CC BY
26
М. П. Алексеев. - Л.: Наука, 1991. - 460 с.
2. Викторианцы. Столпы британской политики XIX века / под ред. И.М.Узнародова. - Ростов / Д, 1996. - 208 с.
3. Collection of British authors / The personal history, adventures, experience, and observation of David
Copperfield the younger. Of Blunderstone rookery. (Which he never meant to be published on any account.) By Charles Dickens, Vol. 3 - M: «Книга по Требованию», 2003 - 435 с. 4. Emily Bronte. Wuthering Heights. - London: Penguin, 2005
СВОЕОБРАЗИЕ ИНТЕРПРЕТАЦИИ МИФОВ О ГЕРАКЛЕ И АТЛАСЕ В РОМАНЕ ДЖ. УИНТЕРСОН «БРЕМЯ»
Тега Екатерина Владимировна
Аспирант кафедры всемирной литературы МПГУ, г. Москва
Дж. Уинтерсон (род. 27 августа 1959) - одна из самых оригинальных современных писательниц в британской литературе. Ее творчество отмечено британскими и международными литературными наградами (E.M. Forster Award, International Fiction Prize for Experimental Literature (Italy), Commonwealth Writers Prize (Eurasia Region, Best Book) и др.), а также государственной наградой Великобритании - Орденом Британской Империи. С 1985 по 2007 год из-под пера Дж. Уинтерсон выпущено шестнадцать романов, из них пять переведено на русский язык. Роман «Бремя» написан в 2005 году в рамках литературного проекта «Мифы», организованного британским издательством Canongate Books. В основе сюжета произведения лежат греческие мифы о Геракле и Атласе.
Говоря о происхождении вселенной относительно мифологического сознания, литературовед Е. В. Жаринов отмечает: «Землю и Небо связала сила Эроса - предвечного начала любви животворящей и плодящей.. .»[2, с .15], он же акцентирует внимание на значение сексуальности в эллинской космогонии. Развивая свою мысль, ученый говорит о восприятии греками космоса как вещи или тела, наделенного «чувственным демоническим содержанием». Видение мира как тела, возникшего в результате половой жизни божеств, Любви как первоосновы всего сущего -все эти идеи необычайно близки Дж. Уинтерсон, для которой тема любви является одной из главных в ее творчестве. Тема любви, как силы созидательной, присутствует и в романе «Бремя», где она неразрывно связана с мотивом зарождения и развития вселенной. Н.С. Поваляева, один из ведущих специалистов по творчеству Дж. Уинтер-сон, отмечает, что для писательницы «.только любовь способна примирить прошлое с настоящим и сделать возможным будущее» [6, с.92]. Одним из центральных персонажей в романе является Геракл, сын Зевса и Алкмены, пасынок Геры, герой, страдающий из-за своего происхождения. В основе истории любви его родителей лежит эротическое блаженство и обман. Чтобы завладеть прекрасной Алкменой, Зевс обратился в её мужа и растянул ночь до тридцати шести часов. Сын громовержца унаследовал от него необузданность плотских желаний, пристрастие к удовлетворению физиологических потребностей. Как и отец, он не отличался верностью в любви и высокими моральными принципами, поэтому громкое наименование «Герой нашего Мира», которое употребляется по отношению к Гераклу, звучит как очевидная насмешка. Несоответствие между титулом героя, его самоощущением и реальным обликом способствует проявлению в образе
Геракла комических черт. Сексуальный акт, который для первородителей был актом взаимной любви и духовного слияния, для героя - лишь средство получения удовольствия, не требующее даже присутствия партнера.
В романе одним из центральных эпизодов является описание одиннадцатого подвига Геракла. Согласно мифу, герой должен был служить Эврисфею в течение двенадцати лет и совершить десять подвигов. Таким было наказание за его безумие и за убийство собственных детей. В качестве очередного задания Эврисфей приказал Гераклу принести ему золотые яблоки Гесперид. Дерево с золотыми яблоками было свадебным подарком Гере и Зевсу от Матери-Земли. Плоды обладали способностью продлевать человеческую жизнь и назывались «яблоками вечной молодости». Гера поместила дерево с плодами в сад Гесперид на крайнем западе под охрану нимф, дочерей Атласа, и стража - дракона Ладона. Писательница усиливает заложенный в преданиях эротический аспект, делая плоды (символ плодородия, подарок Матери-Земли) предметом раздора между Гераклом и его мачехой. Сохраняя библейский мотив неповиновения человека Богу, автор усложняет его, вводя в проблемный круг произведения мотив рока и судьбы: герой стремится завладеть запретными плодами, чтобы избавиться от наказания, которое было определено ему богами. Спор же Геракла с Герой обусловлен происхождением героя и ненавистью к нему богини. Доказательством особого интереса писательницы к отношениям мачехи и пасынка является включение в сюжет романа эпизода, отсутствующего в мифе. Геракл не просто убивает Ладона, стерегущего золотые яблоки, он сталкивается в саду Гесперид с хозяйкой поверженного дракона - богиней Герой. Мачеха выступает в роли библейского змея-соблазнителя. Герой, как и первые люди в Эдеме, знает, что он не должен нарушать запрет и брать плоды: «Его предупреждали, чтобы он ни в коем случае не пытался сорвать яблоки сам» [7, с.55]. Однако Гера, представ перед героем во всём блеске своей красоты и привлекательности, пытается искусить Геракла: «Рука Геры легла на его кисть. - Возьми яблоки, Геракл» [там же]. Богиня не достигает желаемого результата: герой не нарушает запрета, однако весь эпизод показывает, насколько он уязвим в своей необузданной страстности. Физическое влечение Геракла к мачехе носит ярко выраженный эротический характер, откровенность авторского слога при описании эмоций и действий героя обусловлена принадлежностью Геракла античному мифу, толерантному ко всем
проявлениям сексуальности, более того, культивирующему инцест и эротизм. Телесность героя, его физическая сила и энергия составляют саму сущность мифа, который, по словам А. Ф. Лосева, есть «нечто чувственно-явленное и физически осязаемое» [3, с.420]. В то же время, Дж. Уин-терсон показывает, насколько несостоятельным становится такой мифологический персонаж: автор прослеживает, как разрушается пропитанный чувственностью архаичный мифологический мир, через образ одного из самых выдающихся героев античности. Его одиннадцатый подвиг, обычно рассматриваемый как «.. .апофеоз человеческой мощи и героического дерзания» [4, с. 331], в изображении современной писательницы становится актом карнавальной культуры с её изобилием телесного и шутовского.
В повествовании Дж. Уинтерсон смерть Геракла в какой-то степени ознаменовала падение античной цивилизации, при этом причиной смерти была именно избыточная эротическая энергия героя - его слабость, которая, по предсказанию Геры, должна была убить непобедимого воина. Писательница следует за мифом, рассказывая, как Геракл взял в жены красавицу Деяниру и как, переправляясь через реку, он поручил кентавру Нессу перевезти молодую супругу на спине. Кентавр похищает девушку, и Геракл стреляет в похитителя из лука. Умирающий Несс советует Деянире собрать его кровь, поскольку она поможет ей сохранить любовь ветреного мужа. Женщина решает воспользоваться советом врага, когда её супруг увлекается молодой Иолой, и пропитывает кровью кентавра хитон мужа. Однако кровь умирающего Несса успела смешаться с ядом отравленной стрелы Геракла, а потому опасна для героя: пропитанный желчью лернейской гидры, хитон становится для него смертельной ловушкой. Смерть Геракла в мифе описывается с героическим пафосом: Геракл восходит на костёр, пламя окутывает его, и туча с громовыми раскатами уносит героя на небо, где он принимается в сонм бессмертных богов, примиряется с Герой и вступает в брак с богиней юности Гебой. За исключением финала события романа полностью соответствуют сюжету мифа, однако писательница привносит в повествование красочные описания и зарисовки, заостряющие определённые проблемы. Дж. Уинтерсон углубляет психологию героев, что влечет усложнение мотивировки их поступков. Деянира не просто ревнует своего мужа, она понимает особенности его натуры: «Он никогда не обещал хранить верность. Этого не было ни в его природе, ни в намерениях» [7, с.118]. В осознании этого факта - её трагедия, и именно поэтому она решается на необдуманный поступок. В лице Иолы она видит не просто очередное увлечение Геракла, а соперницу. Действительно, автор добавляет целый эпизод, отсутствующий в мифе, который описывает встречу Геракла с Иолой и подтверждает, что между любовниками вспыхнула настоящая страсть. Писательница раскрывает всю глубину нравственного падения человека, к которому приводит необузданное сексуальное влечение. Иола, чьих родственников, до последнего брата, Геракл убил на её глазах, превращается из жертвы в любовницу героя, более того, в его возлюбленную: «Девочке ещё не доводилось чувствовать ничего подобного, и к тому времени, когда он швырнул её на скамью в каюте, она уже целовала его с той же страстью, с какой он цело-
вал её» [7, с. 121]. Своей изменой Геракл вынуждает супругу прибегнуть к совету Несса, который в итоге и губит героя.
Описание смерти Геракла в романе Дж. Уинтерсон коренным образом отличается от описания его смерти в мифе. С одной стороны, этот образ также психологически углублён: в последние минуты жизни к нему приходит осознание, насколько сильно он любит свою жену и что она для него «единственная»; с другой стороны, автор опускает ритуальное сожжение героя на костре, его вознесение на небо и описание дальнейшей жизни на Олимпе. Для писательницы важно, что Геракл в первую очередь -человек, соответственно, он должен мучиться, как мучился бы от яда любой на его месте: «Когда он закричал и попытался сорвать с себя рубаху, она прилипла к его коже, и вот он уже рвал и отбрасывал прочь куски своего тела, обуглившиеся и сухие» [7, с. 125]. Натуралистическое описание предсмертных мук героя перемежается с описанием трагической смерти его жены. Они умирают одновременно, что подчёркивается параллелизмом сцен, и способствует установлению между героями внутренней связи: «Когда, обезумев, он бежал к морю, то выкрикивал имя своей жены; и она слышала его, и знала, что содеяла; и взяла нож, и пронзила себе сердце» [7, с.124]. Их смерть символична: тело Геракла сгорает от яда лернейской гидры, поскольку всю свою жизнь он «сгорал» от безумной страсти, Деянира заточила нож и заколола себя, поскольку изнутри её точил червь ревности. История о Геракле заканчивается в романе иным финалом, чем в мифе: герой не примиряется с Герой, хотя она, несомненно, удовлетворена его смертью, ведь он убил себя сам, как ему и было предсказано.
Своеобразным антиподом Геракла в романе выступает Атлас, титан, древнее олимпийское божество, наделенное невероятной физической силой. Дж. Уинтерсон разводит персонажей по двум полюсам: если Геракл - порождение супружеской измены, то Атлас - дитя любви. Начало сюжетной линии произведения представляет собой историю любви его родителей: Посейдона и Земли. Уже на этом этапе повествования автор отступает от канонической «биографии» титана, согласно которой он появился на свет благодаря союзу Иапета и океаниды Кли-мены (Асии, по другой версии), при этом именно Иапет приходился сыном Гее и Урану. В этой осознанной фальсификации мифологических данных просматривается замысел писательницы: пересказать историю об Атласе, наделив её новым современным содержанием. Подобный приём вполне коррелирует с высказыванием А. Н. Весе-ловского о природе творчества: «.он <человек> обращается к тем образам и мотивам, в которых когда-то давно отлилась его мысль и чувство, теперь застывшие и не мешающие ему положить на эти старые формы свой новый чекан»[1,с.303].
Дж. Уинтерсон неслучайно избирает именно Землю и Посейдона на роль родителей своего героя. Посейдон является одним из главных богов в греческой мифологии, он царствует над морем, а земля и вода - основные стихии мироздания (наравне с огнём и воздухом). Связь между землёй и водой поддерживается в мифе: «.имя Посейдона можно понимать в его дорийской форме как "супруг земли".» [5, с.323]. Эпитет «земледержец» даёт основание для установления родственных отношений Посейдона с Атлантом. Союз Неба и Земли, послуживший началу
жизни, заменяется в тексте романа союзом Земли и Посейдона, поскольку в образе Геи подчёркнуто материнское начало, а Посейдон, властитель воды - источника жизни, признаётся «демоном плодородия». Союз Земли и Воды становится альтернативной первоосновой всего сущего, в их облике присутствует материальность, телесность и даже человечность. Боги наделены определёнными чертами характера, которые раскрываются в бытовых человеческих ситуациях, хотя зачастую те приобретают космический размах: когда Земля швыряет тарелку в стену, мир содрогается от грохота, она может «ворчать и дуться» неделями, месяцами, как настоящая женщина, однако её гнев сметает целые города, Посейдона можно в момент «довести до шторма». Детали, указывающие на наличие человеческого начала в обоих титанах, перемежаются с описанием их аморфизма и титанизма, придающих истории любви архетипический, всеобщий характер: «Отец любил сильные линии тела матери. Он любил её просторы и границы», «Мать любила отца, потому что он не признавал никаких границ<.. ,>Посейдон был потопом в облике мужчины» [7, с.21]. Дуализм формы и бесформенности, человеческого и титанического, конкретного и абстрактного позволяет говорить о том, что для писательницы важно было вывести архетипические образы Матери и Отца, или даже Мужчины и Женщины в целом, показать их взаимодополняющую природу. Слияние мужского и женского происходит в акте любви, предельно телесном, но между тем, выходящем за эти пределы; в акте любви, повлекшем за собой появление на свет Атласа: «Я родился на острове, где мой отец мог возлежать на матери целый день и ещё ночь, прежде чем отступить. Из-за столь долгого соития, когда он проникал в её тело сквозь каждую трещинку в скальной породе, мне суждено было фатальным образом соединить в себе свойства обоих родителей» [7, с.25]. Эрос в данном случае объединяет Землю и Посейдона в единое целое, в некое единое первородное тело, представляющее собой саму жизнь в её становлении и продолжении.
Так в космогонии Дж. Уинтерсон определяющее значение отводится любви вместе со всеми её типичными атрибутами: влечением, обидами, ссорами, ухаживаниями, подарками, ожиданием встреч, совместными путешествиями. Дитя этого чувства - титан Атлас, по его собственному признанию, соединяет в себе свойства обоих родителей; диалектизм их существования, антиномия
формы и бесформенности достигает в нём наивысшего напряжения: «.моё тело - это мир в миниатюре. Я - Космос; я - всё сущее, и в то же время я никогда больше не был там, снаружи. Я - не больше, чем ничто. Ничто, запертое в ничто» [7, с.26]. Деструктурализм, размытие границ облика персонажа сосуществует со скульптурностью и телесной осязаемостью; мощная фигура Атласа, рельеф его тела наиболее отчетливо вырисовывается, когда он принимает на свои плечи Земной шар в качестве бремени. В этот момент границы его «Я» сходятся в одной напряженной окаменелой точке, держащей на себе космос.
Атлас оказывается единственным мифологическим персонажем, которого автор переносит в современный мир. С кончиной Геракла и его жены в произведении заканчивается целый исторический период античной цивилизации. Известие о смерти сына Зевса было последней новостью, дошедшей до титана с Олимпа. Писательница считает, что свое бремя каждый имеет право выбрать сам. Но смерть Геракла, воплощавшего собой чувственное эротическое восприятие мира, и вечная жизнь Атласа, способного сострадать и испытывать духовные переживания, показывает, что для автора история развития цивилизации представляет собой переход от телесности и эгоцентризма к духовности и гуманизму. Список литературы:
1. Веселовский А.Н. Поэтика сюжетов // Историческая поэтика / М.: Высшая школа, 1989. - С. 300330.
2. Жаринов Е.В. Что такое миф? / Европейские мифы и легенды. - М.: «Дрофа», 2007. - С. 3-59.
3. Лосев А.Ф. Диалектика мифа / А.Ф. Лосев // Лосев А.Ф. Из ранних произведений. - М.: Правда, 1990. -С. 393-599.
4. Мифы народов мира. Энциклопедия: в 2-х т. / Гл. ред. С.А. Токарев. - М.: Сов. энциклопедия, 1991. -Т. 1. А - К. - 671 с.
5. Мифы народов мира. Энциклопедия: в 2-х т. / Гл. ред. С.А. Токарев. - М.: Сов. энциклопедия, 1992. -Т. 2. К - Я. - 719 с.
6. Поваляева Н.С. Дженет Уинтерсон, или Возрождение искусства лжи / Н.С. Поваляева. - Мн.: РИВШ, 2006. - 281 с.
7. Уинтерсон Дж. Бремя / Дж. Уинтерсон. - М.: Эксмо, 2011. - 160 с.
ЕРЕСЬ «СЕРГИАНСТВО» КАК ПРОДОЛЖЕНИЕ ОБНОВЛЕНЧЕСКОГО ДВИЖЕНИЯ В
РУССКОЙ ЦЕРКВИ В ХХ ВЕКЕ.
А.А Тупицин
Помошник депутата Государственной Думы РФ Грачева И.Д. в г.Усть-Куте,
заведующий общественной приемной депутата.
Heresy "Sergianism " as a continuation of obnovlencheskogo movement in the Russian Church in the twentieth century. A.Tupitcin, Deputi assistant, head of the public reception of the State Duma deputy Grachev I.D. in Ust-Kut
Анализ степени изученности проблемы показы- Основной целью исследования является изучение
вает необходимость дальнейшего исследования динамики процессов становления, эволюции и ликвидации обнови форм развития обновленчества, его внутренних проти- ленческого раскола в РПЦ и обновленческих церковных воречий, значения, роли личностей в его истории. структур
