CC BY
45
Связь аллельных вариантов гена VDR c рассеянным склерозом Бабенко С.А.\ Алифирова В.М.2, Орлова Ю.Ю.2, Пузырёв В.П.1, 2 Association between VDR polymorphism and multiple sclerosis Babenko S.A., Alifirova V.M., Orlova Yu.Yu., Pusyryov V.P.
1 НИИ медицинской генетики ТНЦ СО РАМН, г. Томск
2 Сибирский государственный медицинский университет, г. Томск
© Бабенко С.А., Алифирова В.М., Орлова Ю.Ю., Пузырёв В.П.
Проведен анализ ассоциаций полиморфных вариантов гена VDR с рассеянным склерозом (РС). Показана связь аллельного варианта vdr т/t с заболеванием (p < 0,05). У больных РС вариант т/t оказался ассоциирован с количеством
эозинофилов (p < 0,05). Аллельные варианты в/ь и F/f связаны с показателями СОЭ, уровнем иммуноглобулина g и количеством cDis-кпеток (p < 0,05). Носители гаплотипа Bft vdr имеют повышенный, а ыг - пониженный риск развития РС (p < 0,05). Полученные данные позволяют предполагать роль указанных маркеров в развитии РС и типов его течения.
Genotypes and haplotypes frequencies for VDR polymorphisms in case-control studies of multiple sclerosis (MS) were investigated. Results show an association of VDR T/t variant with diseases (p < 0,05). This marker was also associated with amount of eosinophils in MS patients (p < 0,05). Polymorphisms B/b and F/f was associated with ESR level, IgG level and amount of the CD16 + cell (p < 0,05). We demonstrate that the Bft haplotype significantly higher observed at MS patients and btT — at healthy person Received data allow suggests that the allele t VDR and Bft haplotype of VDR
gene could increase susceptibility to MS and have influence on clinical manifestation of diseases.
Введение
Рассеянный склероз (РС) — хроническое прогрессирующее воспалительное и дегенеративное заболевание центральной нервной системы, характеризующееся образованием множественных очагов демиелинизации в центральной нервной системе [з, 22]. Не вызывает сомнения, что РС является мультифакториаль-ным заболеванием (МФЗ) и формируется при неблагоприятном сочетании у индивидуума комплекса средовых, генетических и эпигенетических факторов [8]. Причем влияние всех компонентов значимо, и на сегодняшний день нет убедительных доказательств в пользу преобладания какого-либо из них [13]. Согласно современным представлениям в генетике человека, подверженность индивидов к МФЗ определяется сочетанием вариантов генов, отдельные эффекты которых в отношении патологии
могут быть невелики. Наиболее распространенным приемом анализа генов-кандидатов является исследование их ассоциаций с клиническими фенотипами заболеваний [5]. Задачей исследователей при изучении РС является понимание не только самого механизма развития, но и факторов, определяющих ту или иную форму заболевания, тип течения, клинические особенности проявления и даже ответ на проводимую терапию. В качестве генов подверженности к РС преимущественно рассматриваются гены, так или иначе вовлеченные в иммунный ответ, гены миелина, некоторых гормонов, а также ряд генов, определяющих дегенеративные изменения (например, гены апоптоза) и ремиелинизацию [з, 19].
В последнее время в качестве важной имму-норегуляторной единицы внимание исследователей привлекает система витамина D [15]. Впервые о возможных иммунных функциях витамина
Бабенко С.А., Алифирова В.М., Орлова Ю.Ю., Пузырёв В. склерозом
D было заявлено более 25 лет назад, а сейчас уже не вызывает сомнения, что витамин D имеет широкий ряд функций — контроль дифферен-цировки клеток, иммуномодуляция, ингибирова-ние воспаления, контроль уровня гормонов [9, ю,
12, 15].
На модели экспериментального аллергического энцефаломиелита (ЭАЭ) был установлен предупреждающий развитие процесса и даже лечебный эффект витамина D [14]. При РС отмечено положительное действие витамина D в комплексной терапии заболевания, в частности, показано, что его профилактическое назначение может предупредить развитие патологии [9]. Метаболизм витамина D прямо или косвенно регулируют более чем 200 генов. Наиболее активно изучаемым является ген рецептора витамина D — VDR, расположенный у человека в регионе ^12^14. Высокая полиморфность и активная вовлеченность белкового продукта в физиологические процессы у человека привлекают внимание исследователей к этому гену.
В связи с этим целью настоящего исследования стал анализ ассоциаций полиморфных вариантов гена VDR с риском развития рассеянного склероза, а также особенностей течения заболевания у русских, проживающих на территории Томской области.
Материал и методы
Молекулярно-генетическое исследование проводилось в Томске на базе НИИ медицинской генетики ТНЦ СО РАМН. Выборка больных РС составила 92 человека, обследованных в Томске на базе неврологической клиники и кафедры неврологии и нейрохирургии Сибирского государственного медицинского университета (СибГМУ), русских по национальности, из них 61 (66%) женщина и 31 (34%) мужчина. Медиана возраста пациентов составляла 33 года. Диагноз РС всем больным устанавливался в соответствии с критериями Мак-Дональда [18]. В соответствии с Международной классификацией болезней у исследуемых пациентов выделялись три типа течения РС: ремит-тирующий (РРС) — 63 человека (69%), вторично
прогрессирующий (ВПРС) — и (12%), первично прогрессирующий (ППРС) — 3 (3,3%) [24]. Случаев прогрессирующего с обострениями РС в данном исследовании не встречалось. В качестве контрольной выборки использовали образцы ДНК 113 здоровых русских, случайным образом отобранные из банка ДНК НИИ медицинской генетики СО РАМН, из них 68 (60%) женщин, 45 (40%) мужчин, медиана возраста составила 64 года. Все исследованные лица контрольной группы не имели по результатам клинического обследования неврологической патологии.
Для участия в исследовании у всех пациентов и лиц контрольной группы было получено информированное согласие. Исследование было одобрено этическим комитетом НИИ медицинской генетики ТНЦ СО РАМН и СибГМУ. Исследовано три полиморфных маркера гена VDR — b/ь, F/f и T/t. Все изученные варианты содержат однонуклеотидные замены (snp). Вариант b/ь расположен в 10-м интроне, F/f — во 2-м экзоне, T/t — в 9-м экзоне. Выделение ДНК проводили стандартным методом с использованием фенол-хлороформной очистки. Генотипиро-вание осуществляли методом полимеразной цепной реакции, используя структуру праймеров и параметры температурных циклов, описанные ранее [29]. Амплификат подвергали гидролизу рестриктазами FokI для полиморфного варианта F/f, BsmI для варианта b/ь и TaqI — для T/t («Сибэнзим», Россия) при оптимальной для фермента температуре в течение 12 ч. Продукты рестрикции фракционировали в 3%-м агароз-ном геле, затем визуализировали в УФ-свете с применением компьютерной видеосъемки на приборе «VilbarLourmat» ( Франция).
Соответствие распределения генотипов равновесию Харди—Вайнберга (РХВ) и сравнения частот аллелей в исследуемых группах анализировали с помощью критерия х2 с поправкой Йетса на непрерывность. Использовали также двусторонний точный тест Фишера, в случае если ожидаемое значение хотя бы в одной ячейке таблицы сопряженности было меньше 5. Достоверными считали различия при р < 0,05. Для множественного сравнения межпопуляцион-
ных различий применяли поправку Бонферрони
[1].
Результаты и обсуждение
Отклонение от РХВ было показано в группе больных для варианта т/t (%2 = 7,487; р < 0,01) за счет недостатка гетерозигот. Наблюдаемая и ожидаемая гетерозиготность составили соответственно 0,341 ± 0,003 и 0,487 ± 0,013. Отклонение наблюдаемой гетерозиготности от ожидаемой служит доказательством неслучайности браков между родителями больных и действия факторов популяционной динамики на гены, вовлеченные в патологический процесс при РС. Интересно, что подобное же отклонение от РХВ за счет недостатка гетерозигот нашли венгерские исследователи при изучении сахарного диабета 1 типа. Причем отклонение в этой работе наблюдалось и для больных, и для контрольной группы, а частота редкого аллеля t в обеих группах была близка к таковой в группе больных РС данного исследования (0,410 — контроль, 0,450 — больные сахарным диабетом, 0,420 — собственные данные, больные РС) [16].
При сравнении распределений генотипов и частот аллелей в выборках больных и здоровых лиц статистически значимые различия также наблюдались для полиморфного варианта т/ t. При делении по типам течения РС наблюдалась ассоциация данного маркера с РРС и не наблюдалась с типами, связанными с прогрес-сированием (ППРС + ВПРС) (табл. 1). Сравнение указанного аллельного варианта в группах в зависимости от пола выявило ассоциацию только у больных РС женщин (%2 = 10,437; р < 0,01), но не мужчин (%2 = 3,447; р = 0,208).
Таблица 1
Сравнение случай — контроль для частот аллелей и генотипов гена VDR
Ген / полиморфизм Тип течения С2 для сравнения генотипов С2 для частот аллелей р по Фишеру для сравнения генотипов
VDR Bb Общая группа 4,050 2,140 0,141
РРС 5,128 2,206 0,089
ППРС + ВПРС 0,363 0,104 0,778
VDR Ff Общая группа 0,411 0,2 69 0,804
РРС 1,044 0,794 0,569
ППРС + ВПРС 0,629 0,2 68 0,845
VDR Tt Общая группа 5,111 4,497* 0,089
РРС 5,975 4,382* 0,050
ППРС + ВПРС 1,156 0,561 0,554
* Р < 0,05.
Во всех случаях ассоциация с РС обусловлена более высоким количеством гомозигот в у больных по сравнению с контролем (рис. 1). Исключение составляет немногочисленная в представленной выборке группа больных с прогрессирующими типами течения болезни. Здесь генотип в встречался практически с той же частотой, что и в контроле (14,3 и 11,5% соответственно).
30
И РРС [Z]Мужчины □Контроль
Ш ППРС + ВПРС ^Женщины Рис. 1. Распределение частот гомозигот tt полиморфного варианта т/t VDR в разных группах больных РС и в контроле
О подобной ассоциации полиморфного маркера Т/t VDR с РС сообщалось ранее при исследовании больных из Австралии [29]. Интересно, что в австралийском исследовании частота аллеля t и генотипа tt у больных в общей выборке, так же как и в настоящем исследовании, была достоверно выше, чем у здоровых (рис. 2).
60
50
40
Й 30
20
10
0
-47-
42
30
25
11,5
19
И
Аллель И Гомозигота И Томск, Россия
Аллель И Гомозигота И Квинсленд, Австралия
I I Больные РС ¡23 Контроль Рис. 2. Сравнение распределения частот аллелей и генотипов полиморфного варианта т/ VDR в группах больных из Томска и Квинс-
ленда (Австралия). Для сравнения случай - контроль
Р < 0,05
Необходимо отметить, что данные о влиянии полиморфных вариантов гена VDR на продукцию белка VDR спорны. С одной стороны, сообщалось о зависимости стабильности мРНК белка рецептора витамина D от аллельных вариантов тaq-полиморфизма, о зависимости продукции белка рецептора от аллелей Fok-поли-морфизма и ряда новых полиморфных вариантов [21, 31, зз]. В частности, была показана связь нового полиморфизма ^3847987 в з'-нетранслиру-емой области гена с уровнем активной формы витамина D в плазме [23]. С другой стороны, имеется достаточно данных о слабом воздействии или даже отсутствии такового полиморфизмов VDR на белковый продукт [12, 36]. Известно, что ассоциации генов с фенотипом болезни, а также ее отдельными признаками может быть обусловлена не только вовлеченностью белковых продуктов маркерного гена в процесс формирования патогенеза заболевания, но и неравновесием по сцеплению. Во втором случае конкретный ген или его продукты могут быть не связаны с возникновением и развитием заболевания и его клинических проявлений. Ассоциация здесь определяется дифференциальной приспособленностью носителей
сочетаний генетического маркера с известным или предполагаемым геном (генотипом) изучаемого заболевания [7]. Кроме того, связь генетического маркера с признаком может быть обусловлена генетической подразделенностью популяции.
Относительно связи витамина D, РС и полиморфных вариантов гена VDR выстраивается любопытная связь. Во-первых, имеется достаточно большое количество экспериментальных и клинических данных, отмечающих возможное участие витамина D и механизмов, им опосредуемых, в патогенезе РС. Сюда относятся эпидемиологические исследования, связывающие месяц рождения, особенности питания, уровень инсоляции в детстве [9, 25]. В ряде экспериментальных работ показано предупреждение развития заболевания и уменьшение его тяжести при уже сформированном процессе при назначении витамина D [10, 14]. И, наконец, показано, что витамин D может выступать в роли биологического ингибитора патологического воспалительного процесса при аутоиммуни-тете, а назначение витамина в некоторых исследованиях давало хороший результат при ре-миттирующем типе течения РС [34]. Во-вторых, накоплено множество данных об ассоциациях самых различных заболеваний с полиморфными маркерами гена VDR. Сюда относятся инфекционные, онкологические, обменные, аллергические и аутоиммунные заболевания [6, 35]. Не исключено, что мы имеем дело с ситуацией, когда за участие витамина D в патогенезе РС отвечают совсем не те гены, которые изначально логически предполагались. И, наоборот, полиморфные варианты VDR, возможно, связаны с заболеванием через механизмы неравновесия по сцеплению посредством белков, не вовлеченных в витамин D-зависимый путь. Недавняя экспериментальная работа как раз показывает вариант такой связи — связь сигнального пути интерлейкина-10 и протективной роли витамина D при ЭАЭ [26].
Учитывая интерес к гену VDR, был проведен поиск ассоциаций с количественными признаками, характеризующими заболевание, — клиническое течение, показатели иммунного и биохими-
ческого статуса. Выявлена ассоциация тaq-поли-морфизма с количеством эозинофилов в периферической крови больных РС, русских по национальности. Так, у больных, носителей генотипа тт, среднее количество эозинофилов было в 2 раза выше, чем у пациентов, имевших в данном варианте аллель t в гомо- или гетерозиготном состоянии (табл. 2). Необходимо отметить, что патологического повышения количества эозино-филов — эозинофилии не было ни в одном из случаев. Оба показателя укладывались в пределы физиологической нормы (1—5%). Тем не менее этот факт заслуживает внимания, учитывая, что
одна из основных функций эозинофилов — де-токсикация и фагоцитоз [4]. Описано цитотокси-ческое действие белков гранул эозинофилов [11], которое может быть актуальным и при РС. Известно, что эозинофилы являются одними из главных продуцентов ^-4 — ключевого цитокина дифференциации между Ты- и ^-ответом. В целом точная роль эозинофилов при РС до конца не ясна, однако исследования смежных патологий, в частности оптического миелита Дэвика, позволяют судить о том, что эта роль может иметь значение в патогенезе РС [17].
Таблица 2
Количественные лабораторные признаки в общей группе больных в зависимости от генотипов VDR
Ген Полиморфизм Признаки Генотипы р
VDR в/ь ВВ+Вь ьь
СОЭ, мм/ч 9,90 ± 0,98 N = 39 6,10 ± 0,99 N = 16 0,02
СР16*, -108/л 0,30 ± 0,03 N = 34 0,20 ± 0,03 N = 20 0,03
РЛ РР Ff+ff
г/л 15,10 ± 1,36 N = 15 10,80 ± 0,95 N = 41 0,01
тл тт
Количество эозинофилов, % 3,00 ± 0,61 N = 22 1,60 ± 0,31 N = 34 0,04
Варианты в/ь и F/f в общей группе больных оказались связанными с признаками, характеризующими воспаление. Редкий аллель В вsm-по-лиморфизма оказался связан с повышением СОЭ. Также у лиц, гомо- или гетерозиготных по аллелю В, наблюдалось достоверное увеличение количества клеток с фенотипом СР16+ в плазме, что является показателем активации естественной цитотоксичности. Больные, носители более частой гомозиготы FF Fok-полимор-физма, имели более высокий уровень общего иммуноглобулина (1д) G в плазме, чем другие пациенты (табл. 2).
Полиморфные варианты в/ь и т/ гена VDR находятся в высокой степени неравновесия по сцеплению между собой ( табл. 3).
Таблица 3
Неравновесие по сцеплению между парами полиморфных вариантов гена VDR в контрольной группе, %2
Полиморфный I Р'
вариант вь 1 Ff |
вь — -0,32 0,97
Ff 6,74 — -0,36
129,7 6,89 —
Примечание. р' — мера неравновесия по сцеплению.
Следующим этапом исследования явилось объединение изученных маркеров в гаплотипы и анализ ассоциации гаплотипов VDR с риском развития РС. Наиболее часто в настоящем исследовании встречались гаплотипы bFт и ыт (31,3 и 28,1% соответственно), ассоциированный с заболеванием гаплотип вй оказался на четвертом месте по встречаемости (9,9%), а наиболее редкими оказались гаплотипы ьл и bFt (1,3 и 0,003% соответственно) (рис. 3). У больных достоверно чаще встречался гаплотип вл и реже — гаплотип ыт (рис. 4).
31,3
28,1-
19,6
28]. Данные проведенных исследований различны, и свести их в единую концепцию проблематично. Например, гаплотип bF оказался ассоциирован с раком толстого кишечника и прямой кишки и, напротив, показал протекторный эффект при раке предстательной железы [20, 28]. В целом предполагается возможность специфичного воздействия полиморфизмов и гапло-типов VDR на различные ткани, а возможно, и на различные заболевания [36]. Данные, полученные в настоящем исследовании при изучении РС, наиболее близки в этом случае к данным, полученным при изучении остеопороза.
35
30
° _ 25
та"
К
H о 20
<
H
та 15
О
о та 10
СП
5
0
9,9
6,8
-2,9-
II
1,3
0,003
bFT bfT BFt Bft BFT BfT bft bFt Рис. з. Частоты гаплотипов гена VDR в популяционной выборке русских г. Томска
30
25
20
15
10
0
■ PC
I I Контроль
bfT Bft
Рис. 4. Частоты гаплотипов гена VDR у больных РС и в контроле:
* p = о,оз при сравнении случай - контроль
Таким образом, учитывая довольно высокую частоту указанных гаплотипов в популяции, можно предполагать повышающее риск развития заболевания влияние одного гаплотипа (Bft) и протективное — другого (ью. При РС анализ гаплотипов VDR ранее не проводился, однако есть данные по другой патологии. В частности, полученные в настоящей работе результаты согласуются с данными метанализа ассоциативных исследований VDR при остеопорозе. По данным этого исследования, со снижением костной плотности оказался ассоциирован гаплотип Bt [зо]. Учитывая важность витамина d для костной плотности, можно предполагать функциональную значимость аллелей в и t. Необходимо отметить, что метанализ, проведенный двумя годами позже, подобной ассоциации не выявил [32]. Гаплотипы VDR исследовались при широком спектре патологии [20, 23, 27,
Литература
1. Вейр Б. Анализ генетических данных. М.: Мир, 1995.
400 с.
2. Гусев Е.И., Демина Т.Л., Бойко А.Н. Рассеянный склероз. М.: Нефть и газ, 1997. 463 с.
з.Завалишин И.А., ЗахароваМ.Н. Рассеянный склероз: основные аспекты патогенеза // Рассеянный склероз и другие демиелинизирующие заболенва-ния / Под ред. Е.И. Гусева, И.А. Завалишина, А.Н. Бойко. М.: Миклош, 2004. С. 60—74.
4.Новицкий В.В., Гольдберг Е.Д. (ред.) Патофизиология: учебник для медицинских вузов. Томск: Изд-во Том.
ун-та, 2001. 716 с.
5. Пузырёв В.П., Степанов В.А. Патологическая анатомия генома человека. Новосибирск: Наука; Сиб. предприятие РАН, 1997. 224 с.
6. Пузырёв В.П., Фрейдин М.Б., Кучер А.Н. Генетическое разнообразие народонаселения и болезни человека. Томск: Изд-во «Печатная мануфактура»,
2007. 320 с.
7. Сергеев А.С., Богадельникова И.В., Агапова Р.К., Перельман М.И. Анализ уровней гетерозиготности по локусам pi, tf, pgmi, acpi, hp, gc, gloi, сз и esd у больных туберкулезом легких с различной эффективностью лечения // Генетика. 2001. Т. 37.
№ 12. С. 1673—1680.
8. Baranzini S.E., Oksenberg J.R., Hauser S.L. New insights
into the genetics of multiple sclerosis // J. Rehabil. Res. Dev. 2002. V. 39 (2). P. 201—209.
9. Brown S.J. The Role of Vitamin D in Multiple Sclerosis // The Annals of Pharmacotherapy. 2006. V. 40. № 6. P. 1158—1161.
10. Cantorna M.T., Hayes C.E., DeLuca H.F. 1,25-Dihydro-
xyvitaminD3 reversibly blocks the progression of relapsing encephalomyelitis, a model of multiple sclerosis // Proc. Natl. Acad. Sci. 1996. V. 93. P. 7861—7864.
11. Corrigan C.J., Kay A.B. T-cell/eosinophil interactions in the induction of asthma // Eur. Respir. J. 1996. Suppl. 22. P. 72—78.
12. Dusso A.S., Brown A.J., Slatopolsky E. Vitamin d // Am.
J. Physiol. Renal. Physiol. 2005. V. 289. Р. 8—28.
13. Ebers G.C. Environmental factors and multiple sclerosis // Lancet Neurol. 2008. V. 7 (3). P. 268—277.
14. Garcion E. Treatment of experimental autoimmune encephalomyelitis in rat by 1,25-dihydroxyvitamin D3 leads to early effects within the central nervous system // Acta Neuropathol. 2003. V. 105. P. 438—448.
15. Griffin M.D., Xing N., Kumar R. Vitamin D and its analogs as regulators of immune activation and antigen presentation // Ann. Rev. Nutr. 2003. V. 23. P. 117—145.
16. Gyorffy B., Vasarhelyi B., Krikovszky D. Gender-specific
association of vitamin D receptor polymorphism combinations with type 1 diabetes mellitus // European Journal of Endocrinology. 2002. V. 147. P. 803—808.
17. Lucchinetti C.F., Mandler R.N., McGavern D. et al. a role
for humoral mechanisms in the pathogenesis of Devic's neuromyelitis optica // Brain. 2002. V. 12. № 7. P. 1450—1461.
18.McDonald W.I., Compston A., Edan G. et al. Recommended diagnostic criteria for multiple sclerosis: guidelines from the international panel on the diagnosis of multiple sclerosis // Ann. Neurol. 2000. V. 5. P. 121—127.
19. McElroy J.P., Oksenberg J.R. Multiple sclerosis genetics // Curr Top Microbiol Immunol. 2008. V. 318. P. 45—72.
20. Mikhak B., Hunter D.J., Spiegelman D. Vitamin D receptor
(VDR) gene polymorphisms and haplotypes, interactions with plasma 25-hydroxyvitamin D and 1,25-dihydroxyvitamin D, and prostate cancer risk // The Prostate. 2007. V. 67. № 9. P. 911—923.
21. Morrison N.A., Qi J.C., Tokita A. et al. Prediction of bone density from vitamin D receptor alleles // Nature. 1994. V. 367. P. 284 —287.
22. Noseworthy J.H., Lucchinetti C.F., Rodriguez M., Weinshekner B.G. Multiple sclerosis // N. Engl. J. Med. 2000. V. 343. P. 938—952.
23. Ramos-Lopes E. Protection from type 1 diabetes by vitamin D receptor haplotypes // Ann. N.Y. Acad. Sci. 2006. V. 1079. P. 327—334.
24. Rudick R.R., Cohen A.J. et al. Management of multiple sclerosis // New Engl. J. Med. 1997. V. 337. № 22. P. 1604—1611.
25.Sadovnick A.D., Duquette P., Herrera B. et al. Timing-
of-birth effect on multiple sclerosis clinical phenotype // Neurology. 2007. V. 69. P. 60—62.
26. Spach K.M., Nashold F.E., Dittel B.N., Hayes C.E. il-10
Signaling is essential for 1,25-Dihydroxyvitamin D3 — mediated inhibition
of Experimental Autoimmune Encephalomyelitis // J. Immunol. 2006. V. 177. P. 6030—6037.
27. Stefaniae M., Karner IGlavas L. et al. Association of Vitamin D Receptor Gene Polymorphism with Susceptibility to Graves Disease in Eastern Croatian Population: Case-control Study // Croat. Med. J.
2005. V. 46 (4). P. 639—646.
28. Sweeney K., Curtin K., Murtaugh M.A. et al. Haplotype
Analysis of Common Vitamin D Receptor Variants and Colon and Rectal Cancers // Cancer Epidemiology Biomarkers & Prevention. 2006. V. 15. P. 744—749.
29. Tajouri L., Ovcaric M., Curtain R. et al. Variation in The
Vitamin D Receptor Gene is Associated With Multiple Sclerosis in an Australian Population // Journal of Neurogenetics. 2005. V. 19 (1). P. 25—38.
30.Thakkinstian A., DEste C., Attia J. Haplotype analysis of
VDR gene polymorphisms: a meta-analysis // Osteoporos Int. 2004. V. 15 (9). P. 729—734.
31. Ukaji M., Saito Y., Fukushima-Uesaka H. Genetic variations
of VDR/NR1I1 encoding vitamin D receptor in a Japanese population // Drug Metab Pharmacokinet. 2007. V. 22 (6). P. 462—467.
32. Uitterlinden A.G., Ralston S.H., Brandi M.L. et al. The
Association between Common Vitamin D Receptor Gene Variations and Osteoporosis: A Participant-Level Meta-Analysis // Ann. Intern. Med.
2006. V. 145. P. 255—264.
33. Whitfield G.K., Remus L.S., Jurutka P.W. et al. Functionally relevant polymorphisms in the human nuclear vitamin D receptor gene // Mol. Cell. Endocrinol. 2001. V. 177 (1—2). P. 145—159.
34. Wingerchuk D.M., Lesaux J., Rice G.P.A. et al. a pilot
study of oral calcitriol (1,25-dihydroxyvitamin D3) for relapsing—remitting multiple sclerosis // J. Neurol. Neurosurg. Psychiatry. 2005. V. 76. P. 1294—1296.
35. Zemunik T., Skrabic V., Boraska V. et al. FokI Polymorphism, vitamin D Receptor, and interleukin-1 receptor haplotypes are associated with type 1 diabetes in the Dalmatian population // Journal of Molecular Diagnostics. 2005. V. 7. № 5. P. 600.
36. Zmuda J.M., Cauley J.A., Ferrell R.E. Molecular Epidemiology of Vitamin D Receptor Gene Variants // Epidemiol Rev. 2000. V. 22. № 2. P. 203—217.
