Связь семейной сплоченности и адаптивности по опроснику faces-3 с проявлениями социально-психологического неблагополучия несовершеннолетних

Федунина Наталия Юрьевна; Банников Геннадий Сергеевич

20. Петрова Н.Н., Кучер Е.О. Побочные эффекты терапии и комплаенс больных депрессией // Журнал Неврологии и Психиатрии. - 2012. - Вып. 2, № 11. - С. 77-85.

21. Липс Г.Ф. Основы психофизики. - М.: ДомКнига, 2012. - 112 с.

Summary:

20. Petrova N.N., Kucher E.O. Pobochnye jeffekty terapii i komplaens bol'nyh depressiej // Zhurnal Nevrologii i Psihiatrii. - 2012. - Vyp. 2, № 11. - S. 77-85. (In Russ)

21. Lips G.F. Osnovy psihofiziki. - M.: DomKniga, 2012. - 112 s. (In Russ)

THE EFFECTIVENESS OF TREATMENT WITH THE HERB ST. JOHN'S WORT AND COMPLIANCE OF PATIENTS WITH DISORDERS OF THE DEPRESSIVE SPECTRUM, DEPENDING ON THEIR PERCEPTION OF THE PROFESSIONALISM OF THE ATTENDING PHYSICIAN

S.V. Kharitonov

Moscow scientific-practical center of medical rehabilitation, restorative and sports medicine" of the healthcare Department of Moscow, Russia

In article results of research of efficiency of treatment of patients with an established diagnosis of depressive episode of mild to moderate severity and compliance of these patients, based on the number of passes of the drug. The effectiveness of therapy was evaluated in dynamics, before treatment, after 1 month and after 3 months of therapy according to clinical scale questionnaire depression A. Beck. Additionally, investigated subjective satisfaction with the professionalism of the attending physician, according to the visual analogue 10-point scale.

The study involved 45 patients, 18 people were diagnosed with bipolar affective disorder, current episode mild or moderate depression (F31.3), 15 depressive episodes of mild (F32.0), and 12 patients depressive episode average degree (F32.1).

The study determined that the effectiveness of treatment with the herb St. John's wort was not sufficiently high. Thus, at the beginning of therapy a big role in ensuring compliance played satisfaction with the professionalism of the attending physician. In the future, the role of this factor is significantly reduced and after three months of therapy, a greater effect on compliance of patients had their level of depression and not the subjective satisfaction with the professionalism of the attending physician.

Key words: the herb St. John's wort, depression, compliance, efficiency, dynamics, therapy.

УДК 616.89

СВЯЗЬ СЕМЕЙНОЙ СПЛОЧЕННОСТИ И АДАПТИВНОСТИ ПО ОПРОСНИКУ РЛСЕБ-Э С ПРОЯВЛЕНИЯМИ СОЦИАЛЬНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКОГО НЕБЛАГОПОЛУЧИЯ НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИХ

Н.Ю. Федунина, Г.С. Банников

Центр экстренной психологической помощи ГБОУ ВПО «Московский городской психолого - педагогический университет», г. Москва, Россия

Московский научно-исследовательский институт психиатрии - филиал ФГБУ «Федеральный медицинский исследовательский центр психиатрии и наркологии» МЗ РФ, г. Москва, Россия

Контактная информация:

Федунина Наталия Юрьевна - кандидат психологических наук. Место работы и должность: психолог Центра экстренной психологической помощи ГБОУ ВПО «Московский городской психолого-педагогический университет». Адрес: 127051, г. Москва, ул. Сретенка, д. 29. Телефон: (916) 093-27-61, электронный адрес: NataHa_fedunma@maiLru

Банников Геннадий Сергеевич - кандидат медицинских наук. Место работы и должность: старший научный сотрудник отделения суицидологии Московского НИИ психиатрии - филиала ФГБУ «ФМИЦПН» им. В.П. Сербского Минздрава России. Адрес: 107076, г. Москва, ул. Потешная, д. 3. Телефон: (495) 963-7572. Руководитель научно-исследовательской лаборатории «Научно-методическое обеспечение экстренной психологической помощи» Центра экстренной психологической помощи ГБОУ ВПО «Московский городской психолого-педагогический университет». Адрес: 127051, г. Москва, ул. Сретенка, д. 29. Телефон: (499) 795-1813, электронный адрес: bannikovgs@mgppu.ru

В статье представлен количественный и качественный анализ связи проявлений психологического неблагополучия в подростковом возрасте и структурных особенностей семейной системы. Выборку составили 615 школьников г. Москвы 12-17 лет. Были выдвинуты две гипотезы: 1) о возрастных и половых особенностях связи параметров психологического благополучия и семейных факторов; 2) о связи функциональности семьи и риска психологического неблагополучия. Использовались методики: Шкала безнадежности, Шкала одиночества (UCLA-3), Опросник склонности к агрессии Басса-Перри, Индекс хорошего самочувствия, Опросник личностных расстройств PDQ-IV, Шкала семейной адаптации и сплоченности (БЛСЕБ-З) и модификация проективного рисуночного теста «Семейная социограмма». Были выявлены возрастные различия в динамике оценок сплоченности и адаптивности, а также показано, что низкий уровень сплоченности (разобщенный тип) и адаптивности (ригидный тип) значимо связаны с проявлениями психологического неблагополучия.

Ключевые слова: семья, Шкала семейной адаптации и сплоченности (РЛСЕБ-З), подростки, психологическое неблагополучие, одиночество, безнадежность, агрессия.

Семья является одним из основных защитных факторов, способствующих переживанию нормативных и ненормативных кризисов и стрессовых событий, источником социальной поддержки, пространством психического роста и развития. Однако размывание семейных ценностей, низкая сплоченность, нарушение коммуникаций усиливают дисфункциональный потенциал семьи и способствуют увеличению деструк-тивности, направленной как вовне, так и себя. При анализе семейных факторов традиционно большое значение придается структурным характеристикам, среди которых состав семьи, семейные правила, подсистемы, роли, границы, мифы и семейную историю, иерархия, гибкость, сплоченность.

Семейная сплоченность отражает степень эмоциональной близости членов семьи, психологическое расстояние между ними и выражается в возможности обратиться за помощью, чувстве близости друг к другу, ценности единства семьи, способности совместно противостоять внешним и внутренним стрессорам. Нарушения семейной сплоченности сопряжены с повышением риска психологического неблагополучия [5, 15].

Параметры адаптивности также активно рассматриваются в связи с проблемой девиант-ного поведения. Среди наиболее распространенных тем можно привести исследования влияния родительского контроля, ригидности семейной структуры, особенностей семейных ролей [6]. Базовые структурные параметры сплоченности и адаптивности семейной системы операционали-зированы Олсоном и представлены в опроснике БЛСЕ8-3, который использован в данном исследовании.

Связь сплоченности и адаптивности с проявлениями психологического неблагополучия рассмотрена на материале скринингового обследования учеников в 7-11 классах и учащихся колледжей города Москвы. Проанализированы потенциальные и актуальные факторы риска неблагополучия. К первым относятся патохарак-терологические особенности личности. Ко вторым - депрессивное состояние с переживаниями обиды, безысходности, безнадежности, одиночества, агрессии. Количественный анализ дополнен качественным анализом индивидуальных случаев.

Структурные характеристики семейной системы и психологическое благополучие в подростковом возрасте.

Семейная сплоченность - наиболее важный защитный фактор в сравнении с другими типами социальной связанности [15]. В литературе по подростковой суицидальности семейная сплоченность представлена такими феноменами, как слабость семейных связей, уровень родительской вовлеченности [3, 10], забота, участие, понимание родителей [12], возможность обратиться за помощью и быть услышанным [6], чувство принадлежности [16], доверительные отношения со значимыми взрослыми [8], частота семейных трапез [4] и др. В модели Олсона уровень семейной сплоченности включает следующие показатели: эмоциональная связь, семейные границы, принятие решений, время, друзья, интересы и отдых.

Подшкала «эмоциональная связь» и её поведенческие корреляты в виде отстраненных отношений и чувства непонятности, неуслышан-ности, показывает значимую связь с девиантны-ми и антивитальными проявлениями, снижением

успеваемости, а также трудностями отношений со сверстниками. По данным клинического исследования перед попыткой суицида 41,5% детей пытались поговорить с родителями о своих проблемах, но безрезультатно [5]. Низкая эмоциональная связь может быть сопряжена со снижением чувства принадлежности и повышением ощущения себя как бремени.

Параметр «семейные границы» отражает степень проницаемости/закрытости границ семейной системы. Отмечается, что чем более открытыми являются внешние границы, тем больше закрыты внутрисемейные. Особенности границ находят отражение в различных проявлениях: коалициях, коммуникативных особенностях, степени близости между детьми и родителями и др. [1]. Например, горизонтальные коалиции, в частности, крепость и сплоченность супружеской подсистемы является защитным фактором против суицидальности [7, 13, 14].

Контроль как форма родительской включенности является значимым защитным фактором в группах риска, например, у жертв буллин-га [6]. Шек и коллеги показали, что поведенческий и психологический контроль, наряду с качеством детско-родительских отношений, являются предикторами рискованного поведения и его изменений [14]. Семейный контроль и мониторинг связаны с меньшим распространением суицидальных попыток в группе высокого риска, а семейная связанность - со снижением суицидальных попыток в группе невысокого риска

[9].

Данные литературы по связи особенностей семейной системы и коррелятов суицидального поведения достаточно велики, однако очень редко встречается сочетание количественного и качественного анализа. Данный подход представлен в статье.

Цель исследования: исследование связи семейных факторов и коррелятов суицидального поведения подростков.

Гипотеза: 1.

Существуют половозрастные особенности связи параметров психологического благополучия и семейных факторов (типа семейной системы с точки зрения параметров адаптивности и сплоченности). 2. Подростки, оценивающие свои семьи как более функциональные, менее подвержены риску психологического неблагополучия.

Выборка. В исследовании приняли участие 615 школьников 12-17 лет (329 девушек и 286 юношей, средний возраст - 14,54 ± 1,03 лет) из 20 школ и колледжей г. Москвы.

Методики:

- для оценки восприятия прошлого, настоящего, будущего использовалась шкала «Шкала безнадежности» (Hopelessness Scale, A. Beck);

- для оценки уровня субъективно переживаемого одиночества применялась «Шкала одиночества» (UCLA, версия 3, Д. Рассел);

- «Опросник склонности к агрессии Басса-Перри» включен в мониторинг для выявления степени выраженности физической агрессии, гнева и враждебности;

- «Индекс хорошего самочувствия» (WHO-5, Well-Being Index, ВОЗ) применялся для выявления депрессивной симптоматики;

- оценка личностных характеристик, отражающих эмоциональную нестабильность, импульсивность, негативизм и нарциссическая уязвимость производилась с помощью «Опросника личностных расстройств» (PDQ-IV);

- для исследования особенностей семейного функционирования использовалась методика «Шкала семейной адаптации и сплоченности» (FACES-3 / Тест Олсона);

- для выявления структурных особенностей семьи применялась модификация проективного рисуночного теста «Семейная социограмма» (Эйдемиллер Э.Г., Черемисин О.В.).

Статистического анализ данных производился с помощью компьютерной программы SPSS Statistics 14.0

Процедура.

Обследование проводилось в рамках скрининга риска суицидальности в групповой форме с согласия родителей, учащихся и преподавателей. Данные собирались посредством заполнения опросников. Тестирование проводилось, фронтально, на бумажных бланках с учениками, имеющими согласие родителей на психологическое сопровождение ребёнка.

Описание и обсуждение результатов.

Для оценки особенностей семейной системы был использован опросник FACES-3 Д.Х. Олсо-на, один из наиболее распространенных в отечественной и зарубежной психологии инструментов диагностики семейной структуры. Рассмотрим полученные результаты в соответствии с логикой структуры опросника: уровень семей-

ной сплоченности, уровень семейной адаптации и степень функциональности семейной системы.

Семейная сплоченность.

Представляя сплоченность как континуальную характеристику, Д. Олсон определяет ее противоположности как эмоциональную взаимозависимость (при максимальной степени выраженности сплоченности) и дистанцированность (при минимальной) и выделял 4 типа семейной структуры по сплоченности: разобщенный, разделенный, связанный, сцепленный. В рассматриваемой выборке было получено следующее распределение по типу сплоченности: 33,7% -разобщенный, 33,6% - разделенный, 25,5% -связанный и 4,2% - сцепленный.

Средний показатель сплоченности 33,22 балла соответствует норме для семей с подростками. Таким образом, была выявлена большая тенденция к автономности и дистанцированно-сти, чем к сильной эмоциональной связанности и взаимозависимости. Вопрос, насколько она отражает характеристику возраста или особенности сегодняшних российских подростков в сравнении со сверстниками из других стран, находит отражение в существующих публикациях [2] и нуждается в дальнейшем исследовании.

Не было выявлено значимых возрастных или половых различий по уровню сплоченности. Отметим, однако, интересную динамику перехода от 10 к 11 классу. Для учащихся 10 класса характерна равная представленность разобщенного и разделенного типов семейной системы (по 41,7%), а связанный тип составил 16,7%. Таким образом, наблюдается тяготение к полюсу дистанцированности, снижения эмоциональной сплоченности, отражающей тенденцию к сепарации от родителей. Для выпускного 11 класса ситуация в корне меняется. Процент разобщенного стиля падает до 25%, а разделенного и связанного возрастает до 53,6% и 21,4%, соответственно. Можно предположить, что стресс выпускного класса, предстоящих экзаменов приводит к повышению эмоциональной сплоченности в семье, делает подростков снова более близкими к родителям, активно включающимся в академическую сферу. В этом плане интересны и паттерны, характерные для учащихся колледжа, которые вне ситуации академического стресса «возвращают» выявленную у десятиклассников тенденцию к дистанцированию (разобщенный тип представлен у 42,9% респондентов).

Семьи с разным типом сплоченности имели значимые различия по выраженности переживания безнадежности (р=0,000), одиночества (р=0,043), негативизма (р=0,043) (тест Краскала-Уоллиса). Подростки, описывающие свои семьи как менее сплоченные, отличались более высокими показателями по вышеприведенным параметрам.

Уровень семейной сплоченности включает эмоциональную связь, семейные границы, принятие решений, время, друзья, интересы и отдых. Большинство подшкал обнаружило значимую корреляцию с такими факторами риска, как безнадежность и одиночества, а также с проявлениями характерологических акцентуаций.

Подшкала «эмоциональная связь» показала корреляции практически со всеми параметрами психологического благополучия. Этот фактор является одним из наиболее распространенных в изучении риска суицидального поведения подростков. Девушки показали значимо более высокие баллы, чем юноши (р=0,000) (критерий Манна-Уитни), а более юные респонденты (7 и 8 класс) оценили эмоциональную связь в своей семье выше, чем старшеклассники (р=0,014) (тест Краскал Уоллис). Половые различия были получены и для шкал «семейные границы» и «принятие решений». У девушек наблюдаются более высокие показатели, чем у юношей (р=0,006) (критерий Манна-Уитни). Кроме того, девушки ощущают большую вовлеченность всех членов семьи в принятие решений (р=0,032) (критерий Манна-Уитни).

Подшкала «интересы и отдых» («На семейных мероприятиях присутствует большинство членов семьи. Нам трудно представить себе, что мы могли бы предпринять всей семьей») коррелирует в рассматриваемой выборке только с параметром «одиночество». Однако интересно, что в литературе совместное проведение времени признается одним из ключевых защитных факторов от ряда форм рискованного поведения подростков [4]. Впрочем, схожую смысловую нагрузку несет параметр «время» («Мы любим проводить свободное время все вместе»), обнаруживающий корреляцию практически со всем параметрами психического здоровья. Аналогичная тенденция характеризует и вопрос подшка-лы «друзья» («Мы с одобрением относимся к друзьям других членов семьи»), который также показывает возрастные различия: более юные

респонденты имели более высокие баллы дителей по поводу попадания в плохую компа-(р=0,08) (тест Краскала-Уоллиса). Возможно, нию, большим контролем жизни ребенка. Дан-большая открытость семьи к друзьям у младших ное предположение нуждается в дополнитель-подростков связана с меньшими тревогами ро- ном исследовании.

Таблица 1

Корреляции показателей сплоченности и ее составляющих с параметрами психологического благополучия

Показатель Сплоченность Эмоциональная связь Семейные границы Принятие решений Время Друзья Интересы

Безнадежность -0,290** -0,307** 0,173** -0,257** -0,302** -0,152** -0,067

0,000 ,000 0,000 0,000 0,000 0,000 0,107

615 615 615 615 615 615 615

Одиночество -0,360** -0,359** 0,179** -0,338** -0,338** -0,248** -0,086*

0,000 0,000 0,000 0,000 0,000 0,000 0,040

615 615 615 615 615 615 615

Физическая агрессия -0,110** -0,094* 0,095* -0,082 -0,149** -0,136** -0,035

0,009 0,025 0,023 0,050 0,000 0,001 0,399

615 615 615 615 615 615 615

Гнев -0,160** -0,182** 0,084* -0,114** -0,195** -0,126** -0,009

0,000 ,000 0,044 0,006 0,000 0,002 0,826

615 615 615 615 615 615 615

Враждебность -0,290** -0,312** 0,186** -0,247** -0,261** -0,192** -0,069

0,000 0,000 0,000 0,000 0,000 0,000 0,098

615 615 615 615 615 615 615

Вербальная агрессия -0,035 -0,062 0,087* 0,001 -0,098* -0,023 -0,002

0,400 0,136 0,037 0,988 0,018 0,586 0,960

615 615 615 615 615 615 615

Настроение 0,260** 0,301** -0,181** 0,252** 0,280** 0,149** 0,027

0,000 0,000 0,000 0,000 0,000 0,000 0,525

615 615 615 615 615 615 615

Нарциссизм -0,065 -0,085* 0,049 -0,002 -0,025 -0,049 -0,053

0,123 0,042 0,238 0,960 0,555 0,238 0,209

615 615 615 615 615 615 615

Пограничность -0,157** -0,202** 0,153** -0,130** -0,172** -0,092* -0,044

0,000 0,000 0,000 0,002 0,000 0,029 0,290

615 615 615 615 615 615 615

Негативизм -0,218** -0,262** 0,170** -0,215** -0,239** -0,174** -0,030

0,000 0,000 0,000 0,000 0,000 0,000 0,477

615 615 615 615 615 615 615

Примечание: коэффициент корреляции Спирмена. ** - уровень значимости 0,01; * - уровень значимости 0,05.

Если выделять вопросы наиболее связанные с признаками социально-психологической дезадаптации (корреляции значимы при p<0,05), то к таковым можно отнести: «Члены нашей семьи более близки с посторонними, чем друг с другом» с самоповреждающим поведением (0,175), одиночеством (0,095110), безнадежностью (0,02354) «Правила в нашей семье изменяются» с самоповреждающим поведением (0,065344) одиночеством (0,095110), «Нам трудно представить себе, что мы могли бы предпринять всей семьей» с самоповреждающим поведением (0,111605), «Дети самостоятельно выбирают форму поведения» одиночеством (0,035344), безнадежностью (0,075344).

Семейная адаптация.

Уровень адаптивности семейной системы представляет собой вторую характеристику в модели Олсона. Он охарактеризован четырьмя типами: хаотичный, структурный, гибкий, ригидный. В рассматриваемой выборке было получено следующее распределение по типу адаптивности: 63,1% - хаотичный, 7,8% - структурный, 24,7% - гибкий и 4,4% - ригидный. Таким образом, явное преобладание имеет хаотичный стиль. Для него свойственна неустойчивость руководства, импульсивность решений, неясность ролей, непредсказуемость. Средний показатель 29,32 баллов несколько превышает норму.

Группы по типу адаптивности обнаруживают значимое различие по показателям безнадежности (р=0,002), одиночества (р=0,001) и Индекса хорошего самочувствия (р=0,006) по тесту Краскала-Уоллиса. Ригидный тип семейной системы связан с более высокими показателями безнадежности и одиночества и пониженным настроением. Для хаотичного стиля, напротив, свойственны наиболее благоприятные показатели по этим параметрам.

Были выявлены значимые различия по возрасту (р=0,016) (по тесту Краскала-Уоллиса). Интересно, что максимальный процент ригидного типа семей наблюдается в 7 классе, и у учеников колледжа и составляет 7,8 и 10,7%, соответственно. С одной стороны, это может говорить о снижении давления и контроля в переходном возрасте, где возраст 7 класса оказывается рубежным. С другой стороны, отражает ощущение необходимости новых семейных перестроек у учащихся колледжа. Интересно, что у

учеников 11 класса вообще не встречались столь низкие баллы по адаптивности, которые бы соответствовали ригидному типу семьи. В этой возрастной группе, напротив, основным (57,1%) является хаотичный тип семейной системы. Возможно, это связано с тем, что на стресс подготовки к ЕГЭ и поступлению в выпускном классе семья реагирует упрощением и ослаблением структуры семейных правил, требований и норм, воспринимая это как условие, содействующее успешному окончанию школы и поступлению («только бы ребенок учился»). Напротив, учащиеся колледжа, где стресс поступления уже позади, на порядок реже отмечали свои семьи как хаотичные по типу сплоченности (25%), и наиболее часто относят к структурированному и гибкому типу (64,3%). Впрочем, как уже отмечалось, для студентов колледжа был свойственен и наибольший процент ригидного типа семейной системы, показавший связь с неблагополучием по целому ряду параметров психического здоровья.

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

К параметрам адаптивности Олсон отнёс «лидерство», «контроль», «дисциплина», «роли», «правила».

Параметр «контроль» («При решении проблем учитываются предложения детей». «В нашей семье большинство решений принимается родителями») отражает в трактовке пунктов опросника Олсона степень агентивности подростка, возможности его активного участия в жизни семьи. Были выявлены значимые различия в выраженности этой характеристики по возрасту (р=0,018). В старшей группе показатели по данному параметру выше, чем в младшей. Параметр «дисциплина» («Дети самостоятельно выбирают форму поведения. Наказания обсуждаются родителями и детьми вместе») в трактовке опросника Олсона также скорее отражает активность подростка, чем вовлеченность родителя. Он предполагает учет позиции ребенка даже в контроле негативных проявлений. Параметр «правила» («Правила в нашей семье изменяются») отражает лишь один процесс - изменчивость. Безусловно, это важная составляющая адаптивности семьи, учитывая, насколько болезненный и сложный процесс изменения правил. Правила задают распределение семейных ролей и функций, мест в семейной иерархии, решение о том, что можно делать, а что нельзя [1].

Таблица 2

Корреляции показателей гибкости и ее составляющих с параметрами психологического благополучия

Показатель Лидерство Контроль Дисциплина Роли Р Правила Гибкость

Безнадежность -0,096* -0,062 -0,158** -0,090* -0,008 -0,051

0,021 0,138 0,000 0,032 0,847 0,226

615 615 615 615 615 615

Одиночество -0,119** -0,058 -0,224** -0,091* -0,032 -0,018

0,004 0,164 0,000 0,030 0,451 0,675

615 615 615 615 615 615

Физическая агрессия 0,042 0,014 -0,042 -0,001 0,071 0,069

0,320 0,740 0,312 0,988 0,089 0,100

615 615 615 615 615 615

Гнев 0,062 0,025 -0,055 0,037 0,071 0,116**

0,137 0,551 0,191 0,377 0,090 0,005

615 615 615 615 615 615

Враждебность -0,007 0,012 -0,172** -0,035 0,092(*) 0,061

0,873 0,776 0,000 0,410 0,027 0,148

615 615 615 615 615 615

Вербальная агрессия 0,100* 0,046 0,052 0,045 0,074 0,115**

0,016 0,270 0,212 0,284 0,076 0,006

615 615 615 615 615 615

Настроение 0,095* 0,069 0,183** 0,046 0,044 -0,005

0,022 0,101 0,000 0,274 0,292 0,904

615 615 615 615 615 615

Нарциссизм 0,124** 0,089(*) 0,001 0,044 0,129** 0,097*

0,003 0,034 0,988 0,292 0,002 0,021

615 615 615 615 615 615

Пограничность -0,015 0,008 -0,107* -0,022 0,029 0,032

0,723 0,849 0,010 0,598 0,490 0,451

615 615 615 615 615 615

Негативизм -0,036 0,003 -0,172** 0,011 0,003 0,035

0,384 0,946 0,000 0,790 0,939 0,405

615 615 615 615 615 615

Примечание: коэ<

)фициент корреляции Спирмена. ** - уровень значимости 0,01; * - уровень значимости 0,05.

Параметр «роли в семье» («В нашей семье изменяется способ выполнения повседневных дел». «Домашние обязанности могут переходить от одного члена семьи к другому». «Трудно сказать, какие обязанности в домашнем хозяйстве

выполняет каждый член семьи») отражают особенности распределения обязанностей по дому. Он показал положительную корреляцию со всеми проявлениями акцентуации и с показателями по одиночеству.

Резюмируя представления о разных типах сплоченности и адаптивности, Олсон выделил три интегральные характеристики семей: функциональная (раздельная и структурированная, раздельная и гибкая, связанная и структурированная и связанная и гибкая), полуфункциональная (разобщенная и структурированная, разобщенная и гибкая, сцепленная и структурированная, сцепленная и гибкая, ригидная и раздельная, ригидная и связанная, хаотичная и раздельная, хаотичная и связанная) и дисфункциональная (разобщенная и ригидная, разобщенная и хаотичная, сцепленная и ригидная, сцепленная и хаотичная).

В обследованной выборке 15,3% составили функциональные семьи, 64,1% - полуфункциональные и 20,7% - дисфункциональные. Таким образом, большинство семей может быть отнесено к полуфункциональному типу семейной системы. Были получены различия между группами по переменным «безнадежность» (р=0,000), «одиночество» (р=0,000), гнева (р=0,007), враждебности (р=0,000), «Индекса хорошего самочувствия» (р=0,001), нарциссизма (р=0,0053), «негативизм» (р=0,020) (Kruskal Wallis Test).

Дополнительно нами был проведен сравнительный анализ представлением о реальной и идеальной семье. При анализе идеального образа семьи было выявлено, что оценка адаптивности идеальной семьи практически совпадает с реальной, тогда как распределение типов по сплоченности меняется в основном за счет снижения процента предпочтения разобщенного типа и повышения связного, то есть роста показателя сплоченности.

Реальная и идеальная семья. Анализ рисунков.

Количественный анализ был дополнен качественным анализом индивидуальных случаев. Проанализировано 98 рисунков реальной и идеальной семьи. По результатам анализа были выделены следующие категории: отказ от задания, совпадение рисунка идеальной и реальной семьи, рисунок будущей семьи, рисунок семьи с изменениями в семейной системе. 9 человек отказались от выполнения задания и 15 человек отметили, что не хотят ничего менять («в моей семье меня все устраивает»). Респонденты, представившие рисунки идеальной семьи, распределились по двум основным группам: с отображением своей будущей семьи и описанием

изменений в своей реальной семейной системе. Рассмотрим их подробнее.

Рисунки будущей семьи представило 23 подростка, 7 из которых входят в группу риска (два с самоповреждающим поведением).

У одного испытуемого на рисунке идеальной семьи отражена стадия «монады». Рисунок принадлежит респонденту А., девушке 16 лет (10 класс). Для нее характерно снижение настроения (по «Индексу хорошего самочувствия» - 5 баллов), повышенные показатели агрессивности (риск по «физической агрессии» (31 балл), и «гневу» (27 балл) по опроснику Бас-са-Перри), риск по шкалам негативизму (72,9 балл) и эмоциональной-неустойчивости (погра-ничности) (80,8 балл) (опросник PDQ). По результатам опросника Олсона респондент А. оценивает свою реальную семью как обособленную и хаотичную (35 балла по сплоченности и 32 по адаптивности), а в идеале - как взаимозависимую и хаотичную (39 балла по сплоченности и 35 баллов по гибкости).

Рис. 1. Реальная семья. Респондент А.

Рис. 2. Идеальная семья. Респондент А.

Респондент изображает свою семью в виде роботов, у которых вместо лиц вписаны семейные роли. В рисунке идеальной семьи лицо и вовсе пусто, что может свидетельствовать, с одной стороны, о высокой внутренней напряженности снижении чувства реальности и радости жизни, остро протекающем процессе сепарации с выраженным переживанием одиночества, а с другой стороны с трудностями конструирования индивидуальной и социальной идентичности.

Стадия диады представлена в семи рисунках (4 респондента из группы риска, из них 1 с самоповреждающим поведением). В трех случаях это собственно диада («я и кто-то еще»), еще в трех случаях образы я и партнера приводятся вместе со всеми фигурами родительской семьи, нарисованными на рисунке реальной семьи. А в одной случае показан процесс сепарации.

Респондент Я., девушка 16 лет. На фоне благополучных результатов по методикам оценки переживаний одиночества и безнадежности обращает на себя внимание низкий показатель по «Индексу хорошего самочувствия» (7 баллов), повышенный уровень физической агрессии (30 баллов) и враждебности (23 балла), а также по нарциссизму (93,6) и эмоциональной неустойчивости (пограничности) (86,4) (опросник PDQ). Респондент Я. оценивает свою семью сейчас как обособленную и хаотичную (36 балла по сплоченности и 34 по адаптивности), что практически совпадает с идеальным образом (37 баллов по сплоченности и 31 баллов по гибкости).

Можно отметить ряд интересных отличий в этих двух рисунках. Они выдержаны в одном стиле, а образ девушки практически повторяет материнский. Однако на рисунке идеальной семьи респондент обретает тело, а также меняется подпись: обретенное в семье имя на «я». Фигура матери становится меньше. Руки мамы на втором рисунке удлиняются, как бы следуя за выходящей за пределы семейного круга дочерью. Вид у родителей вполне довольный, вот только голова и правые конечности папы перестают умещаться в семейном кругу (он тоже совершает движение из круга). Вероятно, это может говорить о тревоге, что при сепарации дочери, обретающей свое я, мать остается одна.

Наиболее распространенной в обследованной выборке оказалась стадия триады. 15 респондентов (3 случая группы риска, 1 с само-

повреждающим поведением) изобразили ее на рисунке идеальной семьи.

Рис. 3. Реальная семья. Респондент Я.

о °

Рис. 4. Идеальная семья. Респондент Я.

Респондент Б., девушка 15 лет. В ее результатах обращает на себя внимание повышенных уровень физической агрессии (30 баллов), а также патохарактерологических особенностей по всем трем рассматривавшимся шкалам: нарциссизма (89,6), эмоциональной неустойчивости (пограничности) (72,9), негативизма (86,5). По результатам опросника Олсона респондент Б. оценивает свою семью как обособленную и хаотичную (33 балла по сплоченности и 34 по адаптивности), а в идеале - как разобщенную и хаотичную (23 балла по сплоченности и 33 баллов по гибкости). Кроме того, по ряду ответов на пункты различных опросников («будущее мне представляется во тьме», «расплывчатым и неопределенным» (шкала безнадежности), «я не понимаю, почему иной раз мне так горько» (шкала агрессии), «чувство, что Вас никто не

знает по-настоящему» (шкала одиночества) и др. можно предположить, что, несмотря на социальную желательность и распахнутость / открытость (см. рисунок реальной семьи), респонденту пока не хватает символических средств и инструментов. Отсюда и безрукость действующих лиц на рисунке идеальной семьи. Интересно нетипичное снижение баллов по сплоченности в оценке идеальной семьи. От распахнутых объятий реальной семьи в рисунке идеальной семьи ничего не остается. Возможно, в семье респондент не получает достаточного контейнирования своих переживаний и тревог, несмотря на обилие окружающих персонажей и внешнюю эмоциональную теплоту. Фигура матери обрезана, а фигура отца отдалена и походит на удивленную куклу Пьеро с жабо, девочка в большей степени опирается на фигуру бабушки, больше напоминающая облако.

Рис. 5. Реальная семья. Респондент Б.

Рис. 6. Идеальная семья. Респондент Б.

Основной массив материалов составили рисунки, в которых изображены изменения в семейной системе. В 22 случаях на рисунке идеальной семьи представлено изменение состава семьи. Рассмотрим основные типы изменений:

- привнесение фигуры домашнего животного (кошки, собаки, рыбок) - 5 случаев. Все респонденты в этой группе показали по опросникам результаты, соответствующие норме;

- введение фигуры отца - 5 случаев (3 группы риска, из них 2 случая самоповреждающего поведения). Еще один случай (с историей самоповреждающего поведения) представляет исключение фигуры отца из состава семьи;

- дополнение фигурами расширенной семьи: бабушки, дедушки, двоюродные братья и сестры, родные сиблинги, живущие отдельно. Сюда вошли 9 респондентов (4 группы риска). В одном случае происходит попытка исключения младшего брата в рисунке идеальной семьи (зачеркнута фигура брата и надпись «и никаких мелких»). В одном рисунке (респондента с историей самоповреждающего поведения) в рисунке реальной семьи представлена лишь одна фигура «я», тогда как в идеальной происходит дополнение фигурами родителей и сиблингов.

Рассмотрим подробнее несколько случаев.

Респондент Г., юноша 16 лет, 9 класс. Профиль результатов по тестам показывает высокий уровень одиночества, безнадежности, снижение настроения (4 балла по «Индексу хорошего самочувствия»), высокий уровень эмоциональной неустойчивости (пограничности) (опросник PDQ). Реальная семья оценивается как разделенная и гибкая (32 балла по сплоченности и 29 баллов по гибкости). Идеальная семья видится как связанная (38 по сплоченности) и гибкая (25 по адаптивности).

Фигура отчима на рисунке реальной семьи является самой большой и грозной. Мать смотрит более ласково, но она далеко и не может защитить: она самая бледная из всех. Бабушка тоже далеко, к тому же она занята: она вяжет. Фигура «я» прорисована тревожно, особенно нижняя половина. Руки практически сливаются с телом. Фигура отца на рисунке идеальной семьи - единственная одетый персонаж. Кроме того, он изображен в социально значимой роли добытчика семьи - ходит на работу.

Рис. 7. Реальная семья. Респондент Б.

Рис. 8. Идеальная семья. Респондент Б.

Респондент С., юноша 15 лет, 9 класс.

спондент С. оценивает свою семью сейчас как разобщенную и гибкую (27 балла по сплоченности и 25 по адаптивности), а в идеале - как связанную и хаотичную (42 балла по сплоченности и 30 баллов по гибкости).

Рис. 10. Идеальная семья. Респондент С.

В рисунках респондента С. отражено желаемое уменьшение дистанции с отцом, живущим отдельно.

Респондент Е., девушка 15 лет. Высокий уровень безнадежности и одиночества, низкий балл по «Индексу хорошего самочувствия» (4), самоповреждающее поведение, черты негативизма, эмоциональной неустойчивости (погра-ничности). По результатам опросника Олсона респондент Е. оценивает свою семью сейчас как разобщенную и ригидную (21 балл по сплоченности и 17 по адаптивности), а в идеале - как разделенную и гибкую (32 балла по сплоченности и 29 баллов по адаптивности).

Рис. 9. Реальная семья. Респондент С.

Отмечает эпизод самоповреждающего поведения, повышенный уровень безнадежности, одиночества, агрессии, черт негативизма (89,6) эмоциональной неустойчивости (пограничности) (86,4). По результатам опросника Олсона ре-

Рис. 11. Реальная семья. Респондент Е.

Сильная и многократная штриховка, а также исключение фигуры отца в идеальной картине

семьи в сочетании с повышенными показателями неблагополучия могут служить сигналом о помощи и мишенью интервенции.

Рис. 12. Идеальная семья. Респондент Е.

И последняя группа рисунков связана с изменением расстояния между фигурами членов семьи, их формой, размером, типом связей между ними. Сюда входит 29 анкет. 8 респондентов - группа риска, из них 3 - с самоповреждающим поведением.

Респондент Н., девушка 16 лет, учится в 9 классе. Высокий уровень безнадежности, эпизод самоповреждающего поведения. Опросник Ол-сона заполнила не до конца.

Рис. 13. Реальная семья. Респондент Н.

В данном случае идеальная картина ведет к еще большей слитности всех членов семьи. Если в рисунке реальной семьи фигуры «я» и «брат» «поглощены» и находятся внутри фигур мамы и бабушки, а фигура дедушки отделена, то на рисунке идеальной семьи «я» и «брат» уже не про-

слеживаются, несмотря на введение отцовской фигуры.

\

У

/

Рис. 14. Идеальная семья. Респондент Н.

Можно предположить значительные трудности сепарации, индивидуализации, нарушения детско-родительских отношений. Требуется консультация специалиста.

Выводы:

Таким образом, для обследованной выборке характерно снижение баллов по сплоченности (33,7% - разобщенный, 33,6% - разделенный) и высокие баллы по адаптивности (63,1% - хаотичный), что отражает неустойчивость руководства, импульсивность решений, неясность ролей, непредсказуемость в сочетании с эмоциональным дистанцированием и слабостью семейных связей. Схожие результаты были получены в исследовании Т.Н. Яблонской [2], показавшей снижение уровня сплоченности и предпочтение гибкого и хаотичного стиля по адаптивности. Были выявлены возрастные различия в динамике показателей по сплоченности и адаптивности, в частности, показана роль стресса выпускного класса и его влияние на особенности структуры семейной системы. В образе идеальной семьи отражено увеличение показателей сплоченности, что может свидетельствовать о потребности в более глубоком эмоциональном контакте. Распределение типов по адаптивности осталось практически неизменным.

В сравнении с параметром «сплоченности» и его подшкалами, «гибкость» обнаруживает значимо меньше связей с коррелятами психологического благополучия. По отношению к некоторым подшкалам были выявлены половозрастные

различия. Подростки из семей с разным типом сплоченности и адаптивности значимо отличались по выраженности переживания безнадежности и одиночества, заострений характера (нарциссизма и негативизма), а рассмотрение интегральных характеристик семей по степени их функциональности показало также отличие по «Индексу хорошего самочувствия» и опроснику совладания с агрессией Басса-Перри. Низкий уровень сплоченности (разобщенный тип) и адаптивности (ригидный тип) значимо связан с

Литература:

1. Варга А.Я., Драбкина Т.С. Системная семейная психотерапия. Краткий лекционный курс. - СПб.: Речь, 2001. - 144 с.

2. Яблонская Т.Н. Динамика семейных отношений в период кризиса подростковости ребенка // Личность и общество: проблемы взаимодействия: Личность и общество: проблемы взаимодействия: материалы VI Международной научной конференции / Челябинский филиал Университета РАО, 25 апреля 2013 г. - Челябинск: Монограф, 2013. - С. 128-134.

3. Boeninger D.K., Masyn K.E., Conger R.D. Testing Alternative Explanations for the Associations Between Parenting and Adolescent Suicidal Problems // Journal of Research on Adolescence. - 2013. - June. - Vol. 23, № 2. - Р. 331-344.

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

4. Goldfarb S., Tarver W.L., Sen B. Family structure and risk behaviors: the role of the family meal in assessing likelihood of adolescent risk behaviors // Psychology research and behavior management. - 2014. - № 7. -Р. 53-66.

5. Hedeland R.L., J0rgensen M.H., Teilmann G. Childhood suicide attempts with acetaminophen in Denmark: characteristics, social behaviour, trends and risk factors // Scandinavian journal of public health. -2013. - May. - Issue 41, № 3. - Р. 240-246.

6. Jantzer V., Haffner J., Parzer P. Does parental monitoring moderate the relationship between bullying and adolescent nonsuicidal self-injury and suicidal behavior? A community-based self-report study of adolescents in Germany // BMC public health. - 2015. - № 15. - Р. 583.

7. Jelenova D., Lacinova L., Prasko J. Interparental conflict and adolescent suicidality // European Psychiatry. - 2013. - Vol. 28. - Р. 1.

8. Pisani A.R., Wyman P.A., Petrova M. Emotion regulation difficulties, youth-adult relationships, and suicide attempts among high school students in underserved communities // Journal of Youth and Adolescence: A Multidisciplinary Research Publication. - 2013. - Vol. 42, № 6. - Р. 80.

проявлениями психологического неблагополучия.

Использование опросника FACES-Ш может представлять диагностический интерес в сочетании с проективными методиками семьи, существенно расширяющими данные о субъективно воспринимаемых структурных и коммуникативных особенностях семейной системы, ресурсных и проблемных точек, возможных мишеней психологической консультативной работы.

References:

1. Varga A.Ja., Drabkina T.S. Sistemnaja semejnaja psi-hoterapija. Kratkij lekcionnyj kurs. - SPb.: Rech', 2001. - 144 s. (In Russ)

2. Jablonskaja T.N. Dinamika semejnyh otnoshenij v period krizisa podrostkovosti rebenka // Lichnost' i obshhestvo: problemy vzaimodejstvija: Lichnost' i obshhestvo: problemy vzaimodejstvija: materialy VI Mezhdunarodnoj nauchnoj konferencii / Cheljabinskij filial Universiteta RAO, 25 aprelja 2013 g. -Cheljabinsk: Monograf, 2013. - S. 128-134. (In Russ)

3. Boeninger D.K., Masyn K.E., Conger R.D. Testing Alternative Explanations for the Associations Between Parenting and Adolescent Suicidal Problems // Journal of Research on Adolescence. - 2013. - June. - Vol. 23, № 2. - P. 331-344.

4. Goldfarb S., Tarver W.L., Sen B. Family structure and risk behaviors: the role of the family meal in assessing likelihood of adolescent risk behaviors // Psychology research and behavior management. - 2014. - № 7. -P. 53-66.

5. Hedeland R.L., J0rgensen M.H., Teilmann G. Childhood suicide attempts with acetaminophen in Denmark: characteristics, social behaviour, trends and risk factors // Scandinavian journal of public health. -2013. - May. - Issue 41, № 3. - P. 240-246.

6. Jantzer V., Haffner J., Parzer P. Does parental monitoring moderate the relationship between bullying and adolescent nonsuicidal self-injury and suicidal behavior? A community-based self-report study of adolescents in Germany // BMC public health. - 2015. - № 15. - P. 583.

7. Jelenova D., Lacinova L., Prasko J. Interparental conflict and adolescent suicidality // European Psychiatry. - 2013. - Vol. 28. - P. 1.

8. Pisani A.R., Wyman P.A., Petrova M. Emotion regulation difficulties, youth-adult relationships, and suicide attempts among high school students in underserved communities // Journal of Youth and Adolescence: A Multidisciplinary Research Publication. - 2013. - Vol. 42, № 6. - P. 80.

9. Rosso A.E. It's all relative : the differential effects of family connectedness on adolescent suicide attempts Thesis (MPH). - University of Auckland, 2011.

10. Sabia J.J., Rees D.I. The effect of parental involvement laws on youth suicide // Economic Inquiry. -2013. - January. - Vol. 51, № 1. - P. 620-636.

11. Saffer B.Y., Glenn C.R., Klonsky E.D. Clarifying the relationship of parental bonding to suicide ideation and attempts // Suicide and Life-Threatening Behavior. - 2015. - August. - Vol. 45, № 4. - P. 518-528.

12. Shaikh I.A., Shaikh M.A. Correlates of seriously considering attempting suicide among Jordanian students in grades 8 to 10 // Eastern Mediterranean health journal. - 2010. - Nov. - Vol. 16, № 11. - P. 1198-1199.

13. Shek D.T.L., Ng C.S.M. Family quality of life, personal well-being, and risk behavior in early adolescents in Hong Kong: related phenomena and research gaps // Chinese adolescents in Hong Kong. - 2014. -Vol. 5 of the series Quality of Life in Asia. - P. 1-18.

14. Shek D.T.L., Moon Y.M. Law Parental Behavioral Control, Parental Psychological Control and Parent-Child Relational Qualities: Relationships to // Chinese adolescents in Hong Kong. - 2014. - Vol. 5 of the series Quality of Life in Asia. - P. 51-69.

15. Stone D.M., Luo F., Lippy C. The role of social connectedness and sexual orientation in the prevention of youth suicide ideation and attempts among sexually active adolescents // Suicide and life-threatening behavior. - 2015. - August. - Vol. 45, № 4. - P. 415430.

16. Timmons K.A., Selby E.A., Lewinsohn P.M., Joiner T.E. Parental displacement and adolescent suicidality: exploring the role of failed belonging // Journal of clinical child and adolescent psychology. - 2011. -Vol. 40, № 6. - P. 807-817.