CC BY
22
ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ
время, сложно однозначно отнести к одной из этих двух видов, скорее всего эти угрозы будут носить трансграничный характер.
Также важно, разделять угрозы на реальные и потенциальные.
Потенциальная угроза — это совокупность предпосылок возможности нанесения вреда, в то время как реальная угроза — это совокупность факторов, когда для причинения вреда не хватает всего одной или нескольких условий.
Почему важно разделять угрозы по вышеописанным критериям. Во-первых это позволяет прогнозировать и предупреждать возможность нанесение вреда на различных стадиях формирования угрозы. Во-вторых, при появлении реальной угрозы перед системой обеспечения национальной безопасности возникает задача создания таких условий, которые позволили бы снизить остроту угрозы и перевести ее в потенциальную. В-третьих, в зависимости от нескольких критериев угрозы, таких как, внутренняя или внешняя, временная или посто-
янная, реальная или потенциальная, формируется правоохранительная система государства.
Таким образом, можно констатировать, что роль правоохранительных органов в системе государственного управления сложно переоценить. Во-первых, исходя из направления государственного управления формируется система правоохранительных органов. Во-вторых, сама правоохранительная система призвана обеспечивать систему государственного управления, которая должна соответствовать нормативно-правовым актам. В-третьих, одной из важнейших функций правоохранительных органов — это обеспечение безопасности государства, как от внешних угроз, так и от внутренних.
1 Например, если речь идет о гражданах страны, которые находятся за ее пределами.
2 Более подробно см.:МироновА.Л. Реализация конституционного права человека и гражданина на получение квалифицированной юридической помощи при осуществлении правосудия. Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2009.
3 Актуальные проблемы конституционного права России / под редакцией Б.С. Эбзеева. М., 2016, С. 447.
УДК 340 ББК 67.0
СВОБОДА ПРАВА И СОБСТВЕННОСТЬ (РОССИЙСКИЙ КОНТЕКСТ)
НАТАЛЬЯ ФЕДОРОВНА МЕДУШЕВСКАЯ,
профессор кафедры философии Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя,
доктор юридических наук, доцент Научная специальность 12.00.01 — теория и история права и государства;
история учений о праве и государстве Рецензент: доктор философских наук, профессор Д.И. Грядовой
Citation-индекс в электронной библиотеке НИИОН
Аннотация. В статье рассматривается динамика отношения к собственности в России, показыватся, что она играла и продолжает играть функциональную роль, в русской правовой культуре понятие собственности не сформировалось, в стране существует не право свободы, а свобода, что воспроизводит произвол в хозяйственной жизни с коррупцией, воровством и мошенничеством.
Ключевые слова: собственность, право, государство, правовая культура, свобода, служение, ценность.
Abstract. The article deals with the dynamics of the relationship to property in Russia, shows that it has played and continues to play a functional role in Russian legal cultur, idea of property is not formed, in the country exists freedom of right, But not right of freedom, it reproduces the arbitrariness in the economic life with corruption, theft and fraud. Key words: property, right, state. legal culture, freedom, service, value.
Для западного общества одним из важнейших принципов созидания системной целостности общественной жизни и общества становится собственность, которая понимается как основание независимости и достоинства личности. Более того, наличие частных собственников — один из признаков гражданского общества, дает возможность для осуществления контроля за деятельностью государства, поскольку экономически независимого, свободного человека трудно превратить в средство для осуществления политических целей, в объект манипулирования государственной властью. В Новое время в результате европейских революций социальные группы, завоевав свободу, получали и политические права, став полноправными субъектами политической жизни1. «Принцип «священного и неприкосновенного права собственности» генетически и систематически связан с принципом «священных и неприкосновенных прав человека», т.е.
миросозерцанием индивидуалистического либера-
2 "
лизма»2, который вступал в резкое противоречие и даже конфронтацию с традиционными российским ценностями и соборно-патриархальным укладом общественной жизни.
В отличие от западной правовой культуры, которая признает самостоятельность и независимость частных собственников и экономическую свободу, отечественная правовая культура, ориентированная на православные ценности, не наполняет собственность самостоятельным аксиологическим содержанием. Одна из причин такого отношения к частной собственности кроется в татаро-монгольском иге, в связи с которым А.И. Герцен писал, что московские самодержцы переняли монгольские принципы управления. «То же монгольское право на землю» было усвоено Московским князем и распространено на всю Московскую Русь. Татарское иго было сломлено, внешний враг отброшен от границ государства. Москва перестала платить дань. Но осталась привычка к поборам...»3. Земля принадлежала хану, а, следовательно, была ничья или общая.
Теоцентризм, свойственный российскому правосознанию, не видит в частной собственности носителя духовных ценностей. В эпоху средневековья Вассиан Патрикеев связывает освобождение человека с уничтожением подчинения церкви или государ-
ству. Видя идеал человеческого сосуществования в общине, он отрицательно относится к частной собственности, считая, что в социальной организации, основанной на общей собственности, как в общине, все люди равны и называются духовными братьями. Вассиан не только взывал к этой форме социальной организации, но и стремился активно содействовать воплощению данного идеала в жизнь, за что слыл «злым деятелем».
Религиозность русского человека способствовала формированию в его правовом менталитете противостояния жизни по законам Духа существованию по законам материального благополучия. Нил Сорский в своем произведении «Устав» пишет, что бороться со злом следует через очищение своего сознания: «Истинная победа над сребролюбием и вообще вещелюбием состоит в том, чтобы не только не иметь, но и не желать никаких стяжаний»4.
Для Л.Н. Толстого вся неправда социальной жизни связана началами личной собственности, денежным хозяйством и городской культурой. В своем дневнике писатель писал: «Всемирно-историческая задача России состоит в том, чтобы внести в мир идею общественного устройства земельной собственности. Русский народ отрицает собственность, самую прочную — земельную. (...) Разрешить земельный вопрос упразднением земельной собственности и указать другим народам путь разумной, свободной и счастливой жизни — вне промышленного, фабричного, капиталистического насилия и рабства — вот историческое призвание русского на-рода.»5.
Соединение крепостной зависимости и личного рабства не привело россиянина к пониманию смысла частной собственности и ее значения для общества и человека. Как пишет П.Б. Струве, «крестьяне оказались не имеющими собственности, не проникнутыми ни ее идеей, ни ее ощущениями, и за это и русское крестьянство, и вся Россия поплатилась множеством человеческих жертв и великим разорением страны»6. Поэтому нашим лозунгом должны стать два слова — «отечество и собственность». Придавая духовный смысл понятию «собственность» философ замечает, что русский крестьянин имел землю, но не обладал правом собственности на нее, не видел ее глубокого духовного содержа-
ния: «Нужно создавать собственность, создавать ее как прочное настроение и устремление народных масс»7.
Для России характерна относительная, или функциональная собственность: «частная собственность должна быть утверждена в своей свободе и неотъемлемости, чтобы обеспечить свободу и личную инициативу отдельных классов общественного организма, но она вместе с тем должна быть проникнута идеей служения, иметь не абсолютное, а функциональное значение»8. Поэтому государство позволяет себе вмешиваться в права собственника, может ограничить его свободу и даже лишить права собственности, если он своими действиями наносит вред общественному целому.
Право частной собственности связано с гражданскими свободами, а государство путем правового регулирования призвано обеспечить благополучие граждан, создав систему охраны прав собственника. В связи с этим нельзя не упомянуть судебную реформу 1864 г., создавшую эффективную систему судов и судопроизводства, новое уголовное законодательство, которое могло обеспечить защиту собственности в суде. Для формирования российской правовой культуры этот факт имел огромное значение. Но в целом в России частная собственность рассматривалась не индивидуалистически, а с точки зрения гтрегшт, т.е. государства. «Такая интерпретация собственности предполагает, прежде всего, обязанности, связанные с ее использованием, т.е. подчеркивает функциональное значение собственности»9. В государствах с авторитарными способами управления, при тиранических режимах практически не могло быть и не было действительно свободных частных собственников.
На отсутствие понимания в собственности духовной компоненты обращает внимание и Н.А. Бердяев: «Собственность, по природе своей, есть начало духовное, а не материальное. Она предполагает не только потребление материальных благ, но и более устойчивую и преемственную духовную жизнь личности в семье и роде. Начало собственности связано с метафизической природой личности, с ее внутренним правом в семье и роде»10. Собственность связана с бессмертием человека, она преодолевает
время как любая форма хозяйственной деятельности с его правами над материальной природой, которые простираются и после смерти индивида. Поэтому не только факт наличия частной собственности в законодательстве определяет особенности правовой культуры того или иного социума. Важным является и то, какие ценностные основания лежат в ее основе. Так, ориентация на собственность как на источник наслаждения порождает стяжатальство, эгоизм, отсутствие общечеловеческих моральных принципов. Путь к духовной свободе личности есть не преодоление материального, вещного, а способ отыскания в частной собственности воплощения культурной ценности, поскольку собственность есть свободное самовыражение человека через собственный труд.
В целом в русской правовой культуре понятие собственности не сформировалось и не имеет такой долгой истории, как в западной. Там право частной собственности связано с гражданскими правами, а в российском государстве свободным было лишь одно сословие — дворянство, и то только со времен Екатерины II. Во второй половине XIX в. российские законодатели многое сделали для оформления гражданского законодательства, основанного на принципах равенства и свободы, дальнейшую разработку и юридическое закрепление получило право частной собственности, хотя по-прежнему в сфере правотворчества большое место занимали со-циоцентристские ориентации с элементами теоцен-тризма. Многие инициативы так и остались декларативными и в практическом отношении не были реализованы, поэтому к Октябрьской революции категория собственности еще не успела укрепиться в правосознании россиян как значимая духовная ценность. В дальнейшем предубеждение против частной собственности, сохранившееся в крестьянской общине, совпало с антисобственническими акциями советского государства. И когда оно ликвидировало сам институт частной собственности, объявив его антинародным и эксплуататорским, население восприняло это как должное и необходимое, как освобождение от старого прогнившего мира.
Вместе с тем, «Право собственности — отмечает С.Л. Франк — ... не есть право на свободное удовлетворение корысти, а право на свободную
и прочно-интимную связь человека с его делом и с необходимыми ему благами; а это последнее право, в свою очередь определено обязанностью свободного служения обществу и осуществления правды»11. Поэтому, защищая частную собственность и выступая против индивидуализма, философ отмечает, что в защите частной собственности главное — это «защита собственника как хозяина и труженика».
В наше время происходит резкая дифференциация общества, увеличивается пропасть между богатыми и нищими, медленно формируется средний класс. Стремление личности выдвинуться расценивается большинством негативно, осуждается преобладание личных интересов над общественными. Конечно, появление слоя очень богатых людей подчас связано с незаконными формами приобретения собственности, воровством, коррупцией, присвоением общественного богатства. Но отсутствие в России уважения частной собственности, уравнительные формы общественной жизни сформировали в русском человеке желание отнять и поделить чужую собственность независимо от тех форм, какими она была добыта.
В настоящее время в российском обществе в нынешнем поколении россиян начинают преобладать западнические настроения с их индивидуализмом и частными интересами, с ценностями денег, эффективности, первенства, агрессивности. Но граждане России так же далеки от западного образа жизни с его организованностью и дисциплиной, как и от Востока с его традиционализмом, ритуальностью, иерархичностью, церемониально-стью, долгом. В России сохранилось противопоставление общественной и личной жизни, протекающей в сфере повседневно-бытовых отношений. Частная жизнь человека регулируется религиозными, нравственными, обычно-повседневными нормами, при этом как в прошлом, так и в настоящем постоянно ощущается стремление воздействовать на эту жизнь нормами государственного права, необоснованное вмешательство в личную жизнь индивида. Вместе с тем, правовое регулирование должно охватывать функциональный, внешний аспект частной жизни: защиту и ограничение доступа в частную жизнь, нарушения охраняемых прав и свобод, ограждая внутренние аспекты жиз-
ни граждан от общественного и государственного регулирования.
Между россиянином и государством издавна существовало онтологическое единство. Российское государство и государственность воспринимались человеком как носитель и защитник идей общего блага, справедливости, солидарности (коммюнотар-ности — Н.А. Бердяев). Метафизическое и аксиологическое измерение государственности приходило в противоречие с реальностью его исторического воплощения. Россиянин воспринимал государство не в его существовании, а как некий идеал, трансцендентную модель. Несоответствие желаемого идеала и исторической явленности порождало между государством и человеком непреодолимый перманентный антагонизм, нередко инициирующий бунты, террор, восстания и революции. Эта лиминальность (пороговость), понимаемая как испытание пределом, чрезвычайно опасна для современной ситуации. В целом метафизическая устремленность и нацеленность на некую предельность составила одну из коренных черт русского национального характера, глубоко проникнув в природу личности, породив неизбывную склонность к социальному, в том числе и правовому экспериментированию.
Функциональное отношение к собственности сопровождается в российском государстве инструментальным отношением к праву, в котором В.В. Бибихин видит «постоянное обновление законодательства, нестабильность юстиции, постоянные переделы собственности, неограниченную власть административной бюрократии на местах, далекую от законопослушности поведение населения, приноровившегося к такому порядку и ищущего в нем лазейки»12. В России сила всегда находилась на стороне власти, а право играло подчиненную роль, выполняя заказы государства и обеспечивая его своим принуждением. По мнению В.В. Бибихина, право, заимствованное из Византии, уже содержало в себе некую свободу, которая широко «развернулась» в нашей стране, поскольку власть в России оставалась авторитарной и более централизованной, нежели в Византии. Эта «свобода права» нашла свое воплощение и в отношении частной собственности, которая была у нас условна, могла быть отнята (экспроприирована) или подвергнута переделу, по-
ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ
скольку, как метко заметил И.В. Киреевский, «общество слагалось не из частных собственностей, к которым приписывались лица, но из лиц, которым приписывалась собственность»13.
Поскольку свобода есть элемент правовой культуры, то и собственность должна иметь аксиологическое содержание. Трудно не согласиться с Н.А. Бердяевым, что право владения и распоряжения собственностью есть проявление свободы духовой культуры человека, лишить человека этого права означает лишить собственность ее духовного начала, а без него она будет способствовать развитию корысти, склонности к наживе, следовательно, и безответственности, что, в конечном счете, приведет к разрушению личности.
1 Сигалов К.Е. Право, собственность, цивилизация // Право и образование. 2013. № 8. С. 55—63.
2 Франк С.Л. Собственность и социализм // К. Исупов, И. Сав-кин. Русская философия собственности (XVII—ХХ вв.). СПб.:
СП «Ганза», 1993. С. 311.
3 Кантор В.К. Между произволом и свободой. К вопросу о русской ментальности. М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2007. С. 42.
4 ИсаевИ.А., ЗолотухинаН.М. История правовых учений России: Хрестоматия. М.: Юристъ, 2003. С. 46.
5 Зеньковский В.В. Русские мыслители и Европа. М.: Республика, 2005. С. 95.
6 Струве П.Б. Отечество и собственность // К. Исупов, И. Сав-кин Русская философия собственности (XVII—ХХ вв.). СПб.: СП «Ганза», 1993. С. 267.
7 Там же. С. 268.
8 Франк С.Л. Собственность и социализм // К. Исупов, И. Сав-кин. Русская философия собственности (XVII—ХХ вв.). СПб.: СП «Ганза», 1993. С. 326.
9 Соколова Р.И., Спиридонова В.И. Государство в современном мире. М.: ИФРАН, 2003. С. 44.
10 Бердяев Н.А. Философия неравенства. Письма к недругам о социальной философии // Русское зарубежье. Из истории социальной и правовой мысли. Л.: Лениздат, 1991. С. 215.
11 Франк С.Л. Собственность и социализм // К. Исупов, И. Сав-кин. Русская философия собственности (XVII—ХХ вв.). СПб.: СП «Ганза», 1993. С. 328.
12 Философия права в России: из опыта ХХ века: монография / отв. ред. В.Г. Графский. М.: Норма: ИНФРА-М, 2016. С. 199.
13 Киреевский И.В. Духовные основы русской жизни. М.: Институт русской цивилизации, 2007. С. 208.
УДК 34 ББК 67
НЕКОТОРЫЕ ВОПРОСЫ ПРОФИЛАКТИКИ ДЕТСКОЙ БЕЗНАДЗОРНОСТИ
И БЕСПРИЗОРНОСТИ
ТАТЬЯНА ВИКТОРОВНА ОБЫДЕНОВА,
доцент кафедры административного права Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя, кандидат юридических наук, доцент E-mail: t-obydenova@ya.ru
Citation-индекс в электронной библиотеке НИИОН
Аннотация. Предметом исследования являются проблемы правового и организационного характера связанные с административно-правовым регулированием профилактики детской безнадзорности. Объектом исследования являются детская беспризорность и безнадзорность. Автор подробно рассматривает также правовое регулирование детской безнадзорности и беспризорности и имеющихся форм организации профилактики в России и за рубежом.
Особое внимание в исследовании уделяется разработке методов и методологии административно-правового регулирования профилактики детской безнадзорности и беспризорности, обращаясь к имеющемуся международному опыту устройства детей, которые остались без родительской опеки.
Методологическую основу статьи составили современные достижения теории познания. В процессе исследования применялись общефилософский, теоретический, общефилософские методы (диалектика, системный метод, анализ, синтез, аналогия, дедукция, наблюдение, моделирование), традиционно правовые методы (формально-логиче-
