CC BY
99
ВЕСТНИК ПЕРМСКОГО УНИВЕРСИТЕТА
2011 История Выпуск 3 (17)
ПОЛИТИЧЕСКАЯ ИСТОРИЯ РОССИИ
УДК 930.1(091)+94(470+571)“17/1917”
ИСТОРИОГРАФИЯ ФРАКЦИИ ПРОГРЕССИВНЫХ НАЦИОНАЛИСТОВ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ДУМЫ IV СОЗЫВА
А. В. Глушков
Анализируется отечественная и зарубежная историография прогрессивных националистов, объединивших консервативные элементы в Прогрессивном блоке.
Ключевые слова: Всероссийский национальный союз, Первая мировая война, Прогрессивный блок, прогрессивные националисты.
С образованием в августе 1915 г. Прогрессивного блока в IV Государственной Думе центробежные процессы, обнаружившиеся в русском националистическом движении еще до Первой мировой войны, достигли своего апогея. Думские националисты разделились на сторонников П. Н. Балашева, выступивших против блока, и прогрессивных националистов, примкнувших к нему. Консолидация либеральных и умеренно-консервативных элементов в рамках блока создавала возможность проведения серьезных реформ как в условиях войны, так и после ее окончания.
Однако, несмотря на исключительное значение попытки достижения в годы Первой мировой войны либерально-консервативного консенсуса, историки до сих пор не уделили прогрессивным националистам должного внимания. Эта ситуация во многом явилась следствием недооценки исследователями роли русского националистического движения в начале ХХ в.
Первые попытки анализа русского политического национализма были предприняты лишь на рубеже 1960 и 1970-х гг. В книгах А. Я. Авреха [Аврех, 1968] и В. В. Комина [Комин, 1970] давались самые общие, крайне неопределенные характеристики его в период между Первой русской революцией и Первой мировой войной.
По мнению Комина, партия националистов по своим политическим взглядам «совершенно» не отличалась от крайне правых [Там же]. Относя русскую национальную фракцию к «самым реакционным, черносотенным партиям России», он, ссылаясь на В. И. Ленина, полагал, что националисты и крайние правые, «в сущности не две, а одна партия» [Там же, с. 10]. По Авреху, националисты являлись «малочисленной, ничего общего не имеющей с демократизмом партией реакционных помещиков» [Аврех, 1981]. В вышедшей во второй половине 1970-х гг. книге Л. М. Спирина, в сводной таблице «непролетарских партий», Всероссийского национального союза и вовсе не было [Спирин, 1977].
Существенно больше внимания, чем его предшественники, уделил довоенным националистам В. С. Дякин. В работе «Самодержавие, буржуазия и дворянство 1907-1911 гг.» он охарактеризовал националистов как «монархических реформистов», поддерживаемых П. А. Столыпиным, который стремился к «относительной автономии» государственного аппарата [Дякин, 1978б]. Дякин считал, что буржуазия, к представителям которой он относил и прогрессивных националистов, рассчитывала после победы в войне отказаться от каких бы то ни было уступок социальным низам. Автор заявлял, что образовавшие Прогрессивный блок думские фракции сходились только на отрицательном отношении к министрам Штюрмеру и Протопопову [Там же, с. 241].
В 1980-е гг. о думских националистах по-прежнему писали довольно мало [Дякин, 1984; Аврех, 1989]. Не вызывала особого интереса у исследователей эта тематика и в 1990-е гг. С. А. Степанов рассматривал прогрессивных националистов не как особую политическую силу, а лишь как умеренную часть черной сотни [Степанов, 1992]. В коллективных обобщающих трудах «Политическая история в партиях и лицах» и «История политических партий в России» разделы о националистах вообще отсутствовали.
Только в 2001 г. появилась первая в отечественной историографии специальная работа, посвященная истории Всероссийского национального союза и его думской фракции, принадлежащая Д. А. Коцюбинскому [Коцюбинский, 2001]. Отвергая представления о национализме как о форме
© А. В. Глушков, 2011
черносотенства и трактуя националистов как «национал-либералов», автор подробно описал эволюцию их идеологических и тактико-стратегических установок вплоть до февраля 1917 г.
Монография Коцюбинского стала важнейшей вехой в изучении русского национализма, отправной точкой для дальнейшего исследования темы. В 2006 г. вышла книга С. М. Саньковой «Русская партия в России. Образование и деятельность Всероссийского национального союза (1908-1917)» [Санькова, 2006]. Основное отличие данной монографии от работы
Д. А. Коцюбинского состояло в том, что в центре внимания в ней оказалась не идеология, а внутрипартийные отношения и политическая тактика этого союза. По мнению автора, союз сочетал в себе консервативные и умеренно-либеральные черты: «двойственность политической позиции определила ... наличие внутри самой партии двух группировок: более консервативной и более либеральной» [Там же, с. 300], что со временем привело к ее расколу. В условиях кризиса и экономической разрухи левые националисты прибегли к критике правительства с думской трибуны как способу «сохранить лицо». Эта установка в сочетании с отсутствием у лидеров националистов реальной программы и привела левый фланг фракции националистов в Прогрессивный блок [Там же, с. 278].
Проблема политической идентификации националистов вновь была поднята в ходе минидискуссии, возникшей в 2008 г. на страницах «Вопросов истории» между И. В. Омельянчуком и А. А. Ивановым. Если первый причислил эту партию к умеренному крылу черносотенного движения [Омельянчук, 2008, с. 102], то, по мнению второго, русский национализм начала XX в. сочетал в своей идеологии консервативные и либеральные черты и к черносотенному лагерю никакого отношения не имел [Иванов, 2008, с. 175]
Работы Д. А. Коцюбинского и С. М. Саньковой остаются наиболее значительными в новой российской истории исследованиями, посвященными российскому национализму. При этом акцент в них делается на деятельности националистов до создания Прогрессивного блока, а прогрессивный национализм периода Первой мировой войны не рассматривается как особый феномен.
Указанная проблематика нашла отражение в ряде работ, посвященных политической борьбе в 1914 - феврале 1917 г. Первым крупным исследованием на эту тему стала книга В. С. Дякина о взаимоотношениях русской буржуазии и царизма в годы Первой мировой войны. По мнению автора, вступление националистов-прогрессистов в состав думского большинства было обусловлено их страхом перед массовым народным движением, революцией [Дякин, 1978а, с. 96]. При обсуждении декларации Блока националисты пошли на некоторые уступки в еврейском вопросе, а положение об отмене привилегий русского населения в Польше было сформулировано нарочито неопределенно. Дякин считал, что умеренно-правая часть Думы осознала необходимость консолидации сил для защиты монархии от военного поражения и революционных выступлений пролетариата [Там же, с. 97]. В общем виде Дякин представил эту позицию и в коллективной монографии «Кризис самодержавия в России», вышедшей в 1984 г.
Либеральное движение в последние годы войны перед февральской революцией изучал А. Я. Слонимский, специально рассматривавший борьбу либералов за власть в 1916-1917 гг. [Слонимский, 1975]. Он писал, что либеральные силы хотели использовать государственный аппарат против развития революции. Основное внимание автор уделил кадетской партии, в то время как остальные силы Прогрессивного блока остались в тени. Аналогичным образом действовал и В. И. Старцев, лишь вскользь упомянув о прогрессивных националистах в связи с образованием Прогрессивного блока [Старцев, 1977].
Коснулся этой проблематики и Е. Д. Черменский. Он считал «неотступный страх перед революцией» единственной причиной прихода «полуфеодальных сил» (прогрессивных националистов и партии центра) в Блок [Черменский, 1976, с. 103]. При этом делался вывод о принципиальной неспособности русских либералов сделать выбор между борьбой с самодержавием и его поддержкой. Для Черменского переход «патриотической буржуазии» на сторону либералов был обусловлен желанием использовать военную ситуацию для реализации своих политических амбиций и страхом перед революцией. По его мнению, образование блока негативно сказалось на развитии либерального движения: вместо консолидации либеральные силы растворились в «бесформенно-рыхлом» блоке [Там же, с. 139].
Аналогичные соображения высказывал и А. Я. Аврех, опубликовавший в 1980-е гг. две большие работы, посвященные политической борьбе в условиях Первой мировой войны [Аврех, 1981; 1989]. Он подчеркивал немногочисленность националистов, отсутствие у них сколько-нибудь
А. В. Глушков
значительной массовой базы и влияния в обществе. Образование большинства в Думе он связывал с попыткой создать контрреволюционный союз либералов с правительством. Однако легальная оппозиция, стремившаяся к такому союзу, так и не решилась на создание его в силу полнейшей дискредитации правительства [Аврех, 1989, с. 240].
В постсоветское время политические маневры вокруг Прогрессивного блока основательно рассматривались в трудах О. Р. Айрапетова [Айрапетов, 2003], Ф. А. Гайды [Гайда, 2003] и С. В. Куликова [Куликов, 2004]. Создание блока они расценивали как результат своеобразного политического торга между бюрократией и либералами, в ходе которого последние перешли к тактике прямой конфронтации с правительством. В отличие от советских историков авторы работ 2000х гг. склонны подчеркивать не стратегическое единство «блокистов» и правительства, а конкурентную борьбу за власть между ними. При этом в центре внимания, как и в советской историографии, оказывался конфликт между либералами (главным образом кадетами) и бюрократами, тогда как консервативное крыло блока практически не затрагивалось. Единственным исключением в этом отношении стала книга М. А. Бибина, в которой рассматривается эволюция Объединенного дворянства, на рубеже 1916 и 1917 гг. фактически перешедшего на сторону Прогрессивного блока [Бибин, 2000]. Впрочем, и в этой работе прогрессивным националистам, в массе своей далеким от дворянских обществ, сколько-нибудь значительного внимания уделено не было.
Что касается зарубежной историографии, то первой специальной работой о националистах оказалась фундаментальная монография Роберта Эдельмана «Политика дворянства накануне русской революции: партия националистов, 1905-1917», изданная в 1980 г. и на два десятка лет опередившая книги Коцюбинского [Edelman, 1980]. Именно Эдельман первым предпринял попытку основательно проанализировать идеологию и политическую практику русского национализма. В частности, он уделил большое внимание социальным различиям между правыми националистами-балашевцами и прогрессивными националистами [Ibid., p. 221].
По его данным, в правом крыле были больше представлены лица с высоким социальным статусом (66 против 44%) и меньше - крестьяне (9 против 32%). Кроме того, несколько большее число националистов-балашевцев по сравнению с прогрессивными националистами вышло из «ядра националистов», т. е. из представителей западного края Российской империи (57 против 41%) [Ibid.]. Правые националисты были более состоятельны и теснее связаны с сельским хозяйством. Многие из них имели опыт государственной службы (53 против 38%). Этим объясняется их подчеркнутая лояльность правительству и пассивное поведение в Думе: победа в войне должна была стать результатом активных действий властей, а никак не давления на них со стороны представительных учреждений. В отличие от правых прогрессивные националисты имели тесный контакт с либеральной общественностью и были несравненно активнее в Думе.
Эдельман рассмотрел причины и развитие раскола в партии, начавшегося с раскола в Киевском клубе русских националистов в 1913 г. Вместе с тем необходимо подчеркнуть, что автор сосредоточил внимание на деятельности националистов в предвоенные годы и националистическое движение военного времени представляло для него лишь побочный интерес.
Анализируя перипетии политической борьбы вокруг Прогрессивного блока, зарубежные авторы, как и их российские коллеги, делали упор на конфликте между правительством и либералами, игравшими ведущую роль в Блоке. В таком контексте деятельность прогрессивных националистов не представляла для них сколько-нибудь значительного интереса [Riha, 1960, р. 16-24]. Одним из исключений в этом отношении стала работа польского историка Э. Вишневски, в которой он специально остановился на вопросе о выработке общей программы. По его мнению, правые в Блоке, в особенности фракция националистов-прогрессистов, вышли за рамки традиционных установок и сделали значительные уступки левому крылу Блока [Вишневски, 1993].
Таким образом, есть все основания говорить о слабой разработанности данной темы. На сегодняшний день не существует ни одного специального исследования о прогрессивных националистах в IV Г осударственной Думе. Незначительный интерес историков к данной проблематике объясняется, с одной стороны, продолжающей господствовать точкой зрения на русских националистов как на лишенную самостоятельного политического значения группировку, с другой стороны, сравнительно узкой источниковой базой, не позволяющей составить более полное представление о националистах, сопоставимое с представлением о либеральных элементах Прогрессивного блока, действительно являвшихся ведущей силой в Государственной Думе четвертого созыва.
Библиографический список
Аврех А. Я. Столыпин и Третья Дума. М., 1968.
Аврех А. Я. Царизм и IV Дума. М., 1981.
Аврех А. Я. Царизм накануне свержения. М., 1989.
Айрапетов О. Р. Генералы, либералы и предприниматели: работа на фронт и на революцию (1907— 1917). М., 2003.
Бибин М. А. Дворянство накануне падения царизма в России. Саранск, 2000.
Вишневски Э. Прогрессивный блок // Политические партии и общество в России. 1914—1917 гг. М., 2000.
Гайда Ф. А. Либеральная оппозиция на путях к власти. М., 2003.
Дякин В. С. Кризис самодержавия в России. М.; Л., 1984.
Дякин В. С. Русская буржуазия и дворянство времен Первой мировой войны. Л., 1978а.
Дякин В. С. Самодержавие, буржуазия и дворянство. 1907-1911 гг. М., 1978б.
Иванов А. А. Были ли русские националисты черносотенцами? // Вопр. истории. 2008. №11.
Комин В. В. История помещичьих, буржуазных и мелкобуржуазных партий в России. Калинин, 1970.
Коцюбинский В. А. Русский национализм в начале XX столетия. Рождение и гибель идеологии Всероссийского национального союза. М., 2001.
Куликов С. В. Бюрократическая элита Российской империи. Рязань, 2004.
Омельянчук И. В. О месте Всероссийского национального союза в партийной системе начала XX века // Вопр. истории. 2008. № 4.
Санькова С. М. Русская партия в России. Образование и деятельность Всероссийского национального союза. Орел, 2006.
Слонимский А. Я. Катастрофа русского либерализма. Душанбе, 1975.
Спирин Л. М. Крушение помещичьих и буржуазных партий в России. М., 1977.
Старцев В. И. Русская буржуазия и самодержавие в 1905-1917 гг. М., 1977.
Степанов С. А. Черная сотня в России (1905-1914). М., 1992.
Черменский Е. Д. IV Государственная Дума и свержение царизма в России. М., 1976.
Edelman R. Gentry Politics on the Eve of the Russian Revolution: the Nationalists Party. 1905-1917. New Brunswick, 1980.
Riha T. Milukov and the Progressive Bloc in 1915: A Study in Last-Chance Politics // Journal of Modern History. 1960. Vol. 32, № 1.
Дата поступления рукописи в редакцию 25.08.2011
