CC BY
60
94
МЕЖДУНАРОДНАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ В ЯРОСЛАВЛЕ
СВОБОДНОЕ ВРЕМЯ
КАК КАТЕГОРИЯ ТЕОРЕТИЧЕСКОЙ
ЭКОНОМИКИ
Толокина Елена Леонидовна
доктор экономических наук, профессор. Московский педагогический университет, кафедра экономической теории и менеджмента
г. Москва, Российская Федерация. E-mail: tolokina@yandex.ru
Аннотация. В статье рассматривается категория «рабочее время», как основа закона стоимости, и «деньги», как форма экономического времени общества, а также «свободное время», как цель общественного производства. В статье определено место этих категорий в системе категорий экономической теории как центральное в дефиниции закона экономии времени. Рассматривается вопрос о возможности стимулирования свободным временем вместо материального вознаграждения. Отмечается социальное значение свободного времени в становлении социального государства. Подробно анализируется временной компонент постиндустриального общества и специфический процесс диффузии рабочего и свободного времени.
Ключевые слова: рабочее время; свободное время; закон экономии времени; социальное государство; постиндустриальное общество; диффузия рабочего и свободного времени
Код УДК: 330.01
Annotation. The articles deals with the category of «working hours» as the basis of the law of cost, «money» as a form of economic time of the society, and «free time» as the purpose of social production. These categories are defined as central in the system of categories of the economic theory according to the definition of the law of economy of time. The author examines the possibility of stimulation by means of spare time instead of material reward. Social value of spare time is marked in establishing a social state. The time component of post-industrial society and the specific process of working and free time diffusion are analyzed in detail.
Keywords: working hours; free time; law of saving of time; social state; post-industrial society; diffusion of working and free time
Свободное время - категория парная. Рассматривать ее можно только в паре с категорией «рабочее время». Ведь это две части общего бюджета времени работника. Эти части можно рассматривать в различные временные промежутки: в астрономический день, в астрономическую неделю, в месяц, год, а также исследовать соотношение рабочего и свободного времени в течение всего жизненного цикла. Но, несмотря на важную роль, которую имеет время в жизни человека и человеческого общества, общетеоретический аспект анализируемых в статье категорий выявлен до сих пор недостаточно.
По общему мнению ученых, время и пространство - понятия неопределимые. Однако современному человеку представляется необходимым измерять как первое, так и второе. Правда, так было не всегда. Свободное оперирование понятием «время» связано с развитием отношений
товарного хозяйства, создавшими особый тип «экономического человека». Именно ему принадлежит явление гипостазирования (то есть рассмотрения абстрактных объектов, не обладающих пространственными и временными онтологическими статусами, в качестве непосредственных объектов человеческого мышления) и овеществления времени в человеческом сознании. [1, с. 6]
Если смотреть на систему категорий одного из основных течений современной экономической науки, плотно оккупировавшей учебный процесс на всех уровнях (имеется в виду неоклассика), то не только свободному времени, но и вообще, понятию «время» места почти не выделено. Ну, разве что в разделе о ресурсе «труд», где известная кривая показывает, что, коль скоро предельная полезность благ, получаемая в результате часа труда, станет ниже предельной полезности досуга, потребитель выберет свободное время.
Но в рамках теоретической экономики мне не хотелось бы начинать анализ заявленной проблемы с фазы потребления. Поэтому я обращусь не к неоклассикам, а к их предтече -классической школе политической экономии с ее, на мой взгляд, важнейшим научным достижением - трудовой теорией стоимости.
В теории, объясняющей закономерности хозяйственной деятельности человечества, существует ряд догматов. Один из таких догматов - роль разделения труда в повышении его производительности. Именно с углублением общественного разделения труда рост производства стал отличаться такими высокими темпами, что за несколько столетий возникла так называемая «вторая природа», материальная жизнь изменилась для, как минимум, миллиарда землян коренным образом и рабочее время перестало занимать большую часть их деятельности. Однако в товарном производстве именно рабочее время легло в основу ключевого понятия «стоимость». Его количественной определенностью классики считали величину затраченного на производство товара общественно-необходимого труда или общественно-необходимого времени этого труда. Как писал К. Маркс, «сведение всех товаров к рабочему времени есть не большая, но, вместе с тем и не менее реальная абстракция, чем превращение всех органических тел в воздух» [2, с.17]. Это наводит нас на интересную мысль. Если денежное выражение величины стоимости - цена, то деньги имеют к ней непосредственное отношение. И знаменитая фраза «время - деньги» обозначает не просто необходимость как можно дольше работать, чтобы как можно больше получить (или обратно: не тратить время попусту, иначе не будет результата в виде необходимых благ). В контексте теоретической экономики деньги превращаются в экономическое время общества. В сознании «экономического человека» время, как и деньги, тоже можно тратить и накапливать, экономить и расходовать. Во всяком случае, это относится к обществу, которое «наблюдает часы» в своей производственной деятельности. Общество это не слишком счастливо, но зато гораздо богаче материально по сравнению со своими предшественниками, которые временем не интересовались.
Надо отметить, что на бытовом уровне распространено ошибочное мнение, что у всех сфер человеческой активности, да и вообще в природе, форма времени едина - это время ньютоновой механики. Но представители негуманитарных наук прекрасно осведомлены, что это не совсем так. В микромире и макромире время иногда даже течет в обратном направлении - от будущего к прошлому. В астрономии форма времени - световой год, то есть расстояние, которое свет проходит за год. Это не часы и не минуты, а триллионы километров. И в биологии есть своя форма времени, связанная со скоростью размножения бактерий. Вот и в экономической науке временем оказываются деньги со своим масштабом часов-минут: рубль-копейка, доллар-цент. Кстати, этот масштаб оказывается ближе к пространственному, метрическому, чем к временному с его делением на 60, а не на 100. И это тоже результат пространственно-временного видения хозяйственной деятельности.
Итак, объективный экономический закон экономии времени. Все понятия типа экономический рост, производительность труда, разделение труда, эффективность производства являются целевыми в индустриальном хозяйстве, будь оно общественное или частное. А результатом всех этих процессов должно стать уменьшение рабочего времени общества, которое оно тратит на удовлетворение своих материальных нужд. А значит, человечество все время борется за увеличение своего свободного времени. Чтобы стать подлинным человечеством. По марксистским представлениям, именно свободное время является истинной формой богатства, пространством для свободной творческой деятельности человека.
Особенно остро встает проблема свободного времени в новой постиндустриальной экономике. Увеличение доли творческого труда в совокупном труде общества ставит в ряд важнейших разрешение данной проблемы даже в рамках рыночной экономики с ее наемной формой труда. Говоря об особенностях найма креативного работника по сравнению с репродуктивным, A.B. Бузгалин отмечает, что «творческий процесс протекает не только в рабочее, но ив свободное время. Отсюда вытекает стремление капитала приобрести Человека со всеми его личностными качествами, все время его жизнедеятельности, все продукты его личностной самореализации. Отсюда, в частности, заинтересованность собственника капитала в долгосрочном (в пределе - пожизненном) контракте с креатором» [3, с. 13]. Заметим, что здесь время берется в различных пластах, вплоть до жизненного цикла работника. Это надо отметить, а то в проблеме свободного времени акцент всегда делается на дне - месяце-годе, что связано с традиционной статистикой трудовой деятельности. В годовом разрезе главная составляющая свободного времени - продолжительность оплачиваемых отпусков. Но сегодня, когда интенсивность умственной деятельности невероятно высока, очень важно определить, на сколько лет хватит работника при такой интенсивности. То есть встает проблема возрастной оценки окончания рабочего периода жизни человека. Ведь многие показатели свидетельствуют о том, что творческий человек является долгожителем и в физическом смысле, и как работник.
Заметим, что, в рыночном хозяйстве индустриального типа свободное время является скрытой за материальным потреблением стратегической целью производства, но основа соизмерения различных видов труда все же остается за приведенным рабочим временем или величиной стоимости. В переходный период к постиндустриальному обществу или «экономике знаний» это противоречие снимается. Происходит это в процессе диффузии свободного и рабочего времени. Теперь достаточно сложно определить у представителей массовых профессий, таких, как учителя, врачи, инженеры, ученые, деятели культуры и даже менеджеры с чиновниками, - где у них кончается рабочий день и начинается свободное время. Новая форма экономического времени общества совмещает в себе обе стороны «бывших противоположностей». Это приводит к тому, что затраты труда одновременно становятся его результатами. Особенно четко это проявляется в сфере высших услуг, где непосредственно производятся и передаются знания. А знания превращаются в основной продукт производства, имеющий в своей природе нетоварную составляющую. И это новое противоречие развертывается в новой экономической деятельности общества, превращая его возрастающее свободное время в рабочее время отдельных работников нематериального производства, в увеличивающееся время обучения каждого гражданина не только развитых, но и развивающихся стран. В системе категорий постиндустриального хозяйства единица времени, совмещающая в себе черты как рабочего, так и свободного времени, будет занимать еще более важное место. Недаром одной из стратегических целей опережающего развития нашей страны ученые называют «рост свободного времени (времени, в котором осуществляется развитие человеческих качеств) при сокращении времени репродуктивного труда (труда, как средства обеспечения жизни), трансакций (типичный пример - «шопинг»), «досуга» (нерабочего времени, не обеспечивающего развитие человеческих качеств) и т.п. Использование параметра «свободное время общества» как одного из ключевых измерителей качества развития» [4, с. 299].
Таким образом, центральное место в системе категорий свободное время завоевывает не только как цель общественного производства, то самое «подлинное богатство», но и как равноправное с рабочим время созидания стоимости в рыночном хозяйстве, при переходе к его высшей стадии.
Закон экономии времени особенно ярко реализуется в сфере образования. Все большая часть жизни уходит у человека на учебу, повышение квалификации, приобретение второй, третьей профессии в высших учебных заведениях. Даже в самых бедных странах Африки, Азии, Латинской Америки начальное образование становится нормой. Развитые страны переходят к обязательному высшему образованию. Квалифицированный работник, в свою очередь, через прогресс техники и технологии, которому такой работник активно способствует, наращивая производительность своего труда, вновь запускает процесс увеличения свободного времени общества.
В истории рыночного хозяйства этот процесс проявляется в законодательном уменьшении продолжительности рабочего времени, введении институтов оплачиваемого отпуска и пенсионного обеспечения. В XIX веке случился известный билль о 10-ти часовом рабочем дне, когда капиталисты думали о грядущей катастрофе, а получили возможность необыкновенно долго эксплуатировать удивительную способность работника увеличивать интенсивность труда в условиях сокращения его времени. Эту обратно пропорциональную зависимость между величиной рабочего времени и интенсивностью труда заметили классики марксизма-ленинизма. Так, К. Маркс писал: «Чем сильнее растет производительная сила труда, тем больше может быть сокращен рабочий день, а чем больше сокращается рабочий день, тем сильнее может расти интенсивность труда» [5, с. 539]. Эту же идею мы находим и у В.И.Ленина: «...при длинном рабочем времени рабочий вырабатывает в каждый час изделий меньше и гораздо хуже, чем при коротком рабочем дне» [6, с. 278]. Сегодня трудно поверить, что всего лишь сто лет назад в Чикаго расстреляли демонстрацию рабочих, требовавших всего лишь восьмичасового рабочего дня (под этим лозунгом проходила и революция 1917 года в России). Сегодня это стало нормой во многих странах мира, но экономический рост от такого уменьшения рабочего времени не только не сократился, но значительно возрос. По этим фактам мы можем судить о реализации объективного экономического закона экономии времени в экономической политике различных государств. Кстати, гипотезы о повышении отдачи труда в процессе сокращения рабочего времени подтверждались эмпирическими данными различных исследований еще в конце XX века. Их проводили и советские ученые, и их коллеги за рубежом. То есть независимо от того, плановая или рыночная система господствовали в той или иной стране, закономерность оставалась.
Приведем несколько примеров. На режим неполного рабочего дня перевели работников обувной фабрики, в составе которых была значительная доля женщин, имеющих малолетних детей, а также пенсионеры. Интересно, что последние, работая полный рабочий день, демонстрировали среднечасовую выработку на 16% ниже, чем рабочие трудоспособного возраста. Но как только их переводили на режим неполного рабочего дня, тот же показатель оказывался на 7% выше среднесписочного работника. Если же считать по интегральному индексу выработки, учитывавшему и внутрисменные потери, то этот показатель оказывался наиболее высоким у женщин трудоспособного возраста, работавших неполное рабочее время - 1,148 [7, с. 17]. Так что уменьшение рабочего времени выгодно не только трудящимся, но и работодателям. Но, как и в XIX веке, капиталисты понимают это не сразу, что нельзя сказать о наемных рабочих. Недаром за право иметь значительное свободное время продолжаются классовые битвы и в XXI веке. Как только встает вопрос об уменьшении свободного времени в жизненном цикле работника, трудящиеся весьма активно включаются в борьбу за сохранение своих завоеваний. Это еще раз показало рабочее движение в развитых странах Европы и Северной Америки в период мирового экономического кризиса 2008 года. Капитал, естественно, выбирается из него не только через снижение зарплат (скрытое увеличение рабочего времени), но и через увеличение пенсионного
возраста, аргументируя свои действия демографическими проблемами.
Еще одним аспектом наличия свободного времени в системе категорий, непосредственно связанных с фазой производства, служит возможность его использования в качестве стимула трудовой деятельности и даже в качестве одного из ее измерителей. Что касается стимулирования с помощью свободного времени работника, то достаточно вспомнить хрестоматийный пример из опыта Э. Мэйо (позже названного эффектом Хоторна), проведенного на одной из фабрик в начале 20-х годов прошлого столетия. Там для работников вводились четыре перерыва по 10 минут и выяснилось, что производительность труда повысилась несмотря на формальные потери 40 минут. Причем дальнейшие исследования показали, что произошло это не только в связи с возможностью передохнуть, но и в связи с использованием этого отдыха для общения, в том числе и «на производственные темы». Эти опыты дали начало новому направлению в менеджменте - школе «человеческих отношений» [8, с. 59-61].
Использование стимула «свободное время» для измерения (нормирования) труда основано на гипотезе Б.М. Раковского об «урочной оплате труда». В развитие этой идеи была доказана возможность редуцирования труда в непосредственных часах рабочего времени. Соблюдение ряда условий дало возможность вывести формулу «равноинтенсивного часа» [9, с. 53]. Метод нормирования труда при помощи стимулирования свободным временем, предложенный Б.М. Раковским, имел ряд ограничений. Первое связано с деятельностью, интенсивность которой задана ритмом оборудования, то есть не зависит от личных усилий работника. Второе относится к работам, где возможна только повременная оплата, например, библиотекарь, дежурный слесарь, секретарь, охранник. Урочная оплата - это работа с укороченным рабочим временем, но при сдельной оплате труда. Каждый работник выполняет индивидуальное задание, но вначале «урок» устанавливается в результате коллективного самонормирования. Льготное время работник зарабатывает более интенсивным трудом, не снижая ни качества, ни количества сделанного. Мы уже говорили, что объективные факторы для увеличения интенсивности труда имеются в индустриальном хозяйстве. И самый важный из них - само уменьшение рабочего дня. Советские ученые, используя модель «урочной оплаты», установили, что час уменьшения рабочего времени увеличивает норму выработки на 6,25% [10, с. 64].
Методика урочной оплаты труда состоит в следующем. Все работники предприятия переводятся в установочный период на режим свободного окончания работы. Для менеджера задача состоит в том, чтобы привести зарплату и нормы выработки в соответствие с личным трудовым вкладом каждого работника. Первоначально прежние нормы сохраняются как ориентиры. В ходе эксперимента фиксируется фактическое время выполнения этих норм каждым членом коллектива. В результате получаются данные о зависимости трех факторов: сменной нормы, рабочего времени для ее выполнения и заработной платы. Нормы выработки для каждой зарплатной группы участвующих в эксперименте по окончанию установочного периода пересматривают, если это необходимо. Добавление или снятие трудовых функций или количества вырабатываемой продукции проводится с целью привести фактическое среднее время работников, получающих одинаковую зарплату, к заданному. Последнее находят следующим образом: принимают время для группы работников, получающих на данном предприятии максимальную зарплату, за 8 часов. Время остальных «зарплатных групп» так относят к 8-ми, как зарплата группы относится к местному максимуму (если максимальное рабочее время по закону не более восьми часов, а минимум по условиям эксперимента не ограничен). Получаем шкалу норм выработки, переводим ее в натуральные показатели, предъявляем ее работнику к обязательному исполнению и - снимаем ограничения по времени производства.
Акцентируем внимание читателей на том, что норма здесь является результирующей величиной от общественного действия работников предприятия. Они являются полноправными
соавторами эксперимента, а не простыми исполнителями для проверки расчетов, полученных в кабинетах различных уровней. Работники сами делают выбор между увеличением свободного времени или уменьшением интенсивности труда. Именно этот выбор отразится и в новой норме «зарплатной группы». Стимул «свободное время» здесь оказывается объективным и отчасти материальным. Насколько велика потребность в свободном времени у общества или у отдельной личности, настолько увеличится или снизится общественная интенсивность труда, которая при широком распространении «урочной оплаты» проявлялась бы в увеличении или снижении индивидуальной интенсивности труда каждого работника.
Описанная математическая модель «урочной оплаты труда» предполагает, что потребность в зарплате и свободном времени развиты одинаково, то есть работник в равной степени заинтересован в увеличении заработка и свободного времени. Какова действительная пропорция, зависит от многих факторов. В последние годы проведены специальные исследования по этой проблеме [11, с. 311-332]. Но одна закономерность подмечена даже в неоклассической литературе: чем больше доход, тем больше потребность в свободном времени. Ведь для использования этого дохода необходимо пространство-время. А пространством для использования материального дохода является именно свободное время. Но возникает противоречие: чем больше свободного времени, тем меньше возможности заработать новый доход. Только если взять «золотую середину», можно достаточно качественно распорядиться и заработком, и свободным временем. Но здесь явно прослеживается однобокий подход к свободному времени как к объекту использования. В модели урочной оплаты акцент стоит на необходимости зарабатывать дополнительное свободное время. Если же потребность в заработке выше, чем в свободном времени, то, хотя материальные условия и позволяют хорошо тратить доход, но времени на это не хватает. В российском лексиконе бытует фразеологизм: на одной работе есть нечего, на трех - некогда. И вместо саморазвития человеческой личности работники в современном российском рыночном хозяйстве, в лучшем случае просто восстанавливают свою рабочую силу, а в обычном, даже этого не происходит. Отсюда высокая смертность в трудоспособном возрасте. Пренебрежение к отпускным, выходным дням, ненормально большой рабочий день характерен и для наемных рабочих, и для госслужащих, и для работников образования и здравоохранения.
И, несмотря на то, что основными причинами высокой смертности считается ухудшение уровня жизни после распада СССР, мировой финансовый кризис, низкий уровень медицины, временной аспект проблемы, на наш взгляд, не менее важен в решении этой животрепещущей проблемы. За последнее время, по данным рейтинговых агентств, уровень жизни в нашей стране начал расти (на последний предкризисный 2008 год мы занимали 57-е место), продолжительность жизни для мужчин в 63 года, а для женщин 76 (общая - 70,3 года) хотя и немного выше, чем в благополучные советские годы (64 г. -70 лет, в 87 г. - 70,1), но от развитых стран мы еще отстаем. И то, что в кризис наша экономика упала на 7,8% (по сравнению с 3,9% в США) не усиливает оптимизма1.
За последние годы кое-что сделано. Особенно отрадно присоединение к европейской конвенции по отпускам: ряд наших сограждан забыл, что такое отпуск в три недели в обязательном порядке. Но внимания к свободному времени пока еще недостаточно не только в практике хозяйствования, но и в теории.
Конечно, сегодня, когда от некоторых кандидатов в президенты России поступают предложения о введении 60-часовой рабочей недели, рассуждения о необходимости стимулирования труда свободным временем звучат чуть ли не насмешкой. Но магистральное направление производства людей все же подчинено объективным экономическим законам. Да и биологические возможности человека не предполагают подчинения всей его жизнедеятельности
1 Данные приведены на Абалкинских чтениях в Институте экономики РАН в докладе академика Аганбегяна. Журнал «Теоретическая экономика» №5, 2012 www.theoreticaleconomy.info
труду «на хозяина». Даже за очень высокий уровень потребления. Потому что само потребление требует большого количества свободного времени. И потому, что проблемы естественной убыли населения в нашей стране решаются не только (и я бы сказала не столько) за счет стимулирования рождаемости, сколько за счет снижения смертности в трудоспособном возрасте. А для этого, в первую очередь, необходимо вернуться к нормальному рабочему дню и неделе, хотя бы на уровне середины 20-го века, к нормальной продолжительности отпуска, поскольку неделя на Канарах не дает возможности даже просто отоспаться, в нормальной охране и профилактике здоровья, требующей свободного времени и т.п.
Кое-что из перечисленного уже начинает возвращаться в нашу жизнь, но очень часто формально (например, распространение практики получения справки об обязательной диспансеризации за деньги). И очень хочется, чтобы оплачиваемое свободное время на качественное лечение, внимание к заболевшему со стороны трудового коллектива, бывшее 30 лет назад нормой человеческих отношений, вернулось к нам. А то раковые больные трудоспособного возраста у нас зачастую больше всего боятся не умереть, а потерять работу. И бегают «на химию» в перерывах между лекциями. Как в рекламе: некогда болеть. Да и жить некогда.
ЛИТЕРАТУРА
1. Аксенов Г. П. Причина времени / Г. П. Аксенов. - Москва : Эдиториал УССР, 2001. - 300 с.
2. Маркс К. К критике политической экономии / Карл Маркс. - Москва : Прогресс, 1983. - 279 с.
3. Бузгалин, А. В. Эксплуатация творческой деятельности // Альтернативы -2011. - № 4. - С. 429.
4. Стратегия опережающего развития. Том 1. Российские модернизации : диагнозы и прогнозы / под общей редакцией А. В. Бузгалина, Р. Крумма. - Москва : ЛЕНАНД, 2011. - 520с.
5. Маркс К. Капитал. Критика политической экономии. Т. 1. Кн. 1. Процесс производства капитала : [перевод] / К. Маркс ; [предисловие Ф. Энгельса]. - Москва : Прогресс, 1985. - 830 с.
6. Ленин В. И. Полное собрание сочинений. В 5 т. Т. 2. 1895-1897 / В. И. Ленин. - Москва : Политиздат, 1984. - XIV, 626 с.
7. Население и формы занятости : [сборник] / редактор-составитель А. Г. Новицкий. - Москва : Мысль, 1985. - 95 с.
8. Смирнова Г. Б. Менеджмент / Г. Б. Смирнова. - Москва : Дашков и К, 2002. - 352 с.
9. Толокина Е. Л. Роль и место свободного времени в современной экономике. / Е. Л. Толокина В. В. Демина // Вестник НГУ. Т. 10. Выпуск 4 - 2010. - С. 49-56.
Ю.Краснов В. Н. Использование гибкого рабочего дня в повышении производительности труда / В. Н. Краснов, Б. М. Раковский // Совершенствование планирования и управления в народном хозяйстве Украинской ССР. - Киев, 1985.
11.Демина В. В. Концептуальные основы природы рабочего и свободного времени в постиндустриальной экономике / В. В. Демина. - Москва : МГОУ, 2011. - 370 с.
