CC BY
290
УДК 821.161.1.09"20"
Князева Елена Георгиевна
доктор филологических наук, профессор Военный университет Министерства обороны Российской Федерации, г. Москва
helen_27@mail.ru
СВОЕОБРАЗИЕ ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ОРГАНИЗАЦИИ И ЯЗЫКА РАССКАЗА А.И. КУПРИНА «КУСТ СИРЕНИ»
Автор статьи отмечает широкий тематический диапазон раннего творчества А.И. Куприна и обращается к рассказу «Куст сирени», подчеркивает многомерность и смысловую насыщенность этого небольшого произведения, выявляет особенности изображения писателем семейной темы. Используя различные методы филологического анализа текста, автор статьи исследует самые интересные художественные находки писателя, показывая столкновение эмоциональных тональностей, знаковые повторы, своеобразное использование фразеологизмов. А.И. Куприн представляет читателю приоритеты и ценности своих героев, выявляет «рецепт» счастливой семейной жизни.
Ключевые слова: А.И. Куприн, семейная тема, реализм, изобразительный и выразительный реализм, сюжет, психологизм, субъектно-речевой план, многомерность художественного текста.
Рассказ А.И. Куприна «Куст сирени» впервые был опубликован в киевской газете «Жизнь и искусство» в 1894 году. Небольшой по объему, но глубокий и очень жизненный, рассказ является одним из шедевров раннего творчества писателя. Примечательно, что в этом произведении как бы совмещаются и элементы литературной традиции, и новаторский, индивидуально-авторский подход писателя к выбранной теме.
Нельзя не отметить, что для А.И. Куприна, особенно в ранний период творчества, был характерен большой тематический диапазон, обусловленный, во-первых, личными впечатлениями и собственным опытом писателя, во-вторых, ориентацией молодого автора на достижения русского реализма XIX века. Собственные впечатления о непростой армейской жизни нашли реализацию в военных рассказах писателя: «Дознание», «Ночлег», «Ночная смена», «Поход» и др., в повести «Поединок». Сложностям жизни и опасностям буржуазной цивилизации, стирающей уникальность человека, безжалостно раздавливающей его, ненасытно пожирающей человеческие жизни, посвящена повесть «Молох». Впечатления от службы на Волыни оказались воплощенными в «полесском цикле» писателя.
Родившийся в 1870 году, А.И. Куприн оказался современником крупнейших русских писателей
XIX века, и, разумеется, он ориентировался на традиции русской классической литературы. Однако на фоне общих тем и мотивов в жизненных историях А.И. Куприна было много нового, перед нами появился другой герой, герой рубежа XIX-
XX веков, часто это был маленький человек, оказавшийся в замкнутом круге неурядиц и порочного устройства действительности.
Прежде чем обратиться собственно к филологическому анализу рассказа «Куст сирени», отметим, что отчасти он перекликается с жизненной неудачей самого Куприна, мечтавшего поступить в Николаевскую академию Генерального штаба. То ли из-за инцидента в Киеве, то ли из-за неудачной сдачи экзаменов в Петербурге, Куприн не был
принят в академию. «Как бы там ни было на самом деле, небесный покровитель Александр Невский не захотел, чтобы Куприн стал офицером Генштаба. Мы-то знаем почему, но Куприну-то каково было!», - пишет В. Д. Миленко. Исследовательница отмечает, что Куприн очень сильно переживал, задумывался даже о самоубийстве: «Еще целый год наш герой оставался в полку, не решаясь уйти в запас. Когда вера в себя растоптана, не до перемен, проще плыть по течению. Единственное, что согревало, - воспоминание о том, как в столице он нанес визит в "Русское богатство". Наверное, это было эффектно: молодой красавец в форме, прямо Лермонтов в редакции "Отечественных записок" или Толстой в "Современнике". <.. .> Куприн, как видно, уже тогда остро чувствовал "жареные темы", потому что написал рассказ "Дознание" о публичной порке рядового за кражу. И попал в нерв общественных дискуссий того времени о недопустимости телесных наказаний» [3].
В рассказе «Куст сирени» Куприн обращается к теме семейной, показывает, как благодаря чуткости и находчивости своей жены Веры молодой небогатый офицер Алмазов не просто удачно сдает все экзамены в Академии генерального штаба, но выпутывается из фактически безвыходного положения с последним, самым сложным экзаменом -практической работой - инструментальной съемкой местности.
Сюжет рассказа прост, но занимателен. При подготовке плана местности поручик Алмазов ставит на нем жирное пятно, которое удачно зарисовывает, изображая кусты. Профессор, хорошо знающий местность, убеждает поручика в том, что там не может быть кустов. Алмазов возражает и пытается отстоять свою правоту. Профессор и сам Алмазов договариваются проверить факт наличия кустарников на местности на следующий день, таким образом, поручик фактически оказывается в шаге от провала. Ситуацию спасает его жена: она закладывает в ломбард все свои драгоценности, на вырученные деньги супруги нанимают садовника, рабочие сажают в нужном месте кусты сирени.
© Князева Е.Г., 2018
Вестник КГУ ^ № 3. 2018
211
И вместо решительного провала поручик после встречи с профессором оказывается на коне.
Однако конкретный случай из жизни Алмазо-ва и его жены рассказан Куприным так, что перед читателем предстает не только живая картинка взаимоотношений двух людей, но и модель гармоничной, счастливой семьи. На самом деле, образцов семейного счастья даже в классической русской литературе не так уж много. Даже в одноименной повести Л.Н. Толстого «Семейное счастье» автор рассуждает о разных этапах в жизни семьи, женщины, о смене любви-страсти, любви-увлечения любовью-привязанностью и любовью-уважением: «С этого дня кончился мой роман с мужем; старое чувство стало дорогим, невозвратимым воспоминанием, а новое чувство любви к детям и к отцу моих детей положил начало другой, но уже совершенно иначе счастливой жизни, которую я еще не прожила в настоящую минуту» [6, с. 320].
Жанровые особенности не позволяют Куприну представить в рассказе «Куст сирени» какие-либо стороны и грани чувств супругов Алмазовых, впрочем, у автора и нет такой задачи. Писатель показывает нам цельное и сильное чувство героев, основанное на понимании, жертвенности, взаимных уступках, умении переживать вместе все печали и радости.
Е.Б. Тагер отметил, что в начале XX века «внутри реалистического искусства объективно-изобразительный план произведения не исчезает, а как бы подчиняется главной задаче художника, его экспрессивному замыслу» [5, с. 323]. В рассматриваемом нами рассказе значимыми оказываются выразительные детали и подробности, позволяющие писателю представить мир семьи.
Рассказ начинается с описания внешнего вида героя, с которым, как понимает его супруга, «произошло очень большое несчастие» [2, с. 73], а заканчивается описанием большой и взаимной радости. Автор стремится показать читателю, что эта радость - вознаграждение героев за труд и терпение, за упорные страдания и честность.
Образ «несчастия» в начале рассказа соотносится с мрачной фигурой самого Алмазова. Писатель трижды повторяет о злости героя: он говорит не о злости, как о плохом качестве и озлобленности, но о злости как эмоции: «Потом он выпустил из рук портфель, который упал на пол и раскрылся, а сам бросился в кресло, злобно хрустнув сложенными вместе пальцами» [2, с. 73]. Все к черту пошло!.. Всю эту дрянь, - и он злобно ткнул ногой портфель с чертежами» [2, с. 74]. «Во все время разговора он вытаскивал из стоявшей перед ним пепельницы горелые спички и ломал их на мелкие кусочки, а когда замолчал, то с озлоблением швырнул их на пол» [2, с. 75]. В сочетании с резкими и порывистыми действиями героя (бросился, хрустнув, ткнул ногой, ломал, швырнул) это упо-
минание о злости показывает степень отчаяния поручика.
Поведение Веры в данной ситуации противопоставлено поведению Алмазова. Известие о неудаче мужа ни в коей мере не рождает в сердце Веры злобы. Куприн отмечает страдание на лице героини: «Вера стояла в двух шагах от него также молча, с страданием на красивом, нервном лице». Скорее всего, не случайно автор назвал свою героиню Верой, одарил ее необыкновенной чуткостью, жертвенностью и готовностью помогать. Не случайно в описании трудностей, которые пришлось пройти героям во время обучения Алмазова, Куприн использует трансформированный фразеологизм «одному богу известно» - «не известно никому, решительно никто не знает»: «До сих пор все экзамены прошли благополучно, и только одному богу да жене Алмазова было известно, каких страшных трудов они стоили» [2, с. 73].
Как будто одаренная высшей силой, Верочка не дает Алмазову отчаиваться, и тут писатель использует еще один фразеологизм «падать духом». Параллелизм предложений, использование ряда глаголов действительного залога прошедшего времени, передающих регулярные, повторяющиеся действия в прошлом (не давала, поддерживала, приучалась встречать, отказывала себе), наконец, ряд однородных подлежащих, описывающих разные роли Веры, показывают внутреннюю силу этой женщины, ее нравственный стержень: «Но Верочка не давала ему падать духом и постоянно поддерживала в нем бодрость... Она приучилась встречать каждую неудачу с ясным, почти веселым лицом. Она отказывала себе во всем необходимом, чтобы создать для мужа хотя и дешевый, но все-таки необходимый для занятого головной работой человека комфорт. Она бывала, по мере необходимости, его переписчицей, чертежницей, чтицей, репетиторшей и памятной книжкой» [2, с. 73].
Очень значимо, что именно Вера придумывает план спасения. В сложившейся ситуации она не теряет ясности мысли и продолжает активно действовать, что прекрасно понятно из описания сборов героини: «Вера быстро выдвигала ящики столов и комодов, вытаскивала корзины и коробочки, раскрывала их и разбрасывала по полу» [2, с. 76].
Образ большого несчастия, представленный в начале рассказа, поддерживается эпитетами и описанием странного, отличающегося от нормального хода будильника: «Прошло минут пять тяжелого молчания, тоскливо нарушаемого хромым ходом будильника, давно знакомым и надоевшим...» [2, с. 74].
Очень интересен и показателен первый диалог Алмазова и Веры, когда герой говорит «горячо и раздраженно», показывая негодование, но при этом и внутреннюю слабость: на самом деле он оказывается похожим на обиженного ребенка.
Не случайно автор использует лексический повтор: «высказывая долго сдержанную обиду», «продолжал смотреть в угол с обиженным выражением» [2, с. 74]. Обиду героя автор передает и с помощью разговорных слов, наделенных особой экспрессией: «всю эту дрянь» (про портфель с чертежами), «из-за какого-то поганого пятна». Гневные восклицания Алмазова: «Все к черту пошло!..»; «О черт!» создают накаленную атмосферу. А внимательно слушающая и вникающая в суть дела Вера, задающая, по словам Алмазова, детские вопросы, ведет себя максимально выдержанно и мудро, показывая большую внутреннюю силу: говорит Вера «с той осторожностью, с которой говорят только женщины у кровати близкого труднобольного человека» [2, с. 74].
Осторожность и забота видна во всех вопросах Веры, значим тут и повтор вопроса: «Какое пятно, Коля?»; «Какое же пятно, Коля?». Он позволяет сосредоточить внимание читателя на происшествии и в сочетании с повтором лексемы «пятно» создает комический эффект: «И это из-за какого-то поганого пятна.»; «Ах, ну, обыкновенное пятно, зеленой краской»; «Ну, засиделся я вчера, устал, руки начали дрожать - и посадил пятно... Да еще густое такое пятно. жирное» [2, с. 74].
Значимые эпитеты передают эмоциональный накал героев: сильный человек, в тяжелом раздумье, энергичным движением и др. Показательна созданная автором форма превосходной степени, объединяющая простую и составную формы: «Самый безобразнейший педант». Так называет Алмазов профессора, уверяющего его в отсутствии кустов в том месте, где их обозначил поручик. Эта намеренно сгущенная форма позволяет автору передать отношение Алмазова к профессору, очень большому педанту.
Диалог Алмазова и Веры открывает читателю достоинства последней: Вера умеет обходить острые углы, она лишена эгоизма, который выставляет на первый план «я», она готова многим жертвовать ради мужа и семейного счастья.
Не случайно фразеологизм «как свои пять пальцев», который появляется в цитации Алмазо-вым слов профессора-немца: «Нет, я эту местность знаю, как свои пять пальцев, и здесь кустов быть не может», далее соотносится со сравнением поручика, построенным по такому же типу: «Да потому, что он вот уже двадцать лет местность эту знает лучше, чем свою спальню» [2, с. 75]. Автор показывает читателю, что для самого Алмазова, в данный момент очень переживающего по поводу плана и спора с профессором, очень важны семейные ценности, что он не карьерист.
Н.А. Николина подчеркивает, что авторское отношение к изображаемому сравнительно редко находит отражение в прямых оценках, но проявляется на разных уровнях системы текста. Так, на
содержательном уровне оно прежде всего выражается через семантические доминанты и особенности мотивной структуры [4, с. 117]. На самом деле, в рассказе «Куст сирени» мы не найдем прямых авторских оценок, писатель показывает правду жизни и ее смысл через поступки героев, столкновение их позиций, через явленные в тексте контрастные эмоциональные тональности, точки зрения.
В речи супругов немало вопросов и восклицаний, обращения «Коля» и «Вера», адресованные героями друг другу, делают диалог живым и непосредственным. А помимо уже указанных нами лексических повторов есть и другие, как более, так и менее значимые.
Вообще необходимо заметить, что повторов в рассказе довольно много. Во-первых, в диалогах супругов повторы выступают не только связкой реплик, но и своеобразным эхом. Во-вторых, повтор отдельных лексем позволяет автору выразить то, что скрыто в подтексте - мысль о том, какими должны быть взаимоотношения мужа и жены.
Н.С. Болотнова отмечает, что «создавая художественный образ, автор опирается на образный потенциал слов, на их способность вызывать различные представления о реалии художественного мира: зрительные, осязательные, слуховые, мотор-но-двигательные и т.д. Динамику слова и образа, создаваемого на его основе в тексте при участии других языковых средств разных уровней, можно проследить, анализируя их взаимодействие во все более расширяющихся контекстах. При этом в восприятии читателя слово обрастает различными смысловыми и эмоционально-оценочными оттенками, то сгущенными контекстом, то ослабленными им. Активность разных языковых единиц неодинакова: образную перспективу имеет каждое слово, но "длина" образуемых им в сознании читателя "ассоциативных линий" различна, как различно участие слов в создании образа. Это зависит от их выразительных возможностей и специфики контекстуального употребления. То и другое, т.е. отбор языковых единиц и характер их функционирования, всецело определены замыслом писателя [1, с. 475].
Так, одним из самых важных в плане выражения скрытых смыслов, является повтор лексемы «глупость».
« - Ах, не говори, Вера, глупостей. Неужели ты думаешь, я поеду оправдываться и извиняться. Это значит над собой прямо приговор подписать. Не делай, пожалуйста, глупостей.
- Нет, не глупости, - возразила Вера, топнув ногой» [2, с. 75].
Этот повтор, позволяющий передать силу характера Веры, ее изобретательность, перекликается с аналогичным в сцене сборов героев («Глупости... Едем!»), а также с финальными репликами героев:
Вестник КГУ ^ № 3. 2018
213
« - Да так, глупости. Вспомнилась вся эта история с сиренью. А ты?
- Я тоже, глупости, я тоже - про сирень.» [2, с. 78].
Куприн мастерски представляет читателю приоритеты и ценности своих героев: для них важно дело, и это дело оказывается после его удачного разрешения «глупостью», поскольку первостепенны любовь, взаимопонимание, взаимовыручка, участие, забота и терпение, а с этими качествами по плечу будут любые вопросы и дела.
В плане внутренней организации текста, приращения смыслов очень важно то, что правда, утаенная от профессора-немца самим Алмазовым, все-таки оказывается рассказанной Верой чеху садовнику, «маленькому старичку в золотых очках». «Мне бы нужно было так и рассказать, как все было», - говорит Алмазов, все-таки упершийся на своем. Несмотря на то, что читатель прекрасно понимает весь смысл этого обмана профессора, все-таки это ложь героя. Так как профессору признаться и покаяться уже нельзя, признаются садовнику, и этим действием герои как бы оправдывают себя, снимают с себя тяжесть обмана: «Тогда оставалось только одно средство: рассказать садовнику подробно всю историю с злополучным пятном, и Верочка так и сделала» [2, с. 77].
Таким образом, мы можем констатировать особую смысловую емкость и насыщенность художественного мира рассказа А.И. Куприна «Куст сирени». Анализ субъектно-речевой организации произведения, эмоциональных тональностей, точек зрения, средств художественной выразительности позволил нам выявить многомерность повествования. За сюжетом небольшого произведения, данная имплицитно, оказывается обширная информация: рассказ о происшествии и поиске решения супругами Алмазовыми вместе с тем является историей семейного счастья. Более того, на примере своих героев, описывая поведенческие харак-
теристики и модели поведения, писатель выявляет «рецепт» счастливой семейной жизни.
Библиографический список
1. Болотнова Н.С. Филологический анализ текста: учеб. пособие. - М.: Флинта: Наука, 2009. - 520 с.
2. Куприн А.И. Собр. соч. в 5 т. Т. 1. - М.: Правда, 1982. - 464 с.
3. Миленко В.Д. Куприн: возмутитель спокойствия. - М.: Молодая гвардия, 2016. - 402 с. [Электронный ресурс]. - Режим доступа: https://coollib. com/b/393490/read (дата обращения: 12.06.2018).
4. Николина Н.А. Филологический анализ текста. - М.: Издательский центр «Академия», 2003. -256 с.
5. Тагер Е.Б. Избранные работы о литературе. -М.: Сов. Писатель, 1988. - 512 с.
6. Толстой Л.Н. Собр. соч. в 12 т. Т. 2. - М.: Правда, 1987. - 528 с.
7. Федоров А.И. Фразеологический словарь русского литературного языка. - М.: Астрель: АСТ, 2008. - 828 с.
References
1. Bolotnova N.S. Filologicheskij analiz teksta: ucheb. posobie. - M.: Flinta: Nauka, 2009. - 520 s.
2. Kuprin A.I. Sobr. soch. v 5 t. T. 1. - M.: Pravda, 1982. - 464 s.
3. Milenko VD. Kuprin: vozmutitel' spokojstviya. -M.: Molodaya gvardiya, 2016. - 402 s. [EHlektronnyj resurs]. - Rezhim dostupa: https://coollib. com/b/393490/read (data obrashcheniya: 12.06.2018).
4. Nikolina N.A. Filologicheskij analiz teksta. -M.: Izdatel'skij centr «Akademiya», 2003. - 256 s.
5. Tager E.B. Izbrannye raboty o literature. - M.: Sov. Pisatel', 1988. - 512 s.
6. Tolstoj L.N. Sobr. soch. v 12 t. T. 2. - M.: Pravda, 1987. - 528 s.
7. Fedorov A.I. Frazeologicheskij slovar' russkogo literaturnogo yazyka. - M.: Astrel': AST, 2008. - 828 s.
