CC BY
50
Н.Б. Боева-Омелечко ORCID Ю: 0000-0002-6992-635Х
Южный федеральный университет, г. Ростов-на-Дону, Россия
УДК 81'37
СРЕДСТВА ПОЛИТИЧЕСКОЙ МОДАЛИЗАЦИИ В СОВРЕМЕННОМ АНГЛОЯЗЫЧНОМ МЕДИАДИСКУРСЕ1 DOI: 10.29025/2079-6021-2018-4(32)-14-21
Статья посвящена феномену политической модализации, являющейся неотъемлемым свойством современного медиадискурса и представляющей собой идеологическую интерпретацию фактов и событий, о которых сообщается в СМИ. Актуальность данного исследования обусловлена интересом учёных к политикоуправленческой функции языка, изучение которой неизбежно ставит проблему взаимоотношения языка и политики. Цель работы заключается в описании лингвистических средств, участвующих в осуществлении политической модализации в англоязычном медиадискурсе. Данная цель достигается путём применения методов семного, контекстологического и лингвостилистического анализа, а также метода критического дискурс-анализа. Материалом исследования послужили британские и американские СМИ 2014-2018 гг. В статье обоснуется положение о том, что в основе механизмов политической модализации лежит идеологическая оценка, на которую оказывает влияние фактор принятия/непринятия определённого феномена. Автор анализирует такие средства осуществления политической модализации, как манипуляция номинациями, оценочная лексика, идеологемы, антонимические оппозиции, контраст, концептуальные метафоры, ирония, морфологические средства, средства экспрессивного синтаксиса. Данный анализ расширяют представления как о механизмах политической модализации, так и о лингвокреативно-сти англоязычных журналистов, использующих различные модальные единицы для такой репрезентации политической реальности, которая отвечает интересам определённых политических сил и способствует распространению их идеологии. Полученные результаты значимы для развития дискурсивной и политической лингвистики, а также прагмалингвистики и лингвостилистики, поскольку в них выявляются эффективные способы воздействия англоязычных журналистов на массовую аудиторию. Статья представляет интерес для лингвистов, журналистов и политиков как в теоретическом, так и прикладном аспектах.
Ключевые слова: англоязычный медиадискурс, идеология, политическая модализация, персуазивность, манипуляция.
Введение. В настоящее время в центре внимания исследователей находится политико-управленческая функция языка, изучение которой неизбежно ставит проблему взаимоотношения языка и политики. Этот аспект коммуникации, связанный с использованием языка в качестве политического воздействия, - объект пристального внимания лингвистов, ибо борьба за власть - основной мотив социально-политического общения [1, с. 57]. Политико-управленческая функция языка неотделима от понятия политической модализации, предполагающего идеологическую интерпретацию событий, освещаемых в медиадискурсе. Цель работы заключается в описании лингвистических средств, участвующих в осуществлении данной модализации.
Материалом исследования послужили британские и американские СМИ 2014-2018 гг.
Методы. В работе использовались такие методы, как семный, контекстологический и лингвостили-стический анализ, а также метод критического дискурс-анализа.
Обзор литературы. Сегодня трудно переоценить роль дискурса СМИ в создании и изменении политической реальности в сознании аудитории, поскольку, по меткому замечанию Т.А. ван Дейка, «политика и средства массовой информации при определённых эпизодических расхождениях в основном стали идеологическими союзниками» [16, с. 37].
Политический дискурс играет важную роль в идеологическом противостоянии, т.к. он «состязателен по своей природе» [5, с. 32]. Он обладает огромной персуазивной и манипулятивной силой с учётом его широчайшей аудитории и той роли, которую играют журналисты, создающие определённые позитивные или негативные образы государств и политиков и освещающие политические события под определённым углом зрения [10; 12; 17-18].
1 Статья публикуется в рамках V Международной научно-практической конференции «Коммуникативные технологии в образовании, бизнесе, политике и праве: проблемы и перспективы реализации в современной цифровой среде» (Волгоград, ВГСПУ, 6-8.12.2018).
Всё это позволяет утверждать, что к политическому медиадискурсу может быть применён критерий идеологической оценки, на которую оказывает влияние фактор принятия / непринятия определённого феномена [6, с. 358]. Данная оценка является «основой механизмов модализации, служащих задачам идеологии, поскольку выполняет функцию связующего звена между ментальной сферой говорящего и социально-культурным контекстом» [6, с. 188]. Идеологической оценке подвергаются передаваемые в рамках политического дискурса объекты-сообщения, которые прежде всего являются объектами модальными. Статус того или иного объекта модифицируется модализациями [6, с. 55].
Таким образом, неотъемлемым свойством политического медиадискурса выступает политическая модализация, понимаемая нами как «изложение событий, связанных с политической жизнью страны, под определённым углом зрения с целью формирования у аудитории позитивного / негативного отношения к ним в желаемом для автора изложения направлении в соответствии с его убеждениями и социальным заказом» [4, с. 61].
Результаты и дискуссия. Политическая модализация может осуществляться с помощью следующих средств.
1. Манипуляция номинациями, в процессе которой модальные объекты именуются с помощью лексем, в значениях которых совмещены предметность и оценочность. Подобные лексические единицы репрезентируют прагматическую оценочность, т.е. «представляют собой свёрнутые (имплицитные) суждения, обладающие особой силой убеждения» [7, с. 69]. Особенно ярко регулятивный потенциал таких прагмем выявляется при сопоставлении оппозиционных дискурсов, в которых одни и те же объекты именуются противоположными по смыслу словами. Так, одно и то же государство может именоваться врагом в одном дискурсе и союзником в другом, революционер может получать номинацию бунтовщик в одном дискурсе и борец за свободу - в оппозиционном ему и т. д.
В качестве примера манипуляции номинациями можно привести различные слова и словосочетания, используемые для номинации России.
Так, благодаря премьер-министру Британии Т. Мэй Россия стала называться в британском политическом медиадискурсе 'the Russian state'. Например:
(1) Perhaps the only thing more satisfying than the World Cup's success has been Mr Trump's tour of Europe: undermining Nato, rattling governments and humiliating the leader of a close ally which is still dealing with the aftermath of a fatal nerve agent attack blamed on the Russian state (The Guardian. 15.07.2018).
Вероятно, это словосочетание легко трансформировать в оценочное hostile state, номинацию России, широко используемую в англоязычном медиадискурсе:
(2) Second, we will urgently develop proposals for new legislative powers to harden our defences against all forms of Hostile State Activity. (www.gov.uk/government/speeches. 14.03.2018).
Не менее популярны замены названия нашей страны словосочетаниями с именем нашего президента (Vladimir) Putin's Russia'или или даже tzar Putin's Russia. Например:
(3) Without America, Britain must lead in standing up to Tsar Putin's new imperial Russia (The Daily Telegraph. 18.01.2017).
Подобные номинации призваны показать миру, что вся власть в России сосредоточена в руках одного человека-диктатора.
Неудивительно при этом, что номинация Putin замещается в англоязычном политическом медиа-дискурсе на лексемы и tyrant и dictator. Иногда они сопровождаются обличающими определениями, указывающими на прошлое президента. Такого рода номинации мы встречаем в статьях, описывающих в чёрных красках встречу Д. Трампа и В. Путина в Хельсинки, состоявшуюся 16 июля 2018 г.:
(4) Listening to the U.S. President make such moral equivalence arguments - standing next to a KGB-trained dictator, no less was infuriating and heartbreaking (Daily News. 22.07.18).
Обвиняя Д. Трампа в хорошем отношении к В. Путину, американские журналисты называют последнего врагом, вмешавшимся в ход американских президентских выборов:
(5) America's commander wants to be chummy with the enemy who committed the crime (New York Times.16.07.2018).
Нелестны номинации, используeмые в англоязычном политическом медиадискурсе по отношению к президенту Америки Д. Трампу. Негодуя по поводу его попыток наладить отношения с Россией, американские СМИ называют его предателем:
(6) Simply put, Trump is a traitor and may well be treasonous (New York Times. 16.07.2018).
Манипуляция номинациями имеет место и при oписании различных событий и их участников. Так, присоединение полуострова Крым к России репрезентируется в англоязычном политическом медиа-дискурсе как проявление российской агрессии. Для этого используются слова с семой «принудительность» в структурах их значений: intervention, invasion, annexation, assault, merger. Например:
(7) Mr. Pompeo ... said strenuously that the United States is opposed to Russia's illegal annexation of Crimea (New York Times. 26.07.2018).
Действия российских властей по урегулированию конфликта на Украине англоязычный политический медиадискурс называет с помощью глагола violate (ущемлять, попирать). А представители ЛНР и ДНР именуются не иначе как поддерживаемыми Россией сепаратистами (Russian-backed separatists, pro-Russian separatists, pro-Russian rebels), что подчёркивает желание этих людей расколоть страну, а также их поддержку со стороны России:
(8) Russian officials also described a proposal by Mr. Putin to hold a referendum on the future of Donbas in eastern Ukraine, a coal mining and steel-smelting region that has been gripped by four years of war between Russian-backed separatists and the Ukrainian government (New York Times. 21.07.2018).
2. оценочная лексика. В таких лексических единицах оценочный компонент является частью денотативного значения в сематической структуре слова. Предметная соотнесённость подобных единиц устанавливается только в контексте. В данном случае речь идёт о функциональной оценочности [7, с. 69].
Так, оценочные лексемы широко используются для создания негативных образов России и её президента (dangerous, threatening, cruel, ambitious, unwise и под.). Например:
(9) Vladimir Putin is the most dangerous man in the world now (The Guardian, 9.04.2015).
В отдельных публикациях негативную оценку получает и премьер-министр России Д. Медведев, который характеризуется как непопулярный и допускающий просчёты:
(10) Those games were ... witnessed by the unpopular and gaffe-prone prime minister, Dmitry Medvedev (The Guardian. 16.07. 2018).
Оценке подвергаются не только страны и политики, но и события. Например, чтобы сформировать у аудитории негативное отношение к выходу Британии из Евросоюза, британские СМИ используют негативно-оценочную лексему messy c семой «грязь» в структуре её значения и называют данное событие 'грязным разводом':
(11) A messy EU-UK divorce could rupture the entire western alliance. But will Europe's big players make Brussels see sense? (The Guardian. 27.07. 2018).
Крайне негативной была реакция англоязычной прессы на встречу Д. Трампа и В. Путина, состоявшуюся в Хельсинки. Она характеризуется как событие, позорное и пагубное для Америки:
(12) ... disgraceful and detrimental to our democratic principles (New York Times. 16. 07. 2018).
3. сочетание прагмем с оценочной лексикой, т.е. сочетание прагматической оценочности с функциональной. В этом случае прагмема сопровождается эпитетом, выраженным оценочной лексемой, в результате чего происходит интенсификация оценки.
Так, американские СМИ, возмущённые положительным отношением Д. Трампа к В. Путину, называют Д. Трампа не только предателем (traitor), но и «предательским предателем», используя словосочетание treasonous traitor (New York Times. 16.07. 2018).
Уверяя читательскую аудиторию во вмешательстве России в американские выборы, журналисты характеризуют нашу страну как противника, усиливая эффект с помощью эпитета hostile (враждебный):
(13) In 2016, Russia, a hostile foreign adversary, attacked the United States of America. We know they did it. We have proof (New York Times. 16.06. 2018).
4. идеологемы. Политический дискурс является дискурсом идеологическим. В соответствии с существующими социально-экономическими и политическими условиями он воспроизводит «устойчивые ценностные смыслы, которые обусловливают поведение и политическую практику социальных субъектов» [8, с. 12].
Поэтому закономерно, что в осуществлении политической модализации участвуют идеологемы -«слова, в значение которых входит идеологический компонент» [9, с. 92].
Одной из таких идеологем в американском обществе выступает демократия. Идея о необходимости бороться за неё пронизывает публикации на различные темы. Так, заявляя о вмешательстве России в американские президентские выборы, американские СМИ называют его не иначе как 'атакой против демократии', зная, как болезненно такие атаки воспринимаются в американском социуме:
(14) It's difficult for them to see our president standing next to the man who ordered that attack [against U.S. democracy] and not hold the Russians accountable," he said (Washington Post. 27.07.2018).
Идеологема демократия используется и в политической борьбе демократов против республиканцев (данные слова, соответственно, тоже являются идеологемами). Критикуя Д. Трампа, американские СМИ настойчиво доказывают, что только приход к власти его противников демократов может обеспечить истинную победу демократии в Америке. В приводимом ниже примере представлено и такое средство политической модализации, как «оживление» значений: слово democrats, ставшее привычным названием партии, получает новую жизнь, указывая на то, что только партия с таким названием может быть настоящим борцом за демократию. Например:
(15) When Democrats take back the Senate - whenever that actually happens - it will be well within their power to modify Senate rules about which bills can be filibustered ... This makes democracy an issue to campaign on. The Democratic base understands that it is waging a battle for the future of the country. Many Democrats are rightly concerned about the state of our democracy ... A rallying cry to put democracy back on the offensive will get the base to sit up and pay attention (Washington Post. 27.07.2018).
5. Антонимические оппозиции. Они могут быть использованы в сочетании с идеологемами для создания ярких запоминающихся образов, как отрицательных, когда речь идёт о противниках, так и положительных, когда речь идёт о своей стране. В частности, провозглашение идей демократии и свободы и борьба с тиранией как главная цель и заслуга Америки часто описываются с участием антонимов с семами «свет»/ «тьма» в структурах их значений. Например:
(16) Our country has gone through a lot in such a short time ... we've managed to drag our way through the darkness of tyranny into the lightness of freedom (www. littlethings.com. 30.05. 2015).
Целям политической модализации может служить и игра слов, осуществляемая с помощью антонимов. Так, обвиняя Д. Трампа в хорошем отношении к России и других неправильных шагах, американские СМИ подчёркивают, что для избирателей на первом месте стоит не вопрос о победе правых или левых сил, а о победе праведного над неправедным (под неправедностью подразумевается Д. Трамп). Таким образом, обыгрывается многозначность слова right, которое может обозначать как политическую силу, так и морально-этическую ценность:
(17) The media are stuck in their pre-Trump mindset of left versus right and red versus blue. But voters see Trump's collusion with Russia. They see his flagrant corruption ... When they see what's happening to our country, their first concern isn't right versus left. It's right versus wrong (USA Today. July 19.07.2018).
5. контраст, представляющий особую форму организации контекста и являющийся важным средством речевого воздействия, позволяющим до предела противопоставить два модальных объекта, показывая плюсы одного и минусы другого. Он может осуществляться как при участии системных антонимов, так и без них.
Следующий фрагмент построен, начиная с заголовка, по принципу антитезирующего контраста [3, c. 89], когда объекты оценки характеризуются попеременно. В данном фрагменте интересы В. Путина противопоставляются интересам Америки и её союзников:
(18) The Guardian view on the Trump-Putin meeting: good for Vladimir, but not for the rest of us
The two presidents' histories and personalities tell us that this meeting is likely to be bad for America, and
worse for its allies. We can also be sure that it is likely to be good for Mr Putin (The Guardian. 15.07.2018).
6. концептуальные метафоры, предполагающие, что одни вещи понимаются и осознаются в терминах других [11, с. 5]. Они обладают мощной персуазивной силой, т. к. «соотносят абстрактные понятия с конкретным опытом людей. В таких случаях можно подчеркнуть негативные или позитивные чувства и мнения» [14, с. 187]. Соответственно, рассматриваемые метафоры играют важную роль в осуществлении политической модализации, поскольку в медиадискурсе «выбор метафоры определяется различными факторами, от чисто декоративной риторики до идеологических целей» [13, с. 407].
Так, зооморфная метафора eagle (орёл) в сочетании с идеологемой freedom (свобода) как главной ценностью Америки позволяет создать положительный образ данной страны:
(19) America like a liberal eagle protects its freedom (USA Today, 30.07.2014).
И, наоборот, морская метафора creaking ship (скрипящий корабль), содержащаяся в названии статьи в газете The Guardian, направлена на создание отрицательного образа России, вернувшейся после чемпионата по футболу к серой реальности:
(20) Vladimir Putin's Russia is a creaking ship. Don't fall for the propaganda
This summer, the World Cup created the illusion Russia was a well-run country with a contented population. But now the sports pageantry is over, Russians are back to the grey reality of everyday life, and a dire lack of prospects (The Guardian. 25.07.2018).
7. ирония. Она является эффективным средством негативной оценки и, соответственно, дискредитации противника. Так, в газете The Guardian, констатирующей падающий рейтинг В. Путина, приводится высказывание политического комментатора А. Колесникова, который иронично замечает, что вновь поднять данный рейтинг не сможет даже штурм Северного полюса:
(21) Kolesnikov pointed to another survey, by the independent Levada Centre, which asked Russians whether "things are going in the right direction" in the country. Only 46% said they agreed, again the lowest figure since the annexation of Crimea. "And there is no second Crimea option available, even if we storm the North Pole," wrote Kolesnikov (The Guardian. 16.07.2018).
8. сравнение. Идеологическая оценка может быть выражена путём сравнения объекта оценки с чем-либо положительным или отрицательным. Положительное сравнение Америки с орлом-борцом за свободу мы видели в примере 19. В качестве примера употребления сравнения для формирования негативного отношения к объекту оценки мы можем привести высказывание журналиста Daily News, который, возмущаясь тем, что Д. Трамп пригласил в Америку В. Путина, сравнивает последнего с грабителем, которого зовут в дом, чтобы он забрал то, что ещё не успел украсть:
(22) It's like inviting the man who burglarized your house just in case he forgot to swipe any of fine silver (Daily News. 22.07.2018).
9. морфологические средства. В ряде случаев они также способствуют осуществлению политической модализации. В частности, это касается степеней сравнения прилагательных, позволяющих усилить положительную или отрицательную оценку, как это имеет место в следующих примерах, один из которых (23) возвеличивает Америку, а другой (24) заостряет внимание на низком рейтинге В. Путина:
(23) We are the greatest country in the world has ever known (www. hubpages.com. 26.02.2016).
(24) His approval ratings, while still high by the standards of western democratic leaders, are his lowest since March 2014, when Russia annexed Crimea and a wave of patriotic fervor boosted his popularity (The Guardian. 16.07. 2018).
Средством политической модализации могут служить и антонимичные видо-временные формы глагола, как это имеет место в следующем примере, в котором они помогают убедить читателей в том, что вмешательство России в дела других государств всегда существовало и будет существовать вечно:
(25) And this is not simply a thing that happened once. This is a thing that is still happening and will continue to happen (New York Times. 16.07.18).
10. средства экспрессивного синтаксиса. Политическая модализация может осуществляться с помощью эмфатического отрицания, повторов, восклицательных предложений. Эти средства мы наблюдаем в примере 26, критикующем доброжелательное отношение Д. Трампа к В. Путину и формирующему таким образом негативное отношение к обоим лидерам:
(26) Now Trump is set to pursue just such a relationship as he meets one-on-one with the Russian president, Vladimir Putin, on Monday in Finland. As Trump said earlier this month at a rally:
"You know what? Putin's fine. He's fine. We're all fine. We're people."
Actually, none of this is fine. None of it! Trump should be directing all resources at his disposal to punish Russia for the attacks and prevent future ones. But he is not (New York Times. 16.07.2018).
Заключение. Рассмотренные выше средства политической модализации, понимаемой как изложение событий, связанных с политической жизнью страны, под определённым углом зрения с целью формирования у аудитории позитивного / негативного отношения к ним в желаемом для автора изложения направлении в соответствии с его убеждениями и социальным заказом, а именно манипуляция номинациями, оценочная лексика, идеологемы, антонимические оппозиции, контраст, концептуальные метафоры, ирония, морфологические средства и средства экспрессивного синтаксиса, расширяют представления как о механизмах осуществления рассматриваемой модализации, так и о лингвокреативности англоязычных журналистов, использующих различные модальные единицы для такой репрезентации политической реальности, которая отвечает интересам определённых политических сил и способствует распространению их идеологии. Как правило, эти модальные единицы создают яркие, запоминающиеся образы и воздействуют на эмоции аудитории, что позволяет им служить мощным средством
убеждения. В силу этого средства политической модализации заслуживают дальнейшего всестороннего изучения. Их знание необходимо для лингвистов, журналистов и политиков.
Библиографический список
1. Богданов В.В. Текст и текстовое общение. СПб.: Изд-во Санкт-Петербургского ун-та, 1993. 68 с.
2. Боева-Омелечко Н.Б. Контраст политической модализации в американском и российском общественно-политических дискурсах // Изв. ЮФУ. Филол. науки. 2017. № 2. С. 178-186. DOI: 10.23683/19950640-2017-2-178-186.
3. Боева-Омелечко Н.Б., Антонимическая когезия в современном английском и русском языках. Ростов н/Д: СКАГС, 2011. 128 с.
4. Боева-Омелечко Н.Б., Костенко Т.Ф., Володько В.Г. Контрастная репрезентация политических конфликтов в американском и российском президентских дискурсах // Изв. ЮФУ. Филол. науки. 2016. № 3. С. 61-68. DOI: 18.18522/1995-0640-2016-3-61-68.
5. Карасик В.И. Адресная специализация в публичном политическом дискурсе // Вестник Рос. ун-та дружбы народов. Серия: Теория языка. Семиотика. Семантика. 2018. Т. 9, № 1. С. 32-49.
6. Краснова Т.И. Другой голос. Анализ газетного дискурса русского зарубежья 1917-1920 (22) гг. СПб.: Северная звезда, 2011. 588 с.
7. Маркелова Т.В. Семантика и прагматика средств выражения оценки в русском языке // Филол. науки. 1995. № 3. С. 69-78.
8. Поладько А.В. Идеология государственного служения: социокультурное позиционирование дискурса: автореф. дис. ... канд. филос. наук. Краснодар, 2011. 63 с.
9. Чудинов А.П. Политическая лингвистика. М.: Флинта, 2007. 256 с.
10. Boulding K. National Images and International Systems // The Journal of Conflict Resolution. 1959. Vol. 3 (2). Pp. 120-131.
11. Lakoff G., Johnsen M. Metaphors We Live By. Chicago, IL: The University of Chicago Press, 2003. 275 p.
12. Tehranian M. Global Communications and World Politics: Domination, Development and Discourse. Boulder, CO, United States: Lynne Rinner, 1999. 277 p.
13. Tsirkunova S. Through the Prism of Metaphor: a Case Study of the US and UK Political Disourse on the Ukraine Conflict // Acta Scientarum. Language and Culture. 2016. Vol. 38 (4). Pp. 405-412.
14. Van Dijk T. A. Ideology and Discourse // The Oxford Handbook of Political Ideologies. Oxford: Oxford University Press, 2013. Pp. 175-196.
15. Van Dijk T. A. Introduction: discourse analysis in (mass) communication research // Discourse and communication. Berlin, Germany: de Gruyter. 1998. Pp. 1- 9.
16. Van Dijk T. A. The Mass Media Today: Discourses of Domination or Diversity? // Javnost/The Public (Ljubljana). 1995. Vol. 2 (2). Pp. 27-45.
17. ZheltukhinaM.R., BusyginaM.V., MerkulovaM.G., ZyubinaI.A., Buzinova L.M. Lin-guopragmatic Aspect of Modern Communication: Main Political Media Speech Strategies and Tactics in the USA and the UK // XLinguae. 2018. Vol. 11 (2). Pp. 639-654.
18. Zheltukhina M.R., Klushina N.I., Ponomarenko E.B., Vasilkova N.N., Dzyubenko A.I. Modern Media Influence: Mass Culture - Mass Consciousness - Mass Communication // XLinguae. 2017. Vol. 10 (4). Pp. 96-105.
Боева-Омелечко Наталья Борисовна, доктор филологических наук, профессор, Южный федеральный университет, кафедра теории и практики английского языка, профессор, Ростов-на-Дону, ул. Большая Садовая, 105/42; e-mail: boeva1961@yandex.ru.
Для цитирования: Боева-Омелечко Н.Б. Средства политической модализации в современном англоязычном медиадискурсе // Актуальные проблемы филологии и педагогической лингвистики. 2018. №4 (32). С. 14-21. DOI: 10.29025/2079-6021-2018-4(32)-14-21.
MEANS OF POLITICAL MODALIZATION IN MODERN ENGLISH-SPEAKING MASS MEDIA DISCOURSE DOI: 10.29025/2079-6021-2018-4(32)-14-21
Natalya B. Boeva-Omelechko ORCID iD: 0000-0002-6992-635X Southern Federal University, Rostov-on-Don, Russia
The article is devoted to the phenomenon ofpolitical modalization, which is an integral feature of the modern media discourse and can be defined as an ideological interpretation of facts and events reported in the media. The relevance of this paper is due to the interest of scientists to the politicalfunction of language, the study ofwhich inevitably raises the problem of the relationship between language and politics. The aim of the work is to describe the linguistic means involved in the implementation of political modalization in the English media discourse. This goal is achieved by applying the methods of seme, contextual and linguistic stylistic analysis, as well as the method of critical discourse analysis. The research is based on British and American media 2014-2018. The paper claims that the basis of political modalization is the ideological assessment influenced by the factor of acceptance or rejection of a particular phenomenon. The author analyzes such means of political modalization as manipulation of nominations, evaluative vocabulary, ideologemes, antonymic oppositions, contrast, conceptual metaphors, irony, morphological means, means of expressive syntax. This analysis expands the understanding of both the mechanisms of political modalization and the linguistic creativity of English-speaking journalists who use various modal units to represent the political reality that meets the interests of certain political forces and contributes to the spread of their ideology. These results are relevantfor the development of discursive and political linguistics, as well as pragmalinguistics and linguistic stylistics as they identify effective ways of English-speaking journalists' influence on a mass audience. The article can be useful for linguists, journalists and politicians in both theoretical and applied aspects.
Key words: English mass media discourse, ideology, political modalization, persuasion, manipulation.
References
1. Bogdanov V.V Tekst i tekstovoye obshcheniye [Text and Communication in the Text], St. Petersburg: Izd-vo Sankt-Peterburgskogo un-ta, 1993, 68 s.
2. Boyeva-Omelechko N.B. Kontrast politicheskoy modalizatsii v amerikanskom i rossiyskom obshchest-venno-politicheskikh diskursakh [Contrast of Political Modalization in American and Russian Social and Political Discourses], Izv. YuFU. Filol. nauki [Proceedings of Southern Federal University. Philology], 2017, no 2, s. 178-186. DOI: 10.23683/1995-0640-2017-2-178-186.
3. Boyeva-Omelechko N.B. Antonimicheskaya kogeziya v sovremennom angliyskom i russkom yazykakh [Antonymic Cohesion in Modern English and Russian], Rostov-on-Don: SKAGS, 2011, 128 s.
4. Boyeva-Omelechko N.B., Kostenko T.F., Volodko VG. Kontrastnaya reprezentatsiya politicheskikh konfliktov v amerikanskom i rossiyskom prezidentskikh diskursakh [The Contrast of Representation of Political Conflicts in American and Russian Presidential Discourses], Izv. YuFU. Filol. nauki [Proceedings of Southern Federal University. Philology], 2016, no 3, s. 61-68. DOI: 18.18522/1995-0640-2016-3-61-68.
5. Karasik V.I. Adresnaya spetsializatsiya v publichnom politicheskom diskurse [Targeted specialization in public political discourse], Vestnik Ros. un-ta druzhby narodov. Seriya: Teoriya yazyka. Semiotika. Seman-tika [Proccedings of the Russian University of Friendship of Peoples. Series: Theory of language. Semiotics. Semantics], 2018, t. 9, no 1, s. 32-49.
6. Krasnova T.I. Drugoy golos. Analiz gazetnogo diskursa russkogo zarubezhia 1917-1920 (22) gg. [Another voice. Analysis of newspaper discourse of Russian abroad 1917-1920 (22)], St. Petersburg: Severnaya zvezda, 2011, 588 s.
7. Markelova T.V. Semantika i pragmatika sredstv vyrazheniya otsenki v ruskom yazyke [Semantics and Pragmatics of the Means of Evaluation in Russian], Filologicheskye nauki [Philological Sciences], 1995, no 3, s. 69-78.
8. Poladko A.V Ideologiya gosudarstvennogo sluzheniya: sotsiokulturnoye pozitsionirovaniye diskursa [The Ideology of Service to the Public: the Socio-cultural Positioning of the Discourse]: avtoref. dis. ... kand. filos. nauk, Krasnodar, 2011, 63 s.
9. Chudinov A.P. Politicheskaya lingvistika [Political Linguistics], Moscow: Flinta, 2007, 256 s.
10. Boulding K. National Images and International Systems, The Journal of Conflict Resolution, 1959, vol. 3 (2), pp. 120-131.
11. Lakoff G., Johnsen M. Metaphors We Live By, Chicago, IL: The University of Chicago Press, 2003, 275 p.
12. Tehranian M. Global Communications and World Politics: Domination, Development and Discourse. Boulder, CO, United States: Lynne Rinner, 1999, 277 p.
13. Tsirkunova S. Through the Prism of Metaphor: a Case Study of the US and UK Political Disourse on the Ukraine Conflict, Acta Scientarum. Language and Culture, 2016, vol. 38 (4), pp. 405-412.
14. Van Dijk T.A. Ideology and Discourse, The Oxford Handbook of Political Ideologies, Oxford: Oxford University Press, 2013, pp. 175-196.
15. Van Dijk T.A. Introduction: discourse analysis in (mass) communication research, Discourse and communication, Berlin, Germany: de Gruyter, 1998, pp. 1-9.
16. Van Dijk T.A. The Mass Media Today: Discourses of Domination or Diversity? // Javnost/The Public (Ljubljana), 1995, vol. 2 (2), pp. 27-45.
17. Zheltukhina M.R., Busygina M.V., Merkulova M.G., Zyubina I.A., Buzinova L.M. Lin-guopragmatic Aspect of Modern Communication: Main Political Media Speech Strategies and Tactics in the USA and the UK, XLinguae, 2018, vol. 11 (2), pp. 639-654.
18. Zheltukhina M.R., Klushina N.I., Ponomarenko E.B., Vasilkova N.N., Dzyubenko A.I. Modern Media Influence: Mass Culture - Mass Consciousness - Mass Communication, XLinguae, 2017, vol. 10 (4), pp. 96-105.
Natalya B. Boeva-Omelechko, Doctor of Philology, professor, Federal State Autonomous Educational Establishment of Higher Education «Southern Federal University», department of theory and practice of the English language, professor; the address: Rostov-on-Don, Bolshaya Sadovaya Str. 105\42; e-mail: boeva1961@ yandex.ru.
For citation: Boeva-Omelechko N.B. Means of Political Modalization in Modern English-speaking Mass Media Discourse. Aktual'nye problemy filologii i pedagogiceskoj lingvistiki [Current Issues in Philology and Pedagogical Linguistics], 2018, no 4 (32), pp. 14-21 (In Russ.). DOI: 10.29025/2079-6021-2018-4(32)-14-21.
