CC BY
154
Д.В. Алексеев
СВЯЗИ В ДИАДЕ «ПОЛИТИЧЕСКИЙ ДИСКУРС -ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКИЕ СМИ»: ФУНКЦИОНИРОВАНИЕ И ЗНАЧЕНИЕ
D. Alekseev
POLITICAL DISCOURSE -POLITICAL MASSMEDIA -POLITICAL COMMUNICATION
Аннотация
В данной статье рассмотрены связи между политическим дискурсом и общественно-политическими средствами массовой информации. Автор, используя математические методы, контент-анализа доказывает, что политический дискурс, как и коммуникативное событие, является в определённом смысле предпосылкой для действия общественно-политических СМИ и всего политического сегмента медиа пространства в целом. Политический дискурс и общественно-политические СМИ прочно связаны друг с другом. При этом открытый политический дискурс в определённой степени является предпосылкой для органичного развития СМИ. Дискурс не может нормально функционировать и давать ответы на ключевые вопросы без участия такого института как общественно-политические СМИ. Отмечается, что СМИ способны задавать как общественно-политические настроения (повестку), так и политический дискурс вокруг событий.
Ключевые слова:
политический дискурс, общественно-политические СМИ, политическая коммуникация.
Abstract
In this article communications between a political discourse and political mass media are considered. The author by means of the content analysis proves that the political discourse, as well as a communicative event, is in a sense the prerequisite for action of political mass media and all political segment of media of space in general. The political discourse and political mass media are strongly connected with each other. Thus the open political discourse in a certain degree is the prerequisite for organic development of mass media. The views expressed in the media can not function properly and to provide answers to key questions without the involvement of such an institution as a society. It is noted that the media are able to ask as a socio-political attitudes and political discourse around events.
Key words :
political discourse, political massmedia, political communication.
Дискурс представляет собой весьма сложный объект для исследований, однако он имеет фундаментальное значение для коммуникации между субъектами политической системы. Т. Ван Дейк писал: «Дискурс дает представление о предметах или людях, об их свойствах и отношениях, о событиях или действиях или об их сложном сплетении, то есть о некотором фрагменте мира, который мы именуем ситуацией» [2, с. 68]. Такое
широкое определение даёт пространство для множества интерпретаций. Дискурс возможно рассматривать как текст, речь, диалог и даже как процесс обыденного общения или мышления [5]. Такая размытость сильно затрудняет понимание и интерпретацию рассматриваемого явления.
Рассматривая политический дискурс, необходимо отметить, что этот концепт введён в научный оборот относительно недавно и при этом достаточно хорошо исследован как зарубежными, так и российскими политологами [1, с. 44; 3, с. 19; 4, с. 1479; 12, с. 59; 17, с. 41; 18, с. 328]. При этом есть расхождения на ее предмет. Петербургский исследователь Е.О. Негров определяет дискурс как «текст, отображающий политическую и идеологическую практику государства, отдельных партий и течений в определенную эпоху» [11, с. 158]. Однако политический дискурс - это не просто политический текст, он представляет собой гораздо более широкое и противоречивое понятие. М.В. Ильин указывал на ряд сложностей в интерпретации политического дискурса. С одной стороны, этот концепт сужается до дискурса целеполагания (ведь, как бы то ни было, в политике главное - достижение определённых целей и, как целевой абсолют, приход к власти). С другой стороны, он расширяется за пределы речевых, письменных, да и всех семантических практик. Например, голодовка, как протест против нечестных выборов или молчаливая забастовка -однозначно части политического дискурса [6, с. 10]. В тоже время, представляется очевидным, что политический дискурс непосредственно связан с политическим языком. Важной составляющей политического дискурса является семиотика, а если точнее, набор знаков, который нуждается в раскодировании адресатом. Так, текст СМИ может быть раскодирован читателем по-разному, он находит в материалах разные смыслы. На это оказывают влияние уровень культуры потребителя, обстоятельства пройденной социализации, окружение индивида.
Р. Водак выделяет ряд функции политического дискурса: персуа-зивная (функция убеждения), информативная, аргументативная, персуа-зивно-концептуальная (создание смысловых ориентиров и картины наиболее лучшего устройства мира), делимитативная (характеризуется отличительными признаками от иного субъекта/объекта); групповыделитель-ная (дискурс идентичностей) [13, с. 7]. В реализации практически каждой из указанных функций роль общественно-политических СМИ тяжело переоценить. Однако даже в этом ряду особняком стоит персуазивная
функция, так как основной задачей политических СМИ является именно внушение, убеждение определённых ценностей (если рассуждать с позиции субъекта власти).
СМИ в современных реалиях являются полноправным институтом политической системы, таким же как парламент или общественные организации. Однако главными структурными единицами в системе являются не институты, а связи между ними. По ним постоянно перемещаются информационные потоки. Ввод информации происходит через информирование аудитории (СМИ - главный участник этого процесса) и политический анализ. В тоже время вывод - это установление формализация и принятие правил в виде законов (на данной стадии активную роль играют институты законодательной и исполнительной власти). То есть СМИ в рамках глобального информационного дискурса является больше, чем институтом, они являются передатчиками информации, важнейшими коммуникаторами системы. Руководитель Анненбергской школы коммуника-тивистики Д. Гербнер однажды сказал, что если бы Маркс жил сегодня, то он озаглавил свой основной труд не «Капитал», а «Коммуникации» [14, с. 5]. Ключевой характеристикой СМИ является периодичность. По закону РФ, СМИ не должно выходить реже раза в год. Именно благодаря периодичности СМИ раз за разом воспроизводят повестку дня и социальную реальность, влияя и видоизменяя их.
Основной особенностью связей между концептами «Политический дискурс» и «Общественно-политические СМИ» является их двойственность. С одной стороны, СМИ является продуктом политического дискурса, так как лишь при наличии плюрализма мнений, свободы политического выражения и доступа к информации, возможно существование общественно-политических СМИ, которые бы давали качественный информационно-аналитический продукт. С другой стороны, СМИ часто воспроизводят и даже создают политический дискурс вокруг определённой проблемы в политических текстах, телепрограммах, таким образом внедряя её в публичное пространство, стимулируя её обсуждение между людьми даже на бытовом уровне. Например, местные власти заявили через местную газету о том, что в каком-либо районе на три недели отключают горячую воду. Жители выражают своё недовольство. Начинаются «кухонные» разговоры о причинах поломки, некоторые говорят, что прорвало трубу, другие - профилактические работы, третьи - мэрия решила сэкономить. Жи-
тели обращаются к властьимущим с помощью той же местной газеты. Начинает происходить диалог между гражданским обществом и государством. Такой диалог, безусловно, является частью политического дискурса. И именно СМИ, в данном случае, явились дискурсивной площадкой, а также отчасти и инициаторами диалога. Часто при посредничестве общественно-политических СМИ, как инициаторов политического дискурса по определённой проблеме удаётся прийти к компромиссу. Они способствуют поиску пониманию и желанию пойти друг другу на уступки (как минимум, чтобы субъекты конфликта могли выслушать все стороны). Именно это условие Ю. Хабермас называл базовым по отношению к политическому дискурсу. Он является основой его концепции делиберативной демократии. В ней критикуется политическое инструментальное действие, в рамках которого основными ценностями являются достижение собственной выгоды при максимальной эффективности. Немецкий социолог выдвигает на первый план понятие коммуникативной рациональности, утверждая, что в рамках корпоративного диалога возможен учёт мнений всех заинтересованных сторон. Ю. Хабермас пишет, что нахождение компромисса возможно при любых разногласиях, если две противоборствующие стороны разделяют сходные ценности и готовы к диалогу.
Часто дискурсивные практики создаются искусственно внутри самих изданий. Идея трансляции дискуссии, неважно на страницах журнала или в эфире политического ток-шоу, выглядит очень соблазнительно, так как они существенно повышают рейтинг. Отметим также, что аналитическую журналистику как раз и отличает то, что она представляет разные точки зрения на одну проблему. Это уже дискурс. Порой полемика встречается и в научных изданиях. В качестве примера можно привести «Спор Борисов» в журнале «Логос» по поводу исходных философских посылок происхождения революции. Борис Межуев критикует Бориса Капустина за то, что с точки зрения последнего в революции преобладает идеи свободы, а не «некоторая интерсубъективная идеологическая программа». Б. Межуев пишет: «... вопреки Б.Г. Капустину революция - это не просто событие, с феноменологической стороны это метафора, со стороны философско-исторической это идеологическая программа, разворачивающаяся в истории, подобно развёртыванию в природе спирали ДНК» [9, с. 242]. То есть, по мнению учёного, революционные процессы имеют свою строгую логику и отнюдь не случайны, более того, один революционный процесс
ведёт за собой другой (подтвердить этот тезис может, например, Арабская весна). В том же номере представлена статья Бориса Капустина в виде ответа на критику. Он призывает обратиться даже не к методологии изучения революций, а к возможным способам их понимания: «...насколько пригодна философия истории как тип мышления и теоретический жанр для постижения революций. И именно здесь мы находим первую методологическую развилку: с моей точки зрения она к этому непригодна, а для Межуева - без метанарратива нам революцию не понять» [7, с. 254]. Впрочем, Б.Г. Капустин в статье «О предмете и употреблении понятия «революция»» изначально признаёт, что вряд ли способен усилить аргументы, которые были указаны в статье, послужившей «яблоком раздора» между двумя известнейшими политологами. По итогам этого политико-философского дискурсивного акта оба автора остались при своём мнении. Однако это не значит, что он прошёл напрасно. Во-первых, оба автора презентовали читателям свою позицию по определённой проблеме. Чью сторону выбрать или, возможно, не согласиться с обоими - выбор каждого отдельного читателя. В этом и суть политических и политологических дискурсивных практик: выбор потребителя информации из нескольких предлагаемых альтернатив со стороны СМИ и политических журналистов. Во-вторых, результатом политического дискурса может стать рождение оригинальных идей, которые в дальнейшем обретают самодостаточность от дискурсивной практики, породившей её: «Проблема здесь даже не в том, что человек революции не свободен, проблема в том, что он в определённом смысле и не хочет быть свободным, что не к свободе устремлена его политическая воля» [9, с. 251]. Последствия дискурса типа «в споре рождается истина» были заложены ещё античной философской традицией (вспомним знаменитое «Платон мне друг, но истина дороже»).
Аналитические общественно-политические СМИ также часто моделируют политический дискурс. Как уже говорилось выше, демонстрация разных и даже противоположных точек зрения на одну и ту же проблему - важнейшая черта аналитических СМИ. Такого рода публикации часто встречаются, например, на информационно-аналитическом портале «Свободная пресса». Этот интернет-ресурс традиционно предоставляет слово экспертам иногда даже противоположных позиций. Так в материале «Россия и США поделили Украину» даётся разная интерпретация как саму
факту, так и итогам переговоров между президентом России В. Путиным и госсекретарём США Дж. Керри. С одной стороны, вице-президент Академии геополитических проблем Владимир Анохин, считает, что визит Керри в Сочи обусловлен растерянностью США: «Сейчас, по всей видимости, американская дипломатия возьмет таймаут и будет размышлять, как действовать дальше. Прямая конфронтация в течение года не дала Вашингтону никаких положительных результатов, скорее, привела к противоположному эффекту» [15]. Иного мнения придерживается директор Центра геополитических экспертиз, член Общественной палаты России Валерий Коровин. С его точки зрения США не стремятся к урегулированию конфликта на Украине, поскольку это не в их геополитических интересах: «Нет ни одного аргумента в пользу урегулирования конфликта на Украине. Таким аргументом могло стать сохранение хороших отношений Москвы и Вашингтона. Но хорошие отношения не уберут цивилизационного противостояния России и Запада. Геополитическую логику отменить невозможно» [15]. В данном случае фактическое событие предопределило постановку проблемы. И изначально украинский дискурс в текущей ипостаси был задан цепочкой действий конфронтационного характера со стороны всех субъектов конфликта. Таким образом данный текст не был бы создан, если бы не было украинского кризиса и диалектики вокруг него. Приведённый текст явился порождением дискурса вокруг проблемы Украины. В тоже время, материал является частью этого политического дискурса, так как воспроизводит украинскую тематику, а значит, воспроизводит и дискурс.
Медийное пространство демократического государства является дискурсивным априори, так как в нём представлена вся палитра точек зрения на текущую политическую ситуацию. В том числе и в России существует такой плюрализм мнений. В стране существуют государственные общественно-политические СМИ («Российская газета», «Парламентская газета»), аналитические СМИ («Независимая газета», «Эксперт»), информационные СМИ (ИТАР-ТАСС, Lenta.ru), оппозиционные («Новая газета», «New Times). Достаточно провести контент-анализ, чтобы убедиться, что политический дискурс создаётся и воспроизводится в отечественных СМИ. Так, для «Новой газеты», позиционирующей себя как оппозиционное СМИ, характерны такие заголовки СМИ, как «Вторжение. Украина считает, что Россия объявила ей войну», «Маразм крепчал и тан-
ки наши быстры», «Крым поставлен на карту России». Известный российский политолог и журналист А. Колесников по поводу присоединения Крыма пишет следующее: «Степень рациональности президента России была переоценена. Вполне очевидно, что в персоналистской политической системе отмашку дает один человек. И мы его знаем. Решение по вводу войск в Крым - абсолютно иррациональное. Даже эмоций здесь было бы недостаточно. Это неадекватность» [8]. Цифры контент-анализа это подтверждают: материалов с отрицательной коннотацией более чем в 4,5 раза больше, чем с положительной (137 против 29) . Причём большую долю критики получат как раз действующая российская власть. В тоже время в «Российской газете» наблюдается позитивная коннотация связана с действиями России на юго-востоке Украины, а также с присоединением Крыма: «Ровно в 20.00, когда все избирательные участки закрылись, а площадь уже не вмещала народ, в кафе началось ликование. Казалось, крики «Россия!!!» вышли через узкие двери на площадь, вернулись многократно усиленные и раскололи бокал на соседнем столике. На бой посуды уже никто не обращал внимания» [16]. Для «РГ» типичны заголовки вроде «Киев продолжает стрелять» (о войне на юго-востоке), «В Россию» (о возвращении Крыма). По данным контент-анализа также преобладает негативная коннотация, но это не должно вводить в заблуждение, так как основная часть негативных статей связана с критикой действий новой украинской власти и наших западных партнёров. Таким образом мы видим, что вопреки распространённому мнению в России присутствует плюрализм в СМИ. Значит, есть и политический дискурс. В отечественном медиа пространстве существуют как прямые дискуссии (в рамках одного материала), так и заочная конкуренция. Все общественно-политические СМИ в том или ином виде воспроизводят, транслируют и развивают политический дискурс.
Н. Луман в работе «Реальность массмедиа» писал: «Можно говорить о втором смысле реальности массмедиа. А именно о смысле того, что для неё или благодаря ей для других выглядит как реальность. Если использовать кантовскую терминологию, массмедиа производят трансцендентальную иллюзию» [10, с. 13]. Таким образом, СМИ все, что могут сделать общественно-политические СМИ - это предоставить один из вариантов интерпретации текущих событий. Однако именно благодаря созданию множества трактовок и происходит политический дискурс. Такая диалек-
тика в медиа пространстве является драйвером развития политического дискурса и без него едва ли сможет работать в полную силу. В тоже время, общественно-политические СМИ могут стать максимально мощными и объективными лишь при возможностях для протекания и развития открытого политического дискурса (отсутствие цензуры, развитое Гражданское общество, соблюдение прав человек, наличие сильных НКО).
Исходя из всего вышесказанного, можно сделать вывод, что политический дискурс и общественно-политические СМИ прочно связаны друг с другом. Несмотря на то, что открытый политический дискурс в определённой степени является предпосылкой для органичного развития СМИ, вряд ли дискурс может нормально функционировать и давать ответы на ключевые вопросы без участия такого института как общественно-политические СМИ.
Литература
1. Бронников И.А. Современные особенности российской интернет-аудитории как участника политической коммуникации // Ро^Воок. 2013. №2.
2. Ван Дейк Т. Язык. Познание. Коммуникация. Б.: БГК им. И. А. Бо-дуэна де Куртенэ, 2000.
3. Гришин О.Е. Политические технологии в XXI веке: сущность, спектр, характер // Ро1^Воок. 2014. №2.
4. Гришин О.Е. Партийный брендинг и политическая символика // Дискурс-Пи. 2007. Т. 7. №1.
5. Демьянков В.З. Интерпретация политического дискурса в СМИ // Язык СМИ как объект междисциплинарного исследования. М., 2001.
6. Ильин М.В. Политический дискурс как предмет анализа // Политическая наука. 2012. №1.
7. Капустин Б. Спор о революции: методологические развилки (ответ Б. Межуеву) // Логос. 2012. №4.
8. Колесников А. Президент сжигает мосты // Новая газета. 2014.
№23.
9. Межуев Б. Революция - в сторону от равенства и свободы (по поводу книги Б. Капустина) // Логос. 2012. №4.
10. Луман Н. Реальность массмедиа. М., 2005.
11. Негров Е.О. Консюмеризм в охранительном дискурсе современной России: парадоксы взаимодействия // Лабиринт. 2014. №2.
12. Нестерчук О.А., Селезнева Л.В. Дискурсивные характеристики современного политического лидера // Человеческий капитал. 2012. №7(43).
13. Паршина О.Н. Российская политическая речь: теория и практика. М., 2012.
14. Политическая коммуникативистика: теория, методология и практика / под ред. Л.Н. Тимофеевой. М., 2012.
15. Россия и США поделили Украину. Свободная пресса. 13 мая 2015 URL: http://svpressa.rU/politic/article/121625/# (дата обращения: 01.03.2015).
16. Снегирёв Ю. В Россию // Российская газета. 2014. №6333.
17. Тимофеева Л.Н. Политическая коммуникативистика: проблемы становления // Полис. 2009. №5.
18. Шабров О.Ф. Политические технологии // Знание. Понимание. Умение. 2012. №4.
References
1. Bronnikov I.A. Sovremennye osobennosti rossiiskoi internet-auditorii kak uchastnika politicheskoi kommunikatsii. PolitBook. 2013. №2.
2. Van Deik T. Yazyk. Poznanie. Kommunikatsiya. B.: BGK im. I. A. Bodu-ena de Kurtene, 2000.
3. Grishin O.E. Politicheskie tekhnologii v XXI veke: sushchnost', spektr, kharakter. PolitBook. 2014. №2.
4. Grishin O.E. Partiinyi brending i politicheskaya simvolika. Diskurs-Pi. 2007. T. 7. №1.
5. Dem'yankov V.Z. Interpretatsiya politicheskogo diskursa v SMI. Yazyk SMI kak ob"ekt mezhdistsiplinarnogo issledovaniya. M., 2001.
6. Il'in M.V. Politicheskii diskurs kak predmet analiza. Politicheskaya nau-ka. 2012. №1.
7. Kapustin B. Spor o revolyutsii: metodologicheskie razvilki (otvet B. Mezhuevu). Logos. 2012. №4.
8. Kolesnikov A. Prezident szhigaet mosty. Novaya gazeta. 2014. №23.
9. Mezhuev B. Revolyutsiya - v storonu ot ravenstva i svobody (po po-vodu knigi B. Kapustina). Logos. 2012. №4.
10. Luman N. Real'nost' massmedia. M., 2005.
11. Negrov E.O. Konsyumerizm v okhranitel'nom diskurse sovremennoi Rossii: paradoksy vzaimodeistviya. Labirint. 2014. №2.
12. Nesterchuk O.A., Selezneva L.V. Diskursivnye kharakteristiki so-vremennogo politicheskogo lidera. Chelovecheskii kapital. 2012. №7(43).
13. Parshina O.N. Rossiiskaya politicheskaya rech': teoriya i praktika. M.,
2012.
14. Politicheskaya kommunikativistika: teoriya, metodologiya i praktika. pod red. L.N. Timofeevoi. M., 2012.
15. Rossiya i SShA podelili Ukrainu. Svobodnaya pressa. 13 maya 2015. URL: http://svpressa.ru/politic/article/121625/# (data obrashcheniya: 01.03.2015).
16. Snegirev Yu. V Rossiyu. Rossiiskaya gazeta. 2014. №6333.
17. Timofeeva L.N. Politicheskaya kommunikativistika: problemy stanov-leniya. Polis. 2009. №5.
18. Shabrov O.F. Politicheskie tekhnologii. Znanie. Ponimanie. Umenie. 2012. №4.
