CC BY
319
УДК 343.98
ТАКТИЧЕСКИМ РИСК И ТАКТИЧЕСКАЯ ОШИБКА:
ПРОБЛЕМА СООТНОШЕНИЯ
TACTICAL RISK AND TACTICAL MISTAKE:
THE PROBLEMS OF CORRELATION
А. С. КНЯЗЬКОВ (A. S. KNYAZKOV)
Анализируются проблемные вопросы тактического риска и тактической ошибки в контексте их соотношения друг с другом, а также с тактическим решением.
Ключевые слова: тактический риск, тактическая ошибка, тактическое решение, следственная ситуация.
The author examines questions of tactical risk and tactical mistake in context of their correlation to each other, and to tactical decision.
Key words: tactical risk, tactical mistake, tactical decision, investigatory actions.
Вопросы тактического риска и тактической ошибки субъекта предварительного расследования представляют своего рода парные криминалистические категории; в свою очередь, их правильное соотнесение возможно лишь в контексте вопроса о тактическом решении. Рассмотрение тех или иных положений тактического решения, тактического риска и тактической ошибки предполагает учёт основного свойства предварительного расследования - информационной неопреде-лённости, проявляющейся в наибольшей мере на первоначальном этапе расследования. Как отмечается в специальной литературе, неопределённость есть неустранимое качество той среды, в которой, как правило, приходится действовать дознавателю и следователю. Получая своё выражение в дефиците сведений, имеющих значение для раскрытия и расследования уголовного дела, она предопределяет направление движения уголовно значимой информации как объекта криминалистической науки и практической деятельности [1]. Не случайно отдельные авторы, раскрывая признаки следственной ситуации, подчёркивают, что она есть «противоречие между знанием и незнанием, своеобразное соотношение между известным и неизвест-
ным по делу, при котором искомое (доказываемое обстоятельство) не дано и сведения о нём непосредственно не содержатся в исходных данных, однако уже установленные факты в какой-то мере ограничивают и направляют опыт возможного решения» [2].
Неопределённость следственной ситуации в немалой степени есть результат непосредственного или опосредованного противодействия со стороны заинтересованных лиц. «В криминалистической ситуации», -как пишет Д. В. Ким, - сливаются, интегрируются различные детерминационные потоки, берущие начало в объективных обстоятельствах дела, в действиях (и противодействии) подозреваемых (обвиняемых)...» [3].
Риск, как верно отмечают отдельные авторы, представляет собой универсальную категорию социально значимого поведения человека. Он лежит в основе любой деятельности, может иметь положительную направленность как способ снятия социальной напряженности и достижения общественно полезных целей и отрицательную - в виде угрозы причинения реального вреда охраняемым интересам [4].
Исходя из особенностей такого вида социальной практики, как уголовное судопро-
© Князьков А. С., 2011
изводство, можно говорить о том, что тактический риск есть имманентное качество предварительного расследования, способное привести, в определённых случаях, к неверному выбору тактико-криминалистического средства. И дело здесь не только в ограниченном проявлении принципа состязательности уголовного процесса на данной стадии: прежде всего речь следует вести о характере самой познавательной деятельности, направленной на познание события, существовавшего в прошлом, следы которого нередко проявляют себя неявно, более того, получают своё умышленное либо неумышленное искажение или уничтожение; кроме того, предварительное расследование нередко сопровождается поведением, хотя и не связанным с фальсификацией «следовой картины» происшествия, однако затрудняющим процесс получения необходимой информации. Отсутствие такой информации, при условии ограниченности процессуальных сроков, в рамках которых должно быть принято решение, заставляет следователя прибегать к тактическому риску. Между тем не следует рассматривать идею тактического риска как абсолютное свойство предварительного расследования. Правы те авторы, которые рассматривают процесс принятия тактического решения в условиях тактического риска довольно распространенным, но не абсолютным явлением [5].
Л. Я. Драпкин, глубоко исследовавший вопросы тактического риска, выделяет два варианта рисковой ситуации, существующей в процессе расследования. Первый из них характеризуется тем, что складывающееся положение вещей действительно представляет собой ситуацию тактического риска и оценивается именно такой: в её рамках опытный следователь может принять решение, которое, наряду с ожидаемым результатом, может в равной мере дать так называемый «негарантированный исход». Очевидно, что следственная ситуация, удачное решение которой под силу лишь опытному следователю, действующему в большей мере интуитивно, характеризуется крайней неопреде-лённостью.
Второй вариант заключается в том, что «отсутствие профессионализма и подлинного опыта, недостаточные аналитические спо-
собности следователя приводят к осознанию реальной ситуации тактического риска как простой, «нерискованной» ситуации. Подобная ошибка в предварительной оценке может привести к ещё более негативным последствиям, чем выбор неоптимального способа действий при правильно осознанной ситуации тактического риска, поскольку они усиливаются фактором неожиданности, психологической неподготовленностью к нему следователя и возможностью использования отрицательного результата противоборствующей стороной.» [6]. Очевидно, что в последнем случае действия следователя следует рассматривать как тактическую ошибку, но не как тактический риск.
Обе эти ситуации в объективном смысле, до принятия следователем решения, являются одинаковыми, т. е. сложными. Диаметрально противоположными они могут стать тогда, когда следователь реализует принятое на основании их оценки решение. В первом случае благоприятное разрешение ситуации есть результат интуитивного выбора следователя, оценивающего ситуацию как крайне тяжелую. Что касается второй ситуации, то её развитие изначально предопределено неверной оценкой со стороны следователя, производящего расследование. Таким образом, о преимуществе первой следственной ситуации перед второй можно говорить условно, поскольку существует вероятность её благоприятного разрешения в результате верной, пусть и интуитивной, оценки и выбора соответствующего тактического средства. Вместе с тем позитивность первой ситуации состоит ещё и в том, что следователь, осознавая крайнюю степень её неопределён-ности, может стремиться, если позволяют условия расследования, к созданию соответствующих предпосылок для реализации других либо изначально планируемых тактических приёмов. В конечном счёте произойдет уменьшение степени тактического риска, что, несомненно, оптимизирует следственную ситуацию в дальнейшем. Заслуживает внимания разделение тактических приёмов на приёмы, применяемые в условиях реального тактического риска, и приёмы, применение которых не отягощено возможностью наступления негативных последствий [7], хотя и требует, на наш взгляд, существенной
оговорки: при условии, что следователь дал точную оценку следственной ситуации.
Однако в этом случае субъект предварительного расследования имеет иную по своей информационной насыщенности исходную следственную ситуацию, которую нужно оптимизировать в дальнейшем, получив доказательственную и ориентирующую информацию.
В той мере, в которой представляется верным говорить о двух аспектах следственной ситуации, а именно о следственной ситуации, которая существует объективно, т. е. как объект оценки, и следственной ситуации как оцененном положении, сложившемся в тот или иной момент расследования, можно вести речь о непроявившемся и проявившемся тактическом риске; последний, в свою очередь, может быть подразделен на неосознанный и осознанный тактический риск.
На наш взгляд, следует различать прямой и косвенный виды тактического риска. О прямом риске следует говорить применительно к принятию решения о применении тактического средства при исследовании как материальных, так и идеальных следов. Такой риск получает своё выражение в потенциальной угрозе утратить и/или не обнаружить заключенную в том или ином объекте информацию в процессе его исследования; причём об утрате вести речь можно лишь в отношении материальных следов.
В определённых случаях, при производстве таких следственных действий, как допрос и очная ставка, тактический риск заключается в возможности получения допрашиваемым лицом представления об имеющейся в распоряжении следователя информации. Это риск следует называть косвенным; он имеет относительный характер: в том случае, когда с целью непосредственного воздействия на допрашиваемого ему предоставляется незначительный объём информации, имеющейся в распоряжении следователя (например, лишь часть изобличающих его сведений) в расчёте на получение полных, всесторонних и достоверных сведений, риск следует оценивать как минимальный. По этой причине больший, на наш взгляд, тактический риск заключается в применении тактических приёмов, основанных на логике, чем тактических приёмов, в основе которых
лежит эмоциональное воздействие. Применение первых требует от следователя вовлечение обвиняемого лица в совместный анализ имеющихся в уголовном деле сведений; не исключено, что признательного показания может не последовать, в то время как обвиняемый может узнать о состоянии расследования и использовать полученные сведения для оказания противодействия. Вместе с тем данное правило не касается той информации, которая может быть получена стороной защиты либо имеется в её распоряжении, например, заключение эксперта, результаты предыдущих следственных действий, в которых участвовал обвиняемый.
В отдельных исследованиях отмечается, что «. тактический риск может проявлять себя в четырёх формах:
- риск производства самого следственного действия;
- риск выбора того или иного тактического приёма в ходе производства следственного действия;
- риск выбора места, времени и порядка производства следственного действия;
- риск замены данного следственного действия иным следственным действием» [8].
Таким образом, объекты тактического риска одновременно являются объектами тактического решения, к которым прежде всего следует отнести следственное действие и предопределяемые им в общем виде тактические приёмы. В более широком смысле объектами принятия тактического решения, а следовательно, и тактического риска, предстают, очевидно, тактическая комбинация и тактическая операция.
Вместе с тем нельзя не видеть различную возможность, во-первых, оценить рис-ковость принимаемого решения, во-вторых, уменьшить либо исключить тактический риск в рамках вышеназванных форм тактического риска. Так, например, риск выбора какого-либо тактического приёма исследования в ходе производства следственного действия более очевиден, чем риск замены одного следственного действия другим. Аналогично возможность уменьшить риск выбора места и времени производства следственного действия значительно больше, чем возможность уменьшить риск применения тактического приёма исследования, требующего оп-
ределённого воздействия на тот или иной объект. На наш взгляд, нужно говорить о «взаимосвязанности тактических рисков»: так, риск выбора места и времени проведения следственного действия неминуемо влечет риск проведения самого следственного действия.
Также представляется, что можно вести речь о взаимозамене риска одной формы риском, проявляющим себя в другой форме. Такая взаимозамена представляет собой проявление следственной рефлексии: так, тактический риск выбора времени и места проведения намеченного следственного действия может быть «переключен» на риск замены одного следственного действия другим; риск выбора того или иного тактического приёма может быть заменен риском выбора порядка проведения следственного действия. Особая важность тактического средства исследования объекта в ходе следственного действия проявляется в том, что отдельно можно вести речь о взаимозамене риска применения одного тактического приёма риском применения другого тактического приёма.
Кроме того, на наш взгляд, представляется возможным говорить о различиях видов тактического риска применительно к последствиям ошибки выбора и возможности её исправления. Так, риск выбора того или иного тактического приёма в ходе производства следственного действия чреват прежде всего пробелами в получении доказательной информации; кроме того, существует риск указать обвиняемому (подозреваемому) на слабую осведомленность следователя относительно виновности указанного субъекта, что может укрепить его решимость противодействовать расследованию; риск выбора места и времени производства следственного действия заключается в том, что не будет установлен психологический контакт; риск производства следственного действия, если только речь не идёт об опасности для жизни и здоровья участников следственного действия, может прежде всего заключаться в ненадлежащем исследовании «следовой картины» происшествия, потребующем производство повторного или дополнительного следственного действия. В качестве примера можно назвать риск проведения обыска в результате недостаточной его подготовки, вы-
званной неотложностью обстоятельств, если, конечно же, речь не идёт о проведении «неподготовленного» обыска с целью заставить определённых лиц переместить скрываемые объекты на место, где был проведен такой обыск.
На наш взгляд, тактический риск - это поведение следователя в условиях дефицита информации, когда в его распоряжении имеются тактико-криминалистические средства, дающие возможность получения определённой доказательственной и ориентирующей информации, при этом следователь видит возможность их выбора, полагая, в соответствии с оценкой следственной ситуации, наибольшую эффективность избранного тактико-криминалистического средства (наименьший отрицательный результат воздействия). Объектами тактического риска являются выбор очередности производства следственных действий, выбор тактического приёма воздействия, выбор следственного действия в рамках тактической операции, выбор определённого сочетания тактических приёмов в рамках тактической комбинации. Говоря о том, что «. каждое воздействие может привести к различным результатам, которые, в свою очередь, имеют вероятностный характер», Л. Я. Драпкин очевидно говорит о нескольких вариантах воздействия, из которых может быть сделан выбор [9]. Во всех иных случаях говорить о тактическом риске представляется излишним. Вместе с тем наличие безвариантного решения не означает легкости принятия тактического решения, поскольку единственное решение в ситуации неопределённости не означает правильное решение. Рассуждая об условии нахождения правильного тактического решения, отдельные авторы пишут, что таковым может быть известное число закономерностей, на объяснение которых и направлено выбранное решение [10]. В подтверждение данного тезиса, являющегося несомненно верным, даётся ссылка на работы математиков, замечающих, что существует два вида сложности принятия решения: когда оно единственное и когда число известных взаимоотношений определить трудно [11].
Весьма интересным с позиции теории и практики является рассмотрение вопроса о взаимосвязи характера тактического риска с
оценкой его степени. Актуализировавшие данный вопрос авторы отмечают, что «. использование оценочного подхода, при котором основным критерием служит обоснованность риска, позволяет выделить риск обоснованный (рациональный) и необоснованный (нерациональный) [12]. Как представляется, постановочный характер тезиса не позволил им, к сожалению, ответить на вопрос о том, следует ли считать случаи необоснованного риска тактической ошибкой.
В криминалистике отсутствует специальное рассмотрение вопроса о тактических приёмах, выбираемых в случаях, когда следователь осознает рискованность своих действий. Чаще всего можно встретить примеры, относящиеся к ситуации риска в процессе производства допроса, при этом в качестве средства разрешения рисковой ситуации называются приёмы, в отношении которых существуют споры об их этической допустимости, например, создание преувеличенного представления об осведомленности следователя [13].
Таким образом, можно сделать следующие выводы: 1) тактический риск не следует сводить к ситуациям, в которых наличествует противодействие, оказываемое заинтересованными лицами, хотя отдельные авторы к противодействию относят и неблагоприятные погодные условия, в которых надлежит проводить следственное действие [14];
2) к тактическому риску не может быть отнесен риск угрозы жизни и здоровью при производстве следственного действия: в данном случае необходимо вести речь о нарушении требований уголовно-процессуального кодекса, в частности, нормы ст. 164 УПК РФ;
3) сама по себе сложность принятия тактического решения ещё не означает ситуации тактического риска: в том случае, когда возможное решение является единственным, говорить о рисковости решения нельзя:
4) следует различать тактический риск применения тактического средства, непосредственно направленного на исследование объекта с целью получения содержащейся в нём информации, и тактический риск, связанный с иными обстоятельствами, например, выбор времени и места проведения следственного действия; 5) при оценке рисковости решений, связанных с различными формами тактиче-
ского риска, в конечном счёте необходимо исходить из прогноза, связанного с риском выбора тактического приёма исследования объекта, содержащего информацию, имеющую значение для уголовного дела.
Методологически верным будет рассматривать вопросы тактической ошибки в контексте положений о тактическом решении, и, следовательно, в контексте тактического риска. Своеобразный подход в исследовании тактических ошибок выстраивает О. Я. Баев, который анализирует их в рамках положений об ошибках, допускаемых в ходе осуществления уголовного преследования [15]. Под ошибкой в уголовном преследовании он понимает «. любое неправильное, но не носящее преступный характер решение (суждение) и действие (бездействие) осуществляющего его лица, направленное, по его субъективному мнению, на качественное обоснование и формулирование обвинительного тезиса, но влекущее за собой, как минимум, одно из таких последствий, как привлечение к уголовной ответственности невиновного, недоказанность вины обвиняемого...» и т. п. [16]. К числу таких ошибок указанный автор относит незаконное и (или) необоснованное решение об отказе в возбуждении уголовного дела, о привлечении лица в качестве обвиняемого и т. п. К причинам ошибок он относит отсутствие глубоких знаний уголовного права, пренебрежительное отношение к требованиям о соблюдении процессуальной формы доказывания, пассивность субъекта предварительного расследования в реализации функции уголовного преследования, неустановление всех необходимых следствий, вытекающих из версий, касающихся обстоятельств, подлежащих доказыванию, а также отсутствие глубоких знаний криминалистики [17]. В качестве главной, обобщающей причины О. Я. Баев называет слабую профессиональную подготовку правоприменителя.
Что касается собственно тактических ошибок, которые ведут к необъективности уголовного преследования, и более того, к невыполнению назначения уголовного судопроизводства, то указанный автор, как представляется, видит их, во-первых, в непонимании тактической сущности норм и отдельных положений доказательственного права,
во-вторых, в переоценке признательных показаний обвиняемого [18].
В. Н. Карагодин и Е. В. Морозова считают, что к тактическим следует относить ошибки, выражающиеся прежде всего в том, что при расследовании не проводятся процессуальные действия, необходимость которых обусловлена содержанием имеющейся следственной ситуации. Они проявляются в отсутствии допросов лиц, чьи показания важны для расследования, а также других следственных действий [19]. Именно в данном контексте, как его формулируют названные авторы, можно говорить о том, что в некоторых случаях решение о производстве того или иного процессуального действия будет иметь характер тактического.
Е. П. Ищенко видит тактические ошибки в односторонней оценке собранных доказательств, неквалифицированном выяснении таких обстоятельств, как личность виновного, промедлении с проведением неотложных следственных действий, неправильном выборе очередности следственных действий, поручении расследования сложных дел одному следователю, поверхностном проведении допроса, запоздалом обращении к криминалистическим учётам и т. п. [20].
Под тактическими ошибками нередко понимаются ошибки, связанные с несоблюдением криминалистических рекомендаций по проведению того или иного следственного действия [21]. Здесь, как и в высказывании
О. Я. Баева, речь скорее идёт о причинах тактических ошибок, а не об их понимании.
Можно заметить, что в числе тактических ошибок, при всём их многообразии, нет ошибок, касающихся выбора и применения тактических приёмов, тактических комбинаций и тактических операций, т. е. тех ошибок, которые непосредственно предопределяют недостатки предварительного расследования. На наш взгляд, под тактической ошибкой следует понимать неверный выбор тактико-криминалистического средства, вызванный неточной оценкой соответствующих предпосылок, объективно проявивших себя в той или иной следственной ситуации. Тактическая ошибка может быть: а) результатом неточной оценки следственной ситуации в целом; в наибольшей мере такая ошибка проявляет себя при подготовке и проведении
тактической операции, а также тактической комбинации, содержанием которой являются два и более следственных действия; б) результатом оценки следственной ситуации следственного действия, а также тактической комбинации, представленной совокупностью тактических приёмов, задействованных в одном следственном действии.
Учитывая возможность деления следственных ситуаций на общие (как совокупность информации, позволяющей судить о степени осведомленности следователя о преступлении и преступнике) и частные (как степень его осведомленности об иных обстоятельствах, имеющих значение для расследования уголовного дела) [22], можно говорить о тактической ошибке следователя двух видов, вызванной неточной оценкой общей и частной следственных ситуаций. В качестве примера тактической ошибки, связанной с неверной оценкой частной следственной ситуации, может быть названа ошибка в принятии решения о проведении очной ставки между лидером преступной группы и несовершеннолетним её участником, который в силу слабой воли в ходе названного следственного действия изменил ранее данные обвинительные показания.
Таким образом, если тактический риск отражает объективную невозможность дать однозначную, точную оценку следственной ситуации и, соответственно, проблемность выбора тактико-криминалистического средства, то тактическая ошибка указывает на существовавшую, объективно проявившую себя возможность правильной оценки следственной ситуации и правильного выбора тактико-криминалистического средства.
1. Гавло В. К. Проблемы теории и практики криминалистической методики расследования : автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. - М., 1988.
- С. 15.
2. Драпкин Л. Я, Карагодин В. Н. Криминалистика : учебник / под ред. Л. Я. Драпкина. -М. : ТК Велби ; Проспект, 2007. - С. 39.
3. Ким Д. В. Теоретические и прикладные аспекты криминалистических ситуаций : монография / под ред. проф. В. К. Гавло. - Барнаул : Изд-во Алт. ун-та, 2008. - С. 34.
4. Бабурин В. В. Риск как основание дифференциации уголовной ответственности : автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. - Омск, 2009. - С. 3.
4. Ищенко Е. П., Топорков А. А. Криминалистика : учебник / под ред. Е. П. Ищенко. - М. : ИНФРА-М, 2007. - С. 337; Драпкин Л. Я. Ситуации тактического риска и эффективность расследования // Тактические операции и эффективность расследования : межвуз. сб. науч. ст. - Свердловск : Изд-во Свердловского юрид. ин-та, 1986. - С. 10.
5. Драпкин Л. Я. Указ. соч. - С. 9.
6. Полстовалов О. В. Процессуальные, нравственные и психологические проблемы криминалистической тактики на современном этапе : автореф. дис. . д-ра юрид. наук. - Саратов, 2009. - С. 12.
7. Садиков Р. Ф. Совершенствование механизма принятия тактических решений в условиях тактического риска при расследовании преступлений, совершённых организованными преступными группами : дис. . канд. юрид. наук. - М., 2008. - С. 11.
8. Драпкин Л. Я. Указ. соч. - С. 10.
9. Гармаев Ю. П., Лубин А. Ф. Проблемы создания криминалистических методик расследования преступлений: теория и практика : монография. - СПб. : Изд-во Р. Асланова «Юридический центр Пресс», 2006. - С. 76-77.
10. Саати Т. Л., Керн К. Аналитическое планирование. Организация систем / пер. с англ. Р. Г. Вачнадзе ; под ред. И. А. Ушакова. -М. : Радио и связь, 1991. - С. 11.
11. Ищенко Е. П., Топорков А . А . Указ. соч. -
С. 338.
12. Чебуренков А. А. Общетеоретические положения и практические аспекты криминали-
стической тактики : монография. - М. : Юр-литинформ, 2008. - С. 176-177.
13. Баев О. Я. Основы криминалистики : курс лекций. - М. : Экзамен, 2001. - С. 193.
14. Баев О. Я. Уголовно-процессуальное исследование преступлений: проблема качества права и правоприменения : монография. - М., 2009. - С. 107-117.
15. Там же. - С. 107.
16. Там же. - С. 107-117.
17. Там же. - С. 110.
18. Карагодин В. Н., Морозов Е. В. Криминалистические проблемы обнаружения и устранения следственных ошибок : учебно-практическое пособие. - Екатеринбург : Изд-во Уральского юридического института МВД России,
2003. - С. 14.
19. Ищенко Е. П. Организационно-тактические ошибки, допускаемые на первоначальном этапе расследования преступлений // Организационно-тактические проблемы расследования преступлений : межвуз. сб. науч. тр. -Красноярск : Изд-во Красноярского ун-та, 1990. - С. 35-43.
21. Субботина М. В. Криминалистические проблемы расследования хищений чужого имущества : дис. ... д-ра юрид. наук. - Волгоград,
2004. - С. 178.
22. Князьков А. С. Криминалистика : курс лекций / под ред. проф. Н. Т. Ведерникова. -Томск : ТМЛ-Пресс, 2008. - С. 459-462.
