.
Сам же Роман Вилимович соорудил батареи на выборгской стороне, поставив на них пушки, взятые, по-видимому, из крепости, и приготовился
п
дать отпор врагу . В Санкт-Петербурге, то есть непосредственно в крепости,
о
для охраны был оставлен «Шарф с полком» . Кроме того, указание приготовиться к возможному нападению было послано шлиссельбургскому коменданту В.И. Порошину9. Упомянутые конные части продолжали наблюдение за передвижениями шведов10. 12 июля Г.Я. Майдель появился на выборгской стороне, установил пушки против позиций Брюса и открыл огонь. Перестрелка продолжалась четыре часа, после чего шведы вынуждены были отступить11.
В начале августа Майдель предпринял еще одну попытку атаковать город, на этот раз со стороны реки Охты. И снова первыми неприятеля встретили конные части, причем между ними и шведскими кавалеристами
произошла небольшая стычка, после которой противоборствующие части разъехались. Р.В. Брюс писал губернатору, что «сего августа 5 числа осматривал я и видел у мосту у речки малой которая впала в Охту делают знатно что мости против того моста велел сделать батарею и из города взял я
пушку 12-фунтовых да 4 пушки 3-фунтовых и на тот раскат поставлю сего ж
12
числа и в иных нужных местах батареи сделав отпор чинить буду...» . На следующий день он сообщил А.Д. Меншикову, что накануне неприятельские люди строили мост через Охту «за тем бастионом, который не разорен... а
13
генерал с войски стоит пониже Канец к лесу с версту» . Против них также были установлены батареи.
6 августа Г.Я. Майдель отправил Брюсу письмо, в котором предложил ему сдаться14. Санкт-петербургский обер-комендант попросил на это шведского генерала «в своей земле лежащие крепости и места отойтить... и
15 г-р
впредь таким писанием ко мне и прочим меня да пощадить» . То есть просто предложил убираться из этих мест по добру по здорову. На следующий день завязалась небольшая перестрелка, после которой, в ночь на 9 августа, шведы отступили. Р.В. Брюс, осмотрев Канцы, пришел к выводу, что «от нашей стрельбы не без урону их людям было»16.
Той же осенью 1704 г. Г.Я. Майдель предпринял также набег на
17
Олонецкий край, но был и оттуда отбит с уроном . В начале следующего года
он отправил из Финляндии к Котлину, через замерзший залив, К. Арнфельта с
18
1000 человек, но тот заблудился из-за неопытности проводника .
Впрочем, при этом небольшие шведские партии осуществляли и более успешные нападения. В середине октября шлиссельбургский комендант В.И. Порошин сообщил губернатору, что пятого числа 15 человек из его полка «посыланы были из Шлиссельбурга в Петербурх для провожания судов и из Питербурха». И «.не доезжая порогов верст за 6 с швецкой стороны из лесу вышед на берег великого государя работные люди, которые лес ронили и кричали солдатам что напали на них неприятельские люди шведы и те солдаты
к той швецкой стороне пристали к берегу и побежали к тем работным людям для выручки и в шалаше их у работных людей застали одного шведа без ружья в строевом сером кафтане и в шляпе и кроме того иных шведов те солдаты не видали, а работных де людей возле тех их шалашей побито до смерти 20 человек живых же израненых 5 человек». Из допроса захваченного шведского солдата выяснилось, что это был отряд численностью в 30 человек, состоявший из шведов и «чухонцев», отправившийся из Выборга «по призыву чухны из розных деревень которые возле порогов живут для добычи и бранья русских языков», который смог убить несколько десятков рабочих и захватить пленных19. Серьезной угрозы такие партии, конечно, не представляли, однако жизнь в окрестностях Санкт-Петербурга, как видно, была небезопасной.
Итак, Р.В. Брюс в ходе обороны Санкт-Петербурга в 1704 г. регулярно рассылал конные партии для разведки, и они полностью справились с задачей, вовремя обнаружили неприятеля и смогли организовать первый отпор. Сам же обер-комендант с основными силами решил не дожидаться подхода неприятеля к какой-нибудь из крепостей, а предпочел организовать оборону на переправах через реки, используя при этом артиллерию. К сожалению, остается неясным, какие именно орудия он использовал — были это полковые пушки или же их брали из числа тех, что состояли на вооружении крепостей. Но обращает на себя внимание, что Г.Я. Майдель пытался атаковать город с разных сторон — сначала с Выборгской, а затем, когда эта попытка не удалась, - со стороны Охты. А Роман Вилимович успевал оперативно прикрыть сначала одно, затем другое направление. Это, во-первых, снова говорит о том, что разведка прекрасно справлялась со своими задачами, а, во-вторых, позволяет сделать предположение, что использовалась та артиллерия, которая имелась непосредственно при полках — оперативно забирать орудия из крепости было сложнее.
В 1705 г. шведы предприняли более серьезное наступление с суши и моря. На сей раз они намеревались сначала занять остров Котлин и разорить
Кроншлот, а затем общими силами двигаться к Санкт-Петербургу . 19 июня уже знакомый нам генерал Г.Я. Майдель подошел к Неве. Р.В. Брюс вновь
приготовил батареи, поставил на них пушки и привел войска в боевую
21
готовность . Сам он писал губернатору следующее: «Сего июня в 19 день генерал Мейдель с войска под Санкт-Питербурх пришел и стоит не дошед реки Невы верст с 5 в лесу, а промысла от него по се число не видали. Мы везде от
него в обороне, батареи во многих местах поделаны, пушки поставлены и люди
22
во всякой готовности» . Из приведенного документа видно, что артиллерийские орудия использовались на разных направлениях и расставлены они были заранее. Скорее всего, на этот раз их взяли из крепости. По берегу реки Невы на Ингерманландской стороне были поставлены батареи, эту линию заняли 3 полка под командованием Шарфа и Бильса, усиленные 1000 человек из гарнизона, 400 драгун и выборной ротой, а майоры Дедют и Бахметев с остальными драгунами заняли позицию против Канец23.
23 июня Г.Я. Майдель, переправившись на Каменный остров, подошел к Малой Неве для переправы на Аптекарский остров, но увидел на противоположном берегу окопы. Завязалась артиллерийская и ружейная перестрелка. Затем шведы начали переправу на плотах, но были отбиты с
24
большим уроном, после чего отступили к Ниеншанцу . Все, что они смогли сделать на Каменном острове, — сожгли две пустые деревни25. Затем Г.Я. Майдель двинулся к Шлиссельбургу, оставив часть сил в Канцах26. При этом они были усилены артиллерийскими орудиями на нескольких батареях27. Спустя некоторое время 8-тысячный отряд шведов, из числа оставшихся в Канцах, переправился через Неву, но им навстречу была выслана конница Д. Бахметева, казаки М. Зажарского и три полка пехоты. Р.В. Брюс лично руководил атакой неприятельского окопа на левом берегу Невы,
переправившись на Карельскую сторону при поддержке двух шняв,
28
присланных вице-адмиралом К.И. Крюйсом . Причем, как отмечал Роман
Вилимович в письме к А.Д. Меншикову, не последнюю роль в этом сыграла
29
артиллерия .
Тем временем Майдель, двигаясь к Шлиссельбургу, наткнулся у Пильной мельницы на Черной речке на «малый транжемент», где находилось 200 человек русских с двумя капитанами. Сначала шведы предложили им сдаться, но получили отказ. После этого они принялись бомбардировать русские укрепления, после чего пошли на штурм. Наши вытерпели два жестоких приступа, однако на третий раз шведы вошли «на бруствер» и начали забрасывать их гранатами, от которых взорвался порох. Но это только обозлило русских: «то видя наши отвсюду себя беспомошных, так против их жестоко пошли, что из третьего штюрму оных сбили и чрез малую речку Черную с такою честию их проводили, что доволная часть из них у той
30
мелницы и в речке вечным сном уснули» . После этого Г.Я. Майдель
31
окончательно отступил к Выборгу . Таким образом, вторая попытка шведов овладеть Санкт-Петербургом не принесла им ничего, кроме довольно больших потерь.
В ходе обороны будущей столицы Российской империи в 1705 г. Р.В. Брюс, как видно, применил ту же тактику, что и в предыдущем — активную оборону на переправах. При этом, возможно, использовался прошлогодний опыт — пушки и прикрывавшие их команды были расставлены на разных направлениях практически сразу, как стало известно о появлении неприятеля. Возможно, наиболее вероятные направления ударов Г.Я. Майделя были просчитаны заранее, хотя это не более, чем предположение.
В 1706 г. для усиления войск, находившихся в распоряжении Брюса, из Пскова был откомандирован полк Стрекалова, что вызвало некоторые опасения у К.А. Нарышкина, отмечавшего в письме к царю, что «в Дерпт правиант и артиллерию кем проводить, прикажи указ учинить, понеже от набегу неприятельского не без опасения: в 30 верстах стоят от Дерпта и ведомости им о всём состоянии от чухнов бывают. И рекрутские салдаты изо Пскова в Дерпт
не отпущены за тем же опасением» . Получается, что сил, находившихся в распоряжении псковского обер-коменданта, действительно хватало лишь на оборону непосредственно крепостей, и уже недоставало даже для действий против небольших шведских партий. Правда, здесь следует иметь в виду, что высылать на них, тесно связанных с местным населением, крупные подразделения, было бессмысленно. И тактика использования небольшого мобильного отряда, скорее всего, была наиболее подходящей и отвечавшей требованиям обстановки.
В то же время Брюс, располагая значительно большими силами, стал отправлять свои войска и на более серьезные вылазки. В частности, в июле 1707 г., как он сообщал своему брату Якову, «отправлен был в партию господин Шамбург, при нем четыре полка драгунских, да Бахметев с низовыми казаками, да пехоты три батальона на заставу швецкую, где стоял полковник Тизенгаузен, при нем конных тысячи с полторы. Которых с помощью божией розбили, и побито на той потребе шведов с 500 человек, в полон взято маиор да
33
ротмистр, 30 человек рядовых, одно знамя» . А в следующем году, когда над страной нависла очень серьезная угроза — вторжение главных сил шведской армии, — в Ингрии был сформирован отдельный корпус под командованием Ф.М. Апраксина, которому подчинялись оба обер-коменданта и их войска. Крепости в тот момент стали опорными пунктами для операций корпуса Федора Матвеевича, а Р.В. Брюс и К.А. Нарышкин занимались обороной именно крепостей, то есть их действия не были самостоятельными.
Подводя итоги, отметим, что тактика действий двух обер-комендантов и подчинявшихся им войск на Северо-Западе в первые годы Великой Северной войны сильно разнилась, и обусловлено это было требованиями обстановки. К.А. Нарышкин, отвечавший за более обширную территорию, на которой находилось несколько мощных крепостей (Псков, Новгород, Нарва, Ивангород и Дерпт) разместил войска в них, а для отражения нападения шведских партий
использовал небольшие отряды. Для борьбы со столь же малочисленным противником этого, в целом, было достаточно.
Р.В. Брюс, располагая более значительными силами на менее обширной территории, и столкнувшись с сильнейшим неприятелем, использовал тактику активной обороны, при этом стремился создавать узлы сопротивления на переправах, а в задачу конных отрядов, помимо разведки, входило как оперативное реагирование на маневры шведских войск, когда такие отряды должны были принять первый удар, так и вылазки. И оба обер-коменданта в целом справились с поставленными задачами, обеспечив оборону вверенных им крепостей и северо-западного направления в целом.
1 Тимченко-Рубан Г. И. Оборона Петербурга в 1704—1705 гг. — СПб., 1899. — С. 4; Его же. Первые годы Петербурга: Военно-исторический очерк. — СПб., 1901. — С. 105. Правда, Н.Г. Устрялов считал, что в распоряжении Р.В. Брюса было 6 пехотных полков (Устрялов Н.Г. История царствования Петра Великого. — СПб., 1863. — Т. IV. Ч. I. — С. 255).
2 Научно-исторический архив Санкт-Петербургского института истории РАН (далее — НИА СПб ИИ). Ф. 83. Оп. 2. Д. 1. Л. 64—66.
3 Там же. Л. 249.
4 НИА СПб ИИ. Ф. 83. Оп. 1. Д. 770. Л. 1; Д. 802. Л. 1.
5 НИА СПб ИИ. Ф. 83. Оп. 1. Д. 312; Журнал государя Петра I с 1695 по 1709 г., сочиненный бароном Гизеном // Туманский Ф.О. Собрание разных записок и сочинений, служащих к доставлению полного сведения о жизни и деяниях государя императора Петра Великого. — СПб., 1787. — Ч. 3. — С. 429; Устрялов Н. Г. История царствования Петра Великого. —С. 256.
6 НИА СПб ИИ. Ф. 83. Оп. 1. Д. 312. Л. 1.
Журнал государя Петра I с 1695 по 1709 г., сочиненный бароном Гизеном. — С. 430.
8 НИА СПб ИИ. Ф. 83. Оп. 2. Д. 1. Л. 158.
9 Там же. Ф. 83. Оп. 1. Д. 321. Л. 1.
10 Там же. Ф. 83. Оп. 1. Д. 337. Л. 1.
11 Журнал государя Петра I с 1695 по 1709 г., сочиненный бароном Гизеном. — С. 430; Тимченко-Рубан Г.И. Оборона Петербурга в 1704—1705 гг. — С. 5; Его же. Первые годы Петербурга: Военно-исторический очерк. — С. 108.
12 НИА СПб ИИ. Ф. 83. Оп. 2. Д. 1. Л. 137—138.
1 ^
Устрялов Н.Г. История царствования Петра Великого. — СПб., 1863. — Т. IV. Ч. II. — Прил. 2. № 260. — С. 317.
14 Там же. — С. 317—318.
15 Там же. — С. 318.
16 Там же. — № 262. — С. 320.
17
Петров П.Н. История С.-Петербурга с основания города до введения в действие выборного городского управления. — СПб., 1885. — С. 49.
1 о
Устрялов Н.Г. История царствования Петра Великого. — Т. IV. Ч. I. — С. 259.
19 НИА СПб ИИ. Ф. 83. Оп. 1. Д. 1. Л. 67—68
90
Устрялов Н.Г. История царствования Петра Великого. — Т. IV. Ч. II. — С. 335.
21 Там же.
22 Там же.
23 Там же. — С. 336.
24
Ведомости времени Петра Великого (В память 200-летия первой русской газеты). — М., 1903. — Вып. I: 1703—1707 гг. — С. 267; Тимченко-Рубан Г.И. Оборона Петербурга в 1704—1075 гг. — С. 29; Первые годы Петербурга: Военно-исторический очерк. — С. 138.
Устрялов Н.Г. История царствования Петра Великого. — Т. IV. Ч. II. — С. 337.
26 Предтеченский А.В. Основание Петербурга // Петербург петровского времени. — Л., 1948. — С. 31.
97
Устрялов Н.Г. История царствования Петра Великого. — Т. IV. Ч. II. — С.
341.
28 Там же. — С. 342; Тимченко-Рубан Г.И. Оборона Петербурга в 1704—1705 гг. — С. 32; Первые годы Петербурга: Военно-исторический очерк. — С. 145.
од
Устрялов Н. Г. История царствования Петра Великого. — Т. IV. Ч. II. — С.
342.
Ведомости времени Петра Великого. — С. 267—268.
-5 1
Тимченко-Рубан Г.И. Оборона Петербурга в 1704—1705 гг. — С. 32; Первые годы Петербурга: Военно-исторический очерк. — С. 145.
32 Письма и бумаги Петра Великого. — СПб., 1904. — Т. IV. Ч. 2. — С. 797.
33
33 Научный архив Военно-исторического музея артиллерии, инженерных войск и войск связи. Ф. 2. Оп. 1. Д. 33. Л. 223.
