CC BY
25
Серия «История»
2013. № 2 (5). С. 127-133 Онлайн-доступ к журналу: http://isu.ru/izvestia
Иркутского государственного университета
И З В Е С Т И Я
УДК 947«1925»(092)Раевский
Сын декабриста: судьба Ю. В. Раевского*
Н. П. Матханова
Институт истории Сибирского отделения РАН, г. Новосибирск
В статье вводятся в научный оборот новые источники - послужные списки Ю. В. Раевского, сына декабриста В. Ф. Раевского, и его записки о служебных поездках по Амуру в первые годы его освоения. Реконструируется биография Ю. В. Раевского, характеризуются его отношения с отцом.
Ключевые слова: исторические источники, декабрист В. Ф. Раевский, освоение Амура.
Дипломная работа С. Ф. Коваля и его первый печатный труд были посвящены декабристу В. Ф. Раевскому [4]. В книге приведены записанные автором еще в студенческие годы воспоминания старожилов - то, что теперь называется модным словом oral history, но что сибирские этнографы и историки делали давным-давно. Интерес к этому выдающемуся человеку, сыгравшему заметную роль и в истории освободительного движения России, и в истории общественной жизни и просвещения Сибири, не отпускал Семена Федоровича всю жизнь: появлялись отдельные статьи, публиковались отдельные тексты. И, наконец, в основанной Ковалем (совместно с акад. М. В. Нечкиной и С. В. Житомирской) серии «Полярная звезда» вышли подготовленные А. А. Брегман и Е. П. Федосеевой два тома, посвященных жизни и деятельности В. Ф. Раевского [8; 9]. С. Ф. Коваль являлся ответственным редактором, но фактическая его роль при подготовке этих (как и других) томов не сводилась к работе с готовыми текстами, он участвовал в подготовке их к печати и в комментировании. Впрочем, такова была обычная практика в серии.
В своей книге о В. Ф. Раевском Коваль привел сведения о детях декабриста и обозначил одну из важнейших проблем, волновавших «государственных преступников»: судьба детей. Процитировав письмо Раевского П. Д. Киселеву, автор указывал: «Раевский ходатайствовал не за себя, а за детей своих, которые могли бы остаться после его смерти в том же разряде ссыльных, в котором их ожидала самая "жестокая будущность"«, или же оказаться государственными крестьянами [4, с. 110]. На одной из последних страниц книги, приведя сведения о Михаиле и Валерии Раевских, Коваль писал: «О судьбе остальных сыновей и дочерей В. Ф. Раевского нам выяснить ничего не удалось» [4, с. 120]. После ее издания таких сведений появилось немало. Из писем В. Ф. Раевского - а он не раз писал о детях сестрам и друзьям прежних лет - ясно видна его забота о них [9, с. 365, 368, 376, 414, 416, 426, 428, 430, 432, 441, 442, 446, 448, 465 и др.]. Об этом упоминается во
* Статья посвящена 90-летию со дня рождения Семена Федоровича Коваля.
вступительной статье ко второму тому [1, с. 23, 25], а в комментариях приведены краткие биографические справки. Так, о Юлии - старшем (не считая умершего младенцем Константина) сыне, написано: «Юлий (1836-?), с 1854 г. вольноопределяющийся Забайкальского казачьего войска, участник Амурской экспедиции; с 1855 г. - офицер Иркутского казачьего конного полка, заведующий Кутуликским (в тексте ошибочно Кутулакским. - Н. М.) участком переселенных казаков; с 1858 г. - адъютант военного губернатора Забайкальской области М. С. Корсакова; с 1860 г. - адъютант П. П. Липранди в Варшаве. В 1864 г. произведен в ротмистры и, уйдя в отставку, вернулся к родителям в Олонки» [2, с. 494].
Недавно удалось обнаружить послужные списки Ю. В. Раевского [13; 14], два его путевых очерка [10; 11] и два письма А. Ф. Вельтману [12]. Эти источники позволяют не только восстановить биографию старшего сына декабриста, но и лучше понять самого В. Ф. Раевского, его переживания и характер.
Послужные списки капитана Ю. В. Раевского находятся в составе дел «Об умерших штаб- и обер-офицерах» 1870 г. [13] и «По представлениям на-чальств и просьбам разных лиц о назначении пенсии по уставу» того же года [14]. Второй послужной список полнее, он составлен несколькими месяцами позже. Обстоятельства появления первого дела очевидны, второе возникло по прошению вдовы Ю. В. Раевского о назначении ей пенсии.
Послужные списки позволяют уточнить год рождения Юлия Раевского -не 1836, а 1835, и впервые установить год его смерти - 1870. Очень важна запись о происхождении: «Из какого звания происходит и какой губернии урожденец» - «Из крестьян Иркутской губернии, а в 1856 г. Всемилостивей-ше даровано потомственное дворянство» [14, л. 222]. Таким образом, могли оправдаться худшие опасения его отца - если бы не амнистия, дети попали бы в податное сословие. Далее указано, что Юлий Раевский учился в Иркутской гимназии. Правда, в списке выпускников гимназии [3, с. 170] его имени обнаружить не удалось - может быть, список оказался неполным или же Ю. Раевский не закончил учебного заведения.
Не менее, если не более существенными представляются сведения о прохождении военной службы. В письме к начальнику казачьего отделения Главного управления Восточной Сибири М. С. Корсакову В. Ф. Раевский писал в середине августа 1852 г.: «Сына моего Юлия отправляю с прошением к генерал-губернатору и командующему войсками о вступлении на службу вольноопределяющимся в один или тот из пограничных забайкальских казачьих полков» [9, с. 414]. В новом письме, через три недели, 10 сентября того же года сказано: «Сына моего Юлия в полной казачьей обмундировке отправляю к Вам... Мне бы хотелось оставить его на службе в Чите с тем, чтобы он занимался при фронтовой службе письменностию в войсковой канцелярии» [9, с. 415]. Официально Ю. Раевский числился в Забайкальском казачьем войске с 2 сентября 1852 г., но не вольноопределяющимся, а рядовым казаком 3-го конного полка [14, л. 222 об.]. Менее чем через три месяца (29 ноября) он стал младшим урядником, а 22 декабря 1854 г. «за отличие» был произведен в хорунжие [14, л. 222 об.]. «Отличие» было подлинным -Раевский «по распоряжению начальства находился с генерал-губернатором
Восточной Сибири при проезде в Камчатку с 17 марта по 21 сентября 1854 года» [14, л. 225 об.-226].
Из истории освоения Дальнего Востока и биографии Н. Н. Муравьева-Амурского хорошо известно, что это был за «проезд» - речь идет об участии в знаменитом первом «амурском сплаве». Как и другие участники этого грандиозного предприятия [6], Юлий Раевский вел путевой дневник, который был обработан для печати, но не опубликован [11]. В регулярных записях с 15 мая по 16 июня автор фиксировал впечатления от природы, местного населения, рассказывал о трудностях плаваниях, событиях и происшествиях. Заканчивается дневник кратким сообщением о прибытии в Николаевск-на-Амуре.
Для биографии сына декабриста в этом тексте наиболее интересными представляются следующие моменты. Во-первых, в рукописи имеется немало ошибок, исправленных чьим-то карандашом (например, мартира, руский, щитают, сдороваются и др.). Во-вторых, к записи от 18 мая 1854 г. о том, что «ровно в два часа пополудни мы вошли в Амур», есть важное дополнение: «Амур! От младенчества привык я слышать от отца моего, от знакомых, от казаков - рассказы об Амуре, о правах наших на владения по этой реке, о сожалении, что она в руках безжизненного Китая, и потому с каким-то тревожным, радостным чувством я бросил смелый и веселый взгляд вперед и обозрел кругом» [11, л. 6 об.-7]. Это еще раз подтверждает, что в окружении В. Ф. Раевского, как и других декабристов, велись разговоры о присоединении Амура, и он тоже, как и его товарищи, одобрял курс Н. Н. Муравьева. В-третьих, как и другие участники сплава, Юлий Раевский упоминает об остановке у Албазина, но, в отличие от некоторых мемуаристов, он не пишет о молебне на месте Албазина и устроенной там Муравьевым церемонии, долженствующей подчеркнуть преемственность и последовательность движения на восток. Раевский записывает в дневнике свои размышления: «Берег был крутой и высокий, местоположение было вообще прекрасное, признаки существования Албазина говорят сильно и красноречиво. .Казаки и промышленники выбрали чрезвычайно удобное место для жизни и обороны и если бы они устояли, давно бы этот край был заселен и процветал лучше северных населений Сибири» [11, л. 10-10 об.]. Эти мысли разделялись большинством (если не всеми) сподвижников Муравьева, но, очевидно, не был им чужд и отец молодого урядника, декабрист Раевский.
Именно за участие в первом «амурском сплаве» Юлий Раевский был произведен в хорунжие [14, л. 222 об.]. И уже в этом, офицерском чине, успешно выполнил следующее задание. Как гласит послужной список, «в 1855 году во время нахождения при начальнике казачьего отделения Главного управления Восточной Сибири исполнял разные обязанности и особые командировки по снаряжению Амурской экспедиции, в сентябре м[еся]це того же года был послан с устья Амура генерал-губернатором Восточной Сибири с важными бумагами курьером чрез Удский острог и Якутск в г. Иркутск, куда прибыл в декабре м[еся]це того же года» [14, л. 226]. Эта курьерская поездка описана во втором путевом очерке Ю. В. Раевского [10], но в нем указано иное время ее осуществления - не 1855, а 1856 г.
Второй очерк был опубликован в «Морском сборнике», в подборке с общим названием «Пути к устью реки Амур». В ее состав вошли три сочине-
ния: «Путь вверх по реке Амур» А. А. Пещурова, «Береговой путь от устья Амура к порту Аян» Ю. В. Раевского и «Описание пути из Николаевского поста через Удский край в Якутск» Шенурина [7]. Подборке предпослано предисловие от редакции, подписанное литерами М. Р., в котором об очерке Раевского сказано, что он сообщен «нам чрез г. Щукина, принадлежит казачьему хорунжему Раевскому, посланному в 1855 г. из Николаевского укрепления, с устья Амура, в Иркутск, с казенными бумагами. Ему поручена была разведка этого нового пути... Дневник г. Раевского знакомит нас с топогра-фиею проеханного им пространства» [5, с. 254]. Таким образом, ясно, что при публикации очерка Раевского была допущена ошибка, и ехал он через Якутию не в 1856, а, как и указано в послужном списке, в 1855 г.
Как видно из очерка, поездка была очень трудной и даже опасной. Ее описание показывает, что к этому времени существовал определенный сложившийся маршрут, но на практике приходилось отступать от него, точную дорогу могли не знать и местные жители. Так, 7 ноября в дневнике Раевского записано: «С восходом солнца тунгус осмотрел местность и к ужасу нашему признался, что не знает настоящего пути» [10, с. 298]. Много раз автор с благодарностью упоминает о помощи тунгусов, об их гостеприимстве, доброте и отзывчивости. Большую и самую трудную часть пути (от устья реки Уд до станции Маиль, с 25 сентября до 13 ноября) путешественники совершили втроем: молодой хорунжий (Юлию Раевскому не было и 20 лет), казак Бере-зин и «тунгус Михайло», сменивший прежнего проводника тунгуса Николая. Приходилось искать и находить выход из, казалось бы, безвыходных ситуаций. Однажды, еще до выхода к устью реки Уд, не найдя брода через очередную реку, начальник решился «переправиться на плоту, почему и приказал рубить лес. Тунгусы, непривычные к такой работе, неохотно взялись за нее, но делать было нечего; казак и я также работали» [10, с. 293]. В другой раз, когда проводник признался, что не знает дороги дальше, «по общему мнению» средством для спасения избрали «найти скорее лес», пришлось спуститься с горы, «катясь по склону, почти отвесному» [10, с. 298]. В один из последних дней пути, когда проводник заблудился, Раевский «решился идти. вниз по ручью», затем по течению реки «наудачу», но, когда река повернула, оставили ее течение и пошли «прямо лесом и хребтами, по прежнему направлению» [10, с. 298-299]. В конце концов, после 47-дневного путешествия, удалось добраться до почтовой станции, а затем и до Якутска.
В марте 1856 г., опять-таки «за отличие», Юлий Раевский произведен в сотники и назначен исправляющим должность (утвержден через год) адъютанта наказного атамана Забайкальского казачьего войска М. С. Корсакова. В этом качестве, как и другие офицеры, выполнял трудные и важные поручения: в 1857 г. сопровождал до Усть-Стрелочного караула казаков 1-й пешей бригады, затем участвовал «в заготовлении продовольствия для пересыльных в 1857 г. 3-х сотен Амурского конного казачьего полка» [14, л. 226]. Последнее задание было особенно важным и ответственным после трагедии 1856 г., когда от голода погибли солдаты, возвращавшиеся с устья Амура.
Карьера складывалась вполне успешно: в январе 1857 г. получено «Высочайшее благоволение», в марте - орден Св. Станислава 3-й степени [14, л. 222 об.]. Однако, по желанию отца - очевидно, разделявшемуся и самим
Юлием, - молодой офицер отправляется в Европейскую Россию. В. Ф. Раевский 19 июля 1858 г. в письме на имя В. А. Долгорукова объяснял, что хочет, чтобы сын «поступил на службу в один из полков, расположенных на моей родине в Курской или Харьковской губернии, где у меня есть родные сестры» [9, с. 426]. Старый декабрист надеялся на помощь друга молодости П. П. Липранди, и надежды оправдались. Ю. В. Раевский в декабре того же года писал давнему другу отца А. Ф. Вельтману: «. из Москвы папенька писал мне, что его В[ысокопревосходительст]во Павел Петрович Липранди повторил ему обещание на счет меня» [12, л. 1]. Находясь в длительном отпуске и живя у тетки В. Ф. Поповой, Юлий Раевский подал прошение о переводе его в Каргопольский драгунский полк [12, л. 3], в котором и числился с 7 марта 1859 г. [14, л. 223 об.].
Поездка «в Россию» стала еще одним большим приключением в жизни. Сначала долгий, но вполне комфортабельный по сравнению с прежними, путь через всю Сибирь от Иркутска до Нижнего Новгорода, встреча там с губернатором, декабристом и давним товарищем В. Ф. Раевского, А. Н. Муравьевым и его семьей, встретившими его как родного [9, с. 368369]. А затем Москва, визиты старых друзей отца, ныне ставших важными и влиятельными лицами - генерала П. П. Липранди, сенатора Х. Х. Ховена, директора Оружейной палаты, известного писателя А. Ф. Вельтмана [9, с. 374]. И, наконец, Петербург, куда В. Ф. Раевский, остановившийся на первых порах в Павловске, ежедневно посылал сына [9, с. 374-376]. Резкий контраст даже с Читой и Иркутском, не говоря об Амуре и Якутии. К тому же - никакой службы; в тетушкином же имении, куда Юлий перебрался после отъезда отца в Сибирь, не было и строгой отцовской опеки. Будучи адъютантом Корсакова, Ю. Раевский не мог не бывать в «атаманском» доме, но скромные вечера в нем не могли идти ни в какое сравнение со светской жизнью Москвы и Петербурга и даже провинциальных Нижнего Новгорода и Курска. Немудрено, что отцу пришлось вскоре оправдывать его и написать сестре Вере Федоровне: «Юлий, может быть, нескромен, увлекается иногда, беззаботен, рассеян, но все свои недостатки он выкупает добрым сердцем, честными наклонностями благородства мыслей и дела» [9, с. 427].
В апреле 1859 г. поручик Ю. Раевский прибыл к новому месту службы, в январе 1860 г. был назначен адъютантом П. П. Липранди, командовавшего VI пехотным корпусом в Царстве Польском [14, л. 222 об. - 223 об.]. Здесь дела пошли было удачно - в июле произведен в штаб-ротмистры со старшинством с мая 1860 г. [14, л. 223 об.], но с уходом генерала (в 1860 г., вследствие несогласия во взглядах с наместником, П. П. Липранди был назначен членом Военного совета) и его адъютант оказался в неопределенном положении. С 1 сентября 1860 по 15 февраля 1861 г. Ю. Раевский находился в отпуске [14, л. 223]. В это время он приезжал из Варшавы в Олонки и жил у отца [9, с. 441-442]. В октябре 1861 г. он был прикомандирован к лейб-гусарскому Павлоградскому полку, а затем переведен в гусарский Белорусский полк, где оставался недолго - до 15 октября 1862 г. [14, л. 223 об.]
Очевидно, жизнь и служба в Европейской России не складывались. В октябре 1862 г. Ю. Раевский снова испросил отпуск, приехал в Сибирь и жил здесь сначала без дела, а в апреле 1864 г. поступил в Иркутский конный каза-
чий полк [14, л. 223, 223 об.]. В 1863 г. случилось происшествие, рассорившее его с отцом: Юлий получил отцовские деньги и проиграл их в карты [9, с. 465]. Причем деньги были очень большие - 1200 руб., сам же Ю. Раевский уже к концу своей службы, в чине капитана, получал 549 руб. жалованья [14, л. 229]. Вероятно, именно после этого он вернулся на службу, но вновь пробыл на ней недолго - с апреля 1864 до февраля 1866 г. [14, л. 223 об.] В 1865 г., как следует из свидетельства о болезни 1870 г., он заболел тяжелым воспалением легких [14, л. 221 об.], но в июне 1868 г. был вынужден вернуться на службу, поступив во 2-й Сибирский линейный батальон, дислоцировавшийся в Благовещенске [14, л. 223 об.]. Вероятно, там же Ю. В. Раевский женился «на дочери артиллерийского полковника Вакулов-ского-Дощинского девице Анне Аркадьевне», там же, очевидно, родился и умер их сын Владимир [14, л. 225 об.]. В Благовещенске Юлий Владимирович постоянно болел, врач констатировал постоянный кашель, кровохаркание и боли в груди. В медицинском свидетельстве сохранилось описание больного: «.роста среднего, телосложения слабого. Костная система правильно развита; мышечная система вяла. Подкожный жирный слой слабо развит; шейные и грудные мышцы атрофированы; ключицы выдаются. Толчки сердца усилены. Голос несколько хриплый. Больной жалуется на сильную слабость, отсутствие аппетита, кашель, боль в левой половине груди, одышку и боль в гортани» [14, л. 221]. В ноябре 1869 г. стало так плохо, что четыре месяца он провел в постели, а в марте 1870 г. подал прошение об увольнении в отставку по состоянию здоровья [14, л. 228].
Капитан Юлий Владимирович Раевский умер «от чахотки» 22 мая 1870 г. (на два года раньше отца) и похоронен 24 мая в Благовещенске [13, л. 103-104 об.]. Вдова его перебралась в Петербург, к отцу, генерал-майору в отставке [13, л. 110 об.].
К сожалению, не удалось обнаружить каких-либо сведений об отношениях отца и сына в последние годы их жизни. Косвенной их характеристикой может считаться то обстоятельство, что Юлий Владимирович заканчивал службу не в Иркутске, вблизи отца, а в далеком Благовещенске. Впрочем, у этого выбора могли быть разные причины - и отсутствие в Иркутске вакансий, и надежда на «амурские льготы», и возможное приглашение давних знакомых и сослуживцев - командира батальона, полковника В. Е. Языкова и сменившего его майора Н. И. Пряжевского. А может быть, Ю. В. Раевский решил вернуться на Амур - туда, где некогда так трудно и так доблестно начиналась его военная служба.
1. Брегман А. А., Федосеева Е. П. Владимир Федосеевич Раевский в Сибири // Раевский В. Ф. Материалы о жизни и революционной деятельности. Т. 2. Материалы судебного процесса и документы о жизни и деятельности в Сибири / изд. подгот. А. А. Брегман, Е. П. Федосеевой, отв. ред. С. Ф. Коваль. - Иркутск, 1983. С. 5-58. -(Полярная звезда).
2. [Брегман А. А., Федосеева Е. П.] Комментарий // Раевский В. Ф. Материалы о жизни и революционной деятельности. Т. 2. Материалы судебного процесса и документы о жизни и деятельности в Сибири / изд. подгот. А. А. Брегман, Е. П. Федосеевой ; отв. ред. С. Ф. Коваль. - Иркутск, 1983. - С. 468-517. - (Полярная звезда).
3. Иркутская летопись. 1857-1880 г. (Продолжение «Летописи П. И. Пежемского и В. А. Кротова») / сост. Н. С. Романов ; под ред. И. И. Серебренникова. - Иркутск, 1914. - 410 + XV с. - (Тр. Вост.-Сиб. Отдела ИРГО ; № 8).
4. Коваль С. Ф. Декабрист В. Ф. Раевский / С. Ф. Коваль. - Иркутск, 1951. - 132 с.
5. М. Р. Пути к устью реки Амур // Морской сборник. - 1857. - № 4, часть не-офиц. - С. 252-254.
6. Матханова Н. П. Присоединение Амурского края в записках современников // Гуманитарные науки в Сибири. - Новосибирск, 2008. - № 2. - С. 7-10.
7. [Пещуров А. А., Раевский Ю. В., Шенурин]. Пути к устью реки Амур. А. Пещуров, Юлий Раевский и подпоручик Шенурин // Морской сборник. - 1857. -Т. 28, № 4, часть неофиц. - С. 252-314.
8. Раевский В. Ф. Материалы о жизни и революционной деятельности. Т. 1. Документы о революционной деятельности и судебном процессе / изд. подгот. А. А. Брегман, Е. П. Федосеевой ; отв. ред. С. Ф. Коваль. - Иркутск, 1980. - 415 с. -(Полярная звезда).
9. Раевский В. Ф. Материалы о жизни и революционной деятельности. Т. 2. Материалы судебного процесса и документы о жизни и деятельности в Сибири / изд. подг. А. А. Брегман, Е. П. Федосеевой ; отв. ред. С. Ф. Коваль. - Иркутск, 1983. -544 с. - (Полярная звезда).
10. [Раевский Ю. В.] Береговой путь от устья Амура к порту Аяну // Морской сборник. - 1857. - Т. 28, № 4, часть неофиц. - С. 290-300.
11. [Раевский Ю. В.] Вседневные Записки. О первом плавании по реке Амуру в Восточный океан 1854 г. Юлия Раевского урядника № 3-го конного полка Забайкальского казачьего войска // ГАИО. Ф. 774. Оп. 1. Д. 24.
12. Раевский Ю. В. Письма А. Ф. Вельтману // ОР РГБ. Ф. 47/11, Вельтман А. Ф. Карт. 5. Д. 23.
13. РГВИА. Ф. 400. Оп. 12. Д. 1673. Л. 94-110 об.
14. РГВИА. Ф. 400. Оп. 9. Д. 6239. Л. 215-228.
The Decemrist's Son: the Destiny of Yu. V. Rayevsky
N. P. Mathanova
Institute for Historical Studies of SB RAS, Novosibirsk
The article deals with new historical sources - service records by Yu. V. Rayevsky, the son of the Decembrist V. F. Rayevsky, as well as his memoirs on service-related journeys through Amur at the beginning of its reclaiming. The author reconstructs the biography of Yu. V. Rayevsky, and describes his relationship with father.
Key words: historical sources, Decembrist V. F. Rayevsky, reclaiming of Amur.
Матханова Наталья Петровна - доктор исторических наук, Институт истории Сибирского отделения РАН, 630087, Россия, г. Новосибирск, пр. Маркса, 22-37, тел. 89059300981, e-mail: istochnik_history@mail.ru
Mathanova Natalia Petrovna - Doctor of Historical Sciences, Institute for Historical Studies of SB RAS, 630087,Russia, Novosibirsk, Karl Marx Ave., 22-37, phone 89059300981, e-mail: istochnik_history@mail.ru
