Своеобразие сербского литературного языка в западных районах Республики Сербской

Д. Црняк; Е. И. Якушкина

Айа Linguistica Petropolitana. 2024. Vol. 20.2. Р. 490-547 DOI: 10.30842/а1р23065737202490547

Своеобразие сербского литературного языка в западных районах Республики Сербской

Д. Црняк

Банялукский университет (Баня-Лука, Босния и Герцеговина); [email protected]; ORCID 0009-0003-9097-6815

Е. И. Якушкина

Московский государственный университет им. М. В. Ломоносова (Москва, Россия); [email protected]; ORCID 0000-0002-0052-1338

Аннотация. Целью исследования является идентификация, дескрипция и анализ особенностей сербского литературного языка в западных областях его функционирования, в частности, на западе Республики Сербской. В статье анализируются расшифрованные записи спонтанной устной речи и материалы письменного анкетирования образованных носителей сербского литературного языка в указанном регионе. Путем сопоставления с чертами центральносерб-ской (белградской) нормы в качестве характерных выделены такие особенности, как фонетическая редукция, соблюдение просодической нормы, некоторые особенности формообразования, широкое использование инфинитива, региональные лексемы. Сделан вывод о том, что язык западных областей Республики Сербской более архаичен, чем язык Сербии, и характеризуется чертами западносербских говоров.

Ключевые слова: сербский литературный язык, Республика Сербская, вариативность языковой нормы, редукция, просодия, инфинитив, регионализм.

Благодарности. Исследование выполнено за счет гранта Российского научного фонда № 23-28-00126, https://rscf.ru/project/23-28-00126/.

fl. UpHm, E. H. ^EymEHHa

491

Specific features of Standard Serbian in the Republic of Srpska

Dijana Crnjak

University of Banja Luka (Banja Luka, Republic of Srpska, Bosnia and Herzegovina); [email protected]; ORCID 0009-0003-9097-6815

Ekaterina I. Yakushkina

Lomonosov Moscow State University (Moscow, Russia); [email protected]; ORCID 0000-0002-0052-1338

Abstract. The aim of the study is to describe and analyse the characteristic features of the Standard Serbian variety spoken in the west of the Republic of Srpska. Under analysis are records of spontaneous speech by educated speakers of Standard Serbian who have previously lived or currently live in Banja Luka, as well as lexical questionnaires filled out by educated residents of different towns of the Republic of Srpska. Aside from the "iekavian" orthoepic norm setting it apart from the Serbian spoken in Serbia, the Standard Serbian of the Republic of Srpska has other specific features, both at the normative and at the substandard level. The western Serbian regions of the country preserve the older prosodic norm to a higher degree than Serbia, including the four types of stress, post-stress long vowels and stress shifting to the proclitic (preposition). At the same time, under dialectal influence, vowel reduction is becomng widespread in the speech of educated Serbian speakers. At the morphological level, the local idiom retains formation of collective numerals with the suffix -ero as well as some features of nominal declension. The syntax is characterized by a wider use of the infinitive in comparison to the da-construction that predominates in the eastern Serbian language area and by a complete absence of the da-construction in the future tense. At the lexical level, a number of regional lexemes are officially recognized as Standard Serbian. Given that the frequency of common standard Serbian lexis in speech in the area is about the same as that of regionalisms, the standard Serbian of the Republic of Srpska may be characterised as an idiom with lexical duality. Regionalisms are more frequent in the western regions of the Republic of Srpska compared to the eastern areas of the country. The general conclusion is that the Standard Serbian of the Western Serbian areas shows more archaic features compared to the Balkanised version used in Serbia.

Keywords: Standard Serbian, Republic of Srpska, variability of language norms, reduction, prosody, infinitive, regionalism.

Acknowledgments. The study was funded by the Russian Science Foundation, project No. 23-28-00126, https://rscf.ru/project/23-28-00126/

1. Введение

Сербский литературный язык (далее СЛЯ) сложился в середине XIX в. на основе восточногерцеговинских и шумадийско-воеводин-ских говоров, относящихся к новоштокавской группе штокавского диалекта. На восточногерцеговинской основе СЛЯ был кодифицирован В. Караджичем в «Сербском словаре» 1818 г., сопровождавшемся грамматическим описанием, и получил развитие в текстах этого автора в 1820-1860-е гг. Интенсивное влияние шумадийско-во-еводинских говоров на формирование СЛЯ происходило в творчестве писателей 1860-70-х гг. — Дж. Якшича, Й. Йовановича Змая, Л. Костича и др. Двойственность диалектных баз изначально определила вариативность внутри СЛЯ (то есть литературного языка сербов на всей территории их проживания), для которого как в период его становления, так и в наше время характерно параллельное функционирование двух орфоэпических норм, связанных с произношением слов с рефлексом «ять»: «экавская» в Сербии и «иекавская» в Боснии и Герцеговине 1, Черногории и Хорватии. Наряду с разнородностью диалектной базы причина вариативности нормы заключается в разделенности сербской языковой территории (то есть территории проживания сербов) на регионы с разной культурно-исторической традицией, подвергавшиеся различным культурно-языковым влияниям и входившие в состав различных государств (в прошлом в Австро-Венгерскую империю и в Сербию, а в наше время в несколько независимых государств). Кроме этих двух факторов,

1 Босния и Герцеговина — государство, включающее Федерацию Боснии и Герцеговины с преимущественно мусульманским и хорватским населением и Республику Сербскую с преобладающим сербским населением.

на вариативность внутри СЛЯ повлияла его открытость диалектному влиянию, несмотря на стандартизацию, кодификацию и нормативность. В устной (реже в письменной) речевой практике на сербской языковой территории существует постоянное взаимодействие между литературным сербским языком и лежащими в его основе диалектами: сербский язык заимствует «новые элементы и новые возможности развития из диалектной почвы, на которой он существует» [Симий, Jовановиh 2002: 246], и эти элементы проникают в «ядро повседневного языка, или разговорного стиля» [Симий, Jовановиh 2002: 246], причем даже в (самую) грамотную устную и неофициальную письменную речь. Указанные факторы обусловили то, что в большинстве случаев у вариативных элементов / фрагментов структуры и единиц сербского языка имеются региональные характеристики, то есть вариативность носит территориальный, географический характер.

Кроме названного выше различия орфоэпической нормы, у СЛЯ на территории Республики Сербской (далее — РС) 2 существуют и другие особенности, выявляемые путем сопоставления с речевым узусом Сербии и связанные с неоднородностью диалектной базы СЛЯ. В сербской лингвистике до сих пор не предпринималось комплексного описания этих особенностей. Меньшая их часть (более широкое употребление инфинитива, некоторые морфологические черты и региональные лексемы) характерна для СЛЯ во всех его стилистических разновидностях, а большая (разнообразные фонетические характеристики диалектного происхождения) — только для устного неформального общения. Поэтому своеобразие речи носителей СЛЯ в РС, которое является предметом данного исследования, определяется соответствующими норме (стандартными) и не соответствующими норме (субстандартными) характеристиками.

Проблема нормирования СЛЯ в целом и СЛЯ в РС в частности чрезвычайно актуальна для сербской лингвистики с момента распада сербскохорватского единства и выделения из него нескольких

2 В соответствии с законом на территории РС в качестве административных языков (серб. службени ]'езици) используются «язык сербского народа», «язык бошняцкого народа» и «язык хорватского народа» (Конституция РС, статья 7).

литературных языков и по сей день. С одной стороны, сербскими лингвистами высказываются мнения о желательности унификации нормы: «(...) стечением обстоятельств столкновение тысячелетий сербы встречают с раздвоенным стандартным языком. Они в Европе, наряду с норвежцами, единственный народ, стандартный идиом которого характеризуется несогласованностью, двойственностью, которая совсем нежелательна и которой не должно быть» [Реметич 2000: 213], «после распада общего языка то, что сейчас называется сербским литературным языком, оказалось осчастливлено „богатством различий" в виде многочисленных „исключений" и „отступлений", дублетов, триплетов (...) которые, возможно, и имеют подтверждения в сербских народных говорах, но своей многочисленностью (...) не только без нужды перегружают литературный язык, но и создают психологическое впечатление, что сербская литературная норма устроена по принципу (...) „можно и так, и так"» [ДрагичевйЪ 2012: 227]; сходная позиция изложена в [БрбориЪ 2000]. Унификацию орфоэпической нормы СЛЯ в пользу экавского варианта поддерживал также Д. Петрович [Петрович]. С другой стороны, лингвисты призывают к необходимости сохранить региональное своеобразие: «необходимо (...) чтобы [в РС] в неофициальном и индивидуальном употреблении была абсолютно допустима реальная форма реализации сербского литературного языка (стварно стате у српском стандардном jезику) (иекавско-экавская и алфавитная двойственность, дублеты и функциональные различия)» [Окука 2012: 102]. Разрешить проблемы нормирования призван созданный в 1997 г. Комитет по стандартизации сербского языка, основные вопросы и значимые результаты деятельности которого изложены в сборнике [Српски jезик у нормативном огледалу 2006]. Важнейшим шагом на пути к языковой унификации на территории проживания сербского народа признается внедрение единого набора школьных учебников [Реметич 2000: 216].

Вопросы варьируемости языка и его нормирования в странах современной Европы в первую очередь рассматриваются в контексте контактологии и связаны с проблемой билингвизма, переключения и смешения кодов, взаимоотношения доминирующего и дополнительных языков, в том числе литературного языка и диалекта,

миграции, глобализации и социального варьирования [Языковая ситуация 2015; Language Variation — European Perspectives VII; Nek-vapil 2008; Kontra et al. 2023], языковой культуры (language cultivation), а также тендерного подхода [Nekvapil 2008; Kontra et al. 2023] и языковых изменений [Language Variation — European Perspectives II]. Становятся предметом исследования и региональные реализации элементов языковой структуры [Bergmann 2006; Kehrein 2006; Leeman 2009]. О повышенном интересе к этой проблеме свидетельствует то, что на последней конференции по языковому варьированию — International Conference on Language Variation in Eu-rope-12, проходившей в 2024 г. в Вене, работала секция Morphological and Sintactic Variation across the DACH(L) 3 Borders — Similarities and Differences, а кроме того, в прочих секциях был представлен ряд докладов, посвященных региональной вариативности в пределах немецкого литературного языка на других языковых уровнях [ICLAVE 12]. Актуальность этой темы организаторы объясняют появлением крупных международных проектов по исследованию варьирования немецкого языка в разных странах. В рамках этих проектов был собран большой материал, в том числе морфологический и синтаксический, что представляет собой новшество по сравнению с преобладанием исследований фонетического варьирования [Morphological and Syntactic Variation 2024]. Подобная работа ведется и в франкофонных странах [Чернышева 2015]. Отметим, что языковая ситуация в немецко- и франкоязычных странах типологически близка к сербской (диалектные региональные черты определяют облик немецкого и французского языка в той или иной стране его распространения), с той разницей, что в случае с сербским речь идет о языке одного, а не нескольких народов.

Вариативностью в пределах сербского (сербскохорватского) языка и становлением нормы СЛЯ много занимались классики российской сербистики и славистики В. П. Гудков [Гудков 1965] и Н. И. Толстой [Толстой 1988], настоящая статья продолжает традиции этих исследований.

3 DACH(L)—Германия, Австрия, Швейцария и Лихтенштейн.

Далее мы рассмотрим два типа региональных характеристик СЛЯ, стандартные и субстандартные, по языковым уровням. Каждому языковому уровню посвящен отдельный раздел. Различия в языке и речи жителей Сербии и РС будут проанализированы на примере крупнейших городов сербских территорий к востоку и западу от реки Дрины: Белграда и Нови-Сада, с одной стороны, и Баня-Луки — с другой. Материалом для исследования фонетического, морфологического и синтаксического уровней послужили аудиоинтервью, опубликованные на платформе «Социальная история Баня-Луки» [Друштвена исторща Бааалуке] 4, и аудиоинтервью на разные темы, проведенные Д. Црняк 5. Материалом для описания лексического уровня послужили устные и письменные тексты в СМИ, различные публикации в интернете и анкетирование носителей языка (подробнее см. в Разделе 6). Собранный авторами материал сопоставляется с данными по диалектологии западных сербских говоров 6.

Разговорный язык 7 сербского населения РС неоднороден и территориально варьируется, о чем применительно к лексическому уровню

4 Материал используется с разрешения участников проекта, за что авторы приносят им глубокую благодарность. Уровень образования информаторов платформы «Социальная история Баня-Луки», интервью которых используются в данной работе, следующий: три университетских преподавателя, трое людей с высшим образованием и двое со средним (годы рождения 1967-1976). Записи информантов со средним образованием были привлечены к исследованию, так как их речь носит вполне правильный характер с точки зрения соответствия литературной норме и даже более правильный, чем у университетских преподавателей. Всего было использовано 13 часов аудиозаписей платформы.

5 Пять часов аудиозаписей с тремя информантами, рожденными в Баня-Луке в 1970-1974 гг., двое из них филологи, один—врач. Кроме того, Д. Црняк записывала примеры, которые встречала в повседневных беседах с жителями Баня-Луки.

6 Под западными сербскими говорами мы вслед за М. Драгичевичем понимаем говоры к западу от реки Дрины, то есть на территории Боснии и Герцеговины.

7 Авторы, вслед за [СимиЪ 1995: 5], используют термин «разговорный язык» применительно к форме литературного языка, употребляемой в быту, в семейном и дружеском кругу.

будет сказано ниже 8, и, поскольку большая часть фонетического, морфологического и синтаксического материала из РС записана от жителей Баня-Луки, предлагаемое описание является описанием СЛЯ в западных районах РС, репрезентантом которых можно считать Баня-Луку. Детального исследования фонетических, морфологических и синтаксических особенностей речи городов восточной части РС (например, Требиня) мы не проводили, однако исходя из наших наблюдений за речью жителей городов РС, расположенных вблизи сербской границы, можно считать, что в их речи присутствуют те же особенности, но, возможно, в менее выраженной форме 9. Кроме того, представительность записей из Баня-Луки подкрепляет и столичный статус этого города, являющегося средоточием политической, культурной и научной жизни республики.

2. Фонетический уровень

2.1. Вокализм и редукция гласных

В СЛЯ шесть слогообразующих фонем (пять гласных: и, е, а, о, у и вибрантр), которые могут быть долгими и краткими.

Главная характеристика вокализма западных сербских говоров, а следовательно, и Баня-Луки, — это редукция безударных гласных. Это явление проникло и в разговорный стиль литературного языка в РС. Разговорный стиль отличается «повышенной скоростью речи, с чем связана и ослабленная артикуляция — редукция (выпадение

8 Здесь имеется в виду не собственно диалектная вариативность, которая хорошо описана [ИвиЪ 2009: 17-39], а региональная вариативность речевых особенностей носителей СЛЯ.

9 Общая численность населения РС — 1,28 млн. В регионе Баня-Лука проживает 405 тыс. Кроме Банялукского региона, в западную часть РС входят регионы Добой (208 тыс.) и Приедор (148 тыс.). К восточным регионам относятся Требине (68 тыс.), Восточное Сараево (123 тыс.) и Биелина (276 тыс.).

некоторых звуков, произношение которых обязательно в официальном узусе)» [Katnic Bakarsic 2001: 96]. Это подтверждает и наш материал 10:

(1) Jа сам исто чак писо <писао> 11 за гимназщу, за „Орфе^' 'Я даже то же самое писал для гимназии, для «Орфея»'. Ми смо га чак и покренули 'Мы даже его устроили'. Сад сам баш прошо <прошао> поред гимназ^е па сам ушао унутра 'Я сейчас как раз прошел мимо гимназии, вошел внутрь'. Видим да има и таj радиво, ми смо покренил <покренули> таj ради'о 'Вижу, что есть и радио, мы устроили это радио'... Нагласак jе више би'о на музици и неким тако стварима 'Наибольшее значение придавалось музыке и похожим вещам'. Нисмо се баж занимали толико за политику, посл^е-е тог мо-жда више било 'Политикой мы особенно не занимались, потом это больше распространилось'.

Jа сам тад вей отишо у Америку 'Я тогда уже уехал в Америку'. То jе четврти разред, кат су се ствари вей почеле мало Mjenarn" 'Это был четвертый класс, когда ситуация начала меняться'. То jе била осамдесет осма, тако да вей се пуно ствари пром^е-нило до тада 'Это был восемьдесят восьмой, так что к тому времени уже много чего поменялось'.

Би'о jе „Полет" и-Загреба, ко^ сам jа чито <читао> редовно..., ко^и су писали мали луд" и врло критички 'Был и «Полет» из Загреба, я регулярно читал, там писали и маленькие люди, и очень критически'.

Не могу се сад с'етштш шта jе било од новина 'Не могу сейчас вспомнить, какие были газеты' 12.

Как можно заметить, изменению подвергаются все безударные гласные, при этом редукция может быть полной и частичной.

10 Записи устной речи в статье даются кириллицей по решению авторов.

11 В угловых скобках приводится стандартная форма без редукции.

12 Из разговора с университетским преподавателем из Баня-Луки, который с 1989 г. живет за границей [Друштвена историка Бааалуке].

Редукция гласного а характерна для быстрого темпа речи и, главным образом, происходит на стыке слов и морфем [ср. Деший 1976: 57]:

(2) нек <нека> погледаjу таj филм 'пусть они посмотрят этот фильм';

нек ми се jави у суботу 'пусть он(а) мне позвонит в субботу'; ништ <ништа> нисмо jели 'мы ничего не ели'; ти баш ништ <ништа> не знаш 'ты вообще ничего не знаешь' и т. д.

Гласный е характеризуется стабильной артикуляцией, однако в безударной позиции в середине и в конце слова возможна его полная редукция [ср. Деший 1976: 60-61; Петрович 1978: 37; Козомара 2016: 619]. В начале слова редукция нами не была зарегистрирована:

(3) ха]'д <ха^е> бийе бо^е 'ладно, будет лучше';

што с-тиче <што се тиче> владе 'что касается правительства';

осамдест <осамдесет> осме jе бйо у во^ц" 'в восемьдесят

восьмом он был в армии';

а ви хокете у Срб^у 'а вы хотите в Сербию';

па кемо се вратит за мjесец-два 'мы вернемся через ме-

сяц-два' и т. д.

На редукцию безударного гласного и во всех трех позициях в слове указывали многие сербские диалектологи ([Петровий 1973: 40-44, 1978: 39-41; Деший 1976: 61-70; Драгичевий 1986: 69-72; Козомара 2016: 620-621; Цукут 2021: 33-38] и др.). Их исследования показывают, что редукция гласных намного чаще встречается в северо-западных говорах восточногерцеговинского диалекта, чем в юго-восточных [Драгичевий 2001: 85]. Как показывают наши наблюдения, редукция гласного и представлена в речи самых образованных жителей Баня-Луки (то есть тех, кто должен хорошо владеть нормой СЛЯ).

Полная редукция начального и встретилась всего несколько раз в словах Талибан / талщански 'итальянец / итальянский' 13:

13 «Талибан—это стандартная форма, очень частотная в народных говорах» [Николий 1991: 203].

(4) Било jе наших филмова нешто, и можда неких тако францу-ских, талщанских 'были и наши фильмы, может, и французские, итальянские';

jа сам сшедейе године потписала уговор са jедном талщ'анскам породицом 'я на следующий год подписала договор с одной итальянской семьей';

аен муж jе био Талибан 'ее муж был итальянец'.

В медиальной позиции и редуцируется намного чаще, прежде всего перед или после сонорного (приобретающего функцию слогообразующего элемента), реже в соседстве с другими согласными, например:

(5) па вам донесе ону велку <велику> чоколаду 'он вам принес большую шоколадку';

на краjу велка <велика> туча 'в конце большая драка'; не волим велке <велике> градове 'я не люблю большие города';

почела у Клиничкам центру радит 'начала работать в клиническом центре';

онако типична средаа класа града Бааалуке 'типичный средний класс Баня-Луки'.

Редукция может быть полной и частичной и происходит в следующих случаях:

— в именах существительных, содержащих суффикс:

(6) а ми вучемо прикалцу 14 <приколицу> с чамцима 'а мы тащим прицеп с лодками';

и спушта слушалцу <слушалицу> 'и кладет трубку'; и биле су сталце <столице> напошу 'на улице стояли стулья'; исто jе било кад смо прелазили гранцу <границу> 'так же было, когда мы переходили границу';

баба jе ув^ек носила плетенцу <плетеницу> 'бабушка всегда носила косу';

14 После утраты и сонанты л, н, » и р иногда становятся слогообразующими.

сутра jе Бадтца <Бадница> 'завтра Сочельник'; мама ми jе оплела суктцу <сук»ицу> 'мама мне связала юбочку'; кад секретарца <секретарица> каже 'раз секретарша говорит'; фина цурца <цурица>, добро д^ете 'симпатичная девушка, хороший ребенок';

ро^ен сам у Баналуц седамдесет трейе годне <године> 'я родился в Баня-Луке в 73 году';

ви омладна <омладина> сте овакви 'вы, молодежь, такие'; био сам у позадни <позадини> 'я был в стороне'; били су пука сиротта <сиротин>а> 'они были настоящая беднота'; видиш ове три цртице <цртице> 'видишь эти три черточки';

— в окончании -има во мн. ч. сущ. м. и ср. р.:

(7) неки су долазли колма <колима>, а неки аутобусма <ауто-бусима> 'кто-то приезжал на машине, а кто-то на автобусе'; на_^епше jе радит са младим здравим лудма <шудима> 'лучше всего работать с молодыми здоровыми людьми'; неко jе на вратма <вратима> 'кто-то пришел' 15;

— перед суффиксом -тел:

(8) родители су ме могли послат 'родители могли меня послать'; родители су били такви 'родители были такие';

мо_(иродители причаjу како jе то било 'родители мне рассказывали, как это было';

мо_(иродители су политички прилично неискусни 'мои родители достаточно неопытны в политике';

— в местоименных формах толики 'такой (по размеру, количеству)', толико 'столько', колико 16 'сколько' и т. п.:

15 Окончание -ма в этих формах может трактоваться и как старое окончание ма, и как окончание -има с редуцированным и [Деший 1976: 219-222], ср. [Петровий 1978: 99-101].

16 В слове колико звук и часто выпадает и в речи жителей центральной Сербии, в том числе Белграда.

(9) ни]е фер да jа то носим код тебе талкага <толикога> 'нехорошо, что я это несу, при том, что ты сам такой большой'; аналки <онолики> човjек, а ништа не ради 'такой большой человек, а ничего не делает';

нисмо се башж занимали толка <толико> за политику 'мы особенно не интересовались политикой';

талка <толико> пуно jе направшено у том периоду 'столько много сделано в тот период';

некалка <неколико> сати касни^е и он долази 'через несколько часов и он пришел';

знаш ли калка <колико> jе сати 'знаешь ли ты, который час'; прочитайу аналка калка <онолико колико> стигнем 'я прочитаю столько, сколько успею';

— в формах причастия на -л:

(10) барла <борила> сам се с аима 'я с ними боролась'; па су се Срби вратли <вратили> 'и сербы вернулись'; шуди ко^ су далазли <долазили> 'приезжавшие люди'; далазли <долазили> да се прилаго5аваjу 'приезжали, чтобы приспособиться';

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

она jе данасла <доносила> одлуке 'она принимала решения'; ja сам даселла <доселила> 'я переселилась'; све смо то избацли <избацили> напоше 'все это мы выбросили на улицу';

жена коjа jе jако патла <патила> због свега тога 'женщина, которая очень страдала из-за всего этого';

ко да ме нешто насла <носило> 'как будто меня что-то несло'; пуно шуди се запаслла <запослило> 'много людей устроилось на работу';

атварли <отворили> га и побjегли 'открыли его и убежали'; садт смо ми искачли <искочили> ис-куйе 'мы выскочили из дома';

Македонци су jе направли <направили> 'македонцы ее сделали'; шуди су се мало шалли <шалили> око тих ствари 'народ шутил насчет этих вещей';

они су правли <правили> пародщу о-тог 'делали из этого пародию';

залубила <зашубила> се у комшщу 'влюбилась в соседа'; давнорашчистили <рашчистили> с вjером 'давно разобрались с верой';

онда смо нас двоjе то одлучли <одлучили> 'тогда мы вдвоем это решили';

— в императиве:

(11) Изволте 17 <изволите>, до^"те на позив 'пожалуйста, приходите по приглашению';

сналасте <сналазите> се како знате 'приспосабливайтесь, как знаете';

спремите се брзо, па да идемо 'быстро собирайтесь и пойдем'; ево jе, бjежмо <бjежимо> 'вот она, бежим';

ви правите салату 'давайте вы делайте салат'; помозите да се обуче 'помогите ей одеться'; учите, децо, требайе вам 'учитесь, дети, это пригодится';

— в будущем времени:

(12) Пустику jа теби 'я тебе отправлю';

— в аористе:

(13) и завалше <завалише> ме 'и впутали меня'.

В конце слова и редуцируется практически регулярно, причем трудно оценить, имеет ли место полная редукция или частичная:

— в косвенных падежах сущ.:

(14) до^ем кук <куйи> 'прихожу домой';

у Баталуци су немири 'в Баня-Луке беспорядки';

стари другов <другови> кад у^у 'когда старые друзья придут';

17 В форме изволите редукция частотна и в разговорной речи жителей Белграда.

усп^ево (сам) да видим све те неке опасност <опасности> 'мне удалось увидеть все опасности';

он jе трейи по опасност <опасности> 'он на третьем месте по опасности';

— в мест. они:

(15) они с-легенде града 'они—легенда города';

он" с-утврдили сшедейе 'они установили следующее';

— в формах мест. мени, теби, себи:

(16) мени jе оно страшно 'по-моему, это страшно';

мени jе тако брзо прошло 'для меня это быстро прошло'; мени с-битни_]и шуди 'мне важнее люди'; мени то ни]е важно мне это неважно ;

дошо себи и он мени каже 'пришел в себя и он мне говорит'; jа сам теби послала 'я тебе послала';

— в энклитических формах мест. ми, ти:

(17) то м" jе баш оно позитивно 'для меня это как раз то, позитивное';

вщща м" испадне у меня челюсть отпала ;

женски дио фамилще м" jе био см^ешан 'женская часть семьи

вызывала у меня смех';

овде м" jе било добро 'мне здесь было хорошо'; постам м" све кошмар все для меня становится кошмаром ; имо сам срейе да м" jе он ту 'мне повезло, что он был рядом со мной';

то м" jе онако професионално наjзначаjниjа ствар 'профессионально это для меня самое важное';

маае м" jе било важно колко траjе дан 'для меня было менее важно, сколько длится день';

било т" jе само битно да не мрзе шуди 'тебе было важнее всего,

чтобы люди не ненавидели';

зашто т" то говорим 'зачем я тебе это говорю';

шта да т" кажем 'что тебе сказать';

то ти jе наjопасниiи град малтене у Америц 'это чуть ли не самый опасный город в Америке';

ако ти то нешто значи 'если для тебя это имеет какое-то значение';

дошо ти jе кум 'к тебе приехал кум';

неко ти ради иза ле^а 'кто-то орудует у тебя за спиной';

било ти jе и то важно 'для тебя это было важно';

— в инфинитиве:

(18) мислим сад ик <ийи> куй 'думаю сейчас пойти домой';

можеш и ти снимит <снимити> ако хойеш, па ми послат <по-слати> каснще 'можешь и ты заснять, если хочешь, а потом послать мне';

и онда сам jа интензивнще почео фурат <фурати>, бjежат, бjежат <бjежати> 'и тогда я начал быстрее бежать'; кренем мало бjежуцкат <бjежуцкати> 'я начал потихоньку бежать';

немоте ме пеглат <пеглати> 'не нужно ко мне приставать'; jес ти хтио уписиват <уписивати> факс 'хотел ли ты поступать в институт?';

да ми jе куйи мо_^ отик <отийи>, своjоj жени, окупат <оку-пати> се 'чтобы мне сходить домой, к жене, помыться'; мораш с-ти навече покрит <покрити> 'вечером нужно накрыться';

jе л се имало попит <попити> 'было ли что пить'; ойе ли рат завршит <завршити> 'закончится ли война?'; те бро_(ке йе прогутат <прогутати> све то 'эти цифры все проглотят';

хаj сад са мном па йеш видjет <вид)ети> 'пойдем со мной и увидишь';

ако йемо ми пливат <пливати> 'если будем плавать'; ако желиш нешто направит <направити> са сво_(им животом, можеш га направит и овд)е, исто ко да живиш у Америци 'если ты хочешь что-то сделать со своей жизнью, можешь это сделать и здесь так же, как в Америке';

само йу мало издинстат <издинстати> лук, мркву 'я только потушу лук, морковь';

— в императиве:

(19) де мирец <реци> jе л снимаш ти ово 'скажи, ты это записываешь?';

рец <реци> ми како сад стсуиш 'скажи мне, как у тебя дела'; да^ <до^и> са неким планом 'приходи с каким-то планом'; а^е, да^ <до^и> у суботу код нас 'давай приходи к нам в субботу';

каже — да^ <до^и> одмах 'говорит, приходи сразу';

аj пашал <пошаши> и мени 'давай пошли и меня';

аj ти корупци]у истраж <истражи> 'давай расследуй коррупцию';

уклуч <укшучи> се и ти 'подключайся и ты';

бjеж <бjежи> ми с очщу 'проваливай с моих глаз';

вид <види> оно 'посмотри туда';

дубоко диш <диши> и не боj се 'дыши глубоко, не бойся';

О'ед <деди> мирно 'сиди спокойно';

стан <стани> да попоем кафу 'вставай, выпьем кофе';

— в причастии на -л:

(20) испретресал <испретресали> нас шуди наоружани 'нас обыскали вооруженные люди';

били jако талентовани, ал нису нешто хщ/ел <хг]ели> да тре-нираjу 'они были очень одаренные, но не хотели заниматься спортом';

— в формах глагола бити (¡еси и ниси):

(21) jес ти добро 'у тебя все в порядке?';

jес ти сигурна да се снима 'ты уверена, что идет запись?';

jес ти гладан 'ты голоден?';

jес ти свjесна тога 'ты это понимаешь?';

jес ти хцела студират 'ты хотела учиться?';

jес ти био шут 'ты рассердился?';

]'ес икад чула за аега 'ты когда-нибудь о нем слышала?';

нис ти сад мого бит екстремно радикалан 'ты сейчас не мог

быть чрезмерно радикальным';

нис мого тек тако отий 'ты не мог просто так уйти';

нис имо прилику да прекинеш то 'у тебя не было возможности

это прервать';

гд)е си ти 'где ты?';

ти си у Тенеси]у 'ты в Теннесси?';

шта си jео за вр^еме рата 'чем ты питался во время войны?'; мого си и то ако си хтио 'ты мог и это сделать, если хотел';

— в аористе глагола бити:

(22) не знам шта би <бих> ти рекла 'не знаю, что тебе сказать'; jа би <бих> се игро 'я бы играл';

не би <бих> jа ни у jедну 'я бы ни в одну';

ти би то моро урадит 'ты бы должен был это сделать';

да би <бисмо> више новца уштедили 'чтобы сэкономить больше

денег';

— в деепричастии настоящего времени:

(23) трчек <трчейи>, вjеруj ми 'бегом, поверь';

вейину времена jе моj супруг проводио чекаjук <че^уйи> мене да се jа спремим и с моjим оцем прича]'ук <причаjуйи> 'большую часть времени мой супруг проводил, ожидая меня, пока я соберусь, и разговаривая с моим отцом'; уедек <с)едейи> за машином 'сидя за машинкой'; не знаjук <знаjуйи> шта тебе садт стварно чека 'не зная, что тебя сейчас в действительности ждет';

— в числительном четири:

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

(24) буде прва четри дана 'первые четыре дня';

сва четри годишна доба и^у 'там есть все четыре времени года';

ми смо четри године били заjедно 'мы были вместе четыре года'; забав^али су се четри-петд година 'они встречались четыре-пять лет';

онда смо обавили три-четри разговора 'тогда мы провели три-четыре беседы';

он jе од мене четри године старки 'он старше меня на четыре года';

— в частице ли 18:

(25) Да л се дейате 'помните ли вы?';

да л си о^ейо насише 'чувствовал ли ты насилие?';

jе л преко пута 'напротив?';

пита ме jе л идем 'спросил меня, пойду ли я';

jе л било заjедништва 'было ли единство?';

jе л му рекла 'сказала ли она ему?';

шта л jе са-доживио 'что он пережил';

зна л се ишта више 'известно ли что-то еще?';

хойе л и он дой 'придет ли он?';

мисли л она путоват 'собирается ли она ехать?';

— в союзах али, или и нити 19:

(26) ал нейу jа намjерно 'но специально не буду'; ал то не изгледа тако 'но это так не выглядит'; ал нейе бит лако 'но не будет легко';

не воли власт, ал не гласа 'он не любит власть, но не голосует'; ал ипак ни^е било насиша 'все-таки не было насилия'; ал имам такав задатак 'но у меня есть такое задание'; ил jе радио поштено ил jе крао 'или работал честно, или воровал'; ил jе побjего 'или сбежал';

ето ме вечерас ил сутра посл^е посла 'приду сегодня вечером или завтра после работы';

да jе луд ил дрогиран 'он сошел с ума или находится под действием наркотиков';

18 В этой позиции редукция регулярна и в разговорной речи жителей Белграда.

19 В этой позиции редукция частотна в сербской поэтической речи независимо от территориального происхождения текста. Встречается в разговорной речи жителей Белграда.

ту ил имаш шта гедест ил немаш 'тут или есть что поесть, или нет'; нит сам jа то хт]ела, нит сам могла 'я этого не хотела и не могла';

нит причамо о томе нит о нему 'не говорим ни о том, ни о нем';

нит ти видиш ко jе, нит разум^еш шта се дога^а 'не видно, кто он, и непонятно, что происходит'.

Может утрачиваться гласный о:

— в начальной позиции в местоименных наречиях овако, онако, овамо и т. п. [ср. Петровий 1978: 39; Цукут 2021: 38]:

(27) може ^¡ош десет година вако 'можно так еще десять лет';

он jе вако старщи, подебео момак био 'он был такой постарше, полный парень';

и то вако прел^ейе 'и это так перелетает'; то jе вако jедна романтична геста мог мужа 'это такой романтический жест моего мужа';

октобар мjесец, вако неще 'в октябре примерно';

а он нему вако-нако 'а он ему туда-сюда';

била на радничким савjетима редовно и записничар и вако

и нако 'она на собраниях коллектива была всегда секретарем

и так, и так';

изгра^ена jе нако како се могло 'построен так, как получилось'; до^и вамо 'подойди сюда'; бjеж вамо 'беги сюда';

да искористим вам 20 оваj дио простора 'использую здесь эту часть пространства';

— в конечной позиции в союзах ако и него [ср. Деший 1976: 59; Цукут 2021: 39]:

(28) ак има потребе 'если есть необходимость'; ак она то зна 'если она это знает';

20 В этом примере утрачивается и начальный, и конечный о.

ради^е йу тебе запослит нег неког другог 'я лучше тебя возьму на работу, чем кого-то другого'; знао сам више негк сада 'я знал больше, чем сейчас'; не само то нег и све остало 'не только это, но и все остальное'; пр^е негк што jе она дошла 'перед тем как она пришла'; при]е негк што сам уписо факс 'перед тем как я поступил в институт';

— в мест. свака, кака, наречии анака, така, тама, частице сама:

(29) као што jе свак нормалан радио 'как каждый нормальный, работал';

свак jе то пратио 'каждый за этим следил';

свак' добще мало пара 'каждый получает немного денег';

свак свакога зна 'все друг друга знают';

свак се ухвати за то 'каждый за это хватается';

свак jе мого да иза^е 'каждый мог выйти';

как се зову 'как их зовут';

как се то каже 'как это говорится';

какг да кажем 'как сказать';

как смо ми трчал 'как мы бегали';

jа не знам как се ти зовеш 'я не знаю, как тебя зовут';

анак плутали 'так блуждали';

анак мало 'так мало';

сам кажем ти, ми смо бил релативно кратко 'только я же говорю, мы были относительно коротко'; она jе трчала сам так 'она очень хорошо бегала'; таг да jе била збуаена 'так что она была смущена'; ми смо бил там сеам-осам дана 'мы там были семь-восемь дней';

да видим там 'посмотрю там'.

У гласного у самая стабильная артикуляция. Иногда частичная и полная редукция у встречается в заударных слогах [Козомара 2016: 626-627]. Утрата начального у фиксируется очень редко, только в слове уапште:

(30) ова држава, да би опште кренила напр^ед 'это государство, чтобы вообще двинуться вперед';

нисам мого вjероват опште гд|е сам 'я вообще не мог поверить, где я нахожусь';

требало jе jедно два-три мjесеца да .уди повjеруjу опште да jе стао рат 'должно было пройти два-три месяца, чтобы люди поверили, что война остановилась'.

Чаще всего изменения у происходят в глагольном суффиксе -ну-(> ни-):

(31) и она се бринила <бринула> 'и она беспокоилась'; била сам се забринила <забринула> 'я забеспокоилась'; зовнила <зовнула> сам их 'я их позвала';

само йе зовнит <зовнути> 'они только позвонят'; изгин"ло <изгинуло> jе много народа 'погибло много людей'; вей jе кренило <кренуло> лагано 'уже потихоньку началось'; вако се окренише <окренуше> 'так обернулись'; jа сам се окренила <окренула> и изашла 'я повернулась и вышла';

ми смо покренил <покренули> таj радйо 'мы открыли это радио';

ал ми нега нисмо ни поменили <поменули> 'но мы его даже не упомянули';

морам споменити <споменути> и ну 'я должна упомянуть и ее';

флашу потегнит <потегнути> на некога 'бутылкой замахнуться на кого-нибудь';

ми йемо то укинит <укинути> 'мы это отменим'; не може ногу стиснит <стиснути> 'не может сжать ногу';

а также в наречии у/утру:

(32) крене бус уjитру у пет сати 'автобус отправился утром в пять часов';

и jа то утру причам сво_(им родите.ма 'и я утром рассказываю это своим родителям';

па йемо уjитру ий аеговим родитешима 'утром мы пойдем к его родителям';

до уjитру не знамо 'до утра не знаем';

кад уjитру пролете 'когда утром пройдете';

и то траjе до jедно пет уjитру 'и это длится примерно до пяти

утра'.

Редукция и выпадение гласного у чаще происходит на стыке слов в быстрой речи (ср. [Петровий 1978: 45, 58; Козомара 2016: 658]):

(33) са-й <сад йу> jа теби овако 'сейчас я тебе вот так';

не маг <могу> да се одлучим на таj корак 'не могу решиться на этот шаг';

не маг <могу> jа садт с неким се друшт чисто онако 'не могу я с кем-то дружить просто так';

бийе неки период кад ней <нейу> мой изай и-земше 'будет какой-то период, когда я не смогу выехать из страны'; то ти хай <хойу> рей 'это хочу тебе сказать'; онда сам био гад"н <годину> дана у Америци 'потом я был год в Америке';

а^ сутра й <йу>, сутра й 'давай завтра сделаю, завтра'; ма ней <нейу> ни ий 'не хочу идти';

они с-утврдил <су утврдили> сшедейе 'они установили следующее';

сутрадан с-дошли <су дошли> 'пришли на следующий день'; сви с-имал <су имали> те неке мале снове своjе 'у всех были свои маленькие мечты';

нис-то <нису то> лаки задаци 'это нелегкие задачи' и т. д.

Интересные мнения об этом явлении высказывают сербские пользователи в соцсетях: «Коjе су то рщечи коjе имаjу два слова н jедно поред другог? Планна и сланна» 21 'В каких словах встречается два «н»: План<и>на (гора) и слан<и>на (сало)'; «Ми смо у основноj

21 В СЛЯ отсутствуют двойные согласные, но в результате редукции двойной согласный может образовываться.

школи говорили учтелца, а то jе ..., неком _]ош чудновати)ом гла-совном промjеном од ове, прелазило у уштелца» 'Мы в начальной школе произносили уч<и>тел<и>ца (учительница), что в результате странного фонетического процесса превращалось в уштелца'; <^едем самогласнике ко кокице» (@MajaMoon14) 'Глотаю гласные, как попкорн'; «Кад сам узбу^ена, долази до изражаjа моjе босанско порекло, jедем самогласнике и дерем се као луда» (@zoe_bg) 'Когда я волнуюсь, дает о себе знать мое боснийское происхождение: глотаю гласные и ору, как ненормальная'.

2.2. Рефлексы «ять»

В Баня-Луке представлен иекавский тип произношения, то есть на месте древнесербского гласного «ять» здесь в зависимости от долготы произносится и^е или jе. Однако любой житель этого города время от времени употребляет экавизмы (слова, в которых рефлекс «ять» — е [э]), свойственные и другим иекавским говорам [Петро-вий 1973: 51, 55; Деший 1976: 119; Козомара 2016: 631]:

(34) да jе деда звао да до^емо 'дед приглашал нас приехать'; деда jе знао покори 'покойный дед знал'; баба и деда су ту били 'тут были бабушка и дедушка'; jер су моjе деде и баке жшуели на селу 'потому что мои дедушки и бабушки жили в деревне';

овд)е смо жшуели у заjедници с баком и дедом 'здесь мы жили

вместе с бабушкой и дедушкой';

негов деда jе држао хан 'его дед держал гостиницу';

она (¡е) као д^ете одлазила тамо код баке и деде 'она ребенком

ездила туда к дедушке и бабушке';

jа нисам имала баку и деду коjйм йу ийи на село преко .ета 'у меня не было бабушки и дедушки, к которым можно было бы поехать на лето';

неделом смо гледали породично Неделно поподне 'по воскресеньям мы смотрели всей семьей «Воскресный вечер»';

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

пошто jе то недела, прошеташ се по граду 'в воскресенье можно прогуляться по городу';

у панеделак неще око jеданест сати ме зове моjа сестра 'в понедельник около 11 ч. звонит мне моя сестра'; сшедейе неделе станарско право преноси на маjку 'со следующей недели право на проживание передается матери'; технички си мого ратоват с абе стране 'технически ты мог воевать с обеих сторон';

било jе свега на абе стране 'с обеих сторон было разное'; абе те елите... коjе су владале 'обе правящие элиты'; да jе било као у свим градовима авде 'было, как во всех здешних городах';

да се шуди авде радикализу^у 'чтобы люди здесь превратились в радикалов';

да се jедноставно ангажу^ем авде, да авде радим 'чтобы просто устроиться здесь на работу'; мора да се рjешава авде 'нужно здесь решать'; Ми такве феномене нисмо произвели авде 'такие явления зародились не здесь, не у нас';

нико ни]е о рату причо авде никад 'никто здесь никогда не рассказывал о войне';

ако одлучим да останем авде 'если я решу остаться здесь'; нашли смо авде стварно добар мед 'мы действительно нашли здесь хороший мед';

авде опет jе питомице 'здесь все-таки культурнее'; на пример у градовима у коjима сам пр^е живио... на пример Штутгарт 'например, в городах, в которых я до сих пор жил., например, Штутгарт';

даца добиjаjу сада неке друге просторе, на пример 'сейчас у детей другое пространство, например'; да буде запажена на пример у вейим центрима 'чтобы ее заметили, например, в больших центрах';

на пример, оно што jе било нешто незамисливо до при]е два мjесеца 'например, то, что было невозможно два месяца назад';

на пример, избори деведесетих година 'например, выборы 90-х годов';

на пример, не дейам се сад некаквих инцидената 'например, не помню сейчас никаких инцидентов';

на пример, не говори о фолклору 'например, не говорит о фольклоре';

сарадна измену универзитета, на пример 'сотрудничество

между университетами, например';

она jе била на две етаже 'она была двухэтажная';

он jе од мене био две-три године старщи 'он был старше меня

на два-три года';

ишла две године на Машински факултет, две године ишла 'я два года училась на факультете машиностроения'; купиш неку крнтщу од две хишаде марака 'купишь какую-нибудь развалюху за две тысячи марок';

супруг и jа само добили парфем и две jабуке 'мы с супругом получили духи и два яблока';

jер се види да jе ту две-три хишаде .уди 'потому что видно,

что здесь две-три тысячи людей';

ставио главу доле 22 'он наклонил голову вниз';

ишли би на jуг доле 'они бы поехали на юг';

а доле радиш 'на юге работаешь';

опрему смо доле сачували 'оборудование мы сохранили внизу'; jа нисам веслао доле ниже 'я не греб ниже'; а доле имате дjечjе игралиште 'внизу есть детская площадка'; доле jе била некаква белетристика 'внизу была какая-то беллетристика';

jа сам био доле, и доле се у ствари, вей тада док сам био, доле се закухало 'я был на юге и, по сути, уже тогда, когда я там был, там началась заваруха';

услови су доле били да^и 'на юге условия были прекрасные'; па као трчимо сад доле 'вроде бы бежим сейчас вниз'; вей jе било пар .уди доле 'на юге уже была пара человек';

22 Форма доле в материале встречается очень редко.

можемо пасле у град 'мы потом можем в город';

да се и следейе године вратимо 'чтобы и на следующий год

вернуться';

посло ме таj да jа одем пробудит следейу смjену 'он меня послал, чтобы разбудить следующую смену'; jедно вече код нас па следейе вече ко-другог комшще 'один вечер у нас, второй у другого соседа'.

У глаголов на -Ъти в инфинитиве часто встречается суффикс и [Деший 1976: 125], причем этот и частично или полностью редуцируется:

(35) jа би валла да коначно и Босна и Херцеговина зна 'я бы хотела, чтобы, наконец, и Босния и Герцеговина узнала';

Jа сам мого то трпит ка-смо у клубу, куйи не могу трпит 'я мог это терпеть, пока мы были в клубе, а дома я не мог это терпеть';

ми смо супер живли 'мы отлично жили';

сви смо живили тако 'мы все так жили';

нас jе балла брига за то 'нас это не интересовало';

мене су само балле и дотицале су ме се само личне приче 'меня

расстраивали и трогали только личные истории';

видийеш и ти како то изгледа 'увидишь и ты, как это выглядит';

то се могло видит 'это можно было видеть';

нешто смо се ту вртили 'мы тут вертелись';

да су сви у аутобусу палудили 'все в автобусе сошли с ума';

знали смо сатима €1ед"т уз ри]еку 'мы часами могли сидеть у реки'.

Из икавизмов, характерных для населения католического вероисповедания, в обследованном материале мы обнаружили только лексемы дида / дида. Они встретились у информантки, рожденной в смешанном браке (мать — сербка, отец—хорват). Рассказывая о своей семье, она последовательно по-разному называет деда по матери и по отцу:

(36) Ма^а jе из православне породице (...) пошто моj деда jе био у Другом свjетском рату носиоц Споменице и свашта нешто

'мать из православной семьи (...) поскольку мой дед во Вторую мировую войну был удостоин награды и так далее'; и онда бака мора алкохолом поскидат, да случало негд)е не остане боjа од (васкршних) jаjа, да кад деда до^е, да не види 'и тогда бабушка должна все протереть спиртом, чтобы где-нибудь случайно не осталась краска от (пасхальных) яиц, чтобы когда дедушка придет, он не заметил';

мамини су, деда кад се пензионисао, отишли за Београд, по-што ми jе деда настрадо у касарни овд)е 'мамины, когда дедушка ушел на пенсию, уехали в Белград, потому что дедушка пострадал здесь в казарме';

каже мени моj отац—ето, каже, нашла с-исту бену ко што ти jе дида био 'говорит мне мой отец: ты нашла такого же ненормального, каким был твой дед';

то су нас бака и дидо водили са сво_(им прщате.има 'бабушка и дедушка нас водили со своими друзьями'; моj дидо, кад jе отишао у пензщу 'мой дедушка, когда вышел на пенсию';

онда ну дидо чека с посла 'тогда дедушка ждал ее с работы';

значи, радили су ми родите.и, бака, дидо, баба, деда (...) сви су радили 'значит, родители работали, бабушка, дедушка, бабка, дед (...) все работали'.

2.3. Консонантизм

В речи жителей Баня-Луки, как и в большинстве сербских говоров, согласный х утрачивается во всех позициях (ср. [Деший 1976: 131— 138] и указанную в этой публикации литературу; [Петровий 1978: 64-65; Козомара 2016: 640-641; Цукут 2021: 53-56]):

(37) окемо <хойемо> у Итал^у 'поедем в Италию';

мауне <махуне> баш и не волим 'стручковую фасоль я не очень люблю';

река <рекох>, ада <одох> jа у Америку 'я сказала, поеду я в Америку';

нще било чак тохско некакви ти етнички <некаквих тих етничких> трзавица 'не было даже столько межнациональных трений' и т. д.

Однако, в отличие от большинства сербских говоров, а также окрестностей Баня-Луки (то есть говоров пригорода и окрестных сел), коренные жители этого города, выросшие в нем до начала войны 1990-х гг., почти регулярно используют форму кухати 'готовить, варить', что может быть вызвано гиперкоррекцией:

(38) jа ув^ек кухам, ув^ек гледам да кухам 'я всегда готовлю, всегда стараюсь готовить';

тад се почело кухати по Хрватскоj 'тогда в Хорватии началась заваруха';

долазе први избори и вей се куха 'начинаются первые выборы и заваривается каша' и т. д.

Группа хв упрощается в в:

(39) ал онда сам сватиа <схватио> 'но тогда я понял';

нико не може да свати <схвати> шта му jе 'никто не может понять, что с ним';

или в ф:

(40) али сам фата <хватао> кривину неще 'но я как-то выкручивался' и т. д.

Это явление также обсуждается в соцсетях: «Креативна аген-цща за гутане слова „х"» (@senkasenka) 'Творческое агентство по проглатыванию буквы «х»'; «Купчем сугласник Х (@DamirSalopek) 'покупаю согласный Х'; «Од узбу^ена титра десно око и гутам слово х» (@6y6amapa) 'От волнения у меня дергается правый глаз, и я проглатываю букву х'; «Знам лика ко^ нейе да користи слово х jер сматра да jе то губшен>е временам» (@koska_lizi) 'Знаю одного типа, который не хочет произносить букву х, потому что считает это ненужной тратой времени'.

В Баня-Луке встречается нестабильная артикуляция согласного в, характерная для западной части иекавских говоров [Деший 1976: 141-143; Козомара 2016: 649]:

(41) Тако да ме чо'ек <човjек> убацио 'так что меня этот человек ввел в ту среду';

ти с, чо'ече, посматрач 'ты, дружище, наблюдатель'; и погине чо'ек 'и погиб человек';

направе они правила .¡ош, чо'ече 'придумали они правила, ужас';

идем на Маначу, чо'ече 'еду на Манячу, дружище'; нема нщедног чо'ека 'нет ни одного человека'; чо'е-га обновио 'человек его восстановил'; па се чо'ек врати 'человек вернулся';

ойеш ти чо'ека зал^е^т ил нейеш 'вылечишь ты человека или нет' и т. д.

Фиксируется утрата сонанта м в формах настоящего времени глагола немати [ср. Козомара 2016: 648; Цуккут 2021: 52]:

(42) не могу, неа <нема> шансе 'не могу, нереально'; неа <нема> шта нисам радио 'я все делал';

неа <нема> нщедног чо^ека 'нет ни одного человека';

неа <нема> пара за образоване 'нет денег на образование';

неа <нема> пара у буцету 'нет денег в бюджете';

неам <немам> ни jа више снаге 'и у меня больше нет сил';

неам <немам> ти шта причат 'мне нечего тебе рассказать';

неам <немам> ни пара 'у меня нет денег';

неамо <немамо> тоума, чо^ече 'понятия не имеем' и т. д.

Существуют многочисленные примеры утраты или изменения консонантно-вокалических групп и целых слогов. Часто это явление встречается в формах глаголов моки 'мочь' и хт^ети 'хотеть', но есть и другие примеры (ср. [Петровий 1978: 88; Цукут 2021: 58]):

(43) jе л ти мош <можеш> то вjероват 'можно ли в это поверить?'; jе л неш <нейеш> платит 'ты не будешь платить?';

ита-ш <шта йеш> кад jе тако 'что же, раз так';

аш—неш <ойеш—нейеш>, нико те не гони 'хочешь не хочешь,

никто тебя не заставляет';

авд^е <овд|е jе> радна 'здесь магазин';

сад морам ий, баш беззе <без везе > 'сейчас мне нужно идти, очень жаль';

они йе мис <мислити> — ту 'они будут думать, что здесь';

jа с-то <сам то> сано 'я это видел во сне';

треба прей ону раскрсицу <раскрсницу> 'нужно проехать тот

перекресток';

имала температуру четре-степени <четрдесет степени> 'у нее была температура 40 градусов';

Ка-с-ми питал <кад смо ми питали> оца 'когда мы спросили отца'.

В Баня-Луке часто встречается заменар > л в союзе jер [ср. Ко-зомара 2016: 647]:

(44) покуцамо jел jе било затворено 'мы постучали, потому что было закрыто';

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

мен jе добар ]'ел знам н^е да се тако лако размути 'по мне хорошо, потому что знаю, что трудно размешать'; тако jе одлучйо jел никат се не зна 'он так решил, потому что никогда не известно';

знао сам да jе шута]'ел се могло видает 'я знал, что она сердится, потому что это было видно';

]'ел jе она тад била д^ете 'потому что она тогда была ребенком' и т. д.

Наряду с обычным кажем — кажеш 'говорю — говоришь' встречается:

(45) ка'е, немам jа геума 'он говорит, я не имею понятия'; ка'е — теби нема 'говорит—для тебя нет';

што ти каеш 'как ты говоришь' и т. д. (ср. [Козомара 2016: 647; Цукут 2021: 53]).

В наивном восприятии пользователей соцсетей это явление также нашло отражение: «Долите ви у кра_(ишке планине да чу]ете шта jе гутане сугласника, самогласника, слогова, падежа, па и читавих рщечи» (@JuraPijandura) 'Приезжайте в краинские горы и послушайте, что такое проглатывание гласных, согласных, слогов, падежей, да и целых слов'.

3. Ударения

Просодия в речи образованных носителей СЛЯ на территории РС соответствует литературной норме. Причем в РС классическая вуковско-даничичевская просодическая норма (четырехакцентная система, наличие долгих гласных в заударных слогах, перенос ударения на проклитику) сохранилась лучше, чем в Сербии [Петровий, Гудурий 2010: 369-382]. Так, в литературной речи жителей Сербии практически полностью утрачены заударные долготы, а в Баня-Луке они хорошо сохранились во всех формах, в которых они обязательны согласно норме:

— в род. и тв. ед. ч. сущ. на -а: нема струjë, воде 'нет электричества, воды';

— в род. мн. ч. сущ. всех трех родов: осамдесетих година 'в восемьдесятые годы'; педесетакмётара 'около пятидесяти метров';

— в местоименном склонении прилагательных: на нашим старим личнйм картама писало jе 'на наших старых паспортах было написано';

— в формах настоящего времени: йдееш вани, излазйш 'ты идешь на улицу, выходишь'; jако волйм ова] град 'я очень люблю этот город';

— в деепричастиях настоящего времени: школу^уки то свое jедино ди'ете 'давая образование единственному ребенку'; глёда^ки у мене 'смотря на меня';

— в отглагольных сущ. на -ате: глёдате апере у Беаграду 'посещение оперы в Белграде'; радавате живату 'радость жизни';

— в им. и вин. ед. ч. сущ. на -аст: паста'и нека младаст 'существует какая-то молодость'; брза да^е стараст 'быстро приходит старость';

— в 3-м лице мн. ч. аориста: млади адашё 'молодежь уехала'; дjеца адрасташе 'дети выросли'.

В речи носителей иекавской произносительной нормы СЛЯ намного шире, чем у экавцев, представлен перенос ударений на проклитики (односложные и двусложные предлоги, союзы и частицы). Это связано с тем, что литературная акцентуация основана на восточногерцеговинских говорах, до сих пор сохранивших ее лучше прочих сербских говоров. В речи носителей экавской произносительной нормы такая акцентуация «распространена ограниченно и отчасти маркирована как архаичная» [Пипер, Кла^ 2013: 28].

Исследования речи жителей городов на территории Сербии [Бошнаковий 2007; Драгин 2005] показали, что у носителей литературной экавицы общеупотребительными являются только два случая переноса:

— перед местоименной формой мнам (тв. от jа «я») происходит перенос ударения на предлог: за мнам, нада мнам, пода мнам, преда мнам, са мнам и т. п.;

— когда отрицательная частица не находится перед глагольной формой, на первом слоге которой стоит нисходящее ударение: не дам, не пада, не jедy, не чу/у, не надсу се, не питсу-те и т. д.

Однако классическая вуковско-даничичевская норма подразумевает и целый ряд других случаев переноса, очень частотных в Баня-Луке:

1) старый перенос (перенос старого циркумфлекса, выступающего в виде нынешнего нисходящего ударения, с начального слога

на проклитику, на которой произносится краткое нисходящее ударение):

— око врата, у град, прёко моста, прёд мрак;

— у главу, на руке, под руку;

— од глади, под jесëн, прёко ноки;

— у брду, од злата, вёз мееса, на мору;

— за мном, са тобом, прёт собом;

— за два дана, до три сата, по двое;

— нё рече, нё уради;

— й горе, й далее и т. д.;

2) новый перенос (перенос нисходящего ударения, то есть нового циркумфлекса, развившегося из акута, на предыдущий слог, в результате чего на предлоге произносится восходящее ударение):

— й брат, код брата, на прст, урат;

— око куке, уз ограду, на улицу, преко шумее;

— бес кола, на лето, на сунцу;

— й ти, испрёд те, код тега, у себи;

— код мог друга, на Мали Божик, по треки пут;

— не бринеем, не дам, нёк иду;

— до онда, и прще, ни ту и т. д.

Но в Баня-Луке, как и в Белграде и Нови-Саде, также существуют отступления от правила переноса. Так, на внутренних слогах возможно появление нисходящих ударений в словах иностранного происхождения и сложных словах (ср. [Деший 1976: 208; Цукут 2021: 70]):

(46) Jугослdвиjа < Jугослdвиjа > jе била отворена 'Югославия была открытой';

комадант < комс1ндант > Маначе стари би'о пр^е рата 'отец до войны был командующим Манячи';

с^еди у соби и гледа телевизор <телёвизор> 'сидит в комнате и смотрит телевизор' и т. д.

Отметим также одну типично банялукскую инновацию — развитие долгого восходящего ударения вместо краткого восходящего

и долготы в таких словах, как хелсънке 'легинсы', балетсънке 'балетки', манекенка 'модель', Славенка 'словенка', Jапсtнка 'японка', маторка 'электропила', и т. п. вместо правильных форм хеланке, балетанке, манекенка, Славенка, Jсlпсснка, матарка.

4. Морфологический уровень 4.1. Склонение мужских личных имен

Первую особенность представляет собой склонение мужских личных имен Петар, Jаван, Лазар и т. п., у которых в иекавской среде есть уменьшительно-ласкательные формы на -а с долгим восходящим ударением Пера, Jава, Лаза. В речи экавцев эти имена в именительном падеже оканчиваются на -а (то есть имеют окончание, характерное для женских имен: Пера, Jава, Лаза) и склоняются как существительные женского рода на -а: Пера, ад Пере 'от Перы', идем Пери 'иду к Пере'. В речи иекавцев в зависимости от территории эти имена могут склоняться по-разному. В Герцеговине и Черногории они склоняются по мужскому роду: Пера, ад Пера, идем Перу, соответствующие притяжательные прилагательные заканчиваются на -ав (Перав, Jавав, Лазав), а образованные от них фамилии имеют форму Перавий, Jававuй, Лазавий. В прочих иекавских регионах, в том числе в Баня-Луке, эти имена склоняются как существительные женского рода на -а: Пера, ад Пере, идем Пери, притяжательные прилагательные заканчиваются на -ин: Перин, Jавuн, Лазин, а соответствующие фамилии имеют вид Перий, Jавuй, Лазий. Данный тип словоизменения обладает определенными недостатками (именительный падеж имеет форму мужского рода, а косвенные падежи—женского, что в некоторых случаях может вызвать коммуникативную ошибку), тогда как в герцеговинско-черногорском типе ошибка невозможна: биа сам кад Саве, лщепа jе Савина куйа 'я был у Саввы, дом Саввы красивый', когда речь идет о женщине, и биа сам кад Сава, ли^епа jе Савава куйа — когда речь идет о мужчине. Несмотря на это, тип

Перо, Пере, Пери закреплен литературной нормой вследствие широкого территориального распространения.

От этих имен нужно отличать имена Велко, Желко, Дарко, Данко и т. п., которые имеют такую же форму и в речи экавцев и склоняются только по мужскому роду: Желко, од Желка, идем Желку, Желков капут 'пальто Желько ). Однако под влиянием имен первого типа в Баня-Луке часто говорят и пишут: од Ж^лкее, идем Желки, Желкйн капут, что неверно, согласно [Телебак 2004: 141-142], см. также [Деший 1976: 239; Петровий 1978: 91; Цукут 2021: 102-103].

Вот как эта особенность оценивается в соцсетях: «ДокраjчиЙе ме .уди из БЛ ко_(и говоре Велке /Желке уедесто Велка /Желка» (@odgovomik) 'Меня достали люди из Баня-Луки, которые говорят Вельке / Жельке вместо Велька / Желька'; «Да ли кад кажеш за де-чака: ,^мо код Велке" можеш да се оправдаш тако што йеш рейи да си из друге зем.е» (@Caocaocaozdravo) 'Если ты говоришь, имея в виду мальчика, «Пойдем к Вельке», то в оправдание себе можешь сказать, что ты из другой страны'.

4.2. Образование собирательных числительных

На территории Сербии употребляются собирательные числительные на -оро: петоро, шесторо, седморо и т. д. В Баня-Луке наряду с этими формами можно услышать столь же правильные и нормированные формы на -еро: петеро, шестеро, седмеро и т. д. (ср. [Деший 1976: 256-257; Петровий 1978: 103; Козомара 2016: 695; Цукут 2021: 110]):

(47) било jе нас петеро 'нас было пятеро';

у Сигурда] куйи у Баналуци збринуто jе петеро жена и деце 'в кризисном центре в Баня-Луке нашли приют пять женщин и детей'.

Приведем примеры оценки этой двойственности среди пользователей соцсетей: «Тако неки кажу „петеро" уместо петоро,... нще ар-хаизам, провинцщализам, локализам... него се тако каже на другим

^зицима"» (@DarMra1) 'Некоторые говорят петера вместо петара... это не архаизм, провинциализм, локализм... но так говорится на других «языках»'; «Могу обjе варианте: петара и петера, седмара и сед-мера» 'Возможны оба варианта петара и петера, седмара и седмера' (@Aleks_aSavic)—То можда у РС 'Это возможно в РС' (@PartizanusV).

4.3. Глагол спасити 'спасти'

Среди морфологических особенностей сербского языка в РС можно упомянуть вариативность глаголов спасти / спасити 'спасти' 23. Для Сербии характерна первая форма, хотя все чаще можно услышать и вторую, которая распространилась из западных говоров и доминирует в Баня-Луке, что подтверждает проанализированный материал (см. [Деший 1976: 263; Петровий 1978: 120, 122]):

(48) да виде ще су им деца, да спашава/у децу 'чтобы они увидели, где их дети, чтобы спасали детей';

немамо мой да спасима наш град 'у нас нет сил спасти наш город';

мене jе само спасиа поглед на све то 'меня спас только взгляд на все это'.

4.4. Образование существительных женского рода со значением профессии

Заслуживают внимания несколько существительных женского рода, обозначающих профессию. В Баня-Луке последовательно

23 Глагол спасти имеет следующие формы: спасем (настоящее время, 1 лицо ед. ч.), спасаа сам (перфект, 1 лицо ед. ч., м р.), спасен (страдательное причастие), спасавати (несовершенный вид); а глагол спасити — спасим, спасиа сам, спашен, спашавати [Пипер, Кла]н 2013: 198]. Глагол спашавати отсутствует в словаре СЛЯ, однако его широкое распространение подтверждается нормативной грамматикой [Пипер, Кла]н 2013: 198].

употребляются формы: директарица 'директор (о женщине)', дактарица 'доктор (о женщине)', прафесарица 'преподавательница' и т. п. В Сербии они также встречаются (чаще в Нови-Саде), но в целом для Сербии, особенно для Белграда, характерны формы директарка, дактарка, прафесарка и т. п.

Вот что об этом явлении пишут пользователи соцсетей: «Ух ко-лико ми пара уши кад чу^ем прафесарица/ директарица, скоро као било шта кад чу)ем на косовско-ресавском. Директарка и прафесарка су ми скроз коректни» (@т4Рк0) 'Как же мне режет ухо, когда я слышу прафесарица / директарица, почти так же, как косовско-ре-савский диалект. Директарка и прафесарка — вот это правильные формы'; «Е да, мислим да можеш и овде да чу)еш директарица, али директарка ипак звучи више „српски"» (@tafi_roberts) 'Наверное, и здесь можно услышать директарица, но директарка звучит более «по-сербски»'; «Прафесарка! Прафесарицаjе на хрватском или тако нешто» (@_panonska) 'Прафесарка! Прафесарица — это на хорватском или что-то вроде того'; «Зашто неки причаjу прафесарица уме-сто прафесарка и остале мистерще универзума» (@yorgaa_) 'Почему некоторые говорят прафесарица вместо прафесарка и прочие тайны вселенной'.

Следующие тексты показывают, что формы на -ка в Сербии могут противопоставляться формам на -ица как формы, используемые при обращении (в звательном падеже): «бедном сам добио 5+ из ла-тинског и прафесарица ме пита: „Небо_(ша, може 3?" Може, прафесарка, пиши» (@jedanvelikidrmr) 'Однажды я получил 5+ по латыни и прафесарица меня спрашивает: «Небойша, можно 3?» Можно, прафесарка, пиши'; «Научи да причаш, прафесарка. Не можеш да у исто време будеш угледна прафесарица и користиш улични речник» (@TanjaLove7) 'Научись говорить, прафесарка. Нельзя быть и уважаемой преподавательницей (прафесарица), и пользоваться уличным словарем'; «Каже директарица: „Имам jедно лепо изнена^ене за тебе". Рекох: „Вей знам, директарка, и изнена^ен сам одавно"» (@MladiFilozof) 'Говорит наша директор (директарица): «У меня для тебя есть сюрприз». А я: «Знаю, директарка, я уже давно поражен»'.

4.5. Глаголы макнути и такнути

Кроме выше перечисленных вариаций внутри литературного языка, назовем и одну яркую субстандартную особенность: вместо форм макнути 'передвинуть' и такнути 'коснуться' и их производных в проанализированных материалах часто встречаются формы макети, помакети, примакети, смакети, дотакети и т. п.

Эта особенность также становится предметом обсуждения в соц-сетях: «Да поновимо градиво, инфинитив истакети не постсуи? Ис-такнути, истаки. Jел тако» (@Snejkicaa) — «Па, опет jе у промету, од када се jедна екс министарка истакЕла» (@dobrila_m) 'Давайте повторим: инфинитив истакети не существует? Истакнути, истаки. Разве не так? — Снова употребляется, с тех пор как одна экс-министр истакЕла'.

4.6. Глагол требати

В завершение этого раздела следует сказать об особенностях употребления в СЛЯ на территории РС глагола требати. В отличие от Сербии, где глагол требати в сочетании с полнозначным глаголом употребляется в безличной форме, в западной части сербской языковой территории, как показывает проанализированный материал, данный глагол в сочетании с другим глаголом нередко встречается в личной форме (см. [Петровий 1978: 119]):

(49) требам ли нешто поноет" 'нужно ли мне что-то взять';

ти требаш сад наки клинца кеди йе бити образован 'тебе нужно найти образованного парня';

ми смо требали то вече гледати филм..., он jе требо са нама гледати филм 'в тот вечер мы должны были смотреть фильм (...) он должен был с нами смотреть фильм'; ви сте то требали узети 'вы должны были это взять', требаjу се наки пред позориштем 'они должны встретиться перед театром'.

5. Синтаксический уровень 5.1. Инфинитив

Как известно, в сербском языке инфинитив, вытесняемый балканской конструкцией да + настоящее время, или да-конструкцией, наиболее устойчив в двух случаях — после модальных и фазовых глаголов: морам ики/ морам да идем 'я должен идти', не могу уки/ не могу дау^ем 'не могу войти', желим плесати / желим да плешем 'хочу танцевать', почела jе трчати / почела jе да трчи 'начала бегать', престалаjе jести / престала jе да jеде 'перестала есть' и т. д.

М. Ивич подчеркивала, что «восточная территория распространения литературного языка (...) в целом считается „дакавской": на этой территории употребление да-конструкции шире, чем на западе, но это не означает, что [на восточной территории] инфинитив исключается» (цит. по [Пипер 2005: 324]). Об этом пишет и И. Клайн: «В качестве дополнения к другим глаголам (...) во многих случаях параллельно и в одном значении могут употребляться и инфинитив, и конструкция да + настоящее время», добавляя, что инфинитив чаще встречается в западных областях (цит. по [Пипер 2005: 324]). П. Пипер делает вывод: «Частотность употребления инфинитива возрастает по мере продвижения от восточной к западной части сербского языкового пространства, однако много прекрасных примеров употребления инфинитива можно найти у лучших представителей „белградского стиля", а позднее в текстах Слободана Йовановича, Милоша Джурича, Радована Самарджича и некоторых других образцовых стилистов» [Пипер 2005: 328].

Сербские лингвисты рекомендуют после модальных глаголов и выражений с модальным значением отдавать предпочтение инфинитиву [Пипер 2005: 325]: могли сте сеjавити 'вы могли позвонить'; тако jе морало бити 'так должно было быть'; изволите сести 'пожалуйста, садитесь'; треба телефонирати 'нужно позвонить'; добро би било искористити ту прилику 'стоило бы воспользоваться этой возможностью'; не вреди се бунити 'не стоит протестовать' и т. п.

Ср. несколько примеров из авторов, считающихся образцовыми стилистами:

(50) Сад jе у тами наслуйивао... како йе то jедног дана марати дайи и везиру до уши)у.

'Он в темноте размышлял о том, (...) как однажды это должно дойти до визиря' [И. Андрич. «Мост на Дрине»].

(51) Данас се ни у jедном книжевном тексту више не маже найи реч цакови, сви говоре и пишу врейе.

'Сейчас ни в одном литературном тексте нельзя найти слово цакави (мешки), все говорят и пишут врейе' [С. Велмар Янко-вич. «Мина»].

(52) (...) нще магаа ни замислити да се шкрипава немачка реч. даде без зазора изгаварити.

'(...) Он не мог и предположить, что скрипучее немецкое слово можно будет выговорить без стеснения' [А. Тишма. «Употребление человека»].

Однако в современном разговорном языке Сербии преобладает да-конструкция, о чем свидетельствует примеры из соцсетей: марам сад да идем да берем jабуке 'мне нужно идти собирать яблоки' (@Sam-baLjig); желим да идем да играм кошарку 'хочу пойти поиграть в баскетбол' (@paripovicka00), а также комментарии пользователей о том, что инфинитив — это, по их мнению, «хорватская» особенность 24.

В Баня-Луке, напротив, гораздо чаще используется инфинитив, характерный для западных сербских говоров (ср. [Деший 1976:

24 Широкое распространение да-конструкции в восточной части сербской языковой территории является относительно поздним явлением. М. Релич, изучавшая архив одной из старейших сербских семей г. Приштина, который включает документальные материалы конца XIX в. — 50-х гг. ХХ в. (три документа на турецком языке с переводом на сербский—свидетельства о праве собственности на дом, об использовании земельного участка и разрешение на выращивание винограда, а также другие документы семьи Хаци Милий), отмечает более частое использование в них инфинитива и редкое употребление да-конструкции [Реший 2019: 746, 750].

292-302; Драгичевий 1986: 189-193; Петровий 1973: 173, 1978: 137, 151; Цукут 2021: 128-129].

Например, с модальными глаголами: не можеш се опуштат 'не можешь расслабиться'; морам опстат 'нужно выжить'; то се не смц^е поменут 'нельзя это упомянуть'; треба гласат 'нужно голосовать'; жели!о се играт 'он хотел поиграть'; не нам^ерава се вракат 'он не собирается возвращаться'; покушава то ескивират 'он пытается этого избежать'; не зна ни читати ни писати 'он не умеет ни читать, ни писать'; с фазовыми глаголами: почео сам зара^иват, путоват 'я начал зарабатывать, путешествовать'; кренем мало бjе-жуцкат 'я начал потихоньку бежать'; с безличными глаголами: ни^е лако то постики 'нелегко этого достичь'; било jе занимливо посма-трати то све 'было интересно наблюдать за этим'; в функции придаточного цели: идем студират у Загреб 'я еду учиться в Загреб'; они су ишли помагат jедни другима 'они пошли помогать друг другу'.

Естественно, встречается и да-конструкция: н^е могао да из-држи тaj притисак 'он не мог выдержать этого давления'; морали су да изборе улазак у другу лигу 'они должны были завоевать право выхода во вторую лигу'; нису хтjели основне ствари да сагледаjу 'они не хотели понять простых вещей'; желим да живим за сутра 'я хочу жить для завтра'; сви су покушавали да Баналуку одрже Баналуком 'все пытались, чтобы Баня-Лука осталась Баня-Лукой'; почите да се распада 'начинает распадаться'; онда су кренули .уди да траже куйе 'потом люди пошли искать дома'; ми смо ишли дараспремамо кревете и да се полако спремамо за спаване 'мы пошли стелить постели и готовиться ко сну'.

Упомянем, что согласно рекомендациям хорватских лингвистов, вместо конструкции да + настоящее время (которая, как и частица да ли 25, чаще всего изгоняется как сербизм) следует использовать исключительно инфинитив. Писатель и журналист Анте Томич, упоминая желание одного издателя переиздать произведения Крлежи,

25 Корпусное исследование, однако, показало, что чаще употребляется частица да ли (453.662) по сравнению с рекомендованнойли (373 963) [Classla], также ср. данные из другого корпуса: да ли (321.174),ли (217.419) [Н^ас].

потому что «этот Крлежа много „дадакает"», сообщает, что конструкцию да + настоящее время использовали и поэт Тин Уевич (тамо да путуу'ем/ тамо да тугу'ем 'туда поехать, там тосковать', стихотворение Одлазак «Отъезд»), писатель Иван Сламниг (Одлучиа сам да се зауставим и да се смирим 'Я решил остановиться и успокоиться', первое предложение романа Бала палавица храбрасти «Лучшая половина храбрости») и многие другие [Тотю 2008].

5.2. Футуроид

В восточной части сербской языковой территории широко распространен так называемый футуроид, функционально маркированная форма первого будущего времени с конструкцией да + настоящее время, например, jа йу да да^ем у суботу 'я приеду в субботу'; Марко йе то дауради 'Марко это сделает'; ми йема да тиjавuма 'мы тебе позвоним' и т. д. Эта конструкция не является нормативной: согласно норме сербского языка, первое будущее время образуется от энклитической формы вспомогательного глагола хт()ети 'хотеть' и инфинитива соответствующего глагола: jа йу дайи у суботу я приеду в субботу'; Марко йе то урадити 'Марко это сделает'; ми йема ти jавuтu 'мы тебе позвоним' и т. п. Эти две формы отличаются и в семантическом отношении: отрицательные формы футуроида имеют значение волеизъявления:

(53) Нейу сутра ийи на излет 'Я завтра не поеду на экскурсию';

Нейу да сутра идем на излет 'Я не хочу завтра ехать на экскурсию'.

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

С. Танасич подчеркивает, что нужно избегать употребления будущего времени с конструкцией да + настоящее время, несмотря на то, что «так говорят и пишут министры и депутаты, премьер-министры и президенты, а возможно, и журналисты» [Танасий 2015]. Ср. следующие примеры из языка журналистов: о томе йе да се па-брине Европска уни)а 'об этом позаботится ЕС' (НИН); Опоравак йе ^¡ош дуго, дуго да траjе, споро то иде, али, веру^ем да йе све да буде

у реду 'восстановление продлится еще долго, очень долго, медленно это идет, но я верю, все будет хорошо' («Политика»); из языка писателей: Jедно време jе правио трзаjе као да йе даустане 'Он какое-то время делал рывки, как будто собирался встать' (Д. Ненадич, «Доротей»); Као да йе да праклуча 'Как будто закипит' (В. Кецманович, «Пушка была горячей»); из языка рок-поэзии: А jа йу да певам, макар и промукло, а jа йу да певам, куд пукло да пукло 'Я буду петь, пусть и глухо, я буду петь, хоть тресни'; Комши)е йе да ме бфу због прегласног рокенрола 'Соседи меня побьют за громкий рок-н-ролл' (Рибша чорба); в языке политиков: №ихов статус йема да паправима и побошшанем опреме... 'Мы исправим их положение и совершенствованием оборудования' (@avucic); нама су потребни шуди ко_(и йе чврсто и тврдо да чува]'у наше државне и националне интересе 'нам необходимы люди, которые будут твердо охранять наши национальные интересы' (@avucic) и т. д. 26

В отличие от Сербии, в Баня-Луке почти без исключений используется первое будущее время с инфинитивом. Однако в последнее время, в основном в разговорном языке, можно услышать и примеры употребления футуроида: неко йе да настрада 'кто-то пострадает'; он jе бйо свjестан да йу jа некад да адем из куйе 'он понимал, что я когда-нибудь уйду из дома'; одатле смо схватили да нейема ништа да видима 'тогда мы поняли, что ничего не увидим' и т. д.

Складывается впечатление, что это явление распространяется и что вскоре ситуация с употреблением футуроида в Баня-Луке в корне изменится.

26 Л. Бренеселович, сравнивая Закон о судебной процедуре в редакции 2011 г. с вариантом 2004 г., показывает на примерах, как распространение футуроида привело к изменению смысла положений Закона: Суд нейе дазвалити рас-полагана странака юэ]а су у супротности са принудним прописима... 'Суд не разрешит сторонам выдвигать требования, противоречащие принудительным инструкциям' (2004); Суд нейе да дазвали располагана странака ю]а су у супротности са принудним прописима... 'Суд не захочет разрешить сторонам выдвигать требования, противоречащие принудительным инструкциям' [Бре-неселовий 2012: 145].

6. Лексический уровень

Та форма СЛЯ, на которой говорят в РС, содержит довольно много особенностей и на лексическом уровне. К наиболее частотным региональным лексемам можно отнести слова железо 'железо', здjела 'миска', кино 'кино', мрква 'морковь', пунац 'тесть', рижа 'рис', спужва 'губка', цеста 'дорога', которые практически без исключений употребляются в РС вместо слов, характерных для территории Сербии: гвож^е, чинц^а, биоскоп, шаргарепа, таст, пиринач, сун^ер, пут. Если на фонетическом и морфологическом уровне особенности речи образованных жителей Баня-Луки мы признаем субстандартными или, по крайней мере, чертами разговорного языка, то в случае с перечисленными словами мы можем утверждать, что они действительно принадлежат к фонду литературной сербской лексики, что подтверждается их включением в однотомный толковый словарь сербского языка [РС 2018], отражающий, согласно предисловию к этому словарю, богатство лексики СЛЯ [РС 2018: 7]. Тем самым мы можем констатировать факт региональной вариативности лексики в пределах СЛЯ по принципу «восток—запад». Однако не вся стандартная лексика, употребляемая на территории РС, зафиксирована словарем РО, например, шпинат 'шпинат' и штрампле 'колготы' в этом словаре отсутствуют, хотя употребляются образованными сербами в РС очень широко.

Заметить эти особенности, однако, не так просто, потому что в официальном узусе РС наблюдается очевидная ориентация на белградский узус. В СМИ РС региональные лексические особенности очень редки, они обнаруживаются только через поиск конкретных лексем в интернете. Вот, например, текст с новостного портала srpskainfo.com, найденный через поиск слова рижа 'рис':

(54) Smatra se da je mali rizik da ce riza znatno poskupjeti, jer su njene kolicine velike—ocekuje se da ce u Indiji ovog ljeta biti dobra zetva. 'Считается маловероятным, что рис сильно подорожает, потому что запасы риса достаточно велики. Согласно прогнозам,

в Индии в этом году ожидается хороший урожай' [https:// srpskainfo.com/proizvodnja-sve-skuplja-sljedeca-namirnica-ko-ja-bi-u-svijetu-mogla-poskupjeti-je-riza/].

Также и в речи образованных сербов в официальной обстановке будет присутствовать тенденция к автокоррекции в пользу восточной нормы. Результаты проведенного анкетирования [Якушкина, Црняк 2023, 2024] показали, что люди, эмигрировавшие из Боснии и давно проживающие за ее пределами, используют больше слов западного типа, чем их сограждане, не менявшие место жительства, что свидетельствует о постепенном приближении боснийско-гер-цеговинского узуса к белградскому. С точки зрения многих информантов, некоторые региональные слова употребляются только в семейном кругу.

Помимо неофициальной устной речи, региональную лексику можно единично встретить в неофициальных письменных текстах.

(55) Ukupno gledano, Banja Luka i Bosna nude jedinstveno i autenticno iskustvo putovanja koje ce zasigurno ostaviti trajni dojam. 'В целом, Баня-Лука и Босния могут предложить уникальные и оригинальные маршруты путешествий, которые обязательно произведут на вас сильное впечатление' [https://banjalukatravel. com/sr/cesto-postavljana-pitanja-o-banja-luci/].

Всего удалось выявить около 200 региональных лексем, соответствующих общесербским дублетам [Якушкина, Црняк 2023], но, конечно, можно предположить, что их число больше. Приведем некоторые: локва 'лужа', Mjexyp 'мочевой пузырь', кино 'кино', махуне 'стручковая фасоль', жохар 'таракан', зрак 'воздух', ватски 'внешний', вани 'снаружи', кувача 'поварешка', хреновка 'сосиска', за-ручити 'помолвиться', плин 'газ', железо 'железо', грипа 'грипп', прса 'грудь', макухице 'анютины глазки', цура 'девушка', докто-рица 'доктор (о женщине)', домаЪа задаЪа 'домашнее задание', ма-релица 'абрикос', колегица 'коллега (о женщине)', кухати 'варить', кухар 'повар', тулипан 'тюльпан', наушница 'серьга', копар 'укроп', тлакомjер 'тонометр', неодгоjен 'невоспитанный', каjданка 'нотная

тетрадь', испричница 'записка родителей с просьбой отпустить ребенка с уроков', врхте 'сливки', хлаче 'брюки', гра(х) 'фасоль',ручник 'полотенце', тржница 'рынок', посудити 'взять / дать взаймы', наранца 'апельсин', порцулански 'фарфоровый', сластичарна 'кондитерская', футрован 'на подкладке',равно 'прямо', израчити 'проветрить', постотак 'процент', лека 'чечевица', шпинат 'шпинат', стубиште 'лестница', студентица 'студентка', грож^ице 'изюм', спужва 'губка', пунац 'тесть', текукина 'жидкость', тава 'сковорода', трокут 'треугольник', дека 'одеяло', угристи 'укусить', доjам 'впечатление', крух 'хлеб', цикла 'свекла', вjешалица 'вешалка', здjела 'миска', врека 'мешок' и др. Список выявленных различий делится по крайней мере на две группы: лексика, которая характерна для сербских говоров на территории Боснии и Герцеговины (причем некоторые из этих слов, такие как мрква и железо, были характерны для сербских говоров испокон веков, а восточными говорами они были утрачены), и лексика, которая попала в речь сербов в Боснии и Герцеговине книжным путем вследствие влияния литературного языка на территории Хорватии: судjеловати, постотак, доjам, те-кукина и т. д. Соответственно, чем более укоренена лексика в народных говорах, тем более широко она употребляется. Ср. следующий текст с портала РС «Nezavisne novine»:

(56) Banjalucka ^шса: Najvise poskupjela тгкуа, к^ итвй^ grah i кштрк.

'Рынок в Баня-Луке: больше всего подорожала морковь, дожди уничтожили фасоль и картофель' [https://www.nezavisne.com/ novosti/banjaluka/Banjalucka-trznica-Najvise-poskupjela-mrk-va-kisa-unistila-grah-i-krompir/777225].

С целью выяснения частотности употребления в речи жителей РС региональных лексем было проведено анкетирование сорока образованных носителей сербского языка с заданием вписать в предложение пропущенное слово, подходящее по смыслу (подробно об анкетировании и его результатах см. [Якушкина, Црняк 2023, 2024]). В абсолютном большинстве случаев, может быть, только кроме слова про-фесорица и еще пары слов, мнения информантов разделялись, кто-то

выбирал региональную, то есть западную лексему, а кто-то восточную, то есть ту, которая используется на территории Сербии. Это говорит о том, что нормой РС в современной ситуации является ду-блетность, то есть можно сказать пщ'аца/ тржница 'рынок', панта-лане / хлаче 'брюки', неваспитан/ неадгаjен 'невоспитанный', калеги-ница/ калегица 'коллега (о женщине)', срейан/ сретан 'счастливый', грип / грипа 'грипп' и т. д. Критерии, которые регулируют использование той или иной лексемы, выявить не удалось. В словарном фонде одного и того же информанта могут причудливо соединяться западные и восточные лексемы. Это говорит о том, что сербы в РС — носители двух лексических норм и им самим подчас сложно определиться с выбором лексемы, поэтому многие ответы приводились через слеш: изна/млу/ем / изда/ем 'сдаю', студенткита/ студентица 'студентка', вани/ напалу 'снаружи', права /равна 'прямо', кувар/ ку-хар 'повар' и т. д. Как и фонетические черты, некоторые региональные лексемы носят субстандартный характер и недаром маркируются самими жителями РС как слова, употребляемые в кругу семьи (например, кру(х) 'хлеб', пухати 'дуть'). Одна из причин смешения лексических норм заключается в миграциях населения. Меняя место жительства (в том числе в результате социальных катаклизмов или при поступлении в учебные заведения или на работу), носители одной лексической нормы приобретают черты другой нормы. Так, один из информантов рассказывает, что перестал употреблять привычное для него слово хлаче 'брюки' и перешел на слово панталане, когда временно переехал на учебу в Нови-Сад. Там же он привык употреблять слово баранина 'стручковая фасоль', которое до того ему казалось смешным, причем, впоследствии вернувшись из Нови-Сада в Баня-Луку и прожив в ней многие годы, он до сих пор использует это слово, хотя до учебы употреблял слово ма(х)уне. С другой стороны, информант, который переехал в Баня-Луку из Черногории, под местным влиянием перешел на слово махуне, отказавшись от родного для него слова баранща.

В употреблении дублетов можно, однако, проследить географическую закономерность: в западных областях РС региональные лексемы употребляются чаще, чем в восточных (подробный анализ

материала см. в [Якушкина, Црняк 2023]). Вот как это явление описывается участниками форума www.ringeraja.rs:

(57) — Я живу в Баня-Луке, и фактически здесь ситуация такая, что говорят кава вместо кафа, часто можно услышать и крух, кроме того, здесь много смотрят хорватское телевидение, потому что оно лучше своего и людям трудно избавиться от повседневных слов. Говорят грах,махуна, тава, кувача, кухати... и никто не старается это менять.

— Да, я и предполагала, что ты из Баня-Луки, и уверена, что ты говоришь правду, потому что Баня-Лука находится относительно близко от Хорватии. Я езжу в Фочу, в которой живет наибольший процент сербского населения по сравнению со всеми городами РС, а много родни и друзей у нас в Требине, Гацко, Билечи, и там то же самое, что касается языка. Предпочтение отдается сербским словам вроде кафа и в парах па-сул — грах, шаргарепа — мрква. Все-таки эта часть Боснии ближе к Сербии и Черногории, что касается языка. Но говорят и то, и другое. Мой ребенок говорит то мрква, то шарга-репа.

— Мой ребенок говорит грах, потому что дома он ест пасул, а в детском саду грах. Здесь давно так говорят, потому что до войны здесь жили не только сербы [https://www.ringeraja. rs/forum/m_113685/mpage_13/key_/tm.htm].

7. Заключение

СЛЯ в РС, очевидно, более архаичен, чем язык в Сербии, лучше сохраняя черты, которые на предыдущих этапах развития были свойственны и говорам на территории Сербии. Эту его особенность отражают просодия, употребление инфинитива и некоторых славянских лексем. Архаичности литературного языка (равно как и народных

говоров) в РС противостоит интенсивная балканизация литературного языка в Сербии, в которой под влиянием призренско-тимокских говоров разрушается четырехакцентная система ударений, утрачиваются заударные долготы, меняются правила дистрибуции ударений, что фактически приводит к распространению экспираторного ударения [Петровий, Гудурий 2010: 375, 380], и вместо инфинитива распространяется да-конструкция (в отличие от просодических и синтаксических изменений, процесс вытеснения исконной славянской лексики лексическими балканизмами относится к прошлому и на данный момент не является актуальным).

Естественно, что перечисленные архаические особенности СЛЯ на территории РС в свою очередь поддерживаются влиянием местных западносербских народных говоров, которым эти особенности свойственны. Кроме этих черт, литературный сербский язык в РС содержит и другие черты диалектного западносербского происхождения (образование собирательных числительных с суффиксом -еро и лексические регионализмы), кодифицированные нормативной грамматикой и лексикографией. Помимо отдельных черт своеобразия местной нормы, литературный язык в РС испытывает сильнейшее диалектное влияние на фонетическом уровне, прежде всего, в редукции гласных, которая хотя и не является нормативной, но свойственна речи даже наиболее образованных носителей нормы. Помимо диалектной фонетики в литературной речи жителей РС активно используются лексические диалектизмы, особенно в семейном общении. Это явление позволяет говорить о размытости границы между языковыми кодами, которыми пользуются жители РС, являющиеся одновременно носителями литературной нормы и диалекта, и о трудности фиксации смены кода, вследствие большой близости западносербских говоров к литературному языку.

В восприятии жителей Сербии речь сербов в РС сильно маркирована. Связь литературного сербского языка на территории РС с западными сербскими говорами и лексическое влияние на него со стороны литературного языка на территории Хорватии среди жителей восточной части сербской языковой территории нередко оценивается

как чуждое или неправильное вследствие отличий западносербских особенностей от их собственной речи.

Список условных сокращений

Вин. — винительный падеж; ед. ч. — единственное число; ж. р. — женский

род; им. — именительный падеж; мест. — местоимение; мн. ч.— множественное

число; м. р. — мужской род; род. — родительный падеж; ср. р. — средний род;

сущ. — имя существительное; тв. — творительный падеж.

Литература

Бошааковий 2007 — Ж. Бошааковий. Преношеае акцената у говору неких ]авних медща // Зборник Матице српске за филологщу и лингвистику. 2007. Бр. L. С. 81-93.

Брборий 2000 — Б. Брборий. С ]езика на ]език. Београд: Jанус, 2000. Интер-нет-издаае. Электронный ресурс. URL: https://www.rastko.rs/filologija/bbrbo-ric-jezik/index.html (дата обращения: 15.08.2023).

Бренеселовий 2012—Л. Бренеселовий. Цртица о инфинитиву и аналитичюо конструкции у ]езику наших закона—поводом оправдане критике професорке В. Ракий-Водинелий // Правни записи. 2012. Бр. III/1. С. 139-147.

Гудков 1965 — В. П. Гудков. О вариантах сербскохорватского языка // Советское славяноведение. 1965. № 3. С. 52-59.

Деший 1976 — М. Деший. Западнобосански и|екавски говори // Српски дщалек-толошки зборник. 1976. Бр. XXI. С. 1-316 + карте.

Драгин 2005 — Г. Драгин. Прозодщске особине говора спикера (новинара) РТВ Нови Сад // Зборник Матице српске за филологи|у и лингвистику. 2005. Бр. XLVIII. № 1-2. С. 277-282.

Драгичевий 1986—М. Драгичевий. Говор личких ]екаваца // Српски дщалекто-лошки зборник. 1986. Бр. XXXII. С. 7-241.

Драгичевий 2001 — М. Драгичевий. На]западнщи српски говори данас // Зборник за српски ]език, каижевност и ум]етност. 2001. Бр. I. С. 79-89.

Драгичевий 2012 — М. Драгичевий. О вернакуларно] бази српскога каижев-ног ]езика и о проблемима аене надоградае // С. Реметий (приред.). Jезик и писмо у Републици Српску. Бааа Лука: Академика наука и ум]етности Ре-публике Српске, 2012. С. 223-230.

ИвиЪ 2009 — П. ИвиЪ. Српски дщалекти и аихова класификацща. Сремски Кар-ловци, Нови Сад: Издавачка каижарница Зорана Степановича, 2009.

Козомара 2016 — Д. Козомара. Фонетске и морфолошке особине српских по-савских говора измену Врбаса и Укрине // Српски дщалектолошки зборник. 2016. Бр. LXIII. С. 579-733.

НиколиЪ 1991 — М. НиколиЪ. Говори србщанског Полимла // Српски дщалек-толошки зборник. 1991. Бр. XXXVII. С. 1-548.

Окука 2012—М. Окука. Jезик у Босни и Херцеговини — ]едан, два или...? // С. РеметиЪ (приред.). Jезик и писмо у Републици Српску. Бааа Лука: Ака-демща наука и ум]етности Републике Српске, 2012. С. 93-104.

Петрович—Д. ПетровиЪ. Вук и српски ]езички поломи. Электронный ресурс. URL: https://izmedjusnaijave.rs/вук-и-српски-jезички-поломи/ (дата обращения: 15.08.2023).

Петрович 1973 — Д. Петрович. Говор Банще и Кордуна. Нови Сад; Загреб: Матица српска; Просв]ета, 1978.

Петрович 1978—Д. ПетровиЪ. О говору Змщааа. Нови Сад: Матица српска, 1973.

ПетровиЪ, ГудуриЪ 2010—Д. ПетровиЪ, С. ГудуриЪ. Фонологи) а српскога j езика. Бе-оград: Институт за српски ]език САНУ; Београдска каига; Матица српска, 2010.

Пипер 2005 — П. Пипер. Прилози граматици српскога ]езика. Синтакса са-временога српског ]езика. Проста реченица. Београд; Нови Сад: Институт за српски ]език САНУ; Београдска каига; Матица српска, 2005.

Пипер, Кла]н 2013 — П. Пипер, И. Кла]н. Нормативна граматика српског ]езика. Нови Сад: Матица српска, 2013.

РелиЪ 2019—М. РелиЪ. О уништеном писаном наслежу на Косову и Метохщи (на примеру сачуваног дела ]едне породичне архиве) // Наш ]език. 2019. Ка. 50. Св. 2. C. 747-754.

Реметич 2000—С. Реметич. Актуальная языковая ситуация на сербской языковой территории // U. Hinrichs, U. Büttner (Red). Die Südosteuropa-Wissenschaften im neuen Jahrhundert. Wiesbaden: Harrassowitz Verlag, 2000. С. 209-217.

РСТ 2018 —Речник српскога]езика /Ур. М. НиколиЪ. Нови Сад: Матица српска, 2018.

СимиЪ 1995 — Р. СимиЪ. Лингвистички статус разговорног ]езика, одн. коло-квщалног стила // М. КовачевиЪ, Б. ЪориЪ, Р. СимиЪ. Стилистички аспекти проучавааа српског ]езика. Научни састанак слависта у Вукове дане, 23/2. Београд: Ме^ународни славистички центар, 1995. С. 5-17.

СимиЪ, Jовановиh 2002—Р. СимиЪ, J. Jовановиh. Основи теори|е функционал-них стилова. (Мала лингвистичка библиотека. Ка. 5). Београд: Филолошки факултет; Научно друштво за неговаае и проучаваае српског ]езика, 2002.

Српски ]език у нормативном огледалу 2006—Б. БрбориЪ. Српски ]език у нормативном огледалу. Београд: Београдска каига, 2006.

ТанасиЪ 2015 — С. ТанасиЪ. Jecre да смо на Балкану, али имамо и CBoje // Политика, 01.12.2015. Электронный ресурс. URL: https://www.politika.rs/scc/cla-nak/344429 (дата обращения: 10.09.2023).

Телебак 2004—М. Телебак. Практични ]езички сав]етник. Српско Сара]ево: Завод за уцбенике и наставна средства, 2004.

Толстой 1988—Н. И. Толстой. История и структура славянских литературных языков. М.: Наука, 1988.

Цукут 2021 — С. Цукут. Српски говори Шилова // Српски дщалектолошки зборник. 2021. Бр. LXVIII. С. 1-158.

Чернышева 2015 — М. А. Чернышева. Региональные варианты французского языка в контексте современного франкофонного пространства: состояние и перспективы исследований // Наука ЮУрГУ: материалы 68-й научной конференции Секции социально-гуманитарных наук. Челябинск: Издательский центр ЮУрГУ, 2016. С. 839-842.

Языковая ситуация 2015 — Н. Н. Трошина. Языковая ситуация в Европе начала XXI в. М.: ИНИОН РАН, 2015.

Якушкина, Црняк 2023 — Е. И. Якушкина, Д. Црняк. Лексическое варьирование в речи носителей литературного языка на территории Республики Сербской // Филолог. 2023. Бр. 28. С. 119-134. DOI: 10.21618/fil2328119j.

Якушкина, Црняк 2024 — Е. И. Якушкина, Д. Црняк. Лексическое своеобразие речи жителей г. Баня-Лука (Республика Сербская, Босния и Герцеговина) и его представление в лексикографии // Славяноведение. 2024. № 2. С. 78-91.

Bergmann 2006 — P. Bergmann. Regional variation in intonation. Nuclear rising-falling contours in Cologne German // F. L. Hinskens (ed.). Language Variation —European Perspectives: Selected papers from the Third International Conference on Language Variation in Europe (ICLaVE 3), Amsterdam, June 2005. Amsterdam: John Benjamins Publishing Company, 2006. P. 23-36.

ICLAVE 12 — Conference on Language Variation in Europe. University of Vienna. July 9-11, 2024. Programme. Электронный ресурс. URL: https://iclave12.dioe. at/programme/schedule/ (дата обращения: 15.07.2024).

Katnic Bakarsic 2001 — M. Katnic Bakarsic. Stilistika. Sarajevo: Ljiljan, 2001.

Kehrein 2006—R. Kehrein. Regional accent in the German language area. How dia-lectally do German police answer emergency calls? // F. L. Hinskens (ed.). Language Variation—European Perspectives: Selected papers from the Third International Conference on Language Variation in Europe (ICLaVE 3), Amsterdam, June 2005. Amsterdam: John Benjamins Publishing Company, 2006. P. 83-96.

Kontra et al. 2023 — M. Kontra, M. Sloboda, J. Nekvapil, A. Kielkiewicz-Janowi-ak. Sociolinguistics in East Central Europe // M. J. Ball, R. Mesthrie, C. Meluzzi

(eds.). The Routledge Handbook of Sociolinguistics Around the World. London: Taylor and Francies Group, 2023. P. 576-597.

Language Variation—M. J. Ball, R. Mesthrie, Ch. Meluzzi (eds.). European Perspectives VII—Language Variation—European Perspectives VII. Amsterdam: John Benjamins, 2019.

Leeman 2009 — A. Leeman. Intonational variation in Swiss German // S. Tsiplakou, M. Karyolemou, P. Pavlou (eds.). European perspectives II: Selected papers from the 4th International Conference on Language Variation in Europe (ICLaVE 4), Nicosia, June 2007. Amsterdam: John Benjamins Publishing Company, 2009. P. 135-144.

Morphological and Syntactic Variation 2024 — Morphological and Syntactic Variation Across the DACH(L) Borders — Similarities and Differences. Apstract. Электронный ресурс. URL: https://pretalx.dioe.at/iclave12/talk/review/SWSN-VGWYVBZMD7MXWDYRUQ98RUEGJCFW (дата обращения: 15.07.2024).

Nekvapil 2008 — J. Nekvapil. Language Cultivation in Developed Contexts // B. Spolsky, F. M. Hult (eds.). The Handbook of Educational Linguistics. Hobo-ken: Wiley-Blackwell, 2008. P. 251-265.

TomiC 2008 — A. Tomic. Gabriel Garcia Karlobag Karlovac Virovitica Marquez // Blog Beta, 21.09.2008. Электронный ресурс. URL: https://blog.dnevnik.hr/print/ id/1625387533/ante-tomicgabriel-garcia-karlobag-karlovac-virovitica-marquez. html?page=print&id=1625387533 (дата обращения: 15.09.2023).

Источники

Друштвена исторща Бааалуке—Друштвена исторща Бааалуке (Интерв]уи). Электронный ресурс URL: https://drustvenaistorijabl.info/interyjui/ (дата обращения: 20.08.2023).

Classla—CLASSLA web corpora of Croatian. Электронный ресурс. URL: http:/ www.clarin.si/ske/#dashboard?corpname=classlaweb_hr (дата обращения: 30.08.2023).

HrWac—Croation corpus from the Web. Электронный ресурс URL: https://www. clarin.si/ske/#dashboard?corpname=hrwac (дата обращения: 30.08.2023).

References

Bergmann 2006 — P. Bergmann. Regional variation in intonation. Nuclear rising-falling contours in Cologne German. F. L. Hinskens (ed.). Language Variation —European Perspectives: Selected papers from the Third International

Conference on Language Variation in Europe (ICLaVE 3), Amsterdam, June 2005. Amsterdam: John Benjamins Publishing Company, 2006. P. 23-36.

Bosnjakovic 2007 — Z. Bosnjakovic. Prenosenje akcenata u govoru nekih javnih medija [Transferring accents in the speech of the media]. ZbornikMatice srpske za filologiju i lingvistiku. 2007. Vol. L. P. 81-93.

Brboric 2000 — B. Brboric. S jezika na jezik [From language to language]. Available at: https://www.rastko.rs/filologija/bbrboric-jezik/index.html (accessed on 15.08.2023)

Breneselovic 2012—L. Breneselovic. Crtica o infinitivu i analitickoj konstrukciji u jeziku nasih zakona—povodom opravdane kritike profesorke V. Rakic-Vodi-nelic [A note about the infinitive and analytical construction in the language of our laws: on the occasion of the criticism of Professor V. Rakic-Vodinelic]. Pravni zapisi. 2012. Vol. III/1. P. 139-147.

Chernysheva 2015 — M. A. Chernysheva. Regionalnyye varianty frantsuzskogo ya-zyka v kontekste sovremennogo frankofonnogo prostranstva: sostoyaniye i pers-pektivy issledovaniy [Regional varieties of the French language in the context of the contemporary Francophone space: Status and prospects of research]. Nau-ka IUUrGU: materialy 68 nauchnoy konferentsii Sektsii sotsialno-gumanitarnykh nauk [Science of SUSU: Proceedings of the 68th scientific conference of the Section of Social and Humanitarian Sciences]. Chelyabinsk: SUSU, 2016. P. 839-842.

Cukut 2021 — S. Cukut. Srpski govori Sipova [Serbian dialects of Shipovo]. Srpski dijalektoloski zbornik. 2021. Vol. LXVIII. P. 1-158.

Desic 1976—M. Desic. Zapadnobosanski ijekavski govori [West Bosnian Ijekavian dialects]. Srpski dijalektoloski zbornik. 1976. Vol. XXI. P. 1-316 + karte.

Dragicevic 1986—M. Dragicevic. Govor lickih jekavaca [Iekavian dialects in Lika]. Srpski dijalektoloski zbornik. 1986. Vol. XXXII. P. 7-241.

Dragicevic 2001 — M. Dragicevic. Najzapadniji srpski govori danas [The western Serbian dialects today]. Zbornik za srpski jezik, knjizevnost i umjetnost. Vol. I. P. 79-89.

Dragicevic 2012—M. Dragicevic. O vernakularnoj bazi srpskoga knjizevnog jezika i o problemima njene nadogradnje [On the vernacular base of the Serbian literary language and the problems of its development]. S.Remetic (ed.). Jezik ipismo u Republici Srpskoj [Language and alphabet in the Republic of Srpska]. Banja-Luka: Academy of Sciences and Arts of the Republic of Srpska, 2012. P. 223-230.

Dragin 2005 — G. Dragin. Prozodijske osobine govora spikera (novinara) RTV Novi Sad [Prosodic features of the speech of announcers (journalists) of RTV Novi Sad]. Zbornik Matice srpske za filologiju i lingvistiku. 2005. Vol. XLVIII. Iss. 1-2. P. 277-282.

Gudkov 1965 — V. P. Gudkov. O variantax serbsko-khorvatskogo yazyka [On the valiants of the Serbo-Croatian language]. Sovetskoe slavyanovedenie. 1965. № 3. P. 52-59.

ICLAVE 12 — Conference on Language Variation in Europe. University of Vienna. July 9-11, 2024. Programme. Available at: https://iclave12.dioe.at/programme/ schedule/ (accessed on 15.07.2024).

Ivic 2009—P. Ivic. Srpski dijalekti i njihova klasifikacija [Serbian dialects and their classification]. Sremski Karlovci; Novi Sad: Izdavacka knjizarnica Zorana Sto-janovica, 2009.

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

Katnic Bakarsic 2001 — M. Katnic Bakarsic. Stilistika. Sarajevo: Ljiljan, 2001.

Kehrein 2006—R. Kehrein. Regional accent in the German language area. How di-alectally do German police answer emergency calls? F. L. Hinskens (ed.). Language Variation — European Perspectives: Selected papers from the Third International Conference on Language Variation in Europe (ICLaVE 3), Amsterdam, June 2005. Amsterdam: John Benjamins Publishing Company, 2006. P. 83-96.

Kontra et al. 2023 — M. Kontra, M. Sloboda, J. Nekvapil, A. Kielkiewicz-Janowi-ak. Sociolinguistics in East Central Europe. M. J. Ball, R. Mesthrie, C. Meluzzi (eds.). The Routledge Handbook of Sociolinguistics Around the World. London: Taylor and Francies Group, 2023. P. 576-597.

Kozomara 2016—D. Kozomara. Fonetske i morfoloske osobine srpskih posavskih govora izmedu Vrbasa i Ukrine [Phonetic and morphological characteristics of the Serbian Posavina dialects between Vrbas and Ukrina]. Srpski dijalektolo-ski zbornik. 2016. Vol. LXIII. P. 579-733.

Language Variation—M. J. Ball, R. Mesthrie, Ch. Meluzzi (eds.). European Perspectives VII—Language Variation — European Perspectives VII. Amsterdam: John Benjamins, 2019.

Leeman 2009 — A. Leeman. Intonational variation in Swiss German. S. Tsiplak-ou, M. Karyolemou, P. Pavlou (eds.). European perspectives II: Selected papers from the 4th International Conference on Language Variation in Europe (ICLaVE 4), Nicosia, June 2007. Amsterdam: John Benjamins Publishing Company, 2009. P. 135-144.

Morphological and Syntactic Variation 2024 — Morphological and Syntactic Variation Across the DACH(L) Borders—Similarities and Differences. Apstract. Available at: https://pretalx.dioe.at/iclave12/talk/review/SWSNVGWYVBZMD7MX-WDYRUQ98RUEGJCFW (accessed on 15.07.2024).

Nekvapil 2008 — J. Nekvapil. Language Cultivation in Developed Contexts. B. Spolsky, F. M. Hult (eds.). The Handbook of Educational Linguistics. Hobo-ken: Wiley-Blackwell, 2008. P. 251-265.

Nikolic 1991 — M. Nikolic. Govori srbijanskog Polimlja [Dialects of Serbian Polim-lje]. Srpski dijalektoloski zbornik. 1991. Vol. XXXVII. P. 1-548.

Okuka 2012 — M. Okuka. Jezik u Bosni i Hercegovini —jedan, dva ili...? [Language in Bosnia and Herzegovina—one, two or...?]. S. Remetic (ed.). Jezik ipismo u Republici Srpskoj [Language and script in the Republic of Srpska]. Banja Luka: Academy of Sciences of Republic of Srpska, 2012. P. 93-104.

Petrovic 1973 — D. Petrovic. Govor Banije i Korduna [Speech of Banija and Kordun]. Novi Sad; Zagreb: Matica srpska; Prosvjeta, 1978.

Petrovic 1978. — D. Petrovic. O govoru Zmijanja [The speech of Zmijanje]. Novi Sad: Matica srpska, 1973.

Petrovic—D. Petrovic. Vukisrpski jezickipolomi [Vuk and Serbian language breaks]. Available at: https://izmedjusnaijave.rs/ByK-H-cpncKH-je3HHKH-nonoMH (accessed on 15.08.2023).

Petrovic, Guduric 2010 — D. Petrovic, S. Guduric. Fonologija srpskoga jezika [Phonology of the Serbian language]. Belgrade: Institute for Serbian Language SA-NU; Beogradska knjiga; Matica srpska, 2010.

Piper 2005 — P. Piper. Prilozi gramatici srpskoga jezika. Sintaksa savremenoga srpskog jezika. Prosta recenica [Contributions to the grammar of the Serbian language. Syntax of the modern Serbian language. A simple sentence]. Belgrade; Novi Sad: Institute for Serbian Language SANU, Beogradska knjiga; Matica srpska, 2005.

Piper, Klajn 2013 — P. Piper, I. Klajn. Normativna gramatika srpskog jezika [Normative grammar of the Serbian language]. Novi Sad: Matica srpska, 2013.

Reljic 2019—M. Reljic. O unistenom pisanom nasledu na Kosovu i Metohiji (na primeru sacuvanog dela jedne porodicne arhive) [About the damaged written heritage in Kosovo and Metohija (on the example of a preserved part of a family archive)]. Nas jezik. 2019. Knj. 50. Sv. 2. P. 747-754.

Remetich 2000 — S. Remetich. Aktualnaya yazykovaya situatsiya na serbskoy yazyko-voy territorii [Current language situation in the Serbian language area]. U. Hin-richs, U. Büttner (eds.). Die Südosteuropa-Wissenschaften im neuen Jahrhundert. Wiesbaden: Harrassowitz Verlag, 2000. P. 209-217.

RSJ 2018—M. Nicolic (ed.). Recnik srpskog jezika [Dictionary of the Serbian language]. Novi Sad: Matica Srpska, 2018.

Simic 1995 — R. Simic. Lingvisticki status razgovornog jezika, odn. kolokvijal-nog stila [Linguistic status of colloquial language, or of the colloquial style]. M. Kovacevic, B. Coric, R. Simic (eds.). Stilisticki aspektiproucavanja srpskog jezika. Naucni sastanak slavista u Vukove dane, 23/2 [Stylistic aspects of the study of the Serbian language. Scientific Meeting of Slavists in the days of Vuk, 23/2]. Belgrade: International Slavic Center, 1995. P. 5-17.

Simic, Jovanovic 2002 — R. Simic, J. Jovanovic. Osnovi teorije funkcionalnih stilova [Basics of the theory of functional styles]. (Mala lingvisticka biblioteka. Vol. 5).

fl. UpHm, E. H. ^EymEHHa

547

Belgrade: Faculty of Philology; Academic society for nurturing and studying the Serbian language, 2002.

Srpski jezik u normativnom ogledalu 2006—B. Brboric (ed.). Srpski jezik u norma-tivnom ogledalu [The Serbian language in the normative mirror]. Belgrade: Beo-gradska knjiga, 2006.

Tanasic 2015 — S. Tanasic. Jeste da smo na Balkanu, ali imamo i svoje [Yes, we are in the Balkans, but we also have our own]. Politika, 01.12.2015. Available at: https://www.politika.rs/scc/clanak/344429 (accessed on 10.09.2023).

Telebak 2004—M. Telebak. Prakticni jezicki savjetnik [Practical language consultant]. Serbian Sarajevo: Institute for textbooks and teaching aids, 2004.

Tolstoj 1988 — N. I. Tolstoj. Istoriya i struktura slavyanskikh literaturnykh yazykov [History and structure of Slavic literary languages]. Moscow: Nauka, 1988.

Tomic 2008 — A. Tomic. Gabriel Garcia Karlobag Karlovac Virovitica Marquez. Blog Beta, 21.09.2008. Available at: https://blog.dnevnik.hr/print/ id/1625387533/ante-tomicgabriel-garcia-karlobag-karlovac-virovitica-marquez. html?page=print&id=1625387533 (accessed on 15.09.2023).

Yakushkina, Crnjak 2023 — E. I. Yakushkina, D. Crnjak. Leksicheskoe varyirovani-ye v rechi nositeley literaturnogo yazyka na territorii Respubliki Serbskoy [Lexical variation in the speech of native speakers of Standard Serbian in Republic of Srpska]. Filologist. 2023. № 28. P. 119-134.

Yakushkina, Crnjak 2024—E. I. Yakushkina, D. Crnjak. Leksicheskoye svoyeobrazi-ye rechi zhiteley g. Banya-Luka (Respublika Serbskaya, Bosniya i Gertsegovi-na) i yego predstavleniye v leksikografii [The lexical peculiarities of the speech of Banya Luka residents (Republic of Srpska, Bosnia and Herzegovina) and their representation in lexicography]. Slavianovedeniye. 2024. № 2. P. 78-91. Yazykovaya situatsiya 2015 — N. N. Troshina (ed.). Yazykovaya situatsiya v Ev-rope nachalaXXI v. [The language situation in Europe at the beginning of the 21st century]. Moscow: Institute of Scientific Information for Social Sciences (INION) of the Russian Academy of Sciences, 2015.

nonyuew / received 16.01.2024

npuHMmo / accepted 11.03.2024

Своеобразие сербского литературного языка в западных районах Республики Сербской Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

Аннотация научной статьи по языкознанию и литературоведению, автор научной работы — Д Црняк, Е И. Якушкина

Похожие темы научных работ по языкознанию и литературоведению , автор научной работы — Д Црняк, Е И. Якушкина

Specific features of Standard Serbian in the Republic of Srpska

Текст научной работы на тему «Своеобразие сербского литературного языка в западных районах Республики Сербской»