CC BY
73
Отечественный опыт
Александр ГЛУШКОВ, Михаил ЛУКЬЯНОВ
«СВОЙ СРЕДИ ЧУЖИХ, ЧУЖОЙ СРЕДИ СВОИХ»: РОССИЙСКИЙ ПРОГРЕССИВНЫЙ НАЦИОНАЛИЗМ (1915-1917 гг.)
С началом Первой мировой войны обострился конфликт в русском националистическом движении. Фракция прогрессивных националистов, вошедшая в Прогрессивный блок, выступала за либерально-консервативный консенсус, считая его предпосылкой победы в войне.
After the beginning of the World War I the conflict inside Russian nationalist movement had become worse. The faction of progressive nationalists which joined the Progressive bloc supported the idea of conservative-liberal consensus and considered it as a precondition of victory in the war.
Ключевые слова:
Прогрессивный блок, прогрессивные националисты, либерально-консервативный консенсус; Progressive bloc, progressive nationalists, liberal-conservative consensus.
ГЛУШКОВ
Александр Владимирович — соискатель кафедры новейшей истории ПГНИУ
ЛУКЬЯНОВ
Михаил Николаевич — д.и.н., профессор кафедры новейшей истории России ПГНИУ mloukianov@ gmail сот
Консерватизм всегда демонстрировал завидные способно -сти к адаптации и политическому выживанию. Именно способность при необходимости идти на компромисс не только позволила британским консерваторам сохранить преем -ственность британских политических институтов, но и стала клю -чом к политическому долголетию самих тори. Значительно более драматичной оказалась история континентальных консерватив -ных традиций, последователи которых были менее восприимчивы к новациям, делая ставку не на приспособление к переменам, а на сопротивление им.
Это в полной мере относится и к российским консерваторам. Однако слабость консервативно - реформаторских интенций в России не означала их отсутствие. Во второй половине XIX в. они ярко проявились в проектах славянофилов и в «аристократи -ческой оппозиции» «великим реформам», исходивших из необ -ходимости реформирования социально - экономической и поли -тической организации российского общества. После революции 1905—1907 гг. носителем идеи консервативной реформы стал Всероссийский национальный союз. В условиях острого полити ческого конфликта между властью и думскими либералами в авгу сте 1915 г. левые националисты поддержали последних, вышли из думской фракции националистов и умеренно - правых (ФНУП) и создали отдельное думское образование — фракцию прогрессив -ных националистов (ФПН).
Прогрессивные националисты сыграли существенную роль в политическом противоборстве последних лет существования Российской империи. Несмотря на это, прогрессивный нацио -нализм не вызывал специального интереса у исследователей, а лишь в связи с историей русского политического национализма и кризисом власти накануне Февраля. Между тем, прогрессивные националисты имели ярких лидеров, таких как В.А. Бобринский, А.И. Савенко, В.В. Шульгин, а также собственную идеологию, отличную от идеологии бывших соратников — правых национали -стов, и новых союзников — либералов.
Стоит подчеркнуть, что центробежные процессы в национали -стическом движении начались задолго до Первой мировой войны. Уже в начале работы IV Думы определились контуры правой и левой группировок в националистической фракции. Конфликт между
левыми и правыми националистами проявлялся не только на общегосудар ственном, но и на региональном уровне. Особенно заметным он был в Киевском клубе русских националистов, видную роль в котором играли будущие лидеры ФПН Савенко и Шульгин. В январе
1914 г. Савенко был переизбран пред -седателем Клуба. Ориентировавшиеся на официальное руководство фракции националистов члены клуба во главе с С.М. Богдановым демонстративно его покинули.
Первая мировая война углубила раскол в рядах националистов. В то время как лидеры ФНУП тяготели к сотрудниче ству с правыми, левые ориентировались на сближение с либералами. В августе
1915 г. большая группа левых национали стов примкнула к Прогрессивному блоку, назвав себя «националистами прогрес -сивного толка»1. В их заявлении о выходе из фракции говорилось: «Разразившаяся над Россией война, к нашему великому сожалению, подчеркнула разницу в наших взглядах»2. Позднее Савенко отмечал, что образование блока стало ответом страны на неудачи в войне.
Действия прогрессивных национали -стов встретили решительное осуждение бывших соратников. Националистов, присоединившихся к блоку, упрекали в отсутствии сколько нибудь определен ных политических установок. Эти рассу -ждения не были безосновательными. По сути дела, к лету 1915 г. левые национали -сты оказались в безвыходном положении. В случае распада фракции они рисковали исчезнуть с политической арены. Вступление в Прогрессивный блок в качестве самостоятельной политической группы открывало им перспективу поли тического выживания.
Впрочем, для раскола фракции имелись и более глубокие причины. В то время как ее официальное руководство связы -вало победу в войне с отказом от сколько -нибудь существенных преобразований во внутренней жизни, прогрессивные наци оналисты настаивали на необходимости реформ. Опасен не крен влево, рас суждал Савенко, а отсутствие движения, к которому призывают правые силы. «Я убедился, что крайне правые ведут страну
1 Киевлянин, 1915, 20 авг.
2 Там же, 17 авг.
к гибели и решил отмежеваться от них»,
— так он объяснял свое поведение вскоре после формирования Прогрессивного блока3.
Традиционно считается, что прогрес -сивные националисты сделали значи -тельные уступки либералам, пожертвовав основополагающими элементами своего кредо. По мнению некоторых исследователей, они пошли на односторонние уступки в польском и еврейском вопро сах и даже отказались от защиты аграр -ных интересов в Западном крае4.
Сами прогрессивные националисты подчеркивали, что уступки участников блока были взаимными. Кадеты также скорректировали свои требования, в част -ности, заменив лозунг «ответственного министерства» лозунгом «министерства доверия». «Если кадеты пошли на боль -шие уступки и жертвы, — писал Савенко,
— то и правому крылу блока необходимо было решиться на то же. И мы это сде -лали в полном и глубоком убеждении, что это необходимо для блага отечества»5.
По мнению Шульгина, положения программы блока никоим образом не противоречили взглядам националистов: «уравнение крестьян в правах» — вопрос, предрешенный еще Столыпиным; вполне вегетарианское «волостное земство»; прекращение репрессий против «мало российской печати», которую никто не преследовал; «автономия Польши» — нечто совершенно уже академическое в то время, ввиду того, что Польшу заняла Германия»6. К тому же польский и фин -ляндский вопросы намеренно были сформулированы в программе весьма неопределенно, чтобы не обострять вну триблоковые противоречия.
По данным Р. Эделмана, среди прогрес сивных националистов (по сравнению с правыми) было меньше людей с высо ким социальным статусом (44% против 66%) и больше крестьян (32% против 9%). Прогрессивные националисты были более «подвижными», ближе к обще ственности, среди них оказались наибо
3 Там же, 9 сент.
4 Edelman R. Gentry Politics on the Eve of the Russian Revolution: the Nationalists Party. 1905— 1917. — New Brunswick : Rutgers University Press, 1980, p. 213.
5 Киевлянин, 1913, 3 сент.
6 Шульгин В.В. Дни. 1920. - М. : Новости, 1990, с. 117.
лее яркие ораторы, широко известные за пределами Думы.
Войдя в состав Прогрессивного блока в середине августа 1915 г., прогрессивные националисты (первоначально 36 чел.) последовательно придерживались линии блока как в своих высказывания с дум -ской трибуны, так и в газете «Киевлянин». Прогрессивный блок стал для них оли -цетворением единения консервативной части общества с либеральной. Главных же политических противников прогрес -сивные националисты видели не слева, а справа от себя: крайне правые «наносили удар с тыла».
Присоединившись к блоку, прогрессив -ные националисты продолжали считать себя последовательными монархистами. Шульгин уже после Февральской рево -люции писал в «Киевлянине»: «Никогда мы красными не были. Наша программа изложена в соглашении блока. Мы, пре -жде всего, были монархистами и счи -тали совершенно необходимым во время войны иметь министерство доверия. Мы допускали, что оно само собой станет ответственным министерством, и желали постепенного раскрепощения инородцев, что, однако, по нашим понятиям, должно было совпадать с раскрепощением про -стого русского народа из оков бедноты и невежества»1.
В составе блока прогрессивные националисты продолжали придержи ваться великорусского национализма, хотя от многих составляющих довоен ного националистического дискурса в новых условиях пришлось отказаться. Так, принадлежность к блоку заставляла избегать антисемитской риторики; более осторожным стало отношение к польскому вопросу, особенно учитывая обещание польской автономии после войны, данное в знаменитом манифе -сте верховного главнокомандующего 1 августа 1914 г. Главной целью в отноше -ниях с Польшей, по мнению Шульгина, должно было стать установление дру жественных отношений на основе при знания взаимных прав и обязанностей. Савенко высказывался по польскому вопросу значительно жестче. Польский вопрос, отмечал он, необходимо решить сразу и целиком («списать с Галичины автономию»), Западный край надлежало
1 Киевлянин, 1917, 21 марта.
сделать полностью русским. При этом существование вопроса украинского вообще не признавалось. Шульгин считал украинскую культуру и украинский народ изобретением украинских национали-стов, тогда как, по его мнению, они явля -лись на самом деле интегральной частью русской культуры и русского народа2.
Прогрессивные националисты с насто -роженностью отнеслись к правитель -ственной кампании против «немецкого засилья», ударившей по русским поддан ным — этническим немцам. Шульгин был убежден, что отбирать землю у немцев, воюющих в русской армии, — «величай -шая глупость»3.
Конфликт между правительством и думской оппозицией неуклонно нарас тал. Вместе с блоком постепенно сме -щались влево и прогрессивные националисты. Если в октябре 1915 г. Савенко подчеркивал деловой характер оппози ции правительству, то через месяц на совещании у председателя бюро блока А.Н. Меллера - Закомельского шла речь о резолюции с прямым осуждением правительства в целом. Судя по запи -сям П.Н. Милюкова, ее проект, сформулированный Шульгиным, выглядел в сжатом виде следующим образом: «1) война до конца, нет мира; 2) привет армии — нашей и союзникам; 3) все для армии, ее снабжения и нужд — забота об армии; 4) война будет длительная, нельзя убаюкиваться временными успехами; 5) “внутренний мир”; 6) осуждение пра -вительства, которое не понимает этого»4.
Осенью 1916 г. Прогрессивный блок выступил с прямыми нападками на правительство. Заседание Думы 1 ноя бря 1916 г. стало началом «штурма вла сти». Здесь одну из лучших своих речей в Думе произнес Шульгин. Он заявил, что «всегда думал, что дурная власть лучше безвластья, но терпеть уже дальше некуда». Выход один: «бороться с этой властью до тех пор, пока она не уйдет»5. Речь Шульгина была настолько из ряда вон выходящей, что впервые за все время
2 Киевлянин, 1915, 23 окт.
3 Киевлянин, 1916, 1 июня.
4 Прогрессивный блок в 1915—1917 гг. // Красный архив, 1932, т. 1-2 (50—51); Там же, т. 3(52), с. 168.
5 Государственная дума. Стенографические отчеты. Четвертый созыв, сессия V, заседание 2. — Пг., 1917, стб. 68.
его думской деятельности она не прошла цензуру.
Зимой 1916—1917 гг. левый крен фракции продолжился. Давно разочаровав -шись в правительстве, прогрессивные националисты теперь разочаровались в Думе и в ее способности навести порядок в стране. Пессимистические настроения, понимание бесперспективности предот вращения катастрофы овладело многими думцами. Буквально накануне февраль -ских событий сложил с себя полномочия товарища председателя Думы один из лидеров прогрессивных националистов — Бобринский.
Таким образом, идейно политические установки прогрессивных национали -стов сохранили прямую преемственность с изначальными установками Всероссийского национального союза. Оставаясь консерваторами, в условиях войны они пришли к убеждению в необ ходимости тесного сотрудничества с либеральными силами. В течение всего периода существования Прогрессивного
блока прогрессивные националисты неуклонно отдалялись от правых и сбли -жались с кадетами. Однако полностью интегрироваться в оппозиционную среду прогрессивные националисты не смогли, оставшись поборниками более автори -тарных политических форм российской государственности, чем их либеральные коллеги.
Это стало результатом разрыва между российскими консерваторами и либе ралами. Тенденция к консервативно либеральному консенсусу была слаба. В такой ситуации шаг навстречу оппо ненту воспринимался как покушение на политическую измену. Те кто на такого рода шаг решался, становился «чужим среди своих», не становясь «своим среди чужих». Умеренные консервативные и либеральные элементы в годы Первой мировой войны так и не смогли преодо -леть взаимное недоверие, что стало важ нейшей предпосылкой политической радикализации страны и, в конечном итоге, прихода большевиков к власти.
