CC BY
46Т. Дикон
ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ ИЗМЕНЧИВОСТЬ И ПРОИСХОЖДЕНИЕ И ЭВОЛЮЦИЯ ЯЗЫКА
(Реферат)
Deacon T.W.
Human Variability and the Origins and Evolution of Language // On Human Nature: Biology, Psychology, Ethics, Politics, and Religion / Tibayrenc M., Ayala F.J. (eds.). - Amsterdam [etc.]: Elsevier Academic Press,
2016.- Р. 557-564.
Статья Терренса Дикона, нейроантрополога и специалиста в области когнитивной лингвистики, посвящена классической проблеме влияния генетических и биологических процессов на формирование и развитие способности к языку. Дикон задает вопросы: является ли язык (в качестве системы общения) результатом длительной последовательности генетических мутаций в условиях ослабления естественного отбора? Какие условия / обстоятельства эволюции человека привели к ослаблению естественного отбора, что в итоге повлекло за собой изменения в способах коммуникации? Существуют ли генетические подтверждения этого? Каковы последствия эволюции, происходящей при смягчении условий естественного отбора?
Признавая взаимосвязь между человеческой адаптивностью и естественным отбором, Дикон тем не менее ставит под сомнение наличие позитивной корреляции между степенью жесткости естественного отбора и эволюцией функциональной сложности мозговых систем. Эволюционным ответом на ужесточение естественного отбора стало бы общее увеличение размера мозга и появление в нем новых структур, отвечающих за принципиально новые когнитивные функции, - скажем, языка.
Однако никаких новых мозговых структур не появилось. Наоборот, языковая функция «захватила» уже существовавшие структуры мозга, которые ранее выполняли другие задачи. Появление способности к языку -это не следствие развития вокализации страха, боли или радости, за них отвечают подкорковые нервные центры. За язык же отвечают структуры в коре головного мозга; причем не специфические системы - языковые
363
функции «разбросаны» по многим. Аналогичную ситуацию мы наблюдаем и у других приматов, однако их эволюция пошла в другом направлении.
Ослабление отбора и эволюция мозга.
Одомашнивание и ослабление полового отбора
Дикон полагает, что разрыв между базальным передним мозгом и ядрами среднего мозга, отвечающими за звуковые сигналы у млекопитающих, а также разнонаправленный распределенный кортикальный контроль человеческой речи и понимание языка - не могут быть лишь результатом усложнения звуковых коммуникаций. Функциональная взаимозависимость различных областей коры мозга могла привести к оттачиванию языковых функций только в том случае, если между ними изначально была взаимосвязь.
Пример появления такой сложной функции - исследование о параллельных изменениях в сложности и нейронном субстрате пения птиц. Это исследование сравнивает давно одомашненного бенгальского зяблика и его дикую родственницу, острохвостую бронзовую амадину. Выяснилось, что одомашненный вид гораздо легче обучаем пению, которое имеет сложную и адаптивную структуру, в отличие от пения дикого собрата. Разница в пении этих двух видов зябликов соотносится с той, которую показывают исследования социально обучаемых и необучаемых пород певчих птиц. Эту разницу можно соотнести и с более широким неврологическим контролем над пением у тех птиц, которые обучаются, слушая взрослых особей. Несмотря на минимальность нейроанатомической разницы видов, процесс пения у домашних зябликов задействует больше областей переднего мозга, чем у их диких родственников.
С точки зрения Дикона, если такое поведенческое и нейральное усложнение может возникнуть спонтанно, а не в результате целенаправленной селекции, то это наиважнейшее открытие. Ранее предполагалось, что пение эволюционирует под давлением полового отбора и стремления к выживанию вида в дикой природе, но эти критерии отбора в процессе одомашнивания отпали. В результате такие определяющие факторы, столь важные в дикой природе, как видовая идентификация, защита территории, привлечение брачных партнеров, стремление избежать хищников и т.д., перестали оказывать определяющее влияние на пение. Оно стало более восприимчивым к негенетическому воздействию. После ослабления врожденных ограничителей пение стало задействовать некоторые области переднего мозга и, следовательно, усложнилось.
364
Человеческая изменчивость и происхождение и эволюция языка
Языковые аналоги изменений в пении зябликов
Дикон считает, что изменения в пении зябликов, произошедшие в результате ослабления естественного отбора, сопоставимы с переходом от обмена звуковыми сигналами (способности, присущей с рождения) к полноценному человеческому языку. В результате эволюции языка произошел сдвиг от врожденных звуковых и жестовых коммуникаций (осуществляемых под контролем подкорковой зоны мозга) к новому типу общения, которое передает сигнал при помощи взаимосвязанных областей коры мозга. Этот сдвиг произошел в том числе и от генетически ограниченных возможностей поведения к сравнительно гибким поведенческим моделям, когда значительная доля структурных особенностей моделей поведения распространяется социальным, а не генетическим путем.
Подобная аналогия наталкивает на оригинальный подход к разгадке того, как способность к языку выросла из многофункционального взаимодействия областей коры головного мозга. После ослабления врожденных ограничений, вызванных естественным отбором и влияющих на звуковые коммуникации, процесс общения стал задействовать ранее не задействованные нейральные системы. Это стало абсолютной предпосылкой для того, чтобы связать усвоенные звуковые сигналы с широким разнообразием предметов, событий, свойств и отношений, к которым отсылает языковая система.
Дикон подчеркивает, что человеческий язык не сопоставим с пением зябликов в полной мере. Язык предполагает символическое общение, в то время как пение лишь отражает пол, зрелость, видовую принадлежность и т.д. И что более важно, новые взаимоусиливающие нейронные связи почти наверняка были условием отбора из-за их вклада в язык и его центральную роль в содействии формированию социальной структуры в ходе эволюции гоминидов. Социально приобретенное адаптивное пение одомашненных зябликов, напротив, не было очевидным условием отбора и доразвития коммуникативных функций.
Самая яркая демонстрация эффекта от ослабления естественного отбора - это детское лепетание, не имеющая аналогов свободная игра с воспроизводством звуков, происходящая с минимальными заданными (врожденными) ограничениями относительно того, какой звук должен следовать за каким (кроме физических ограничений мышц лица, рта и носоглотки). Лепетание происходит при низком возбуждении, в то время как смех, плач или визг - при высоком возбуждении и только при определенном внешнем контексте. Это снижение природного возбуждения и уменьшение контекстуальных ограничений на голосовое общение в конечном итоге приводит к тому, что мы начинаем «играть свою роль».
365
Выводы
Вопреки традиционному утверждению о наличии позитивной корреляции между ужесточением естественного отбора и развитием функциональной сложности, Дикон утверждает: именно смягчение и облегчение условий естественного отбора привело к развитию способности к языку. Исследуя связь между смягчением естественного отбора и генетическими процессами на разных уровнях, он описывает генные мутации случайного характера, которые повлияли на функциональное усложнение мозговой системы. Анализируя эти изменения, Дикон приходит к выводу, что возникновение способности к языку - следствие не генетического усложнения, дифференциации, а, наоборот, генетического упрощения - дедиффе-ренции (ср. somewhat genetically degenerate, neurologically dedifferentiated apes). Однако это не дегенеративное упрощение или примитивизация. Наоборот, «удаление» генов, ставших ненужными в результате ослабления естественного отбора, высвободило определенный генетический потенциал: возникшая генетическая неполнота стала развивающей эволюционной силой, задействовались ранее не использовавшиеся области мозга. Потеря или значительное уменьшение регулятивного контроля внутри человеческого генома и позволили перейти от звуковых видов коммуникации, обусловленных нервными реакциями и базовыми биологическими потребностями, к общению при помощи абстрактных символов.
В заключение Дикон рассуждает о том, что наша восприимчивость к символическому воздействию, прививаемому религиозной и / или культурной традициями, также может быть объяснена через ослабление естественного отбора. Скажем, даже наш репродуктивный механизм и выбор брачных партнеров практически полностью обусловливаются культурной традицией. Значит, огромная доля контроля над нашим социальным и половым поведением возложена на социально транслируемые символические процессы.
Е. Веретенников
366
